Счастливые люди

 «Если бы я был богат, то я посвятил бы себя именно детской литературе. Ведь это счастье — писать для детей и чувствовать напряжённое внимание тысяч детских головок, которые будут ловить каждое слово и дарить автора своими чистыми детскими улыбками».  

***

 Дочка Алёнушка родилась слабенькой, болезненной девочкой. Ещё во младенчестве лишилась матери. И вся забота о ней легла на плечи отца. Последние годы жизни Мамин всецело посвятил дочери. Врачи запрещали Алёнушке дальние путешествия, и Дмитрий Наркисович должен был смириться с этим. Но отняв у отца Урал, Алёнушка подарила ему нечто другое.

И не только ему. «Алёнушкины сказки» (1894-96) трогательны, поэтичны, щемяще прекрасны. Они написаны с такой самозабвенной любовью и нежностью, что до сих пор заставляют смеяться и плакать юных читателей, ровесников маленькой Алёнушки. А сам Мамин-Сибиряк признался однажды: «Это моя любимая книга, её писала сама любовь, и поэтому она переживёт всё остальное».

По большому счёту так и случилось. Больше столетия прошло с момента появления сказок. И хотя до сих пор издаются «взрослые» романы и повести Мамина-Сибиряка, для большинства читателей он остаётся именно детским писателем, создателем дивных «Алёнушкиных сказок».

Ссылка

«Любите, любите друг друга, да и всех нас заодно, не остывайте, не отступайте — и вы будете так счастливы, что это просто чудо!»

***

Снип-снап-снурре, пурре-базелюрре! Разные люди бывают на свете: кузнецы, повара, доктора, школьники, аптекари, учителя, кучера, актеры, сторожа. А я вот — сказочник..." — и "молодой человек лет двадцати пяти... в сюртуке, при шпаге, в широкополой шляпе" выходит на сцену, чтобы начать новую историю про Снежную королеву. Он красивый, мудрый и смелый, он настоящий друг.

А Ланцелот — "потомок известного странствующего рыцаря"? Едва появившись в своей сказке он сразу отважно заявляет: "Я вызываю тебя на бой, слышишь ты, дракон!", — и мы сразу начинаем восхищаться и волноваться.

А Хозяин из "Обыкновенного чуда", "бородатый человек огромного роста"? Взял, понимаете ли, и приделал всем цыплятам по четыре лапки, а потом ещё оправдывается: "Утро было веселое, небо ясное, прямо силы девать некуда, так хорошо. Захотелось пошалить... Ведь все-таки я волшебник!"...

Какое это счастье — написать на белом листе бумаги: волшебник, рыцарь, сказочник...

Однако, в реальной жизни Евгений Львович Шварц даже писателем никогда себя не называл. Он стеснялся. Он был уверен: "Вслух можно сказать: я член Союза писателей, потому что это есть факт, удостоверяемый членским билетом, подписью и печатью. А писатель — слишком высокое слово...".

Он всегда так думал. Он сделал свой выбор в самом раннем детстве, еще не переступив порога школы, но это была великая тайна. Только один раз маленький Женя Шварц довольно странным образом ответил на мамин вопрос "кем же ты будешь?": "Я от застенчивости лег на ковер, повалялся у маминых ног и ответил полушепотом: "Романистом". В смятении своем я забыл, что существует более простое слово "писатель"... Но я... не сомневался, что буду писателем". Ссылка

«Откуда приходит счастье? Счастье приходит изнутри, а не от других».

***

...Когда Астрид исполнилось восемнадцать, она в поисках работы отправилась в столицу Швеции — Стокгольм. В Стокгольме у неё не было ни родных, ни друзей, ни денег. «Я одинока и бедна. Одинока потому, что так оно и есть, а бедна потому, что всё моё имущество состоит из одного датского эре. Я страшусь наступающей зимы», — писала она брату Гуннару.

Но судьба всё-таки улыбнулась Астрид. После долгих поисков фрёкен Эриксон нашла работу в Королевском обществе автомобилистов. А через несколько месяцев вышла замуж за своего шефа Стуре Линдгрена.

Так конторская служащая фрёкен Эриксон превратилась в домашнюю хозяйку фру Линдгрен. Ту самую незаметную домашнюю хозяйку, которая однажды написала для дочери книгу.

Ну, а потом… потом настойчивый ребёнок уговорил свою маму послать эту повесть в издательство. Чуда, увы, не произошло. История о Пеппи Длинныйчулок показалась редактору слишком странной и вновь заняла своё место в ящике письменного стола.

Но Астрид это почему-то не смутило. Свою новую книгу — «Бритт-Мари изливает душу» — она отважно отправила на один из шведских литературных конкурсов. И, честно говоря, совершенно неожиданно для себя получила там первую премию.

Вот тут-то Линдгрен до конца поняла, какое это счастье — возможность писать. И что все невзгоды и неудачи в её жизни — в сущности, «пустяки, дело житейское». Теперь она каждый вечер мечтала о том, чтобы поскорей начался новый день и настал момент, когда можно будет сесть за письменный стол и остаться наедине со своими героями. Посмотреть, куда это отправился Карлсон, восхититься новой проделкой Эмиля, вместе с детьми из деревни Бюллербю в первый раз за лето искупаться в озере. А главное — вновь почувствовать себя белобрысой девчонкой с косичками, завязанными «крендельками»…

С тех пор Астрид стала писать одну книгу за другой. И… одну за другой получать премии: медаль Нильса Хольгерссона, орден Улыбки, диплом почётного доктора университета в Линчепинге… А однажды Линдгрен узнала, что ей будет вручена самая главная награда сказочников — Золотая Медаль Ханса Кристиана Андерсена. Ссылка

Можно лежать на мосту и смотреть, как течет вода. Или бегать, или бродить по болоту в красных сапожках, или же свернуться клубочком и слушать, как дождь стучит по крыше. Быть счастливой очень легко.

***

 Семья Янссон пять месяцев в году жила на большом острове в домике рыбака. Как же здорово было гулять по лесу, где отовсюду слышатся шорохи и шелест крадущихся шагов, из-за стволов деревьев выглядывают маленькие светящиеся глаза, а на ветвях сидят древесные феи, расчёсывая свои длинные волосы! Как здорово было жечь костры, собирать грибы, в поисках новых приключений совершать морские прогулки по Финскому заливу, с тоской вглядываясь в туманный горизонт, — туда, где прозрачная вода сливается с тёмным небом. Ну что ещё нужно озорной девчонке с неуёмным воображением? Как-то раз сказочница даже призналась, что «…без счастливых детских лет, проведённых у моря», она «никогда не начала бы писать».

Прежде чем первая книга ещё никому не известной писательницы увидела свет, прошло довольно много времени. И как только это случилось (в 1945 году), Янссон поняла, что просто не в силах навсегда распрощаться с муми-троллями, к которым прониклась искренней симпатией. И она написала ещё одну книгу — «Муми-тролль и комета». А потом ещё одну — «Шляпа Волшебника». И так целых двенадцать удивительных книг, снабжённых тонкими, оригинальными рисунками.

Её забавным героям был хорошо известен секрет счастливой жизни, хотя на их головы многократно обрушивались просто-таки катастрофические события — бури, наводнения, извержения вулканов, даже прилет кометы. Но никакие катастрофы не способны нарушить уют и покой, безраздельно властвующие в долине муми-троллей.  Ссылка

Величайшее счастье на свете — просто так, без оглядки на кого-либо выдумывать всякую ерунду и записывать собственные глупости. Выше этого — тревожное и ответственное ощущение, что твои скромные фантазии могут быть интересны другому человеку. 

***

У Сергея Георгиева много книжек, буквально переполненных весёлой добротой и ласковой фантазией. Лучше всего удаются ему сборники коротких, очень коротких, совсем коротеньких рассказиков: знаменитые «Пузявочки», «Домик солнечного зайца», «Один мальчик, одна девочка», «Укротитель сиреневых бегемотов», наконец, появившаяся в 2009 году книжка «Когда я стану взрослым» из серии «Школа прикола»…

Ссылка

Чем отличается детский писатель от взрослого? В периоды творчества детский писатель должен был быть счастлив. Это его профессиональная обязанность.

***

Привет, коллега! Я тоже люблю читать. В восьмом классе мне понравился роман «Анна Каренина». Книга, в общем-то, грустная. Однако есть там одно бодрое местечко. Это когда удачливый Вронский оплошал на конноспортивных соревнованиях. И мне ни капли его не было жалко. Ведь обскакал Вронского офицер по фамилии Махотин. «Вдруг родственник?» — думал я. Без особой, правда, надежды. Предки мои происходили из Вятской губернии и в гвардии не служили. Но всё равно было приятно. Будто Лев Николаевич Толстой по плечу меня похлопал.

Принялся я читать с новой силой. Толпа замечательных героев обступила меня: Бендер, Пуаро, Куролесов, Петушков, Иван Топорышкин, Прохоров Сазон… Но Махотин почему-то больше не попадался. И тогда я решил сам книжки писать. Беспроигрышный, скажу тебе, вариант. На каждой книге твоя фамилия печатается как минимум дважды.

Лев Николаевич за сочинённые мной стихи, рассказы, сказки по плечу меня уже не сможет похлопать. Поэтому вся надежда на тебя.

До новых встреч! Твой Сергей Махотин.

Ссылка