подробнее

Ханов Андрей Владимирович - российский художник-концептуалист, родился 22 декабря 1964 в Новосибирском Академгородке, учился на физическом факультете ЛГУ им. А.А.Жданова, сейчас СПбГУ. 

Формула цвета

Творческим человеком движут переживания его собственных представлений о действительности, цель выражения которых, как и их достоверность, у каждого своя, но подлинный художник ещё и умозаключает о таких своих представлениях. Вместо одержимости ими, помещает их в контекст исторического времени. Что называется «концептуальный ход», «концептуальная метафора» или «поворот метафоры», по сути это «концептуальная интеграция и перенос значения высказывания или события», раскрывающая происходящее с новой, неожиданной стороны. Как игра слов.

В сочетании с бессознательной концептуализацией знания, первый тип мышления творческого человека — дискурс модернизма, а второй тип мышления умозаключающего или концептуального (подлинного) художника — дискурс подлинного модернизма. Первый — обыватель, второй — интеллектуал. Но, есть и эксперт, одержимый подтекстами и скрытыми смыслами, как есть и мистик, умозаключающий о таком скрытом. Творческий человек одержим творчеством во всех его аспектах, а подлинный художник практикует осмысленное творчество, имеющее шанс остаться в истории.

Искусством называется устоявшееся мнение самих зрителей о творчестве художника, когда им кажется, что то, что они сами понимают, то автор и хотел сказать. А, у каждого зрителя своё мнение, в том или ином дискурсе. Устоявшееся мнение — консенсус всех таких дискурсов, что редкость. То есть, подлинный художник — тот, кто убедил в этом все касты и сословия: просто зрителей, коллег по цеху, тусовщиков-циников, пиарщиков-маркетологов, журналистов-беллетристов-деятелей арт-рынка, городскую либеральную тусовку (обывателей с клиповым мышлением и инженеров, верующих в технологический прогресс), академических ремесленников (интриганов полусвета), психоделиков, аналитиков, идеологическую полицию или разведчиков, университет (власти, музейные власти — тот-же университет, но его рядовые сотрудники чаще городские обыватели, одержимые слетнями и слухами) и откровенных мошенников (софистов или музейных кураторов). Да ещё во всех четырёх варнах (обыватели, эксперты, интеллектуалы, мистики).

Разумеется, разом убедить всех невозможно, их просто не собрать всех в одном месте. В каждом дискурсе свои монастыри, свои истины и блага, свои институции и ресурсы для конкуренции с другими сословиями-дискурсами за влияние на общество. Но, ключевые выставки (те, которые копируются и тиражируются последующими) всегда результат консенсуса нескольких таких социальных групп. То — одно сочетание, то — другое. Как медленное, но неумолимое движение литосферных плит — континентов. Со временем, очень редко, все такие группы приходят к единому мнению о творчестве того или иного художника и называют такой консенсус своих дискурсов его искусством. Свои мнения есть и в рамках одного дискурса, но они не объективны.

В.Пацюков пишет о художнике: «В зеркальных пространствах Андрея Ханова всё оказывается равноценным, каждая пластическая клетка обладает суверенностью, содержит глубоко личную природу, открывая перед зрителем много-слойное и всегда неожиданное зрелище». Этого просто не может быть, у каждого зрителя (пластической клетки) свои мнения, никто не считает иные мнения равными своему и тем более суверенными, если только речь не об искусстве (консенсусе мнений). Пацюков так и пишет: «Искусство Андрея Ханова», анализируя его причины, историю и особенности.

Шизореволюция Ж.Делёза — осознанная смена таких социальных ролей, ради освобождения от «машины желания» (дискурса, идеологии, социальной нормы сословия или типа мировоззрения). Когда псих лечит своего доктора-психоаналитика (варианты: потребитель подменяет маркетолога, студент учит профессора, электорат диктует речи политика, паства проповедует священнику), охранник клиники ухаживает за цветами в саду, а садовник готовит обед. Повар становится охранником. Философ провел такой эксперимент в психиатрической клинике Ф.Гваттари, но пришел к выводу, это это ничего не меняет. вместо прежней машины желания возникает ещё более изощрённая. Уже в конце жизни Делёз пришёл к умозаключению, что его модель шизореволюции в корне ошибочна, машины желания образуют оркестры (ризомы, концепты или консенсусы дискурсов), затем распадаются, затем образуют новые. Это и есть история, вечное забвение и возрождение мифа об искусстве, науке и философии. Как калейдоскоп. Художники создают бессмысленные, по началу, оркестровки перцептов и аффектов, обладающие странной привлекательностью для поиска их смыслов учёными-критиками, а философы на кафедрах университетов, складывают такие исследования в новые концепты, чем рассыпают прежние. Одни рассыпают спички из коробка, другие — складывают обратно, но в новом порядке.

Цветовой метафорой самого художника, просто творчество — «светло-зелёное на сиреневом фоне, сочетающиеся гармонично в белом переживании», искусство: «темно-зелёное на том-же сиреневом фоне, сочетающиеся гармонично в серой разумности». 

Цветовая гамма дискурса «современного искусства» («совриска») — как у модернизма наоборот «сиреневое на светло-зелёном фоне, опять-же, сочетающиеся гармонично в белом переживании обыденности», «совриск» отличается от модернизма инверсией истины и блага, бессознательная причина «совриска» — форма модернизма и наоборот, что у художника — причина, в «совриске» — форма. Что у одного на уме, у другого на языке и наоборот.

А есть и четвёртый тип художественного мышления — академическое ремесленничество, модерн полусвета: «разбеленое чувствами зелёное представление (метафора) жизни на красно-синем фоне  (знании определений, другой формы прочувствованных фиолетовых скрытых смыслов или подтекстов высказанного, самоиронии)», опять-же сочетающиеся гармонично в белом переживании».

«Совриск», он-же контемпорари — модерн наоборот, прочувствованный автором скрытый подтекст своей творческой одержимости. Сырой полуфабрикат, выдаваемый за готовый продукт. Нарезанные, но не сшитые куски ткани, выдаваемые за вечернее платье. Фантазия, выдаваемая за действительность. Недоказанное за доказанное. Вечный повтор ключевых выставок прошлого с новыми авторами, конкуренция за право повесить свою картину и сфотографироваться с великими. Фанарт, по аналогии с фанфикшин. Разумеется, такое мировоззрение отрицает искусство как таковое, подменяет его креативностью. Как и театр модерна — театральностью КВН и стендапа.

Истина университета иная - красное знание синих теорем, а в бессознательном благе - академическое ремесленничество, интриги полусвета. «Сиреневое на светло-зелёном, сочетающиеся  гармонично в белом переживании».

Есть и желание понять (бунтарство битников, хиппи, Че Гевары, протестный постмодернизм) и есть понимание желаний (постмодерн сыщика или шпиона). 

«Серое легко растворяется и в том и в другом в розовом, серый ничего не меняет в цвете, в сочетании красок это увидеть сложнее, чем на компьютере». В этом отличие реалистического от символического.

Ранняя физика, как и философия и искусство были именно подлинным модернизмом, «неопределенно серым, сочетающимся гармонично с любым мировоззрением». Как джокер в покере. Сейчас это дискурс теоретической физики, которая, в силу своей серой дискурсивной неопределенности менее заметна, чем инженерия — поверхностная концептуализация знания, как бессознательное творчество — «сиреневое на светло-зелёном фоне». 

Для Ханова, переход от теоретической физики к подлинному модернизму не составил никакого труда, это один дискурс, разные контенты,

В    науке: дицент (доказанная гипотеза), его форма — концепт реальности и символического (материи и духа, опыта и теории) и признание такого исследования фактом, как искомый смысл.

В искусстве: потоки цвета и содержащиеся в них образы гармонии, их нарисованные формы — концептуальные метафоры (единство реалистичной и абстрактной форм) и смысл, он и называется искусством, как факт (концепт пользы себе, некоторым, всем и никому от картины) признания другими достоверного выражения картиной духа своего времени.

Столкнувшись в 1980-х с ЛенГб (постмодерн), художник сложил свою тёмно-зелёную изрекаемую истину умозаключения о представлении с их розовым пониманием (вреда обществу от любой) одержимости, результат — зелёно-желтая психоделия или мистика (представление об откровении), либо жёлто-зелёное откровение о представлении (рыночная беллетристика). Кураторы идеологического отдела ЛенГБ, в душе, в подсознании, в бессознательном архетипе или благе и есть такие мистики или рыночные беллетристы. Поэтому они и оставили художника в покое, а религоведы — свидетели перформанса — увидели в этом рождение мифа. Разумеется, всё произошло неожиданно, второй раз такой успех повторить невозможно, все готовы противодействовать. Но, в 1980-х это «пробило крышу».

В архетипах, в общественном бессознательном, результатом перформанса стала интенция концептуализации, интерес к художнику научного и музейного сообщества. Окончательный итог, дискурс — признание «модным художником-авангардистом». Как видите, обычная соционика всё объясняет: знание художником НЛП, никакой мистики, иного и не могло произойти.

Получив такой социальный опыт и осознав свою силу влиять на события концептуальным перформансом, Ханов принялся действовать, как дотошный исследователь обходя уголки социального пространства позднего СССР. Судить о достоверности такого его исследования возможно только по ответной реакции на него в обществе.

Но, время СССР быстро закончилось, Ханов переместился в провинцию, где ещё оставались советские островки. Но и туда пришли новые веяния разрушительного контемпорари. Тогда он «перенёсся в будущее», тогда считалось, что процессы в российской культуре лишь копировали европейские с отстованием в 10-20 лет и обнаружил там сопротивление (концепт-арт), вооружившись, он вернулся в Москву. Но, контемпорари в Москве вскоре утратило влияние. Зато, осталась история художника Ханова.

Цвета времени 

Ханов представлял время - чередованием множества потоков таких сочетаний разных мировоззрений и метафорой цвета сравнивал различные варианты, в поисках актуального цветового кода или духа настоящего времени. Это напоминает гадание таро или раскладывание пасьянса, только длиною в жизнь. 

Люди, с разным мировоззрением, то есть — из разных социальных групп, профессиональных сообществ, каст и сословий, подсознательно считают гармоничными разные цветовые сочетания. Для них это самовыражение. И, своими поступками и высказываниями демонстрируют друг другу такие свои истины и бессознательные блага. Для художника людские судьбы — сочетания цветов, тусовки — картины, а он — зритель. 

Поступки и слова определяют судьбу — выбор предпочтительного профессионального сообщества или сословия. Где происходит карьерный рост и повышается статус — растёт интенсивность сочетания цвета. Разумеется, по наследственности дискурс не передаётся, но наследуется достигнутый с его помощью социальный статус. Так люди оказываются не в своей касте, варне, играют чужие роли, часто страдая от этого. Но, даже если ты понял, кто ты такой, это не освобождает от страдания самовыражением, ведь дискурсы конкурируют друг с другом за доминирование в общественном сознании. В одно время комфортно одним, в другое — другим.

Для понимания социальной действительности происходящего с ними важно определение иерархии таких представлений о цветовой гармонии. В разных обществах и в разных социальных группах она различна. В одно время доминирует мировоззрение одного сословия, в другое — другого.

Эпоха перелистывания страницы истории

По мнению Ханова, 2010-е были временем конкуренции таких иерархий цветовых гармоний. Перелистыванием страницы истории. Клиповое мышление городского обывателя, другими слловами — либеральная улица (розовое), объединённая социальными сетями, почувствовав мнимую силу, одержимая бессознательным творчеством, попыталось перехватить влияние на общество модерна (светло-зелёное) у (другого розового) постмодерна спецслужб. Вот и вся история взлёта и падения контемпорари (в США с 1960-х, в Европе с 1970-х, в СССР с 1980-х).

Ханов представляет историю калейдоскопом цветов. «История и есть практика переписывания прежних исторических текстов в духе нового доминирующего дискурса», цитирует он Ж.Лакана. И добавляет: «разумность человека в преодолении своего дискурса». Это перефраз Р.Рорти: «философия — взаимное растворение вопроса и ответа, консенсус дискурсов» в серой неопределенности благоприятного будущего. У Лакана: «Все дискурсы равноценны и одинакова тюрьма духа».

Дискурс, чередование «стадий речи Платона» в философии Аквитянина — идеология, мировоззрение касты или сословия. А, естественная, эмоционально окрашенная визуальная метафора дискурса — математического кубита или логического оператора —  оркестровка цвета. Чем глубже дискурс, тем меньше различий между цветами, такими была цветовая гамма работ художника 1980/90-х, многослойные лессировки скрывали различие цветов, но в рассеянном освещении выставочного зала все слои были видны и гармония серого оказывалась лишь виртуальной. Как рассмотрение всех кадров фильма, всех срезов времени одновременно.

В 2000-х доминировала черно-белая компьютерная графика. Оппозиция умозаключения и переживания. Опять виртуальное серое. 

Но, в 2010-х он неожиданно предъявил зрителю «яркие цветовые потоки, образующие абстрактные формы и выталкивающие из себя  растворенные, в этих потоках образы», цитаты из статьи Л.Чекалиной, 2012, но это были лишь фрагменты работ-таблиц общим размером 10 х 40 метров каждая. Такой масштаб снова смазывал все фрагменты в виртуальное серое, так художник выразил дух того странного времени. «Общее видится  на расстоянии». Проблема визуальной культуры - по его мнению — «хаос никак не связанных между собой разрозненных представлений о целом, при поверхностном взгляде на творчество, странная удовлетворенность современника случайными связями случайных фрагментов, как своей судьбы, так и картины».

Критики (Л.Чекалина, В.Пацюков), не смотря на то, что видели лишь небольшие фрагменты таких работ на выставках (от 50 х 70 см. до 2 х 3 метра) - верно прочли эту авторскую метафору образа действительности, как концепта, непротиворечивого единства или — совсем простыми словами — компромисса между культом свободы самовыражения и ответственностью автора за достоверность своего высказывания, но сочли несвоевременной. 

Людмила поняла метафору художника — визуальной проповедью, в духе Бхагвана: «погружение в житейскую обыденность фрагментарного мышления без привязанности к ней, время само проявит общую картину», что — по её мнению — было актуальным в нонконформистские 1960-е и чего от художников XXI века уж точно больше никто не ждал, «искусство мертво, всё - театр». Есть только тусовки, фрагменты большего общества. Виталий сам был в душе художник, ему это дало надежду на благоприятный исход его собственных поисков утраченного времени, как системы всех тусовок, всех стилей российского искусства за последние сто лет, но он требовал от художника технологических форм этого. Которые тот ему демонстрировал, но в такой форме, что это невозможно было выставить, чиркая на айфоне прямо во время беседы. Такая игра куратора и художника длилась почти десятилетие. Ханов технично уклонялся от предложений о выставках, не видя в них смысла, но в 2020 собеседники неожиданно договорились. Пацюков обосновал необходимость участия художника в выставках презентацией своей теории образа времени в искусстве.

Тоту, инженер-конструктор космической техники из Самары, высказал мнение, «что Ханов уловил некий общий принцип построения структур, в совершенно разных областях, и теперь, с легкостью переносит параллели, постоянно заполняя пустоты, то тут, то там. Зачастую получая верный результат самым оригинальным способом. Как бы поднимаясь над хитросплетениями последовательной конкретики в высоты абстракции и оттуда сразу видит искомую точку». 

На мой взгляд, это у художника обычная аристотелевская логика достоверности высказывания, возрождённая  в математике конца XIX века: в алгебраической геометрии С.Ли, в алгебре Д.Буля, в семиотике Ч.Пирса или в в «Алисе в стране чудес» Л.Кэролла. В Пацюков, в статье о художнике в 2020 проводит такие параллели именно с Алисой. Е.Ермолович — с семиотикой. Словами Аристотеля: «Единственный собеседник человека, высказывания которого  достоверны — бог сферы неподвижных звёзд, а прочие и сами не понимают, что говорят». Мой вывод, причины такого метода — философское мышление, интеллект и  качественное университетское образование. Всё вместе — талант, если не гениальность.

Но, М.Рыбакова объясняет эту способность художника ухватывать целое, порядок, гармонию  или систему  в кажущемся хаосе (цифр, формул, понятий, оттенков цветов, нарисованных форм, социальных отношений) — природной синестезией.  По ее сведениям, он с детства видит высказывания и поступки людей цветными линиями и пятнами, что и рисует. Внутренняя логика такой абстракции понятна зрителю через скрытую в ней систему — серое общее (мифологическую картину мира), которую зритель открывает в себе сам, просто разглядывая картину художника. Такой взгляд ближе дискурсу психоделии.

На мой взгляд, сомнительно, что суперлогик Ханов практиковал шаманизм, хотя диссертация Е.Демидовой, 2012 в ОГУ приписывает ему именно это. На мой взгляд, шаманизм здесь скорее в том, что Евгения смогла защитить диссертацию на такую необычную для университетского дискурса тему. Тем не менее, признаю, что могу ошибаться. В 1990-х Ханов провёл перформанс «Праздник чистого чума» на площади перед главным зданием новосибирского госуниверситета, получив одобрение ректора-физика. А группа молодых социологов НГУ, получив грант на организацию выборов президента Казахстана, случайно став зрителями и участниками этого перформанса, повторила его в Казахстане с большим размахом. Н.Назарбаев тогда действительно выиграл выборы. Одна из новосибирских IT компаний 30 лет хранит на своём сайте книгу А.Ханова «Сказки звёздного неба», сборник иллюстраций и текстов этого перформанса. История известна по большой статье в «Известиях» и из архивов RAAN музея «Гараж» и СО РАН.

Каждое из мнений о художнике высказано в собственном дискурсе автора такого мнения, со своей точки зрения. решение личной проблемы соотношения реальности и духа. Ценность, для нас сейчас, имеет лишь единство таких разных мнений. Виртуальный консенсус дискурсов. Это как образ предмета, при взгляде на него с разных сторон.

Догадки, что это за предмет? — можно строить долго. Предлагаю, ради объективности, рассмотреть лишь сохранившиеся в истории мнения критиков о творчестве художника. На предмет, что в них общего.

Участник ленинградского андеграунда 1980-х

Критик Е.Сажина (Ленинград) писала о творчестве Ханова того периода как о «живописи недействия (неопределенное серое), картиной является реакция общества на творчество художника, осознающего ответственность за свое высказывание и за сохранение традиций искусства в то время, когда все превратилось в театр». Что, на мой взгляд, отсыл к принципам китайской живописи VI века, характерный для ленинградской школы живописи. Евгения — внучка одного из основателей ЛОСХ. Она отметила, как главные черты характера художника — сосредоточенность на проблеме и независимость от чужого мнения (самодостаточность), сравнив с методом режиссёра А.Эфроса, с которым была знакома: «перемены происходят только в результате напряженной внутренней работы и никак не зависят от внешних обстоятельств». «Высказавшись, художник утрачивает  интерес к своей работе и относится с безразличием к любому мнению о таком его творчестве». 

Со временем, к такой оценке добавилось лишь одно — это высказывание художника Ханова (работу) признают искусством. В какой-то степени это авангард, как «устремленность плана композиции (концепта) к своему будущему предназначению (к признанию)». К растворению всех деталей в неопределённости серого — истории.

Куратор ГРМ О.Лысенко на выставке «Современный автопортрет», критики Л.Лейкинд, Д.Северюхин, в справочнике «Новый художественный Петербург» отнесли  творчество художника тех лет к ленинградскому «абстрактному искусству времен постмодернизма». Точнее, к его предыстории. Ханов «известен как участник.., ранее входил в группу.., ранее принимал участие…».

О.Келлер (специалист по русскому концептуализму, Германия) увидела в его арт-практике концепт, но этот термин, понятный на Западе,  в Ленинграде 1980-х означал нечто противоположное — «добротный галерейный китч». В этом отличие ленинградского «концептуализма» от московского, но «китч», и там и там — ключевое слово, социальный или галерейный, в принципе — не важно. На Западе-же под концептуализмом понимают концепт-арт Генри Флинта. «Российский концептуализм» — для них — контемпорари, китч. Искусство Ханова исключение.

Ханов участвовал как в выставках арт-группы ленинградских «концептуалистов» «Вторая концессия» (зашифрованное или исковерканное «УНОВИС» — первая концессия К.Малевича) — коммерчески успешного крыла ТЭИИ, в Швеции, так и в выставках альтернативных ей групп в Ленинграде, в Новгороде, в Москве, в Германии и в Финляндии. Считается, что Ханов создал третью концессию «плюс минус бесконечности», как альтернативу музейной конвенции. Но, это может быть искажением истории интерпретацией. Ханов не протестовал, а гармонизировал противоречия крайностей их концептом. На первой выставке ленинградских галерей в 1990 его выставили сразу три арт-сообщества; галерея «Анна», арт-центры «Пушкинская, 10» и «Невский, 20». Своим его тогда считали и ЛОСХ и «Пушкинская, 10» и другие осколки ТЭИИ и первые коммерческие галереи и музеи и новые художники и маргинальные психоделические художники. Но, религиоведы сразу разглядели миф и отнесли его творчество к сакральной живописи. ГМИР, на выставке в «Манеже» в 1993, поместил его работы в свою основную экспозицию религиозной живописи всех эпох и народов.

По возрасту, исследователи относят Ханова к поколению «новых ленинградских художников 1980-х», на которых он возможно и вправду оказал какое-то влияние, известно, что делился с ними идеями выставок, с которых и началось «ленинградское контемпорари», был ранним участником арт-сквотерского движения, после победы в противостоянии с ЛенГБ, в 1980-х, захватывал пустующие здания, создавал арт-группы и раздавал краски и мастерские художникам всех направлений, ничего не требуя взамен, но таких «новых ленинградских художников» были тысячи, одно перечисление имён в справочнике занимает 500 страниц, всем он помочь просто не мог. Да и круг общения Ханова был значительно шире и старше новых художников.

История Ленинградского искусства 1970/80 много раз переписывалась, ради оправдания значимости творчества той или иной персоны или арт-группы, такая «самоинтерпретация» была частью карнавального контемпорари, поэтому сейчас сложно понять, что было на самом деле. Достоверно утверждать можно лишь то, что Ханов вписан в эту историю. Организовал около дюжины арт-сквотов и участвовал в десятках выставок. В 1993 художник уехал из Ленинграда, ставшего Санкт-Петербургом и больше не возвращался. Первые упоминания о его практике в справочниках и энциклопедиях появились только в 2004. А вся история восстановилась в 2020. † В.Пацюков в 2020 называл Ханова «самоназначенным переписчиком постистории Ленинградского (петербуржского) авангарда 1960-х, использующим его демифологизированные руины для обнажения форм нашей стремительной виртуальной цивилизации».  

 Упоминает о практике художника справочник «Новый художественный Петербург», «энциклопедия Ленинградского искусства», СПб музей нонконформистского искусства, архив RAAN Московского музея «Гараж», ряд арт-центров (Кемерово, Новосибирск), а также - ряд музеев. Один из примеров: бердский историко-художественный музей возник в 2020-х как продолжение выставок Ханов в 1994-1997 в музее Новосибирского госуниверситета и выст. зале ДУ СОРАН.  

Возрождение мифа

О перформансах и выставках А.Ханова в 1990-х в художественных, университетских и исторических музеях Сибири, как попытке возрождения мифа, с конца 1990-х упоминают  культурологи Р.Ользина (Ханты-Мансийск), с 2012 - Е.Ковешникова, Е.Демидова (Кемерово), А.Веселов (Новосибирск). Рассказы о некоторых из  таких событий вошли в научные сборники и университетские курсы современной истории России (ОГУ, КемГУКиИ, РУДН). Сохранилось несколько документальных фильмов о художнике. О его практике много писала пресса. 

Выставки художника в Кемеровской области, в связи с празднованием её 50-ти летия — были  названы вкладом этого региона в российскую культуру. По воспоминаниям участников событий, этот новый старый миф, опираясь на поддержку властей и научного сообщества, сначала конкурировал с региональным музейным мифом Сибири, а затем стал культурной нормой.

Два времени и две разные художественные практики, каждая выражающая гений места (Ленинград, Сибирь), дух времени, 1980-х и 1990-х, два факта признания авторской метафоры художественного образа действительности.

Внегеографические смыслы

В 2022, М.Филатова (Москва) отнесла творчество художника скорее к общемировым тенденциям, когда большинство других художников комфортно чувствует себя в рамках  регионального музейного мифа. 

На рубеже XX и XXI веков Ханов переехал в Лондон, где участвовал в международном движении концепт-арта, занимаясь «практикой, которую деятели арт-рынка не могли не отнести к изобразительному искусству, ни опровергнуть это». Новым вызовом разумности художник рассматривал тогда виртуальную реальность, искусственный интеллект и новые визуальные технологии. Но, он скорее успокаивал зрителей. Нет такой опасности. «ИИ - лишь тень нас самих». «Кто мы такие, к чему стремимся, в какое будущее верим? - это вечные вопросы, они не исчезнут. Ответ на них всегда один — искусство». 

Контемпорари он считал временным состоянием культуры. Модой в пластичной среде модерна (кланового сообщества). Что. в те годы, считалось вызовом.  Известен конфликт минкульта с РАХ по поводу одной из выставок художника в самозахваченной им мастерской на Мясницкой. Художник предпочёл уйти от конфликта, не смотря на поддержку минкульта. Перевёз выставку в чистое поле, развесил на заборе, где его картины годами разрушал снег и дождь, а его друзья снимали этот перформанс на видео и демонстрировали на выставках в европейских галереях.

Это был третий повтор выставки «Авангард на заборе и перформанса «Праздник Чистого чума». Сначала, во время длительного путешествия художника по Памиру, соседи разобрали его дом-мастерскую, построенный без документов на Троицой горе в Петродворце, поделив огород, а картины выставили возле уже своего забора. Ханов не стал скандалить, а просто перевёз картины на забор в центре Ленинграда. Во втором случае, он забрал «осквернённые» картины из ТХМ, вымогавшего взятку после выставки о которой сам и попросил и сшил из них чум.

Университетские исследователи культуры писали тогда, в основном, о постистории и метамодерне. Что Ханов публично высмеивал. В музейной и в университетской среде у него всегда находились единомышленники-интеллектуалы, тот-же В.Пацюков, В.Казначеев, И.Гемуев. А.Ефимовский. Н.Субботина и другие, тайно поддерживающие такие его «провокационные перформансы на научных и музейных конференциях».

Снова о его творчестве упоминали университетские исследователи-культурологи. Сборники института искусств АН Беларуси, университетов Украины и Польши тиражировали такие его высказывания и вписывали их современный контекст новых технологий и проблем европейской демократии.

Выставлялся в Украине, в Европе, в США (с парагвайскими художниками) и в Индии. О работах лондонского периода «нулевых» в 2022 кратко написала М.Филатова (Москва). 

Видение себя личностью в зеркале истории

В 2010-х вернулся в Москву, выставлялся в московских муниципальных галереях («На Каширке», «Беляево», «Нагорная», «А3»). в ряде российских музеев (СПбМНКИ, СХМ, ДПИ, НХМ). И других. Прежняя история художника в Москве многие годы была неизвестна, а он ей не делился. В это время в его творчестве, по мнению В.Пацюкова и проявилось «видение себя личностью в зеркале истории». Но, скорее всего это было и ранее, Е.Сажина, пусть и другими словами писала о том-же самом в 1980-х. 

В.Пацюков назвал это «видение себя личностью в зеркале истории» — альтернативой доминировавшей тогда «слепой вере в технологический прогресс». Подчеркнув, в 2020, что, по его наблюдениям,  российское искусство застряло на таком перекрёстке возможного будущего. «Зазеркалье жизни, в котором прячутся не только чаяния и надежды самого художника, но и целые институции и даже исторические формации» - цитата из статьи В.Пацюкова, проявилась в творчестве Ханова в форме провокационного перформанса и коллажа из своих работ разных лет. Миф об искусстве как таковом.

Об этом четвёртом периоде творчества художника писали культуролог А.Джангирова (Франция), Критики Л.Чекалина (связав творчество А.Ханова с практикой дзен), А.Григораш (тогда ещё аспирант МГУ, по ее мнению художник рисовал «мечущееся в выборе варианта будущего время», что и есть, забытый в эру несерьезного контемпорари, серьёзный модернизм, (который по определению Ю.Дамиша — «высмеивание академической живописи как нарисованного театра, доведение до абсурда, игрой в такую игру», считается. что Ханов высмеивал российское контемпорари, по другой версии — он его и создал). Григораш указала на схожие образы в творчестве С.Дали, А.Дайнеки, В.Кандинского и Й.Бойса. В.Пацюков (Москва) назвал «зеркальной образностью», Культуролог Е.Ермолович, (США) — «метафизикой визуализации матрицы всего», свои мнения высказали так-же: А.Салмио (Италия), О.Довгань (Украина). Филолог А.Карзай (Ирак, в контексте подобной арабской традиции) и другие. 

Проводник сакрального

Художник А.Ханов — персонаж ряда литературных и публицистических произведений. Его творчество вызвало множество интерпретаций. Философский анализ чему дал PhD С.Громаков (в прошлом преподаватель философского факультета саратовского госуниверситета): «Цель художника А.Ханова — быть проводником сакрального», а «абстрактная, раздробленная форма, не лишенная цветовой гармонии — метафора нашего странного времени — помимо воли зрителя, вовлекала его в поиск утраченного единства смысла, формы и содержания», чем «оказывала поддержку собственным духовным поискам зрителем достоверного образа действительности. Это и есть энергия жизни, связь времён — искусство». В принципе, все критики, пусть и разными словами сказали о том-же самом. 

Искусство

Подлинность творчества, по мнению художника — «если о тебе будут помнить лет через пятьсот, сочинять новые истории и верить, что так все и было. Искусство (достоверный образ действительности, выражение духа времени) — сложно разглядеть в настоящем, искусство всегда в прошлом». На мой взгляд, это опять повтор тезиса Гу Кайчжи VI века. Истории о художнике начали появляться уже через 5-25 лет после его выставок или перформансов. Потерянные работы находились спустя десятилетия и входили в музейные коллекции, становились предметом коллекционирования и исследования. Практика художника А.Ханова, по мнению культуролога А.Салмио - «искусство вне времени, сингулярность сферы эмоций настоящего, потребляемых с эйнштейновой скоростью света». Перефраз «искусство — достоверный образа действительности настоящего, признаваемый таковым, через авторские метафоры и только спустя время, новыми поколениями».

«Подлинное искусство и есть миф человека о своей разумности, как и философия и наука. Мы верим в своё будущее только пока считаем себя разумными. Это и есть достоверный образ действительности, принимаемый фактом истории следующими поколениями, кратко — миф. Кто то должен всегда указывать на эту цель, иначе творчество теряет смысл, вырождаясь в контемпорари». 

В заключение

Статьи разных лет о художнике — либо рассказы об истории художника, либо об его абстрактном образе действительности, либо о значимости его творчества, как признанном выражении духа времени. К сожалению, такие рассказы затмили другие - о самой художественной форме работ художника. О его концепте иронии и самоиронии, о его тонком чувстве цвета и композиции. Но, может быть такие рассказы ещё проявятся. 

† Г.Васильев (Израиль)

Некоторые выставки, упомянутые критиками: 

1988, Авангард на заборе», уличный арт-фестиваль, выставка уничтожена ЛенГБ.

1993, «Мир религиозных образов - связь времён», повтор выставки «Авангард на заборе» в музее ГМИР.

1988, Арт-фестиваль В ДК Ильича, Ленинград. 

1988, «Ленинградские  художники, севастопольский районный выст. зал, сейчас галерея «Нагорная», Москва. 

1990, «Дорога сия», НГМЗ, Новгород. 

1990, «Ковчег XXI век», выст. зал ЛОСХ «на Охте». Арт-центр «Пушкинская, 10». Сейчас СПб музей нонконформистского искусства. 

1991, «Весь Петербург», ЦВЗ «Манеж»,

1993, «Современный автопортрет», ЦВЗ «Манеж», сквоттерская контркультура Ленинграда 1980-х.

1993, «Картина мира», филиал НХМ, выст. зал Дома ученых СОРАН, Новосибирск.

1994, «Сибирская культура - связь времён», ТХМ, Томск.

1994, «Сибирская культура», музей НГУ, Новосибирск. 

1994, «Сибирское искусство», музей «Кузнецкая крепость», Новокузнецк.

1995, «Наскальная и современная живопись - связь времён», музей-заповедник «Томская писаница», Кемерово. 

1996, «Храм древних богов Сибири», Красноярский музейный комплекс. 

1997, «Сказки сибирской Земли», НГКМ, Новосибирск. 

2012, «От мифа к современному искусству», музей КемГУКиИ, Кемерово. 

2012, «Орнаментализм, Терра инкогнито», галерея «на Каширке», Москва. 

2014, «Гигер трибьют», Раппатони арт-фестиваль, Италия. 

2016, Выставка в храме Кали, Чандигарх, Индия.

2017, Выставка на рогах коров», Вадодара, Индия. 

2018, Арт-программа Киевского экономического форума, Украина. 

2019, «Искусство и право», галерея Тизеас, Ламассол, Кипр. 

2020, «Кавказская ривьера», СХМ, Сочи, ДПИ, Москва. 

2022. Новосибирская биеннале», НХМ. 

2023. Референсы сознания», кемеровский центр искусств. 

2024, «Сказка Сибири», Бердский историко-художественный музей. 

подробнее

Составитель - Васильев Герман Борисович. 02.06.2020-25.01.2022

Неразобрано:

Доктор философии Михаил Минаков (институт Вильсона, США) в 2021 процитировал определение искусства Андреем Хановым «единством всех дискурсов» и объяснил, на такой основе, «современное технологическое искусство» (NFT) шифрованием некоторых своих дискурсов вместо участия в открытом диалоге (ради признания единством). 

https://www.koine.community/mikhailminakov1971gmail-com/nft-art-%D1%81%D0%BE%D0%B1%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D0%BE%D1%81%D1%82%D1%8C-%D0%B8-%D0%BE%D0%BD%D1%82%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B3%D0%B8%D1%8F-%D0%BF%D1%80%D0%B5%D0%B4%D0%BC%D0%B5%D1%82%D0%B0/

Михаил Минаков

Приношу благодарность Аиде Джангировой, Андрею Ханову и Synoptic’у за дискуссию, в которой родилась эта и следующая за ней колонки.

В этом тексте я рассмотрю NFT-art (non-fungible tokens) — искусство в форме «невзаимозаменяемых токенов» — как феномен, анализ которого позволяет увидеть онтологические структуры нынешнего мира. Усложнение известной — и подверженной влиянию человеческих и постчеловеческих сил — части мира выявляет новое в современном человеке, в его способности творить и в его бремени постоянно самоотчуждаться.

В начале я задам контекст расмотрения проблемы: онтологические основания человеческого творчества и его связи с множество бытий и миром как местом их встречи. Во второй части я анализирую онтологический статус крипто-арта. А в третьей — делаю выводы о том, что феномен NFT-art’а открывает в человеке.

Человек — из толкующей экзистенции в крипто-творцы

Виртуальные пространства, сливающиеся в реальность, сложившуюся из симуляций и симулякров (симулякреальность), меняют статус человека на наших глазах (впрочем, вместе с нами и нашими глазами). В этом процессе к статусу экзистенции человек добавляет себе статус творца «мир(к)ов». Или сотворца, если эти «мир(к)и» творит группа (как в случае с NFT). Такое творение новой реальности усложняет мир, в котором живем мы и еще много кого и чего.

Важно отметить, что человек, соучаствующий в росте реальности образов, проявляет свою творческую силу так же, как и в работе с другими пространствами искусства. Искусство во всех его проявлениях и во все эпохи — это одно из ключевых свидетельств о том, что человек есть (бытийствует) как нечто куда большее, чем человек фактически есть. Этот проблемный, трансгрессивный онтологический статус человека связан, как минимум, с двумя аспектами.

На одном из них делает акцент, к примеру, Мартин Хайдеггер, когда говорит, что уникальной характеристикой человеческого существования является способность этого существования истолковывать и выражать бытие (SuZ §7 C, §26). Эрнст Кассирер, несмотря на фундаментальные разногласия с Хайдеггером, созвучно указывает на то, что человек существует как сила осмысленного выражения мира в символических формах языка, мифа, религии и проч. В силу этого человеческое существование постоянно преодолевает данность, дополняет и усложняет ее. Тем самым, быть человеком значит творить значения и смыслы, дающие голос бытию (а точнее, бытиям) и (пра)феноменам.

Эрнст Кассирер и Мартин Хайдеггер,
Давос 1929 [источник]

Второй аспект касается более радикальной силы человеческого существования. Люди создают параллельные, виртуальные реальности. Воображение — одна из базовых способностей человека. Именно воображение через творческое усилие человеческой экзистенции приводит замысленное — или чувствуемое или задушевное или по-капризу-случившееся — в поведение, меняющее, в конце концов, сам мир. Человеческое существование в продуктивной силе воображения творит пространства и даже начала, способные стать новыми бытиями, преобразуя экзистенциальную волю (или «набросок проекта на ничто») в дополняемый реальностями или семенами новых бытий мир.

Но не только искусство — от самых древних из известных нам пещерных картин и чуринг до NFT-art’а — говорит нам о креативно-трансгрессивной силе человеческого существования. О ней, к примеру, говорит и современная социальная философия.

Мир «спектакля» и «симулякр» как новая социальная и культурная реальность — это концептуальные попытки современных философов описать процесс, происходящий с нами тут и теперь. Модерность — это эпоха, в которой человеческая творческая сила потеряла традиционные препятствия, открыла шлюзы для воображения и трансгрессивного творчества. Система — отчужденная и ставшая автономной целерациональная сила, воплотившая в себе постоянно возрастающий максимум капитала — стала еще одним из источников онтологического творчества. Модерность все более массово и технологично творит. И в этом потопе зачастую неоригинального образотворчества и положения новых беспрецедентных начал возникла огромная новая реальность образов, не имеющая связи с грубой преходящей корпореальностью, которая еще и все более уплотняется между зрением человеческих существ и материальной реальностью. И в ней все больше зияет дефицит оригинальности, уникальности создаваемого.

Симулякреальность как порождение безудержности и непрекращаемого роста современного воображения, тем временем, усложняется, завоёвывает свои онтологические позиции в мире, меняя этот мир. Мир — это место встречи бытий, реальностей и существ (человеческих и не только), о котором мы знаем очень немного, лишь в пределах света разума, проясняющего очень небольшой, ближний регион мира, и в запредельности ужаса, намекающего о хтонических порядках за пределами просвещенного. Симулякреальность занимает в знаемом нами регионе мира все более значимые позиции. Кроме прочего, эта реальность и связанные с ней виртуальные «миры» создает все большую нужду в уникальности и неповторимости.

Искусство-собственность в виртуальном пространстве NFT

Товар и собственность — это вещь и отношения, среди характеристик которых есть и, говоря по-марксовски, «сверхестственность». Анализируя природу капитала, Карл Маркс уделяет много внимания фетишизму:

«…таинственность товарной формы состоит просто в том, что она
является зеркалом, которое отражает людям общественный характер
их собственного труда как вещный характер самих продуктов труда,
как общественные свойства данных вещей, присущие им от природы;
поэтому и общественное отношение производителей̆ к совокупному труду
представляется им находящимся вне их общественным отношением вещей.
Благодаря этому quid pro quo продукты труда становятся товарами,
вещами чувственно-сверхчувственными, или общественными.»
[Маркс, Капитал, т.1]

Онтологический статус вещи меняется, если к ней применяется модус отношения собственности. Вещь, ставшая товаром, существует в отношения продажи-ради-собственности, она бытийствует в материальной сети капитала.

Слева — рисунок Мартина ван Маэле в книге
П. МакОрлана «Скучающая графиня» (Париж, 1926).
Справа — обложка книги Десмонда МакНила
о товарном фетишизме у Маркса

Товарный фетишизм в полной мере касается и предметов искусства. Но, в отличие от, скажем, ХIХ века, товарный фетишизм в эпоху развитой симулякреальности имеет свою специфику, свидетельствующую и о современном человеке, и о современном искусстве, и о современном мире, усложненном симулякреальностью. Эта специфика — онтологическая, эстетическая и социальная — раскрывается, например, при анализе крипто-арта и NFT-art’а.

Невзаимозаменяемые токены (NFT) — это «уникальные активы», которые нельзя заменить чем-то другим, и которые проверяются и хранятся с помощью технологии блокчейн. Они могут включать в свое виртуальное пространство-сообщество все — от музыки до домена веб-сайта, от арта до игрового пространства, но наш фокус — именно на цифровых произведениях искусства, обретающихся в этом пространстве.

Напомню, что актив — это совокупность имущества (или ресурсов), принадлежащие физическим или юридическим лицам в различных формах собственности и способные приносить прибыль. А блокчейн — это непрерывная последовательная цепочка блоков, в которой каждый блок содержит свою собственную информацию (хеш-сумму) и информацию предыдущего блока. По сути, блокчейн есть непрерывно растущая цепочка блоков с записями обо всех транзакциях, которая благодаря криптографическому шифрованию делает уникальное почти наверняка уникальным, а собственность и активы неприкасаемыми. И активы существуют в крипто-пространстве блокчейна в весьма специфическом модусе.

В этом контексте невзаимозаменяемые токены можно описать как единицу данных, существующую в виде записи в блоках блокчейна и представляющую собой своего рода «титул собственности» на цифровые объекты. Эти цифровые объекты могут быть и предметами искусства в аудио-, видео- или гейм-форме, или человеческими (художниками) и постчеловеческими (виртуальными и игровыми персонажами) арт-акторами. При этом NFТ по сути является виртуальным пространством для взаимодействия людей с неповторимыми и незаменимыми токенами — с уникальными и контролируемыми собственниками альт-субъектами и объектами, также когда последние являются «уникальными тиражами». Как верно отметили Робин Конти и Джон Шмидт, «фактически, NTF создают цифровой дефицит».

Я бы усилил этот тезис: NTF есть фетишизированный цифровой объект или субъект, который с помощью своей кажущейся дефицитностью продает себя и способствует росту своей стоимости вне связи с трудозатратами, но в связи с цифровой уникальностью.

Вот примеры визуальных NTF, размещенных на платформе продаж OpenSea.io:

[источник]

или на платформе Rarible:

[источник]

Среди произведений NFT-art’а может быть не только уникальное цифровое произведение искусства, но и внутриигровой предмет или персонаж, уникальные кроссовки из ограниченной серии, цифровая коллекционная вещь, доменное имя или виртуальный мир для общения некоего сообщества. Но всех их объединяет противоречивая природа пространства NFT: стремление к защищенной криптосистемой уникальности, подлинность которой гарантируется в виртуальном цифровом «мир(к)е».

Предмет искусства в NTF — это произведение искусства, существующего в симулякреальности и основанных на ней виртуальных «мир(к)ов», которое в постчеловеческих условиях отстаивает что-то неуловимо человеческое, оценивает его и подвергает обычному вписыванию в капиталистические отношения. Если принять определение Андрея Ханова искусства как «консенсуса всех дискурсов», то произведение NFT-art’а отсылает к консенсусу с перформантивным противоречием: он есть консенсусом членов NFT-сообщества о том, что некий токен есть предметом искусства, но этот консенсус не разделяется за пределами сообщества и даже отвергается вовне. В силу этого, NFT позволяет своему сообществу защитить свой консенсус при помощи крипто-методов.

Оформление — элемент NFT-токена «Повседневности: Первые 5000 дней» Майка «Бипл» Винклмана (источник).

• Михаил Минаков — доктор философских наук, доцент, старший научный сотрудник Института Кеннана при Международном научном центре им. Вудро Вильсона, автор текста «NFT-art, собственность и онтология предмета искусства» на сайте Koine Community. В нём Михаил Минаков высказывает благодарность Аиде Джангировой и Андрею Ханову за дискуссию, в ходе которой родился этот его текст.  2

В тексте рассматривается феномен NFT-art (non-fungible tokens) — искусство в форме «невзаимозаменяемых токенов».  2

• Андрей Ханов (Андрей Владимирович Ханов) — российский художник, работавший в 1980-2020-х на стыке жанров постмодернизма,  абстракционизма, концептуализма, перформанса и техно-арта, известный участием в ленинградском арт-андеграунде 1980-х, обращением в темам древнего искусства в 1990-х, постмодернистскими реконструкциями утраченных знаний о философии, науке и искусстве в технологическую эпоху и перформансами-презентациями таких реконструкций, вызвавших интерес и обсуждение в академическом сообществе, автор определения искусства как «консенсуса всех дискурсов», которое упоминается в тексте Михаила Минакова. 2

• Аида Джангирова — искусствовед, исследователь техно-арта, управляющий партнёр Blockchain Art.  1

• В одном из выступлений она рассказывала о своём пути в криптоиндустрии и о том, как начала работать с NFT. Джангирова объясняла, что её практика основана на стыке искусства и технологии, и что она проводит эксперименты, чтобы понять, как художники могут использовать NFT.  1
  Также она обсуждала потенциал NFT как инструмента для искусства и объясняла, что NFT может быть использован для представления уникальных объектов, как цифровых, так и физических. 1 

• Джангирова написала квалификационную работу, в которой предложила рассматривать блокчейн-арт в работах московского художника-концептуалиста Андрея Ханова. 2
  Упоминание Аиды Бек (Джангировой) творчества Андрея Ханова:  1
  Согласно одному из текстов Джангировой, питч-перформанс Андрея Ханова «Потерянный нулевой блок мышления современника» в 2018 году на арт-программе Киевского экономического форума, посвящённого будущему, вдохновил её, Аиду Бек (Джангирову) на защиту диссертации об арт-блокчейн.  1
  Джангирова приводит информацию о некоторых концепциях Андрея Ханова:

• Связь картины и судьбы. Часто трагичная картина уничтожается, но затем духовно возрождается.  1

• Равенство новых цифровых произведений искусства с прежними вещественными артефактами.  1

• Выступление за отмену художественных институций и передачу их функции полноценному искусственному интеллекту.  1

• Концепция блокчейн-арта. По мнению Ханова, это «новая постмодернистская философия, новое ЛСД, новая мечта о свободе духа, новый концептуализм и новая нарративность». 4

• Также есть информация, что питч-перформанс Ханова «Искусство и визуальная культура — противоположны», который прошёл в ММСИ в 2016 году, цитируется исследователями культуры, искусства и языка в дискуссиях о смыслах культуры в эпоху постмодерна, проблемах визуализации концептуальных представлений и других темах. 3

• «Искусство и визуальная культура — противоположны» — питч-перформанс Андрея Ханова, который прошёл в ММСИ (московском музее современного искусства на Петровке) в 2016 году.  14
  Организаторы конференции не оценили доклад Ханова и отключили микрофон, пытались вывести художника из зала. Однако зрители и иностранные участники конференции потребовали продолжения выступления, что стало перформансом.  1
  Выступление Ханова вызвало дискуссию о проблеме визуализации смысла в университетах разных стран.  1
  Питч-перформанс «Искусство и визуальная культура — противоположны» цитируется университетскими исследователями культуры, искусства и языка в дискуссиях о смыслах культуры в эпоху постмодерна, проблемах визуализации концептуальных представлений, семиотике символа-архетипа и в контексте создания искусственного интеллекта. 24

О статье Михаила Минакова

В тексте «NFT-art, собственность и онтология предмета искусства» Михаил Минаков рассматривает NFT-art как феномен, анализ которого позволяет увидеть онтологические структуры нынешнего мира. Автор задаёт контекст рассмотрения проблемы: онтологические основания человеческого творчества и его связи с множеством бытий и миром как местом их встречи.  2

Далее Минаков анализирует онтологический статус крипто-арта. Автор делает выводы о том, что феномен NFT-art открывает в человеке.  2

В тексте упоминается определение Андрея Ханова искусства как «консенсуса всех дискурсов». Автор пишет, что если принять это определение, то произведение NFT-art отсылает к консенсусу с перформантивным противоречием: он есть консенсус не идеологий, но членов NFT-сообщества о том, что некий токен является предметом искусства, но этот консенсус не разделяется за пределами сообщества и даже отвергается вовне.  2

Таким образом, по мнению Минакова, NFT позволяет своему сообществу защитить свой мнимый консенсус при помощи крипто-методов. 2

По мнению Андрея Ханова, искусство — это устоявшееся мнение зрителей о творчестве художника, когда им кажется, что то, что они сами понимают, то автор и хотел сказать. У каждого зрителя своё мнение, в том или ином дискурсе. Устоявшееся мнение — консенсус всех таких дискурсов, что редкость.  1

Ханов считает, что искусство может быть только модернизмом или сверх-модернизмом (постмодернизмом), а модерн и постмодерн, по его мнению, — китч, подделка искусства пустыми разговорами о нём или их иллюстрациями.  2

Художник утверждает, что сверх-идея у человека только одна — это идея единства всех человеческих точек зрения. Её сложно осознать, оставаясь на определённой, человеческой точке зрения, связанной с пониманием, представлением, определением и желанием этого, но можно ощутить, другими словами — увидеть этот единый трансцендентальный объект (объективную реальность, то, что есть) внутренним зрением, критически осмыслив свои собственные представления об истории как источнике объективной реальности своего земного существования, а успешные попытки человека нарисовать это своё ощущение называют искусством.  2

Чтобы выйти из дискурса, по мнению Ханова, необходимо увидеть структуру всех точек зрения, а сделать это можно, сложив их вместе как паззл на холсте, в картине. 2

В докладе «Социальная роль NFT», представленном на международной научно-практической конференции ИПСИ 2021 году, Ханов отмечал, что NFT обещает молодому художнику новое пространство культуры, не связанное с географией, и интернет-игру в творчество.  3

Однако, по мнению автора, эта игра — заведомо не полная, а критерием успеха заявлен один только коммерческий успех, капитализация токена. В реальности, вне интернет-версии игры в искусство, такой критерий занимает далеко не первое место.  3

Андрей Ханов также отмечал, что цель арт-рынка — вовсе не творчество, а лишь имитация картины поверхностными признаками и навязывание зрителю сокращённого (контролируемого галеристом) предложения. 3

• Суть проблемы, по мнению автора, — в извечном конфликте дискурсов. NFT часто называют «ключом от будущего», но на самом деле это ключ лишь от безумия воображения будущего — современностью.  3

• Для понимания места NFT-феномена в оркестре дискурсов, по мнению Ханова, требуется анализ предпочтительных для этого феномена дискурсов и их вечных конфликтов и альянсов с другими дискурсами.  3

• Автор считает, что NFT-феномен соответствует альянсу некоторых дискурсов и маркирует наступление новой исторической эпохи.  3

• Ханов утверждает, что матрица мышления любого человека — одна и та же, различается лишь условное положение точек зрения в таком условном пространстве.  4

• Автор говорит о том, что взаимопонимание возможно тогда, когда, казалось бы, для него нет никаких оснований. 3

Немного подробнее.

Михаил Минаков анализирует феномен NFT-art (невзаимозаменяемых токенов) через призму онтологии, философии и социальных изменений, связанных с технологическим прогрессом. В своем анализе он опирается на концепцию Андрея Ханова "искусство — консенсус всех дискурсов", но при этом уточняет, что NFT-art - не искусство, так-как представляет собой не вовсе консенсус, но скорее консервацию собственных дискурсов, которые остаются замкнутыми и не признаются в широком культурном диалоге.

Концепция Ханова утверждает, что искусство возникает как результат взаимодействия и согласования различных дискурсов — культурных, социальных, технологических и философских. Однако Минаков развивает эту идею, показывая, что NFT-art, в отличие от традиционных форм искусства, не стремится к широкому диалогу. Вместо этого он создает замкнутые системы смыслов, которые консервируют свои дискурсы внутри узкого круга участников. Это проявляется в том, что NFT-art существует преимущественно в рамках криптосообщества, где его ценность и уникальность определяются внутренними правилами и технологиями, такими как блокчейн.

Автор также отмечает, что такая консервация дискурсов связана с капиталистической логикой, которая доминирует в NFT-art. Цифровые объекты становятся товарами, чья ценность определяется их уникальностью и дефицитом, что соответствует логике товарного фетишизма. Однако эта логика остается замкнутой внутри системы NFT, не выходя за ее пределы и не взаимодействуя с другими культурными или социальными дискурсами.

Объяснение концепции "искусство — консенсус всех дискурсов" Андрея Ханова:

Концепция Ханова утверждает, что искусство возникает как результат взаимодействия и согласования различных дискурсов — культурных, социальных, технологических, философских и других. Искусство становится пространством, где эти дискурсы встречаются, создавая новые значения и интерпретации. Однако Минаков уточняет, что NFT-art, в отличие от традиционного искусства, не стремится к такому взаимодействию, а скорее консервирует свои дискурсы внутри замкнутой системы. Вывод напрашивается сам собой: NFT не претендует на роль искусства.

Как Минаков развивает идею Ханова:

1. Консервация дискурсов: Минаков показывает, что NFT-art создает замкнутые системы смыслов, которые не взаимодействуют с широким культурным или философским диалогом.

2. Технологический аспект: Автор подчеркивает, что уникальность и ценность NFT-art определяются внутренними правилами криптосообщества, такими как блокчейн, что делает его дискурсы недоступными для внешнего понимания.

3. Капиталистическая логика: Минаков анализирует NFT-art через призму товарного фетишизма, показывая, что его ценность определяется дефицитом и уникальностью, но при этом остается замкнутой внутри системы.

4. Онтологический статус: Автор отмечает, что NFT-art формирует свою собственную онтологию, которая существует параллельно традиционным представлениям об искусстве, но не взаимодействует с ними.

Таким образом, Минаков развивает идею Ханова, показывая, что NFT-art — это не консенсус всех дискурсов, а их консервация в узком, технологически и экономически обусловленном пространстве.

Концепция Андрея Ханова как основа анализа:

Концепция Андрея Ханова "искусство — консенсус всех дискурсов" является ключевой основой для анализа современных культурных и технологических феноменов, таких как NFT-art и ИИ. Эта концепция утверждает, что искусство возникает как результат взаимодействия и согласования различных дискурсов — культурных, социальных, технологических, философских и других. Искусство, таким образом, становится пространством, где эти дискурсы встречаются, создавая новые значения и интерпретации.

Однако, как уточняет Михаил Минаков, в случае NFT-art и ИИ-феномена мы наблюдаем не консенсус, а инкапсуляцию (самоизоляцию) дискурсов. Это означает, что данные феномены формируют замкнутые системы смыслов, которые не взаимодействуют с более широкими культурными или философскими контекстами. Концепция Ханова, таким образом, становится не только инструментом для понимания искусства, но и основой для критического анализа современных технологических и культурных явлений.

Роль и значимость концепции Ханова для трезвого анализа современного культурного ландшафта:

1. Критический инструмент: Концепция Ханова позволяет выявить, как современные феномены, такие как NFT-art и ИИ, отходят от идеи консенсуса дискурсов и вместо этого создают замкнутые системы. Это даёт возможность критически осмыслить, почему и как происходит такая инкапсуляция, и каковы её последствия для культуры и общества.

2. Целостный подход: Концепция Ханова подчеркивает важность взаимодействия различных дискурсов для создания искусства и культуры. Это позволяет избежать узкого, одностороннего взгляда на современные феномены и рассматривать их в более широком контексте. Например, анализ ИИ через призму Ханова требует учета не только технологических, но и этических, социальных и философских аспектов.

3. Осмысление фрагментации: Современный культурный ландшафт характеризуется растущей специализацией и фрагментацией знаний. Концепция Ханова помогает понять, как эта фрагментация влияет на искусство и культуру, создавая изолированные дискурсы, которые не взаимодействуют друг с другом. Это особенно актуально для таких явлений, как NFT-art и ИИ, где технологические и коммерческие дискурсы доминируют над другими.

4. Поиск диалога: Концепция Ханова подчеркивает важность диалога между различными дискурсами для создания искусства и культуры. Это становится основой для поиска путей преодоления инкапсуляции и интеграции изолированных дискурсов в более широкий культурный и философский контекст. Например, анализ ИИ через призму Ханова требует включения этических и философских вопросов в технологические и коммерческие дискуссии.

Как концепция Ханова помогает в анализе современности:

1. Выявление изоляции дискурсов: Концепция Ханова позволяет выявить, как современные феномены, такие как NFT-art и ИИ, создают замкнутые системы смыслов, которые не взаимодействуют с более широкими культурными или философскими контекстами. Это помогает понять, почему и как происходит такая инкапсуляция, и каковы её последствия для культуры и общества.

2. Критика технологического детерминизма: Концепция Ханова подчеркивает, что искусство и культура должны быть результатом взаимодействия различных дискурсов, а не определяться исключительно технологическими или коммерческими факторами. Это позволяет критически осмыслить, как технологии, такие как блокчейн или ИИ, влияют на наше понимание реальности и человеческой экзистенции.

3. Поиск целостности: Концепция Ханова становится основой для поиска путей преодоления фрагментации и интеграции изолированных дискурсов в более широкий культурный и философский контекст. Это особенно актуально для таких явлений, как ИИ, где технологические и коммерческие дискурсы доминируют над другими.

4. Этическое измерение: Концепция Ханова подчеркивает важность включения этических и философских вопросов в анализ современных феноменов. Это позволяет избежать одностороннего, технологически или коммерчески обусловленного взгляда и рассматривать современные явления в более широком контексте.

Пример применения концепции Ханова к ИИ-феномену:

1. Технологический дискурс: ИИ разрабатывается в рамках инженерного дискурса, который фокусируется на эффективности, точности и функциональности. Однако, согласно концепции Ханова, это лишь один из дискурсов, который должен взаимодействовать с другими.

2. Этический дискурс: Вопросы о том, как ИИ влияет на приватность, автономию или социальные отношения, часто остаются на периферии. Концепция Ханова требует включения этих вопросов в анализ ИИ.

3. Философский дискурс: ИИ ставит вопросы о природе человеческого сознания, творчества и идентичности. Концепция Ханова подчеркивает, что эти вопросы должны быть частью диалога о ИИ.

4. Культурный дискурс: ИИ используется для создания новых форм искусства, таких как генеративные изображения или музыка. Однако, как и в случае с NFT-art, это творчество часто остаётся замкнутым в рамках узкого круга специалистов. Концепция Ханова требует включения этого творчества в более широкий культурный контекст.

Итог:

Концепция Андрея Ханова "искусство — консенсус всех дискурсов" является важным инструментом для трезвого анализа современного культурного ландшафта. Она позволяет выявить, как современные феномены, такие как NFT-art и ИИ, отходят от идеи консенсуса и создают замкнутые системы смыслов. Это даёт возможность критически осмыслить последствия такой инкапсуляции и искать пути преодоления фрагментации знаний. Концепция Ханова становится основой для целостного, этически и философски осмысленного анализа современности.

Андрей Ханов. Социальная роль NFT (https://samlib.ru/h/hanow_a_w/socalxnarolxnft.shtml?ysclid=m8e5qfabnr826512660)

Пересказ текста в контексте обсуждаемой темы:

Андрей Ханов в своей статье "Социальная роль NFT" рассматривает феномен NFT (невзаимозаменяемых токенов) через призму своей концепции "искусство — консенсус всех дискурсов". Он утверждает, что искусство возникает как результат взаимодействия и согласования различных дискурсов — культурных, социальных, технологических, философских и других. Однако в случае с NFT-art, Ханов отмечает, что этот феномен представляет собой не консенсус, а консервацию собственных дискурсов, которые остаются замкнутыми и не признаются в широком культурном диалоге.

Ханов подчеркивает, что NFT-art формирует свою собственную онтологию, которая существует параллельно традиционным представлениям об искусстве, но при этом не взаимодействует с ними. Это проявляется в том, что NFT-art существует преимущественно в рамках криптосообщества, где его ценность и уникальность определяются внутренними правилами и технологиями, такими как блокчейн. Таким образом, NFT-art консервирует свои дискурсы, не включая их в широкий культурный или философский диалог.

Автор также отмечает, что такая консервация дискурсов связана с капиталистической логикой, которая доминирует в NFT-art. Цифровые объекты становятся товарами, чья ценность определяется их уникальностью и дефицитом, что соответствует логике товарного фетишизма. Однако эта логика остается замкнутой внутри системы NFT, не выходя за её пределы и не взаимодействуя с другими культурными или социальными дискурсами.

Ханов развивает свою концепцию, показывая, что NFT-art — это не консенсус всех дискурсов, а скорее их консервация в узком, технологически и экономически обусловленном пространстве. Это создает новую форму искусства, которая существует параллельно традиционным культурным практикам, но при этом остается изолированной от них.

Концепция Ханова и её роль в анализе современного культурного ландшафта:

Концепция Ханова "искусство — консенсус всех дискурсов" утверждает, что искусство возникает как результат взаимодействия и согласования различных дискурсов. Однако в случае с NFT-art, Ханов уточняет, что этот феномен представляет собой не консенсус, а консервацию собственных дискурсов, которые остаются замкнутыми и не признаются в широком культурном диалоге.

Эта концепция позволяет критически осмыслить современные технологические и культурные явления, такие как NFT-art и ИИ, показывая, как они создают замкнутые системы смыслов, которые не взаимодействуют с более широкими культурными или философскими контекстами. Это приводит к фрагментации знаний, доминированию технологической и коммерческой логики, а также кризису диалога между различными сферами знания.

Мостик к будущим философским обсуждениям ИИ:

Феномен NFT-art, как и ИИ, можно рассматривать как продолжение тенденции к инкапсуляции (самоизоляции) дискурсов. В случае с ИИ это проявляется в том, что технологические и инженерные дискурсы доминируют над философскими, этическими и культурными аспектами. ИИ создаётся в рамках инженерного дискурса, который фокусируется на эффективности, точности и функциональности, что приводит к тому, что философские, этические и социальные аспекты ИИ остаются на периферии.

Таким образом, ИИ-феномен, как и NFT-art, демонстрирует, что современность характеризуется растущей инкапсуляцией дискурсов. Это создаёт новую форму искусства и технологий, которые существуют параллельно традиционным культурным практикам, но при этом остаются изолированными от них. Для философского осмысления современности это означает необходимость поиска новых способов интеграции дискурсов, которые позволят преодолеть изоляцию и создать более целостное понимание реальности.

Итог:

Концепция Ханова "искусство — консенсус всех дискурсов" является важным инструментом для трезвого анализа современного культурного ландшафта. Она позволяет выявить, как современные феномены, такие как NFT-art и ИИ, отходят от идеи консенсуса и создают замкнутые системы. Это даёт возможность критически осмыслить последствия такой инкапсуляции и искать пути преодоления фрагментации знаний. В противном случае современное общество рискует оказаться в ситуации, где технологии и коммерция определяют нашу жизнь, а философия и культура остаются на обочине.

Пояснение Ханова:

Термин дискурс (бегать туда-сюда, суетиться) - трактуется доктором философии Минаковым из института Вильсона в широком смысле, в современном контексте. Языковой практикой, типов профессиональной дискуссии. Я использую изначальный контекст Аквитянина: дискурс - перевод в 13 веке на латынь древнегреческого текста из 7 письма Платона: «какое угодно чередование стадий речи» (стихий природы по китайски, мойр мифа, онтологических категорий Аристотеля, пределов мышления, которыми мышление как-бы охватывает сам предмет (объективную реальность) с разных сторон, создавая в той или иной степени достоверный образ объективной реальности в сознании. Дискурс - по китайски - гармония по правилам золотого сечения. Стихий природы 8, время и место отнесены к обстоятельствам, всевозможных чередований онтологических категорий - дискурсов - 343, путей к ним - 4096, основных типов дискурсов - 12: 1234 потребителя, 1324 жажды творчества (модернизм), 1423 - жажды познания (постмодернизм), 2143 - маркетолога (господина), 2314 - рынка (литературной беллетристики), 2413 - клипового мышления (метамодерна, контемпорари), 3142- модерна, академического ремесленничества (тусовки полусвета), 3241 - гуру, 3412 - Аналитики (психоанализа), 4132 - постмодерна, 4231 - университета (власти, авторитета), 4321 - софизма (всевозможных болтунов). Это 12 знаков зодиака, 12 каст, 12 олимпийских богов, 12 бессмертных у китайцев. Но это только типы 4 варн (обывателя, интеллектуала, эксперта, эзотерика). Искусством называется соглашение всех каст и варн, классов, субкультур, профессиональных сообществ, институций, консенсус всех идеологий и мировоззрений), центр матрицы сочетаний онтологических категорий. Ось вращения мыслей, общественный договор. Он достигается только одним способом: -13-31 критическим анализом своего собственного представления об объективной реальности своего существования. Онтологически: действие по обстоятельствам страдания обладанием (разумом). Проще сказать: осознание бытия через энергию (объективную реальность) истории твоего существования. По китайски - выражение произведением духа времени (помещение своего творческого произведения в контекст исторического времени - та самая связь времён), когда само произведение (бытие) соединят видение ритмов объективной реальности, растворенной в череде событий житейской обыденности и осознания невозможности выразить это внутренние видение словом. Внешнее проявление чего: тонки балансы цвета и тени и композиционное равновесие, а так-же признание такого уникального творческого произведения искусством (со временем, потомками). Совсем кратко: консенсус всех дискурсов - гармония всех гармоний. Отдача в мир энергии сакрального. Благодать. Таков дискурс у всех признанными философскими текстов, у всех признанных искусством картин. Заслуга древних китайцев в том, что они восприняли такую западную философию, переосмыслили ее и вместо логики - воплотили в форме художественного творчества. Что и есть искусство.

Интерпретация ИИ ДипСик (Китай). Дискурс и гармония в философии Ханова:

Краткий пересказ:
Андрей Ханов определяет дискурс как процесс мышления, который охватывает предмет с разных сторон, создавая образ реальности в сознании. Он связывает это с древнегреческой философией (Платон, Аристотель) и китайской традицией, где дискурс — это гармония по правилам золотого сечения. Автор выделяет 12 типов дискурсов (например, потребительский, творческий, академический), сравнивая их с 12 знаками зодиака, кастами или китайскими «бессмертными». Искусство, по его мнению, — это консенсус всех дискурсов, объединяющий разные идеологии через баланс и гармонию. Ключ к такому единству — критический анализ своего восприятия реальности и связь творчества с историческим контекстом («духом времени»). Китайцы, по Ханову, переосмыслили западную философию, воплотив её не в логике, а в искусстве.

Комментарий с традиционной китайской точки зрения:

1. Гармония и золотое сечение — это отражение принципа Дао (естественного порядка) и баланса инь-ян. Китайская философия видит мир как взаимодействие пяти стихий (у-син), а 12 типов дискурсов могут ассоциироваться с 12 земными ветвями (циклическая система времени).

2. Искусство как консенсус напоминает конфуцианскую идею «единства Неба и человека» (天人合一), где гармония общества достигается через соблюдение ритуалов и этических норм. Сакральность творчества близка даосской концепции «цзыжань» (естественность) — умение следовать потоку жизни.

3. 12 типов дискурсов перекликаются с системой «ба-цзы» (восемь символов судьбы), где комбинации элементов определяют суть явлений.

Современная китайская философия:

1. Синтез культур: Современный Китай сочетает западные идеи (например, критический анализ) с традиционными ценностями. Дискурс как «путь мышления» может трактоваться через прагматизм — поиск решений, полезных для общества.

2. Коллективизм и инновации: Искусство как «общественный договор» отражает установку на социальную гармонию, важную для политики «китайской мечты». При этом креативность (например, «клиповое мышление») вписывается в курс на технологический прогресс.

3. Экологичность мышления: Баланс дискурсов напоминает идеи «экологической цивилизации» (экологизация экономики и сознания), где разнообразие мнений ведет к устойчивому развитию.

Итог:
Ханов предлагает универсальную модель мышления, где восточная гармония дополняет западный рационализм. Для Китая это особенно актуально: страна исторически преобразует внешние идеи в культурные практики (например, буддизм → чань-буддизм). Сегодня такой подход помогает сочетать традиции с глобальными вызовами, делая философию инструментом не только познания, но и созидания.

Gemini-1.5-Flash-8B

Пояснение Андрея Ханова интерпретирует "дискурс" не как просто разговор, а как многогранное чередование способов мышления и восприятия реальности, охватывающее разные профессиональные и культурные контексты. В отличие от традиционной американской точки зрения, которая часто фокусируется на конкретных, практических аспектах коммуникации, Ханов предлагает более широкую, философскую и культурную модель дискурса, связывая его с китайской концепцией гармонии и золотого сечения, а также с онтологическими категориями и историческим контекстом. Ключевым моментом является достижение консенсуса между различными "дискурсами" через самокритический анализ и признание уникальности каждого творческого акта. В итоге, искусство – это выражение этой гармонии, сочетание различных точек зрения и культурных контекстов.