В данной статье для передачи диалога мы используем некоторые сокращения. С – студенты 2 курса филологического факультета, Е.И. – Елена Ивановна Анненкова, доктор филологических наук, профессор филологического факультета РГПУ им. Герцена.

“Оттого в люди пробился, что учился”

С. : Елена Ивановна, прежде всего хочется поблагодарить Вас за то, что Вы согласились принять участие в нашем интервью, поделиться опытом и знаниями о Филологическом факультете, который уже много лет неразрывно связан с Вашей жизнью. Прежде всего мы хотели спросить у вас, как сложился ваш путь в филологии и чем он был предопределён?

Е. И: Ситуация сложилась весьма банальная. Я с детства любила русскую литературу и люблю её до сих пор. Возможно, сыграло какую-то роль то, что моя мама была учителем литературы в школе, но долгое время я даже не осознавала ее профессиональную направленность, ведь для многих из нас в детстве мама – это просто самый родной и близкий человек. Но уже в более зрелом возрасте всё-таки начинаешь устанавливать некие связи и сходства. Так, например, Александр Сергеевич Пушкин – любимый писатель и поэт всей моей семьи, хотя в студенческие годы я не ощущала к нему особого тяготения и смогла постичь всю глубину его произведений только спустя годы преподавания. До Пушкина нужно "дозреть", чтобы оценить его простоту, нужно познать "дни мрачных бурь, дни горьких искушений". А маме Александр Сергеевич нравился всегда. Помню, что когда я уезжала работать после окончания аспирантуры и попросила сборник сочинений Пушкина в десяти томах, мне показалось, что ей было немного жаль с ним расставаться. Теперь и я с сочинениями Пушкина не расстаюсь. За годы моего преподавания тома уже изрядно обветшали, пожалуй, даже больше, чем гоголевские.

С. : Как вы пришли к решению поступить в РГПУ им. А. И. Герцена?

Е. И: Я считаю, что поступление в РГПУ им.Герцена (ранее называвшийся ЛГПИ) произошло чуть ли не по воле свыше. После того, как я закончила школу с золотой медалью, я отправилась поступать в ЛГУ, но «срезалась», о чём ни разу не пожалела за годы обучения и преподавания в нашем университете. Думаю, если б я выбрала другую тему, итог был бы иной . По XIX веку тема была одна (трудная для вчерашнего школьника, да и для студента) – «Тема поэта и поэзии в лирике XIX века». Но не могла же я «предать» свой век и выбрать другую тему.... На тот момент, ЛГПИ им. Герцена считался более демократичным вузом, чем ЛГУ (о чём я узнала, конечно, позже). Некоторые детали, связанные с поступлением, запомнились. В ЛГУ поразила атмосфера высокомерия, снобизма. На собеседовании перед экзаменами преподавательница, услышав от меня, что я люблю литературу (в ответ на вопрос, почему поступаю на филфак) сказала с нескрываемым презрением к моей «примитивности»: «Ну, ведь можно любить кошку или собачку». Но всё оказалось к лучшему. Разозлившись за «двойку» на себя, я взялась ежедневно писать сочинения на самые разные темы. После неудавшейся попытки поступления пошла работать воспитателем в школу-интернат, где мне достался прекрасный пятый класс, с которым у меня сложились по-настоящему тёплые отношения, что и послужило основой моего решения о поступлении уже в педагогический институт. И явившись в следующем году в приёмную комиссию ЛГПИ им. Герцена, я встретила совершенно иное отношение – доброжелательное, теплое... А «встреча» с ЛГУ, полагаю, тоже сыграла важную роль в моем развитии: выработала «аллергию» на снобизм, на свойственное некоторой части интеллигенции высокомерие по отношению к тем, кто из другой, якобы более низкой сферы жизни.

С. : Однако и после поступления, на втором курсе студенты снова занимаются самоопределением при выборе учебной кафедры. Чем был обусловлен Ваш выбор кафедры? Могли бы Вы дать какие-то советы студентам?

Е. И: В наше время распределения по кафедрам не было. Единственное, что хочу отметить, что весь первый и второй курс я мечтала о том, когда у нас начнётся изучение литературы 19 века, к тому же изучение лингвистических дисциплин мне давалось с некоторым трудом, душа к ним не лежала. И на втором курсе я записалась в спецсеминар Александра Ивановича Груздева, хотя тема семинара («Русская поэма XIX века») не очень привлекала, но опять же, как и при выборе темы сочинения в ЛГУ, я не могла представить, что выберу ч то-то, кроме «своего» века. И именно А.И. Груздев после окончания вуза настоял на том, чтобы на кафедре мне предложили поступать в аспирантуру (в то время добиться места в аспирантуре, которая была лишь целевой, то есть предполагала дальнейшее обеспечение работой, было непросто).

Е. И: Да, конечно, многое изменилось. Долгое время факультет находился на Мойке, 48, в 20 корпусе. И кафедры были просторнее, и залы красивее. Когда нас сюда перевели, сначала, как предполагалось, временно, новое здание производило угнетающее впечатление, даже из-за тёмных коридоров, но люди ко всему привыкают. После ремонта 20-го корпуса на Мойке появилась возможность вернуться на прежнее место, но Батожок Наталья Игоревна сказала, что второй перевоз библиотеки она не переживёт и оставила нас здесь.

А что касается изменений содержательного плана, то , к сожалению, переход на Болонскую «систему» сыграл пагубную роль. Приезжавшие из Германии коллеги всегда по-хорошему нам завидовали, что наш учебный алан включает в себя обширные историко-литературные и лингвистические курсы, - увы, мы их потеряли. Ориентация на занятие рейтинговых мест, усиливающаяся в последние годы, доходит до нелепых размеров и грозит заменить содержание учебного процесса формой.

Это изменения не факультетского только масштаба, но хотелось бы, чтобы факультет и деканат занимали здесь более принципиальную позицию.

С. : И напоследок, мы хотели бы задать вам ещё один вопрос. Дело в том, что мы собираем фонд книг, рекомендованных преподавателями к прочтению студентами. И в связи с этим, хотели бы спросить у Вас, какую книгу, по вашему мнению, стоит прочитать каждому студенту?

Е. И: Так с ходу очень сложно назвать одну книгу. В студенческие годы меня пленило произведение Меши Селимовича «Дервиш и смерть». Собираюсь заново перечитать это произведение, так как многое уже забывается, а впечатление осталось сильным на долгие годы. Показалась интересной книга Бернхарда Шлинка «Чтец», также – небольшой роман Моники Марон « Animal trist». А, знаете, каждому студенту-филологу нужно внимательно и, я бы сказала, личностно (а не просто в соответствии со списком учебной литературы) прочитать «Моцарта и Сальери» Пушкина.

С. : Спасибо, Елена Ивановна. Мы благодарим Вас за столь интересное интервью, за ваш опыт, за то, что нашли время пообщаться с нами и вместе с нами погрузились в историю нашего родного факультета. Спасибо за фотоматериалы с выездов, которые Вы предоставили нам, они позволяют прочувствовать необыкновенную атмосферу.

Статью подготовили: Конжезёрова Анна, Марчак Мария, Петровская Мария