ДОНОН*: САЛТЫКОВ-ЩЕДРИН И ТУРГЕНЕВ
Евграфыч закончил свой грусный роман,
Чтоб это отметить, идём в ресторан,
К «Донону» *, конечно, он в Питере лучший,
И раков бордосских нигде нету круче,
А суп "Пьер ля Гран"?
А форшмак из лангуста?
И если сегодня в кармане не пусто,
То нужно, конечно, к «Донону» идти,
Его очень просто на Мойке найти,
От Невского к Певчей капелле,
тут рядом,
А дальше под арку, к дворовому саду...
И вот вы в «Дононе», и метрдотель,
Мгновенно оценит, что это за зверь,
И к столику вас проведёт столь учтиво,
И стол сервирован настолько красиво,
Что сразу поймёте, что здесь ресторан
Для избранной публики, даже фонтан
Изысканно здесь аппетит навевает,
«Донон» есть «Донон»,
кто же это не знает...
Но главное здесь, в ресторане — общенье
И нас провели в кабинет, в помещенье,
Где нас, развалившись давно уже ждал
Старинный приятель, Тургенев Иван.
Влетели гарсоны походкою лёгкой,
С какой-то немыслимой
быстрой сноровкой,
Разлили напитки
в хрустальные стопки...
Итак, для начала мы выпили водки,
Жульен из грибов на закуску пошёл,
И вот, наконец, стало всем хорошо.
Евграфыч промолвил:
"Ну, что, глуповчане,
Мы с вами так долго,
так храбро молчали,
А власть продолжает народ изумлять,
И ловко, с размахом вовсю воровать,
А красть нужно много, у всех на виду,
За малую кражу посадят в тюрьму,
А мы, словотворцы, тихи, как и прежде
Не то севрюжины хотим очень свежей,
Не то конституции... Так вот, друзья,
За город наш Глупов хочу выпить я!"
Тургенев промолвил: "Опять обличенья!
А жизнь коротка, убегают мгновенья,
И смерть не заставит себя долго ждать,
Зачем же так строго себя бичевать?
Начать воспитание нужно с себя,
И жить, не теряя ни года, ни дня,
Россию нельзя излечить в одночасье,
Чиновники, власти, другие напасти...
Одна болтовня, обличителей тьма,
Бушует словесность, но где же дела?
Не лучше ль всё бросить, Муму утопить,
И просто начать по-хорошему жить?!"
Но тут принесли нам
стерлядку по-русски,
Потом артишоки и свежей закуски,
Ягнёнка седло и роскошных омаров,
В компанию влился
наш друг Костомаров,
И только в три ночи, почти на рассвете
Смогли мы вернуться к забытой беседе...
Решил я Тургенева всё же спросить:
"Зачем для свободы собачку топить?"
Великий писатель задумался грустно,
Потом "посошок" пропустил безыскусно,
Поднялся, вздохнул,
снова в кресло присел,
И тихо сказал: "А и в правду, зачем?"
«Донон» — популярный у писателей ресторан на наб.р. Мойки, 34, названный по имени своего первого хозяина Жана-Батиста Донона.
