За встречу.

- Почему он не предупредил нас? - Лукреция металась по комнате раненым зверем.

- Не знал? - предположил Флавий.

- Не знал? Не смеши меня! - Лукреция с размаха бухнулась на диван. - Не счел нужным задумываться над этим - это более вероятно.

- Успокойся, Лючия. Это не конец света.

- И что нам теперь делать?

- Наряжаться и идти в гости, разумеется.

Этот город не был конечным пунктом их путешествия, они задержались лишь потому, что он показался им интересным, и хотелось осмотреть его достопримечательности. Вампирское население было в основном молодым, слишком молодым, чтобы обращать на них внимание. Даже управляющим не было и пяти сотен лет, что уж говорить об остальных. Лукреции даже в голову не пришло, что нужно с кем-то из них знакомиться. Зачем тратить время? Как оказалось, решение ее было ошибочным. В один из вечеров Флавий проснулся от того, что кто-то звал его по имени. Голос звучал у него в голове и был неимоверно настойчив. Немногие были способны на подобное, и большинство из них, он был уверен, сейчас находились очень далеко. Флавий прикрыл глаза и тихо прошептал: "Слушаю, Ваша Светлость..."

Они стояли перед вполне обычным, хоть и довольно большим, домом, но если бы кто-нибудь спросил, как они до него добрались, они бы не смогли ответить. Давно забытое ощущение полной дезориентации в пространстве неимоверно раздражало Лукрецию, но она старалась держать себя в руках.

- Что там внутри? - прошептала Лукреция.

- Двое смертных... Это не ужин, они здесь живут... - лицо Флавия выглядело сосредоточенным.

- Что еще?

- Вампиры... Молодые, но не новообращенные... Пятеро... Да, Ваша Светлость, уже заходим.

Лукреция покачала головой. Манера общения Судьи всегда вызывала у нее нервную дрожь. Для той не существовало понятия "личное пространство", она вторгалась без приглашения в чужие мысли и играла с ними, не задумываясь ни на секунду о мнении "собеседника". Впрочем, с самой Лукрецией этот номер не проходил, но она предпочитала об этом не думать. Еще раз внимательно осмотрев себя и Флавия и удостоверившись, что они оба выглядят безупречно, она удовлетворенно кивнула. Во времена их последней встречи Манон была просто помешана на кринолинах и корсетах, и теперь Лукреция не собиралась ударить в грязь лицом.

Однако, зайдя в зал, где собрались остальные гости, Лукреция осознала, что в очередной раз промахнулась. На фоне скромных нарядов окружающих они выглядели напыщенными павлинами.

Мысленно проклиная собственную недальновидность, но при этом очаровательно улыбаясь, Лукреция направилась к хозяйке, сидевшей на диване в сопровождении одной из гостий. Флавий следовал на шаг позади нее, соблюдая официальную субординацию.

- Манон... - Лукреция едва заметно склонила голову.

- Здравствуй, Лючия, - Судья встала и легонько коснулась пальцами ее волос, после чего протянула руку мужчине. - Флавий. Рада, что вы смогли принять мое приглашение.

- Как можно отказать себе в таком удовольствии, Ваша Светлость? - Флавий улыбнулся, касаясь губами ее пальцев. Лукреция не смогла сдержать легкую усмешку.

- Сейчас мы немного потанцуем, а потом вы расскажете мне, зачем пожаловали в это славное местечко.

Манон развернулась на каблуках и последовала к роялю. Та, что сидела рядом с ней, без слов взялась за скрипку. Опять эти телепатические штучки, подумала Лукреция. Гостьи, а среди присутствующих были только женщины, чего и следовало ожидать от Судьи, тут же разбились на пары, словно танцы для Манон были их повседневным занятием. На мгновение оказавшаяся рядом девочка-подросток шепнула Лукреции: "Классное платье!" Ну, хоть кто-то здесь еще в состоянии выражать собственные мысли, а не то, что им было велено. Хорошо.

Спустя некоторое время Манон встала из-за рояля и жестом пригласила Лукрецию и Флавия следовать за ней. Закрывшись от лишних глаз в кабинете, Судья сбросила наконец маску холодного безразличия и с любопытством разглядывала своих давних знакомых.

- Рассказывайте.

- Да нечего рассказывать, - Лукреция пожала плечами. - Мы здесь проездом.

- Проездом. Куда?

- Манон, я не могу тебе этого сказать. Мы дали клятву. Это дело Совета. Ойййй... - она зажала рот ладонями. - Не смей этого делать!

- Дело Совета? - Манон чуть приподняла бровь, словно не слышала последнюю фразу.

- Личное дело Архивариуса. Манон, умоляю, не заставляй меня говорить больше.

- С каких это пор Архивариус делает что-то, о чем не знает Совет?

Манон встала и приобняла Лукрецию за плечи. Флавий молча смотрел на происходящее, стоя в стороне, и лишь по тому, как напряжены его руки, можно было догадаться, какая борьба сейчас идет в его сознании.

- Манон, я не знаю, в курсе ли остальные Советники. Это - дело Архива. Это все, что я в праве сказать, - Лукреция смотрела в пол.

- Я слышала... - задумчиво проговорила Манон, - На раскопках в Стренджтауне были обнаружены какие-то документы. Старые пергаменты, покрытые странными письменами. И вряд ли меня бы заинтересовала эта находка, если бы ни одна маленькая деталь...

- Деталь?

- Печать Архива. Знаешь, что это были за бумаги?

Лукреция обреченно кивнула.

- Документы, которые должны были быть уничтожены, но, по воле Архивариуса были лишь спрятаны. Манон, что теперь будет?

- Я еще не решила, - Судья покачала головой. - Слишком серьезное преступление, и совершено членом Совета.

- Что будет с нами?

- Вы участвовали в сокрытии?

- Нет...

- Тогда вам нечего бояться. Закон на вашей стороне.

- Знаешь, что хуже всего? Если... Если твое решение будет не в его пользу, мне придется занять его место. А я ненавижу Архив! Да и какой из меня Советник?

- Отвратительный, - Манон вздохнула. - Это одна из причин, почему я пока еще не подняла вопрос о замене.

- Флавий бы справился с этой ролью. Но проклятые традиции не изменить.

- Я что-нибудь придумаю. А пока вы двое под домашним арестом.

Манон наконец отпустила Лукрецию, и та, обессиленная, упала на диван. Флавий, которому будто дали команду "Отомри", бросился к ней и прижал к себе. Судья наблюдала за ними едва ли не с умилением.

Эти двое были не намного младше ее, и все это время провели вместе, существуя практически как единый организм. Номинально Лукреция была наследницей Архивариуса, но ни у кого не было сомнений, что статус этот ей не по зубам. Несмотря на тысячелетние знания, она была на удивление слаба по вампирским меркам, и сама отдавала себе в этом полный отчет. Флавий же, напротив, обладал невероятными способностями. Из знакомых ему вампиров лишь двое превосходили его по силе, и оба были членами Совета. Он не знал других Советников, но можно было предположить, что хотя бы с некоторыми из них он мог бы посостязаться на равных. Впрочем, ему подобные мысли в голову никогда не приходили. Он был предан Лукреции и предан Совету (именно в такой последовательности), и никогда не выходил за границы субординации. Манон познакомилась с ними еще до того, как заняла пост Судьи, и в последствии их пути не раз пересекались. Близость к Совету во многом способствовала налаживанию приятельских отношений, и даже после перехода Манон в число Избранных полного отдаления не произошло.

Конечно, Манон изменилась. В отличие от Лукреции, которая, как губка, впитывала все новое и наслаждалась каждым изменением в окружающем ее мире, Манон теперь жила словно над миром и над его обитателями. Брала от них то, что ей было необходимо для комфортного существования, и не задумывалась об их чувствах и потребностях до тех пор, пока это не затрагивало ее. Да, были исключения, но в основном они относились к ее смертным спутникам. Бессмертные же были "нитями кружева", за которыми она наблюдала и которые безжалостно выдергивала, когда была такая необходимость. Так думала Лукреция, все еще немного дрожа, не смотря на крепкие объятия Флавия. В чем-то она была права.