Пионерский лагерь

Международный пионерский лагерь при санатории «Новоельня» - белорусский Артек

Пионерский лагерь в посёлке разместился в просторном здании средней школы, которое было построено в 1934 году. Именно здесь был организован пионерский лагерь при санатории Новоельня, счастливый островок детства- белорусский «Артек».

Дети даже не успели порадоваться ласковому солнцу, ощутить вкус соснового бора. Они увидели низко летящие немецкие самолёты с чёрными крестами на крыльях. Война...

Война! Она ворвалась в Новоельню,

Зловещая, затмила солнца тень,

И у ребят в огне смертельном

Сгорело детство в самый первый день.

Дети надолго остались вдали от родных и близких. Воспитатели в спешном порядке отправились в Минск за автобусом для детей. С детьми в ожидании транспорта из Минска осталась лишь одна воспитательница София Александрук. Она успокаивала ребят, что всё будет в порядке. Фашисты сюда не придут. В первые дни войны троих самых маленьких негритёнка Джима Комогорова, австрийца Владлена Бадиана и чеха Эрика Горюнова удалось посадить на машину с отступающими ранеными, но под Минском ребята оказались во вражеском тылу. Спустя несколько часов обоз с ранеными, в котором ехали дети, разбомбила немецкая авиация. Дети вместе с беженцами добирались до Минска. Ребята, двоим из которых было лишь по восемь, а третьему едва исполнилось девять лет, остались одни. Фашисты отправили детей в концлагерь «Дрозды».

Сюда в лагерь приезжали «новые хозяева Европы», которые с разрешения командования выбирали себе батраков. Во время одного из таких визитов негритёнок Джим «приглянулся» хозяйке публичного дома, которая хотела сделать мальчика украшением своего заведения.

Женщины похитили Джима и укрыли его в доме на окраине Минска. Это был детский приют, организованный во время оккупации минскими врачами и учителями на далёкой окраине города, в подвале дома. Там находились дети расстрелянных фашистами партийных работников, партизан и подпольщиков. Существование этого приюта держалось в тайне. Оккупанты редко заглядывали сюда, а если и оказывались рядом, то завидев фасад невзрачного одноэтажного дома спешили поскорее убраться. На дверях висела доска с надписью, которую было видно издалека: “сыпной тиф”. Здесь Джим, пережил страшное время фашистской оккупации, дождался освобождения.

Владлена Бадиана немцы перебросили в декабре 1941 года из концлагеря ”Дрозды” в другой, ещё более ужасный лагерь - Острошицкий Городок. Отсюда в марте 1942 года Владлен с группой малышей и особо истощённых ребят был переведён в концлагерь “Семково”. В суровую февральскую ночь 1944 года партизаны совершили дерзкий налет на Семково и спасли 270 малолетних узников лагеря, в том числе и Владлена Бадиана. Спасённый партизанами Владлен Бадиан был отправлен в село Дашки, Логойского района, где его приютила белорусская семья Просковьи Паныш, Здесь он прожил до лета 1944 года. Чех Эрик Горюнов пытался неоднократно бежать из концлагеря «Дрозды», но его ловили и жестоко били. Однажды зимой при очередном побеге Эрик зарылся в снег, прячась от немцев. Истащённый и испуганный мальчик уснул и замёрз в снегу.

Дети, которые остались в Новоельне собрались в одном из помещений, для того, чтобы решить : что делать дальше? Шёл спор: ждать автобуса или самостоятельно добираться до Москвы. Китаец Ван Ли предложил возвращаться в Москву. К нему присоединились: русский Игорь Астафьев, болгарин Йонко Ченгелов, словак Юрий Гере и китаец Юлий Головин. По дороге в Минск ребята впервые увидели немцев. Игорь и Ван Ли затерялись в потоке беженцев. На окраине Борисова Ван Ли пропал. Игорь продолжил свой путь на Москву один. Мальчику пришлось испытать все ужасы войны : ранение, плен. Юрий, Йонко и Юлий добрались до Смоленска. Мальчики жили в сарае, самостоятельно добывали себе пищу. Юрий Головин попал в Германию, батрачил в Восточной Пруссии, а Юлий Гере стал разведчиком в партизанском отряде «За Родину». Повезло только Йонко. Его приютили хорошие люди на Псковщине.

13 детей осталось в Новоельне. На их долю выпали тяжёлые испытания: голод, холод. 30 июня, в здание школы, где размещался интернациональный пионерский лагерь, ворвалась группа немецких солдат. Дети все сидели в столовой, было время обеда, и вдруг вошел фашист. Невысокий и не очень молодой, в запылённом серо-зелёном мундире, с автоматом и гранатами, заткнутыми за широкие голенища сапог. Дети окаменели от страха. Солдат стал их пугать – тыкал автоматом в их сторону, говорил “пу-пу!” и смеялся. А когда немцы увидели разбросанные по полу красноармейские звездочки, которые дети собирали по посёлку, солдаты начали топтать их сапогами и кричать на детей, что они коммунисты, евреи и их нужно расстрелять.

Солдаты выгнали детей из лагеря на улицу. Они выбросили вещи и книги детей и разожгли из них костер. Здание школы, где жили дети, фашисты превратили под немецкие казармы. Там остались все детские продовольственные запасы. Тогда и начался голод – постоянный, круглосуточный, изнурённый который продлился через все военные годы.

Так начались скитания ребят. Через некоторое время, не имея другого выхода, дети начали работать. В домах всегда находилась какая либо работа. Палетта Глюкозио и Власта Реняк ходили к одной семье работать в огороде. Палетте тогда было 12 лет, а Власте чуть больше. Работать дети не боялись: пололи, копали, садили и за это получали по кусочку хлеба. Каждый раз с нетерпением ждали, что бы их позвали на работу, так как понимали, что только труд может как-то их поддержать. Ночевали в сараях, на сеновалах. Кореец Володя Марсин и Тина Острова пасли коров. Дети пытались самостоятельно добывать продукты питания: рылись в помойках, выпрашивали подаяния. Володю Марсина посылали просить еду у солдат: «Скажи, что ты японец. Они с японцами союзники». И действительно, кое-что перепадало. Всё, что удавалось собрать, делили на всех. Особенно выручало китаянка Тина Острова(Чи Ин). Она была живая, весёлая, её все любили. Но главное - она была превосходная рукодельница и научила девочек вязать. Они предлагали местному населению из их нитей вязать шарфы и шапочки, кофточки и обменивали их на продукты питания.