К ДОЖДЮ
Цянь, чемпион в борьбе кун-фу,
Был в Лукоморье на плаву,
Держал трактир с китайской кухней,
И самогонку местных чухней
В бутылки ловко разливал,
Ну, а для вкуса добавлял
Одеколонную «Гвоздику»,
Попробуй спьяну, разбери-ка,
Что там налито...
«В Тянь-ань-Мыне —
Цянь говорил, — такое пили…»,
Он и не так умел наплесть,
А градус — градус он и есть!
Обычно Цянь совсем не пил
И настороженно следил,
Чтобы никто не хулиганил,
А буйным быстро мозги правил
Ударом крепкой пятки в лоб,
И пьяный ухарь, словно клоп,
Себя соскабливал со стенки.
Конечно,
Цянь был парень мелкий,
Но дело знал, и дело быстро
Цвело в трактире неказистом.
Но как-то раз, на склоне дня
Явились три богатыря,
И, получив три штофа водки,
На пол часа угрюмо смолкли.
Но вот Алёша шевельнулся,
Зевнул, чихнул,
потом сморкнулся
И произнес: «Ну что за жизнь!
Пригодна водка лишь для клизм!»
Добрыня мрачно промычал:
«Кабатчик нынче подкачал».
Илюша рявкнул: «Эй, хозяин!
Неси-ка мёду, хренов Каин!»
Цянь подскочил к буянам шумным:
«Ты, толстий, очень даже глюпий!
Я мёд готовить не могу,
Могу тебе я дать по лбу!»
«Ну что ж, давай», — сказал Илья,
Цянь сконцентрировал себя
И раскрутившись, как волчок,
Взметнулся в яростный прыжок,
И с диким визгом, что есть сил,
Илюше пяткой залепил
Удар кун-фуйный между глаз.
Илья промолвил: «Вот-те раз!»
И рот раскрыл от изумленья,
Потом поёрзал с вожделеньем,
И произнес: «Ну, молодец!
Умеешь драться ты, стервец.
Но ведь и я не пальцем делан,
Я по тебе могу умело
Погоду враз определить,
Которой вскоре должно быть».
Цянь изумился: «Цто, цто, цто?»
Илья привстал, отвёл плечо,
И звезданул «леща» такого,
Что Цянь поднялся в воздух снова,
И, вместе с выбитым стеклом,
Летел до лужи за окном.
Илья промолвил: «Что-то низко
Пошел подлец,
знать дождик близко!»
Следующее=>