Когда я читаю стихи Сергея Степанова, мне хочется замедлиться. Не торопиться к смыслу, а предчувствовать миг постижения. Его поэзия – не разговор, а дыхание. Она не толкает, не провозглашает, но будто шепчет сквозь слои времени и череду образов. Именно этим Степанов мне близок: он не стремится говорить громко – он стремится говорить точно.

В стихотворении "Слово точное – шпилей вотчина" поэт признаётся в своей зависимости от слова – не как от инструмента, а как от пространства, где он живёт. Да и во многих других стихах слово предстает как архитектура духа. Поэт – не ритор, а зодчий. Он строит храмы из смысла, где каждая строка – несущая балка. "Точность" для него – не формальная характеристика, а нравственная позиция. Степанов заявляет право поэта не на красоту, а на точность – как высшую форму честности. В этом – внутренняя поэтическая этика, которая формирует его отношение к языку как к сакральному пространству. Чувствуется, что каждое слово отмерено сердцем: не для эффекта, а для правды.

***

Слово точное – шпилей вотчина.

Не поэта мне б титул, – зодчего,

что возводит, из чувств и прочего,

к синеве храмы слова отчего.

Пусть отчаянно да заносчиво,

но без устали, но – находчиво!

А запальчиво что, – так мало ль чего:

я готов и за чернорабочего…

Не пошла бы лишь червоточина,

подпирает не потолочину

слово, – своды: не скособочено,

если встало, считай – вколочено!

Из книги "Стихосвет",

2015 г.

Это поэзия, в которой слово не украшение, а ответственность.

Одна из ключевых метафор лирики Степанова – тишина. Это не пауза между строк – это главная героиня. Она задаёт ритм эмоционального напряжения: каждое слово может разбить поверхность, каждый звук – поставить под вопрос хрупкость мира. У Степанова тишина говорит так же ясно, как голос, и иногда – яснее.

***

Прощай. Прощай!.. Я ухожу

по льду до хруста хрупких луж...

Всё остаётся позади:

разлуки, встречи... Отзвук лир

умолк. Тишь плещет через край.

Я ухожу. Прости!.. Прощай.

Из книги "Постлюбовь",

2023 г.

Тишина у Степанова не пугает, а охраняет: она даёт возможность услышать зов памяти, внутреннего человека, даже Бога.

...Ах, Время, подожди!

К чему так жать на каждом повороте…

Но ты все мчишь –

гремишь да ворожишь…

А дальше – тишь.

Тсс!..

Дальше –

тише! –

тишь.

Из книги "Азияма",

2016 г.

Есть в его стихах и острое чувство времени, которое не просто движется, а давит, врастает в ткани личности. В стихотворении "В этот век не найти покоя..." прочитывается экзистенциальная боль современности: человек дробится, растворяется в информационном шуме, становится "наночастицей", теряя лицо, голос и – страшнее – способность чувствовать. Это трагедия эпохи, переданная не лозунгом, а интонацией. Поэт не просто фиксирует тревогу – он вслушивается в неё, стремясь обнаружить остаток внутреннего света.

...В этот век развинтились спирали.

И давно обезличены лица.

И уже не важны детали.

Каждый – только наночастица.

Из книги "Стихосвет",

2015 г.

Я чувствую в его стихах не просто мысль, а поэтическое мышление – когда образ рождается не как украшение, а как след осмысления. Морской прибой, дождь, холм, зеркало, лестница – всё это не декорации, а действующие лица на сцене его внутреннего театра. Степанов умеет не просто описывать, а вслушиваться – в себя, в само время, в другого. Поэт обращается к природе, как к собеседнику, как к силе, способной услышать то, что не услышит человек. Так ветер становится метафорой времени, движения, перемен. В этом диалоге угадывается стремление поэта выйти за пределы человека – вступить в разговор с вечностью.

...Голос совести веком душен.

Счастлив тот, кто хоть миг был весел…

Полыхают кострами души, –

в небо ветер взвивает пепел.

Из книги "Жертвовозвышение",

2022 г.

Самое главное: поэзия Степанова честна. Он поэт вдумчивый и бережный. Не претендует на роль пророка, но берёт на себя ответственность быть свидетелем. Его стихотворения не кричат, не настаивают, не навязываются – они существуют рядом. Быть рядом с его текстом – значит войти в состояние внутренней сосредоточенности, где каждое слово – шаг, а каждая пауза – взгляд внутрь себя. Это поэзия, с которой можно духовно возвышаться и прорастать в ощутимую личность. Поэзия мышления, где слово становится формой существования. В книгах "Жертвовозвышение", "Постлюбовь", "Божественная смерть" и других Степанов говорит не от имени истины, а от имени человека, который ищет. Его поэзия – это путь, а не ответ. Пространство, где можно быть. Не следовать, не соглашаться, а просто быть. Тексты Степанова – не привычная слуху лирика, а философские эссе в стихах. Они требуют вдумчивого чтения, внутреннего диалога и готовности услышать тишину между строк.

В шумном мире слово, способное молчать, звучит особенно сильно.

Григорий Аграновский,

литературовед.