Лукреция и Флавий.

Когда-то, очень давно, считалось, что во главе семьи обязательно должен быть мужчина, ведь именно он передаст потомкам родовое имя. На тех, чьими наследницами были девочки, смотрели с жалостью. Генералу Сторцию не повезло втройне, ведь у него было три дочери и ни одного сына. Конечно, девочки были умны и получили лучшее доступное для них образование, к тому же все, как одна, унаследовали красоту своей матери, но будь хоть одна из них мальчишкой, удалось бы избежать позора. Любимицей генерала была младшая, Лукреция, и будь он волен пренебречь правилами, установленными в обществе, именно она была бы названа наследницей. Но, согласно устоям, этому не суждено было случиться. Завещание генерала было довольно странным, но не противоречило сложившимся обычаям. Пока хотя бы одна из дочерей была незамужней и носила родовое имя, регалии семьи должны принадлежать ей. Когда все трое выйдут замуж, состояние семьи, помимо приданного младших сестер, а так же все звания и привелегии, переходят к мужу старшей дочери, Бьянки.

Генерал погиб на войне спустя год после составления завещания. К тому моменту Бьянка была замужем за наследником одного из богатых и именитых родов, и всеми правдами и неправдами пыталась найти достойную пассию для Джулии и Лукреции. Средняя сестра поддалась влиянию старшей довольно быстро, и, как только закончился траур по генералу, была устроена пышная свадьба. Лукреция же замуж не спешила. Всякий раз, когда находился очередной кандидат на ее руку и сердце, она выставляла ему условие - чтобы получить ее в жены, он должен победить в трех состязаниях ее телохранителя. Потенциальные женихи поначалу со снисхождением смотрели на долговязого юнца, но стоило сойтись с ним в поединке, и жалеть они начинали себя. Тот виртуозно владел копьем и мечом, плавал, как рыба, а лошади слушались его так, словно понимали человеческую речь. Лукреция лишь смеялась над их неудачами. Спустя несколько лет поток женихов иссяк. К тому моменту все уже усвоили, что мальчишка (точнее, теперь уже молодой мужчина) не так прост, как казалось на первый взгляд. Покойный генерал сам обучил телохранителя младшей дочери всем возможным тонкостям боевого мастерства, вкладывая в него те навыки, которые в иной ситуации передал бы сыну, и теперь тот усердно отрабатывал вложенные в него усилия.

Когда Бьянка уже совсем потеряла надежду, а ее муж - терпение, в городе объявился крайне необычный странник. Он представлялся книжником, но на поясе его всегда висел меч, а рукопожатие было крепким, как сталь. Муж Бьянки попытался убедить его взять в жены свою невестку, и лишь вскользь упомянул о состязаниях. Однако, внимание странника привлекла отнюдь не перспектива свадьбы и не обещанное приданное, а короткое упоминание о непобедимом юноше. Жениться он отказался, но вызов на состязание принял, выдвинув лишь одно условие - проходить оно должно ночью. Муж Бьянки не стал спорить. Даже если незнакомец не женится на Лукреции, есть шанс, что он уберет ненавистного телохранителя.

Это была поистине захватывающая дуэль двух равных по силе и умениям соперников. Плечо к плечу они проскакали многие мили по лесу на лошадях, потом переплыли реку, словно два дельфина, после чего бросились сражаться на мечах с такой прытью, будто не было этой выматывающей гонки. Добрый час дрались они, не уступая друг другу ни на секунду, пока в какой-то момент телохранитель не отвлекся на мгновение, выискивая среди зрителей свою госпожу. Страннику этого мига оказалось достаточно, чтобы сделать обманный выпад и полоснуть соперника мечом по правому плечу. Внезапно оказавшись не в состоянии контролировать рабочую руку, телохранитель замешкал, и теперь победа незнакомца была лишь делом времени. Его движения внезапно ускорились, и спустя считанные минуты соперник оказался повержен. Внезапно повисшую в воздухе тишину прорезал надрывный женский крик:

- Флавий!

Лукреция набросилась на незнакомца с яростью раненой тигрицы. Тот факт, что он только что победил сильнейшего из знакомых ей мужчин, не имел значения. Странник не сопротивлялся, позволяя ей бить себя, лишь уворачиваясь от ударов, нацеленных в лицо. Он улыбался, и это раздражало девушку больше всего.

- Убийца! Ты заплатишь мне за это! - обессилев, Лукреция упала на колени рядом с Флавием.

- Он жив, - незнакомец пожал плечами все с той же улыбкой. - И если ты позволишь мне помочь, отделается парой царапин.

- Помочь? - девушка недоверчиво посмотрела на того, кто еще секнду назад казался ей самым лютым врагом.

- Я - лекарь. В некотором смысле.

Странник поднял Флавия как ребенка и понес с арены, провожаемый недоуменными взглядами притихшей публики. Никто не мог ему припятствовать. Его комната в таверне оказалась темной и не слишком уютной, окна были прочно закрыты, а все свободные поверхности были завалены манускриптами. Впрочем, в дорожной сумке незнакомца действительно оказались лечебные травы и настойки, а промывал и бинтовал раны он настолько умело, что у Лукреции ни на секунду не возникло сомнений в его опытности. Закончив перевязку, незнакомец сказал, что ему нужно отлучиться, объяснив девушке, что нужно делать, когда Флавий придет в сознание. Однако, все пошло совсем не так, как ожидалось. Прийдя в сознание, но все еще будучи под воздействием зелий, Флавий не узнал склонившуюся над ним Лукрецию и с силой оттолкнул ее в сторону. Потом была темнота...

Лукреция не знала, сколько она пролежала без сознания. В голове шумело так, словно она сидела у водопада, и сквозь этот шум она слышала приглушенные мужские голоса. Они спорили о чем-то. Она попыталась открыть глаза, но эта попытка ничего не дала.

- Что происходит? - прошептала девушка.

- Ты умираешь, дитя, - голос незнакомца. - Флавий не рассчитал свои силы.

- Лючия... Я не... - Флавий плакал. Как странно. Она никогда не видела его плачущим.

- Но ты можешь жить вечно. Если согласишься уехать со мной.

- А Флавий?

- Разумеется, он поедет с нами, дитя...

Потом была боль, боль нестерпимая и выжигающая все изнутри. А потом... Лукреция умерла, чтобы возродиться заново. Рядом с ней ее верный Флавий пережил ту же трансформацию. Они смотрели друг на друга новыми глазами, и представшее перед ними зрелище пугало и завораживало одновременно. Наследник Архивариуса наблюдал за ними с рассеянной полу-улыбкой. Он был убежден, что эти дети станут ему достойными спутниками на ближайшие несколько сотен лет. Что будет дальше? Время покажет.