Существует множество историй художника Андрея Ханова, как будто это истории разных людей.

• В Санкт-Петербурге его помнят как радикального нонконформиста 1980-х - противника "официального творчества".

О значимости творчества такого типа художника - судить можно только по косвенным признакам и случайно сохранившимся сведениям, тем более, что сам он избегал поступков, которые возможно было трактовать его желанием какой-либо оценки своего творчества. Потому, что считал такую интенцию - симулякром творчества. "Если твоё творчество - подлинное, это увидят и без выполнения ритуала значимости".

Важно отметить, что это был протест не против творчества, как такового, а лишь против коррупции и конвенции в его признании. Художник вполне мирно общался с коллегами, если те не пытались "перетусовать историю" или выдать одно за другое.

Известность художнику принесла интеллектуальная победа в конфликте с КГБ и участие в питерской тусовке "новых художников". О самой его практике тех лет почти не осталось никаких сведений.

• В Сибири 1990-х его помнят как отчаянного перформанциониста, обратившего внимание публики и специалистов на духовные практики древних и их связь с современной жизнью. Творчество этого периода легко поддается культурологическому анализу.

• В творчестве 2000-х, критики увидели "переписывание себя", тяготение к общечеловеческим ценностям, отрыв от национальных корней.

• В работах 2010-х он стремился к ненамеренно (случайно, спонтанно) достигаемому единству формы и содержания. Что в 2018 заметил и сформулировал - с философской точки зрения - Станислав Громаков, PhD саратовского университета.

Его работы ничего не изображали, но удивительным образом создавали ощущения самой жизни, её ритмов, растворенных в потоках цвета и нагромождениях форм. Объявлены критиками искусством, как практикой переинтерпретации истории или зеркальной образностью. Пусть и чуждым патриархальной московской художественной жизни.

К этому периоду можно отнести и технологические метафоры, понятые критиками попытками возрождения принципов абстрактной живописи в нашу странную эпоху постмодерна. В основном, практика художника происходила в других странах. Особенно внимательно его творчество интерпретировалось университетскими исследователя довоенной Украины. Но и московский критик Виталий Пацюков внёс свой вклад.

• В 2020-х после перерыва в 25 лет снова начались выставки работ художника в музеях, а сам он пришел к умозаключению о метафоре своего творчества - как умозаключения о метафоре живописи вообще. Стал создавать сферы из своих картин, как интерпретаций воспоминаний о собственной практике.

Выставка спонтанной абстракции на заборе привела к конфликту с КГБ (1980-е) и признанию ленинградскими художниками, музейными кураторами и критиками, это осталось в истории. Но, о художнике - как участнике Ленинградского андеграунда - вспомнили только через два десятилетия после его отъезда из Ленинграда. Музей нонконформистского искусства хранит некоторые случайно найденные работы того периода.

Причина конфликта с сибирским музейным сообществом 1990-х - практика "возрождение мифа" - вместо - общепринятой и тогда и сейчас - концепции "региональной авторской мифологии". Перформанс "жизнь и смерть в чуме из картин (изъятых из музеев, где они хранились)" - привлек интерес музейщиков-интеллектуалов, университетских культурологов, которые - через десятилетие - увидели в этом культурную инициативу: история практики художника вошла в курс университетских лекций по культурологии. О художнике - через 15 лет после его отъезда из Сибири - написаны научные статьи. Опять-же, некоторые случайно сохранившиеся работы того периода хранит кемеровский музей "Томская Писаница". Работы обнаруживались в момент подготовки выставки музея в честь празднования 50-летия Кемеровской области и демонстрировали её вклад в Российскую культуру.

Эру расцвета в России идеологии контемпрорари (театральности, имитации арт-рынка) - художник переждал в Лондоне, участвуя в мировом андеграунде. Заранее предвидел технологическую форму арт-рынка и противопоставил ей технологический авангард. Что университетскими социологами, лингвистами и культурологами разных стран было понято "постановкой проблемы смысла культуры". Лондонские работы начала нулевых показал Новосибирский художественный музей. Там они и остались.

По возвращении в Москву возник конфликт художника со всеми ветвями контемпроорпри тусовки: конфликт с коммерческими галереями привёл к "выставке в чистом поле", в Подмосковье, где природа (в оригинале - годами) - сама - убирала с картин все ненужное. В индийской версии это были нарративные выставки момента: следы творчества на рогах коров, на полосе прибоя, в храме Кали, в случайных местах. Международное сообщество арт-лоеров рассмотрело фильм о первой такой выставке в Подмосковье - примером нового тренда... в американском концептуальном искусстве, когда практику художника невозможно ни отнести к созданию произведения искусства, ни опровергнуть это.

Музейной версии конформизма художник противопоставил питч-перформанс, вызвавший реакцию специалистов. Академии и союзам - захват арт-сквотта в центре Москвы. Показал как это происходило в 1980-х. Чем спровоцировал их на повторный захват уже - ставшего модным - сквотта художника. Новым технологическим группам - уже в Украине и в США - альтернативу арт-блокчейн и nft.

Возможно, так бы и продолжалось, конфликт художника с московскими тусовками вызывал интерес к его творчеству художников и кураторов других стран. Но, в 2015 - перформанс художника заметил Виталий Пацюков, известный московский куратор и арт-критик, советник директора Пушкинского музея и предложил "мирное сосуществование": да, проблема современной виртуальной цивилизации существует, но решают её многие художники, не всем хватает силы и решимости в одиночку публично противостоять порочной системе и эти решения необходимо показывать в музеях, сопоставляя с доминирующей сейчас театральностью. Только так можно создать объективный образ нашего сложного времени, предъявив и его болезнь и лекарство-альтернативу. В конце 2021 года Виталий Пацюков умер и альянс снова распался.

Сам художник рассматривает все свои работы, за почти 40 лет практики - фрагментами одной единственной работы, проявляющей сферу Бытия. Коллажирует свои работы разных лет в такие сферы, состоящие из тысяч самодостаточных фрагментов. Образами служат спонтанные волны воспоминаний о пережитом времени. Форма - символическое сообщение о таком духовном открытии. Кому? Зачем?

Единственное Бытие человека - по убеждению художника - его разум, создающий все многообразие образов жизни. В том числе и представлений о пользе, значимости и успехе. Миф или сфера разума видна, только когда все эти различные образы реальности равноценны и равноудалены от тебя самого. Видеть эту сферу в череде событий житейской обыденности и есть подлинное искусство или достоверность проявления разума. За тысячи лет, такое определение искусства не изменилось. Китч современности или контемпрорари - просто частная точка зрения, выдаваемая за всеобщую. Такая подмена не выдерживает испытание временем, но человеку сложно преодолеть текущий масштаб восприятия, поэтому должен быть пример, что это возможно. Это единственная цель искусства.

Многие критики заметили это зашифрованное сообщение художника, но трактовали каждый по своему: как нарисованную музыку, как недоверие изображению чего-либо, как авангард, как наличие концепта, как мифологический или религиозный образ, как радикальную психоделию, как визуальную философию, как искусство вне времени, своего рода "сингулярность обыденного потребления эмоций". Эти оценки и есть отдельные элементы сферы смысла, как Бытия культуры. А, по большому счёту - неформализируемое творчество - невидимая их причина.

Архив работ 1985-2022

"Искусство Андрея Ханова неотделимо от художественного опыта Ленинградского (петербургского) авангарда начала 60-х годов. Именно в этом периоде он начал рассматривать себя переписчиком книги постистории визуальной культуры, используя ее руины для обнажения форм нашей стремительной виртуальной цивилизации. Эти обломки художник демифологизировал и обнажал как материал для авторской визуальной космогонии. В своём творчестве художник не отстраняется от деятельности реставратора, реконструктора, от работы с отходами и реликвиями прошлого, очищая шлаки истории и формируя новую мета-реальность, актуализируя поэтику вечного возвращения.

Используя технологии "зеркальной" образности, Андрей Ханов наглядно выявляет те ситуации, которые в сущности составляют изнанку нашей жизни, её иллюзорность или оборотную сторону наших желаний и надежд. В них прячутся и раскрываются миры нереализованных возможностей человека и даже общественных институций и формаций, в них таятся личные помыслы самого художника, исполняющиеся в волшебной драматургии, где царствует Алиса и Чеширский кот. В зеркальных пространствах Андрея Ханова всё оказывается равноценным, каждая пластическая клетка обладает суверенностью, содержит глубоко личную природу, открывая перед зрителем многослойное и всегда неожиданное зрелище".

Виталий Пацюков 13.01.2021. (Выставка ДПИ 17.04.2021)

Учился на физическом факультете ленинградского государственного университета в 1980-х. Автор (непризнанных профильным сообществом) научных работ по квантовой физике, теории мышления и искусственному интеллекту.

Собственно, с запрета на профессию физика, ещё во времена СССР и началась его карьера художника. Профессора физического факультета Ленинградского госуниверситета сочли его художником, кураторы музеев из КГБ - авангардистом-нонконформистом, пресса - "модным авангардистом", сами художники - психоделическим гуру, музейные кураторы - постмодернистом (снова - авангардистом-нонконформистом) и так-далее. Истина о сути его творчества - ни в одном из профессиональных сообществ - сразу не определялась точно. Это и создавало интригу. Художник сразу окружил своё творчество броней мифа об этом творчестве.

В конечном итоге, только в 2020-х - московский критик Виталий Пацюков дал точное определение этому феномену творчества художника. Его картина - образ внутренней структуры всех таких - по отдельности - недостаточно точных её определений. Лабиринт. Некоторое невидимое зазеркальное пространство жизни. Смотря в такое нарисованное зеркало жизни, зритель видит только то, что способен видеть. Лишь малую часть. Но, он вправе увидеть и большее. Это зависит только от самого зрителя. А если так, то это и есть искусство.

Участник ленинградского андграунда 1980/90-х, международных форумов современного искусства. Жанр творчества - перформанс и технологическая абстракция. Метод - визуальное умозаключение о метафоре живописи вообще. Подробнее.

Его "артист стейтмент" - сформулируй он его - возможно - звучал бы так:

Что я рисую? Я ничего не "рисую", не иллюстрирую, не изображаю, лишь не мешаю природе самой создавать произведения искусства, как собственную жизнь красок.

Что это значит для самого автора? Это поиск гармонии его собственных истины подлинного художника и прямо противоположного - скрытого во снах - блага университетского профессора. Построение непротиворечивого единства (концепта) рационального и бессознательного. Достижение особого психологического состояния равноудаленности твоего сознания от любых социальных ролей (дискурсов). Прагма.

Чего он своей практикой добивается? Зачем? Это даёт ему внутреннее ощущение себя живым (субъектным). Свободным от тюрьмы дискурсов. По убеждению автора - это и есть цель "вселенной, жизни и вообще". Все к этому стремится, но не у всех это получается. Его работы наводят подобные состояния и на зрителя.

Почему он использует именно такие техники? Все - знаки, как и классическая, так и авангардная техника живописи, как и современные визуальные технологии - выражают дух своего времени (доминирующий дискурс). А визуальная речь художника о его понимании внутреннего единства - в разуме человека - всех таких эпох. Его картиной является таблица из - составленных вместе - всех его картин, за все время его практики, включая всевозможные его и не его переинтерпретации такого единства. Это метафора парменидовского шара Бытия.

Художник обладает уникальной способностью невербально делится своими глубокими умозаключениями о жизни - в своих рисунках. И эта его практика востребована вот уже 40 лет. Это не иллюстрации теорем жизни, не её чертежи, не точные определения словом и не признаки или символы понимания. Что-то другое. Непосредственная визуализация творческой интуиции.

Казалось-бы, что в этом уникального?

Любая домохозяйка делится с подружками своими "умозаключениями"? На самом деле - нет, она лишь высказывает поверхностные признаки своего понимания чего-то. У неё это сплетня, слух, анекдот, пересказ новостей. В контексте творчества - самодеятельность. Но и это - часть разума.

Хорошо, университетский профессор, проповедник или политик - делятся своими умозаключениями со студентами, паствой, электоратом? Опять нет, все они лишь выражают своё понимание символических определений чего-то. Как правило - чужих определений, кем-то сформулированных ранее. В идеале - определений незыблемой социальной структуры общества. Исключение только одно, если лекция университетского профессора - именно о социальной структуре университетского профессионального сообщества, здесь он на своём месте.

Музейный куратор даёт умозаключение о творчестве художника? Опять нет, он лишь демонстрирует другим (своим зрителям, слушателям или читателям) собственное понимание метафорического языка художника. Проводит собственный перформанс (самопрезентацию) на фоне работ художника.

Куратор, часто не в силах преодолеть искушение говорить вместо художника. Некоторые художники на это соглашаются, это и есть кураторское контемпрорари. Это софизм, манипуляция терминами-понятиями. Хотя и для куратора возможно бессознательное определение собственного умозаключения - глубоко скрытый в его психике загадочный - для него - "архетип". Иногда, куратор видит в картине художника свои сны. Жизнь очень разнообразна.

Маркетолог воплощает свои умозаключения в товаре - Бренде - как символе лучшей жизни? Вообще-то нет, он лишь определяет словом ожидания потребителя (переживающего-приобретающего такие бренды-определения), подменяет его поверхностными признаками.

Зачем? Что-бы продать. Есть уровень приблизительности понимания потребителем товара - Брендом. Этим уровнем маркетолог - умело - и манипулирует. Он просто умнее потребителя, чем и зарабатывает себе на жизнь. Рынок - это имитация работы маркетолога - фрейдовского мертвого "Отца" или лакановского "Господина". Софизм - продажа иллюзии обучения этому. Аналитика Сократа - высмеивание софизма.

Хорошо, аналитический философ (Сократ, Платон, Аристотель)? Опять нет, он лишь демонстрирует - ёмкими (концептуальными) метафорами - собственное понимание жизни, руша фальшивые аргументы софиста. Хотя, возможны бессознательные умозаключения об определениях словом вообще: "ни один текст не серьёзен..." (Платон). Умозаключение подлинного философского аналитика - глубоко в его бессознательном.

Ладно, а первый философ - Пифагор? Пифагором двигало бессознательное умозаключение о понимании им жизни - как олимпийских игр. Это и есть подлинная философия - рынок без стремления к прибыли. Без бессознательной одержимости правдой, приводящей лишь к подделкам успешных товаров. Цель - видеть жизнь такой, какая она есть. Пифагор - автор термина "философия". Коммерческий галерист, отказавшийся от интенции прибыли или собственного успеха как галериста - сам ставший неприкаянным художником - и есть классический философ. Пример - Ван Гог. Симулякр - Олег Кулик.

Академический художник? Он лишь иллюстрирует (создаёт на холсте визуальную метафору) собственной одержимости живописью. Выдаёт свою нереализованных мечту о постижении принципов живописной композиции - за практическое достижение. Иллюстрирует собственное намерение изображать что-то. Рекламирует себя в качестве художника. Иллюстрирует своё творчество его метафорой.

Это домохозяйка или политик - наоборот, когда рациональное и бессознательное поменялись местами. Что у одного во сне, у другого на языке. По сути, каждая такая академическая (ремесленная, дизайн) картина - портфолио навыков её автора. Диванная экспертиза природы творчества. Домыслы о творчестве, выдаваемые за само творчество. Это и есть "модерн", "правда" полусвета. В высшем обществе (свете) - никому ничего доказывать не требуется. Ты уже рождён таким. Хотя, конечно, возможна визуальная метафора умозаключения как такового. Черный квадрат Малевича.

Художник-модернист? Нет, он лишь одержим собственными метафорами жизни. Пытается договориться со своим внутренним я - с бессознательным. Как Джотто, Сезанн, Поллок. Как и первый физик-модернист Галилей. Но, если представить - в дискурсе модернизма - нечто обратное одержимости (переживанию) метафоры - некоторым художником-модернистом - то это и есть "умозаключение о метафоре живописи вообще" подлинного художника. Примеры - Гу Кайчжи, Ротко. Художественное творчество как теория живописи. Создание принципов живописи. Это и есть истина художника Андрея Ханова. Точнее - его современная интерпретация такой вечной истины.

Европейский термин "умозаключение" - по мнению Андрея Ханова - близок восточному термину "осознанность" или "ненамеренность" ("стихии творчества"). Это крайняя степень отстраненности от деталей и одновременно собранности, самодостаточности, предельная концентрация на решаемой проблеме - интуиция. Западное понимание "творчества" - иное, оно связано с "обсешн" (обуреваемостью, одержимостью, переживанием), экспрессией интуиции. Не самой интуиции, а лишь её динамикой. Поверхностным признаком. А восточное понимание творчества - скорее аналог западного философского рационализма (идеализма Платона). С поправкой на ненанамеренность. Рациональность случайного. Как если бы Платон говорил что попало, не задумываясь о том, как его поймут... А ведь он именно так и поступал:) Брилианты мысли - лишь фрагменты его трудов, они рождались лишь когда ему удавалось отрешиться от собственного текста.

Мнение других людей о его творчестве - художника не интересует. Мышления всех прочих людей - лишь части его картины - она о мышлении всего человечества, о сфере разума как такового. Это мнение (мнения) существует, но художника они не беспокоят. Он палец о палец не ударит ради манипуляции такими мнениями зрителей, как это принято в культуре контемпрорари ("агрессивной культурной бедности"). Мнения зрителей - для художника - их личное дело.

Художник - своим творчеством - ставит и главное -решает не только проблему противостояния общего и частного смысла - это решение и есть факт творчества, но и проблему гармонии реального и абстрактного - это у него концептуальная визуальная метафора. Не нарисованная метафора чего-то, а сама картина как метафора. Причиной всех этих проблем и их решений является изначально посетивший автора художественный образ жизни, как неопротиворечивого единства всех гипотез и всех аргументов о ней.

В чем актуальность феномена такого творчества?

Помимо концептов - сознание человека способно принимать формы симулякров. Например - современная виртуальная цивилизация - по убеждению художника - есть культ симулякра чего угодно. Когда имитация выдаётся за оригинал. Обман - критерий успеха.

Как бороться с этим? А зачем? И это тоже жизнь...

Для художника это не проблема: симулякр - по его мнению - есть механическое (шизофреническое) соединение крайностей разума, без их внутреннего единства. Соедини эти крайности непротиворечиво, выверни жизненную ситуацию на изнанку и вчерашний чего-то симулякр превратится в концепт.

Частный случай симулякра - софизм (подмена одной крайностью - другой). Определи эти крайности точно и подмена одного другим - просто будет невозможна. Даже куратор, софист по определению, скажет правду. Перформанс художника и есть демонстрация единства точных определений - его собственная переинтерпретация феноменов современной культуры. За этим - часто - следует реакция зрителей - внутренний протест против разрушения их собственной зоны ментального комфорта, ложного ощущения себя центром мироздания. Но, работы художника дают зрителю - нечто большее частного комфорта бездумной ретрансляции информации, без её усвоения - образ гармонии его и мира.

Разум лишь в сумме всех частей разума. Разумно лишь все человечество. Эта идея больше любых точек зрения на неё. Взаимодействие художника со зрителем (куратором, критиком) возникает только если он встречает достойного собеседника, посвящённого. Не зритель оценивает художника, а художник вступает в диалог с продвинутым (избранным) зрителем. Для всех остальных его работа - визуальная проповедь. Иконостас. Возможно, поэтому, часто творчество художника понимают религиозным, шаманским или психоделическим. И совсем не понимают там, где процветает культ социального статуса или иная дискурсивная крайность. Разве, что поймут протестом художника против такого положения вещей. Но, проходят десятилетия и на его работы смотрят иначе - даже те, кто отрицал их смысл.

Его перформанс - в том числе и написания картины - есть действие не под влиянием какого-либо импульса (интенции, желания или переживания), а в результате напряжённой внутренней работы. Которая, для самого художника, казалось-бы - не представляет никакого труда. Выплеснул краску на холст, не глядя и готово. Многие пытаются подрожать, ни ничего не получается. Не остаётся в истории. Почему? Секрет - в ёмкой метафоре творчества как такового. Картина - лишь финальный жест, а сама внутренняя работа - зрителю не видна, виден только её результат, итог, вывод, визуальное умозаключение.

О методе. Проблема - от внимательного взгляда художника - на неё - как-бы сама собой - испаряется или растворяется в потоках мышления-цвета. Это окончательное растворение проблемы различия сна и речи (сознания и бессознательного, истины и блага) и остаётся на холсте. Конечно, успех такого опыта - зависит от глубины спонтанности умозаключения. Которое подобно погружению в зазеркалье обыденной жизни. Друг художника, сам художник - называл его творчество "тайными рычагами управления космосом".

Критики, ещё в 1980-х обратили внимание на такую особенность его творчества. Его абстракции создают ощущение реальности духовного мира. Как Зазеркалья обыденного. Механизма часовой стрелки судьбы. Что, в 1990-х - религиоведы, философы, антропологи и культурологи связали с попыткой возрождения мифа.

Подлинное творчество как форма жизни. Обрани на горном утёсе семя сосны и, со временем, она обязательно прорастет - не смотря на холодные ветра, отсутствие достаточного количества влаги и скудность почвы. Помести подлинного художника в самую неблагоприятную для него среду, со временем он создаст тусовку вокруг своего творчества - искривлённое невзгодами семиотическое дерево переинтерпретаций его творчества. Контекст разный, идея жизни одна. Жизнь всегда берет своё, если это жизнь. А если так, то к чему рекламировать себя или пытаться докричаться до критика или зрителя, чем очень часто одержимы художники-современники? У художника иной подход. Кому надо - сами придут. А на нет и суда нет. Кто-то приходит.

В конечном итоге, практика ненамеренного умозаключения - привела его к пониманию символической матрицы - как физических величин, так и дискурсов - истин и благ человека, так и матрицы цвета, матрицы принципов живописи.

Художник видит внутренние связи там, где другие их просто не видят. В том числе и в своих действиях (в будущей истории своих работ). Это возлагает ответственность за творчество. Главная решаемая его творчеством проблема - достоверность самого такого его творческого самовыражения. Она - награда за отказ от стремления к ней. В Европейском понимании такого термина - это метарекурсия. Сказать можно просто все, что угодно, важно что-бы твоё бессознательное понимание точного определения предмета (искусства) словом - действительно было таким, было тождественно твоему действию - как визуальному умозаключению о нем.

Кто решает, достоверно что-либо или нет? Только сама жизнь. Судьба как высший арбитр достоверности проявления разума.

Его картина не заканчивается на границе холста и продолжается в социальном пространстве истории такого произведения, в которую художник иногда вмешивается, часто - через десятилетие-два, добавляя новые загадки - что это было, удлиняя список возможных трактовок связей картины и её истории до бесконечности. Но, не добавляя сами такие трактовки. Он лишь раздвигает пределы восприятия его работ.

Зачем? Для художника важно найти гармонию между картиной и её историей, дух времени. Это проявляется - и в самой картине - как отрешённость от образов, недоверие изображению или то-самое "визуальное умозаключение". Иногда критики пишут о художнике как концептуалисте. Но, концептуализм - лишь метод достижения прагмы, не более.

Кроме того, все мы живём в эпоху симулякров, когда что-угодно - бессовестно - может выдаваться за что-угодно. Без компаса (концептуальной картины мира) - в этом бушующем океане человеческой глупости не выжить. Эту картину мира художник и "рисует", не рисуя, при этом, ничего конкретного, точнее - визуализирует свои умозаключения о метафоре такой картины мира. Жизнь краски повторяет саму жизнь. Метод тождественен содержанию.

Сочетание визуального умозаключения о метафоре живописи как таковой, это его истина - с пониманием им матрицы бытия, его бессознательного блага - в конечном итоге - привело художника к гармоничному или прагматическому взгляду на жизнь. В том числе и на жизнь красок и нарисованных на холсте форм - метафор скрытых событий жизни. Он связывает знаки - казалось-бы принципиально несопоставимых множеств.

В принципе, это то-же самое, что синестезия. Критики отмечают это как потрясающее чувство цвета, композиционное чувство, чувство достоверности образа, на грани религиозности. Вот только, в мире симулякра это слаборазличимо со всем прочим. Ценно только для посвящённого. Художника часто - ошибочно -принимают за религиозного деятеля или за философа. Но, современный прагматизм (неоконфуцианство, новое пифагорейство, не путать с "прагматичностью" - рынком) - интеллектуальная часть постмодернизма.

Художник успешно обходит ловушки и игнорирует искушения современной виртуальной цивилизации (контемпрорари, мира симулякра) только потому, что - по его умозаключению - это культ поверхностных представлений современника о своей жизни (клиповое мышление, "агрессивная культурная бедность", синее и красное, просто одно из множества возможных сочетаний красок мышления). Значение имеет только единое - которое больше суммы его частей. Поэтому, нет никакого смысла заниматься частной саморекламой. Жизнь сама расставит все по своим местам - смешает все краски. Сделай лишь первый шаг. Решись. Другое дело, что художник - видимо - заранее видит как.

Художник практикует абстрактную живопись в безумную эпоху постмодерна, уверенный, что раньше или позже такая эпоха пройдёт. В том числе и благодаря его практике.

Зритель или собеседник художника, это отмечали многие исследователи его творчества, философы и критики - сталкивается с некоторым насилием над собственным восприятием или пониманием природы такой концептуальной живописи, испытывает внутренний протест против этого, который - может - привести к состоянию созерцания себя в этом мире. Что подобно психоделическому типу.

Реже - к агрессии по отношению к картине или её автору. Каждому - своё. В любом случае, практика художника много раз определялась критиками искусством. Конечно, каждый зритель решает сам, близко ему такое искусство или нет? Искусство, как отвлеченная и от реальности и от абстракции - непосредственная метафора трансцендентальной идеи - вообще интересует очень немногих, большинство удовлетворяются его товарными или социальными симулякрами. Человек не исправим.

Но, без исправления таких симулякров - просто невозможно разыскать их причину, то, что все они отражают - наше общее Бытие. Нет в нем ничего случайного. Случайны лишь роли, которые нам выпадают. Все строго на своих местах. Кто-то ведь должен напоминать нам об этом мифе, в любую эпоху. Иначе - цивилизация и вправду потеряется в океане случайности.