назад

Питч бессмертного даоса в междупланетном театре. Выступающего в роли высшего существа - антрополога - исследователя разума разных странных существ захолустья галактики, вселившегося в художника, воображающего, что пишет книгу от лица воображаемого персонажа фантастической саги о боргах. Якобы переводя неизвестную публике книгу Зефрама Кокрейна "Атом и сознание". И, все время, сбивающегося с темы Книги - изобретения сверх-светового двигателя на рассказы о собственных ощущениях себя живым. Якобы, это пятая книга, завершающая цикл "секретная духа со временем" и четыре предыдущих уже изданы в Канаде. Обещанный ответ Андрею, доктору всего из Чикаго.

Лет десять тому назад у меня состоялся с разговор со старым другом. Тридцать лет тому назад, мы вместе учились на физическом факультете ленинградского университета, но затем я ничего про него не слышал. Для меня это уже был третий университет. Он же поступил в университет первый раз в 14 лет и это была его вторая попытка, после армии, но он все ещё подавал большие надежды. Выяснилось, что теперь он служит в церкви и одновременно работает директором издательства православной литературы, принадлежащим его супруге.

Разговорились. Он попросил не затрагивать вопросы веры, что по-началу казалось мне объяснимым. Он делил мир на церковных и нецерковных людей, себя он относил к первым, меня ко вторым. Вера первых подчинялась строгой иерархии, а вторые, по его мнению были не достойны беседы о вере.

Он не делал исключения для меня, а просто пытался подчинить своему авторитету. Я же ему указал, что он делает ровно то-же самое, что нам когда-то не нравилось в светском университете. Пока мы предавались воспоминаниям о студенческих годах, вспоминали друзей и их судьбы - его церковная спесь ненадолго отступила. Постепенно беседа зашла о Платоне. Он сообщил, что в церкви, здесь под "церковью" следует понимать институцию, иерархическую тусовку, касту церковников - так вот, в такой церкви есть фракции, одни - платоники, которых меньшинство и есть... Он замялся и я подсказал - софисты...

Нет, ответил он - не софисты, а "истинно православные", которых не более двух процентов от числа священников, а платоников не более двух процентов от их числа. И часто одни переходят в другие, себя же он относил к молчаливому большинству, не участвующему в играх первых и вторых в веру, а просто верующих в... Здесь он снова замялся и я снова подсказал - верующих в церковную иерархию, точно как большинство учёных верят в университет. Верят, что если тусоваться по правилам, жизнь налаживается.

Он рассмеялся и сказал, а почему ты думаешь мы называемся православные? Право славим! И уточнил, славим своё право верить, не смотря ни на что. Здесь я, по своему обыкновению, перевёл разговор на тему равенства всех дискурсов и вере, в то, что ни один дискурс не способен возвысить человека над своей социальностью. Мой старый друг, бывший физик, теперь священник и предприниматель - я еще подумал тогда, а не одно ли это и тоже? - внимательно меня выслушал и ответил, что преодолеть свой дискурс невозможно, можно лишь стремиться к нему как к мечте. Потому, не стоит впустую расходовать силы.

Ты в это веришь? Спросил я его, он ответил, что да. И пояснил свой ответ, когда он учился в семинарии - они там подробно изучали социальную структуру общества, психологию и историю философии и потому - мой протест против дискурса имеет простую причину - необразованность.

Вот здесь и произошёл первый спор, о концепте. Я изложил ему теорию концепта Пьера Абеляра и привёл пример переинтерпритации этой территории Фомой Аквинским в теорию благодати, Иоганном Гёте - в теорию Великой формулы Духа и наконец Жаком Лаканом в теорию постмодернистского, то есть произвольного дискурса. Указав, что все эти теории - лишь попытки реконструкции первоначальной теории стадий речи Платона, искажённой схоластами.

Мой друг, как мне по-началу показалось, заинтересовался темой и выспрашивал подробности. Зашла речь о самих словах Платона, я указал источник - Седьмое письмо, он мне сразу заявил - нет такого письма, но вскоре сам нашёл его на сайте Санкт-Петербургского философского общества, я показал ему другие переводы и некоторое время мы поспорили о достоверности переводов Платона на разные языки.

В конечном итоге, мы нашли древне-греческий текст и он, обладая в отличие от меня, знанием этого мертвого языка - принялся переводить, цепляясь за каждую букву. Но я оказался прав - относительно теории Платона и ему это не понравилось. Тогда он обрушил свой гнев на латинян, заявив, что они переиначили Платона и что сам Платон просто не мог говорить о концепте уже по-тому, что это слово латинское. Варварское. Я не спорил о более позднем происхождении термина, лишь указал, что современное значение этого слова, наиболее близко к оригиналу и передаёт суть учения Платона.

Суть - в церкви, ответил он, а не словах о духовном. Церковное слово (сказанное церковником) - достоверно, уже потому, что оно сказано в церкви и от имени церкви. Иерархия необходима, что-бы избежать разночтения смыслов. Только церковь обладает монополией на Веру. Человек - социальное существо и все, что он говорит - о социальности, поэтому прав только тот, кто достиг вершины социальной пирамиды. Глава церкви. А все остальные священники, рангом ниже - лишь смиряют свой ум сообразно заданному им свыше правилу. В это правило можно только верить. Его не понять, ум обманывает.

Тогда я рассказал ему о теории постмодернистского философа Жиля Делеза, назвавшего христианство - иконической формой платонизма, а миф о Христе - буквальным, то есть - искажённым столетиями пересказов мифом о Сократе. Он согласился, философию постмодернизма они в семинарии проходили. И некоторые церковные иерархии такие платоники-постмодернисты... Но, только это ничего не меняет, добавил он, их - меньшинство. Важна соборность.

Средняя температура по больнице - уточнил я, университет, модерн, усреднение метафоры живописи до нарисованного театра. В студенческие годы он посещал студию живописи, которую университет предложил мне вести, предоставив мастерскую - огромный пустующий дом культуры ("Шайбу") - в качестве компенсации за отказ от проплавнения мозга своими теориями атома и вселенной. Ну не готовим мы теоретиков... Был в курсе теории живописи Юбера Дамиша и его абстрактные работы были интересными, напоминали даосский концепт единства цветового баланса и ускользающих форм, он быстро въехал в теорию композиции Гу Кайчжи. Физика и теософия и есть концепт-арт, в прикладном значении конечно.

Средняя температура по больнице - так мы называли модерн, то есть университет, произошедший из монастырских споров схоластов, по сути - мутация софизма. И вот теперь, спустя тридцать лет он пришёл к тому, что презирал в молодости. Назвав это Верой и найдя единомышленников - церковь.

Здесь я понял, что разговор надо завершать, так как далее начнётся противопоставление дискурсов и безумное отстаивание истинности софизма. Результат такого спора зависит только от силы ума собеседников и никакие аргументы не будут играть никакой роли. Разум обманывает и Точка.

Но момент мирного разрешения спора был упущен, мой старый друг вспомнил о своём социальном статусе и роли священника и начал предавать меня анафеме.

Тем не менее мы успели обсудить теорию концепта. Речь о единстве эзотерического, можно сказать - художественного опыта непосредственных ощущений некоторого объекта, скрытого в душе каждого человека и рационального познания чувств его человеком. Вспомнили вечный спор математиков и эзотериков о склонности обоих осколков секты пифагорейцев - обвинять оппонентов в софизме.

По отдельности оба метода создают иллюзии Веры и понимания этого объекта, как платоновских теней на стенах пещеры разума, различные сочетания элементов этих теней мы называем мыслью об объекте и возможно множество разных и одинаково самодостаточных конструкций этих теней - дискурсов. Церковь-университет-государство - одна из таких пирамид дискурса, художественная практика - другая, постмодернизм - третья, философская аналитика в духе Аристотеля - четвёртая, и так далее. Концепт - есть воссозданный из теней объёмный образ скрытого в душе объекта, отбрасывающего все эти тени, как в стереокино - иллюзия объёма, иллюзия реальности и сведение вместе всех возможных дискурсов в 48-D, сверх-виртуальная реальность - максимально возможная подлинная реальность - единственно, что доступно разуму человека в качестве платоновской ускользающей истины. Мы не видим самой вселенной, но строим сложные конструкции из собственных представлений о ней, из чувств и ощущений её. Абсолютный концепт не достижим, но различные уровни концепта можно понять элементами матрицы концептуальных представлений о жизни. И отсутствие концепта и его бесконечная сложность - элементы такого множества как пространства разума человека. Путешествие человека в этом мире концепта и есть его жизнь, каждый выполняет свою роль, один архитектор, другой прораб, третий строитель. Есть и заказчик.

Но и сам дискурс - лишь концепт сна и речи (того же опыта и познания). Когда мы спим, то пребываем в мире фантазий и страхов, у кого - как. Когда просыпаемся и забываем сны, они мстят нам нашими речами. Речь не реальности, а о забытом сне.

Спор о методе познания равному опыту - это спор либо о преимуществе одного из множества типов самодостаточного мышления над остальными, либо спор о преимуществе сочетания концептом некоторых дискурсов, не всех, либо спор о преимуществе единства всех дискурсов. Либо спор о беспредметности таких споров. Человек не меняется - в том смысле, что не способен покинуть матрицу таких споров и сама теория Платона - об этом. Ни один текст об истине - не серьёзен.

Мой старый друг прекрасно это понимал, как понимал и то, что вне церковной иерархии у него нет никаких шансов обрести гармонию своего я с человеческой социальностью: знай своё место и верь во что хочешь. Никому, кроме тебя твоя вера не интересна. Меня же он счёл разрушителем шаткого равновесия, образующего его дискурс университета. Забыв о теории своего дискурса с него слетели все маски и он просто превратился в того испуганного жизнью интеллектуала-подростка, которым он пришёл в мою студию.

Каждый человек решает свои проблемы духа и реальности, отдавая предпочтение своим собственным успехам в этом, а не успехам всего человечества. Обуздать хаос - дано не всем. Поэтому и существует церковная иерархия, каждый общается на своём уровне и не потому, что те, кто выше - умнее, а потому, что те, кто ниже - тоже должны иметь свою зону комфорта. Власть господина создают сами рабы (по современному - потребители), веря в то, что господин (по современному - маркетолог), способен создавать символы (бренды), в которых рабы видят образы своей лучшей жизни в будущем. Господин им необходим как источник таких видений.

Господами часто ошибочно считают потомков господ-жрецов, дискурс по наследству не передаётся, то есть - самих потребителей, пусть и лакшери-сегмента, и таким "Мертвым господам" что-бы казаться потребителям - живыми и харизматичными - необходимы тренеры-софисты, мышление которых есть инверсия мышления раба, поэтому они хорошо понимают его ожидания.

Философы-аналитики, начиная с Сократа, срывали маски с софистов, но что стало с такими повстанцами духа? Сократа был казнён, Платон продан в рабство, и только вмешательство друзей спасло его от потери статуса наставника (софиста) величайшего правителя западного греческого мира. Его седьмое письмо - наставление наследников правителя. Христианство возникло из платонизма, как его забвение и одновременно освоение софистами. Учение Аристотеля (наставника будущего величайшего правителя востока) - вскоре после его смерти было предано забвению и переистолковано в духе формальной логики, того же софизма.

История человечества - безумная (в том смысле что продукт ума) - попытка переписать историю в духе того или иного дискурса. Ровно то же самое можно сказать и о знании. Знание - поделка духовного открытия, которое одно для любых эпох. Но возрождается каждый раз в новом контексте. Наука выдаёт древние открытия за новации, но только непосвященным - потребителям. Кто понимает больше - видит в университете (наследнике государства и церкви) - только борьбу участников тусовки за место под солнцем. Выдаваемую за образы будущего счастья рабов.

И, эта вечная борьба теней в разуме человека (платоновской пещеры) и есть сам раш разум. Социальность - его метафора. Почему он таков? Видимо, сама природа, подобно платоновскому человеку, прибывает в такой же тёмной пещере своего собственного разума Гайи и таким, противоречивым разумом человека - отражает его идею (человека разумного). Человек, своим разумом - отражает идею природы, но и природа отражает идею человека, и это взаимное отражение - мета-рекурсия, и есть такой странный разум человека. Подлинный концепт - единства разумов человека и природы, он существовал изначально, и все что дано человеку - вспомнить это.

Порядок хаоса - миф, но миф и есть упорядочивание хаоса.

Недавно в Москву приехал из Украины один молодой художник, его пригласили участвовать в конкурсе, рекламирующем фармакологическую компанию. Я его знал, но немного, пару лет тому назад пересеклись на пафосном арт-блокчейн проекте в киевском дворце приемов, куда меня пригласили организаторы спасти проект от бессмысленности, все свелось к займу по поводу будущего. Я тогда отжог, но это другая история, про потерянный нулевой блок мышления.

Концепция московской выставки-конкурса была проста. Тусовка - пафосная. Как признание - есть шанс для каждого художника, так и деятельность этой компании даёт шанс каждому больному очень редкими заболеваниями. Необходимо было завершить незавершённую мысль куратора, я про гештальт.

Художник просил о наставлении, как ему стать известным художником? Кругом один обман...

Я ответил - просто не заморачиваться, быть собой, рисовать своё видение объекта, скрытого в душе каждого. Не учить зрителя чему- то новому, якобы неизвестному ему, обоснуя ложную уникальность своего видения этого объекта, а просто своей картиной указывать ему на то, что он и так понимает, но боиться высказать, так как - по его мнению (дискурсу зрителя-потребителя имен своих чувств, формулируемых господином-маркетологом) - такое высказывание того, что он чувствует и думает на самом деле - вступит в конфликт с его правом на такое высказывание. Зритель - только смотрит.

Все - тусовка, все - связи, все - срежиссировано, все обман или симулякр, нет ни слова правды, как сказал Борис Гройс, когда ещё был молодым и учился в Ленинградском, а затем в Московском университетах "правда в том, что нет никакой правды"... Впрочем, это я так его понял. Сам он высказался менее прямолинейно. И я не считаю теорию Гройса удачной переинтерпретацией Платона, теория динамического концепта Жиля Делеза - точнее. Но сладких пряников ясности мысли на всех не хватает. Пряники бывают разного качества.

Художник - тот, кто добровольно отказался от социальной игры в искусство и выражает своим работами своё собственное ощущение иного (объекта в душе каждого), что и называется искусством. Но сказать можно все, что угодно. Важна конкретика, что за объект, почему такой взгляд на ней актуален, как именно художник его ощущает, как именно рисует. Уникальность метода, новизна именно этой переинтерпритации давно сказанного.

Кураторы - софисты, они лишь обслуживают элиту. Решающую свои собственные задачи, утверждения и поддержания статусов. Феодализм никуда не исчез. И не только В Москве, но везде, в Киеве я обнаружил ровно то-же самое. Разве, что люди более открыты...

Они сделают художником кого угодно и того кто врет и того, кто говорит правду. Им просто все равно, они решают собственные проблемы духа и реальности, давая зрителям интуитивно понятные имена их чувств. А тем ничего иного - кроме чётких объяснений их чувств жизни - и требуется.

В 1980-х у меня была одна знакомая препод филфака ЛГУ, рассказала о своей студентке, которая попросила взять её на открытие какой-нибудь выставки. Зачем? Хочу вести светскую жизнь! Как же ты понимаешь это? Ходить по мастерским художников и объяснять им что они рисуют... Сейчас сменилось поколение и новым девушкам-тусовщицам, как и галеристам художники не нужны, девушки ходят по галереям и арт-центрам и объясняют друг другу правила арт-рынка. Все это одинаково смешно, но это их жизнь. Один знакомый галерейщик заявил что любит свою профессию за то, что к нему приходят красивые девушки-художницы и предлагают арт-проекты. О чем твой проект? Об ощущении кожи. Галерист осмотрел цветущую девушку, какая белая и гладкая у неё кожа, понюхал, пахнёт приятно возбуждающе и, действительно, а почему бы ему с ней не сделать такой проект, тем более все уже произошло, пусть и только в фантазии, а зрителю все равно что смотреть, он приходит в музей тусоваться. То есть именно за таким ощущением кожи. Вот вам и ещё одна смена поколений арт-тусовщиц. И не последняя.

После прослушивании софистических речей и награждения победителей конкурса я удалился в бар и просто бухал в одиночестве. Постепенно меня окружили другие посетители выставки, незнакомые молодые и пожилые дамы и, как это принято на такого рода мероприятиях, выясняли статусы присутствующих, я обычно играю в художника, взрывая мозг, но здесь решил оставаться инкогнито, не мешать молодому художнику сыграть свою роль, он весь просил о помощи...

Мы вспоминали общих знакомых и к нам - время от времени - подбегал художник, которого я представил внучком, вопрошающем о наставлении - как стать художником. Дамы, покорённые такой наивностью, ходили смотреть его картину, признались, что в конечном итоге - все родом из Украины и принялись помогать ему с карьерой. Как сами понимали это. Я не вмешивался.

С первой премией мы опоздали, но пресса вышла с интервью художника. Пусть и не в тему конкурса. Кого интересует тема? У того поехала крыша от такой перемены в социальном статусе и он обвинил меня в предательстве профессии художника. Все - фальшивка! Да, ответил я, в том числе и твои обвинения, имеет значение только харизма художника, воодушевление зрителя, которое режиссируется - даже не тусовкой - самим художником, самой работой, без посторонней помощи и помощь - в этот раз - была оказана только как пример сказанного о секретах профессии, практикум к лекции. Ты должен добиваться такого эффекта сам, самой своей картиной, ты просил рассказать и показать - и я рассказал и показал, как ты понял, так и действуй далее, было бы зачем это делать, было бы видение внутреннего объекта, о котором сказать ничего не возможно.

Разве, что твоя одержимость творчеством, как концепт - способны указать на это зрителю. Кураторы просто повторяют мнение зрителя. О твоей картине тусовка говорила больше всего, не важно почему, куратор заметил не картину, а разговоры о ней. Нет в таком интересе к тебе никакой карьеры, кураторы тоже все понимают, и сами мотивируются искренностью художника, если тому есть о чем откровенничать.

Под занавес, когда бармены убирали столы и бокалы пришел новый посетитель, он спешил осмотреть выставку и обходил все закутки, я пошёл на экскурсию, мы попали в пустой кинозал, где демонстрировался монолог Чадского, оказывается этот зал был всего в паре метров от бара. И похоже никто просто не заметил эту инсталляцию. Надо быть внимательнее, подумал я, вместо стояния в баре, можно было провести вечер на удобных диванах в кинозале. Я подумал, что новый знакомый - археолог, его чутьё к интересным артефактам артефактам - было очевидно. Справедливости ради следует сообщить, что мы сильно напились и преодолели несколько сот метров от выставки до метро "Кузнецкий мост" за несколько часов.

После решили продолжить беседу и я посетил его лекцию об искусстве древней Сирии и был потрясён. Это же был самый настоящий концепт-арт. В военизированной академии Глазунова в лифт зашли две студентки, охранник властно потребовал от них выйти из лифта, который только для вип-гостей и воспользоваться лестницей для студентов, они поднялись на третий этаж быстрее лифта и конспектировали лекцию, рисуя какие-то странные закорючки.

Лекций - по сути - был только - по-военному чёткий - доклад сотрудника академии - о докладчике, странная смесь полит-информации и проповеди, далее следовало слайд-шоу древних городов, изваяний богов, царей, желавших казаться богами. С краткими комментариями моего знакомого археолога. 8000 лет за полтора часа. Сирию захватывали соседние Империи, одна культура сменяла другую, помещая древних богов во всё новый и новый контекст. Перестраивая храмы в города, разрушая и воссоздавая заново. Цивилизации как амёбы под микроскопом. А концепт - как едва уловимый принцип их хаотического движения, как единство ощущений всех эпох, вне времени и этого очень странного места для такой лекции. Жизнь всегда берет своё, ей правит мета-концепт, как структура всех бывших и будущих концептов.

Я посмотрел ещё раз на закорючки девушек-студенток этого вуза и понял, что они просто обозначали так своё ощущение ускользающего концепта, которое не могли выразить словами (академия то Глазунова, вероятно их учат совершенно иному другому дискурсу, но - как оказалось - и в школе реализма есть место мифу и абстракции - как визуальной метафоре утерянного мифа.

Правы кураторы сан-франциского музея современного (модерн) искусства - единственного до недавнего времени оплота постживописной абстракции - такая абстракция есть нарисованный концептом отражения человеком природы и его игре в такое отражение - рай. И человек (хайдеггеровский современник) - действительно изгнан из этого рая - за использование абстракции в качестве символического языка о невыразимом и потому - вынужден довольствовать иконами такого давно утерянного мифа о чуде, о счастье, о разуме. Все остальное - социальность - сложный организм дискурсов-амёб - множество разных способов обмана человека поддельными символами объекта в его душе.

И, пока ехал домой в метро - сделал скриншот этого своего текста, многократно копировал и искажая его редактором самого айфона, до тех пор пока слова не стёрлись и не превратились в подобные закорючки символов концепта. Так и работает культура, копирует и искажает концепт, до тех пор, пока из этого хаоса фрагментов не проявится сам концепт в каком-то новом, актуальном контексте.

Наслаждение интеллектуальной беседой - счастье, написал Андрей. Когда я ему рассказал эту историю. Не могу не согласиться. Особенно, когда этот разговор человек ведёт с сам с собой. Когда такая беседа течёт сама собой. Концепт - как источник самого себя - мост над бездной непонимания людьми друг друга (как и человеком самого себя). День прожит не зря. О чем же ещё говорить, как не о своём собственном ощущении этого вечного скрытого смысла любого рассказа?

Далее Часть девятая. Как стать машиной?