Феноменальная образность Средиземноморья и черноморских побережий, носящая магическое имя Ривьера, хранит в себе не только загадочную чувственную красоту, в ней таятся уникальные энергии истории и культуры, диалоги пространства м времени, контексты социальных реалий и метафизика "гения места". В её творческой топографии особое место занимает Кавказская Ривьера, отмеченная в оптике истории легендарной «точкой», знаменитым курортом, органическим синтезом архитектуры, ландшафта, культуры и отдыха. Комплекс, построенный в 1913 году, содержал в себе 4 гостиницы, театр, парк с редчайшими субтропическими растениями, уникальный пляж, электростанцию. В советское время здесь отдыхала интеллектуальная элита страны: Владимир Маяковский, Исаак Бабель, Михаил Зощенко, Евгений Шварц, Илья Ильф и Евгений Петров. В её многослойной "биографии" особое место занимает Библиотека, в которой было собрано несколько тысяч книг. В парке курзала читал свои стихи Борис Пастернак, где «Кавказ был весь как на ладони». В годы войны курорт превратился в лечебницу для раненых, в госпиталь, спасший сотни тысяч солдат и офицеров. Сегодня он в руинах.
Наш проект, как гений места, движется из этой точки отсчета, приобретая новый универсальный экологический смысл. Его экспозиция наполняется счастливой близостью творческого бытия, как внутренняя-высветленная сторона реальности, становясь тем "золотым руном", в поисках которого останавливались легендарные аргонавты у берегов Кавказской Ривьеры. Оно продолжает жить в этом проекте, навсегда оставаясь в ракурсах оптики Валерия и Натальи Черкашиных, где Кавказская Ривьера превращается в корабль времени, начинающий своё путешествие в стране искусства, подчиняясь пушкинскому призыву: «Плывём…»
В пространственных слоях Проекта проявляется, как в старом фотоснимке, внутренняя нетронутость, магия первоначал культуры в произведениях великого наива Елены Волковой, Павла Леонова, Хаджумара Сабанова, Василия Романенкова, беззащитных и, вместе с тем, открытых любому жесту творческого бескорыстия.
Они вбирают и одновременно излучают свет времени, позволяющий заглянуть в прошлое нашей цивилизации, в её измерения-тексты и прочитать утраченные страницы, что в реальности оказываются не стертыми, как в древней рукописи, позднейшими записями. Эти визуальные "тексты" напоминают видения, полусны в видеоарте Марины Фоменко и Александры Митлянской, они наполнены сдвигами и смещениями в живописных композициях Геннадия Серова и Натальи Тестиной. Их образы колышатся, дышат и живут, накапливая неизбывность творческой энергии, в работах Аркадия Петрова. В этом стремлении к идеальному, «в поисках утраченного времени», наполненных глубочайшим чувством ностальгии, содержится возможность возвращения подлинных ценностей. Она открывается именно в тех пограничных с утопией ситуациях, где, как в инсталляции Аннушки Броше «Сны Веры Павловны», таится оправданность наших надежд и усилий.
Авангардному жесту, обращенному к пластической новации, изобретению, здесь противостоит стремление интегрировать в художественный образ контекстуальное переживание, рассеивать и собирать смыслы самых разнообразных художественных систем, сопрягая, рифмуя их с постмодернистским визуальным текстом в работах Андрея Щелокова и Александра Захарова, естественно переходящим в сновидческие состояния Рая и безграничного Океана.
Манифестируя принципы фрактальной геометрии, открывая в них новое согласие в актуальности современной художественной мысли, Александр Карасев, Виктор Решетников и Алексей Гончаренко продолжают формировать русский вариант стиля модерн, вошедший в мировую культуру в знаменитых Дягилевских сезонах.
Искусство Татьяны Мишиной в своей определенности высказывания возвращает нас к архаической модели мира, словно мы оказываемся в гомеровском мифе вместе с Одиссеем на черноморском побережье, где пространство не противопоставлено времени, как внешняя форма созерцания - внутренней, позволяя им свободно проникать друг в друга. В их диалоге реализуются принципы взаиморасположенности и взаимоприемлемости, они становятся осмысляемыми и наполняются сознанием, как живые существа. Рождающиеся пространства в своей бесконечной вариативности обретают новые измерения, смещая свои контуры, растворяя их в новейшей оптике в инсталляции Сергея Катрана и световых объектах Константина Худякова, расширяясь и сжимаясь одновременно, словно дышащий организм. Попытку взглянуть на "Кавказскую Ривьеру" как на наш сегодняшний автопортрет, как на человеческую личность, отражённую в зеркале времени, органично и пластически убедительно осуществляет в своём диптихе Андрей Ханов.
Каждый раз обращаясь с вопросом о судьбе "Кавказской Ривьеры», мы в действительности вопрошаем самих себя. Сегодня именно мы, граждане России, несем ответственность за каждый уголок нашей уникальной страны, за возвращение утраченного и за продолжение его будущего во всех фазах и формах его существования. Она неотделима от нашего поведения, от самой простой конкретности, от естественной обыденности, проявляясь в чистоте непосредственного чувства, как это происходит в фильмах Вики Бегальской.
Виталий Пацюков
член-корреспондент РАХ,
советник генерального директора ГМИИ им. А.С.Пушкина
2021