过门 |Сквозь Проливные Врата
Пролог

«Потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их.» (Матфея 7:14)

Шел легкий снег, мягко падая на забитые спешащими людьми дороги. Год близился к концу.

На повторе играла какая-то попса, никто из сидящих в машине не произнес ни слова. Царило неловкое молчание.

Положив руку на руль, Сюй Силинь поднял голову и посмотрел в лобовое окно, видя впереди только тянущуюся до самого горизонта линию автомобильных бамперов. Вокруг то вспыхивали, то гасли фары, и было совсем непонятно, сколько еще они простоят в этом потоке. Он повернулся — на соседнем сидении полностью погруженный в свои мысли Доу Сюнь задумчиво подпирал голову рукой. Они не виделись уже так много лет, а Доу Сюнь, казалось, вовсе и не собирался обращать на него никакого внимания.

Сюй Силинь мысленно вздохнул и внезапно повернул машину в крошечный промежуток между другими авто, успешно избегая пробки. Доу Сюнь встрепенулся и, наконец, обратил на него взгляд.

Сюй Силинь, глядевший на него краем глаза, моментально отреагировал:

— Наверное, будет быстрее, если мы попробуем добраться по маленьким переулкам. Я хочу…

— Избавиться от меня как можно быстрее? — Доу Сюнь язвительно хмыкнул.

— Купить немного цветов по дороге…

Оба открыли рты и так же одновременно их закрыли. Сюй Силинь нахмурился, чувствуя нарастающее раздражение, но смог его подавить.

«И чего ты злишься? Вспомни, он был таким еще с тех времен», — подумал Сюй Силинь и снова сосредоточился, петляя по узким переулкам и дворам.

Вой пронизывающего ветра и лай собак сливались в оглушающую какофонию, почти полностью перебивая голос певца. Сюй Силинь остановил машину около цветочного магазина «Лао Е» и, вытащив телефон, набрал номер.

Лао Е (姥爷) — название цветочного магазина, а также прозвище владельца. Дальше «Лао Е» будет писаться как название, а «Лао-е» — как имя.

— Эй, это я. Стою перед твоим цветочным магазином. Вынеси мне каких-нибудь кумкватов или орхидей, нужны новогодние подарки.

Громкий голос из динамика эхом пронесся по салону.

— Сяо-Линь-цзы, как у тебя еще осталось настроение покупать цветы?! Вчера вечером я смотрел на звезды, они предвещали — скоро на твою голову свалится беда!

— ...

Витрина магазина, выходящая на улицу, резко распахнулась, из нее высунулся молодой человек с бородой и необычной внешностью. Он положил трубку, глубоко вдохнул и закричал вдвое громче:

— Ты разве не слышал? Доу Сюнь вернулся!

Сюй Силинь резко пожалел, что его рука не длиннее на пару метров, чтобы вытянуть ее и хлопнуть этого тупицу прямо об оконную раму.

Окно переднего пассажирского сиденья медленно опустилось, открывая лицо Доу Сюня.

— Да. Я слышал.

Хозяин магазина выражением стал напоминать задушенную курицу.

Позже владелец, испуганный до немоты, и совершенно спокойный Доу Сюнь помогли Сюй Силиню перенести несколько горшков с цветами на заднее сиденье машины. Прежде чем уйти, хозяин беспокойно почесал за ухом и осторожно спросил Сюй Силиня:

— Итак, э-э, на следующей неделе состоится встреча выпускников. Ты пойдешь?

В этот момент Сюй Силинь хотел лишь одного — поскорее закончить это неловкое сборище. Он поднял глаза и рассеянно ответил:

— Я подумаю.

— Эй! Ты ни разу не присоединился к нам за эти годы! — воскликнул владелец магазина.

Одно выражение его лица приводило Сюй Силиня в ярость. Он промолчал и, просто махнув рукой на прощанье, беспардонно уехал.

Через полчаса он наконец высадил Доу Сюня возле отеля, где тот остановился. Доу Сюнь вышел из машины и, не говоря ни слова, уставился на мужчину.

Сюй Силинь расслабленно выдохнул.

— Вот и все. Хорошенько отдохни. А мне нужно идти.

Доу Сюнь кивнул, а затем начал хлопать себя по карманам пальто, обнаруживая, что сигареты кончились. Не задумываясь, он спросил:

— У тебя есть сигареты?

И сразу свой вопрос проглотил. Сюй Силинь, вообще-то, не курил.

Не курил и даже не пил без крайней необходимости. Не попадал в передряги и в драках всегда оставался осмотрителен. Он был именно тем типом людей, что внешне не походили на ответственных, но в самом деле ими являлись.

Сюй Силинь, едва тронувшись с места и не проехав даже полуметра, снова остановился:

— Что-нибудь еще?

Доу Сюнь отвел взгляд.

— Ты никогда не приходил на школьные встречи. Потому, что не хотел меня видеть?

Казалось, словно эта дубина Доу Сюнь просто не мог давать себе или кому-либо еще хотя бы минуту передышки.

Дубина» — (bangchui). Слово, которым обозначают того, кто глуп, когда дело доходит со социального взаимодействия.

— Я был занят последние пару лет и не мог там появляться.

— В этом году, значит, все еще занят? — Доу Сюнь пристально посмотрел на него. — Я вот собираюсь пойти. Что насчет тебя?

Облачка пара сопровождали каждое слово Доу Сюня. Стоя там, в этот холодный зимний день, он монохромно вписывался в пейзаж, лишенный ярких красок. Такой красивый. Только во взгляде притаились кинжалы, а на кончике языка — нож. Смертоносное оружие, окутанное изящной беспощадностью. Одного его вида было достаточно, чтобы ранить.

— Я не уверен, — сухо ответил Сюй Силинь. — Я должен точно убедиться, что смогу выделить время.

Доу Сюню было нечего добавить. Он стоял, напряженно и молча смотря, как уезжает Сюй Силинь. Безупречные манеры, безупречная вежливость, светская беседа и все такое.

«Ну же, обернись и одари меня взглядом!» — отчаянно думал Доу Сюнь. — «Если ты хотя бы раз обернешься и посмотришь на меня, даже если скажешь залезть на крышу и прыгнуть, я послушаюсь.»

Сюй Силинь, к сожалению, не умел читать мысли.

Доу Сюнь упустил свой шанс шагнуть с крыши.

А ужасная мелодия в салоне все повторялась. Сумерки наступали, взгляд Сюй Силиня все расплывался. Может, сгущался туман?

Шел тринадцатый год, как он знал Доу Сюня. Когда-то они были вместе, когда-то расставались. Однажды мечтали провести всю жизнь вместе, позже — не желали иметь друг с другом ничего общего.

Один только что вернулся из-за границы и хотел скорее попасть домой, второй — ехал с работы и увидел незнакомого, казалось, попутчика. Абсолютно случайная встреча двух людей, никогда больше не желавших видеть друг друга. Пустой взгляд и слова: «Фотография в удостоверении личности выглядела знакомой. Но я не думал, что это действительно ты.»

И нечего было добавить. Совсем. Ни о любви, ни о ненависти, давно захороненных в пыли их прошлого.

Дисплей телефона загорелся со звонким «динь». Как оказалось, Доу Сюнь не поленился поставить ему пять звезд.

Небо оставалось ясным, земля крутилась, и пробка все еще стояла на месте. Жизнь не кончилась, а годы впереди все так же манили.

Только дом и школьные года, наполненные бумагой и ручками — все кануло в прошлое.

И единственным, что осталось, был человек из прошлого.