#WRITOBER 4

++Nemanie Dem++

"Хамы", - подумала она, вперив неподвижный взгляд в книжные полки.

"Наглые, бессовестные сволочи", - внезапно сказала она вслух, и вздрогнула от звука собственного голоса. Она отвыкла от его звучания, ведь говорить ей было не с кем; со своими зверушками она общалась телепатически, а с людьми - письменно. В устном общении просто не было нужды, и её это более, чем устраивало.

Теперь, в век высоких технологий, с этим стало проще чем двадцать лет тому назад, когда пошла повальная мода на эти чёртовы коробки с дисками или кнопками, тогда всем и каждому нужно было звонить, названивать и перезванивать. В какой-то момент у неё возникло подозрение, что они банально разучились читать; к счастью, любовь к телефонным разговорам оказалась проходящим этапом развития вида, искренне считающего себя вершиной пищевой цепочки.

С компьютерами и Интернетом у неё были куда более гармоничные отношения. Несмотря на нелюбовь к коммуникации как деятельности, она могла договориться с кем угодно и чем угодно в кратчайшие сроки, и вкусные импульсы кремниевых микросхем не были исключением из правил. У неё давно не было нужды печатать на клавиатуре или экране, она безмолвно надиктовывала своей коллекции гаджетов то, что нужно было написать.

В какой-то момент ей наскучила постоянная беседа с компьютерами, и она переделала свой любимый "пишущий шар", печатную машинку фирмы "Hansen" 1872-го года выпуска, связав её с ноосферической средой своей электроники. Она считала, что имеет полное право быть несколько старомодной, и печатать на том, на чём она училась слепой печати, а не на хлипких пластмассовых коробочках, гордо именующихся "клавиатурами для ПК". Она долго смеялась, когда на закате второго десятилетия XX века под эгидой "игровых" клавиатур в моду снова вошли громкие, громоздкие механические конструкции с высокими клавишами и металлической основой, явно вдохновлённые старыми добрыми железными машинками.

Теперь же у неё возникла новая проблема, куда более серьёзная, чем нежелание печатать и говорить. В новой эре гласности, "мультимедийного контента" и прочих заумных названий для разноцветных движущихся картинок любая компания или руководитель должны были обладать сетевым присутствием, и кормить орду потребителей-миллениалов цифровым контентом - чем больше, тем лучше. Последним ощутимым ударом по её источнику дохода оказался "Instagram". Она вовремя уловила, что любой ремесленник, художник, или просто "творческий человек" должен был неустанно выкладывать в Сеть своё творчество, если хотел удержать свой сегмент рынка, и ей пришлось собрать новый автоматон, чьей единственной задачей было проведение "фотосессий" новых товаров и выкладывания их в Интернет.

Поначалу этого было достаточно: её работы привлекал внимание, а прирост аудитории был пропорционален объёму прямоходящих бутербродов, влившихся в новую социальную сеть. Затем в комментариях объявились местные, и продемонстрировали всю высоту интеллекта, достижимую лишь многими столетиями инбридинга и деградации. Они с какой-то радости поставили себе цель завалить её комментариями о том, что она, дескать, уничтожает "уникальные природные ресурсы и экологическую идентичность региона".

Она поморщилась от мысли, что её окружают конченые дегенераты. Ей при всём желании не удавалось выразить своё мнение об этих заявлениях, не прибегая к стратегическим запасам нецензурной лексики.

Во-первых, ресурсы, в уничтожении которых она обвинялась, всецело принадлежали ей, и никому более. Особую пикантность ситуации придавало то обстоятельство, что окрестные поля, леса, горы и далее по списку были в её собственности дольше, чем существовал вид Homo sapiens. Мнение очередной скотины, бесхвостых крыс-переростков, расплодившихся у неё на задворках её мало волновало - эти земли были её охотничьими угодьями тогда, когда основной фауной этой тёплой планетки были рептилии. Она позволяла обитателям этих земель, будь то растение, зверь, птица, насекомое или рыба, пользоваться ими по своему усмотрению, и ожидала от них аналогичного уважительного нейтралитета. С чего люди взяли, что для них не писаны законы природы?

Во-вторых, в уничтожении своей среды обитания им не было равных. Они пытались заграбастать всё, до чего могли дотянуться. К сожалению, их хватательный рефлекс с годами не сходил на нет, в отличии от сосательного рефлекса, присущего всем млекопитающим в младенчестве. Люди постоянно пытались сровнять с землёй леса и горы, бесконтрольно торгуя их плотью и кровью; они уничтожали целые виды растений и живых существ, а потом сами издыхали, заражаясь от гнилостных останков неизлечимыми болезнями. Ими двигала не потребность в пропитании и вскармливании потомства, а неутолимая жажда наживы и гордыня. Их подход к жизни казался ей непристойным и неадекватным.

В-третьих, она могла делать то, чего не умели они. Для человечества существовало два вида ресурсов: восполнимые и невосполнимые; для неё подобное разделение было бессмыслицей. Все живые существа занимают в экосистеме определённую нишу, и её вид не был исключением - то, что примитивные люди полагали невосполнимым, они воссоздавали с нуля, с уровня атомарной звёздной пыли. В отличие от низших видов, которые выполняли свои функции для удовлетворения самых базовых потребностей, таких как питание и размножение, её вид поддерживали баланс исключительно ради комфорта. Среда, из которой изымалось слишком много массы становилась волатильной и разреженной; существование в такой обстановке доставляло им дискомфорт, а в долгосрочной перспективе - страдания, несовместимые с жизнью. Их потребности в территории разнились: один нуждался в дюжине-другой гектаров, в то время как другому был нужен целый континент. По меркам своего вида она была твёрдым середнячком - её угодья охватывали одну средних размеров долину площадью в 102 834 квадратных километров.

Порою ей нестерпимо хотелось продемонстрировать местным всю прелесть того, что она испытывает всякий раз, когда они отгружают с её угодий очередную порцию урана. К счастью для них, ей как правило было лень тратить на это время, но иногда они перегибали палку, и познавали истинные страдания. Соизмеримые страдания человек мог испытать лишь проснувшись в абсолютно иной атмосфере чем та, в которой заснул. Перемещение должно было быть крайне стремительным, чтобы во всей красе продемонстрировать нюансы тяжёлой кессонной болезни, а новая атмосфера должна была разительно отличаться от изначальной по составу, давлению и температуре. Лидирующие позиции в её перечне мест для того, что она называла "экспресс-экскурсии с летальным исходом" занимали снежные пики Гималаев, последний километр Марианской впадины и одно местечко, из которого в тихую погоду открывался прекрасный вид на пронзительно-синий рассвет... каньон. На Марсе.

Она тихонько вздохнула, и подошла к стрельчатому окну, обрамлённому резной деревянной рамой. За окном, напоминая ей о реке Бесконечности, полыхал кроваво-красный закат.

Когда-то она надеялась, что проблема с местными решиться сама собой. Иногда люди отвлекались от разбазаривания природных богатств, и начинали вырезать друг друга, словно по щелчку незримого эволюционного механизма пытаясь истребить свой паскудный вид. Каждый раз, когда это происходило, в её душе теплилась робкая надежда, что этот раз станет последним; но человечество никогда не умело доводить дело до конца, и всякий раз не преуспевало в попытках к самоуничтожению.

Пока местные выкобенивались по поводу её ремесла, которое было бы невозможно без зрелой древесины, руды и каменьев, она терпела. Она вообще была крайне терпеливой и терпимой, настолько, насколько им это вообще было присуще; некоторые вообще считали её идейной пофигисткой, и она не спешила их переубеждать. Нужно было очень постараться, чтобы действительно вывести её из себя, и до последних месяцев в этом никто не преуспевал - но они перешли рамки дозволенного.

Эти придурки решили, что во всеуслышание называть её "ворчливым кровососом" было превосходной идеей.

В первые разы она отшучивалась. Затем она стала приписывать их словам образность, которой в них, разумеется, не было. Аналогичные высказывания продолжали проявляться то тут, то там, и становились всё разнообразнее, несмотря на то, что авторство принадлежало ограниченному кругу лиц. Ситуация усугублялась.

Как бы ей не хотелось спускать конфликты на тормозах, в данном случае у неё просто не было выбора. Её вид держал мироздание в своих цепких, когтистых лапах миллионы лет именно за счёт того, что они были невидимы для других разумных видов. Для тех, кто хотя бы подозревал об их существовании они были, в лучшем случае, абстракцией, элементом Вселенского равновесия. Скрытность являлась непременным условием для процветания, компрометация их вида могла стать поводом к агрессии от других разумных существ, куда более развитых и опасных, чем люди.

Она отвернулась от окна, нахмурилась, и направилась во внутренний двор, по дороге беззвучным кличем созывая своих верных соратников.

На кону оказалась судьба её вида, и она не имела права сдаваться без боя. Люди забыли своё место. Они презрели важный нюанс их отношений - ей было безразлично, в живом или мёртвом виде их масса будет находится на её территории. Она, как любой хищник, никогда не убивала без крайней необходимости. Она жила в гармонии со своими угодьями и теми, кто их населяет - неукоснительно выполняла свои функции и никогда не брала больше, чем было необходимо для того, чтобы прокормить себя и своих любимцев. Сейчас она нуждалась в их помощи, и они пришли на её зов.

Убедившись, что её питомцы приняли её решение и готовы нести её волю остальным обитателям их укромной долины, она впервые за сотни лет распахнула ворота настежь.

++Dezmond Lepage++

Бзззззззззт Бзззззззззт – разносилось над ухом. И почему комары так назойливо пищат? Куда логичнее было бы никому не знать об их приближении. Комары-ниндзя, бесшумные ассасины-кровопийцы и вот это вот всё… И стоит хлопнуть в ладоши – затихают.

- Да хули ты мне аплодируешь? Думаешь, я не понимаю твой сарказм? Думаешь, раз ты тут такой огромный развалился, значит все знаешь, все умеешь? Да ты нихера кроме своего офиса и делать-то не умеешь. Да и там только кофе пьешь, уже кровь твоя не кровь вовсе, а нескафе растворимое. Три в одном блять. Хипстер недоделанный. И жена твоя такая же, вечно на диетах своих, а по ночам обожрется бутербродов с колбасой и потом закидывает в себя столько активированного угля, что мне, комару, хватило бы шахту открыть, если б мой нос был не носом, а кайлом для добычи. А её менструальные чаши! Чувак, нахуя было жениться на телке, которая свою кровь из того места, которым даже мы, кровососы, брезгуем, кипятит в микроволновке, ну скажи на милость? Да хлопай, хлопай, не я ж женился, мне б вот только крови набрать да детей накормить, спиногрызов этих, которым только первую положительную подавай, в ней мол железа больше… Бзззззт….

Хлоп.

Хлюп.