ДОБРЫНЯ НИКИТИЧ
Добрыня поздно, в час полночный
Домой вернулся неурочно,
Оставив сонную заставу,
Где все храпели громко спьяну,
Мешая спать богатырю.
Никитич шпоры дал коню
И прискакал домой средь ночи,
Тут он сморкнулся, что есть мочи,
Аглаю сдвинув, лег в постель,
Но в голове курлыкал хмель,
И сон не шёл…
И вдруг он слышит
Что под кроватью кто-то дышит.
Добрыня к полу длань спустил
И хриплым голосом спросил:
"Ты что ли там, мой пёс Полкан?"
Тут кто-то руку полизал
И произнёс: "Да, это — я!"
Добрыня вздрогнул: "Ну, дела!"
И под кровать полез с кряхтеньем,
Глядит безмолвно с изумленьем,
А там — Попович, ясный свет,
Лежит, почти что не одет,
В одном резиновом изделье,
Как белый призрак в сновиденье.
Аглая вскрикнула: «Не знаю,
Кто он такой, но полагаю,
Что бить нельзя по голове!»
Алеша вовсе очумел,
Два раза гавкнул,
чуть привстал
И произнес: «Так я ж — Полкан!»
Добрыня встал и выпил водку,
Сперва отлив немного в стопку,
Чекушку Лёше протянул,
Попович вмиг ее сглотнул
И успокоился немного.
Тогда Добрыня молвил строго:
«Я — муж.
И значит, должно мне,
Но это всё, зачем тебе?!!»
Следующее=>