“Это имя для меня и моих коллег очень дорого.”

Я была студенткой, аспирантом, докторантом Владимира Георгиевича, работала в научном диссертационном совете под его руководством. Владимир Георгиевич- тот человек, который повел меня в школу на практику и принимал у меня первые уроки. Этот человек оказал огромное влияние на мою жизнь, под его руководством была одна из лучших кафедр в нашей стране, кафедра, на которой издавались академические учебники России. На протяжении 20 лет работы в университете я стараюсь продолжать школу Владимира Георгиевича Маранцмана. Это имя для меня и моих коллег очень дорого. Он был большим учёным, литературоведом, учителем, преподавателем в ВУЗе, поэтом, переводчиком. Это был великий человек.

“Владимир Георгиевич пригласил нас в кино и нам это очень польстило, поскольку мы с профессором пошли в кино!”

Владимир Георгиевич читал у меня курс методики и вел пушкинский семинар. Однако в большей степени он раскрылся для меня на практике в школе.

Помню, это был 82-83 год, он спросил нас: “А вы смотрели недавно вышедший фильм Тарковского “Ностальгия”?” Мы ответили: “Нет...” Нам стало так стыдно... Тогда Владимир Георгиевич пригласил нас в кино и нам это очень польстило, поскольку мы с профессором пошли в кино! Фильм был сложный для нас, студентов, мне хорошо запомнились кадры этого фильма. Мы изо всех сил напрягались, чтобы понять язык Тарковского. Это ощущение ритма, стиля, присутствие Владимира Георгиевича рядом и дальнейшее обсуждение только что просмотренного фильма — всё это осталось картинкой в моей памяти.

В современных реалиях такое трудно представить, это вызывает совсем другие эмоции, чем если бы преподаватель прислал ссылку на фильм.

Владимир Георгиевич открывал для нас эти высоты. Находясь рядом с ним нам всегда хотелось тянуться вверх. Он задавал высокую планку для студентов и учителей, и ей было трудно соответствовать. Но тот, кто хотел развиваться, мог к ней приспособиться.