Опыт документального исследования.

Крестьянство Поречского (Демидовского) уезда Смоленской губернии на переломе эпох.

Первая четверть ХХ века.

СОДЕРЖАНИЕ

Общие сведения.

1. Административно-территориальное устройство Поречского уезда

2.  О численности населения в уезде.

3.  О крестьянах.

4.  О чиновниках.

5.  О дворянах, помещиках.

О некоторых аспектах социально-экономического положения крестьян Поречского уезда в начале XX века.

О наказах крестьян в Государственную Думу.

Крестьянская община — противник земельной реформы

Эпидемии тифа в уезде в 1908 году как показатель состояния здравоохранения тех лет 

Состояние дел в период I Мировой войны.

Февральская революция 1917 года. Октябрьский 1917 года политический переворот. Начало гражданской войны.

Об особенностях кадрового состава советских учреждений и организаций. Представители советской власти на местах, штрихи к портрету. 

Воспоминания участников событий — как источник изучения проблем жизни уезда.

Общественно-политическая обстановка в Смоленской губернии в 1917–1918 годах.

Земельный вопрос в начале становления советской власти.

Начальный этап установления советской власти в Поречском уезде.

О деятельности уездной ЧК.

Предпосылки  восстания.

Крестьянское восстание в уезде.

Общественно-политическое состояние уезда после подавления активных действий восставших

1.  Агитационная и пропагандистская работа органов власти среди крестьян 

2.   О последствиях Гражданской войны.

3.   Введение продналога. Последствия перехода к НЭП

4.   Возобновление дискуссий о кулачестве.

5.   Развитие системы Советов.

6. Изъятие церковных ценностей. Попытки раскола церкви  

7.  Роль и значение комсомола в жизни деревни.

8.   Принятие Земельного кодекса. Продолжение выселений помещиков. Переселения крестьян в другие местности.

9. Введение сельхозналога. Административно-территориальное реформирование уезд

10. Социально-экономическое состояние Касплянской волости.

11.   О народном образовании.

12.   Национальный вопрос.

13.   О коммунах.

14.   Кризисные явления в политике хуторизации.

15.   Снова о сельских Советах.

16.   О Красной Армии.

17. О религиозных сектах на территории уезда. 

Эпилог.

P. S.

Источники, использованные в работе.

Примечания

Общие сведения.

 1. Административно - территориальное устройство Поречского уезда Смоленской губернии. 

В 1913  году  уезд состоял из 16 волостей: упразднены Луговская, Тяпловская волости, образована Заборьевская волость (с. Заборье) Число сельских обществ – 346.

В 1916 году уезд делился на 3 полицейских стана. I стан: Бородинская, Силуяновская, Кошевичская, Дубровская, Лоинская, Иньковская, Касплянская и Верховская волости. II стан: Рибшевская, Свитовичская, Кавширская, Заборьевская и Семёновская волости. III стан: Щучейская, Велестовская и Слободская волости.

К 1926 году  уезд состоял из 6 укрупнённых волостей: Демидовско-Пригородной, Касплянской, Понизовской, Слободской, Троицкой, Щучейской.

Территориально Поречский уезд занимал довольно большую площадь. По состоянию на 1904 год - 4 959 квадратных верст, к 1916 году - 5 099 кв. верст, на которой располагались 1577 населенных пунктов.1    

 2.  О численности населения в уезде.  В 1904 году проживало 140 814 человек обоего пола.

 В 1907 году, согласно данным историка И. Орловского, проживало: в городе Поречье – 6 860 человек, в уезде – 136 515 человек. Всего же 143 375 жителей.

К 1915 году население еще прибавилось и составило 146 225 душ обоего пола. В городе Поречье – 8 386. Тут нужно вспомнить, что к моменту начала земельной реформы в 1860 году на территории проживало всего 84 023 человека.2

В 2021 году численность населения Демидовского района составила 10 967 человек. В городе Демидове -  6138 жителей (2021). Сельское население проживает в 233 поселениях.3    

3. О крестьянах. К 1905 году крестьянская семья в Поречском уезде в среднем владела 11 десятинами земли. В других уездах обеспеченность была несколько ниже, а в среднем по губернии эта величина составляла примерно 7.5 десятины. На каждого члена семьи, таким образом, приходилось менее 2-х гектаров. Впрочем, сами по себе цифры мало о чём говорят. Расположенные в болотистых и лесистых местах, при трёхпольной системе земледелия наделы обеспечивали весьма скудный достаток. Более плодородными землями владели помещики, духовенство. За счёт использования труда беднейших слоёв крестьянства шла в рост прослойка богатых жителей селений – кулаков. Но при любом раскладе, земля бедная от природы, да ещё истощённая за отсутствием удобрений, неправильного использования севооборота, не могла обеспечить необходимого уровня жизни. 

Священник Терновский так описывал жизнь среднего по уровню достатка прихожанина. «Благодаря незавидному экономическому состоянию прихожан, незавидна и  домашняя их жизнь. Редко у кого можно встретить по две светёлки – избы, а остальная постройка при светёлке при постройке сплошь да рядом находится в жалком состоянии – представляет собой полугнилой и полуразваленный вид.

В жилой светёлке вместе с людьми находится и скот, особенности в зимнее время: следовательно тут о чистоте не может быть и речи. Вследствие этого люди живут крайне грязно и неряшливо. Мыть полы при таком положении нет возможности, - да у них и в обыкновении этого нет. Грязь с полу на ногах  переносится на печь и нары – их постели. Словом, где ни посмотришь, везде находится грязь.

Побывать в такой избе и не выпачкаться  - нет никакой возможности. Когда накопиться слишком много грязи, хозяйка берёт железную лопату, поскребёт, пометёт метлой и дело с концом. Но это делается только перед большими праздниками рождеством христовым и пасхой. Тут же в избе под столом лежит несколько собак, в углу под лавкой увидишь овцу с ягнёнком и телят, среди избы можно встретить целую кучу ребятишек, полунагих и  грязных, ползающих в грязи, а рядом с ними свинью с поросятами.

При такой обстановке воздух в избах бывает до того удушлив, что без привычки нет никакой возможности дышать им, а крестьяне переносят – по привычке или уже по необходимости. Место кроватей заменяют подмостки, где-нибудь пристроенные в углу на аршин от полу. По стенам на колышках развешана сбруя… Посредине избы от одной стены до другой врублена (в стены) доска, на которую кладутся хлеб, пироги, шапки, рукавицы и прочие принадлежности. Около печи на верёвке, прикрепленной к потолку посредством двух железных колец, висит дугообразная палка-вешалка, на которую кладётся одежда».4

Нищенский земельный надел смоленского крестьянина облагался государством многочисленными поборами: налогами и сборами: казённым поземельным налогом, уездным и губернским земскими сборами, мирскими сборами – сельскими и волостными, а также волостными платежами. Кроме налогов и сборов крестьянин нёс различные натуральные повинности, гужевые, выполнение общественных работ и пр.

Не уплатить в денежном выражении крестьянин их не мог. В случае образования недоимок на мужика обрушивался весь репрессивный аппарат государства. Обычным же способом обеспечения уплаты налогов являлась опись имущества должника. В случае неуплаты со двора крестьянина могли увести корову или лошадь.

Собранного урожая зерна для собственных нужд хватало лишь на 3 – 4 месяца. Ничего другого в товарных объёмах для продажи на рынке крестьянин произвести не мог. С целью добычи денежных средств необходимых для уплаты налогов, часть жителей деревень уезда уходили на заработки, как правило, за пределы своей местности. Отходников можно было встретить в Москве, Санкт-Петербурге, на заводах и фабриках губернских уездных городов. Те, кто оставался дома, шли на лесозаготовки, подряжались на сплавные работы по рекам Каспле и Западной Двине.    

4. О чиновниках. Думается, будет интересно читателю еще одно наблюдение автора данных строк. Если численность населения в период с 1861 года по 1915 год возросла немногим более чем в полтора раза, то число чиновников уезда умножилось многократно. В 1861 году в уездном центре проживало менее 70 человек составлявших местную уездную элиту, т.е. мещан и чиновников разного ранга, докторов, полицейских чинов, учителей. К 1915 году число их достигло 380 человек.5    

Увеличение их числа произошло вследствие разорения многих бывших крепостников потерявших источники доходов. Новые экономические условия требовали от землевладельцев совсем иных подходов в хозяйственной деятельности.

Последовало разорение мелких хозяйств, участки закладывались банкам, сдавались в аренду. А коль так, то владельцы имений вынуждены были подыскивать себе государственную службу, где можно было получать гарантированное жалование и как прежде ничего не делать. Такую службу бывшие помещики находили в структурах управления города Поречья и Поречьского уезда.

Как видим, чиновничество умеет само себя воспроизводить не только в настоящее время, но проделывало это блестяще и сто лет назад.  

5. О дворянах, помещиках. По данным Первой всеобщей переписи населения 1897 года в Поречском уезде проживало потомственных дворян и членов их семей 837 человек. Личных дворян и чиновников не  дворянского сословия с семьями – 405 человек, купцов с членами семей – 122, и лиц духовных званий с членами семей 740 человек.6       

По данным опубликованным Смоленской губернской Земской управой, в 1912 году в Поречском уезде имелось 80 помещиков владевших земельными наделами свыше 500 десятин каждый. 223  владельца от 50 до 500 десятин, 674 землевладельца с количеством земли до 50 десятин на имение.7          

На момент всероссийской сельскохозяйственной переписи 1917 года в уезде по разным данным имелось 208 – 210 помещичьих имений с 139541.0 – 140951.0  десятинами земли. По состоянию на 1919 год в пользовании помещиков оставлено 1161.2 десятины.8

О некоторых аспектах социально-экономического положения крестьян Поречского уезда в начале XX века.

Своё повествование хочется начать с цитирования обращённой к российским крестьянам прокламации, автором которой являлся один из лидеров партии большевиков Лейба Давидович Троцкий. «Черные дни переживает теперь русское крестьянство. Светлых дней оно, правда, никогда не видало. Всегда оно жило в рабстве, в кабале, в угнетении. Всегда перед ним стоял призрак голодной смерти, всегда над крестьянством висел кнут неволи. Испокон веков согнута дугой спина крестьянская, глаза не видят солнца ясного, тело крестьянское покрыто кровавыми струпьями... Страдал ли еще кто-нибудь на земле так, как русское крестьянство? Горе и ужас, ужас и горе!.. Но и крестьянство давно уже не знало такой годины, как нынешняя. Оглянитесь на себя, крестьяне! Посмотрите на свои избы, на свои семьи! Разве вы живете жизнью, достойной свободных людей? Нет, вы рождаетесь, живете и умираете, как рабы, как невольники! Да, вы и впрямь рабы и невольники! Или, может быть, вы скажете, что вы - свободные люди? Говорят, что 19 февраля 1861 года правительство освободило крестьян от крепостной зависимости и сделало их свободными земледельцами. Ложь это! Крестьяне, как были крепостными, так ими и остались!  

Слушайте, крестьяне! У одного мелкого помещика было 10 крепостных, у другого - 15, у третьего - 20. Явился богатый и властный помещик и сказал мелкопоместным: я покупаю у вас в полную собственность всех ваших крестьян. Вам выплачу их полную стоимость. Крестьяне будут служить мне и приносить доход, а вы будете надзирать за ними, строго, неуклонно, как надзирали за своими собственными. За это вы будете получать от меня богатое содержание.

Можно ли сказать, что богатый помещик освободил крестьян? Только глупец или лжец так скажет. Но правительство наше поступило именно так, как этот богатый помещик. Оно не освободило крестьян, а купило их у дворян в свою полную собственность. Оно заплатило за них из государственной казны выкупные платежи. Правительство и помещик делали вид, будто выкупные платежи выдаются только за землю, которая отошла крестьянам. Но на самом деле платежи были рассчитаны так, чтобы в них входил и выкуп за крестьянские души.

Теперь, когда прошлого не воротишь, чиновничья братия откровенно признается в этом. Недавно Витте, бывший министр финансов, а ныне председатель комитета министров, напечатал свою книжку о положении крестьян, в которой открыто признает, что правительство не освободило крестьян, а выкупило у помещиков. Но на чей счет выкупило? Разумеется, на счет самих крестьян. Их оно прикрепило к себе, связало тройным узлом, взвалило на них выкупные и оброчные платежи, натуральные повинности, всевозможные налоги и поборы.

А помещичью палку заменило чиновничьей. И с тех пор живут "освобожденные" крестьяне на каторжных работах. Правительство - начальник каторжной тюрьмы, дворяне-чиновники - это тюремные надзиратели и часовые, а крестьяне всей России - это бессрочные каторжане...».9

Сильно сказано! Хлёсткие обличительные слова данного обращения направленные в адрес царского режима конечно сыграли определённую роль в завоевании большевиками умонастроений крестьян России. К сожалению, поверили тогда жители сёл и деревень в цветистые и трогающие русскую душу слова.

Половинчатость реформы 1861 года привела к тому, что крестьяне не получили ни достаточного количества земли, ни достаточной степени личных свобод. Крепостная зависимость от помещиков сменилась до некоторой степени сопоставимой с ней зависимостью от общины. Лишь после принятия закона «О некоторых мерах к предупреждению отчуждения крестьянских надельных земель» от 14 декабря 1893 года появилась возможность при согласии 2/3 членов общества по просьбе домохозяина, досрочно внесшего выкуп, выделить в пользование соответствующий участок.

Закон был рассчитан на то, что сельские сходы не будут давать согласие на выход из общины, так как в противном случае недоимки по выкупным платежам, земским и мирским сборам, числящиеся за уходящими крестьянами, перекладывались на крестьян, остававшихся в обществе, что по большей части и происходило. К тому же, на практике внести выкуп с целью выделиться на хутор или отруб могли лишь единицы жителей деревни.

Что касается Поречского уезда, то всё же, иногда, учитывая пример успешных соседей, крестьянские общества не только позволяли отдельным членам выходить из состава общин, но и, увидев для себя перспективу в иной форме землеустройства, организовано проводили самороспуск. При этом жители сельских обществ  в полном составе выделялись на хутора.

В архивных фондах сохранился документ - выписка из журнала заседаний комиссии Рузского уездного Московской губернии «комитета по поднятию сельскохозяйственной промышленности» от 23 и 29 октября 1902 г.

Извлечение из доклада землевладельца Н.М. Грюнера с изложением его мнения об общинном землевладении. «Создать в наших  деревнях такого рода землепользование я до сих пор считал немыслимым, но вот я нашёл в июльской книжке сего года журнале «Плодоводство» следующее сообщение священника Ильенкова, Поречского уезда Смоленской губернии из села Иньково, которое выписываю дословно:

«По соседству с Иньковской волостью живёт много переселившихся сюда латышей. Латыши покупали у помещиков земли и на своих фермах ведут образцовое хозяйство. Соседние с латышами крестьяне, видя, что у латышей хозяйство идёт так хорошо, решились также разойтись из деревень на отдельные фермы.  

Прежде всего, сделало это одно общество Малиновка, Лоинской волости. Деревня Малиновка была огромная, в ней было до 60 дворов. Малиновцы составили приговор о расселении на отдельные хутора, каждый домохозяин на всей своей надельной земле. Бывший у нас земский начальник Нелидов приговор этот утвердил. Теперь вся деревня разошлась по хуторам, причём каждый хозяин выстроил себе дом в центре своего владения. Тут же помещаются все хозяйственные постройки: амбары, сараи, овины. Около каждого домика посажен и маленький садик с яблоневыми деревьями и ягодными кустами. По примеру Малиновцев думают расселиться и другие деревни…».10

Строки о малиновцах из другого издания. Журнал "Хутор", 1906 год. «В последние 3-4 года стремление перейти к хуторскому хозяйству появилось и среди крестьян Порецкого уезда. Присмотревшись к хозяйствам нескольких местных хуторян, крестьяне Лоинской волости пришли к заключению, что жить каждому среди своего участка земли, имея под руками и пашню, и луга, и выгон для скота - удобнее и выгоднее во всех отношениях. Много раз крестьяне на своих сходах поговаривали, что недурно бы и им расселиться по участкам. Но так как дело было новое и приходилось ломать дедовские и прадедовские порядки и обычаи, то долго дело ограничивалось только одними разговорами, да спорами.

Наконец, одна деревня Малиновка первая решилась расселиться отдельными хуторами. Крестьяне пригласили землемера, который разбил их земли на участки, сообразно с числом душ каждого хозяйства. При этом принималось в расчет и качество земли. Кому по жребию приходилась плохая земля, тому наделялось земли больше. Со следующей весны малиновцы стали переносить дома и все хозяйственные постройки каждый на свой участок. К осени все уже расселились и зажили новой жизнью. Теперь каждый двор стоит посредине своего владения. Вокруг каждой усадьбы расположены огород, пашня и другие угодья. Общего выгона для скота не имеется. Скот пасется близ дома. Коровы и лошади ходят по выгону большей частью спутанными.   Малиновцы не нахвалятся новой жизнью. Если у кого не хватает лугов, то те завели с первых же лет травосеяние. Почти у всех посажены сады. Скот у них всегда сыт и на вид гораздо лучше, чем у крестьян в деревнях. Старые усадьбы в деревне малиновцы оставили за собою. Теперь по примеру малиновцев расселились крестьяне деревень Селец, Марышки и Ивки той же волости».11  

О дальнейшей судьбе малиновцев мы узнаем из данного повествования, но чуть позднее.

В начале ХХ века, в крестьянской среде всё больше накапливалось недовольство действиями правительства показавшего свою  несостоятельность в решении земельного вопроса.

Деревня видела лишь один путь в данном направлении – это увеличение общинных земель за счёт помещичьих, церковных наделов, монастырских и земель принадлежащих государству. Разумеется, для класса власть имущих, подобный путь был неприемлем.  

Организуемые руководством государства переселения в местности с достаточным количеством свободных для сельскохозяйственной обработки земель могли решить проблему, но не все жители деревень были способны изменить свой образ жизни и место проживания. В результате крестьяне с трудом обеспечивали продовольствием даже свои семьи, особенно в неурожайные годы. Казённые же повинности никто не отменял, накапливались недоимки, государственные органы всё чаще стали прибегать к их принудительным  погашениям, что вызывало недовольство и протесты.

Общий экономический кризис и развязанная царским правительством России в 1904 году война с Японией, как составная часть кризиса, не могли не принести народу разруху и голод.

Несмотря на то, что на территории Смоленской губернии не объявлялась всеобщая воинская мобилизация и, как следствие, из деревень не наблюдался значительный отток жителей мужского пола для пополнения войск, всё же материальная нужда в большом количестве хозяйств по-прежнему не отступала от крестьянских селений.

А тем временем возвращавшиеся домой крестьяне отходники несли в места постоянного проживания вести о происходящих в Российской империи тревожных событиях, ширящихся антиправительственных выступлениях, будоража умы и подготавливая почву для будущей смуты.

Зачастую находясь в гуще предреволюционного брожения, под влиянием многочисленных агитаторов от различных политических партий отходники усваивали их революционные взгляды. Политическая программа социалистов революционеров отвечала на многие животрепещущие вопросы жителей деревни.

Некоторые сезонные работники привозили домой в свои селения и запрещённую цензурой литературу, которая тайком распространялась.  Например, в результате доноса по поводу хранения запрещённой литературы при обыске в доме крестьянина деревни Грибачи Иньковской волости Никандра Гаврилова полиция обнаружила целую библиотеку революционных изданий.12

Поскольку в отходах ежегодно бывала значительная часть жителей селений, то под влиянием происходящих на территории  империи предреволюционных событий деревня постепенно политизировалась. Однако долгое время враждебность крестьян по отношению к привилегированным классам находила выход лишь в неподчинении требованиям различного рода предписаний, самочинном выгоне скота на пастбищах помещиков, отказе выполнять повинности. Постепенно противостояние перерастало в форму агрессивных действий.

Строки из донесений полиции: «Крестьяне деревни Дороватки Бельского уезда в начале 1904 года захватили 35 десятин земли в имении графа Уварова. В июне 1904 года крестьяне 27 деревень этого же уезда самовольно рубили лес и пасли свой скот на помещичьей земле.

Крестьяне сёл Велисто, Верховье, Каспля Поречского уезда отказались платить подати. Никакие уговоры, - как сообщил уездный исправник, - не подействовали. В деревне Печуры,  Зубакино, Первитино, Баскаково, Кононово Сычёвского уезда крестьяне, сговорившись между собой, категорически отказывались выходить на помещичьи поля».13

Идеи свободы, проникшие в пролетарскую среду, находили отклик и среди крестьянства. В виде отдельных эпизодов зафиксировано участие крестьян уезда в политических акциях направленных против российского правительства.

Крестьянин села Лойна Поречского уезда И.И. Старичков 18 апреля 1904 года (По новому стилю -1 мая) побывал в местечке Микулино Могилёвской губернии, с целью участия в маёвке организованной местными социал-демократами. Оттуда он принёс прокламации «Две Европы», «Пролетариат и буржуазия». Учинённое в результате доноса следствие не смогло собрать против него достаточных улик, так как местные крестьяне, в том числе должностные лица сельского крестьянского управления, старались не столько помочь расследованию, сколько выявить доносчика».14 Недовольство властью возросло после военных неудач и поражения в русско-японской войне, а низкий уровень жизни русского пролетариата и крестьян сочетавшийся с неудовлетворенностью  малым количеством гражданских свобод порождали революционные настроения.

Из резолюции принятой на митинге  крестьян д. Колышки Могилёвской губернии и соседних деревень Смоленского и Поречского уездов Смоленской губернии от 6 ноября 1905 г.  «Мы, крестьяне, собравшиеся на митинг 6 ноября, обсудив вопрос о современном положении России, пришли к заключению, что самодержавие старается делать уступки, а на самом деле оно препятствует всякому свободному проявлению личности, душит всё живое, чинит кровавую расправу с передовым бойцом за нарушение – рабочим классом. По-прежнему льётся невинная кровь, как, например, в Петербурге, на Кавказе, в Москве и других городах. В Кронштадте самодержавное правительство хочет учинить расправу над моряками, которые грудью встали на защиту своего опозоренного народными палачами человеческого достоинства.  Рабочие ясно осознали своё угнетённое положение. Они громко заявили о своём желании покончить с врагами народа и создать новый строй – демократическую республику. Мы, крестьяне, признаем правительство незаконным и требуем вместе с рабочими революционным путём немедленного созыва учредительного собрания, на основах всеобщего, равного для всех, прямого и тайного избирательного права.

Только народное правление может избавить русский народ от тех страданий и бедствий, под тяжестью которых изнывает многомиллионная трудящаяся масса. В настоящее время мы будем изгонять из волостных правлений старшин, которые поставлены земскими начальниками, будем выбирать тех, кого мы желаем, а не чиновники. Наши выборные будут составлять крестьянские комитеты, ведающие все дела. По возможности, мы распространим среди широких масс крестьянства, что мы отказываемся от платежа податей и налогов».15

О широте размаха начавшегося народного движения на территории Смоленской губернии осенью 1905 года свидетельствуют донесения начальника жандармского управления от 14 ноября 1905 года в адрес губернатора: «Настроение умов крестьянского населения Смоленской губернии внушает опасения… Царский манифест от 17 октября истолкован крестьянами в нежелательном направлении … Они с недоверием относятся к представителям властей, а разъяснения революционеров принимают на веру. Освобождённые из заключений политические преступники стали героями дня и главарями аграрного революционного движения… После издания манифеста 17 октября все средства законной борьбы парализованы, власти, сознавая полную свою беспомощность, опустили руки. Митинги, на которых ораторы побуждают крестьян прекратить уплату повинностей, не исполнять законных требований сельских полицейских властей и земских начальников, делить владельческие земли, рубить леса и разбирать хлебные запасы, привлекают тысячи слушателей в селениях».15     

В свою очередь Смоленский губернатор и начальник губернского жандармского управления доносили в Петербург: «Движение крестьянского населения в пределах вверенной мне губернии с каждым днём развивается всё шире и шире, захватывая большой район. Не ограничиваясь одними только самоуправными порубками владельческих лесов, крестьяне переходят уже в некоторых местностях к агрессивных действиях, пробуя устраивать кое-где погромы, не принявшие, однако, пока ещё значительных размеров благодаря отправленным в разные места губернии небольшим военным отрядам… Если такое положение дела продлится ещё неделю-две, то я не могу ручаться за то, что и в Смоленской губернии не повторятся кровавые ужасы, имевшие место в Саратовской губернии, о которых крестьяне отлично осведомлены».16   

Обоснованность утверждений губернских чиновников подтверждает показательный случай, произошедший осенью 1906 года в Иньковской волости, когда прихожане недовольные алчностью духовных лиц пошли против церковников. Крестьяне деревень Кострычено, Ходыки, Ковалёво, Залоинка сначала тайно, а затем и открыто принялись рубить лес на даче принадлежащей двум Иньковским церквям. Не увидев со стороны властей решительных ответных действий, в деревне Кострычено крестьяне установили импровизированную лесопилку, где по ночам организовали распиловку древесины на доски. Лесные сторожа, будучи запуганными местными жителями, не смогли эффективно противостоять нарушителям. После неоднократного обращения духовных властей Смоленский губернатор приказал уездному исправнику немедленно принять необходимые меры. Только после демонстрации военной силы расхищение леса прекратилось. Но лишь воинское подразделение покинуло местность, как крестьяне тут же вернулись в лес.17                  

Даже после того как первая русская революция пошла на спад, крестьяне нередко продолжали оказывать сопротивление властям. Это, прежде всего, касалось взыскания недоимок по казённым платежам. Податные инспектора постоянно жаловались на противодействие селян мерам по обеспечению безусловных способов получения в казну платежей.

20 марта 1908 года старшина Касплянской волости Поречского уезда в сопровождении писаря и стражников явился в деревню Гряды, чтобы продать с торгов имущество недоимщиков. После того как он вывел из хлева корову вдовы Агафьи Ульяновой, из толпы крестьян, а их собралось до 150 человек, послышались протесты. Крестьяне потребовали прекратить продажи в страдное время, когда «большинство покупают хлеб для себя и скота». Однако старшина продолжил своё дело, тогда собравшиеся мужики оттолкнули его от коровы и увели её. В этот момент стражники зарядили имевшееся у них оружие и приготовились применить его. Всё же торги пришлось перенести на другое время.18  

Не имея в руках более действенных рычагов в противостоянии с помещиками, всё чаще протест выражался в поджогах их имений и хозяйственных построек. По сообщениям департамента полиции в послереволюционный период, ежегодно смоленские крестьяне поджигали десятки помещичьих усадеб, скотных дворов, амбаров с хлебными запасами и др. В 1908-м году, например, в губернии зафиксировано 59 поджогов, в 1909 – 41, в 1910-м – 74, в 1911-м – 51, в 1912-м – 45, в 1913-м – 48, в 1914-м – 37. Всего за семь лет отмечено 355 поджогов.

Не менее ожесточённо противоборство происходило и с кулачеством – новыми помещиками, опутавшими крестьян бедняков, а зачастую и середняков всевозможными кабальными обязательствами из которых должники не видели выхода. Здесь деревня действовала теми же методами индивидуального протеста и мести – поджогами, угонами скота, вывозом хлеба с полей, потравам, порубками делянок леса и др. 

В 1908-м году в губернии отмечено 96 случаев поджога хозяйственных построек и имущества, по мнению деревни, нажитого неправым путём, в 1909-м – 249, в 1910-м – 193, в 1911-м – 131, 1912-м – 102, в 1913-м – 128, в 1914-м – 81.

Таким образом, число поджогов кулацкого имущества более чем в 2,5 раза превысило численность поджогов помещичьего имущества, составив почти 1 000 случаев.19.        

Добиваясь для себя различного рода уступок, протестные настроения крестьян в своих целях, иногда не имеющих к земледельцам отношения, активно использовали многочисленные политические партии. Агитаторы, представлявшие радикальные партии левого крыла, разоблачая антинародную политику режима, призывали жителей деревни к активным действиям. Брожение умов в обществе продолжалось и после подавления революционных выступлений 1905 – 1907 годов. Нужно было что-то менять в государственном устройстве, и правительство начало это осознавать, так как решение стоящих задач исключительно силовым методом не имело перспективы.

Социально-политическая ситуация в уезде была такова, что даже дети священника Касплянской Казанской церкви Семёна Зезюлинского прониклись революционным духом. Один из старших сыновей Николай, имевший духовное образование, примкнул к партии большевиков, приняв партийную кличку Каржанский. Кстати, он по поручению Владимира Ленина стенографировал речи членов партии на V съезде РСДРП. Он же был председателем  2-го крестьянского съезда Смоленской губернии прошедшего 23-25 июня 1917 года. Также принимал активное участие и в революции 1917 года. При советской власти стал журналистом.20                

О другом сыне священника можно узнать прочитав очерк на веб-сайте автора данных строк под названием «Провинциальная история».  Здесь показано, как Иван Зезюлинский боролся с коррумпированными чиновниками уезда пытаясь добиться запрета на свободную продажу алкоголя и закрытия местного кабака, где спаивалось мужское население волости.

Дочь священник, заведовавшая сельской читальней, видя как местные дельцы, не гнушаясь никакими средствами, творя произвол и имея целью неправое обогащение спаивают отцов крестьянских семейств также выступала в защиту достоинства и чести жителей селений.

О наказах крестьян в Государственную Думу. 

В период наибольшего народного брожения вызванного консервативной политикой царского правительства, заступником крестьян в начале 1900-х годов ХХ века, могла явиться Государственная Дума - первый в истории России демократически избранный законодательный орган, возникший как неизбежная уступка самодержавия революционному движению грозившему опрокинуть трон. Крестьяне стали связывать свои надежды с Думой, рассчитывая, что она «выхлопочет» им землю и свободу.

В 1905-1906 годах по уездам и волостям России проходили сходы селян, на которых давались наказы депутатам Думы.

Основу «приговорному» движению положил царский указ от  18 февраля 1905 г. который предоставлял право всем «верноподданным, радеющим об общей пользе и нуждах государственных», «частным лицам и учреждениям» подавать петиции («виды и предложения» на «высочайшее» имя «по вопросам, касающимся усовершенствования государственного благоустройства и улучшения народного благосостояния».

И хотя, впоследствии данный указ ввиду его неприемлемости интересам правящего слоя был отменён и введён запрет на подачу петиций под страхом наказания для авторов ходатайств, но «джинн был уже выпущен из бутылки». Правительственные учреждения, захлестнула волна наказов, писем, телеграмм, протоколов, ходатайств от сельских общин. Несмотря на запрет петиции от сельских и волостных сходов на имя царя, в Совет министров и, особенно, в Государственную думу продолжали поступать.

Властные органы, от верховных до местных, издавая циркуляр за циркуляром, пытались запретить составление приговоров и наказов. Разработчики указанных документов жестоко преследовались и карались. Полицейские чины проводили расследование обстоятельств их составления, наказывали «зачинщиков» в административном порядке, возбуждали уголовные преследования. Самовольные сходы не допускались или разгонялись силой, документы захватывались на месте их составления или перехватывались на почте. В подобной обстановке происходили волостные и деревенские сходы крестьян в Поречском уезде в период думских выборов.

Одновременно, понимая пропагандистское значение документов, власти пытались воздействовать на крестьян, публикуя в правых изданиях подложные «верноподданнические» крестьянские приговоры и наказы.

В своей совокупности, содержание наказов дает практически полное представление о жизни и быте крестьян северо-западной части Смоленской губернии в начале XX века.

Из них мы узнаём о нуждах, страданиях, помыслах, надеждах, мечтах селян. При ознакомлении с материалами  коллективного творчества легко составляется представление о моральных ценностях и ориентациях, о видении крестьянами мира окружавшей их действительности. Не безынтересны суждения людей земли о месте и своих путях в общественном движении, пожелания об идеальном (разумном и справедливом) устройстве России.

С различной степенью полноты приговоры и наказы раскрывают экономическое и социально-политическое положение крестьянства, многообразие конфликтных зон повседневной действительности, конкретные причины и поводы для народного недовольства. Содержание большинства документов комплексное, в них сочетались политическое и экономическое, общественное и бытовое, всероссийское и местное, революционное и эволюционное. В петициях выявлялся крестьянский кругозор, мораль, общественное сознание и настроение крестьянской среды. Из сравнительно небольших по объёму коллективных творений можно составить гораздо большее представление о состоянии крестьянских дел на территории Поречского уезда, чем из официальных отчётов органов власти.   

Ознакомимся с некоторыми документами, под содержанием которых поставили свои подписи крестьяне Поречского уезда:  1906 г. июня ранее 23. — Наказ крестьян д. Борвиков Поречского уезда Смоленской губернии в Трудовую группу I Государственной думы: «Мы, крестьяне дер. Борвиков, Смоленской губернии, Поречского уезда, собравшись на свой деревенский сход и не видя конца своему бесправному и голодному житью решили обратиться к депутатам Трудовой группы в Государственной Думе с настоящим наказом. А про наше житьё горькое и бесправное так это и Бог и люди знают.

Со всех сторон окружены мы чужими владельческой землёй и нет того дня за лето, чтобы кому-нибудь из деревенских не приходилось идти выкупать свою скотину из владельческого хлеба, а не за что выкупить – иди работать.

Посмотришь на пана: что за житьё? У одного, у  другого по несколько сот, а то и тысяч десятин. Лес, луга, хорошая пашня – всё имеется.

А ты работаешь без отдыху до одури на пана или попа, даже хлебушка вволю не видишь.

Торнешся в суд – тебя и слушают-то плохо.

Нужно по каким-либо учреждениям справку нести – не суйся: или начнут гонять от  чиновника к чиновнику, или выгонят, а то  и совсем в кутузку посадят.

Ты, мужик, рабочая скотина, знай работать да подати платить, чтобы барам было слаще есть да спать, а та сам есть  не проси…

Близкий нашему деревенскому люду человек, священник, и тот выколачивает с нас по полторы да по две десятки за похороны, за венец, не говоря о бесконечных колядах.

Мало того, что помещики владеют большим количеством земли, с которой получают большие доходы – они тянутся к разным общественным и государственным должностям, где наше  правительство не скупится на громадные оклады из денег, собранных нашими кровавыми мозолями и недоеданием.

А военная служба отнимает у нас лучших рабочих, тоже бьёт по тому же самому горбу; солдату приходится послать добытый большими трудами грош на одежду  и на подкормку  к скудной солдатской пище.

Срок службы нужно как можно сократить и обучать солдат по уездам, где он не отобьётся ни от семьи, ни от земли.

Волость, кажется, наше деревенское учреждение, а и тут пролазы дворяне находят нужным совать свой нос, и в старшины большей частью попадают люди, угодные земскому начальнику, этому бичу деревенскому, который тебя и выслушать-то не хочет, а за малейшее возражение в кутузку садит или штрафует.

Грамоты нам совсем такие не дают: лишь кое-где раскинуты школы, в которых голодный учитель, а то и просто дьякон старается выучить ораву босоногих грязных детишек.

И вот, обсудивши много неотложных нужд наших, мы постановили обратиться к Трудовой группе в Г. Думе и сделать им строгий наказ:

- Не идти ни на какие уступки правительству, которому вы, члены Трудовой группы, а за вами и мы объявляем своё недоверие и требуем полного проведения в жизнь ответного адреса Государств. Думы Государю.

А нас ни терпения, ни средств к жизни больше нет и боимся как бы куропаткинское терпение не довело нашу родину до второй Цусимы.

Требуйте немедленно земли и воли: освобождения всех пострадавших за народное дело, удаления настоящего правительства, обратившего всю страну в полицейский лагерь, творящего насилия и произвол.

С этим наказом согласны все крестьяне дер. Борвиков, в чём и подписуемся».21

 Документ завершают 60 подписей участников крестьянского схода.   

1906 г. июня ранее 28. — Приговор крестьян Рибшевской волости Поречского уезда Смоленской губернии в I Государственную думу: Мы, нижеподписавшиеся крестьяне Смоленской губ. Поречского уезда, Рибшевской волости, волостной сход. Волостные судьи, сельские старосты и выборные на волостной сход от разных деревень, выселок и посёлок были сего числа на таковом в числе «59» из «89» полного состава в волостном правлении, где имели между собой суждение и, обсудив свои экономические крестьянские нужды и находя необходимым выразить таковые чрез своего выборного депутата от Смоленской губернии пред членами Государственной думы, просим обратить внимание на наши крестьянские нужды.

Мы ожидаем, как от ночи светлого дня, так улучшение нашей жизни. Мы, крестьяне, стеснены землёю: земли у нас мало, а у некоторых совсем нет ничего. Земля, которая нам дадена с ревизского надельного нарезу, занята постройками, а мы, крестьяне, стараемся и со всем трепетом отбываем казённые повинности, а также государственные службы, стараемся защищать царя и отчество от нападения иностранных врагов.

Мы многие думаем, за что несем такой трепет? Мы совсем стеснены, живём как во  тьме и не видим свету, не видим удовольствия в своей жизни. Дома несём тяжёлые работы, исполняем все свои дела, а также, и обрабатываем все экономические, т.е. господские земли, которые большей частью населены в пределах нашей волости.

Земли подходят почти под самые окна бедных нас, крестьян, так, что поневоле наш измученный люд должен идти вечным рабом т.е. работником пана за то лишь, что позволяет пользоваться уругой для пастьбы скота; за то, что может когда войдёт курица и свинья на землю помещика; в аренду же взять пойдёшь к пану десятинку земли, которая необходима для прокормления своего семейства и скота, то ходишь за паном день-два без шапки, просишь, а он и в ту сторону смотреть не хочет, так как крестьянский скот постоянно в руках, - следовательно, что он по таксе выберет с крестьян за попавший на его землю скот столько, что по таксе и вся десятина не стоит.

Если же пан помещик даст десятину земли, то самой плохой, и за неё сдерёт 50-70 рублей, а хорошей нам не дадут для нашего удовольствия, так и терпим нужду, потому что у нас нет никаких земельных продовольствий.    

Мы с малолетства приучены своим трудом питаться, так как нас не допускают ни до каких наук, поэтому мы не имеем средств питать себя.

Кроме того, церковные служители, священники тащут с бедного крестьянина за похороны большого 7-10 рублей, за венец от 10 до 25 рублей, за молебны само-собою и т. п., требуют плату с живого и мертвого. Спрашивается, где же бедному крестьянину оплатить все, когда он лишь в силах отбыть казенные повинности, а тут пан и священник. Так вот и живешь, все время мучаешься, как несли рабство наши предки и отцы.

А вот и будем просить всех членов Государственной Думы и Его Императорское Величество Государя Императора обратить внимание на наш крестьянский приговор. Мы просим с плачущими слезами, как плачет дитя перед матерью, так и мы восклицаем пред Царём Батюшкой к улучшению нашей крестьянской жизни.

1) Мы, крестьяне, хотим чтобы нам дали продовольствие в земельном пользовании, т.е. сделать всех равными, чтобы не было в России притеснений и обид. Мы хотим ублаготворить каждого земельным положением и чтобы каждый пользовался своей собственностью.

2) Мы хотим, чтобы крестьянину был дан допуск в высших науках.

3) Чтобы отбывали повинности все лица, имеющие землю, а именно, пускай же платят помещики, и вообще все землевладельцы подати так, как крестьянин, т.е. поровну за каждую дес.; за что же требовать всё от одного лишь крестьянина, который и так не опомнится от одних лишь помещиков и священников, на которых век свой как сами, так и дети, живём и работаем.

4) Чтобы допущены были крестьяне во всех учреждениях правительства наравне с прочими лицами, и могли сообщить крестьянам все распоряжения, касающиеся крестьян и проч.

5) Нам необходимо для крестьян иметь равноправие и свободу.

6) Постановить церковнослужителей на известные жалованья, и чтобы таковые не требовали непомерной платы как а похороны, так и за венец, молебны и т.д.

7) Установить чтобы не было запрещено со стороны начальства иметь ворота на надельных землях, которые защищают кусочек засеянного семенами крестьянского польца, купленными с кровавым потом от трудов каждого крестьянина  у купца, или помещика, которые дерут непомерные платы за семена, так как  им хорошо известно, что крестьянин никуда, кроме них не уйдёт, постоянно у них в руке, а отчего спрашивается? Оттого, что крестьянину не на чем работать, а если что и уродится на польце крестьянина, то разрубит их ворота полицейский урядник, несмотря на просьбы и кровавые слёзы крестьян оставить таковые, и конечно через это стравят крестьянский хлеб, и вообще много стало для простого крестьянина плохо жить в нынешние года через помещиков, землевладельцев и священников, которые совсем привели нас в нищету и бедность.

8) Мы, крестьяне, нуждаемся, чтобы не было общественных магазинных амбаров и не заставляли ссыпать хлеб в таковые, так как  таковой совсем для крестьянин лишь один убыток , засыплешь хлеба столько, а потом из него половины не получишь, и то  со ссорой между собой, и доходят до убийств, а зачем спрашивается это всё, неужели каждый крестьянин не может соблюсти свою собственность, если у него окажется достаточно таковой; но только нет постоянно приходится лишиться какого-либо необходимого для крестьянского хозяйства животного, продать его и пополнить магазин. Мы хотим, чтобы уменьшить непомерные платежи земства, спрашиваемые с крестьян, и прочие, отчего же не дать крестьянам улучшения в их жизни, и тогда бы не было в России такого смятения и смут. Потому у каждого своё продовольствие, и добрые дела перед Богом, что Бог зачтил труд пред лицом Своим так, чтобы и наши добрые дела народные зачтились пред Богом.

Поэтому просим обратить внимание к принятию нашей  Думы; постарайтесь с полным трепетом к улучшению всей нашей народной жизни и чтобы Господь принял ваши старания. Вспомните, что Бог призывает вас к улучшению всенародной жизни и укрощению таких неприятностей и развратностей».22

1906 г. июня ранее 21. – Приговор крестьян Рыбинской волости Поречского уезда Смоленской губернии в I Государственную думу.  (В заголовок обращения вкралась ошибка. Рыбинской волости в Поречском уезде не было, но в её составе имелась Рибшевская волость. Прим. авт.) В дополнение к своему приговору мы, крестьяне, проследивши за ходом действий государственной думы, увидели, что от нынешнего правительства ждать ничего нельзя, постановили: выражаем: полное согласие с действиями государственной думы и желаем:

1) Была бы дана амнистия и отменена смертная казнь.

2) Совет министров с председателем был уволен, а должности министров займут лица из государственной думы.

3) Было бы установлено учредительное собрание.

4) Земли помещичьи, монастырские, церковные и частновладельческие были бы отданы в пользование народа и хозяйство было бы подворное.

5) Прямой и косвенные налоги были бы уничтожены и восстановлен подоходный налог.

6) Открыто было бы всеобщее обучение с устройством сельских школ и народных университетов.

7) Институт земских  начальников был бы упразднён и заменён окружными мировыми, избираемые народом.

8) Земство было бы учреждено по программе партии народной свободы.

9) Уничтожить казённые винные лавки.

10) Духовенству назначить жалование, и оно было бы избираемо народом.

11) Манифест 17 октября был бы проведён в жизнь в целости без искажения чиновниками.

В заключение добавляем, что, если не будут удовлетворены нужды народные, то ни один из наших сыновей не будет отбывать военную повинность с нынешнего года и ни одна копейка не поступит от нас в подати, потому что нашему гнёту нет более конца, как во время крепостного права, так и теперь. Хотя и сказали дворяне, что шагу не уступят земли, но и мы добавляем, что и им довольно нашу кровь сосать и, хотя они считают себя высшим элементом человечества, но  за всю жизнь они народу тёмному не сделали добра, кроме вреда, на одну йоту.

Слава богу, что пелена с наших глаз спала.

Кроме вышеизложенного, просим вас убедительно напечатать наш приговор и прошение в «Смоленском вестнике». Этого просим, во-первых, потому, есть сомнение, что  приговор не дойдёт по назначению, во-вторых, мы получаем «Смоленский Вестник».

Следуют подписи трёх волостных судей, 15-ти сельских старост, с приложением печатей и 37-ми выборных.23

После ознакомления с указанным документом становится ясно, что в наказе земледельцы делятся с избранниками не только своими заботами, но и выражают недовольство, например, деятельностью церкви. Это новые мотивы, звучащие в общинной жизни крестьян.

Учреждённая на волне революционных выступлений рабочих и массовых случаев неповиновения властям со стороны крестьян в 1905-1906 г.г. Государственная Дума просуществовала всего 72 дня, с 27 апреля -  по 8 июля 1906 года, приняв за это время 391 запрос о незаконных действиях правительства. Манифестом от 9 июля 1906 года I Государственная Дума была распущена. Законодательный орган как действительно выражавший волю российского народа и смело ставивший на обсуждение острые вопросы государственной жизни, в тех условиях, не мог просуществовать долго.

Власть, взбешенная самостоятельностью выборного органа, прекратила его деятельность. После роспуска около 200 депутатов, кадетов, трудовиков и социал-демократов собрались в Выборге, где приняли воззвание Народу от народных представителей. В нем говорилось, что правительство сопротивляется наделению крестьян землей, что оно не имеет права без народного представительства собирать налоги и призывать солдат на военную службу, делать займы. Воззвание призывало к сопротивлению, например, такими действиями, как отказ от выплат в казну, саботирование призыва в армию.    

Делая ставку на запретительные меры, правительство не могло не понимать необходимости коренных преобразований в сфере землепользования. И преобразования последовали. Изменения затронули широкий спектр земельных проблем.

В результате проведённой под руководством председателя Совета Министров Российской империи Петра Столыпина земельной реформы, имевшиеся гарантии членам общества (мира) переставали существовать. Как следствие, зажиточные жители деревни становились зажиточнее – бедные неизбежно беднели. Сельские массы пытались воспрепятствовать нововведениям.

Крестьянское сознание очень консервативно, в нем глубоко укоренился принцип уравниловки. Кроме того, крестьяне не доверяли властям, считая мероприятия правительства некой уловкой. Веками государство питалось соками крестьянства. Мужик всегда платил за любые авантюры своих правителей, в силу чего доверия к правительству не было даже в тех немногих случаях, когда власть пыталась улучшить его жизнь.

Крестьянская община - противник земельной реформы.

Данный раздел работы едва ли заинтересует многих. Читатели, имеющие городские корни могут не дочитать его до конца. Однако, поскольку предки автора данных строк веками жили обработкой земли, то интерес к крестьянской жизни вышел на генный уровень. Отсюда и желание уделить вышеуказанной теме некоторое место в серии очерков.

Расположенные на самом западе Смоленской губернии Иньковская, Лоинская и ряд других волостей были заселены в основном казенными крестьянами. Так сложилось исторически. Организационной формой их существования являлась община - она владела землей.

Сельская крестьянская община – одно из древнейших учреждений, имеющее естественное происхождение. Всякое селение имеет некоторый набор территорий, который наиболее рационально используется при коллективной на него собственности. Совместное проживание и хозяйственная деятельность в одном селении вызывает ряд вопросов, которые удобно разрешать общим сходом всех жителей.

Российское государство до XIX столетия не располагало достаточно развитым административным аппаратом, чтобы установить какие-либо отношения с общиной каждого отдельного селения. Государство предпочитало иметь дело с более крупным административным образованием - волостью, а собственно сельская община имела характер неформального объединения. С распространением крепостного права низкий гражданский статус крестьян еще более препятствовал официальному признанию их сообществ. Система управления государственными крестьянами, сформировавшаяся в течение XVIII столетия, имела волостную структуру управления. Сельские общества рассматривались должностными лицами волости как своего рода устойчивые группы.

Государственное управление и надзор над помещичьими крепостным крестьянами отсутствовали, и помещики несли полную персональную ответственность перед государством за действия своих крепостных.

В 1837—1841 годах под руководством графа П. Д. Киселева проведена реформа управления государственными крестьянами. В ходе реформы, при принятии в 1838 году «Учреждения сельского управления», государственных крестьян организовали в сельские общества, соответствующие селениям (малолюдные селения объединялись в одно общество с тем, чтобы в общей сложности было не более 1500 ревизских душ). Общества управлялись сельскими сходами, выбиравшими сельских старшин и сельских старост. Для решения мелких судебных дел между крестьянами создавался упрощенный суд — сельская расправа.

Стремление уравнять по хозяйственной полезности участки, выделенные каждому отдельному хозяйству привело к неблагоприятному явлению — чересполосице. Смысл чересполосного землевладения в том, что все земли общества нарезались на несколько больших полей, внутри каждого поля земля считалась одинакового качества. В каждом поле земля нарезалась на узкие полоски по количеству хозяйств. Площадь полоски была пропорциональна количеству тягл, которое выделено данному хозяйству при последнем переделе. Таким образом, каждое хозяйство пользовалось столькими полосками земли, на сколько полей разделена вся общинная земля. В некоторых случаях, крестьянам приходилось обрабатывать до 30 разнесенных по разным местам земельных участков, что крайне невыгодно сказывалось на эффективности сельского хозяйства. Борьба с чересполосицей путем полного разверстывания общинной земли и выделения каждому хозяйству одного компактного участка (хутора или отруба) стала одной из главных задач столыпинской аграрной реформы, реализуемой с 1906 года.

Второй распространенной формой землевладения в сельских обществах было подворное (участковое) землевладение, при котором каждое крестьянское хозяйство получало выделенный раз и навсегда, передаваемый по наследству участок. Такая форма собственности была более распространена в Западном крае. Наследственный участок представлял собой неполную частную собственность — он передавался по наследству, но не мог быть продан. Как и общинное владение, подворное владение могло сочетаться с общинной собственностью на не пахотные земли (луга, пастбища, лес, неудобья).

Сельское общество имело право в любой момент перейти от общинного пользования землей к подворному, но обратный переход был невозможен.

«Усадебная оседлость» крестьян (придомовые участки) находились в ограниченной (с правом передачи по наследству) собственности крестьян. Общие земли селений (улицы, проезды) всегда принадлежали сельскому обществу в целом.

Стремление крестьян избежать чересполосицы причинявшей немалый вред ведению хозяйства вызвало в жизни стремление крестьян выйти на отруба.

Нужно сказать, что данная форма землепользования в России в рассматриваемый период еще не имела широкого распространения, а практиковалась лишь в прибалтийских губерниях и Западном крае империи. В конце XIX - начале ХХ века получилось так, что образовался, если можно так выразиться, небольшой анклав из нескольких волостей Могилевской, Витебской и Смоленской губерний заселенных белорусами переходивших на отруба. В Поречском уезде Смоленской губернии, формально сохраняя общинное устройство, на отруба стали выходить некоторые сельские общества Иньковской, Лоинской (деревня Малиновка, например, в которой было до 60 дворов) и еще одной - двух волостей. Помещичьих земель в здешних местах было мало. Территории приграничные, Иньковская волость, например, граничила с бывшей Литвой. Плотность заселения территории крестьянами достаточно низкая. Вследствие этого обеспеченность землей оказалась такой, что крестьяне имели ее избыток и не всю пускали в оборот.

Избытку земли способствовало также переселение местных крестьян в 70-х годах XIX века в Самарскую губернию. Как известно в 1868 году в здешних местах разразился сильнейший голод, что вызвало широкую волну переселенческого движения. В иных деревнях переехало до 50% числа жителей. Обеспеченность землей оставшихся крестьян достигала 36 десятин на ревизскую душу, т.е. гораздо больше чем могло освоить хозяйство. Но общины не брали свободные земли в пользование и выкуп так как необходимо было вносить в казну высокие выкупные платежи. «Земля одолела» - объясняли свои действия крестьяне.

Во многих деревнях установился обычай делить поля по числу едоков. Передел проводился по решению схода, т.е. когда этого желал «мир». Правила 1893 года ограничили право крестьян на проведение общих переделов сроком в 12 лет. Частые переделы вообще запрещались, однако попытки бюрократических регламентаций успеха не имели; крестьяне делили землю в обход закона.

Вообще, ведение общинного хозяйства, обладавшее рядом преимуществ, имело и отрицательные стороны. Уравниловка не способствовала инициативе и предприимчивости отдельных членов общины.

Примером выхода на отруба стали латыши, прирожденные хуторяне, купившие в 80-х годах в Лоинской волости помещичью усадьбу. Земельный участок разделили на доли и поселились там хуторами. Видя, что дела у латышей идут хорошо мужики призадумались. Постепенно крестьяне местных деревень начали проникаться идеей обособления. Первое расселение в Лоинской волости произошло в 1894 году.

В 1903 году деревня Гузеи Лоинской волости в полном составе перешла на новую форму землепользования. Примером послужила также примыкавшая к Иньковской Микулинская волость Могилевской губернии. Проходившая когда то граница между Россией и Речью Посполитой еще долго делила и людей. На тот момент граница еще продолжала сохраняться в сознании народа. Могилевцы называли жителей запада Смоленщины «заграничными» или «цыкунами», а белорусы запада Смоленщины могилевцев – поляками. Но никакой вражды между смежными волостями не существовало. Каждая сельское общество перенимало все полезное у своих соседей.

Перед разделом земель с одобрения властей составлялся приговор о переходе на подворное владение, в котором указывались условия выделения участков. Чаще всего общинную землю делили по числу едоков, однако могли произвести раздел по числу ревизских душ.

Способы распределения и уравнивания участков могла быть различны. Для начала число десятин в каждом участке определялось по числу раздельных единиц (едоков, ревизских душ), которыми располагал данный домохозяин. После чего по соглашению определялась приплата деньгами за лучшие участки. Вскоре денежную приплату стали определять посредством торгов. И, наконец, придумали оригинальный способ.

Для начала вычислив, сколько десятин нормально приходится на каждую раздельную единицу, например, на едока, домохозяева отправлялись в поле. Предварительно договорившись на месте относительно формы и направления участка, зайдя с одного края, начинали торговаться. Участок оставался за тем хозяином, который на каждую находящуюся в его распоряжении раздельную единицу предлагал взять наименьший по площади участок. Таким образом, делилась вся подлежавшая разделу земля. Излишки, образовавшиеся при раздаче лучших участков, присоединялись к худшим участкам. Из дележа зачастую исключались неудобные земли, земли общего пользования, лесные дачи, пруды, каменоломни и т.д., которые оставались в общинном пользовании.

Всего в Лоинской волости в 1903 году на подворные участки было разбито 11% земли, в Иньковской – 3%, Дубровской - 1%. Расселились деревни имевшие от 5 до 30 домохозяйств, а площадь подворных участков колебалась от 5 до 40 десятин земли. К лету 1904 года в пределах 22 волостей Витебского, Оршанского, Велижского и Поречского уездов перешли на новую форму землепользования, 287 селений из которых образовались 3 043 хутора по 9.9 десятин в среднем на каждый хутор. Хотелось бы понять феномен здешних мест. По какой причине жители деревень оказались легки на подъем? За тридцать лет до переселения на хутора, в голодный год, около половины жителей выехало в Поволжье и Сибирь. Теперь при полном земельном благополучии начали ломать общинный порядок пользования землей.

Так, за десяток лет до начала Столыпинской реформы земляки, которых великороссы считали ни на что не годными, начали переходить на более прогрессивный способ землепользования. Адептам колхозов можно сказать: да, начали выделяться группы зажиточных крестьян. Но в колхозах все будут одинаково бедны, зажиточных не будет вообще. Соками крестьян будет питаться лишь одно государство.

Выход на отруба, а затем и хутора имел положительное значение. Первое преимущество – это ликвидация чересполосицы. Вместо трехпольной стала распространяться многопольная система землепользования. Крестьяне начали больше вносить удобрений, в этом появилась заинтересованность. Поля начали засевать клевером, тимофеевкой, викой, овсом в большем количестве чем раньше. Улучшилось качество домашнего скота.

Не очень гладко впоследствии будет проходить переход на хуторскую систему, но пионерами в этом деле стали белорусы запада Смоленщины.

Пусть и в обход закона, но земля начала пускаться в торговый оборот. Формально, не выходя из общины, предприимчивые крестьяне стали прикупать землю. В отдельных местах стоимость ее возросла до 200 рублей за десятину. Все свободные деньги крестьяне пускали на покупку земли.

Однако нет правил без исключений. Слабосильные хозяйства от перехода на отруба и хутора конечно же пострадали. Вероятно, положение их если и не улучшилось, но и не ухудшилось.

Подраставшая молодежь, поскольку земли было достаточно, не устраивала разделов с домовладельцем, а приискивала себе участки в других местах.

Статистика тех лет свидетельствовала, что хуторяне начали меньше употреблять алкоголь. Согласно имеющимся у автора данным потребление спиртного уменьшилось на ¾. Правда, как утверждали некоторые крестьяне, наиболее злостные выпивохи воздерживаясь пить дома, при поездке, скажем, в волостное правление, компенсировали вынужденное воздержание за один раз. В семьях переселением на хутора под разными предлогами были недовольны и женщины. Мужики только посмеивались – теперь будут меньше бегать по соседкам, чтобы посудачить – говорили они. Уменьшилось число антиобщественных проявлений: драк, краж. Но, одновременно, интерес к общественным делам также начал падать. На сельские сходы мужики собирались вяло и настроить их на коллективные мероприятия стало затруднительно. Если до школы расстояние оказывалось более пяти верст, то и в школу детей не все крестьяне отдавали. Это явление конечно крупный минус.

Расселение вызвало большое неудовольствие духовенства. В церковь являлись лишь наиболее религиозные прихожане. Остальные по большей части являлись туда для выполнения общеобязательных треб. Зато теперь священникам самим приходилось посещать хутора и это было не слишком удобно для них. Обход с молебном даже крупного села дело довольно трудное, объезд хуторов делало полное окормление паствы почти невозможным. Приходилось за день проделывать маршрут верст в пятьдесят.

Противников хуторского способа ведения хозяйства находилось предостаточно, и некоторые хуторяне в скором времени сами начали сожалеть о выселении на участки, хотя уже обустроились на новых местах: построили избы, подсобные помещения, заложили сады. Преодолеть старые стереотипы не так-то просто.

Безусловно, хуторское хозяйство выгодно лишь там, где для этого есть условия. Там, где достаточно более или менее плодородной земли с тем чтобы крестьяне оказывались в приблизительно равных стартовых условиях. На большей же части других уездов в тот момент таких условий не было. И здесь крестьяне резко противились переходу на отруба. Все хотели получить лучшие земли или же быть одинаковыми в бедности. Жизнь выдвинет в руководство России такого деятеля как П. Столыпин, который набором мер на общегосударственном уровне попытается решить крестьянский вопрос. Однако, это тема уже другого разговора.

В марте 1903 г. правительством Российской империи отменена круговая порука в общине, а еще раньше, в июне 1899 года - в мелких селениях для подворных владельцев.   

В августе 1904 г. отменены телесные наказания. К началу 1905 г., как считается, подготовка реформы была во многом завершена. Определены цели и задачи изменений, проведен, кроме отмены круговой поруки, закон о переселении. Внесены конкретные предложения о выделах из общины, о хуторах и отрубах, о расширении деятельности Крестьянского банка, подготовлен проект изменений его устава.

Наконец, 5 мая 1905 г. Министерство земледелия и госимуществ было преобразовано в Главное управление земледелия и землеустройства (ГУЗИЗ), куда из МВД передали землеустроительные отделы и переселенческое управление.

5 октября последовал воистину судьбоносный указ – «Об отмене некоторых ограничений в правах сельских обывателей и лиц бывших податных сословий». Это был действительно решительный шаг к уничтожению неполноправного положения крестьянства и, следовательно, к ликвидации всего старого аграрного строя.

3 ноября 1905 г. было объявлено об отмене выкупных платежей, что формально дало основание считать реформу 1861 г. законченной. Неслучайно почти во всех официальных документах, особенно раннего этапа, аграрная реформа Столыпина называется вторым, завершающим этапом крестьянской реформы.

Другим указом того же 3 ноября 1905 г. были даны новые полномочия Крестьянскому банку.

4 марта 1906 г. создан землеустроительный комитет в Петербурге и начато создание землеустроительных комиссий на местах.

27 августа 1906 г., когда Столыпин стал уже председателем совета министров, начался перевод казенных земель в Крестьянский банк.

Согласно указу 9 ноября 1906 г. каждый крестьянин мог выделить свою надельную землю из общины, не считаясь с ее желаниями. Под выделом здесь подразумевалось, прежде всего, количественное закрепление земли в тех чересполосных участках (их бывало куда больше 100), которыми выделяющийся раньше пользовался, с сохранением участия в пользовании общими угодьями. Выделенной землей можно было свободно располагать.

Далее, указ 9 ноября порвал с принципом семейной собственности. Выделенная земля принадлежала не семье, а становилась личной собственностью домохозяина. Другими словами, узы коллективности с личного собственника снимались. При этом надельные земли по-прежнему могли переходить только в руки крестьян. Во избежание концентрации надельной земли в одних руках было установлено, что один домохозяин не может владеть землей в количестве свыше шести указных наделов согласно Положению 1861 г.    

Положения указа от 9 ноября выдвинули еще один принцип, ставший руководящим в деятельности правительства, а именно – землеустройство. Было признано недостаточным освобождение крестьянина от общины юридически, нужно было дать ему возможность вести на своей надельной земле хозяйство по своему усмотрению. Земледельцев освободили от принудительных севооборотов. Каждый домохозяин, выходящий из общины, теперь мог требовать, чтобы его земля была выделена в одном месте.

Указ от 9 ноября предусматривал два типа землеустройства: единоличное и групповое. Единоличное - индивидуализировало крестьянское хозяйство, создавая хутора и отруба, т.е. сводя воедино крестьянские наделы, зачастую раздробленные на десятки «полосок».

Затем, правительство  указом от 15 ноября 1906 г. признало, что надельная земля может стать и объектом залога.

В революционных мерах Петра Столыпина земледельцами инстинктивно чувствовалась угроза старым порядкам. Власти приходилось даже прибегать к применению силы с целью продолжения реформ. В будущем, крестьяне оценят преимущества нового способа ведения хозяйства, пока же всеми силами противились.

Знали бы тогда поречские мужики, что придет время и уже органам Советской власти, придется собирать крестьян в видоизмененную общину (колхозы) «добровольно – принудительно» заставляя их работать теперь уже бесплатно.     

Пока же… вот один из эпизодов стихийного протеста против изменения устоявшегося уклада: «14 июня 1911 года член Поречской землеустроительной комиссии Перебякин выехал в деревню Исачки Касплянской волости для отвода хутора крестьянину Никанору Петрову. Однодеревенцы решили миром противостоять отводу хуторского участка. Когда волостной старшина в присутствии Перебякина приступил к измерению земли, крестьяне окружили их, потребовали прекратить обмер и удалиться, угрожая в противном случае удалить их силой. Однако волостной старшина сделал попытку продолжить обмер земли. Возмущенные крестьяне изломали измерительный шест и инструменты и заставили землеустроителей удалиться. Несмотря на арест зачинщиков, крестьяне так и не допустили переселения на хутор».24  

Смоленский губернатор вынужден был отдать распоряжение, чтобы производство землемерных работ производилось под охраной полицейской стражи. На помощь полиции часто вызывались войска.

Доходило до того, что крестьяне не только силой противились проведению межевых работ, но и поджигали усадьбы, дома землемеров и других должностных лиц. Поджоги стали самой распространенной формой протеста. «В ночь на 31 октября 1909 года с целью уничтожения землеустроительных планов и документов крестьяне подожгли дом сельского старосты Романова, где на квартире жили землемеры. Когда последние выскочили из горящего дома, их окружила толпа крестьян и стала требовать немедленного уничтожения землеустроительных планов. В толпе раздавались крики: Землемеры нам не нужны!», «Думу распустить и межевать землю не надо!».25 

Случай описанный здесь произошел в Сычевском уезде губернии, но он был типичным и для Иньковского уезда.

Из заметки в журнале “Хутор” о положении крестьян России в начале ХХ века: “Крестьянин имеет право пользоваться своею землею только от посева до уборки. После уборки поле его переходит в общественное пользование для пастьбы скота. При таких условиях крестьянин лишен мало-мальски возможности подготовить пашню к посеву. Земельная неволя связывает крестьянина по рукам и ногам. он не пользуется даже простой свободой занятий и хозяйственного почина. Предприимчивый не может использовать свою землю, как ему кажется выгодным. Он должен использовать так, как не хочет, но как считает это нужным самые неспособные крестьяне в деревне. Все должны обрабатывать землю на один манер”.26

Происходили нешуточные конфликты между жителями соседних деревень по поводу пользования землями:

25 (12) марта 1910 года " Русское Слово". Смоленск, «В деревне Лосенях Поречского уезда, на почве недоразумение из-за выгона, произошло побоище у общинников с «подворниками». Один крестьянин убит, двое тяжело ранены».27

На фоне происходящих событий имея целью решить большинство задач землепользования, правительство объявило о широкомасштабном переселении крестьян малоземельной части центральной части Европейской России за Урал.

Необходимость переселенческой политики вытекала из положений крестьянской реформы. К 1905 году высветились две основные проблемы: экономическая и социальная. Первая выражалась в недостатке продовольствия и снижении сельскохозяйственного потенциала страны. Общинное хозяйство не обеспечивало надлежащий уровень эффективности производства. На рынке не было главного рычага стимулирования - конкуренции. Вторая – малоземелье превратилось в бедствие.                 

Структура  обрабатываемых земель пригодных для сельскохозяйственной деятельности не способствовала практике передачи земли  крестьянам в частную собственность.

Итогом аграрной реформы стало реорганизация общины и создание класса собственников земли. Это позволило Российской империи за 10 лет выйти на мировые рынки сбыта продукции. Из одной только Сибири экспортировалось рекордное число масла и пшеницы. Россия стояла на лидирующих позициях по экспорту. В сфере сельского хозяйства произошел промышленный переворот. За указанное время было построено множество заводов по переработке масла и пшеницы, а также сопутствующих товаров.

Развитие конкуренции заставило Московских и Петербургских предпринимателей позаботится о качестве производимой ими продукции, ответственнее подходить к организации производственных процессов, к культуре труда.

Заселение Сибири, а затем и Дальнего Востока, было выгодно и с политической точки зрения. Неосвоенные территории могли быть захвачены соседними государствами.

Задолго до реформаторских нововведений Петра Аркадьевича, Российское государство предпринимало попытки заселения Сибири, в том числе путем стимулирования добровольного переселения крестьян на свободные земли.

Еще в 1889 году был законодательно облегчен процесс переселения в Сибирь, однако должного эффекта это не принесло.  И вот, учитывая уроки прошлого, правительство возглавляемое Столыпиным разработало программу освоения и развития свободных земель Сибири и Дальнего Востока.  

В период 1906 –1914 годы за Урал пе­ре­се­ли­лись 4 млн. человек, ос­та­лись там 3,3 млн. чел. Они по­лу­чи­ли и ос­вои­ли около 33 млн. десятин зем­ли, их на­де­лы на ро­ди­не бы­ли ку­п­ле­ны од­но­сель­ча­на­ми. Не смог­ли уст­ро­ить­ся на но­вом мес­те и вер­ну­лись об­рат­но около 17% пе­ре­се­лен­цев, главным образом «са­мо­воль­но переселившихся».

Что касается северо-западной части Смоленской губернии, то отсюда массового переселения на сибирские и дальневосточные территории не произошло. Поречане оказались столь привязаны к своим скудным землям, что даже получаемые ими известия об успешности переселенцев не смогли побудить их к изменению привычного уклада жизни.  

Однако вернёмся к эпизоду с «малиновцами» упомянутому в данной работе.

Журнал «Хутор».  «Ещё лет 15 тому назад, - рассказывает, например, корреспондент из Лоинской волости, - крестьяне соседних деревень Сельцо, Михалёва, Марышки, Денисова, Малиновки, Лемешек и т.д., имевшие сравнительно много надельной земли, порешили расселиться на ковалки… Дорого обошлась крестьянам их затея… Многим хуторянам уже надоела волчья жизнь, и они теперь начинают хлопотать о переселении их в Сибирь, где дескать, земли вволю и селиться можно снова деревнями и общинами. Даже бывший лоинский волостной старшина, один из инициаторов хуторского расселения, сумевший во время старшинства приобрести себе участок земли около 50 десятин, и тот теперь движется в Сибирь» (Смоленский Вестник. 15 октября 1912 года.)28

Как видим, различные периодические печатные издания  по-разному подходят к выбору организационных форм землепользования. Крестьянство мучительно искало свой путь в дальнейшем развитии.

Эпидемии тифа в уезде в 1908 году как показатель состояния здравоохранения тех лет.

25 марта 1908 года в Петербургской общественно-политической газете «Новое Время» появилась заметка перепечатанная затем в газетах «Современное Слово», а также «Смоленском Вестнике» за подписью земского врача Касплянской больницы Зезюлинского о бездействии властей при начавшейся в Иньковской, Лоинской и других волостях эпидемии брюшного тифа. В материале отмечалось, что в указанных волостях нет ни больниц, ни фельдшерских пунктов, в связи с чем, тиф получил настолько широкое распространение, что в отдельных деревнях число заболевших достигало 50 человек на селение.  По утверждению автора заболевшие  не изолируются, как того требуют правила санитарии, а находятся в своих избах вместе со здоровыми членами семьи. По указанной причине, зачастую, болезнью подвержены семьи в полном составе. Высока и смертность среди заболевших. Оказывать помощь на местах некому ввиду отсутствия квалифицированных специалистов. В своём сообщении врач Зезюлинский увязывал распространение заболевания, в том числе, и с хроническим недоеданием основной массы крестьян указанных деревень. По его мнению, плохая пища ослабляет иммунную систему и сопротивляемость человеческих организмов болезням. В заметке доктор также просил общественность поставить перед органами власти вопрос подвоза и обеспечения крестьян хлебом.

Об уровне медицины тех лет, а также уровне квалификации сельских медицинских работников говорит тот факт, что в процессе дальнейшего распространения заболевания выяснилась ошибочность первичного диагноза. Как оказалось, по своему характеру тиф не был брюшным, но более заразным - сыпным.

По всей видимости, пресса в тот период времени действительно могла формировать такое общественное мнение, с которым  приходилось считаться органам власти. Дело попало в поле зрения Смоленского губернатора, который взял его на контроль. Заработала бюрократическая машина. Тем временем, пока чиновники переписывались, пытаясь оправдать свое  бездействие, в том числе перед губернским правлением и канцелярией Смоленского губернатора болезнь продолжала наступать, собирая всё новые и новые жертвы.

Разразившийся скандал высветил картину распространения эпидемиологических заболеваний в Поречском уезде за несколько прошедших лет. На основании отчёта губернского врачебного инспектора  Смоленскому губернатору можно сделать вывод о значительной распространённости данного заболевания. Количественно по годам заболеваемость выглядела следующим образом:

По годам

1893 1894 1895 1896 1897 1898 1899 1900 1901 1902 1903 1904 1905

Число забол.  

1        18     12    60     33      8      29   249   363   488  1010 1411 4879

Если до 1905 года имелись местности, где заболевших не было вовсе, то в 1905 году тифом поражены уже все волости, при этом особенно выделялись Касплянская (1025 случаев), Верховская (796), Иньковская (730), Лоинская (615). На указанных территориях число заражённых колебалось от 58% до 85% общего числа селений. За 1906 и 1907 годы врачебный инспектор отчёт губернатору не представил, возможно, ввиду ещё более неприглядной эпидемиологической картины, чем в прошлые периоды времени.

Как бы то ни было, но и на основании указанных статистических данных можно сделать определённый вывод о материально-бытовых условиях значительной части крестьянского населения западной части Смоленской губернии.

Во-первых, это хроническое недоедание жителей деревень. На данное обстоятельство указывал земский врач Зезюлинский. Правительство Российской империи усиливая налоговое бремя земледельцев, направляя при этом собранные средства на цели далёкие от обеспечения приемлемых условий жизни крестьянства, стремительно приближало революцию. И хотя чиновники, в данном случае, отказывались увязывать плохое питание жителей деревень с возникновением и распространением болезни, но не  могли отрицать наличие проблемы  обеспечения хлебом сельского населения.

Во-вторых, состояние медицинского обслуживания оказалось ниже всякой критики даже по меркам того времени. По крайней мере, наличие одного врача и двух фельдшеров на несколько волостей уезда, если их количество соотносить с численностью разного рода чиновников, чья деятельность с точки зрения полезности, могла вызвать вопросы, оказалась явно недостаточной. 29

Заметка, помещённая на веб-сайте Николаевского собора: «В 1908г. приходскую жизнь села нарушила вспышка сыпного тифа. Болезнь приняла угрожающий характер. Бывали деревни, сплошь пораженные эпидемией. В самом Инькове заболели учитель земской школы, священник Николаевской церкви Владимир Ширяев и многие крестьяне. Для лечения больных из Москвы прибыл доктор Прорехов в сопровождении фельдшеров. В деревне Баталино наняли дом для амбулатории и недалеко от него для размещения больных установили брезентовую барак-палатку. Крестьяне неохотно приводили сюда заболевших, считая, что они могут здесь простудиться и умереть. Но главной причиной, по которой в палатку не помещали больных, было то, что вместо русских фельдшериц из губернии прислали евреек. Крестьяне боялись, что в случае смерти некому будет подать свечу и перекрестить умирающего. Еще они обвиняли фельдшериц в нечистоплотности и плохом отношении к больным. На самом деле все опасения были беспочвенны, т.к. благодаря заботам медицинского персонала эпидемия была приостановлена и в приходе не наблюдалось большого процента смертности». 

   Село Иньково, Поречского уезда // Смоленские епархиальные ведомости. - Смоленск, 1908. - С. 682-684.30

Согласно имеющимся данным, обеспеченность врачебным персоналом по Российской империи в начале 20 века составляла в среднем 1,5 на 10 тысяч населения. В то же самое время в Европейских странах эта величина колебалась от 4,5 до 6,5.

Кроме того, из года в год на территории  подверженной систематическим эпидемиям, не сразу смогли распознать характер тифозного заболевания, что может свидетельствовать как о равнодушном отношении властей к проблемам деревни, так и об отсутствии системных подходов к вопросам заботы о здоровье сельских жителей. Например, о социальной гигиене как таковой, крестьяне вряд ли догадывались. Данное обстоятельство, являющееся одним из важнейших при профилактике многих болезней заразного характера, говорит об отсутствии медицинского просвещения среди населения. Нужно также полагать, что российское правительство, облагая крестьян неподъёмными налогами, должно было расходовать собранные средства не только на имперские проекты и обеспечение роскошной жизни привилегированных сословий, но и на социальные программы в рамках всего государства.

Состояние дел в период I Мировой войны.

1 августа 1914 года мирную жизнь уезда как, впрочем, и всей Российской империи, прервала начавшаяся  Великая война, так тогда называли  I мировую войну, ставшую смертельным капканом для государства.  

Начало ее вызвало взрыв патриотизма, правда патриоты не знали тогда, чем все закончится. Последовал призыв земляков в действующую армию. Стране предстояло изойти кровью за чуждые ей интересы. Вскоре патриотизм быстро пошел на убыль.

С началом войны сформированная из смолян 1-я пехотная дивизия вошла в состав 2-й армии Северо-Западного фронта. Армия под командованием генерала Самсонова двинулась в наступление на Восточную Пруссию — чтобы заставить немцев перебросить на восток войска с французского фронта.

Немецкое командование действительно сняло с Западного фронта войска и бросило их против наступающих русских армий. Именно этих дивизий в решающий момент не хватило для решительного успеха и взятия Парижа. Франция была спасена.

Вот только для России Восточно-Прусская операция обернулась грандиозной военной катастрофой. В последних числах августа 1914 года 2-я русская армия оказалась окружена и разгромлена. Смоленская 1-я пехотная дивизия была уничтожена вместе со всей остальной 2-й армией генерала Самсонова. Её командующий застрелился, но это ничего не изменило и не исправило. Только немногие выжившие 1-го Невского полка сумели спасти своё полковое Георгиевское знамя.

Гибель более десяти тысяч смолян в Восточной Пруссии повергла город и губернию в шок и траур. Ура патриотизм некоторой части губернской общественности как рукой сняло.

Война легла тяжким бременем на все слои общества, но в первую очередь на его кормильца – крестьянина.

Промышленное производство ввиду отсутствия достаточного количества рабочих рук начало сворачиваться.

Правительство запретило перерабатывать пищевые продукты на спирт и ввело «сухой закон». В упадок пришла вся винокуренная промышленность. Введение указанного закона вызвало массовое недовольство жителей территории.

Губернскими властями в городе Поречье торговля спиртным была разрешена лишь в одном трактирном заведении 3-го разряда, двух ренсковых погребах, двух распивочных пивных лавках с продажей горячей пищи, в одном пивном складе и трёх пивных лавках. В селе Слободе оставили одну пивную лавку с продажей горячей пищи. В уезде же продажу спиртного запретили полностью.

Что касается губернии в целом, то решением Хозяйственного Комитета Смоленского губернского акцизного управления за № 1018 от 30 декабря из существовавших ранее 919 питейных заведений к открытию в 1915 году разрешено 209 заведений или 22.7% от прежнего числа. ( ГАСО Ф.1,Оп.6, Д.80. 1914г.)

Нарушители «сухого закона» подвергались строгим наказаниям. «Смоленский вестник» регулярно сообщал об этом. Так, за появление на улицах городов в нетрезвом виде виновных заключали в тюрьму на три месяца. Так же сурово карали за тайную продажу спиртных напитков – арест от одного до трех месяцев.

Запрет на продажу спиртных напитков спровоцировал массовое распространение азартных игр в деревнях. «Играли повсеместно, и в игре принимали участие даже подростки. Любимой игрой являлась игра в «21» или, как выражались сами игроки «в очко». Играли также в игру «из-под темной» и «стукалку».

Война породила в массовом народном сознании тягу к гадалкам и примитивной магии. В прессе отмечалось, что за последнее время в нашей местности появилось много гадалок, ворожей и юродивых, находящих себе всюду и радушный прием, и хорошее вознаграждение за предсказание судьбы солдат находящихся на войне. Несмотря на то, что до деревни доходят газеты и журналы, население верит всем этим предсказаниям, и добрая часть казенного пайка, выдаваемого солдаткам на пропитание, попадает в руки гадалок или юродивых.

Германофобия охватила не только городских, но и сельских жителей. Проявлялось это, в частности, в попытках ограбления имений помещиков с нерусскими фамилиями, как правило, к немецкой нации отношения не имевших. Органы пропаганды, которыми в те времена являлись газеты, своими патриотическими заметками об освобождении от немецкого засилья имели нередко негативный эффект, о котором сказано выше.

В 1916 году исчезли из обращения не только золотые (крестьяне вряд ли имели на руках золотые монеты), но и серебряные и даже медные деньги. Первоначально исчезли монеты большего, затем и серебро малого номинала. Наконец, в конце 1916 – начале 1917 года редкими стали в обороте и медные монеты. Государство столкнулось с разменным голодом. В ход пошел печатный станок. Дошло до того, что в качестве денег стали использовать почтовые марки. Ко времени февральской революции на один рубль можно было купить столько товара, сколько до войны на 32 копейки, а к большевистскому перевороту 1917 года тот же рубль имел ценность только 10 копеек. Крестьянин ответил на обесценивание денег переходом на полный цикл натурального хозяйства.

Закончилось Великая война отречением царя от престола и позорным поражением. На начало военных действий (1914 год) в Смоленской губернии проживало 2 млн. 114 тыс. жителей. Объективных данных о потерях по губернии, а тем более по уезду за годы войны не имеется. Известно, что по данным сельскохозяйственной переписи 1917 года только из сельской местности губернии мобилизовано 187.8 тыс. мужчин, что составило 43.9% трудоспособных мужского пола.   

Известно также, что к началу революции на территории всей губернии свирепствовала эпидемия испанского гриппа. К 1 декабря 1918 года зарегистрировано 66.4 тысячи заболевших. А с декабря 1918 по октябрь 1919 около 40 тыс. человек заболело сыпным тифом. В первом квартале 1920 года по сравнению с тем же периодом предыдущего года число заболевших увеличилось втрое. Лишь к маю 1921 года эпидемию удалось погасить.

Пожилые жители деревни еще в 50-х годах ХХ века вспоминали о пережитых ужасах. Это были людские потери. Не менее важно то, что война вызвала серьезное расстройство экономики.

Заплатив столь дорогую цену страна вползла в революцию. Так что предпосылки Октября 1917-го в Смоленской губернии стали закладываться еще в 1914-м году. Правда, тогда еще вряд ли кто-то мог догадываться, чем закончится для страны участие в мировой бойне. Всего лишь за три года до революции смоляне тепло и душевно принимали императора Николая II. Он прибыл в Смоленск во второй (и последний) раз 20 ноября 1914 года – город стал его первой остановкой по пути из ставки на Кавказ. Как писал современник, по пути следования «державного вождя» стояли толпы народа, учащихся и длинная линия войск, и все приветствовали царя восторженным «Ура»…

Через несколько месяцев, к зиме 1915 года, смоляне ощутили последствия военного времени на себе. В губернию хлынул поток беженцев, эвакуировавшихся из прифронтовой зоны. Поля опустели оставаясь необработанными. Урожаи не собирались, поскольку их не было. В экономике стали проявляться глубокие кризисные явления. Ухудшалось санитарное состояние городов, каждый день росли цены на продукты питания.

Но кризис в промышленности не был заметен столь ярко, как в аграрной сфере. В следующем, 1916 году помещичьи и крестьянские хозяйства не только не выполнили своих обязательств по поставке сельхозпродукции для военных нужд, но не смогли обеспечить в полном объёме продовольствием население губернии.

Над жителями Смоленщины нависла реальная угроза голода. О жизни губернского города в тот период времени позволяет судить дневниковая запись современника: «В городе нет сахара; в булочных белый хлеб берут нарасхват; к девяти часам булочные уже закрыты; цены растут не по дням, а по часам; тысячная толпа с раннего утра осаждает магазины…давка невозможная, улицы запружены народом; бедная часть населения стоном стонет от грабительской дороговизны, обратившей рубль в ничтожную мелкую монету, чтобы купить несколько фунтов мяса, надо простоять около лавки несколько часов и возвратиться ни с чем; что творится в тылу военных действий, совестно даже вносить сие в дневник…». К слову сказать, крестьяне губернии, и до войны белый хлеб ели только по праздникам и может быть даже не всякий раз. Так что жалобы автора дневника в деревне не поняли бы.

В период войны Смоленская губерния оказалась в прифронтовой зоне. К началу 1917 года губернию наводнили войска и тыловые службы. В одном только Смоленске было расквартировано около 100 тысяч военных чинов. Именно их антивоенные и антиправительственные настроения, умело использованные немногочисленными большевистскими агитаторами, во многом предопределили падение старого режима на Смоленщине. В данный период времени смоленская организация РСДРП(б) насчитывала не более двухсот человек.

Февральская революция 1917 года. Октябрьский 1917 года политический переворот. Начало гражданской войны.

Известие об отречении Николая II Смоленск встретил бурно. Земские деятели и городская управа тут же выразили свою лояльность Временному правительству. По городу пошли толпы манифестантов, разоружались городовые, освобождались из тюрьмы политические, а зачастую и уголовные заключенные. На многочисленных митингах слово брали ни перед кем не ответственные люди. Большинство из них отличались недюжинными ораторскими способностями, большой наглостью и самым беззастенчивым отношением к подтасовке фактов. Отрекшегося императора иначе как «Николай Кровавый» никто не называл.   

Мужики в солдатских шинелях купившись на справедливые с точки зрения крестьян лозунги, касающиеся земли стали главной опорой большевиков в деревне. С марта по октябрь 1917 года в Смоленской губернии, как и по всей стране, царило двоевластие. Действовали органы, учрежденные Временным правительством, и, одновременно – стихийно возникавшие Советы солдатских и рабочих депутатов.

Первым секретарем Смоленского Совета стал Вадим Смольянинов. По его воспоминаниям, работа этой структуры «носила характер крайней беспорядочности, хаоса и бесцельности». Ведь сначала большинство мест в Смоленском Совете принадлежало не большевикам, а социалистам-революционерам («эсерам») и меньшевикам. Этот орган стал своего рода дискуссионным клубом, где велись жаркие споры, на реальные же дела ни у кого не оставалось ни сил, ни времени.

Губернская администрация Временного правительства была представлена губернским комиссаром, им стал А.М. Тухачевский. В уездах новая власть также сосредоточилась в руках представителей земских управ. 

Летом 1917 года по решению Временного правительства проведена Всероссийская сельскохозяйственная и поземельная перепись. В подворной карточке имелись следующие разделы: фамилия, имя домохозяина, его возраст, семейное состояние, наличие землевладения, сельскохозяйственного инвентаря, скота, торгово-промышленных заведений, количество сельскохозяйственных рабочих в найме.

Созыв Учредительного собрания для определения государственного устройства России был одной из первоочередных задач Временного правительства. Но оно медлило с ним. После его свержения в октябре 1917 г. вопрос об Учредительном собрании стал для всех партий первостепенным. Большевики, опасаясь недовольства народа, так как идея созыва Учредительного собрания была очень популярна, ускорили намеченные Временным правительством выборы.

27 октября 1917 г. Совнарком принял и опубликовал за подписью В. И. Ленина постановление о проведении собрания в назначенный срок – 12 ноября 1917 г. Кандидатами в депутаты в Учредительное собрание РСДРП от Смоленской губернии выдвинуло 14 кандидатов. Всего избрано 715 депутатов, из которых 370 мандатов получили правые эсеры и центристы, 175 – большевики, 40 – левые эсеры, 17 – кадеты, 15 – меньшевики, 86 – депутаты от национальных групп эсеры 51,7 %, большевики – 24,5 %, левые эсеры – 5,6 %, кадеты 2,4 %, меньшевики – 2,1 %).

Поскольку большевики оказались в меньшинстве и в законном порядке провести свои предложения оказались не в силах, то Учредительное собрание ими было распущено. Власть узурпировало меньшинство. 26 октября – в Смоленске стало известно о событиях в Петрограде. Экстренное заседание Совета внесло раскол в депутатский корпус, его покинули меньшевики и эсеры. Вместе с представителями казачества они создали «Комитет спасения революции», заседавший в здании городской Думы.

27 октября образовался новый ВРК под руководством прибывшего с мандатом Московского областного Бюро ЦК РСДРП(б) С.С. Иоффе. В новый состав ВРК, наряду с большевиками, вошли анархисты (Наркевич) и левые эсеры (С.Т. Бобрышев и М.И. Смоленцев). Комитет организовал вооружение печатников и рабочих завода «Вилия» (ныне – завод имени М.И. Калинина), завез пулеметы и винтовки в здание Совета. В этот же день прошло заседание городской думы, принявшей воззвание к смолянам «Отечество в опасности». Руководителей смоленских большевиков В.З. Соболева и В.А. Смольянинова в городе в это время не было. ВРК стал организатором возглавляемого большевиками октябрьского переворота в Смоленске. 25–27 октября (7–9 ноября) в Петрограде прошел II Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов. Приняты Декреты о мире и о земле. В декабре 1917 года большевики начали создавать отряды «Красной гвардии». В состав отрядов вошли рабочие, крестьяне, безработные, много случайных людей – как правило люмпенов, тех кто хотел поживиться за чужой счет. К концу октября число отрядов достигло пяти, а красногвардейцев – не менее 500 человек. Лишь в Смоленске, а также в Рославле, Вязьме и Поречье такие дружины возникли до установления советской власти, а в остальных уездных центрах – позже.

Всего до конца года сформировано 14 отрядов, из них 10 – в волостях, остальные – в Вязьме, Рославле, Ярцеве и Духовщине. Пик этого процесса пришелся на май 1918 г., когда большинство красногвардейцев перевели на службу в Красную Армию.31

По данным сельскохозяйственной переписи 1917 года, в Смоленской губернии в действующую армию за годы 1 мировой войны было мобилизовано 43.9 процента трудоспособного мужского населения. За тот же период значительно сократилось поголовье рабочего и продуктивного скота. Многие промышленные предприятия не связанные с поставками для нужд армии, оказались закрытыми или работали с перебоями. Государство вошло в полноценный экономический и политический кризис.

О произошедшей февральской революции крестьяне деревень уезда узнавали от возвращавшихся с фронта дезертиров. Бывшие солдаты возвращались домой с тем, чтобы поскорее поделить землю. Они хорошо усвоили антивоенную пропаганду, проводившуюся большевиками в окопах. Особенно им запоминался лозунг «Земля крестьянам!».

I-й губернский крестьянский съезд проходил в городе Смоленске с 28 апреля по 1 мая 1917 года. В принятой по результатам его работы резолюции говорилось, что "вся земля должна перейти безвозмездно в пользование трудового народа, и право частной собственности должно быть отменено". Но окончательно решить земельный вопрос может только Учредительное собрание.                                                            

Вместе с тем, съезд высказался за использование всех пустующих помещичьих угодий "как для посева, так и для ... покосов ... в интересах трудового народа, теперь же... В первую очередь из пустующих земель должны быть удовлетворены неимущие и малоземельные". Резолюция "Об обсеменении полей и уборке урожая" формулировала требование "спешного засева и использования каждого клочка земельных угодий". Резолюция давала право местным продовольственным комитетам производить временную реквизицию свободных машин и орудий за установленную ими плату, а также семян  по твердым ценам. Съезд высказался за "товарищеский, совместный труд и совместное использование машин мелкими хозяйствами, а также, где это возможно, полюбовное устранение чересполосицы и сверстки узких полос, недоступных для применения машин.

 2-й губернский крестьянский съезд, состоявшийся 23 – 25 июня 1917 года проходил в обстановке ещё большего полевения массы делегатов. Председателем съезд избрал ранее упоминавшегося здесь сына Касплянского священника Семёна Зезюлинского Николая. Съезд определённо высказался за переход всех земель без всякого выкупа во всенародное достояние на началах уравнительного трудового пользования».32

Война изначально никому не была нужна. Народ воевал за чуждые ему интересы. Поэтому, как только Временное правительство проявило нерешительность, на фронтах началось брожение, а затем хаос. В начале 1917 года число дезертиров составило 35% численности личного состава войсковых соединения. В последующем, проблема дезертиров станет большой головной болью и для большевиков, когда разразится гражданская война.

А пока партия большевиков, спаянная железной дисциплиной во главе с фанатиками идеи мирового коммунизма Лениным, Троцким, другими лидерами мастерски маневрируя, старались дискредитировать и парализовать все действия легитимного правительства. Будучи в абсолютном меньшинстве в начальный период революции – в конце ее почти бескровно захватила власть. Мало того, что захватила власть, это было не трудно, но удержала ее в период гражданской войны и потом правила государством более чем семьдесят лет.

Под новый передел земли попали не только дворяне-помещики, но и зажиточные крестьяне, купившие землю и выделившиеся на хутора, так называемые «столыпинские помещики».

Одно из решений крестьянского схода в уезде: «…произвести раздел как нашей общественной, так и частновладельческой и помещичьей земли на наличные души с толоки 1918 года, в чем и подписываемся 135 человек грамотных и 205 неграмотных».33

Такие же решения принимались по всей губернии. Это было воплощение деревенского понятия социальной справедливости. «Все равны. Всего всем поровну», - было написано на знаменах данного движения.

Донесения полиции в губернию предвосхищали будущие донесения ЧК - ОГПУ в Центр о массовых эксцессах селян. «…Огромная толпа, руководимая лицами в солдатских шинелях, прибыла в имение и стала разбивать замки у амбаров, выламывать двери у сараев и растаскивать имущество. Хлеб был поделен на равные части, и каждый забирал свою часть на свой воз. В сарае толпа остановилась перед сеялками и плугами. Каждому хотелось воспользоваться этими ценными для хозяйства вещами, но желающих оказалось так много, что поделить было невозможно… «Бей их, чтобы никому не досталось», - крикнул кто-то, и в несколько минут плуги, сеялки и паровые молотилки были превращены в щепки».34

Из И. Бунина – «Окаянные дни»: «Мужики, разгромившие осенью семнадцатого года одну помещичью усадьбу под Ельцом, ощипали, оборвали для потехи перья с живых павлинов и пустили их, окровавленных, летать, метаться, тыкаться с пронзительными криками куда попало».35

Ни большевики, ни какое другое правительство в этой сельской революции непосредственного участия не принимали. Крестьяне сами решали, кого грабить, а кого пощадить, производить прирезку земли или полностью переделить. Поддались революционному порыву и жители села Каспля. Состоялся многолюдный крестьянский волостной сход. Крестьяне не понимая, что делают, постановили упразднить волостную управу, а на ее месте создали волостной революционный комитет из трех человек. Первым председателем ревкома избрали крестьянина из деревни Алфимово Аверьяна Васильевича Цыганкова. Членами комитета стали Заломаев и Богомолов. Все трое бывшие солдаты царской армии, усвоившие в окопах лозунги большевиков: «Земля – крестьянам». В последующие дни во всех 72-х деревнях волости организованы свои ревкомы.36

Село расширяло свои владения как за счет владельческих земель, так и за счет казенных. Возникало множество конфликтов между деревнями и волостями. Порой в качестве аргументов в спорах применялось оружие. Произошло осереднячивание деревни. Большие семьи дробились на несколько дворов.

Проходила практически бесконтрольная рубка леса. Впервые за много столетий крестьяне, лесными материалами при строительстве своих изб, пользовались без ограничений.

О психологическом портрете будущих представителей советской  власти.

С целью осветить, хотя бы бегло и поверхностно один из элементов природы пришедшей на смену царизму - власти Советов, вначале следует задаться на первый взгляд необычным вопросом: каков был нравственный облик жителей деревни в конце XIX начале ХХ века? Ответ не может не удручать. Вот какую характеристику крестьянину российской деревни давали люди наблюдавшие жизнь наших предков.

Просвещённый помещик  А.Н. Энгельгардт сам пострадавший от властей за «народнические» идеи так пишет в своих «Письмах из деревни»:  «Известной дозой кулачества обладает каждый крестьянин, за исключением недоумков, да особенно добродушных людей и вообще «карасей». Каждый мужик в известной степени кулак, щука, которая на то и в море, чтобы карась не дремал.…у крестьян крайне развит индивидуализм, эгоизм, стремление к эксплуатации. Зависть, недоверие друг к другу, подкапывание одного под другого, унижение слабого перед сильным, высокомерие сильного, поклонение богатству, все это сильно развито в крестьянской среде. Кулаческие идеалы царят в ней, каждый гордится быть щукой и стремится пожрать карася. Каждый крестьянин, если обстоятельства тому поблагоприятствуют, будет самым отличнейшим образом эксплуатировать всякого другого, все равно крестьянина или барина, будет выжимать из него сок, эксплуатировать его нужду. Все это, однако, не мешает крестьянину быть чрезвычайно добрым, терпимым, по-своему необыкновенно гуманным, своеобразно, истинно гуманным, как редко бывает гуманен человек из интеллигентного класса. …».37           

Максим Горький.  «Думаю, что нигде не бьют женщин так безжалостно и страшно, как в русской деревне, и, вероятно, ни в одной стране нет таких вот пословиц - советов: «Бей жену обухом, припади да   понюхай — дышит? — морочит, еще хочет». «Жена дважды мила бывает: когда в дом ведут, да когда в могилу несут». «На бабу да на скотину суда нет». «Чем больше бабу бьешь, тем щи вкуснее».
Сотни таких афоризмов, — в них заключена веками нажитая мудрость народа, — обращаются в деревне, эти советы слышат, на них воспитываются дети. Детей бьют тоже очень усердно. Желая ознакомиться с характером преступности населения губерний Московского округа, я просмотрел «Отчеты Московской судебной палаты» за десять лет — 1900—1910 гг. — и был подавлен количеством истязаний детей, а также и других форм преступлений против малолетних. Вообще в России очень любят бить, все равно — кого. «Народная мудрость» считает битого человека весьма ценным: «За битого двух небитых дают, да и то не берут». Есть даже поговорки, которые считают драку необходимым условием полноты жизни. «Эх, жить весело, да -бить некого».
Я спрашивал активных участников гражданской войны: не чувствуют ли они некоторой неловкости, убивая друг друга?
Нет, не чувствуют. «У него — ружье, у меня — ружье, значит — мы равные; ничего, побьем друг друга — земля освободится».
Однажды я получил на этот вопрос ответ крайне оригинальный, мне дал его солдат европейской войны, ныне он командует значительным отрядом Красной армии. — Внутренняя война — это ничего! А вот междоусобная, против чужих, — трудное дело для души. Я вам, товарищ, прямо скажу: русского бить легче. Народу у нас много, хозяйство у нас плохое; ну, сожгут деревню, — чего она стоит! Она и сама сгорела бы в свой срок. И вообще, это наше внутреннее дело, вроде маневров, для науки, так сказать. А вот когда я в начале той войны попал в Пруссию — Боже, до чего жалко было мне тамошний народ, деревни ихние, города и вообще хозяйство! Какое величественное хозяйство разоряли мы по неизвестной причине. Тошнота!.. Когда меня ранили, так я почти рад был, — до того тяжело смотреть на безобразие жизни. Потом — попал я на Кавказ к Юденичу, там турки и другие черномазые личности. Беднейший народ, добряки, улыбаются, знаете, — неизвестно почему. Его бьют, а он улыбается. Тоже — жалко, ведь и у них, у каждого есть свое занятие, своя привязка к жизни...
Это говорил человек, по-своему гуманный, он хорошо относится к своим солдатам, они, видимо, уважают и даже любят его, и он любит свое военное дело. Я попробовал рассказать ему кое-что о России, о ее значении в мире, — он слушал меня задумчиво, покуривая папиросу, потом глаза у него стали скучные, вздохнув, он сказал:
- Да, конечно, держава была специальная, даже вовсе необыкновенная, ну а теперь, по-моему, окончательно впала в негодяйство!

   Но где же - наконец - тот добродушный, вдумчивый русский крестьянин, неутомимый искатель правды и справедливости, о котором так убедительно и красиво рассказывала миру русская литература XIX века?
В юности моей я усиленно искал такого человека по деревням России и - не нашел его. Я встретил там сурового реалиста и хитреца, который, когда это выгодно ему, прекрасно умеет показать себя простаком. По природе своей он не глуп и сам хорошо знает это. Он создал множество печальных песен, грубых и жестоких сказок, создал тысячи пословиц, в которых воплощен опыт его тяжелой жизни. Он знает, что «мужик не глуп, да - мир дурак» и что «мир силен, как вода, да глуп, как свинья». Он говорит: «Не бойся чертей, бойся людей». «Бей своих - чужие бояться будут». О правде он не очень высокого мнения: «Правдой сыт не будешь». «Что в том, что ложь, коли сыто живешь». «Правдивый, как дурак, так же вреден». Чувствуя себя человеком, способным на всякий труд, он говорит: «Бей русского, - часы сделает». А бить надо потому, что «каждый день есть не лень, а работать неохота». Далее Горький пишет: «В заключение этого невеселого очерка я приведу рассказ одного из участников научной экспедиции, работавшей на Урале в 1921 году. Крестьянин обратился к членам экспедиции с таким вопросом:

— Вы люди ученые, скажите, как мне быть. Зарезал у меня башкир корову, я башкира, к о н е ч н о, убил, а после того сам свел корову у его семьи, так вот: будет мне за корову наказание?

Когда его спросили: а за убийство человека разве он не ждет наказания, — мужик спокойно ответил:

— Это — ничего, человек теперь дешев.

Характерно здесь слово «конечно», оно свидетельствует, что убийство стало делом простым, обычным. Это – отражение гражданской войны и бандитизма».38

Корреспондент газеты «Смоленский вестник» Гавриил Поляченков, хорошо знавший смоленскую глубинку: «Ивановы, Власовы, Макаровы и им подобные жили всё время в деревенской глуши … вырастали, женились, наживали детей, старились и умирали. Их места в колесе обыденной сутолоки, серой будничной и напрасно проведённой жизни занимали другие Петры, Николаи, Яшки, Мишки, Гришки без конца, и тоже женились, старились и умирали.

Общественная и политическая жизнь их не касалась и не задевала… Удовольствие главное находили себе в кабаке, в пьяном угаре, в разбитой истрёпанной гармонике, в глупой пляске камаринского «сукина сына», «мужика-трепака», в возне один с другим по снегу, на навозе, в грязи. В циничном, сальном, похабном скверном разговоре и отвратительном смехе. Часто обманывали сами себя, друг друга, мирились и снова скандалили и ругались… «Товарищ,- купи газетку, в деревню свезёшь»…» - «На кой она ляд! … Газеты всё врут!».39  

От себя автор настоящих строк может добавить, что все негативные черты индивидов исследуемого социума есть не следствие генетически заложенных качеств. Сама повседневность крестьян той поры была связана с чрезвычайной жестокостью. Как известно, телесные наказания для крестьян законодательно были отменены лишь 11 августа 1904 года. Но это не означило полной отмены телесных наказаний в семье, например. В селениях в отношении детей только такой метод воспитания и применялся. Власти не видели в подобном подходе ничего предосудительного. Церковь продолжала видеть в физических страданиях наказуемых искупление грехов, а что касается порки детей в семьях, то подобные акции рассматривались как превентивные, направленные на недопущение чадами грехов в будущей взрослой жизни.

Категория смерти для жителя деревни являлась рядовым обыденным событием. Крестьянские семьи, как правило, были многодетными. При низком уровне медицинского обслуживания и вопиющей бедности населения, редко в  какой семье не умирали дети. Горевать о потерях близких было некогда.

Непосильные налоги, подати и разного рода повинности, налагаемые органами управления, когда не принимались во внимание даже объективные причины быть исправным плательщиком, создавали у крестьян чувство безысходности.

Борьба с суровой климатической и природной средой, а  территория Российской империи  в целом мало пригодна для товарного земледелия также формировала у крестьян такую черту национального характера как  склонность к жестокости.

К тому же история государства Российского кровава  постоянными войнами, а всякая война сопровождается запредельным насилием.

Обращение к психологическому портрету, в котором со ссылкой на авторитетные мнения давалась не вполне лестная характеристика жителям деревни – нашим предкам, считаю вполне уместным. А дело в том, что в результате революционных потрясений, из рук большевиков власть на местах получили те представители деревни, о которых велась речь выше. Других действующих лиц на политической и социальной сцене молодого советского государства не было. И эти действующие лица не имели за плечами ни культурного, ни нравственного багажа, ни знаний необходимых для управления государством. Единственным образцом поведения по отношению к тому слою населения, над которыми они волею судьбы возвысились, был пример царской России. Оттуда позаимствован стиль общения: «начальник – подчинённый», «посетитель – столоначальник», «урядник – крестьянин», «волостной старшина – проситель по какому либо вопросу». Тогда всюду раздавалось: «Я тебе покажу шельма..!», «Выпорю мерзавец..!»,  «Я тебя сукина сына сгною в остроге…!» и т.д.

Мало что могло измениться и изменилось в психологии крестьян сразу после приходи к власти большевиков. Только теперь в роли начальников, урядников, помещиков выступали те из сельчан, которых крестьяне хорошо знали как своих бывших соседей, однодеревенцев, и, возможно, зачастую знали не с лучшей стороны. Выступали чиновники, представители власти, ещё вчера бывшие крестьянами, имевшие образцом такое поведение, которое было им знакомо, других стандартов в российской действительности не существовало.

Из прежних времён в советский обиход перешли взяточничество, пьянство, кумовство, невежество, хамство, бытовая безнравственность и многое другое. Пройдут десятилетия прежде, чем будут задавлены наиболее одиозные проявления личных качеств, в том числе чиновников,  вызывавших агрессивную реакцию простого народа.

Если сборщики налогов или продотрядовцы приезжали в деревню с целью выполнения плана по заготовкам, то они разговаривали с жителями в привычном и понятном для обеих сторон стиле. Так, постепенно, из маленьких эпизодов насилия разгоралась большая гражданская война. Угрозы, запугивания, рукоприкладство, аресты, суды, бессудные расправы стали нормой взаимоотношений между властью и деревней.

О помещиках, жандармах, а также иных представителях эксплуататорских классов, оказывавших сопротивление Советской власти, речь может идти отдельно.

Воспоминания участников событий – как источник изучения проблем жизни уезда.

Прежде, чем продолжить описание дальнейших событий произошедших на Поречской земле следует подчеркнуть, что в основу данной работы положены воспоминания участников и очевидцев, содержащие в себе нередко противоречивую и недостаточно полную информацию. Также в очерке использован сюжет повести «На земле Смоленской» написанной уроженцем Поречского уезда Ефремом Марьенковым, современником тех событий.

В силу названных причин, а также малого числа сохранившихся документов, указанная проблема оказалась недостаточно исследована. Таким образом, предложенная читателю работа также может содержать ошибки и неточности в изложенных фактах и событиях.

Заявленная в очерке тема не нова. Это история Смоленщины. Тема,  интерес к которой, никогда не угаснет. Наша земля богата на события. Всё же, говорить об их достаточной исторической изученности  нет оснований. И к этому есть причины.

В последние несколько сотен лет Смоленщина неоднократно  входила в череду событий-катастроф повлёкших утрату большинства документальных и иных носителей информации являвшихся основой труда исследователей. Так было в отношении всей области в целом, так и отдельных её частей.

К подобным событиям, безусловно, относится и период установления Советской власти, имевший место на Поречской земле в начале ХХ века.  Однако в советское время не было запроса на непредвзятый подход к освещению произошедших событий, хотя  указанная проблема очень важна и требовала серьёзного исследования. Отсутствие достаточной исследовательской базы заменялось идеологическими догмами приводившими, в конечном счёте, к мифотворчеству.

В настоящей работе предпринята посильная попытка, на примере отдельно взятого уезда, используя небогатую документальную базу пусть и бегло, осветить внешнюю сторону начала революционных преобразований имевших место в не очень далёком прошлом. 

Герои моего повествования, по материалам воспоминаний которых,  том числе, написан очерк, это местные малоопытные в политических  вопросах и ещё в достаточно молодом возрасте крестьяне, жители этих мест, наиболее инициативные из которых ведомые коммунистической идеей, возглавили формирование органов новой зарождавшейся Советской власти.

Многие, из действующих лица тех событий, примкнув к партии большевиков, идеалом для себя видели такое устройство общества, где нет неравенства в имущественных правах граждан, неравенства в вопросах владения землёй, общества, где все равны перед законом. Для них было ясным и понятным, что землёй должны владеть те, кто её обрабатывает, но не те, кто не вкладывая в обработку своего личного труда, использует её как источник обогащения.

Вместе с тем, как оказалось, наравне с идеалистами в органы власти проникали разного рода проходимцы, жулики всех мастей, карьеристы и пр.

ВКП(б) привлекая на свою сторону деревню, затронула самые чувствительные струны крестьянских душ и умело на них сыграла. Предвидя ожесточённое сопротивление представителей поверженных классов, снимала со своих сторонников любые моральные ограничения, оправдывала любое насилие, если это вело к достижению тех целей, которые перед ними ставила.   

Жизнь, после подавления сопротивления чуждых сил людям, принявшим марксистскую веру, в том виде какой они себе её представляли, виделась в самых радужных тонах. Втягиваясь в борьбу с классовым  противником, в силу своего небольшого жизненного опыта коммунисты Поречья, вероятно, не могли предвидеть, что оказанное противодействие зачастую повлечёт невосполнимые для них потери. В процессе борьбы за свои идеалы многим из моих героев придётся заплатить не только своими, но и жизнями своих близких.

Как люди, не имеющие управленческого опыта, а это видно из наличных документов, руководители уезда не считали важным досконально фиксировать события и явления посредством ведения делопроизводства. В процессе осуществления своих властных и исполнительских полномочий документация ими велась недостаточно регулярно. Указанное обстоятельство в настоящее время привело к недостатку исследовательского материала. Кроме того, и это вероятно главное, большая часть документов, хранившаяся в канцеляриях советских учреждений города Поречья, была уничтожены лидерами мятежников во время крестьянского восстания в ноябре 1918 года. Всё это, создало ситуацию, когда много лет спустя после произошедших событий исследователи советского периода получив установку героизировать прошлое, не имея на руках достаточного количества фактического материала, принялись сочинять мифы о триумфальном шествии Советской власти по Поречской земле.

В общедоступных архивах документы отражающие повседневную жизнь того периода истории находятся в очень ограниченном количестве. Нашим современникам это кажется невероятным, но так было. Люди решали практические вопросы, которые ставила им жизнь, ставили вышестоящие инстанции, не задумываясь о том, что они пишут Историю.

Общественно-политическая обстановка в Смоленской  губернии в 1917-1918 годах. 40  

Процесс установления  Советской власти на Смоленщине проходил в сложнейшей общественно-политической обстановке. В нём участвовали не только представители партии большевиков, но и сторонники других сил, в частности эсеров, меньшевиков, иных легальных партий.

В политическом пространстве региона в 1917 -1918 годах ещё существовал принцип  решения спорных вопросов  путём соблюдения демократических процедур. Однако, жёсткая установка руководства большевиков на удержание власти в руках лишь возглавляемой ими партии, заставила исполнителей на местах идти на нарушение данного правила. Власть они желали удержать любой ценой. Волеизъявление народа при формировании Советов, а это всегда исполнение формальных и бюрократических процедур, в определённый момент стало для них препятствием.

Так как коммунисты не желали допускать наличия нескольких центров влияния ни при каких обстоятельствах, то логика событий привела их к неминуемому столкновению с недавними союзниками - партией левых эсеров и меньшевиками. Левоэсеровский мятеж, произошедший в июле 1918 года в Москве, дал повод большевикам расправиться с конкурентами. Представители указанной партии стали повсеместно изгоняться из всех органов власти.

Отстранив, таким образом, союзников от участия в управлении государством, спустя время партия перешла к их планомерной физической ликвидации.   

Поскольку в руках ВКП(б) оказался такой инструмент как ЧК, то утруждать себя излишними формальностями они не стали. Как показала история последующего развития советского государства, если у властных структур СССР не находилось аргументов достаточных для  решения в свою пользу какого либо спорного вопроса политической жизни, то ЧК, ВЧК, НКВД, МГБ, КГБ заменяли собой необходимые доводы.

И если бы не тот результат, к которому они пришли, и затем управляли государством более семидесяти лет, не будучи немедленно свергнутыми, то их можно было бы назвать партией авантюристов.

Тем временем пружина социально-политического кризиса стремительно сжималась. Неуправляемость экономики вела к хаосу. В стране наступал голод. Видя выход только в этом, большевистское правительство сделало ставку на силовой сценарий в вопросе продовольственного обеспечения республики.   

Однако, переход к продовольственной диктатуре, вступил в противоречие с интересами среднего крестьянства - социальной основой партии большевиков. В деревне большевики стали быстро терять поддержку.

Фактором наступившего кризиса являлся и  процесс административно-территориального строительства, проходившего в жёсткой конкурентной борьбе. Боролись между собой не только сторонники большевиков, эсеров, других политических групп, но в вопросе будущего территориально-административного устройства имели свои интересы и большевистские внутрипартийные фракции. В Смоленске проходил процесс учреждения Белорусской республики, куда по замыслу её идеологов, губерния должна была войти имея статус области.

Одновременно делались попытки объединения нескольких губерний, в том числе и Смоленской, с целью создания Западной области. Создавалась и распадалась Западная коммуна. Региональная власть находилась в состоянии турбулентности.

Возникла ситуация когда на управленческом уровне, часто было непонятно, чьи приказы и распоряжения выполнять. Военные власти, имея реальную силу, диктовали свои правила игры, часто не совпадавшие с интересами гражданских властей. Турбулентность центра передавалась на низовые структуры власти.

Сложность положения осознавали и использовали данное обстоятельством не только реальные противники режима желавшие перехватить инициативу и делавшие всё, чтобы ослабить власть большевиков, но и её сторонники, преследовавшие узкие групповые эгоистические или карьеристские цели, умышленно дестабилизируя обстановку.

Резонансное дело «заговора генерала Дормана», якобы планировавшего реставрацию прежних порядков, в результате чего было расстреляно значительное число мнимых и действительных контрреволюционеров, добавило в общую смуту свою лепту.

Продотряды, заградительные отряды, гужевая и иная повинности, принудительная мобилизация в Красную Армию, эсеровская и меньшевистская агитация и пропаганда, недовольство и враждебность представителей поверженных классов, общая криминогенная обстановка на местах, а также ряд других негативных факторов, вызывали крайнюю нестабильность в обществе.

Кстати, вот как охарактеризовал общественно-политическую и продовольственную ситуацию на Смоленщине периода действия политики продразвёрстки прибывший в регион в мае 1918 года представитель ЦК партии К. И. Ландер: «Процветает свободная торговля, с которой не в силах бороться заградительными отрядами, поголовно развращенных взятками, подкупами и торговлей отобранными продуктами». При этом «губпродком не является кормильцем всей губернии, а представляет из себя место, где в большинстве засели тунеядцы, бюрократы, спекулянты и враги трудящихся которые заботятся о своих личных, шкурных интересах, живя за счет других».41

В создавшейся обстановке основной выход для себя большевистское руководство увидело в терроре и запугивании несогласных с проводимой ими политикой. Причём силовые действия с лёгкостью стали применяться и в отношении жителей деревни, поддержки которой так добивались большевики.      

Ещё до объявления политики «Красного террора» в уездах в мае 1918 года были созданы уездные ЧК, а Военно-Революционный Народный административный суд был преобразован в Революционный трибунал. Деятельность этих чрезвычайных органов находилась под контролем не только областного партийного комитета, но и всецело подчинялась его указаниям. Судебная власть, формально оставаясь подконтрольной Советам, была выделена в особую сферу.

Массовый характер репрессий санкционировал сам областной партийный комитет, потребовавший от ЧК в июне 1918 г. «беспощадной расправы расстрелом с лицами за контрреволюционную агитацию, спекулянтам и взяточникам, выполняя строго инструкции центра и оглашая списки расстрелянных в печати». Председателя областной ЧК  Яркина  обязали каждые две недели подавать отчеты о деятельности ЧК.42               

Справка: В. И. Яркин. С 15 апреля 1918 года — председатель Чрезвычайной комиссии Западной области в Смоленске. По словам жившего там Янки Купалы, был «вядомы ў Смаленску сваёй крывавай ненасытнасцю» (Википедия)

Поскольку к весне 1918 года армия выглядела как плохо управляемое сборище партизанских отрядов, а обстановка потребовала наличия боеспособных вооружённых сил, то 29 мая 1918 года ВЦИК издал постановление «О принудительном наборе в Рабоче-Крестьянскую Красную Армию». Осенью того же года началась мобилизация крестьянской молодёжи в РККА, добавившая социального напряжения в деревне.

Происходящая консолидация советского режима на основе однопартийной диктатуры к осени 1918 г. привела к началу ликвидации  крестьянских Советов - волостных и сельских.

Массовое увеличение численности большевистской партии теперь могло обеспечить кадрами господство в самой приближенной к населению части организации - Советах. Если раньше ставилась задача создания Советов просто как обязательного института государственного устройства, то теперь этого было недостаточно. На повестку дня встал вопрос установления над ними партийного руководства на всех уровнях.

Так как насущной проблемой оставалась постоянная нехватка продовольствия в городах, то в процессе выкачивания продуктов земледелия из деревни своим присутствием в Советах большевики надеялись добиться если и не сочувствия, то хотя бы не открытой ненависти. Кроме того, начавшаяся массовая мобилизация в Красную Армию не могла состояться без поддержки крестьянских Советов, что также требовало их контроля со стороны большевиков.  

Чтобы полностью подчинить себе волостное звено, партия начала использовать работу чрезвычайных органов - комитетов бедноты. Комбеды становились элементами двоевластной структуры, которые при необходимости могли заменить Советы и стать вместо них органами власти на местах.

В случае кризисных ситуаций Советы распускались, а комитеты бедноты, возглавляемые коммунистами, принимали управленческие решения. Если речь шла об изъятии продовольственных «излишков», запрете вывозить и продавать продовольствие, организации советских хозяйств (совхозов), проведении разного рода работ, то большевики, опираясь на данную маргинальную силу, теперь могли провести любую акцию.

В ноябре 1918 г. был проведен съезд комбедов Западной области, который завершил процесс формирования указанной структуры на территории края.

Еще одной составляющей нового политического режима стало назначение всех руководящих должностных лиц и выборных членов Советов только из представителей большевистской партии. Партийные комитеты получили ничем не ограниченную со стороны народа власть. Это был конец всей советской демократии.

Земельный вопрос в начале становления Советской власти.

Весной 1917 года побросав окопы Великой войны (так тогда называли Первую мировую войну) и купившись на лозунг большевиков «Земля тем, кто ее обрабатывает!» который они украли у эсеров, крестьяне в солдатских шинелях массово дезертировали с фронтов. Возвратившись в свои дома, приступили к разделу и переделу земель.

Первое время после февральской революции 1917 года мужики деревни оставались хозяевами положения. Органы власти на местах находились в состоянии дезорганизации. Временное правительство полагая, что процесс преобразований пойдет в русле закона действовало нерешительно. Ожидался созыв Всероссийского Учредительного собрания на котором предполагалось принятие основ конституционного устройства России. Никто тогда и подумать не мог, что найдется сила, которая поправ существовавшие правила способна будет перехватить у правительства инициативу и возьмет власть в свои руки. Такая сила нашлась в лице партии большевиков (ВКП (б)) которая совершив политический переворот пришла к управлению государством.

Понимая, насколько важно завоевать одобрение крестьянского населения, Ленин разработал и предложил специальный закон, удовлетворяющий все требования сельских общин. Документ был спешно принят уже на следующий день после захвата власти большевиками 26 октября (8 ноября по новому стилю) 1917 г. и получил название «Декрет о земле».  В основу документа легла эсеровская аграрная программа выданная большевиками за свою собственную. Основными положениями декрета являлись:

- Многообразие форм землепользования (подворное, хуторское, общинное, артельное);

- Конфискация помещичьих земель и имений. Причём отмечалось, что «Земли рядовых крестьян и рядовых казаков не конфискуются»;

- Переход конфискованных земель и имений в распоряжение волостных земельных комитетов и уездных Советов крестьянских депутатов;

- Переход земли в достояние государства с последующей безвозмездной передачей её крестьянам. «Вся земля, после ее отчуждения поступала в общенародный земельный фонд. Распределением её между трудящимися должны заведовать местные и центральные органы самоуправления, начиная от демократически организованных бессословных сельских и городских общин и кончая центральными областными учреждениями».

- Отмена права частной собственности на землю. «Помещичья собственность на землю отменялась немедленно без всякого выкупа. За пострадавшими от имущественного переворота признается лишь право на общественную поддержку на время, необходимое для приспособления к новым условиям существования»;

- Запрет применения наёмного труда.

Декрет, отвечавший на многовековые чаяния крестьян, вызвал у них всемерную поддержку.

Впоследствии «Декрет о земле» был заменен декретом ВЦИК от 19 февраля 1918 года за подписью В. Ульянова (Ленина) и Я. Свердлова «О социализации земли».

Социализация земли означала, во-первых, отмену частной собственности на землю, вместе с тем не превращение её в государственную собственность, не её национализацию, а превращение в общенародное достояние без права купли-продажи.   

Во-вторых, переход всей земли в заведование центральных и местных органов народного самоуправления, начиная от демократически организованных сельских и городских общин и кончая областными и центральными учреждениями.

В-третьих, пользование землёй должно было быть уравнительно-трудовым, то есть обеспечивать потребительную норму на основании приложения собственного труда, единоличного или в товариществе.

Начальный этап установления Советской власти в Поречском уезде.

Согласно данным Памятной книги Смоленской губернии за 1915 год, в уездном городе Поречье при общей численности населения немногим более пяти тысяч, одних чиновников состоявших на государственной и иной службах насчитывалось свыше трехсот человек. Сюда следует добавить членов их семей.43         

Кроме чиновничества имелось большое количество мелких клерков, других служилых людей. Таким образом, число лиц получавших содержание из казны выходило далеко за одну тысячу человек.

Помимо гражданских лиц, что будет очень важно для развития последующих событий, в уездном центре имелась прослойка офицерства – до 70 человек.

Промышленности как таковой, за исключением кустарной, различных мастерских, в уезде не было. Зато имелось множество ремесленников и мелких и средних торговцев. Были также свои купцы и помещики, проживавшие в уездном центре, духовенство.

Таким образом, к началу февральской 1917 года революции город имел разнородную социальную структуру, где преобладали мещане и чиновники. Городские крестьяне, занимаясь сельским хозяйством, ориентировались на удовлетворение продовольственных потребностей города.

Вывод из всего изложенного такой, что революцию местная элита, а также большая часть населения города встретили довольно спокойно.

Отречение царя от престола не вызвало сколько-нибудь серьезных потрясений как в самом уездном центре Поречье, так и в пяти уездных участках. Провинциальная жизнь протекала без каких либо изменений. Данное время отмечено лишь несколькими инцидентами. Так группа подвыпивших граждан избила двух городовых за отказ последних снять свои сабли. В одной из волостей выстрелом в окно убили местного урядника, особо досаждавшего крестьянам. Трое милиционеров вздумавших нагайками проучить нарушителей спокойствия сами нарвались на неприятности. Местные мужики разложили их на лавки и выпороли вожжами.44   

Почти с первых дней после падения самодержавия в Поречье начали создаваться различные политические группы и кружки.

Власть перешла в руки либерального крыла местной общественности, представители которой заняли ключевые посты в органах управления.

К одному из удивительных явлений общественной жизни следует отнести создание в первой половине 1917 года на территории города Поречье профессиональных союзов. С позиций нынешнего времени приходится констатировать, что при провозглашении целей и задач данного общественного движения произошла явная подмена понятий. Обратимся для начала к самому определению, что такое профсоюз. А это, «добровольное общественное объединение людей, связанных общими интересами по роду своей деятельности на производстве, в сфере обслуживания, культуре и т. д. Объединения создаются с целью представительства и защиты прав работников в трудовых отношениях, а также социально-экономических интересов членов организации, с возможностью более широкого представительства наёмных работников».

В уездном центре произошло нечто особенное. В результате анализа социального состава лиц занятых  трудовой деятельностью приходишь к выводу, что  профсоюз объединял в своих рядах кустарей, сапожников, лавочников, домашней прислуги, кузнецов и многих других мелких предпринимателей, когда едва ли большинство из них работали по найму.

Какие трудовые права и перед кем должны были защищать указанные профсоюзные органы? В Рославле, где находилось текстильная мануфактура  и стекольное производство, в Вязьме, где находились железнодорожные мастерские, В других городах губернии, где располагались промышленные производства и применялся наёмный труд было уместным создавать профсоюзы. Наёмные рабочие, делегируя свои права  выборным представителям, имели возможность отстаивать трудовые права коллективов перед фабрикантами или заводчиками.

Но чем занимались профсоюзы города Поречья? А занимались они  политической деятельностью. 

В приведённом выше списке наёмными работниками можно признать разве что прислугу в господских домах. Остальные члены профсоюза – это лица  свободных профессий по найму не работавших, что собственно видно при оценке их общественно-социального статуса.

Итак, 12 июня 1918 года общее собрание работников приведённых профессий избрали представителей в Совет крестьянских депутатов. 22 июня ими же избраны 26 представителей в Городскую Думу. В свою очередь, съезд крестьянских депутатов в конце этого же месяца принял резолюцию «требующую конфискации земли у помещиков без выкупа».

4 июля в уездном центре состоялось делегатское собрание местных профсоюзов, которое постановило «переизбрать избранных ранее неорганизованным населением представителей в городские учреждения, послав на их место представителей от профессиональных организаций». ЦДНИСО Ф.7, Оп.1, Д.226, Л.2.

16 июля 1918 года решением Поречского уездного Совета данный профсоюз был упразднён. Основанием для подобного решения явилось то, что в его состав входили преимущественно собственники и зажиточные классы города  при самом незначительном количестве рабочих. «Члены союза – отмечалось в документе - большую часть времени проводят в игре на бильярде». ГАСО, Ф.542,Оп.1, Д.5, Л. 161.

Вся затея с бурной деятельностью так называемых «профсоюзов» вероятно, напоминает читателю создание всевозможных «народных фронтов» в СССР. Тогда в конце 1980 годов действовало около 30 тысяч неформальных общественно-политических объединений, где участвовало до 3 млн. человек. Данное движение было востребовано временем. Люди понимали, что дальше так жить нельзя и путём объединения искали способы влияния на государственные институты для их реформирования.

Кстати большевики как политическая сила в Поречском уезде заявили о себе лишь в начале 1918 года.

Итак, по своей сути, профессиональные союзы, действовавшие в Поречье,  конечно, не являлись таковыми. Получив в результате победы февральской революции политические свободы, жители уезда интуитивно искали формы общественно-политической организации для реализации своих прав и свобод. Вероятно, на слуху в том момент была идея деятельности профсоюзов как защитников трудовых прав рабочих на предприятиях, что и послужило мотивом при создании данных учреждений.

Тем временем жизнь в сельской местности текла своим чередом. Крестьяне окрестных деревень сначала с опаской затем все смелее, а впоследствии и открыто занялись порубкой помещичьих лесов. Заготавливался лес как на дрова так и для строительства жилья и хозяйственных построек. Обращения помещиков к властям за помощью не давало желаемых результатов. Чиновники пребывали в растерянности.45       

Наиболее дальновидные землевладельцы не прочь были продать землю, однако требовали оплаты в золоте. В органах регистрации такие сделки оформлялись законным путем.

Чувствуя наступление серьезных потрясений, помещики Гедеонов и братья Рачинские кроме земли начали продавать домашних животных – лошадей, коров, овец, сельскохозяйственный инвентарь.

Не на шутку было испугано и купечество. Забеспокоились Сладкевичи, Пушкаревы, Жилкины, Вишкаревы. После убийства неизвестными лицами начальника пятого земского участка Надворного Советника П.А. Гедеонова растерянность проявил даже председатель уездной земской управы С.Л. Глинка. Убийство осталось нераскрытым.10                  

Однако, замешательство продолжалось недолго. Учитывая, что Временное правительство не делало решительных шагов и. по сути дела. оставляло все как было до падения самодержавия, жизнь вошла в прежнюю колею.

В отличие от рабочих центров, таких как города Ярцево, Рославль, Вязьма где население вышло из под контроля властей и начало громить продовольственные магазины, хлебопекарни, склады - в Поречье жизнь шла сложившимся чередом. Работала земская управа, казначейство, учебные заведения, почта, уездное по воинской повинности Присутствие. По праздникам в церквях проводились богослужения. Общественный порядок поддерживали уже не городовые, но учрежденная вновь милиция в отличие от прежних блюстителей законности носившая на рукавах шинелей красные повязки.

Постепенно в город и деревни уезда стали возвращаться с фронтов под различными предлогами, а скорее всего дезертировавшие солдаты и офицеры. Как правило, с собой они привозили и оружие. Офицеры, не скрывая свою принадлежность, носили форменную одежду с погонами.

Даже октябрьский большевистский переворот 1917 года мало нарушил рутинную жизнь провинции. Если в промышленных центрах губернии власть перешла к созданным Советам рабочих и крестьянских депутатов, где главенствовали большевики, то в Поречском уезде ничего не изменилось. Вероятно, в ответ на указанные события  элита города создала «Комитет общественной безопасности». В него вступали дворянство, чиновники не из дворян, разночинцы, купцы, ремесленники, вернувшиеся с фронта офицеры. Предметом деятельности комитета явилась агитация в поддержку Учредительного собрания. На всех сельских сходах и собраниях звучало: «Учредительное собрание должно рассудить всех. Надо поддержать Учредительное собрание!».11

На уровне губернии, а также уездов власть осуществлялась комиссарами Временного правительства. Этот институт был создан сверху усилиями правительства из представителей близкой ему социальной среды. Председатели губернских и уездных управ автоматически становились комиссарами. По социальному составу в корпусе комиссаров преобладали крупные землевладельцы, чиновничество.

Согласно проведённой Временным правительством реформе органов местного самоуправления, волостные правления стали называться волостными земствами.

Военными структурами Временного правительства на местах являлись воинские управления, возглавляемые соответствующими начальниками.

Крестьян, политика интересовала в разрезе отношения власти к земельному вопросу. Им нужна была земля, но при перенаселенности территории, больших лесных массивов пригодных для земледелия площадей недоставало. Семена, посеянные большевиками, упали на подготовленную почву. Свой «глаз» крестьяне уже давно положили на помещичьи земли. И тут как будто из ниоткуда появилась сила зародившая в сердцах сельских жителей надежду на получение, как они полагали, своей законной доли. Землю они всегда считали Божьей, и следовательно равно принадлежащей всем проживающим на ней.

Затягивание решения аграрного вопроса Временным правительством привело к росту недовольства крестьян. Из всех вопросов рассмотренных правительством крестьяне выбирали лишь разрешающиеся в свою пользу, и требовали их исполнения.

Так, рекомендации полного засева полей и предоставление местным органам права принудительной передачи пустующих земель толковались как исключительное право, и даже обязанность крестьян наблюдать за посевами помещиков и распределять между собой их пустующие земли. Причем пустующими, т.е. незасеянными, во многих местах признавались искусственные и естественные луга и выгоны. В результате клеверные поля травились крестьянскими стадами для того, чтобы обратить сенокосные угодья в паровые пустующие земли.

Как оказалось, в условиях российской действительности, в момент нарастания кризисных явлений Временное правительство проявило себя слабым и нерешительным.

Население,  в основном крестьянское, бывшее на две трети неграмотным, ещё помнившее своё рабское положение, объективно не могло понять мудрёных лозунгов политических партий. Да и обещание гражданских свобод не трогало им душу. Их беспокоили практические вопросы владения и распоряжения землёй, обеспечение стабильности их положения.

Мерилом всего и вся для мужика был собственный клочок земли. Большевики его пообещали. Поддержите и проголосуйте только за нас - говорили они. Земля немедленно будет ваша. Только поддержите.

Чувство собственного достоинства, осознание возможности свободного выбора собственной судьбы, общий политический кругозор, качества присущие свободным гражданам в демократических государствах, крестьянам России ещё было неведомо. Для приобретения всего этого требовалось время. Длительное время. Пока же груз состояния бесправия и унижений лежавший на плечах жителей Российских деревень, невозможность граждан влиять на государственные дела, давил всей тяжестью.

Наконец, в уезде наступил момент, когда законной власти подстрекаемая губернским большевистским центром бросила вызов небольшая группа военнослужащих, состоявшая при комендантской команде управления воинского начальника. Руководил ею большевик Иосиф Кожанков, в помощниках значился унтер-офицер Степан Писарев и еще несколько человек из военных. Опиралась данная группа на часть демобилизованных солдат, да городскую  бедноту. С целью подготовки условий для открытого выступления против органов власти Временного правительства сторонники большевиков получая инструкции  из губернского центра от руководителей партийной организации  исподволь разжигали  всегда тлевшую в народе вражду к своим угнетателям в лице местных помещиков, офицерства, чиновников.

Не имея политического опыта и необходимых знаний, но понимая, что свои действия необходимо облекать в определённую организационную форму, а также руководствуясь инструкциями губернского большевистского центра, в начале января 1918 года группа учредила «Военно-Революционный Комитет».12

Из документов того периода следует, что функционировал и «Военно-Революционный Совет». Вероятно это один и тот же орган. Чем он занимался, не совсем ясно. Скорее всего, его учреждение было формальным протокольным мероприятием. Тогда же, как можно предположить, по инструкции губернского комитета партии создана ячейка РСДРП(б) в которой на начальном этапе  числилось  6-7 человек.13

Губернское большевистское руководство понимая, что в инертном Поречье с опорой на собственные силы успеха в провозглашении Советской власти не достичь, командировало в уездный центр группу поддержки. В данную группу входил большевик Александр Мясоедов.

В помощь небольшой группе пробольшевистски настроенной части горожан и военных были направлены также питерский рабочий Андрей Мочалов и бывший офицер Козлов. В Поречье они прибыли с мандатом от губревкома чтобы возглавить уездные комиссариаты. Однако, самих комиссариатов как таковых еще не было, более того, не была провозглашена в уезде сама Советская власть.

В описании данных событий  Морозовым, изложенных им в очерке «Установление Советской власти в Поречье» кроме уже известных лиц присутствует большевик Васильков, ставший лидером Поречских коммунистов на этапе провозглашения Советской власти.15      

Логика развития событий, неизбежно привела указанную группу к активным действиям.

Выполняя руководящие указания губернского комитета партии, не встретив должного отпора со стороны структур временного правительства, инициаторы планируемого уездного крестьянского съезда решили на нём провозгласить в уезде Советскую власть. С данной целью они выезжали в деревни и села где разъясняли крестьянам политику партии большевиков по аграрному вопросу. Конечно, агитаторы не скупились на обещания дать мужикам землю, мир и свободную жизнь без помещиков и буржуазии.

Люди с одобрением выслушивали речи агитаторов, продолжая решать земельные вопросы без помощи советчиков, полагаясь на свой жизненный опыт. А опыт им подсказывал, что за действиями любой власти необходимо внимательно наблюдать, поскольку истинно народной власти над собой они не видели никогда.

Как и было определено регламентом проведения форума, волости выбрали своих представителей к указанному сроку.      

Ввиду наличия ограниченного количества архивных документов, то со сроками проведения съезда имеется много неясностей.   Согласно данным Касплянского писателя Ефрема Марьенкова на учредительный съезд из деревень прибыло около 150 делегатов. Сам съезд состоялся в ночь с 21 на 22 января 1918 года.16

Степан Морозов, участник съезда, также относит начало съезда на январь 1918 года.17

По сведениям участника тех событий Ефима Кадрова изложенным им в своих воспоминаниях «За власть Советов» на съезд прибыло 900 делегатов и съезд состоялся 10 марта 1918 года.18

Вероятно, точку в указанном вопросе ставит профессор  Е.А. Сикорский делающий вывод о попытке проведения съезда 14 января 1918 года.19 

Если при разгоне «Учредиловки» Ленин во время заседания использовал провокационное предложение об утверждении проекта «Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа»,1-й пункт которой объявлял Россию «Республикой Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов», то здесь большевики внесли предложение принять приветственную телеграмму на имя Всероссийского Совета Народных Комиссаров.

В тот же момент в зал ворвались в форме «господ офицеров» человек пятнадцать вооружённых револьверами во главе с капитаном Глебом Кашанским. В группу налётчиков входили Пётр Комаровский (бывший офицер), Андрей Комаровский (гимназист), Голотин (гимназист), Лягин (гимназист), Пётр Гладышев, Фёдор Кошанский (бывший офицер), Трофим Румакин, Михаил Боровицкий, Андрей Боровицкий, Фёдор Горбков, Митрофан Гладышев и др.20

На этом съезд и закончил работу. Сторонников Совдепов выставили за дверь, а сам съезд прекратил работу, так как делегаты из волостей разбежались после стрельбы в воздух устроенной противниками большевиков.

Так как государственные структуры временного правительства бездействовали, не приняв необходимых мер по изоляции местных радикалов, то у них оказались развязаны руки к новым попыткам собрать съезд. По данным Морозова  (участника тех событий), с помощью председателя ревкома Мясоедова, практически открыто, группа получила из Смоленска 100 винтовок и два станковых пулемета, а также обмундирование.

15 февраля «Военно-Революционный комитет» учредил свой Исполнительный комитет, который, в свою очередь, создал вооружённый отряд получивший статус красногвардейского  взявшего на себя функцию охраны порядка в городе.21

Значимых различий между указанными структурами скорее всего не было. И та и другая занимались одним и тем же. Обе вели подрывную деятельность против учреждений временного правительства. 

Так, наличие вооружённого формирования, в виде красногвардейского отряда, явилось демонстрацией силы и фактором давления на официальные органы власти, способом её дальнейшей деморализации.

Вторую попытку созыва съезда наметили на март этого же года. В этот раз группа возглавляемая председателем ревкома Александром Мясоедовым подготовилась более основательно. 24 февраля в волости были разосланы извещения, в которых жителям селений предлагалось избрать своих делегатов на уездный съезд к 12 марта 1918 года из расчёта один человек от каждой тысячи населения волостей.22

Превентивно, чтобы исключить вооружённые эксцессы со стороны противников большевиков ревком издал обязательное постановление запрещающее гражданам, без регистрации в ревкоме, ношение на территории уезда огнестрельного и холодного оружия. Это уже был неприкрытый акт силового давления на законные органы власти, показывающий, что хозяева в уезде теперь большевики.23

Кроме делегатов без определённых политических убеждений на съезд прибыло несколько членов партии большевиков из Дубровской волости, где коммунистическая ячейка ранее была уже создана бывшим фронтовиком уроженцем деревни Слобода этой же волости Яковым Демидовым.

Лидер ячейки, с началом Первой мировой войны, был призван по мобилизации. За храбрость, проявленную в боях, Демидов трижды награждался высшей солдатской наградой - Георгиевским крестом. В 1916 году смышленого и храброго солдата направили в краткосрочную офицерскую школу. Через несколько месяцев учебы, получив первый офицерский чин военного времени - чин прапорщика, он снова возвратился в окопы. В феврале 1917 года солдаты избирали Якова Ермолаевича в Совет солдатских депутатов. В августе 1917 г. Демидов вступил в партию большевиков. Вернувшись на родину, сразу же включился в активную деятельность по созданию и укреплению партийных организаций уезда.24   

По данным Ефрема Марьенкова повторно съезд уполномоченных от волостей и города состоялся 12-13 марта 1918 года. По данным Ефима Кадрова. 20 марта 1918 г. Профессор Евгений Сикорский, написавший ряд серьёзных работ по указанной теме, приходит к выводу о проведении съезда 12 марта 1918 года.25

Теперь большевики выступили с позиции силы.  Проблем у сторонников левых взглядов не возникло – они были вооружены. Уездные органы власти Временного правительства не смогли пресечь происходивший на их глазах политический переворот местного масштаба. Сорвать проведение съезда путём оказания вооружённого сопротивления оппоненты не решились. Кроме того, получив из губкома партии методические указания, сторонники большевиков теперь действовали тактически более грамотно.

Это означало, что прибывший на съезд делегат - крестьянин  попадал на собеседование к такому же, но пробольшевистски настроенному крестьянину из инициативной группы. Ему указывали на классовый состав иных, кроме большевиков, кандидатов  и разъясняли программы партий, в которых состояли помещики, чиновники, офицеры, богатые крестьяне и интересовались его готовностью вернуться опять в зависимость к данным господам. Крестьянин, конечно, понимал последствия голосования за своих исконных врагов, поэтому делал выбор в пользу большевиков.

Если бы элита тех лет видела в мужике не холопа всегда чем-то ей обязанного и перешагнула пропасть отделявшую её от простого народа, и это бы произошло повсеместно, то на просторах РСФСР Историю, скорее всего, писали бы они, а не их противники. Но произошло ожидаемое, агитаторы от ВКП(б), будучи сами крестьянами, и сами поверившие  в обещания лидеров большевиков, сумели убедить подобных себе в необходимости проголосовать за провозглашение в уезде Советской власти.  

После объявления о начале голосования стало ясно, что лозунг большевиков о передаче земли в руки крестьянам «прямо сейчас» оказался более популярным, чем ожидание неопределённых результатов в случае победы сторонников Временного правительства.   Впрочем, с таким же успехом они могли проголосовать за любую партию,  за любую программу, да за кого или за что угодно.  Никаких последствий это бы не повлекло.

В результате октябрьского 1917 года переворота власть пусть и минимальная, но уже находилась  в руках большевиков. Отдавать её, или делить с кем либо, они не предполагали. И у них в руках уже были инструменты, при помощи которых, они бы её без большой драки не уступили. Однако без поддержки со стороны  большей части крестьянства, удержать её  было крайне сложно. 

Надеясь придать легитимность перевороту, лидеры партии, совершая политические манёвры, подобные тем, как мы только что видели, искали поддержки основной массы жителей деревни. Для достижения поставленной цели Владимиру Ленину потребовалось в полной мере

применить свои гениальные способности и политическую изворотливость, привлекая на свою сторону крестьян. 

Большевиками ставились перед собой две взаимоисключающие друг друга задачи – ограбить крестьян,  снабдив тем самым город продовольствием, доказать таким образом свою дееспособность и, одновременно, с целью удержания власти обеспечить политическую поддержку с их стороны что, в конце концов, и было выполнено.

После победы большевистской платформы, председательствовал и выступил на съезде с речью Яков Ермолаевич Демидов. Тогда же был избран первый уездный исполком, в который вошел и Демидов. Состав уездного Совета на 100% состоял из членов ВКП(б). Так победители начали писать Историю. 

19 марта 1918 года состоялось первое заседание нового Совета в количестве 27 членов. Было решено, на первых порах создать пять секций: «Продовольственную», «Юстиции», «Земельную», «Военную», «Самоуправления». Остальные секции предполагалось создавать в будущем «по возможности».26

Продовольственную секцию в составе из 5 человек возглавил Альдерман. Секция «Юстиции» из 7 человек была возглавлена Мясоедовым. Земельную секцию, состоявшую из 8 человек, возглавил Мочалов. Главой секции «Самоуправление» из 4 человек стал Стапран.27 На должность председателя Военной секции состоявшей из 5 человек был кооптирован бывший Уездный Воинский начальник Суходубский. Командиром отряда Красной Армии назначили Василькова. 28 Таким образом, уездный Совет во главе с Мясоедовым был сформирован.

И поскольку законная власть кроме агитации в  пользу мероприятий  Временного правительства и вынесения протестов по различным поводам для своей защиты мер не принимала, то уездный Совет 28 марта вступил в свои права, предварительно распустив городскую думу.

Согласно имеющимся сведениям, на следующий день новый состав  местного  органа власти предложил членам городской и уездной управы передать им дела. Подписывая акт передачи,  председатель Земской управы С. Глинка в протоколе сделал оговорку: «Власть земской управы сложена под вооруженным давлением большевиков». Большевики великодушно приняли дела с указанной поправкой. Победители могли себе это позволить.

Дальнейшие действия новой политической силы начали направляться из губернского центра. 

Новым руководством, населению уезда было открыто заявлено, что отныне состав органов власти будет замещаться только представителями трудящихся масс в лице солдат, рабочих и крестьян. Другим слоям населения во властные структуры доступ резко ограничивался.

С указанного момента, на плечи новых органов власти лёг груз повседневных забот по руководству и обеспечению жизнедеятельности 16 волостей с населением, имевшимся в 1 599 сёлах и деревнях.29

Одной из главных проблем, вставших перед ними, было преодоление сопротивления сил политических противников. Это выразилось в том, что следовало устранить двоевластие в системе «уездная земская управа – уездный исполком Советов», заменив  своими людьми членов городской и уездной управ представлявших Временное правительство. Речь шла о радикальном изменении местной управленческой структуры дореволюционной России. Одновременно, то же самое следовало сделать и на волостном уровне. Всё это происходило при полном отсутствии какой либо деловой квалификации и опыта по руководству массами людей. Нарушив естественный ход событий и взаимосвязи между разного рода учреждениями, новые руководители уезда столкнулось с ожесточённым саботажем в управлении данной территорией. Ко всему прочему, горожане не слишком с большим доверием отнеслись к неизвестно откуда взявшимся напористым и бесцеремонным личностям, которыми они видели большевиков, больше доверяя прежнему составу городской думы, представлявшему законное Временное правительство.

Одним из первых вопросов решённых новыми органами власти был вопрос, как бы сейчас сказали, «укрепления силового блока». 3 апреля 1918 года решением Совета, уездная милиция расформировывалась и вместо неё созданы «Городская рабочая народная дружина», а в волостях «Крестьянские народные дружины». Кроме этих формирований создана и «Уездная конная дружина» состоявшая из десяти кавалеристов. Указанная структура подчинялась непосредственно Совету.

Таким образом, к середине апреля 1918 года в Поречском уезде имелось 21 вооружённое формирование уездного и волосных подчинений.30

Возможно с подачи губернского центра, но возможно и по собственной инициативе новая власть положила начало традиции разрешения конфликтных ситуаций с участием населения с позиции силы. Все несогласные с «генеральной линией партии» и имеющие собственное мнение граждане могли быть объявлены контрреволюционерами. Власть как бы говорила, что «каждый имеет право на собственное мнение, при условии, что оно совпадает с нашим».

В короткие сроки это привело к тому, что уже 6 апреля 1918 года на состоявшемся заседании Совета было постановлено: «тех членов партии (в указанный момент весь состав Совета состоял из членов ВКП(б)) кои командируются по делам службы, вооружить револьверами в первую очередь», а затем (по мере возможности) и остальных депутатов.31

Почему возник вопрос о вооружении сотрудников советских учреждений догадаться нетрудно. Вчерашние городские и деревенские активисты, большинство из которых имели некоторые идеалы, представления и мечты о справедливом устройстве жизни, получив  властные полномочия, но привыкшие жить в среде, где насилие есть норма, легко встраивались в систему власти, где насилие также являлось нормой. Быстро переняв у опытных губернских товарищей приёмы демагогии и манипуляций, в своё оправдание теперь могли заявить, что только они обладают знаниями того, как сделать социальный Мир лучше. Те, кто не соглашался с подобным мнением, превращались в контрреволюционеров, действующих в интересах эксплуататорских классов. Особенно это касалось случаев изъятия продовольствия у населения.

Во время набегов заготовительных отрядов на деревни, продотрядовцев не интересовал вопрос выживания ограбленных ими селян, это являлось проблемой самих семейств, обречённых на голодное существование.

В свою очередь, несознательные крестьяне не соглашались добровольно расставаться с зерном или иными продуктами питания, изымаемыми у них государством и созданными ими посредством тяжёлого крестьянского труда.

Как считала деревня, факт состояния голода горожан не являлся уважительной причиной отдавать плоды своего труда бесплатно. Обеспечить город продовольствием крестьяне соглашались посредством рынка. Но торговля, как способ экономического взаимодействия города и деревни,  когда происходит процесс саморегулирования, не входил в планы большевистских лидеров. 

Они желали править народом создав систему зависимости каждого члена общества от центральных распределительных органов. При этом самим руководить распределением. Количество материальных благ получаемых членами общества увязывалось со степенью лояльности по отношению к власти. Материальные блага полагались лишь членам общества, которые были лояльны. 

Проводя на местах партийную линию, в течение короткого времени, создав вокруг себя враждебную среду, с целью защиты советских учреждений от происков «контрреволюционных сил», в число которых мог попасть любой житель данной территории, 11 апреля уездный Совет принял решение о формировании «Поречского красно-кавалерийского партизанского отряда.32 

Следом, 16 апреля городской Совет приступил к созданию «охранной дружины из тридцати человек».33 

Тем временем, оставшись не у дел, часть «бывших» пошла на сотрудничество с большевистской властью. Приспосабливаясь к изменившимся обстоятельствам они трудоустраивались на вакантные должности в уисполкоме и других учреждениях. Помощником военного комиссара уезда Козлова стал Богданов. При военкомате остались служить несколько военспецов в числе которых оказались бывший ротмистр Ильницкий, офицеры Боговой, Вольский впоследствии оказавшиеся в стане мятежников. Начальником уездной милиции назначили Василия Краснова. Комиссаром по земельным делам избран Андрей Мочалов, комиссаром по делам просвещения - учитель из Бакланова Василий Семенов.34   Один из соратников Якова Демидова – Михаил Нахаев, бывший матрос  Балтфлота, получил должность заместителя председателя уездной ЧК.35   

Новая власть отчаянно нуждалась в деньгах. В кассе земства имелось всего 800 рублей «керенками» и немного золотых изделий. С целью пополнить уездный бюджет президиум уисполкома пошел по проверенному большевиками пути - наложил на купцов 1-й гильдии контрибуцию в размере по 20 тысяч, на купцов 2-й гильдии по 15 тысяч, а на купцов    3-й гильдии по 10 тысяч рублей. Кроме того с каждого помещика решили взыскать по 15 тысяч рублей. Всего же, по состоянию на 1918 год, в уезде располагались 210 частновладельческих хозяйств.37  

Надо ли говорить, что своей политикой большевики в течение короткого времени нажили себе лютых врагов. Всё поменялось местами.  Теперь, бывшие подневольные, «мужичьё сиволапое», заявляли такие требования по отношению к прежним господам, которые могли раньше себе позволить только сами господа по отношению к этой массе «оборванцев» и «черни».  Однако, поначалу, необъявленная война велась не особенно активно.

Те, из непримиримых, кто мог покинуть город после переворота сделали это. Так, братья Жигаловы укрылись в родовом селе своего отца Бородинского священника. Видные представители оппозиции эсеры Макаревский, Емельянов, Коваленко, ставшие впоследствии во главе восстания также скрылись из города

Прежние чиновники, оставленные на своих местах, отчётливо понимая, что перед ними классовые враги, чувствуя угрозу своему положению в будущем и видя то, как неумело  руководят уездом новые лица, выходцы из крестьян, старались дискредитировать любые их начинания.

В свою очередь, ввязавшись в противостояние с силами, олицетворявшими прежний порядок, новая власть не умея и не желая вести гибкую политику, в полном соответствии с канонами своего Учения сделала ставку на насилие.  Всех неугодных представителей состоятельных сословий, кто не успел скрыться и открыто проявлял свою враждебность, власти начали ссылать в специально созданную трудовую колонию, названную ими «колония для паразитов»  располагавшуюся в подгородном имении Рачинского «Боярщине».

К сожалению, в настоящее время, ввиду отсутствия информации о данном учреждении, рассказать  о нём более подробно не представляется возможным. Можно сказать лишь то, что концлагерь по решению местных властей создан не позже лета 1918 года. В колонию направляли «бывших помещиков и попов, читавших проповеди против Советской власти». В числе заключенных находились мужчины и женщины, которым был «отведен небольшой участок земли для посева картофеля и овощей для колонии. Помимо этого, заключённых-мужчин использовали для разного рода общественных работ починки дорог и т. д».36     

Одним из первых преступлений Жигаловых весной 1918 года стало убийство крестьянского парня, жителя близлежащих деревень Петра Харитоненкова, записавшегося добровольцем в Красную Армию. 

Так как председатель волисполкома Иващенков, проводивший дознание вышел на след Жигаловых, то последние решили устранить и его, что было исполнено людьми поповичей.  Одновременно был убит и отец председателя исполкома. Из уезда последовал вызов обоих братьев к следователю. Вместо личной явки, властям поступила короткая записка: "На ваше предложение я уже ответил вашей большевистской кровью...".

Естественно, подобные действия не могли остаться без ответа. Понимая всю серьёзность надвигающихся событий, для борьбы с бандитизмом уездный исполком сформировал конный отряд под командованием  Ефима Кадрова. 

Выполняя  решение уисполкома, 7 мая 1918 года заместитель комиссара земельного отдела Щербаков с пятью милиционерами выехал в имение помещика Лесли за получением контрибуции и учета принадлежавшей ему земли. Обратно отряд не вернулся. Из засады все были убиты.38                    

15 мая 1918 года уездный комиссар земледелия Андрей Мочалов с небольшим продотрядом в количестве пятнадцати человек отправился в дальние волости: Ельшанскую, Щучейскую и Велистовскую. В один конец по просёлочным дорогам расстояние до них составляло примерно 120 верст. При появлении продотряда в пределах указанных волостей агитаторы из кулаков и зажиточных крестьян распространили среди местного населения воззвания, что большевистская власть пала, а приехавшие уездные начальники намерены уничтожить все крестьянские продовольственные запасы.

В селе Троицком, центре Щучейской волости, люди барона Кыша (Коваленко) совершили налет на волисполком, где расположилась группа Мочалова и жестоко расправилась с продотрядовцами. Собрали селян и на их глазах каждого пленника закалывали штыками. Так отряд был уничтожен полностью.39                         

Месть следовало учинить незамедлительно. С отрядом в 200 бойцов: сто сабель и сотня пеших при двух пулеметах уездный комиссар Ефим Кадров отправился усмирять бунт. Узнав о приближении внушительных сил, помещики попрятались.

Вероятно, обладая значительными силами, когда отряд Кадрова возвращался с телами убитых в Поречье, близ деревни Уплохово барон Кыш совершил на них нападение, но силы не соизмерил. Часть его отряда оказалась в окружении, взята в плен и расстреляна. Среди пленников, а затем расстрелянных оказались монахи Ордынской пустыни активно занимавшиеся антисоветской пропагандой, переписывавшие и распространявшие листовки  контрреволюционного содержания среди жителей деревень.40                               

Некоторые эпизоды репрессий весны – осени 1918 года в отношении противников советской власти. 

 - В мае — июне чекисты Западной области задержали на станции Смоленск подозрительного человека, оказавшегося бывшим офицером, связанным с помещиками Поречского уезда. Далее по тексту сообщения отдела по борьбе с контрреволюцией и преступлениями по должности ВЧК: «…на ст. Смоленск проезжающий бывший офицер, сражавшийся в рядах чехословаков, адъютант одной из дивизий, который по обнаруженным у него письмам ехал в Западную область для организации Белой гвардии. Сам происходил из кулацкого семейства, Поречского уезда, на который было обращено внимание Чрезвычайной комиссии. Было сделано распоряжение об обыске всех имений Поречского уезда, где действительно предположения комиссии оправдались.

В одном из имений у некоего помещика Тарновского был обнаружен список, озаглавленный ≪Список лиц, стоящих на платформе защиты временного правительства≫. В списке были занесены крупнейшие помещики и капиталисты нашей области, которые вносили огромные суммы на вербовку так называемых людей по рекомендации ≪Семейств≫. Было приступлено к ликвидации заговора; все находящиеся на территории области и числящиеся в списке постановлением комиссии  были расстреляны, за исключением помещиков Линдеров, Духовщинского уезда, которые оказались швейцарскими подданными».41                     

Автором работы  «Региональный механизм власти и управления Западной области Советской России (1917-1937 гг.)» Евгением Карелиным. - М.: Политическая энциклопедия, 2014 г. приведены данные за июль 1918 года по городу Поречье со ссылкой на ГАСО. Ф. 161. On. 1. Д. 38. Л. 67 о том, что: - «за покушение на жизнь членов Советов взамен одной жизни расстреляно до ста участников и приспешников покушения». На кого конкретно покушались и почему чекисты так жёстко отреагировали, в данной работе разъяснений нет.

- «15 сентября 1918 года. Поречье. По постановлению Поречской чрезвычайной комиссии расстреляны: юнкер Александр Алферов за растрату имущества Покровского культурного хозяйства. За саботаж и контрреволюционное выступление бывших помещиков братьев Маскавичей Павла и Станислава; Дарья Кокорева, Николай Кокорев, Василий Овсянников за соучастие в убийстве военрука Щербакова и красноармейцев, подвергнуты расстрелу».42     

- На основании постановления Смолгубчека от 17 сентябре 1918 год   расстреляны генерал Василий Сорокин, служивший ранее начальником Виленской охранки, крупный помещик Поречского уезда, в имении которого проводились расстрелы захваченных красноармейцев и Захар Романов, бывший стражник уезда, отличавшийся жестоким обращением с крестьянами выразившимся в том числе и публичных порках.43                          

- Также, в Поречье: «за участие в белогвардейских бандах, предоставление им помещения, за хлебопекство им и доставление продуктов первой необходимости» 24 октября  1918 года были казнены: 1. Андрей Васильевич Бодровицкий; 2. Кузьма Гурьевич Балбышев; 3. Михаил Евдокимович Казаков».44   

Здесь указаны лишь некоторые эпизоды и лица пострадавшие от акций властей. Общее количество репрессированных неизвестно. После ликвидации наиболее активных противников наступило относительное затишье. Силы сопротивления советской власти провели переформирование. Жигаловы со своими людьми взяли под контроль часть Кошевической, Силуяновской, Бородской и Дубровской волостей, а так же часть Велижского уезда.

Коваленко (барон Кыш) занимал и контролировал северную территорию Велижского уезда: Велистовскую, Щучейскую, Ельшанскую и часть Бельского и Духовщинского уездов.

Отряды Макаревского занимали волости: Свистовичскую, Рибшевскую, и часть Слободской.

Малюта Скуратов расположился в центре Слободской волости, контролируя  Баклановскую и часть Заборьевской волости.  

Таким образом, свободными от контрреволюционных вооруженных формирований остались лишь самые южные волости уезда, в том числе Иньковская.

Северные и северо-западные волости уезда находились в  глухих труднодоступных лесах Смоленщины. Крестьяне этих мест были сплошь неграмотными. Оторванность от цивилизации сформировала у них даже свой говор. Так, в разговорной речи вместо «ч» они произносили «ц»: «цего», «Порецце», «цугунок». За данное произношение их прозвали «цакунами». Подобное обстоятельство весьма позабавило офицеров русской в войну 1812 года впервые услышавших наречие здешних жителей.

Изолированность от внешнего мира явилась питательной средой всевозможных слухов, которым крестьяне безоговорочно верили. Среди них легко было проводить пропагандистскую работу. Указанная среда притягивала бандитствующих элементов, чувствовавших себя вольготно во времена безвластия.

На подконтрольных антисоветским формированиям территориях насаждался режим недоверия и недовольства советской властью. У руководителей непримиримых в каждой волости имелись осведомители: запуганные бедняки или идейные противники из числа кулаков и зажиточных крестьян. В волостные правления проводились свои люди. Работников волисполкомов и даже комбедов связывала круговая порука или же родственные связи. О всех действиях властей сразу же становилось известно во вражеском стане. Осведомители и предатели находились и в советско-партийном аппарате уезда.

Из документов Государственного архива новейшей истории Смоленской области видно, что в октябре 1918 года на собрании коммунистов в Поречском уезде образовано пять коммунистических ячеек. Ячейки, состоявшие из одного - двух коммунистов созданы в Лоинской, Иньковской, Верховской, Дубровской, Баклановской волостях. Отмечено, что в Иньковской волости ячейка фактически создана еще в августе 1918 года.

На учредительном заседании партийной организации также протоколируется, что ведется агитация о вступлении в партию и создании ячеек в Касплянской, Семеновской и Кавширской волостях. Была учреждена даже своя газета «Слово коммуниста». Правда, в Смоленском областном архиве новейшей истории ни одного номера данной газеты автором обнаружено не было. Да и как она могла издаваться в виде регулярных выпусков, если даже записи протоколов собраний партийного актива в данный период времени велись карандашом или ручкой на обрывках листов бумаги.45      

О деятельности уездной ЧК. 

С 28 мая 1918 года начала свою работу Поречская уездная чрезвычайная комиссия - главный орган борьбы с контрреволюцией и саботажем. Председателем уездной ЧК, по данным имеющихся документов, избран Кононов Пётр Никифорович. 

В период со дня учреждения и до вооружённого нападения на город Поречье 12-13 ноября 1918 года отрядов мятежников в состав уездной ЧК в разное время входили председатель (Кононов П.Н.), заместитель (М. Нахаев). Членами уездной ЧК значились В. Шамков. и  В.Нилов. В штат также входили два следователя. Сюда же включались до двадцати сотрудников тайного сыска. Ведением делопроизводства занимались секретарь, помощник секретаря, машинистка, делопроизводитель, рассыльный.46                         .  

Количественно состав сотрудников учреждения не был жёстко регламентирован. По мере необходимости в штатное расписание вносились изменения. 

Последующие события, произошедшие той же осенью, внесли свои коррективы в работу ЧК, так как  в связи с нападением в ночь с 12 на 13 ноября 1918 года на уездный город Поречье «контрреволюционных банд» обнаружилась неготовность прежнего состава комиссии отвечать вызовам времени.

В октябре 1918 года численность комиссии доведена до шести человек. Согласно отчёту в Губернскую ЧК, все являлись коммунистами. Председателем уездной ЧК в отчёте за октябрь 1918 года указан Шамков Василий Михайлович.47                          

Так как большевики пришли к власти под лозунгом: «Вся власть Советам!», то было логичным, что ЧК будут подчиняться Советам депутатов трудящихся. Первые месяцы существования советской власти так и было. Затем чрезвычайный орган получил полномочия быть лишь подотчётным, но не подконтрольным органам власти на местах. Свидетельством чего являются некоторые представленные здесь документы.      

В архивных фондах ГАСО имеются формы отчётов Поречских чекистов перед УВИК. Так, комиссия докладывала уездному Совету о том, что:  -  « С 28 мая по  1 августа 1918 года ею рассмотрено 80 дел, из которых – 56 дел контрреволюционной направленности, 18 материалов о спекуляции и 6 о самогоноварении./Кононов/

- С 1 августа по 17 сентября рассмотрено 36 дел по обвинению в контрреволюционных действиях, 18 по спекуляции и 1 материал им был представлен на чиновника, которому предъявлялось обвинение в    совершении должностного преступления».48                      

Отчёт подписан председателем уездной чрезвычайной комиссии Петром Никифоровичем Кононовым. Очень скоро ЧК перестали быть  органом власти системы Советов, превратившись в карающий меч партии большевиков.

Но если быть точным, то Советы сами служили для большевистской власти красивой ширмой, поддерживая фикцию народоправства. На самом деле, любой советской организацией руководили коммунисты в соответствии с решениями и указаниями партийных органов.

Следующий документ /таблица/ размещённая выше, о количестве арестованных в октябре 1918 года подписан председателем комиссии Шамковым. В данном списке обращают на себя внимание графы, указывающие на статус арестованных. Если большинство  арестантов  по общественному положению были крестьянами, то трое из бывших узников по своему статусу являлись просто евреями. Согласно классификации чекистов, еврей - это такой род деятельности. Надклассовый и над сословный.

В результате нападения мятежников на город Поречье в ночь с 12 на 13 ноября 1918 года уездная чрезвычайная комиссия фактически прекратила своё существование, и её пришлось создавать заново. До её формирования, функции комиссии исполнял срочно образованный "Уездный Чрезвычайный Штаб по борьбе с бандитизмом". По решению последнего комиссия "была выделена" вновь как самостоятельная единица.

Предпосылки к восстанию.

В советской историографии крестьянские волнения в Поречском, как и ряде других уездов Смоленской губернии в 1918 - 1920 годах, классифицировалось как левоэсеровский мятеж. Согласно официальной версии, подстрекаемая эсеровскими эмиссарами кучка недовольных советской властью кулаков, бывших жандармов, офицеров и некоторого количества зажиточных крестьян путём обмана и запугивания местного населения организовали выступления протеста жителей деревни, имевшие цель прервать триумфальное шествие Советской власти. Но так ли победно и легко Советская власть устанавливалась на этой земле?

Без некой вводной части и достаточно обширного вступления, читателю, вероятно, будут не совсем понятны причины, по которым поречские крестьяне, большинство из которых приняв в марте 1918 года добровольное участие в провозглашении на своей территории Советского строя, спустя всего лишь несколько месяцев после этого, поддержали кровавый мятеж, направленный против данной власти.

Большевистское правительство уже в начале своего пути с пренебрежением отнеслось к российской деревне. Согласно марксистскому учению крестьянин есть мелкобуржуазный собственник, который стоит на пути пролетариата и оказывает на него разлагающее влияние. А поскольку гегемоном является рабочий класс, то мелкий буржуа должен делать лишь то, что ему продиктует пролетарская власть исходя из интересов пролетариата. Интересы слоя общества который тяжким трудом обеспечивал жизнедеятельность как пролетариата, так и структур государства учитывались в последнюю очередь.

Государство мало интересовало, желает ли крестьянин вести своё хозяйство на условиях пришедшей к власти новой силы. По сути дела, для труженика - земледельца мало, что изменилось после падения царизма. Соками деревни теперь начал питаться слой общества ставивший своей задачей подготовку мировой революции.

Здесь нужно уточнить, что и пролетариат оказался не в той роли, которая ему приписывалась. Крестьянин с клочка земли мог выжить, но вот рабочий класс вообще ничего не имея, но которого пропаганда объявила гегемоном и именем которого освящался государственный переворот, мог существовать лишь на условиях диктуемых правящей партии. Рабочий класс тоже очень скоро почувствовал себя обманутым и также путём многочисленных восстаний и забастовок пытался образумить власть.

В октябре 1917 года партия большевиков обнадёжила крестьян "Декретом о земле", идее которого они поверили и поддержали революцию, но уже весной 1918 года выяснилось, что это обман. Так, 9 и 13 мая, Правительство ввело продовольственную диктатуру, объявив всех имевших излишек хлеба и не заявивших о нем в недельный срок «врагами народа» которые подлежали революционному суду и тюремному заключению на срок не менее 10 лет, бесплатной реквизиции хлеба, конфискацией имущества. Тем, кто доносил на «врагов народа» полагалось половина стоимости не заявленного к сдаче хлеба. 

13 мая 1918 г. декретом ВЦИК и СНК «О предоставлении народному комиссару продовольствия чрезвычайных полномочий по борьбе с деревенской буржуазией, укрывающей хлебные запасы и спекулирующей ими», были установлены основные положения продовольственной диктатуры. Цель её заключалась в централизованной заготовке и распределении продовольствия, подавлении сопротивления кулаков и борьбе с мешочничеством.49   

Мешочничество, как явление, существовало всегда. Испокон веку крестьяне везли (в мешках) излишки продуктов в города получая взамен товары первой необходимости (керосин, соль, спички и т.п.). Это была своего рода "смычка города с деревней". Даже в 1950-х годах жители уже колхозных деревень Смоленщины как и встарь возили на городские рынки продукты сельского труда в мешках.

Данная форма взаимодействия деревни с городом оказавшаяся самой рациональной, выработана эволюционным путём. Однако новая власть, считая крестьянство лишь винтиком в государственном устройстве, а не его составной частью, отвело ему роль бездушного самовосполняемого резервуара, откуда следовало черпать необходимые ресурсы по своему усмотрению.

В период времени, о котором ведётся повествование, на крестьян, обеспечивающих город продовольствием, большевики наклеили унижающий достоинство селян ярлык "мешочники" подчёркивая тем самым недостойность их действий.  На самом деле крестьян, пытавшихся таким образом сохранить традиционный рыночный обмен, власть восприняла как врагов революции, которые своей хозяйственной ролью сводили на нет все усилия государства по реализации экономической модели построения нового общества.

Всё же, несмотря на установление серьёзной ответственности за укрывательство хлеба, выставление заградотрядов на пути деревенских торговцев, которые конфисковывали ввозимые в города продукты сельского хозяйства, согласно расчётов специалистов, в 1918 - 1919 годы мешочники поставили городскому населению до 41 процента потреблённого хлеба. А за годы гражданской войны крестьянами в города завезено до 50 процентов необходимого объёма продуктов сельского хозяйства.   

Еще `20 мая 1918 г. председатель ВЦИК Я. М. Свердлов поставил перед органами власти задачу о создании в деревне «двух противоположных враждебных сил», «противопоставления в деревне беднейших слоев населения кулацким элементам».

Цель заключалась в том, чтобы «расколоть деревню на два непримиримых враждебных лагеря... разжечь там... гражданскую войну...». Эта идея была определяющей в майских декретах, которыми вводилась продовольственная диктатура, централизация заготовок, распределение хлеба и когда создавалась продовольственная армия. Подобные действия были обусловлены большевистской стратегией — созданием в деревне политической и социальной опоры, которой раньше не было. Городские рабочие, безземельные крестьяне и сельская беднота противопоставлялись состоятельным крестьянам, или «кулакам» — деревенской «буржуазии».

Встретив сопротивление основной массы крестьянства, большевики попытались найти себе опору среди ее беднейших слоёв. Они надеялись, что стимулируя зависть и чувство мести, к более удачливым односельчанам им удастся расколоть деревню. Тем временем, 11 июня 1918 г. Совнарком издал декрет «Об организации и снабжении деревенской бедноты», который предусматривал создание в деревнях и селах комитетов бедноты, которым поручалось содействовать органам Наркомпрода в изъятии хлебных излишков, распределять отобранные у кулаков продукты и сельхозорудия среди нуждающихся.

Организация в деревне новых структур, которые нередко пытались перехватить власть у местных Советов, вызвала новую волну протеста и сопротивления. Создание комбедов, часто состоявших из «чужаков», их покушение на полномочия Советов, интегрировавшихся в традиционную модель общины, воспринималось многими крестьянами как неприемлемое враждебное вторжение извне в их внутреннее устройство.

Новый орган зачастую формировался из пришельцев или местных жителей с низким социальным статусом, пытавшихся отомстить более удачливым односельчанам, содействуя властям в изъятии продуктов. В таком случае, люди из состава комбеда, превращались в изгоев, которые оказывались в изоляции. Попытки крестьян объяснить вышестоящим органам власти вред от действий новой структуры, причиняемый авторитету партии большевиков, не встречали понимания, а стихийные попытки разогнать их вызывали карательные экспедиции. Комбеды были последней зацепкой большевиков, другой опоры в деревне у них не было.

Из отчёта чрезвычайной комиссии Западной коммуны о своей деятельности за май – октябрь 1918 года. (Смоленская губерния) «….Комиссия раскрыла банду спекулянтов, где главным виновником её участия является председатель комитета бедноты. Банда эта занималась тайной продажей и спекуляцией взятого на учёт хлеба. Чрезвычайной комиссии приходилось принимать меры по борьбе с пьянством, хулиганством и пр…».50  Ну, а чем ещё может заниматься деклассированный элемент?

С целью обеспечения успеха в хлебном вопросе, согласно декрету от 27 мая 1918 года в губернском центре организованы продовольственные отряды рабочих промышленных предприятий. 6 августа правительство республики приняло декрет об организации специальных уборочных и уборочно-реквизиционных отрядов. Каждый такой отряд должен был состоять из не менее чем 75 человек и иметь 2-3 пулемета.51                                          

Совершая с помощью продотрядов нападения на деревни, Советское руководство планировало обеспечить уборку урожая озимых, засеянных кулаками и помещиками еще осенью 1917 года. Результативность данных мер не была чрезвычайно высокой. Несмотря на усилия государства по налаживанию продовольственного обеспечения, в городе начался массовый голод.

Охватывая взглядом общественно-политическую обстановку  уезда в совокупности, можно придти к выводу, что пожалуй, летом 1918 года включился таймер начала стихийного выступления против советской власти в уезде.

В роли поджигателей огня недовольства жителей селений зачастую выступали комбеды. Это они, владея информацией о хлебных запасах однодеревенцев, информировали командование продотрядов о наличии и местах хранения зерна, получая за информацию определённую долю продукта в свою пользу. Так, не производя ничего, можно было худо-бедно подкармливаться за счёт своих соседей.

Поскольку без последствий для доносителей подобные явления не могли остаться, то властям приходилось создавать своего рода дружины, обязанностью которых являлось содействие продовольственным отрядам и защита активистов комбедовцев от ярости возмущённых сельчан. В качестве примеров можно привести факты создания 24 ноября 1918 года «красногвардейского отряда» в Нахаевской волости численностью 20 человек (командир М. Козлов), а также в Заборьевской волости в течение 1918 года (командир И. Шемаров). Одновременно, указанные формирования боролись и против банд дезертиров досаждавшим жителям сёл и деревень Демидовского уезда. Просуществовали они вплоть до окончания гражданской войны.52        

В подобных случаях речь уже не шла о межклассовой войне, войне между эксплуататорами и эксплуатируемыми. Раскалывая деревню, партия большевиков смягчала степень сопротивления крестьянства проводимой ими политике выкачивания из деревни продовольствия. Консолидированное выступление деревни против политики властей было бы намного опасней, чем выступления разрозненных сил.

Для выполнения разверстки кроме откровенно силовых к жителям селений продорганы зачастую применяли методы административного нажима. Один из них назывался «товарная блокада». Организация, ответственная за продразверстку — губпродком — сосредоточив в своих руках распределение необходимых крестьянам товары первой необходимости — соли, спичек, керосина, мыла, гвоздей, обуви увязывала выполнение плана продразвёрстки с обеспечением деревни промышленными товарами. Если процент выполненной разверстки в сельских обществах или волостях оказывался меньше установленных свыше, товары не выдавались.  

Следующим непопулярным шагом, но имеющим цель спасение города от наступающего голода стало введение в конце октября 1918 г. Совнаркомом РСФСР 10-миллиардного чрезвычайного налога на городскую и сельскую буржуазию. Городская буржуазия, как более мобильная и организованная, пострадала в меньшей степени, чем сельский производитель.

Опять правительство повело себя лицемерно. Фактически налог собирался не только с нетрудового элемента, то есть кулаков, которые были уже ограблены продотрядами, но и с простых жителей деревни.

Деревня не была против торговли с городом на взаимовыгодных условиях. Мужики не желали отдавать продукты своего труда полученные тяжким деревенским трудом за ни чем не подкреплённые обещания прекрасной жизни в будущем.

Крестьяне всегда были суровыми реалистами. Существовавшая на Руси власть никогда и ничего не давала им взамен за продукты их труда на равноправной основе. Налоги, собираемые с них, часто превышали возможности земледельцев их выплатить. Тогда, если возникала необходимость достижения правительством определённых целей, к своему кормильцу мужику с лёгкостью применялось насилие.

На данный момент, губерния, как прифронтовая территория, испытывала всю тяжесть, связанную с  материальным обеспечением армий Западного направления. На смоленского крестьянина в первую очередь легли тяготы по снабжению Западного фронта продовольствием, фуражом и лошадьми. Тяжким бременем для селян явились многочисленные "гужевые повинности" по перевозке различных военных грузов, а также введённые "новой властью" обязательные госзаготовки дров, сена и торфа, налоги на содержание коммуникаций, реквизиции лошадей и т.д.

Смоленщина, где одна треть населения остро голодала уже в начале 1918 года, вместе с некоторыми другими губерниями Центральной России, прежде всего, оказалась в сфере деятельности Наркомпрода, черпавшего из этого района страны продовольствие для Москвы. Другими словами, сельский труженик, уже хлебнувший лиха в годы Великой войны, вновь должен был ограничивать себя во всём и вновь нести жертвы.

Ситуацию значительно осложняли потоки беженцев из Прибалтики, Белоруссии. и Украины. «Смоленский Вестник» 1917, 25 июня, №152. Доверия к новой власти не добавляли, а наоборот вызывали широкое недовольство, озлобленность катастрофическая нехватка самых необходимых в быту промышленных товаров, беспомощность в борьбе с бандитизмом и дезертирством, доставлявшие много хлопот не только властям, но жителям деревень. Дезертиры и бандиты под угрозой насилия или с применением насилия изымали у жителей селений так необходимые им продовольствие, одежду и прочее имущество.

Добившись своей цели, развалив царскую армию, но, хорошо понимая, что ни одно государство не может существовать без вооруженных сил, второе лицо в аппарате правительства Лев Троцкий заново взялся их создавать. Становление армии на кадровой основе началось с распоряжения о постановке на воинский учет всех мужчин в возрасте от 18 до 55 лет. Дали название: Рабоче - Крестьянская Красная Армия.

К весне 1918 года, в период действия декрета предусматривавшего принцип добровольности комплектования, РККА насчитывала 300 тысяч бойцов. Осенью ее численность предполагалось довести до 1 миллиона 300 тысяч, то есть республике ставилась задача сформировать 58 полнокровных дивизий, для чего подлежали призыву граждане 1893 - 1898 годов рождения.

В сентябре 1918 года РВС республики объявил о повсеместной мобилизации в Красную Армию бывших офицеров, унтер-офицеров, военных чиновников, медицинского персонала, рабочих и крестьян пяти призывных возрастов. Призыв крестьян отложили до ноября, чтобы они могли закончить полевые работы. Это был первый после октябрьского переворота 1917 года массовый призыв крестьян в армию.53   

В ответ на жесткую мобилизацию деревня ответила массовым уклонением от призыва, в результате осенью 1918 года в Поречском уезде до 90 % от числа призванных в РККА оказались в рядах уклонистов и дезертиров. Уезд был «переполнен» грабителями. Тогда правительство пошло на всемерное усиление репрессий. Уклонисты и дезертиры объявлялись "врагами народа", за подобные действия предусматривались меры наказания вплоть до смертной казни. Фамилии, имена расстрелянных, наименование войсковых частей, где это произошло, а также местожительство казнённых через приказы командования доводились до сведения личного состава воинских подразделений.

Поскольку масштабы дезертирства от принятия указанных мер стали только расширяться, то членов семей уклонившихся от службы красноармейцев военные власти объявили заложниками, которых следовало отправлять в концентрационные лагеря.   

Другой крайней мерой введённой Львом Троцким летом 1918 года  стали массовые расстрелы красноармейцев в соответствии с принципом децимации, а именно казнью каждого десятого стоящего в воинском строю.

У деревенских жителей подобные действия лояльность к правительству объявившему себя рабоче-крестьянским вызвать не могли. Крестьян, только что получивших землю и восстанавливавших свои хозяйства после многих лет запустений, перестали привлекать идеи партии большевиков которых они не понимали. Поддержав их на начальном этапе захвата власти, в ответ ожидали выполнения правительством данных обещаний, справедливых налогов, обеспечения безопасности и поддержки в ведении хозяйств. В ответ получили грабительские налоги, постоянные реквизиции, своеволие чиновничества, пассивность в борьбе с процветавшим бандитизмом.

Как оказалось, дополнительным раздражителем недовольства крестьян явились бывшие представители Поречской элиты. После провозглашения Советской власти в уезде, некоторые из них переместились в губернский центр и трудоустроились в качестве специалистов в Облискомзапе и Губцентре. По инициативе указанных лиц, с целью дискредитации политики Советской власти, «Военно-революционный чрезвычайный налог», возложенный на уезд был увеличен до семи миллионов рублей, что намного превысило финансовые возможности жителей уезда. Просьба местных властей снизить размер податей вызвала лишь обратное категорическое требование «Взыскать, не останавливаясь ни перед какими репрессиями!». Репрессии последовали. Но в итоге, как известно, последовал и взрыв негодования жителей сёл и деревень…54

Люди никак не могли понять, как так получается: власть сменилась, помещиков, прогнали, а прежние невзгоды остались? Вроде бы началось решение вопроса с землёй, но в целом жизнь становится всё хуже и хуже... Недовольство в народе всё возрастало. Поневоле деревню начал интересовать политический вопрос: «А наша ли это власть?».

Дополнительным обстоятельством озлобления населения явилось и жестокое обращение чекистов с населением. Автор данной заметки уже приводил некоторые факты о деятельности уездной ЧК.

Всё социальное пространство того времени было пропитано ожесточением и озлобленностью (например, в одном из донесений руководителя ЧК уезда докладывалось в губчека, что застигнутый за изготовлением спиртного самогонщик ими расстрелян на месте).55 Человеческая жизнь начинала мало что стоить.

В противостояние с политикой властей со стороны крестьян втягивались всё новые и новые силы. Ошибки, злоупотребления допускаемые Советами в отношении жителей уезда, их политическими противниками использовались в виде очень результативной контрпропаганды.

Осенью 1918 года до жителей региона легально ещё имели возможность доносить свои идеи меньшевики, эсеры, и даже анархисты.

Итак, в марте 1918 года вполне добровольно проголосовав за установление в уезде Советской власти, через семь месяцев после означенных событий, жители сёл и деревень Смоленщины уже были готовы пролить кровь за избавление от деспотичного режима.

Стремление репрессивными мерами привести деревню к покорности рождало всё более возрастающую обратную реакцию всеобщего активного сопротивления.

Крестьянское восстание в уезде.

Ещё в октябре 1918 года на территории уезда начали появляться зримые признаки будущих волнений. Так, согласно отчёту местной парторганизации в губком, 23 октября в пределах Кошевичской и Бородинской волостей была обнаружена вооружённая банда белогвардейского толка. Силами отряда в 50 человек состоящего из чекистов и членов партии ВКП(б) она была нейтрализована. Как сообщается, 8 членов банды захвачены и расстреляны56         

В начале ноября 1918 года по заданию уездного комитета партии ответственные сотрудники были направлены в волости для подготовки празднования первой годовщины октябрьского 1917 года переворота. В Щучейскую волость направлен комиссар по социальным вопросам Ефим Кадров. Проведя там митинг, 8 ноября он выехал в Щучейский детский дом. Там его настигла весть, что банда барона Кыша захватила село  Велисто, главарями мобилизовано до 800 человек мужского населения, состав  волисполкома в количестве девяти человек расстрелян.

Там же Кадров узнал от плененного им капитана Уланова, что силы противников новой власти готовятся к захвату ряда уездов, а также губернских городов Смоленска и Витебска. За вооруженными группами на Смоленщине, по словам капитана, стояли эмиссары иностранных государств, штаб которых во главе с лидером белого движения Борисом Савинковым располагался в Пскове.

Первоочередной же задачей отрядов под руководством Александра Жигалова стоял захват Поречья, Велижа; барону Кышу Духовщину, Белый. Предполагалось так же, что вслед за падением данных городов население повсеместно поднимется на борьбу против советской власти и свергнет ее. Таким образом, захваченные территории окажутся втянутыми в гражданскую войну, которая уже разворачивалась в Сибири, на Урале, на Дону и т.д. Всех пленников, в том числе и капитана Уланова Кадров расстрелял. 56         

Всё указывало на скоординированный характер начала широкомасштабных крестьянских выступлений.

К данному моменту население уезда из состояния разочарованности советской властью уже перешло к состоянию ненависти и желанию покончить с новыми угнетателями.

Ущемлённая  властью зажиточная часть деревни, духовенство, начавшее терять влияние, а, следовательно, материальный достаток, офицерство и чиновничество оказавшись не у дел и несогласные с проводимой политикой в принципе, ну и крестьяне неподъёмными повинностями и произволом доведённые до крайней бедности и почувствовавшие себя обманутыми, явились тем материалом из которого вспыхнул огонь народного негодования.

Подобная ситуация создалась не только здесь и не только в Смоленской губернии, но и соседних близлежащих территориях. По закону сообщающихся сосудов крестьянские выступления с различной степенью ожесточённости в кратчайшие сроки разлились по всей территории Западного края.

Лесистый характер местности, большая удаленность от губернского центра, а также слабость сил властных структур уезда дали возможность отрядам повстанцев незаметно сконцентрироваться на прилегающей территории.

Всего активных противников Советской власти в Поречском уезде, готовых к вооружённому сопротивлению, по оценкам исследователей собралось до 50 000 человек.

Указанная численность представляется завышенной. На начало 1920-х годов на территории уезда проживало менее 170 000 человек. Если исходить из указанных данных, то это означало, что под ружьё встало всё взрослое мужское население уезда, что маловероятно. Но сколько же их было на самом деле? В доступных источниках информации подобных данных нет. Высказанные мнения о численности в одну-две тысячи участников также неубедительны. В порядке предположения, об оценочных 50 тысячах можно говорить как об общем количестве выступавших против советской власти в Северо-Западной части Смоленской губернии.

Здесь также следует иметь в виду, что лидерами мятежа планировался захват не столько Поречья, сколько распространение восстания по всему северо-западу губернии с последующим захватом власти. И,  в таком случае, требовалось привлечь весьма значительные силы. В то время пока повстанцы брали город Поречье под свой контроль, в волостях продолжалась, где добровольная, а где принудительная мобилизация деревенских жителей. Советская власть на территории уезда оказалась низвергнутой.

В поход на уездный центр крестьяне были готовы идти целыми деревнями. И хотя выступление, по сути было стихийным, однако руководители оказались хорошо организованными. В состав руководства входили лица, которые при новой власти потеряли свои состояния, а на очереди стояла их личная безопасность. Эти люди имели боевой опыт приобретённый на фронтах Первой мировой войны и решимость покончить с властью большевиков.

И вот, накануне указанных событий из различных источников в Поречье стала поступать информация о готовившемся нападении на город антисоветских вооруженных отрядов.  

Как представляется, руководство уезда, недооценив масштабы угрозы, повело себя не совсем грамотно и четко. Казалось бы работники советского и партийного аппарата, а так же личный состав приданных им сил имевшие воинские навыки, прошедшие военную службу должны были продуманно организовать оборону города. Однако этого не случилось.     

Вместо того, чтобы составить план действий, устроить засады, организовать взаимодействие между подразделениями, определить сектора обороны руководство штаба во главе с военкомом Козловым приказало всем расходиться по домам, а в три часа ночи собраться в помещение бывшей женской гимназии для последующего отражения нападения со стороны отряда Жигалова.  

В то же самое время агенты повстанцев всеми силами старались усыпить бдительность небольшого гарнизона. Все это осталось незамеченным. Так, военспецы Ильницкий, Боговой, Вольский вели работу по подрыву обороноспособности уездного города. Незаметно были выведены из строя два имевшихся пулемета «Максим».

Люди Жигалова действовали по заранее намеченному плану. Предполагалось распылить силы уездного центра по мелкоочаговым местам, а самим основной массой восставших взять город. При этом в руководстве уезда нашлись предатели.  

В рамках плана по распылению сил Поречского гарнизона в адрес Укома ими была отправлена телеграмма о якобы запрашиваемой Кадровым помощи. Часть людей во главе с заместителем УЧК Чистяковым выехали для усиления отряда на север уезда. Вскоре выяснилась ложность данной информации и отряд следовавший в Велисто повернул обратно. 

К вечеру 12 ноября со стороны Свистовичской, Рибшевской, Заборьевской, Баклановской и частично Слободской волостей начал подтягиваться к городу отряд Макаревского.

Сказать, что здесь собрались исключительно идейные борцы против советской власти, будет преувеличением. Часть крестьян мобилизовали путём принуждения. Командиры мятежников, насильно мобилизуя крестьян близлежащих деревень, в большинстве случаев имели цель кровью повязать как можно больше  людей,  тем самым отрезав им путь к прежней мирной жизни. И видимо им это зачастую удавалось.  

Строки из протокола заседания «Группы бедноты» при Трифоновском Сельсовете Демидовского уезда. 14 февраля 1930 года: «В прениях высказывается Дмитраченков Матвей, что во время Демидовского восстания в 1918 году Нил Емельянович Толкунов бил меня прикладом винтовки и гнал на восстание в Демидов говоря: «Довольно вам пить нашу кровь!».57 

Судя по длительности кровавых протестных выступлений закончившихся лишь ближе к первой половине двадцатых годов,  озлобленность с обеих сторон была запредельной.

Значительную часть наступавших, составляли жители деревень, ехавшие с целью расправы с комиссарами за притеснения. Много было желающих просто пограбить уездный центр, так как ехали на подводах и везли с собой пустые мешки, для вывоза награбленного.

Нельзя забывать о мощной пропагандистской кампании развёрнутой штабами мятежников убеждавшей обывателей о повсеместном падении советской власти. Вероятно, многие из повстанцев не понимали, с кем имеют дело. Они ещё не получали уроков от новой власти и полагали, что раз они её избрали, то также легко могут изгнать.

Вечером того же дня с западной и северо-западной стороны подходил повстанческий отряд Жигалова. Здесь также находились как добровольцы, так и мобилизованные из Силуяновской и Бородинской волостей крестьяне. Однако костяк был хорошо обучен и вооружен. По мере продвижения к Поречью присоединялись вооруженные кто чем крестьяне. Также ехали на подводах с целью вывезти награбленное.

В  ночь  с 12  на 13 ноября  1918 года  отряд Кадрова все еще находился в Велисто и занимался вытеснением отряда барона Кыша за  пределы уезда.

После часа ночи в штаб обороны города начали подтягиваться защитники. По разным оценкам свидетелей и очевидцев собралось их человек шестьдесят пять. Отряд имел разнородный состав. Тут были красноармейцы гарнизона, которыми командовал военрук Большаков, взвод из продотряда Новикова и человек двадцать служащих. Среди них было немало колеблющихся и сомневающихся - чья сторона в конечном итоге возьмёт   верх. Общее руководство  осуществлял Большаков.

Последующий разбор ошибок и недочетов в обороне города показал низкую исполнительскую дисциплину руководства сил обороны. Так, например, небольшой отряд красноармейцев выехал в исправительную колонию Боярщину где и остался ночевать. Бойцы проснулись утром, когда город был уже захвачен жигаловцами.58

После полночи отряд повстанцев под руководством Макаревского в полной тишине дошел почти до центра Поречья, не встретив патрулей. Огромную массу людей заметили лишь на небольшом расстоянии от женской гимназии. По тревоге бойцы отряда обороны выкатили к дверям два пулемета, а сами через окна открыли огонь из винтовок. Завязалась перестрелка.  

Полной неожиданностью оказалось то, что пулеметы оказались в нерабочем состоянии так как накануне указанных событий были выведены из строя. Это означало фактическую безоружность обороняющихся. Последующее расследование обстоятельств выявило причастность к повреждению пулемётов бывших офицеров Богового и Ильницкого. Боговой был судим и расстрелян. Редкие винтовочные выстрелы не могли остановить многотысячную толпу.

Таким образом,  нападавшие быстро овладели зданиями, в которых находились защитники. Не успевшие покинуть  помещения попали к мятежникам в плен, в результате чего многие из них казнены.  На улице стояла кромешная тьма. Трудно было различить, где  свои, а где чужие. Повстанцы захватили в плен даже руководителя ЧК Шамкова. Однако, воспользовавшись неразберихой, ему удалось бежать. Были и струсившие не принявшие бой. Бежали, как только увидели массу штурмующих. Эти побросали оружие и пытались скрыться. К утру разрозненные силы защитников города вырвавшись из окружения выбрались к Руднянскому большаку.

Тем временем здание уисполкома осталось без защиты. Повстанцы ворвались туда практически без боя. Председатель укома Яков Демидов не успел даже снарядить имевшийся у него легкий пулемет, как на него навалилась толпа. Всех людей бывших в помещении связали.

Все же из помещения комитета партии через черный ход успел убежать, захватив собой цинковую коробку с патронами вооруженный винтовкой один из партийцев Мирошкин. Он выбежал во двор и начал взбираться на каланчу, над которой развивался красный флаг. Там решил отстреливаться до последнего патрона. Вскоре ему в помощь поднялся еще один из добровольцев – Иван Галганов.

Захваченный по тревоге на своей квартире военный комиссар Иван Богданов побежал на площадь. По дороге был обстрелян. Получив ранение, крадучись вышел на окраину города. Там его встретили и опознали вооруженные люди. Раздались возгласы: «бей комиссара». Толпа растерзала его.

От первых выстрелов проснулся и заведующий отделом народного образования Василий Семенов. Подойдя к окну увидел возле дома вооруженную толпу, которая подбежав к дверям начала выбивать их. Семенов так же не успевший оказать сопротивление был убит.

Перед восходом солнца к Поречью подошла разведка Жигалова. В полдень со стороны села Борода начали подтягиваться основные силы повстанцев.

Ударил соборный колокол. На площадь стекались горожане. Все пространство запрудили толпы мятежников. Огромный обоз остался за рекой. Из собора вынесли несколько икон, церковные хоругви. В полном облачении вышел священник и следом за ним церковный хор.

Братья Александр, Владимир и Константин Жигаловы, а так же Макаревский подошли к попу который благословил их, после чего приступил к служению благодарственного по случаю освобождения уезда от большевиков молебна.

  Справка: По сведениям Ефима Кадрова:

1. Жигалов Александр Георгиевич, около 27 лет, окончил землемерное училище, бывший штабс-капитан.

2. Жигалов Константин Георгиевич, около 25 лет, студент, бывший офицер.

3. Жигалов Владимир Георгиевич, около 23 лет, семинарист, бывший офицер.

После молебна Александр выступил с речью, в которой объявил Советскую власть в уезде низложенной.

Провозглашённая только что новая власть тут же создала следственную комиссию по расследованию злодеяний большевиков. Комиссию возглавил Владимир Жигалов.

Однако развернуться следственной комиссии ввиду краткосрочности существования формирующейся власти не удалось.

В архиве Новейшей истории Смоленской области сохранился документ (текст составлен на клочке бумаги):

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

Временно-Революционного Комитета Поречского уезда 31-го октября (13-го ноября) 1918 г.

Временно Революционный Комитет Поречского уезда за мародерство и наглое отношение к народу своего уезда, ПОСТАНОВИЛ: предать смертной казни Якова Демидова, Богданова, Мареева, красноармейцев Голенева и Сергея Захарова… 59   

По всей видимости, список предполагалось продолжить, но мятежники продержались всего одни сутки.

Из села Силуянова привезли избитого и окровавленного заместителя председателя УЧК Михаила Нахаева. Обвязав его веревкой, поволокли в штаб повстанцев. Все же ему удалось вырваться, и он побежал. Видя, что силы не равны и ему не убежать, Михаил выхватил из кармана перочинный нож и полоснул им себя по горлу. Набежавшая сзади толпа штыками добила его.

Висевший над колокольней флаг с советской символикой начал раздражать собравшихся на площади. Один из добровольцев попытался подняться туда и снять его. Добравшись до площадки увидел наставленные на его стволы винтовок. Пришлось возвращаться назад. Стрельба по каланче и флагу ничего не дали. Бойцы, обороняющие флаг были хорошо защищены стенами смотровой площадки. Так они там и просидели два дня пока из города не изгнали повстанцев.

Смерть захваченного Мареева так же оказалась ужасной. Окровавленного его переобули в лапти и повели по Духовской улице впоследствии названной в его честь. Около тюрьмы остановили и расстреляли. Тело растоптали.

После допроса Александром Жигаловым Якова Демидова, его и еще двух коммунистов - красноармейцев Макарова и Гольнева вывели на площадь для расстрела. Поняв, что Демидов перед смертью своим выступлением может посеять сомнение в душах собравшегося народа Жигалов приказал увести пленников во двор тюрьмы, где их и расстреляли.

Всю ночь и следующий день в городе шли обыски, задержания сотрудничавших с советской властью горожан. Их собирали в уисполком, комнаты которого были забиты пленниками. Среди задержанных находился заведующий коммунальным отделом Мареев.

В городе мятежники вывесили белые флаги. По улицам ходили толпы людей с белыми нарукавниками. Так сторонники прежней власти отмечали своё освобождение от большевизма. 

Среди этих толп находились и бывшие сидельцы «колонии для паразитов». Однако, некоторые из них предпочли отказаться от празднования дня освобождения справедливо полагая, что торопить события не следует. Среди указанных лиц оказался и наиболее дальновидный представитель старого режима, бывший уездный исправник коллежский советник (полковник) Фёдор Златоустовский. Многоопытный блюститель буржуазной законности пошёл дальше всех. Он с риском для жизни укрыл в своём доме от расправы со стороны мятежников начальника охраны трудовой колонии, в которой состоял в качестве заключённого.

Возвращавшийся из Смоленска председатель ревкома Мясоедов узнав от отступивших защитников города, что уездный центр в руках восставших немедленно выехал в Рудню и запросил помощь.

Как следует из сводки оперативного отдела штаба [корпуса] войск ВЧК № 21 «В районе Духовщины восстание подавляется. Контрреволюционеров расстреливают на месте. Получены сведения из Сычевки об открытии контрреволюционного заговора. Меры к подавлению приняты. Послана рота из Вязьмы, Гжатска, Юхнова. Получены сведения о восстании кулаков в районе Поречья, для подавления в экстренном порядке высланы взводы из Рославля и Красного и пехота с пулеметами 2-й интернациональной роты на автомобилях. К подавлению принимаются самые решительные меры….». Смоленский батальон. 16 ноября. 60     

Из сводки оперативного отдела штаба корпуса войск ВЧК об участии частей корпуса в подавлении контрреволюционных восстаний за период с 1 октября по 25 ноября 1918 года. 16 ноября. «Части батальона участвовали в подавлении восстаний в Сычевке, Белом, Духовщине, Велиже, Лиозно, Поречье; восстания подавлены, люди батальона разосланы по волостям для окончательного подавления кулаков».61    

Лёгкость, с которой войска ВЧК подавили бунт в городе Поречье можно объяснить многими причинами. Одна из главных - отсутствие тщательной подготовки восстания со стороны его организаторов. Судя по всему, программа действий оказалась плохо просчитанной, где не был учтён в достаточной степени менталитет крестьянского населения, оказавшегося неспособным к самоорганизации.

Веской причиной поражения явилась также неготовность крестьян идти до конца ради будущей победы, ради своего освобождения. Они желали смены власти, но не готовы были платить за это высокую цену.

Вся масса восставшего народа, по сути дела, оказалась необученной, плохо вооружённой толпой случайных людей, учинившая большой погром. Кроме того, восставшие, с самого начала едва ли верили в успех предпринятой акции и едва ли чётко представляли, что будут делать после ликвидации существовавших государственных структур.

Выплеснув посредством бунта накопившийся гнев и недовольство, но увидев противостоящую им реальную силу, легко смирились с действиями властей, так и не оказав достойного сопротивления. Громить учреждения и убивать фактически безоружных сторонников советской власти совсем не то, что вести затяжные бои с регулярными частями Красной Армии или ВЧК.

Значительное число недовольных оказались в роли простых статистов, возможно толком не понимающих смысла происходящего. То, что непримиримые продолжили борьбу с режимом, избрав путь бандитизма, саботажа и вредительства, может говорить лишь о бесперспективности восстания.

Следствие, проведённое по горячим следам, показало сравнительно благоприятную для губернских властей картину. После допросов захваченных мятежников они смогли рапортовать в центральные инстанции о правильности проводимой ими политики. Всё случившееся объяснялось допущенными перегибами на периферии. Так, допрашиваемые крестьяне, вполне понимая, как в сложившейся ситуации они себя должны вести, чтобы  не подвергнуться серьёзным наказаниям, в своём большинстве, утверждали, что они не против «Советской власти». Взялись же за оружие в результате  угроз по отношению к ним и их семьям со стороны лидеров бандформирований. Также отмечали имевшиеся факты многочисленных злоупотреблений местных чиновников вызывавших недовольства крестьян. 62   

Как мы видим, большинство населения уезда не поддержало идею длительной вооружённой борьбы. Дальше места своего проживания восставшие идти не предполагали. Коммунистическая пропаганда свела факт крестьянских волнений к эксцессу кучки отщепенцев попытавшихся остановить триумфальное шествие советской власти в Поречском уезде. Причиной столь массового выступления объявлялись обман и запугивание простых крестьян со стороны главарей бандформирования. О том, что этих крестьян обманула и запугала сама власть, вызвав подобную реакцию, органы пропаганды признавать категорически отказывались.     

15 ноября отряды мятежников были изгнаны из города, но не разгромлены. 

В конце ноября этого же года  А. Жигалов со своими людьми совершил внезапное нападение на личный состав роты по сбору продовольствия витебского батальона, остановившегося на ночь в селе Кошевичи. Все 80 красноармейцев во главе со своим командиром Янушевским были зверски убиты. Злобу вымещали и на мертвых — в изуродованные трупы некоторых бойцов бандиты воткнули палки с записками: «Продналог выполнен!» На теле командира была вырезана пятиконечная звезда, пальцы рук были обрублены, глаза выколоты.

Во время нападения, бандиты не  потеряли ни одного человека.  Но страшная картина публичных казней красноармейцев побудила  жителя села и бывшего фронтовика Аверьяна  Солдатенкова к отчаянному поступку.  Вооружившись винтовкой, он залез под амбар и  откуда меткими выстрелами убил 9 бандитов. Это  ему удалось лишь  потому, что каратели не сразу поняли, откуда  ведётся стрельба. Лишь после  того  как  было  определено  место  засады,  они смогли расправиться с отважным  крестьянином.63             После подавления восстания, с целью увековечения памяти первого председателя уездного комитета ВКП(б) 20 декабря 1918 г. город Поречье переименовали в город Демидов.

Об обороне населённого пункта. Насколько неорганизованно и непродуманно руководители уезда осуществили защиту города от нападения мятежников видно из возможно не всегда правдивых и сбивчивых объяснений некоторых участников тех событий. Объяснения опубликованы в несколько сокращённом виде.

Иван Андреевич Прудников: «12 ноября в 12 часов дня с отрядом Богданова выехали в Слободскую волость, но нам курьер в военном комиссариате сообщил, что городу угрожает опасность со стороны Свистович и мы не доехав до Слободы возвратились в Поречье в 12 часов ночи. При въезде в город нас распустили по домам до 3-х часов ночи, а в 3 часа должны были собраться в женской гимназии, что я и исполнил, прибыв в гимназию около 3-х часов. Нас посчитали. Меня в числе 3-х человек отправили в разведку по Смоленскому большаку. Когда мы вышли из гимназии, то отправились по Советской улице и не доходя до ЧК шагов десять я заметил толпу около чрезвычайкома которая продвигалась вперёд при мёртвой тишине. Когда я окликнул, кто идёт, мне скомандовали «руки вверх», «держи его» и открыли по мне стрельбу. Я бросился назад и на бегу выстрелил назад в толпу. Тогда я прибежал в гимназию, толкнул прикладом дверь и поднял тревогу. Мы вытащили на улицу пулемёт, но он оказался испорчен, тогда открыли огонь из винтовок. Через некоторое время тов. Большаков отдал команду и мы человек 7-8 отправились в сторону здания милиции. Около казначейства нас встретил один из коммунистов, который сказал, что отряд Чрезвычайкома находится около склада с оружием. Мы отправились для присоединения к отряду, с которым отступили до Жичиц».64  Прим. автора. В настоящее время по шоссейной дороге, рейсовый автобус покрывает указанное расстояние за 45 минут.

Объяснительная от сочувствующего Акима Андреевича Терещенкова. «12 ноября на подводах мы выехали в направлении Велисто – Слобода. Наш отряд догнал верховой из города который сообщил, что Совету угрожает опасность со стороны Свистовичей откуда движется отряд приблизительно 12 000 человек. В Холме отряд остановился и там мы решили идти на помощь городу. В Поречье вернулись в 11 часов вечера. В военном комиссариате был отдан приказ – в 3 часа ночи явится в женскую гимназию. В гимназии меня и ещё несколько человек назначили в разведку к Духовской церкви. Дойдя до ЧК мы увидели толпу которая начала по нам стрелять и гнаться за нами. Мы бросились в гимназию, чтобы поднять тревогу.

В гимназии мы заняли оборону, выставили два пулемёта в окнах первого этажа и дверях. Некоторые вооружились ручными гранатами. Нас человек шесть. Была стрельба из ружей и пулемётов. После чего начали отступать из гимназии мимо казначейства и милиции. Товарищ Мареев повёл нас к Чрезвычайкому. Держались до рассвета. Видя безвыходное положение начали отступать и переходить вброд реку Каспля. В реке я уронил свою винтовку».65            

Доклад командира 3-й сводной роты 4-го взвода при Демидовской чрезвычайной комиссии Чистякова. «В ночь с 12 на 13 ноября находился в Велистовской волости с отрядом для подавления контрреволюционных выступлений. Возвратились с полдороги, так как получил донесение от военкома Козлова, что по направлению от Свистович движется банда на город. Возвратиться постановил штаб отряда в составе военкома Богданова, Богового, Васильева и Чистякова.

По возвращении получил приказ от военкома Козлова занять здание ЧК где и находился до нападения бандитов на город.

Охрана города была возложена на некую караульную команду которая не предупредила мой отряд о движении белогвардейцев, поэтому отряд был застигнут врасплох.

Услышав выстрелы, мной дана команда «в ружьё» и защитить центр оружейного склада. Сообщил о происшествии председателю ЧК.

Когда заметил, что  склад кружён, скомандовал развернуться в цепь. В это время к моему отряду примкнула другая команда с которой защищал склад до утра. Утром вынужден был отступить по направлению к Рудне где присоединился к Смоленскому отряду».66         

От коммуниста Василия Истратенкова: Заявление. «В ночь с 12 на 13 ноября с 17 товарищами находился в женской гимназии  до утра. После чего отступил по направлению к Рудне, где соединился со Смоленским отрядом».67                   

Доклад Петра Щербакова, члена партии. «В 12 часов ночи я вернулся из командировки в Слободской волости, куда выезжал отряд с тов. Богдановым.  Отдал распоряжение собраться в 3 часа ночи. Сам находился в исправительной колонии Боярщине. О произошедшем узнал только утром так как мои бойцы проспали всю ночь и не подняли тревоги.

Когда я понял, что в Поречье мятеж и он захвачен, то дал команду караулам уходить в лес. Весь день я был в лесу, потом пошёл в сторону Рудни, где меня задержал отряд Мясоедова, Адамовича, которые ехали для очистки города от бандитов».68                

Объяснение от коммуниста Ядвиги Львовны Карпинской. «С отрядом мы отправились в волость, но не доезжая до места узнали, что банда в нескольких верстах от Поречья. Мы вернулись обратно.

Нам сказали, что нужно собраться в 3 часа ночи в здании бывшей женской гимназии. Я туда пришла. Спустя время подняли тревогу. Началась перестрелка. Утром начали отступать. Я упала в овраг, где пролежала до утра. Утром меня выдали жители дома, где я находилась.

Допрашивал Жигалов. Он спрашивал, кто сидит на каланче, где склад оружия, где председатель ЧК т. Шамков и т.д.».69              

Военком Козлов. «Сообщаю, что в момент атаки бандитов на город я находился с 2-я секретарями Силуяновской волости в доме Глазовой, в 50 шагах от Чрезвычайкома имея непрерывную связь с военкомиссариатом, гимназией и другими учреждениями.

Предательская политика помощников военного руководителя, бывших офицеров Ильницкого и Богового в 3 часа ночи 13 ноября окончательно изолировали меня от отрядов. Внезапным нападением банды числом до 3-х тысяч  человек был отрезан от учреждений, перерезана телефонная связь.

Примерно в 7 часов утра с двумя товарищами залповой стрельбой расчистили путь к отрядам. Прибыв к ЧК и гимназии увидел, что они в руках бандитов. Наших не было нигде, кроме убитого красноармейца т. Сладкова. Главные силы бандитов находились по видимому на Успенской площади и на мостах. Не медля ни минуты, повернули на Смоленскую улицу. По пути к нам присоединился председатель ЧК Шамков. Оседлав коней, распростившись с раненым Богдановым и отправился в сторону Рудни. Проехав 4 версты, соединился с отступавшим отрядом. Здесь мною были командированы в Смоленск военрук Большаков и тов. Новиков. Отряду было приказано отступать до деревни Жичиц.

15 ноября отряд под руководством Адамовича из Смоленска захватил город обратно».70                    

Объяснение от Уездпродкома С. Д. Новикова. «В ночь с 12 на 13 ноября с.г. я, Новиков находился в гимназии. Примерно в час ночи была поднята тревога. Мы начали стрелять по надвигавшейся толпе из пулемёта, но пулемёт перестал работать. Товарищем Большаковым была дана команда «батальон за мной» и я выбежал на улицу но видя, что красноармейцы, половина команды, человек 30 остались в гимназии, вернулся туда и взял командование на себя.   Мы не вышли из гимназии потому, что у  нас оставались два пулемёта, три ящика бомб, несколько пулемётных лент и два ящика патронов. Всё это мы не хотели оставлять бандитам.

В темноте бандиты пробрались в помещение гимназии. Мы отбили их атаку. Так мы продержались до 7 часов утра. Узнав о положении в городе, а именно, что взята ЧК, военкомат, решили отступать. Из пулемёта «Максим» вынуты патроны и ленты, взяты бомбы, часть их спрятали за печкой в гимназии и через задний ход, пользуясь прикрытием построек, огородами мы отступили к Каспле и через плавучий мост перешли на другую сторону.

Со мной были коммунист Новиков В., Жигалин З, Рубба, Стапран, Каршинский, Мещеряков, Оловянник и др., а также красноармейцы.

В дер. Титовищи нас нагнал отряд ЧК под командой Чистякова. После чего я, Новиков, Большаков, поехали на ст. Рудня за подмогой».71      

Мало чем отличаются от указанных объяснений по факту постигшей город военно-политической катастрофы показания и других коммунистов. Можно лишь выделить объяснение об утрате оружия одного из сотрудников совучреждения. После начавшейся стрельбы он сделал попытку скрыться из города. Так как осаждённые оказались в окружении и выход из него был сопряжён с вероятностью захвата мятежниками, то он выбросил имевшийся при нём револьвер системы «Наган». Затем тайком выбрался за пределы города.

После учинённого разгрома  большевистской организации Демидовского уезда вновь предстояло утверждать себя руководящей и направляющей силой региона. Пополняя состав парторганизации, 18 ноября 1918 года общее собрание коммунистов на котором присутствовало 63 человека постановило, в комитет партии избрать Александра Мясоедова, Сергея Новикова, Иосифа Коженкова и Василия Истратенкова. В уисполком доизбран Алексей Максимцев.72

Из случившегося губернской власти, да и не только ей, пришлось  сделать определённые выводы. Как показали события, часть  коммунистов, оказавшись в кризисной ситуации, не проявила себя в качестве стойких идейных борцов. Среди партийцев оказались колеблющиеся, которые увидев возмущение огромной массы населения не нашли в себе сил пойти против народа. Эти просто уклонились от укрощения восставших, но нашлись среди них и перешедшие на сторону мятежников, что, вероятно, подвигло центральное руководство принять меры по укреплению партийных рядов.    

Были среди большевиков малодушные и предатели. По горячим следам уездный комитет партии рассмотрел два персональных дела. По одному вынесено решение – «коммуниста Фролова оправдать». По всей видимости, во время налета на город он где-то прятался.

По другому персональному делу где рассматривалось поведение Кононова (по видимому бывшего председателя уездной ЧК) который «перешел на сторону повстанцев, принимал активное участие в карательных акциях, освободил всех арестованных из арестного дома, передал Жигалову казенные деньги» - вынесено решение о передачи его дела в местную чрезвычайную комиссию для расстрела.73 

Один из членов Поречской ЧК Валериан Нилов после подавления восстания в своей объяснительной записке докладывал: «10 ноября я был командирован в числе 10 человек в Велистовскую волость где и находился во время мятежа. Благодаря моей командировке в волостях Велистовской, Щучейской и Ельшанской восстания не было.

По дороге обратно нам сообщили, что в Поречье Советская власть пала. На границе Слободской и Свистовичской волостей меня арестовали и хотели учинить самосуд. На второй день повели в деревню Зальнево где сход постановил отправить меня в Поречье как бежавшего комиссара так как я могу сказать ценные сведения для новой власти. Однако скоро выяснилось, что банда Жигалова разбита. Снова состоялся сход и все кричали: «Ура, Советской власти...».74                                    

В связи с объяснением чекиста Нилова, к его показаниям имеются вопросы. А именно, в своих воспоминаниях опубликованных в сборнике «За власть Советов» Ефим Кадров (стр.167) утверждает, что Нилов узнав о захвате Поречья мятежниками - «немедленно собирает отряд и объявляет: - Спасайтесь как кому угодно! С кучкой трусов он уехал. Мои ребята встретили меня и сообщили о случившемся. У всех были растерянные лица…».75                              

Сам Нилов ушёл от описания подробностей. Наоборот, со всей решительностью уверял, что благодаря ему в посещаемых отрядом ЧК волостях восстания не было. При этом обходил вниманием наличие отряда Ефима Кадрова, прибывшего  вместе с его людьми с полным вооружением в составе полусотни всадников.  И далее повествовал, как по пути обратно в Поречье, возглавляемый им вооружённый отряд встретили крестьяне и его арестовали.

С учётом проявлений «храбрости и доблести» упомянутых здесь «защитников» советской власти, когда вооружённый отряд не оказывая сопротивления разоружился подчиняясь требованиям толпы крестьян, а также других эпизодов с участием чекистов становится понятным беспокойство председателя ВЧК Дзержинского состоянием кадров его ведомства в Смоленской губернии.

31 декабря 1918 года с участием Дзержинского, Петерса, Лациса и других руководителей на заседании Президиума ВЧК рассматривался вопрос об оказании практической кадровой помощи на месте и об установлении причин крестьянских волнениях на Смоленщине.76 При этом давались поручения выслать в регион комиссию с достаточным объёмом полномочий.      

Памятная плита, посвященная павшим коммунистам г. Демидова.

Логично предполагать, что чекисты на зверства врагов советской власти отвечали не меньшей жестокостью и не всегда адресно. При этом их жертвами нередко становились совершенно случайные люди. И подобных примеров множество. Неприязнь населения по отношению к местным чрезвычайным комиссиям всё больше возрастала. Центральное руководство, ВЧК проанализировав ситуацию, пришло к пониманию того, что причины данного явления носят системный характер.

Если говорить коротко, то чрезвычайные комиссии на местах, нёсшие всю тяжесть черновой работы, получив практически безграничную власть развращённые вседозволенностью, путём бессудных расстрелов, необоснованных арестов, применения физического насилия к задержанным, полностью себя дискредитировали.

24 января 1919, в газете ИЗВЕСТИЯ было опубликовано постановление ВЦИК, в котором сообщалось о том, что: "в целях правильной организации и более рациональной борьбы с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности в двадцатидневный срок ликвидировать уездные чрезвычайные комиссии".

Строки из закрытого циркуляра ВЧК: «За последнее время наблюдалось самое неприязненное отношение широких народных масс, а особенно красноармейцев, к Чрезвычайным комиссиям. Целый ряд комиссий разгромлен. Многие товарищи убиты и ранены... мы решили вырвать из-под ног контрреволюционеров почву для агитации, то есть упразднить Уездные Чрезвычайные комиссии...».77

Общественно-политическое состояние уезда после подавления активных действий восставших.

23 февраля 1919 года силами губЧК пресечена попытка вооружённого выступления с целью захвата власти в губернском центре.

Спустя несколько дней после указанных событий в ряде волостей Смоленского и Поречского (Демидовского) уездов был раскрыт "эсеровский заговор".  На местах производилась "запись в отряды" и в большом количестве крестьянам раздавалось оружие для похода "на город Смоленск и Демидов с целью разогнать Советы".

Среди захваченных улик «оказался текст воззвания, предлагавшегося к печатанию от имени «Штаба левых эсеров». Датированное 24-м февраля, воззвание говорило о низвержении Советской большевистской власти в Смоленске в ночь на 24-ое февраля как о  свершившемся факте». Восстание готовилось «местной организацией левых социалистов-революционеров (Валетников, Муравьёв, Миночкин и др.) при участии левых эсеров из центра».78                                

Взамен упраздненных уездных ЧК, приказом Дзержинского от 21 мая 1919 года «Об организации политических бюро при уездных начальниках милиции», при уездных управлениях милиции были созданы «политические бюро», в задачу которых входило выполнение всех заданий губернских ЧК, а также сбор информации о политическом настроении населения уездов».79                                 

Соответствующее политбюро, созданное в Демидовском уезде, в той общественно политической обстановке оказалось совершенно неэффективным органом.

А волнения тем временем продолжались. Так, за полугодие 1919 г. в Демидовской зоне 20 раз приходилось  вводить военное положение.     

Представитель уезда на партконференции в полном отчаянии заявил: «Коммунизм потерпел полнейшее банкротство».80                   

Неспокойно было не только в лесистых, северных частях  уезда, но и в южных волостях, а также в примыкающих к уезду частях губернии.

Так, в местечке Голынки, в середине 1919 года также вспыхнуло восстание. Однако его возникновение можно объяснить не столько близостью леса, сколько высокой мобильностью организаторов. Быстрому сосредоточению отрядов способствовало наличие проходящей здесь Риго - Орловской железной дороги. 

Из воспоминаний Антона Досова служившего в войсках ВЧК  с июня 1919-го. Здесь он рассказывает о борьбе с белогвардейскими бандами в уездах: Поречье, Велиж, Каспля, Рудня. О банде Кыш-барона учинившего в посёлке Голынки погром: 

«В первых числах июня 1919 года белогвардейская группа Кыш-барона напала на Голынки. Наш отряд срочно направили на ликвидацию этой банды. Не сразу мы попали на место. Когда мы пришли на станцию, увидели, что начальник станции и телеграфист убиты, провода связи оборваны, телеграфный аппарат разбит. Но какие ужасы мы обнаружили, войдя в местечко, какие зверства учинили бандиты над населением Голынки. Я до этого уже три года провел на войне, но никогда не видел подобного зверства над людьми. Почти в каждом доме убитые. Лежат на полу, лежат в своих кроватях убитые старики, женщины, лежат убитые дети в своих кроватках, залитые кровью».81                             

Вот строки из донесения: «ГубЧКа в Центр: Смоленская губ. По линии Риго—Орловской ж.д. под руководством левых эсеров вспыхнуло восстание в местечке Голынки, где банды бело-зеленых устроили еврейский погром, разграбили имущество евреев, а также убивали как мужчин, так и женщин с детьми, точное число жертв не установлено. Найдены 30 еврейских трупов. Жилые помещения были повреждены. В погроме принимали участие крестья­не соседних деревень, которые в свою очередь растаскивали имуще­ство. После чего повстанцами была занята ст. Голынки, но высланным отрядом под командой т. Котельникова положение было восстановле­но. Часть бело-зеленых была взята в плен, часть же разбежалась.

Также были взорваны мосты по линии Риго—Орловской ж.д. под руководством тех же левых эсеров на 529 версте и 542 версте, на Александровской ж.д. на 418 версте. Главари этой левоэсеровской авантюры были из следующих сел: Глушевка, Парабанова, Анцифе-рово, Смоляки, хут. Велино и Веливко Катынской вол., Ананьенка, Тетери, Большой и Малой Обурох, Охотное Руднянской вол., где главари разъезжая, по названным селам, призывали население к восстанию. Их имена и фамилии: Николай Горбачев, Федор Леонтьев, Павел Малашенков, Леонтий Иванов. Дер. Анциферово — братья Карпошкины. Деревни-хутора: Карабановы, четыре брата — Иван, Прокофий, Филипп и Даниил. Боярин-хутор: Велино-Андрей Григо­рьев, Федор Степанов, Михаил Качаев. Хутор Веливко: Дмитрий Лавренов, Роман Меничкин, Андрей Зайцев. Дер. Глушевка: Захар Муравьев.

Всех главарей захватить не удалось, так как часть из них скрылась в лесу. Также было восстание на ст-и Приднепровской, но принятыми срочными мерами восстания как на ст-и Голынка, так и на ст-и Приднепровской были ликвидированы».

Как явствует из «Информационного листка» ЧК - 9 участников, «явно замешанных в этом погроме», губчека расстреляла. Помимо этого, «за укрывательство были взяты заложники, два хутора как штабы бандитов» были сожжены, а их имущество конфисковано».82                          

Данное событие нашло отражение и в другом донесении. В нём отмечается, что летом 1919 г. были отмечены волнения связанные  с политикой принудительного призыва в РККА в таких селениях и хуторах как Глушевка, Карабаново, Анциферово, Смоляки, Велико и Веливко Катынской волости; Ананьенка, Тетери, Большой и Малой Обурог, Охотное Руднянской волости. В числе организаторов крестьяне Николай Горбачев, Федор Леонтьев, Павел Малашенков, Леонтий Иванов, братья Карпошкины, Андрей Григорьев, Федор Степанов, Михаил Качаев, Дмитрий Лавренов, Роман Меничкин, Андрей Зайцев, Захар Муравьев.83

18 июля 1919 года Президиум ВЧК распорядился о командировании в Смоленскую губчека сотрудника центрального аппарата ЧК тов. Пчёлкина с целью оказания помощи губернской чрезвычайной комиссии по ликвидации повстанческого движения.84                                  

В каких муках в уезде рождалась  Советская власть видно из доклада одного из губкомовских работников побывавшего в командировке в Демидовском уезде в 1919 году. К сожалению, в распоряжении автора настоящих строк имеется лишь черновик докладной записки, находящийся среди документов «Смоленского партийного архива». Черновик отпечатан  на листе бумаги с использованием пишущей машинки. В нём не указаны реквизиты, без чего нельзя установить от кого исходит объяснение и дата её подачи.

Поскольку, уездные ЧК упразднены в мае 1919 года, а из текста документа следует, что автор рекомендует их вновь восстановить, то время её написания можно отнести к лету 1919 года.

В Смоленский Губ. Ком. РКП  (Секретно)

Доклад.

« Пробыв около месяца в уезде у руля комитетской работы и одновременно ознакомившись с организациями и отдельными лицами стоящими во власти, а также порядком приведенным или возложенным октябрьскими завоеваниями работ приходится скрепя сердцем сказать, что здесь в Демидовском уезде не только нет крепкой власти, на которую можно было бы положиться, а и организовать ее не легко.

Говорить о далеком прошлом не приходится, быть может когда либо и был момент революционный в уезде, но теперь его нет и поднять не приняв целого ряда мер о которых придется говорить ниже не явится возможным.

По природе и населению уезд делится на две базы - северная и западная. Первая из них – северная обнимает собой 7 волостей сплошная лесистая и болотистая местность с развившимся до невероятных размеров бандитизмом первоначально носившем окраску чисто укрывательства от призыва в ряды Красной Армии с частичным нападением на проезжавших по главной дороге и обывателей живущих на хутора и отрубах с целью извлечения себе прожиточных средств, а затем принявший характер сплошных нападений на сельские советы, волостные исполкомы, имения и мельницы подвергая всех служащих если не расстрелу то наказанию нагайками с целью упразднения советской власти на местах, благодаря чему в этой части уезда власть рабочих и крестьян окончательно пала.

Вторая часть уезда – западная обнимает собой остальные 10 волостей с местностью не так преобладающей лесными угодьями, прикрывающуюся отчасти молодыми зарослями и здесь бандитизм не развит, но не исключены случаи временных переходов банд из северной части.

Сам уезд разбросан на 250 с лишним верст. Есть волости отстоящие от города Демидова на 130 верст (северная часть). За дальностью расстояния наладить там связь и работу не являлось вполне возможным благодаря чему зачастую созданные исполкомы не нормально функционируют поддаваясь влиянию белогвардейщины и в конце концов распались. Волостную милицию (2 – 4 человека) на волость несколько раз бандиты обезоруживали и повести, что либо против бандитов она не могла ибо бандитизм занял невероятный размер. Уездный исполком на означенные вещи до настоящего времени смотрит как на что-то обыкновенное.

Не принимает мер коренных путем посылки агитаторов и применением в некоторых случаях репрессивных мер. Теперь же делать с настоящим составом нет смысла ибо этим не будет укреплена советская власть, а до некоторой степени подрыв ее. Для усиления власти, как например посылают на мельницы продовольствия красноармейцев из которых уже около 50 человек бандиты обезоружили.

Демидовская организация коммунистов сделать что либо в этом направлении что либо не может, ибо она своей численностью мала, развита слабо и самое важное качественно Плоха. В смысле секретности как и исполком наводит сомнения.

В волостных ячейках в данный момент не приходится говорить, там где применяется какая либо задача по искоренению бандитизма там где приходится устанавливать дисциплину и тайну их не бывает, а без этого для обслуживания до некоторой степени бандитов в смысле снабжения их разными данными они могут существовать. Таков и гарнизон г. Демидов образован из нескольких жителей зачастую связанных родством с бандитами, отчего все тайны всплывают наверх и бандиты всегда становятся оповещены о тех или других применяемых по отношению их мерах.

Подыскать здесь на месте товарищей могущих взять задачу агентуры по открытии контрреволюционности и шпионажа не удается. Каждый принимаемый шаг против искоренения банд и контрреволюционеров каким то образом являются предупрежденными. 

Таким образом вытекает что оперирующие в уезде банды помимо крепкой связи между собой имеют достаточно во всех учреждениях своих приспешников выловить которых можно лишь при большом штате своих агентов создавая для этой цели ЧК.

1) Распускать и организовывать заново все учреждения дабы этим избавиться от вредных лиц вряд ли будет достигнуто благодаря условиям, ибо все вредные лица если не войдут в ряды бандитов, как это раньше наблюдалось, то опять могут незаметно примазаться в советы и комитеты и продолжать свое дело. Остается определенно остановиться на организации здесь ЧК дав ей поработать некоторое время и когда контрреволюционное гнездо будет выловлено тогда только можно будет пересоздать всю власть и иметь ее действительно властью рабочих и крестьян.

2) на присоединение к соседнему уезду Щучейской, Елестинской волостей как близко к ним лежащих (30 – 40 верст) и отстающих от г. Демидов (85 – 150 верст) управление которых с г. Демидов если бы были автомобильные средства передвижения не явится возможным.

3) образование Уездревкома,

4) обязательно смена гарнизона,

5) немедленной перерегистрации организаций. К. Б.

   Просьба сообщить о намеченных мероприятиях».

ПОДПИСЬ.   1919 год.85                                               

Примечание. Решением ЦК РКП(б) и ВЦИК в мае-июне 1919 года в Российские губернии были направлены работники центральных органов власти с целью выяснения причин повстанческих настроений крестьян. К указанному времени у Центра сложилось убеждение о необходимости проведения ревизии органов власти на периферии так как к ним непрерывным потоком шли жалобы  о злоупотреблениях местных чиновников и должностных лиц. В Смоленской губернии работала группа под руководством уполномоченного ЦК РКП(б) К.И. Ландера. По всей видимости, представленный выше акт и был следствием работы данной комиссии.   

На основании её выводов распоряжением К.И. Ландера «преданы суду Революционного Трибунала бывший председатель партии коммунистов тов. Мясоедов и начальник уездной милиции Кадров» которые до такой степени запугали местное население, что оно даже боялось «громко разговаривать на улице».86

Какие моменты доклада привлекают внимание? Прошло уже более года со дня провозглашения в уезде Советской власти, однако, к лету 1919 года на указанной территории она не установлена даже минимально.

Многие расположенные на севере её территории волисполкомы не действуют, поскольку полностью контролируются силами сопротивления.  Волостная милиция, красноармейцы легко разоружаются  повстанцами.

За прошедший год власть так и не смогла установить над уездом ни военный, ни идеологический контроль. Судя по докладу, население пусть и под давлением, но находится под полным влиянием мятежников, всячески с ними сотрудничая.

И, наконец, автор доклада признаёт, что несколько волисполкомов «поддавшись влиянию белогвардейщины распались», «власть рабочих и крестьян окончательно пала». Тем самым признаётся наличие вооружённых формирований имеющих целью свержение существующего государственного строя, но не банд состоящих из обычных уголовников.

Демидовский уком в конце сентября 1919 г. так описывал отсутствие советской власти в сельских местностях: «Развилось до невероятных размеров дезертирство, превратившееся затем в сплошные грабительские банды, последнее время поведшие нападения на советских служащих и учреждения. в части уезда власть распалась и восстановить ее здесь живым словом уже нет возможности, ибо на каждое слово и на каждый шаг по созданию и закреплению власти банды отвечают оружием».87                       

В течении всего лета 1919 года органами советской власти принимались самые решительные меры по ликвидации в лесах уезда крупных сил «зеленоармейцев». Первоначально разрозненную борьбу с ними вели военкоматы, небольшие отряды губчека. Затем, ввиду отсутствия зримых результатов задача борьбы была возложена на войска Внутренней Охраны Республики (ВОХР). Указанным силам предписывалось в кратчайшие сроки ликвидировать белогвардейское движение в прифронтовых областях, куда относилась и территория Смоленской губернии, «методом оккупации».

В результате операций проведённых ВОХР  когда было задействовано до 1400 человек пехоты и эскадроном кавалерии к 1 ноября 1919 года в Демидовском уезде ликвидированы 23 бандита, 74 расстреляны, 326 арестованы, задержано 4692 дезертира (4308 участников банд зелёных сдались властям добровольно). 88

Теперь предоставим слово самим крестьянам, выслушаем их голос о том, что они думали о представителях этой самой власти, которая, как утверждали руководители государства, желала лишь одного, сделать жизнь землеробов счастливой.

Письмо неизвестного крестьянина в Совет Народных Комиссаров. Зарегистрировано канцелярией Совнаркома 29 декабря 1919 г.

«В газетах пишут, что крестьянская масса всё более начинает познавать большевиков, молчит и подчиняется всем распоряжениям большевистской власти, — значит, она сочувствует этой власти, как власти, именующей себя народной. Как крестьянин, не могу умолчать и надеюсь, что мысли мои сходны с мыслями всего русского крестьянства. Да, крестьяне понимают большевиков и, судя по их действиям и составу работников (бывшие уголовники, лентяи и все отбросы общества), считают их наглыми насильниками своими и врагами русского народа, взявшими Россию в свои кровавые руки и укравшими у народа его действительную свободу. Крестьянство пока молчит, потому что большевики как разбойники при помощи бомб и револьверов зажали ему рот и не позволяют кричать «Караул!». Они исполняют требования большевиков подобно тому, как исполняются требования всех разбойников, забравшихся в дом и держащих револьвер над виском хозяина этого дома. Потому что большевики всех и каждого расстреливают без разбора. Они не протестуют против того, что большевики называют себя «властью народной» (в то время, когда народ не уполномочивал их на это), потому что признают протесты эти напрасными, ибо видят, что большевики, как и всякие разбойники, не считаются ни с какими протестами. Они идут даже на созданную большевиками бойню, потому что боятся расстрелов. Одним словом, крестьянство знает большевиков как насильников и самых худших людей, недостойных называться свободными гражданами России, и подчиняются им покуда не сумеют уничтожить их. Хвастовство большевиков о том, что они, отобрав землю от помещиков, передали её крестьянам, весьма возмущает честных крестьян-земледельцев, так как на самом деле, хотя революция и справилась с одним паразитом — помещиками, но отобранная у них земля оказалась в руках ещё худших тунеядцев, выделившихся из среды самых худших и ленивых слоёв крестьянства и засевших в бывших имениях, а ныне — советских имениях. Эти новые помещики будут сидеть в имениях, пока не разграбят их окончательно, что, впрочем, получится довольно быстро, так как дело это двигается вперёд хорошо. «Помещики» эти грабят помещичьи — ныне «народные» — имения, а крестьяне задыхаются от безземелья и в это же время кормят своими последними крохами голодных братьев — городских рабочих. Крестьянство видит, как большевики, вырвав волю у русского народа, предают и грабят Россию, разрывают её на части и уничтожают её лучших и честнейших сыновей. Не могут крестьяне не видеть и созданного большевиками голода в русских городах и грядущего голода в деревнях, так как последние теперь свои скудные достатки делят с голодными жителями городов которых накормить они в конце концов не в состоянии, и получится, что и города и деревни должны будут вымереть с голода. Крестьянство видит теперь, что большевики, уничтожив прежнюю русскую армию в самом конце прошлой международной бойни, таким образом ввергли Россию в переживаемые ныне ужасные бедствия. Во-первых, уходом с позиций Россия отказалась от доведения до конца удачной войны. Затем таким путём она порвала связь с бывшими союзниками, из-за чего и приходится теперь переживать все бедствия, тогда как если бы не было этого, то давно Россия вместе с другими великими державами залечивала бы свои раны. Кроме того, не было бы и того ужасного бедствия, которое переживает Россия из-за братоубийственной гражданской войны, в которой, опять-таки, более всех достаётся крестьянам. Все остальные, а особенно евреи, совершенно в стороне, ибо они, хотя и призываются на военную службу, но благодаря пронырливости и бесчестности своей ухитряются устраиваться в тылу, в тёплых местечках, получая за своё безделье и жалованье, и хороший продовольственный паёк. И, таким образом, создалось положение, что до революции евреи держали в своих руках все русские богатства, а теперь они взяли в свои руки весь русский народ. До сих пор русское крестьянство надеялось, что руководители политики на верхах не знают, что творят их агенты на низах, что всё это они увидят и исправят и не будут более издеваться над русским народом, но ещё ухудшающееся положение всё более убеждает крестьянство в том, что большевики есть насильники, ограбившие у многострадального русского народа его свободу и ведущие дела к окончательному закрепощению и уничтожению крестьянства. Казалось, что бывший царский трон подпёрт был штыками очень прочно, но пришло время и он упал. Так и власть насильников-большевиков, держащаяся только на штыках и револьверах, скоро упадёт. Если среди большевиков есть хоть немного честных русских людей, которые до сих пор мучили народ потому, что заблуждались, то выход есть для них один: поскорее уйти, дабы не дождаться жестокой русской расправы. Пока ещё Россия не перемерла от голода, кажется есть возможность помочь делу — соберётся весь русский народ и установит у себя на Родине такой порядок, какой ему считается лучшим. А что касается большевиков, то пограбили и пора честь знать. Если вы не согласны с моим мнением, отвечающим мнению всего российского крестьянства, то попробуйте опубликовать это письмо в газетах и убедитесь в его справедливости. Если же это письмо не будет опубликовано, то крестьяне в большевиках будут такого мнения, какое указано выше. Письмо не подписываю, потому что вижу, что со всеми, не разделяющими ваших взглядов, вы расправляетесь по-зверски. Декабрь 1919 года».89 

Возможно, данное письмо писал  не человек от сохи, но оно, тем не менее, хотя бы частично объясняет причины столь яростного сопротивления народа проводимой в отношении его государственной политики. Автор показывает хорошее знание темы.

Теперь далее о действиях советской власти. В конце декабря этого года исполком губернского Совета постановил войска из неблагополучных уездов вывести, посчитав задачу выполненной. И напрасно. Как оказалось, «банды отрядами не выловлены, а лишь рассеяны, причём некоторые из них остались «даже и совсем нетронутыми».88

Кроме того, отряды красноармейцев проявили себя не с лучшей стороны. Зачастую нельзя было найти отличие между ними и вылавливаими  бандитами. Мародёрство, безвинные расправы настроили жителей деревень ещё  более отрицательно по отношению к органам советской власти.

Но и отряды чекистов не бездействовали в вопросе умиротворения региона..

Из сводок ВЧК: 

«В начале лета 1919 года в Демидовском уезде "появились из Петрограда "Эсеровские Апостолы"- агитаторы, которые проповедуют среди тесной массы крестьян о свержении Советской власти..", которые шли "на их удочку"». Подобная пропаганда велась и среди красноармейских частей, дислоцированных на территории Смоленщины.89

-  1—7 ноября 1919 г.

Карательным отрядом Поречского у. Смоленской губ. ревкома на месте преступления расстрелян главарь шайки дезертиров Минаев, терроризировавший население.90

-  23—30 ноября 1919 г.

Смоленская губ. В Вельском у. банды зеленых нападают на Сове­ты и убивают коммунистов. В районе дер. Лечени и Козьмы Деми­довского у. обнаружена банда Муравьева в 200 человек при одном пулемете.91

-  1—7 декабря 1919 г.

Смоленская губ. В Духовщинском у. пойманы 17 бандитов из шайки "барона Киша", отобраны 20 винтовок, мешок патронов, продовольственных продуктов и 13 тыс. денег. Убит нашумевший в губернии главарь шайки бандитов "барона Киша". Шайка его в количестве 60 человек взята в плен. В Демидовском у. убиты главари шайки бандитов Александр и Владимир Жигаловы и на­чальник их штаба Щербаков. Бандиты в числе 100 сдались с оружием, указывая тайные склады, пособников и укрывателей. ЧК расстреляла 17 лиц за бандитизм, хищение продуктов и подделку документов. С 20—22 ноября в Суражском у. захвачены 21 бандит, из которых девять расстреляны.92

Кстати о братьях Жигаловых. Чекисты творчески подошли к нейтрализации обоих бандитов. К тому времени некоторые вожаки «зелёных» поверив обещаниям властей об их прощении в случае добровольной сдачи вместе с оружием, действительно получили амнистию, но с определённым условием. Так, в Смоленском уезде «во главе с Миночкиным и Мироновым 1-м сдались властям более двухсот бандитов при 2-х пулемётах, 400 винтов., 109 револ.». Одновременно, поскольку на главаре было много крови, от губчека Миночкин получил задание ликвидировать обоих Жигаловых и в этом случае амнистия вступала в силу. Таким образом, оба брата были уничтожены.93  Следы третьего брата затерялись.

То же самое случилось и с бывшим учителем, сыном зажиточного крестьянина уроженца деревни Жуково Ельшанской волости Поречского уезда Ефрема Нестерова – Никифором Нестеровым известным как «Кыш-Барон». Убийца «Барона» «явился в Красную Армию и указал организаторов банд…».94

Метод, когда сотрудничество с чекистами являлось условием амнистирования лидеров «зеленоармейцев» оказался достаточно эффективным в усмирении региона. Таким способом были разоружены и отправлены на фронт тысячи дезертиров. В лесах продолжали оставаться самые непримиримые борцы с советской властью, да уголовный элемент.

8—15 декабря 1919г.

Смоленская губ. 18 ноября в районе дер. Усть-Москали, Старые-Вертни, Суровцево была обнаружена банда Серебрякова. Нашим от­рядом во время перестрелки убиты три бандита, ранены восемь и в плен забраны два. В Демидовском у. расстреляны два бандита. В Духовщинском у. расстреляны 12 бандитов-дезертиров.95

Хорошо понимая необходимость глубокого изучения коренных причин питавших повстанческие силы, руководство губернии неоднократно направляло ответственных сотрудников в уезды поражённые бандитизмом и имевших репутацию неспокойных. По результатам работы комиссий выяснялось, что в большинстве случаев причиной проявлений недовольства являлись сами местные органы власти. Например, побывавший в Демидовском уезде в середине 1920 года заместитель председателя губчека  Г. Аркус в своём докладе отметил: «…теперь ещё можно заметить отрицательные следы неумелой ликвидации восстания, бывшего в уезде в 1918 году». 96 Имелись в виду массовые произвольные репрессии против крестьян, проводимые после подавления известных беспорядков. Можно вообразить степень недовольства жителей деревень, когда с момента восстания прошло почти два года, а селения не могут успокоиться.

   Комиссиями отмечались многочисленные факты «перегибов» в действиях местных властей» при сборе продовольствия продотрядами, грубость и произвол волостных чиновников. Отсутствие реальной борьбы с бандами «зелёных» также вызывало недовольство уставших от смуты крестьян.

Семьи красноармейцев делясь со своими родственниками сокровенными мыслями, в своих письмах по месту их службы в РККА, отмечали:

- В отношении спокойствия – не дай Бог! Жутковато. С ночи на ночь ждём нежданных посетителей. Белые банды настолько обнаглели, что среди белого дня не только грабят, но и запарывают людей».

- «Стоящие у власти Цари и Боги, что хотят, то и делают. Товарищи члены комячейки – настоящие разбойники: придут в дом – давай масла, яичницу, жарь курицу». 95

- «Везде воровство и хищничество. Кругом не услышишь и слова от гражданина в пользу Советской власти; не знаю, как бы стал защищать и навязывать ту власть, которая не нравиться большинству». 96    

Далее, выдержки из еженедельных отчётов губернской ЧК направляемых в Центр.  

за 15—31 августа 1920 г.

Смоленская. Бандой в десять кавалеристов совершен налет на дер. Борисенки в 20 верстах восточнее Поречья и расстрелян член укомдезертира т. Гаврилов. В уезде найдена записка с штампом "Велижской белой гвардии" и печатью с гербом и двуглавым орлом. (Сводка ВОХР, № 213, 14 августа.)

Октябрь—ноябрь № 180/5*  97

25 октября 1920 г. Совершенно секретно

...Смоленская. Некоторые уезды Смоленской губ. по территориальным условиям предоставляют удобнее всего для укрытия всякого рода пре­ступников*, так: Вельском, Демидовском и часть Духовщинского у. в лесах, в которых с начала Окт(ябрьской) революции почти беспрерывно укры­вали и имели возможность укрыться от преследования власти...** банды и единичных преступлений. В северо-западной части губернии посылаемые товарищи для советской и партийной работы преследо­вались оперировавшими там бандами и были неоднократные убийства ответственных работников губчека, объявили амнистию добровольно явившимся, сдавшим оружие бандитам, чем была ликвидирована крупная банда. Еще оперируют три злостных банды, две в Вельском у. и одна в Демидовском. Ведется борьба отрядами Губчека и Запсек-тора, но за отсутствием людей положительных результатов не дала. (Доклад ГЧК, с 7 сентября.) 98                                         

Можно привести ещё ряд подобных сообщений характеризующих степень сопротивления мероприятиям Советской власти и отражённых в официальных документах. Фактически же всё было намного драматичнее. Повседневная жизнь была таковой, что пока вооружённые формирования олицетворявшие советскую власть находились на определённой территории, то советские учреждения имели возможность вести свою текущую работу. С выводом войсковых подразделений селения вновь переходили под контроль «полевых командиров» имевших цели и задачи далёкие от провозглашаемых советской властью.

В одном из архивных фондов ГАСО обнаружен протокол собрания «Отряда ноль», дислоцировавшегося весной 1920 года на территории Поречского (Демидовского) уезда.

Обсудив волнующие их проблемы, члены этого формирования постановили: «Не выпускать оружия из рук и бороться до последнего вздоха, пока настоящая власть коммунистов, терзающая немилосердно трудящихся России, не перестанет душить трудящихся и проведет в жизнь лозунги Революции: «Земля и Воля». «Свобода личности», «Свободное выборное начало». «Свобода слова, печати, собраний и совести». «Свобода выбора профессии, труда, местожительства и переезда». «Упразднение смертной казни и пыток».

 Мы требуем прекращения партийной войны. Мы требуем отмены сельскохозяйственных коммун и коллективов. Мы требуем передачи всей земли крестьянам и всем, кто желает трудиться на ней. Мы требуем освобождения всех граждан, невинно томящихся из-за политических убеждений в большевистских тюрьмах и застенках. Мы требуем отмены телесных наказаний, грабежей и издевательств над невинными крестьянами, которые производятся карательными отрядами в деревнях и селах.   До тех пор пока названные лозунги не будут проведены в жизнь, вышеизложенные требования не будут удовлетворены, мы, партизаны «Отряда ноль», будем бороться всеми имеющимися в нашем распоряжении средствами».

Документ заверен печатью с надписью: «Народные партизаны Витебской и Смоленской губерний. Отряд ноль».

Цитаты из листовок указанной организации:

«Красноармеец! Ты служишь не идее коммунизма, а партии лжекоммунистов и жидов, которые давно изменили заветам революции. Коммунисты поддерживают иностранную буржуазию, отдавая ей народные деньги, леса и концессии ...»; 

«Коммунисты заключили союз с буржуазией и делают, что им угодно, опираясь на продажную саблю русского черносотенного офицерства и на шайки китайских наймитов!»;

«Долой проклятый Совет! Долой проклятое еврейское царство! Да здравствует Учредительное собрание!»;

«Мы, белогвардейцы, есть защитники нашей дорогой Родины, стоящие на правильном пути идейных социалистов. От имени нас, белогвардейцев, объявляется смерть всем коммунистам и добровольцам красноармейцам, добровольно поступившим в ряды Красной Армии. Долой коммунизм! Да здравствует социализм!».

«Мы можем вырезать и сжечь в одну ночь тысячу ваших людей и домов. Не забывайте этого, мы – идейные работники и ни перед чем не остановимся». 99                                       

Вероятно, обстановка создалась настолько напряжённой, что даже уездной комсомольской организации пришлось встроиться в военный ритм, что видно из нижеприведённых документов. Комсомольцы отнеслись к порученному им делу со всей серьёзностью.

 №5

Приказ уездной военно-мобилизационной тройки по Демидовской организации РКСМ

1920 год

Положение на западном фронте заставило поставить работу в союзе на военный лад и начать военную подготовку, дабы оказать большее содействие в обороне Республики.

Для этой цели в губернии и по уездам при организации РКСМ созданы военно-мобилизационные тройки.

Демидовская военно-мобилизационная тройка, работая в местности, где более чем в какой-либо иной развиты бандитизм и дезертирство, решила оказать самое активное содействие к искоренению этих зол, а потому объявляет всех членов Демидовской организации РКСМ от 16 до 23 лет мобилизованными в отряд особого назначения при союзе и приказывает явиться 21 мая 1920 года к зданию военкома для обучения военному делу. Явиться к 6-ти часам.

За неисполнение сего приказа виновные члены союза будут исключаться из союза, арестовываться и предаваться суду.

Н-к штаба ООН РКСМ  Члены тройки. 100                  

№6

Постановление военно-мобилизационной тройки Демидовской организации РКСМ о форме отряда особого назначения

1920 год.

В дополнение к протоколу № 3, вопросу первому, уездмобтройка постановляет: для членов РКСМ г. Демидова, состоящих в особом отделении отряда особого назначения РКП, в целях установления некоторого единообразия «формы», а также принимая во внимание, что внешние отличия поднимают настроение - выдать по 1/2 аршинакрасной  материи из имеющегося запаса на предмет шитья красных лент - патронташей и нарукавных знаков РКСМ.

Члены тройки Подписи

            С подлинным верно:                Секретарь тройки.  101               

№7

Постановление № Z уездной военно-мобилизационной тройки города Демидова об объявлении военного положения

1920 год

1.В настоящее время все организации РКСМ Смоленской губернии должны быть объявлены на военном положении по постановлению губтройки.

2.Уездтройка Демидовской организации, согласуясь с постановлением  № 4 губтройки, объявляет Демидовскую организацию на военном положении и постановляет мобилизовать всех членовмужчин от 16 до 23 лет для прохождения военного обучения (исключению подлежат лишь строевые красноармейцы).

3.В силу этого, при Демидовской организации учреждается отряд особого назначения, руководителем какового назначается т. Казаков - для занятий по военному обучению.

4.Для руководства обучением выделяется штаб отряда, в который входят тт. Ломоносов, Кандеев, Шугинин, Казаков и Лябихов. Начальником штаба назначается т. Ломоносов, отвечающий за весь ход обучения перед уездтройкой и губкоммолом.

5.Не проходившие военного обучения или слившиеся с товарищами, родившимися в 1903 году, занимаются отдельно (по усмотрению военрука.102      

Военное руководство России, проанализировав положение дел с бандитизмом и дезертирством пошло на количественное увеличение численности войск постоянного базирования на указанной территории.    

Так, приказом № 224 от 11 февраля 1920 года за подписью заместителя председателя РВС Э. Склянского численные составы караульных рот, дислоцированных в том числе и в Демидовском уезде были доведены в каждом уезде до состава батальона..103

Проводимой планомерной работой к началу 1920 г. удалось локализовать очаги сопротивления, разгромив основные силы повстанцев. Однако на повестке дня стоял ещё один острый вопрос – борьба с дезертирством.

14 мая 1920 года Приказом 843 Реввоенсовета Западного фронта ряд губерний в том числе и Смоленская были объявлены на военном положении с тем чтобы приравнять права Губревтрибуналв к правам Ревтрибуналов в вопросах применения к врагам Республики высшей меры наказания. Указанная мера социальной защиты должна была применяться к злостным дезертирам и их укрывателям. Приказ предусматривал приведение в исполнение расстрельных приговоров публично на местах, широко оповещая об этом население. И данный приказ не остался не исполненным. В частности, выездная сессия Ревтрибунала прибыв в Дорогобужский уезд принялась в массовом порядке выносить смертные приговоры задержанным дезертирам, чем вызвала беспокойство губернских властей.

Подобная решительность карательного органа была вызвана требованием Льва Троцкого, 17 мая 1920 года прибывшего проездом на фронт в город Смоленск, ликвидировать в месячный срок в губернии  дезертирство и бандитизм.

Помимо смертных приговоров ревтрибунал широко применял такую меру воздействия как конфискация имущества семей осужденных.

Со своей стороны Губкомдезертир имея в своём распоряжении два батальона интернационалистов и включив в свой состав конный заградительный отряд также активизировал свою деятельность.

6 июня 1920 года командующий армиями Западного фронта Михаил Тухачевский подписал приказ № 1130 в котором требовал конфисковать всё имущество дезертиров если они не явятся добровольна в свои воинские подразделения. Такой же мере воздействия подвергались и все укрыватели дезертиров, а всё конфискованное имущество, в том числе домашний скот предлагалось передать семьям честных красноармейцев.

Комплексный подход в борьбе с уклонистами начал приносить плоды. Чтобы отвести от себя потенциальные угрозы остаться без домашних животных сами жители деревень во многих случаях стали сотрудничать с властями,  выдавая дезертиров властям или изгоняя их, и  членов семей из селений.

Однако до полной победы было ещё далеко. Уже 24 сентября 1920 года командующий армиями Западного фронта издал секретный приказ № 1838, в котором  предусматривалось возложение данной работы на Окркомдезертир, который в свою очередь обязан привлечь к решению проблемы Полевкомдезертир, тыловые комдезы Запармии, Особый отдел, ревтрибунал, войска внутренней охранной службы, местные исполкомы, ревкомы и компарты. Предлагалось бросить в волости возможно большее число штыков ударными группами политработников, проводить выездные сессии трибуналов дабы борьба с дезертирством сопровождалась широкой агитацией.

Однако, проблема дезертирства и 1922 году всё еще не была снята с повестки дня. Уже давно закончилась Гражданская война, а дезертиры продолжали уклоняться от почётной обязанности по защите Родины. Да что там 1922 год, ещё и в 1924 году в отчётах уездных властей встречается информация о борьбе с застарелой болезнью.

Вернёмся всё же к проблеме бандитизма. Она оказалась столь же острой, что и дезертирство. Всё же начало 20-х годов характеризуются некоторой стабильностью и улучшением оперативной обстановки.

Так уже в 1921 г. армейские части были выведены из мятежных волостей и там остались только подразделения ЧК. Всё же силы подвижных подразделений не смогли окончательно подавить имевшиеся очаги вероятно потому, что слишком глубоки были корни у данного явления.

Власти хорошо осознавали, что зачастую имеют дело не с обычными уголовниками, но со смертельным врагом – с представителями поверженных классов, многие из которых готовы были идти  до конца. Или победа, или смерть. 

Клише «бандитизм», «банды» применявшееся к актам сопротивления установлению Советской власти на указанной территории, а также последующие попытки причинить ей максимальный урон – это уже не классический бандитизм, каким его подавала пропаганда. Здесь нужно говорить о непримиримых борцах с существовавшим порядком вещей, делавших всё для восстановления прежнего общественно-политического строя.

Речь шла о представителях ранее господствовавшего класса, мечтавших о реванше и не оставлявших надежду отъёма власти у своих классовых противников. Они боролись за власть. Власть своего класса.

Эти люди с победой большевизма потеряли в своей жизни всё. Ими были потеряны имения, финансовые состояния, положение в обществе, престижная работа или служба, зачастую семьи, перспектива на будущее их детей и т.д. Часть из «бывших» в конце концов, затаилась, ожидая удобного момента, но значительное их число продолжали борьбу. И у этой части было достаточно сторонников, разделявших их взгляды.

Однако, главной движущей силой волнений, как представляется, были не только силы контрреволюции, но, главным образом, обманутое и ограбленное местное крестьянское население. Это то, о чем говорилось выше.

Вместе с тем, нельзя отрицать и распространения простого уголовного бандитизма. В смутные времена криминальный элемент всегда всплывает на поверхность, пытаясь паразитировать на теле общества.

Нельзя не признать и того, что из имеющегося в настоящее время доступного массива информации невозможно статистически вычленить сюжеты с действиями повстанческих отрядов из общей картины криминальных проявлений того времени. В пропагандистских целях органы советской власти эти разнородные явления объединили под одной формулировкой, представив их общественности как уголовный бандитизм.

Шло время, но подавление недовольства среди крестьян, а также  принимаемые меры борьбы с бандитами и дезертирами в 1918 - 1920 годах не привели к стабилизации криминогенной обстановки как на территории уезда, так и губернии в целом.

23 апреля 1921 года, преследуя банду грабителей завладевшей обозом с солью предназначенной крестьянам деревень, попав в засаду погиб начальник уездной милиции Николай Чистяков. Жертвами бандитов также стали два милиционера входивших в наряд, преследовавший преступников. Тело коммуниста Чистякова привезли в Смоленск, где ему были отданы последние почести. 104

Возможно, данная акция явилось последней каплей переполнившей чашу терпения властей. В конце апреля 1921 года в городе Смоленске губернским центром был образован военный Совет по борьбе с бандитизмом. В силовую структуру вошли: председатель губисполкома, председатель губчека, представители армий Западного фронта. 105        

В некоторых, в том числе и Демидовском, были созданы уездные военные советы. Для придания большей эффективности в работе совета, до особого распоряжения в трёх уездах, куда был отнесён и Демидовский - создан боевой участок. Все войсковые подразделения, располагавшиеся на территории губернии и предназначавшиеся для борьбы с бандитизмом переходили в подчинение губернского военного совета, а на местах начальнику боевого участка.

По усмотрению уездных военных советов волости, поражённые бандитизмом, могли объявляться на осадном положении.

Согласно требованиям приказа №1 губернского военного Совета от 30 апреля 1921 года семьи бандитов подлежали выселению из тех мест, где они проживали. Всё их движимое и недвижимое имущество изымалось и передавалось в собственность нуждающихся граждан.

Лица, заподозренные в укрывательстве и пособничестве бандитам, предавались суду военного трибунала, выездные сессии которого должны были проводиться в местах проявления бандитизма. 106     

В приказе содержалось обращение к жителям сёл и деревень за содействием, поскольку борьба с бандами требовавшая присутствия в поселениях на постоянной основе войсковых подразделений лежала нелёгким бременем на местных жителях так как постой, гужевая повинность, продовольственное снабжение, обеспечивалось местным населением.

Сдавшимся вместе с оружием в добровольном порядке бандитам декларировалась возможность искупить свою вину перед трудовым народом.

Вероятно, положение с общественной безопасностью продолжало оставаться настолько непростым, что к уничтожению мятежников подключились непосредственно войсковые части армий дислоцированных в регионе.

Приказом №1009 от 27 мая 1921 года по армиям Западного фронта объявлялось, что бандиты, не сложившие оружие, будут подвергаться единственной мере воздействия – расстрелу, а их семьи выселяться за пределы губернии с конфискацией движимого и недвижимого имуществ. 107       Все лица, заподозренные в связях с бандитами, также подлежали расстрелу. Суровое наказание ожидало волостных и уездных представителей власти не только заподозренных в связях с бандами, но и не принимавших решительных мер в борьбе с ними.

Случаи связей, представителей власти с повстанцами являлись весьма частыми так как последние были, как правило, местными жителями, состоящими в дружеских, приятельских отношениях или связанные кровными узами с сотрудниками волостных комитетов и представителей уездных органов власти и управления. Отряды повстанцев своевременно оповещались о готовящихся против них акциях и уходили в лес. Леса в Демидовском уезде такие, что и в годы Великой Отечественной войны гитлеровцы так и не смогли взять их под полный контроль. Никуда не исчезли и банды уголовников.

Фактически, в начале 1920-х годов, Поречская деревня на обширных пространства Смоленщины жила в двух измерениях, «советском» и «бандитском», с дневной и ночной властью.

Западный фронт продолжал существовать еще и в 1922 году. При нем работала Полномочная комиссия ВЦИК. После окончания войны с Польшей в официальной лексике стало преобладать название «бандиты» вместо зеленых. Советские источники использовали выражения «зараженная местность».

Эффективность работы Советского аппарата на территории уезда оценивалась крайне низко: часть сотрудников учреждений связана с бандитами, часть относилась к своим обязанностям как к нежелательной повинности. Таковы были оценки. Данные конфигурации закладывались здесь еще с 1918 г. Близость границы и наличие в Польше   савинковских и балаховских кадров делали возможным закордонное повстанчество, которое в большей или меньшей степени поддерживалось местными повстанческими кадрами. Мятежники активно перемещались из уезда в уезд, затрудняя советским органам борьбу с ними.

Например, в августе 1921 года было возбуждено уголовное дело против членов шайки Барабанова. Отличительной чертой этой уже классической банды явилось то, что ее члены являлись местными жителями и внештатными сотрудниками Демидовского политбюро. Бандиты приезжали на хутора, проводили обыски, конфискации, аресты. За взятки освобождали арестованных лиц. Терроризируя население, банда смогла просуществовать довольно долго, так как ее члены имели связи в Демидовской ЧК и Смоленской губчека.

На основании постановления коллегии Смолгубчека от 2-го февраля 1922 года девять членов банды во главе с Барабановым были расстреляны. 108                         

По итогам 1921 г. в штабе Западного фронта вынесли такое резюме. 

«В северных уездах Смоленской губернии, Демидовском (Пореченском), Бельском и отчасти Духовщинском, которые граничат с Велижским и Суражским уездами Витебской губернии, пораженными бандитизмом, находят приют все злостные и не злостные дезертиры. Леса на много верст, обширные заболоченные места способствуют группированию дезертиров. «Контрреволюция» стала объединять прежде всего «сознательных дезертиров» в ячейки, в которые влились преступные праздношатающиеся элементы». 109                                      

В ПРЕЗИДИУМ СМОЛЕНСКОГО ГУБИСПОЛКОМА

Члена Президиума Губисполкома Александрова

ДОКЛАД

Согласно постановления Президиума Губисполкома от 1-го сего июня я был назначен в комиссию в составе Начальника 2-го Отделения Соц. Смолгубполитотдела тов. Иоель, для ревизии Демидовского уисполкома и его отделов. Приехали в город Демидов 9-го Июня и приступили к ревизии, на первый день нашего приезда в Демидов от ряда граждан гор. Демидова было получено ряд заявлений нами, в которых указывалось на ряд неправильных действий со стороны Местной Власти. Все эти заявления нами были тщательно проверены путем целого ряда допросов и оказалось, что из них большая часть правдоподобна в большинстве. В заявлениях указывалось, что Местная Власть пьянствует и берут взятки, а если к ним обращаются по делу, то они ничего не предпринимают. После всестороннего опроса ряда граждан гор. Демидова, так равно и ряда волостей, то все это подтверждается, а особенно выпукло это вылилось, когда приехала Делегация Кавалерийского полка, шефом которого состоит Демидовский Уисполком. Собирались подарки путем воззвания к населению, как деньгами так и продуктами, вот из этих-то продуктов и было взято ржи до 28 пуд. на самогонку, пили вместе с делегацией и все ответственные работники гор. Демидова, с первых чисел мая до нашего приезда, это знают все обыватели гор. Демидова. Мало, что пили дома в больших компаниях, но часто появлялись и на спектаклях, где их все видели.

Предуисполкома тов. Д. из Смоленска с Пленума Губисполкома приехал на автомобиле и в пьяном виде катался на последнем по Демидову, что конечно все видели, т.к. во первых автомобиль в гор. Демидове был диковинкой, а во вторых в таком небольшом городе, где все видят и знают ничего не скроешь. (Не из данного ли доклада писатели Ильф и Петров взяли сюжет, для «Золотого теленка» когда шофер Козлевич катал на своем автомобиле пьяное начальство. Прим. авт.) …Что же касается работы, то она протекает слабо, с одной стороны мало опытных работников… своим хозяйством, как то: коровами и огородами, им больше уделяют внимания чем работе.

Из просмотра мною протоколов, как Пленума Уисполкома так и Президиума УЭКОСО, мною ставились серьезные вопросы, по оказанию помощи в крестьянском хозяйстве, но это и осталось только на бумаге, а в жизнь мало проведено.

Из всех Отделов более порядочно работают это, - упродком, уездвоенком, уземотдел, уотнароб и уполномоченный РКИ, который завален всевозможными жалобами на ряд незаконных действий.

А также мною замечено, что не выполнены до настоящего времени постановления Президиума Губисполкома в ряде возврата домов, большая часть домов разрушена и в самом хаотическом состоянии, которые по моему мнению не восстановить, а необходимо их переделать владельцам, которые соглашаются их отремонтировать, они все пустуют и не приносят никакой пользы.

После допроса целого ряда свидетелей, нами собран большой материал на ряд ответственных работников, который мы полагали бы передать суду:

 Председателя уездного исполкома тов. – Дергачева И.Д.;

Секретаря Уисполкома - Дмитриевского С.Д.;.;

Заведующего Отделом Управления –Петрова Н.П.;

Заведующего Политпросветом - Березкина А.Г;

Заведующего Местным Хозяйством – Баевского А.Н.;

Заведующего Укомтрудом - Елистратова В.Ф.;

Заведующего Автономным Управлением - Короткова А.Н.

Зам. Зав. Уотсобезом - Языченко И.Т.;

Бывшего Секретаря Укома - Г.;

Бывшего Начальника Умилиции – Майорова С.Г.;

Народного Судью 1-го участка – Володко-Стариковича.;

Начальника Конного резерва - Романовского Л.Л.

Милиционеров С. и Т., все перечисленные лица обвиняются в пьянстве и во взяточничестве, а также в обмене ржи на самогонку. Если некоторые лица по суду и будут оправданы, их необходимо изъять из Демидовского уезда, все указанные лица не пользуются никаким доверием, как среди Демидовских мещан, а также и среди крестьянства.

Суммируя все – выше указанное необходимо:

1. Выслать Сессию Ревтрибунала из более испытанных и авторитетных товарищей и судить их на месте, т.е. в г. Демидове, это будет моральное воздействие и на остальных работников, которых забила обывательская тина и тем самым создаст и для новых работников авторитет среди населения и даст возможность продуктивной работе.

 2. Необходимо Губкому дать новых работников на следующие посты: Предуисполкома, Заведующего Отделом Управления, Начальника Милиции, Заведующего Местным Коммунхозяйством и ряд других.

Только таким путем можно сдвинуть работу и завоевать симпатию среди населения, а также сдвинуть имеющий бандитизм в Демидовском уезде, который зародился от неумелого подхода и под час грубого обращения работников.

Бандитизм в Демидовском уезде много преувеличен самими местными работниками, если будут срочно приведены выше указанные меры, то вне всякого сомнения бандитизм в самом ближайшем времени изживется и жизнь войдет в более правильное русло». 110 

Сюда уж до кучи: заметка из газеты «Рабочий путь» №113 1921г.:

«…Председатель Иньковской волостной ячейки содействия Рабоче-Крестьянской Инспекции гражданин дер. Рокот, М. Р. Б.в, занимается выгонкой и спекуляцией самогонкой. В день праздника Б. часов с  12 дня расставил аппарат и начал гнать самогонку. Собралось много молодежи и каждый хотел выпить, да самогонки не хватило. Б. не знал кому прежде отпускать. В толпе поднялись споры и крик. Решено было соблюсти и здесь известный порядок, построились в очередь и ожидали». Как говорится: No comment.

Ну и как после этого относиться к чисткам в рядах партийцев и среди номенклатуры разного ранга? И что же должна была делать партия с такими кадрами, которые решают все? Где взять других? И где же комиссары "в пыльных шлемах"? Всему этому есть только одно объяснение: темный русский мужик дорвался до власти. Никто не воспитал, не выучил элиту тех лет тонкостям управления государством. Во власть приходили в основном сразу от станка или сохи и не самые лучшие, но самые беспринципные, наглые, без чести и совести. Впрочем, судя по всему, представители благородных сословий поступали точно так же. Бывшие дворяне, купцы, мещане, если их не унесли ветры гражданской войны, никуда не делись, они оседали в тех же органах управления и власти. Россия традиционно коррумпированная страна.

Однако… Сюжет получил развитие. Революционный трибунал принял таки к рассмотрению дело о злоупотреблениях властью чиновниками Демидовского уисполкома. Всего на скамью подсудимых сели 17 человек. Дело рассматривалось в губревтрибунале в период с   21 августа по 24 августа 1922 года. Трибунал приговорил: Петрова Н. П. – предуюста юстиции к 3 годам общественных принудительных работ с содержанием под стражей; Майорова С. Г.начальника милиции к 3 годам общественных принудительных работ с содержанием под стражей, но, принимая во внимание его революционные боевые заслуги, суд снизил ему меру наказания до 1 года; Дергачева И. Д – председателя уисполкома, Березина А. Г.- зав. политпросветом, Языченко  И. Т. - члена уисполкома и Володко-Стариковича. – народного судью к одному году общественных принудительных работ с содержанием под стражей; Баевского А. Н.– завкомхозом, Елистратова В. Ф.– завотделом труда и Дмитриевского С. Д.– секретаря уисполкома к одному году общественных принудительных работ каждого, без содержания под стражей; Иванова Ф. И.– приказчика ЕПО, Иванова П. Т.– заведующего политотделом управления и Шульгина Е. А.– секретаря убюста к 3 месяцам общественных принудительных работ без содержания под стражей; Романовского Л. Л.- начальника конного резерва милиции к 3 месяцам общественных принудительных работ, но, принимая во внимание его революционные заслуги суд заменил данную меру наказания общественным порицанием; Пейграфа З. К.– милиционера к 3 годам общественных принудительных работ, но, принимая во внимание его неразвитость, темноту, приговор считать условным; Короткова А. Н. – председателя автономного управления совхозов, Яворского К. Ф. – начальника раймилиции и Петрова А.П.- запасного нарсудью ревтрибунал оправдал.111

После данного громкого процесса доверие, по крайней мере, к центральной власти у населения вероятно несколько выросло. Вскоре уровень бандитизма в уезде, да и в губернии в целом действительно снизился.

1. Агитационная и пропагандистская работа органов власти среди крестьян. Наряду с репрессивными мерами, как-то, безвозмездное изъятие продовольствия у крестьян при помощи продотрядов, органам власти приходилось лавировать, используя политические методы воздействия на умы и настроения. В частности широко применялся такой способ вызвать лояльность граждан как агитация и пропаганда. Слово доказало свою пригодность в качестве оружия еще со времен Первой мировой войны. Тогда большевики, выдвинув украденный у эсеров лозунг: «Землю – крестьянам» путем агитации и пропаганды развалили армию великой империи, а затем и саму империю. С этим лозунгом большевики выиграли Гражданскую войну. Слово, как один из универсальных видов оружия пригодилось и после войны. Собственно, этим оружием они будут воевать со своим народом и последующие семьдесят лет, промывая ему мозги.

С целью прощупать пульс населения, в одну из подобного рода кампаний, из уездного центра поехали гонцы по деревням, собирая митинги и собрания. Основанием для данной акции явилось, вероятно, соответствующее постановление губкома. В газете «Рабочий путь» за 4 января 1920 года опубликована инструкция о том, как проводить недели трудового фронта в волостях. Провести их следовало с 18 по 25 января 1920 г. Но в Демидовском укоме задержали с исполнением и провели указанную «неделю» несколько позже.

Вот как это происходило: Как видно из отчетов укома, в самый разгар сельской страды, а именно 5 июня 1920 года представитель уезда провел митинг в деревне Костричино. «Присутствовало 42 человека. Тема: «Неделя трудового фронта». Отмечено, что отношение к соввласти сочувственное. Были отрицательные выступления. Общий настрой сочувственный»; 5-го же июня митинг в деревне Красное Дуброво  (Дуброво).  «Присутствовало 45 человек. Продолжительность  3 часа»; 6 июня митинг в нашей деревне Гвоздевицы. «Присутствовали 70 человек. Продолжительность около 3-х часов. Тема митинга «Война с Польшей», и «Неделя трудового фронта». Отношение сочувственное. Задавались вопросы о том, что нет соли, вообще ничего нет. Были отрицательные выступления и сочувственные. Общее настроение сочувственное»; 7 июня проведено собрание в деревне Барсуки, ну и так далее. 112

Читатель может себе представить как старики, женщины и немногие мужики обалдело идут на митинг (раз приехало начальство, значит опять будут грабить, но грабить нечего – на полях еще ничего не созрело).

Оказалось, что на этот раз нет. Продотряд не появился. Агитатор начал рассказывать, как нужно ударно трудиться. Это было равносильно тому, как если бы европеец приехал в заполярье и начал учить эскимосов строить иглу (жилье) во льдах. Да и что мог понимать чиновник в деревенском труде.

Я предполагаю, что уездные власти тянули с поездками по деревням с окончания прошедшей зимы до середины лета полагая, что вопрос рассосется сам собой. Но в губкоме оказались упорные люди, им непременно нужно было поставить галочку, что мероприятие проведено.

Все же для органов власти эти поездки не были бесполезными. Тут они убедились, что мужик сам по себе настроен мирно и ничего другого не желает, как только работать. Вот только пособить бы ему солью, керосином, спичками, мылом. Также очень хотелось земледельцу, чтобы не весь хлеб, подчистую у него отнимали, ослабили петлю на шее. Что касалось войны с Польшей, то мужика она почему-то не интересовала, хватило с него двух предыдущих войн. В идеях мировой революции по несознательности он ничего не понимал и не хотел понимать.

2. О последствиях гражданской войны. Политика «военного коммунизма» и милитаризация труда привели к возврату архаической формы коллективной ответственности - «круговой поруке». Ещё в мае 1920 года круговую поруку местного населения ввел председатель РВСР Л. Д. Троцкий для обеспечения сохранности железнодорожных путей и телеграфных и телефонных линий. Осенью того же года Смоленский губисполком установил круговую поруку при заготовке дров.

Наконец, трехлетняя братоубийственная война закончилась. Кроме огромных человеческих жертв, не оцененных должным образом до настоящего времени, война повлекла полное разрушение экономики.  

Во времена коммунистического правления бойко рассказывалось о победах над армиями злодеев Колчака и Деникина, а также другими белыми армиями, но ни слова не произносилось о том, что в войне проиграли обе противоборствующие стороны. Все обставлялось так, будто доблестная Красная Армия сражалась с негодяями, эксплуататорами. О том, что число «эксплуататоров» исчислялось миллионами, старались не распространяться.

 Ну, к примеру, вспомнили хотя бы тот факт, что в этой самой РККА служило от 300 000 до 1 000 000 человек наемников-интернационалистов: китайцев, венгров, латышей, литовцев, поляков и др. - отличавшихся особой жестокостью. Или, что с обеих сторон воевали те же крестьяне как богатые, так и средне – зажиточные, бедняки. Или, что штабами Красной Армии в 70% случаях руководили офицеры и генералы царской армии (военспецы, как их тогда полупрезрительно называли и, что под их руководством ковалась победа красных).

В 1936 – 1937 годах в знак благодарности практически все они будут репрессированы. Трагедия этого периода заключается еще и в том, что в процессе двух войн человеческая жизнь вообще перестала иметь какую-либо цену.

Что касается экономических потерь, то в промышленности и сельском   хозяйстве наступил коллапс, а курс бумажного рубля к этому времени упал в 13 тысяч раз по сравнению с 1913 годом. Все большее распространение получили натуральный обмен и натуральная оплата труда. Необходимо было что-то предпринимать.

К четырехлетию Октябрьского государственного переворота 8 ноября 1921 года Президиум Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета объявил амнистию всем рабочим и крестьянам кто с оружием в руках в течение гражданской войны выступал против советской власти. Особенный упор делался на возвращение бежавших за рубеж. Им сулились всяческие блага и прощение. Какова цена такого прощения они узнают в середине 1930-х годов.

Офицеры - белогвардейцы, другие неблагонадежные лица, если они под влиянием официальной пропаганды или же мучимые ностальгией возвращались в Россию, то многих из них расстреливали сразу же по прибытии, остальных особенно активно будут достреливать в тридцатые годы.

Воевавших на стороне советской власти офицеров, несмотря на сопротивление сталинистов, не будут трогать до чистки в период большого террора. Народный комиссариат по военным и морским делам еще в середине 1929 года брал под защиту царских офицеров воевавших на стороне Красной Армии. Данное обстоятельство подтверждается специальным письмом от 29 сентября 1929 года за подписью заместителя народного комиссара по военным и морским делам и председателя реввоенсовета СССР Уншлихта, имеющееся в делах Смоленского партийного архива.113 

Но, все же они не уберегутся. Смоленский мартиролог не даст соврать. Там очень много Список репрессированных бывших царских офицеров сотрудничавших с советской властью весьма значителен.

3. Введение продналога. Последствия перехода к НЭП. Политика «военного коммунизма» с точки зрения экономической теории, да и просто здравого смысла оказалась абсурдной. Одной из её гримас явилось, например, утверждение 23 декабря 1920г. президиумом Смоленского уездно-городского исполкома плана сдачи населением сырья, где заготконторам указывалось на необходимость провести на подведомственных им территориях «разверстку на мешки, рога, копыта, хвосты и гривы». Так, что сюжет в романе «Золотой телёнок» Ильфа и Петрова о конторе «Рога и копыта» не следует сводить к чисто юмористической выдумке писателей.

Политика «военного коммунизма» рождённая в головах фанатиков марксистского учения стоила колоссальных материальных потерь и человеческих жертв среди населения в стране уже разорённой участием в многолетней первой мировой войне.

Город голодал и власть, чтоб накормить жителей, выкачивала продовольствие из деревни, вызывая недовольство земледельцев. Кроме того, требовалось выплачивать огромные контрибуции Германии, отрабатывая помощь, оказанную Ленину для совершения Октябрьского 1917 года переворота.

Учитывая положение дел в деревне Постановлением Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета и Совета Народных Комиссаров от 23 марта 1921 года власти разверстку отменили, и вместо неё ввели налог на продукты сельского хозяйства. Этот налог должен быть меньше, чем хлебная разверстка. Он назначался ещё до весеннего посева, чтобы каждый крестьянин мог заранее учесть, какую долю урожая он должен отдать государству и сколько останется в его полном распоряжении. Налог начали взимать без круговой поруки, то есть по обязательствам отвечал каждый отдельный домохозяин. Старательному и трудолюбивому хозяину не приходилось теперь платить за неаккуратного односельчанина.    

По выполнении налога оставшиеся у крестьянина излишки поступали в его полное распоряжение. Он имел право обменять их на продукты и инвентарь, которые, как предполагалось, государство будет поставлять в деревню из-за границы и со своих фабрик и заводов. Он мог использовать их для обмена на нужные ему продукты через кооперативы и на местных рынках и базарах… Так началась новая экономическая политика (НЭП).

Продналог первоначально был установлен на уровне примерно 20 % от чистого продукта крестьянского труда (то есть для его уплаты требовалось сдать почти вдвое меньше хлеба, чем при продразвёрстке), причём впоследствии его намечалось снизить до 10 % урожая и перевести в денежную форму. В общем, НЭП благотворно сказался на состоянии деревни. Во-первых, у крестьян появился стимул работать. Во-вторых (по сравнению с дореволюционным временем) у многих увеличился земельный надел — основное средство производства. Всего селянин в 1922 году платил четыре налога. Подворно–денежный, который падал исключительно на сельское население направлялся на усиления средств местных бюджетов. Сюда же добавлялся трудгужналог, исполняемый в натуре. Кроме того, в течение 1922 года введены два общегражданских налога. Один с целью оказания помощи голодающим, другой - имел цель восстановление сельского хозяйства.

Впрочем, и вновь установленные ставки продналога не всем крестьянам оказались под силу. Строки из писем отцов семейств, жителей деревень Смоленской губернии, своим детям служившим на тот момент в Красной Армии: «Продналог дерут почём зря, ездит боевая тройка, пощады нет, забираю скот, одежду, сапоги, платки, юбки, дерюги, разную чушь. Если бы ты посмотрел, что в настоящее время у нас делается. Везут граждане пеньку, хлеб, лён, даёшь еврей деньги, а денег нет. Плохо, плохо насчёт продналога». «… налога с меня причитается больше, чем стоимость всего урожая. Продал уже корову, не хватает расплатиться. Взялся за мелкое барахло и тогда вряд ли расплачусь». 114

Возможно, конечно, что жалобы на неподъёмность платежей явились следствием перегибов на местах, ведь мало кто может сомневаться в не знающем границ рвении различного рода чиновников.

Помимо продовольственного налога Наркомпрод республики обложил Смоленскую губернию «яичной повинностью» и обязал сдать государству в течение 1921 года 6 278 600 штук яиц. Демидовскому уезду разверстали 491 672 штук куриных яиц. Вероятно, уезд разверстал нормы сдачи пищевого продукта по волостям, волости по деревням. Земляки и предки за все и рассчитались. («Рабочий Путь» от 17.05.1921.)

Таким же образом Иньковская волость получила разнарядку на заготовку дров и лесоматериалов. Уезду следовало заготовить в течение года 6 920 куб. саженей дров и 6 000 куб. лесоматериалов. Все это конечно на безвозмездной основе.

Так как в 1921 -1922 годах республику поразил сильнейший голод, то в Смоленской губернии для борьбы с ним создали специальный орган Губпродпомгол, в задачу которого входило помимо обязательного хлебного налога собирать хлеб для голодающих губерний РСФСР. Вероятно, центральное руководство считало, что на Смоленщине имеется излишек продовольствия. Согласно постановлению 13-го губернского съезда Советов каждые пять крестьянских дворов должны были взять на хлебное содержание одного голодающего на период шести месяцев. Крестьяне в лицо голодающих не знали, поэтому должны были поверить государству, что оно передаст по назначению шесть фунтов ржи или муки каждый месяц или же 36 фунтов продукта единовременно. Сбором хлеба занимались Заготконторы при содействии волостных правлений, сельсоветов и специальных уполномоченных.

НЭП дал возможность развитию инициативы в деле кустарных промыслов. То, что не давал город, для нужд крестьян начала давать сама же деревня. Показателен такой эпизод. В селе Каспля до октябрьского 1917 года переворота работал кожевенный завод братьев Савинковых. Предприниматели хранили в секрете способы выделки кож. Затем завод национализировали. Тщательно охраняемый секрет стал общим достоянием. Крестьяне научились в домашних условиях выделывать кожи не хуже, чем на заводе. Появилась конкуренция. Цены на продукцию на местном рынке резко пошли вниз. Таким образом, выиграл покупатель – крестьянин.

Уже в годы советской власти, когда правительство сняло запрет на обязательную сдачу кож, наши деревенские мужики вплоть до 1960-70 годов ХХ века сами выделывали овчины и шили у местного портного полушубки. /Раб. Путь от 9.05.1922 г./

То же самое происходило и с обработкой тканей. Льняное полотно местные женщины умелицы научились выкрашивать в различные цвета. Для приготовления красителей использовались листья цветов, травы, коренья.

Государство, на то оно и государство, тут же принялось выполнять свои хозяйственные функции. 20 мая 1922 года выпущен первый государственный заем, «натуральный» – на 10 млн. пудов ржи и на срок 8 месяцев. Взять с населения было нечего, кроме натурального продукта. Как только денежная реформа 1922 – 1924 годов начала приносить результаты займы стали выпускаться и в денежном эквиваленте.    

31 октября 1922 года объявлено о подписке на первый советский денежный заем на 100 млн. руб. В следующем году выпустили еще два беспроцентных займа: хлебный и сахарный. Тогда же вышел краткосрочный заем Наркомата путей сообщения в форме транспортных сертификатов на сумму 24 млн. золотых рублей и сроком от девяти месяцев до года.

Покупатели могли использовать их для оплаты поездок по железной дороге, в связи с чем эти ценные бумаги получили распространение наряду с только что введенными советскими дензнаками и твердыми червонцами. Номинал железнодорожных облигаций был меньше червонца – пять рублей со страховкой от обесценивания.    

Со временем власти так понравиться занимать деньги у крестьян и рабочих, а потом ничего обратно не возвращать, что такая практика станет нормой. Крестьяне даже начнут выстраиваться в очередь, чтобы получить фантики – сертификаты, о займе, впрочем, это будут уже другие времена.

Однако, переход к НЭП не дался безболезненно. Частичная реставрация капиталистических отношений во многих случаях не находила понимания среди самого партийного руководства всех уровней. Привыкшие за годы военного коммунизма руководящие кадры не могли, а чаще всего, не хотели враз отказаться от приказного и силового стиля в своей деятельности. В губернии сложились две основные группировки с противоположными взглядами на руководство экономикой.

Группировка сторонников ленинского курса (НЭП) и сторонники платформы Троцкого поддерживавшие прежние методы управления. Пришлось приложить немало усилий, в том числе с подключением центральных органов, чтобы победили сторонники Владимира Ленина.

Поворот в проводимой политике привел не только к расколу партийно-советской элиты, но и к кадровым перестановкам в губернском руководстве. Сторонникам ленинской группировки удалось занять основные ключевые руководящие посты. Произведенные ЦК и губкомом в 1921 г. «переброски» достигли 1000 человек, что составило 15 % тогдашнего состава парторганизации. Еще одним способом удержать под контролем партийную власть стала кампания «чистки».

Сохранить партийно-советский аппарат, организационно обеспечивая сложный период перехода к новой экономической политике, пришлось, в том числе, путём изгнания из членов правящей партии до 30 % численного состава парторганизации губернии. Зато IX партконференция смогла решить основную задачу власти в новых условиях: «Продовольственная кампания по Смоленской губернии прошла с успехом. Мы имели полнейший успех в сближении с крестьянскими массами».

Цена победы здравого смысла оказалась достаточно велика. Многие потерявшие жизненные ориентиры партийцы ударились в пьянство. Целые парторганизации забросив дела пустились во все тяжкие. При этом, чем более радикально по отношению к официальной линии были настроены организации (например, Бельская и Юхновская), тем больший размах приобретали указанные проявления. Волна пьянства на почве отказа от методов «военного коммунизма» при переходе к НЭП стала носить политический характер. Губком отмечал, что в Бельской парторганизации «самогонка захватила низы и верхи». Так, например, был исключен из партии, отозван с поста члена губкома и снят с должности председатель Бельского уездного исполкома Суржанинов. Весь состав Юхновского партийного комитета пришлось арестовать.

По результатам «чистки» из 460 ответственных партийно-советских работников уволено 80. В некоторых уездах партийная комиссия стояла перед дилеммой: «чистить всех подряд или за некоторым исключением, но с переброской в другие уезды». Только подобными драконовскими мерами губком смог обеспечить управляемость губернии. Сохранить власть в регионе большевики сумели и за счет полной ликвидации оппозиции. Председатель губкома В. И. Рябоконь в рамках спускаемых из центра партийных директив 3 июня 1921 г. приказал арестовать всех «активных меньшевиков, включая действующих членов горсовета».115

4. Возобновление дискуссий о кулачестве. К данному же периоду времени относится возобновление дискуссий о кулачестве на деревне. Центральными органами власти еще не выработаны директивы, в которых указывалось бы, кто же причиняет вред социалистическому укладу деревенского хозяйства. Между тем имущественное расслоение на селе уже происходит. Как водится в подобных случаях, начали поиск врагов. Название врага придумано – кулак. Это он живет лучше, чем другие крестьяне. Чувство справедливости требовало, чтобы все жили одинаково.

В газетах появились рассуждения о том кого считать кулаками. Так, например, авторы статей предостерегали от огульных характеристик зажиточных хозяйств как кулацких, поскольку они добились успеха трудолюбием и деловой сметкой, если они, конечно, преданы советской власти. С другой стороны не все эксплуатирующие чужой труд являются кулаками.

Применение наемного труда ввиду недостатка рабочих рук в самом хозяйстве позволяло отнести его к середняцким. Но имевшиеся в деревне так называемые «горлопаны», которые правдами и неправдами захватывали лучшие земельные участки, занимались ростовщичеством, то есть держали деревню в «руках» - кулаки. Имея хороший племенной скот, продавали приплод втридорога и т.д. Присваивать чужой труд могли, безусловно, кулаки. Так на почве НЭПа прорастали зародыши будущих классовых битв.

Подобные дискуссии в газете «Смоленская деревня» происходили и по теме землепользования. Власть благосклонно относилась к публикациям, обосновывающим преимущество коллективного землепользования. Крестьяне со своей вековой тягой к собственному клочку земли не очень прислушивались к доводам пропагандистов, устраиваясь на хуторах и отрубах. Наши деревни оказались безнадежными ретроградами, стремительно переселяясь на хутора.

5. Развитие системы Советов. Положение 1920 года упорядочило структуру сельсоветов и уточнило порядок их образования:

1. Советы создавались в селениях, где проживало не менее 300 человек.

2. В селениях, насчитывавших менее 300 жителей, действовало предусмотренное Конституцией общее собрание избирателей; в этом случае собрание избирало председателя, исполняющего те же функции, что и председатель сельсовета, или эти селения объединялись с другими в один Совет.

Исполкомы образовывались сельсоветами, объединяющими свыше 10 000 населения, в селениях с числом жителей менее 10 000 исполкомы не избирались. Исполнительную власть в сельской местности осуществлял председатель сельсовета. Число заседаний сельсовета сокращалось до двух в месяц. Положение 1924 года ввело норму выбора 1 депутат на 100 человек и повысило предельное число членов Совета (не менее 3 и не более 100 человек), обеспечивая этим приток новых кадров в сельсоветы.

В принятом положении о сельских советах говорилось, что главными задачами новых органов являются содействие в развитии крестьянских хозяйств, борьба с невежеством, темнотой населения, болезнями и прочими неустройствами сельской жизни. Декларировалось содействие организации взаимопомощи и кооперирования населения, объединение деятельности всех советских организаций расположенных на территории подведомственной сельсоветам.

6. Изъятие церковных ценностей. Попытки раскола церкви.   Всероссийский Центральный Комитет 28 февраля 1922 года (н.ст.) опубликовал Постановление, в котором обязывал местные советы «…изъять из церковных имуществ, переданных в пользование групп верующих всех религий, по описям и договорам все драгоценные предметы из золота, серебра и камней, изъятие коих не может существенно затронуть интересы самого культа, и передать в органы Народного Комиссариата Финансов для помощи голодающим».116 

Может голодающим, а может, и нет. Сдается, что это был только предлог, нужно было запустить руки в церковную казну. Большевики сильно поиздержались за период гражданской войны, да и от идеи мировой революции еще не пришло время отказаться. Нужно было материально поддерживать «Коммунистический Интернационал». Сталин со временем, конечно, прикроет эту, как он выражался, «лавочку», пока же большие деньги текли и туда. Российский народ при всех правителях и всяких там «голодах» всегда делал опору только на собственные силы.

Шифротелеграмма председателя Смоленского губисполкома Д. А. Булатова в ГПУ и во ВЦИК о сопротивлении изъятию церковных ценностей в г. Смоленске

17 марта 1922 г. ШИФРОМ.

МОСКВА ГПУ из СМОЛЕНСКА 17/3 17 35. ВЦИК тов. КАЛИНИНУ Попытка приступить к фактическому изъятию ценностей Смоленского собора не имела успеха Толпа верующих день и ночь находится в соборе и не допускает комиссию к работе. Все переговоры выборными верующих ни к чему не привели. Беседовали по сему вопросу с ТРОЦКИМ получены от него руководящие указания, которые проводим в жизнь. Сообщите нужно ли действовать решительно. Дешифрант передать по назначению.

17/3-22 г. Предсмолгубисполкома БУЛАТОВ

— Л. 27. Заверенная машинописная копия того времени с копии. Вверху машинописный входящий номер ГПУ с датой “20/III”.

— РЦХИДНИ, ф. 5, оп. 2, д. 48, л. 34. Другой экземпляр той же машинописной закладки с той же заверительной подписью, сделанный для В. И. Ленина. Внизу штамп “Архив т. Ленина” с рукописными датой “23. III.22” и входящим номером.

Нашлись «излишние» ценности и в наших четырех церквях: Зарубинской, Касплянской и двух Иньковских. Выходивших протестовать мирян при помощи отрядов красноармейцев легко уговорили поделиться золотыми и серебряными изделиями, при этом обвинив церковников в отсутствии милосердия. Только в мае-июне 1922 года по неполным данным в уездных церквях изъято свыше 160 килограммов серебра в изделиях. При этом церкви отдаленных волостей пока еще остались нетронутыми. Также опасаясь вооружённого сопротивления губернская комиссия не рискнула посетить Ордынскую пустынь, для чего бы потребовалось мобилизовать значительные силы. 117

Приходится констатировать, что сама власть расценила свои действия как силовую спецоперацию, где могла пролиться кровь.

Добивали священников не только вышеуказанным способом. В двадцатые годы при правительстве РСФСР создали специальный орган: «Центральный совет Союза безбожников СССР». Соответственно существовали губернские и уездные советы безбожников. Центральный орган тиражом 125 000 экземпляров издавал газету и журнал «Безбожник». В общем заморачивали головы крестьянам в полную силу возможностей

С целью внести раскол в рядах духовенства власти создали параллельную «обновленческую» церковь. Это псевдо церковь начала проповедовать тезис избавления храмов от всякой церковной «мишуры». Если традиционную конфессию всячески притесняли и травили, то в отношении обновленчества проводилась политика поощрения и терпимости. Цель же большевиков была одна – разбить идеологических противников поодиночке.

Несмотря на то, что советская власть в своих декретах декларировала невмешательство в дела церковные, а церковников в дела государственные, на деле происходило иначе. Власть при любой возможности выискивало в глазу противника хотя бы соринку. Игра шла в одни ворота. Так, например, в деле финансовой дисциплины приходов советские чиновники рыцарски отстаивали интересы прихожан. Создавались различные комиссии, которые разоблачали неприглядные действия священников.

Поскольку деньги мало что стоили, батюшка нашего прихода за отпевание умершего брал с семьи от 3-х до 12 пудов ржи; за свадьбы также; за обедни от 1 до 5 пудов и т.д. Конечно, это немало. Церковь естественно не хотела поступаться своим статусом и всячески противодействовала вмешательству в ее дела.118

22 марта Политбюро ЦК РКП(б) на основе письма Льва Давидовича Троцкого утвердило план мероприятий по репрессиям против духовенства. Сюда включался арест Синода, показательные процессы над духовными лидерами, а также указывалось — «Приступить к изъятию во всей стране, совершенно не занимаясь церквами, не имеющими сколько-нибудь значительных ценностей».

В Смоленске выездная сессия Военной Коллегии Верховного Трибунала ВЦИК с 1 по 24 августа 1922 г. рассматривала дело "Смоленских церковников", по которому привлекалось 47 человек... епископ Смоленский Филипп (Ставицкий), настоятель Смоленского Кафедрального Собора Ширяев. Участники сопротивления изъятию ценностей, являлись в основном представителями Смоленского Соборного Братства и прихожанами других церквей города.

Привлекались к ответственности также бывшие полицейские исправники, сотрудники охранного отделения, инспектор духовной семинарии. К расстрелу приговорены Залесский, Пивоваров, Мясоедов и Демидов. Различные сроки заключения получили еще 10 проходивших по делу верующих.

7.  Роль и значение комсомола в жизни деревни. Проводником коммунистических идей по борьбе с религией большевики, развязав ему руки, сделали комсомол, который своими инициативами причинил церкви даже больший урон, чем иные государственные структуры. Государство первое время воздерживалось от силового давления на церковь.

Так, что же такое комсомол и какая роль ему отводилась в программе партии коммунистов? В июле-августе 1917 года на VI съезде РСДРП(б) была принята резолюция «О союзах молодёжи», которая предусматривала создание самостоятельных организаций пролетарского юношества, ведущих под руководством партийных комитетов пропаганду идей социализма и коммунизма среди молодёжи.

Первый Всероссийский съезд союзов рабочей и крестьянской молодёжи открылся в Москве 29 октября 1918 года. Этот день считается днём основания комсомола (РКСМ). После смерти Ленина решением VI съезда комсомола состоявшегося в июле 1924 года РКСМ был переименован в Российский ленинский коммунистический союз молодежи.

Комсомол создавался как помощник партии большевиков, программой действий которой являлось полное переустройство общества путём ликвидация частной собственности и эксплуатации человека человеком. Партия также ставила перед собой и комсомолом задачи воспитания нового человека свободного от пороков и недостатков уходящей эпохи, переустройства института семьи, изменение отношения к религии и много другое. То, что учение являлось утопией, лидерам партии не хотелось верить ещё долгое время. Вероятно, по своей природе в нравственном отношении человек станет более совершенным, но это произойдет в далёком будущем и, главное, в процессе эволюционного развития. Революционный путь, который выбрали марксисты, и, как показала история, бесперспективен.

Старшие товарищи, совершившие государственный переворот в России, всегда хотели видеть в молодёжи таких же фанатиков проповедуемых ими идей как они сами. Однако правящей партии приходилось иметь дело не с просвещённой частью общества, а совершенно сырым материалом. Предстоял колоссальный труд по изменению сознания всей массы крестьянской молодёжи и нельзя однозначно сказать, что партия до конца справилась со своей задачей.

Крестьянин - земледелец, ярый собственник и консерватор до мозга костей, и в отличие от пролетария ему есть, что терять. Смыслом жизни крестьянина всегда являлся клочок земли, на котором он проживал, а также право распоряжения тем, что на нём производилось. Принцип обобществления собственности, заложенный в марксистской доктрине, прямо противоположен мужицкому мировоззрению. И не существовало силы способной изменить это обстоятельство. Если даже церковь и веру в Бога крестьянин приспосабливал для своих нужд, то новая коммунистическая религия не имела шансов на внедрение в его сознание в принципе.

И, конечно, говорить о комсомоле только в пафосной тональности, как это делала официальная пропаганда долгие годы, будет неправильно. Молодые люди, дети крестьян, поневоле являлись продуктом своего времени и с получением членских комсомольских билетов не становились сразу же активными, сознательными, высокоморальными строителями коммунизма. На большинстве из них лежал тяжкий груз общего бескультурья сельской жизни, необразованности, моральных пороков разъедавших деревню. Претворяя в жизнь планы большевиков по переустройству общества, необходимы были годы и годы преодоления многовековой отсталости, причём изживать всё это можно было только вместе со всей страной.

Приведённая ниже часть докладной записки в Смоленский обком комсомола является неким срезом состояния комсомольской жизни провинции. Из прочтённого можно составить некоторое представление о том, с какими проблемами сталкивались молодые люди в повседневной жизни, об уровне их культуры, интересах, стремлении к знаниям. Трудное то было время. Здесь, впрочем, нельзя забывать, что эти и подобные им комсомольцы впоследствии стали золотым фондом великих строек пятилеток, освоении безлюдных пространств, основании новых городов, например, таких как Комсомольска на Амуре и многое, многое другое.

№ 48

Из акта обследования Демидовской организации ВЛКСМ, проведенного представителем Смоленского обкома комсомола

12-31 декабря 1926 года

Настроение молодежи уезда, в общем, здоровое, активность, задерживаемая за время бандитизма, быстро растет и, в основном, направляется влиянием комсомольской организации. Но отрицательные моменты имеются и выражаются в создании из молодежи (1904, 1905 годов [рождения]) уголовной банды в Понизовской волости из числа видных парней деревни - два были организаторами красных уголков и хорошими гармонистами, один подавал заявление в комсомол. Другое обстоятельство, что парни местные, это объясняло наличие симпатий к ним со стороны молодежи и даже укрывательство (3 случая) было, даже со стороны комсомольцев. Сущность банды заключается в том, что все они совершили какое-либо преступление, боятся правосудия и углубляют свою вину новыми грабежами и убийствами.

Не являясь политическим, бандитизм влияет на работу комсомола в волости - Барковскую ячейку пришлось распустить потому, что комсомольцы бежали оттуда из-за преследований, правда, здесь играет роль провал с дачей сведений милиции о бандитах. Одному комсомольцу этой ячейки предлагали вступить в банду и избили за отказ.

В Кошевичской ячейке заявили двум комсомольцам, чтобы они не ходили на собрания, иначе будут избиты. В Покровской ячейке Слободской волости сорвано было собрание ячейки, так как бандиты наложили контрибуцию на церковь. Все это также влияет не только на внутриячейковую работу, но и на рост ячеек.

Хулиганство имеет развитие на почве пьянства и процветает особенно в отдаленных районах от волости, иногда оно бывает направлено против комсомольцев, как организаторов нового быта (в Зарубенках Касплянской волости секретаря ячейки облили водой, в деревне Клины Пригорской волости избили комсомольца за то, что хотел вечеринку перестроить).

В Лоинском районе две группы хулиганов, враждуя между собой, срывают вечеринки, в Дубровском районе один пьяница часто мешает проведению вечеринок. Нужно все же отметить, что хулиганствуют отдельные ребята и группки испорченных пьянствующих ребят, вообще молодежь хулиганству не сочувствует. В евангелистских сектах состоит молодежи очень небольшое количество, всего по уезду 26 человек, роста за счет молодежи нет совершенно, но есть, наоборот, отлив, молодежи сектантство не нравится.

В отношении религии вообще есть большой сдвиг к её отрицанию, собственно в быту крепко укоренились традиции, а то по существу молодежь –  Слободской район, деревня Пузеки икон совсем не берут, в церковь ходят не больше 10 человек, и то женщин и стариков. Хотеевская ячейка - район работы - без венца была третья часть свадеб, Дубровский район - в церковь [ходят] 8-123 женщин и девушек Мячинский район, Касплянской волости - без венца 80 процентов свадеб, Лоинский - 75 процентов и т. д. Можно было привести еще ряд примеров, говорящих об этом, правда, девушки, по своему положению в семье, церковь посещают иногда, но для них она, во многом, служит, своего рода, центром. Плохо то, что отрицание бога является «голым», не подкрепленным знаниями, необходимыми в элементарной форме, но их нет. Элементы нового быта проникают еще в виде песен революционных («Кирпичики», «Расстрел коммунаров», «Проводы» и т. д.), частушек. Доходит и до курьезов, например, в Глазковском районе, после вечеринки иногда поется Интернационал. Стремление молодежи выражается по-разному: во-первых, у большинства стремление к знанию - учиться, в кружках работать, подтверждается это большой сетью красных уголков по уезде (в одной Слободской волости до 20 красных уголков). Молодежь желает ехать в город на заработки, есть представление, что там хорошо живется, отсюда некоторая зависть. Есть же просто стремление к развлечению и т. д., отсутствие перспективных взглядов в использовании свободного времени. О политических вопросах молодежь знает очень мало. От города далеко, газет выписывается мало, а если и читаются, то не всегда понимаются, как следует. И есть в ряде районов (Слободской волости) извращенное понятие об оппозиции, как о евреях, желающих власть взять в свои руки, и частушку сложили:

Я на бочке сижу, возле бочки Маша,

не подумайте, евреи, что Россия ваша.

Общая оценка настроения молодежи - удовлетворительная, подтверждаемая тем, что призыв 1904 года прошел вполне нормально. К общим условиям работы Демидовской организации нужно еще отнести неравномерное развитие отдельных волостей в культурно-экономическом и политическом отношении, как, например: Касплянская волость — одна из наиболее развитых волостей — имеет нормальные условия для работы и имела. Понизовская волость, имеет, как указано, бандитизм. Слободская волость только еще в прошлом году избавилась от последствий бандитизма, и комсомольская организация там только что создана".119

Одна из наиболее популярных среди комсомольцев и указанная в докладной записке, можно сказать "Хит" того времени, песня «Проводы».

Как родная меня мать провожала,

Как тут вся моя родня набежала:

«А куда ж ты, паренек? А куда ты?

Не ходил бы ты, Ванек, да в солдаты!

В Красной Армии штыки, чай, найдутся.

Без тебя большевики обойдутся.

Поневоле ты идешь? Аль с охоты?

Ваня, Ваня, пропадешь ни за что ты.

8. Принятие Земельного кодекса. Продолжение выселений помещиков. Переселения крестьян в другие местности. 30 октября 1922 принят Земельный кодекс РСФСР, которым объявлялась национализация земли. Кодекс закрепил исключительное право собственности государства на землю; подтвердил, что право частной собственности на землю, недра, воды и леса в пределах РСФСР «отменено навсегда». (Вот и воплощение октябрьского 1917 года лозунга «Земля крестьянам). Объявлялась свобода выбора крестьянами форм землепользования, допускалось применение батрачества. При этом крестьяне вольны были сами выбирать форму землепользования — общинную, единоличную или коллективную. Запрещалась покупка, продажа, завещание, дарение, залог земли. Такие сделки признавались недействительными, а виновные наказывались в уголовном порядке.

   Право пользования землей из единого государственного земельного фонда предоставлялось: трудовым земледельцам и их объединениям, городским поселениям, государственным учреждениям и предприятиям. Право на пользование землей для ведения сельского хозяйства имели все граждане РСФСР, желавшие обрабатывать ее своим трудом.

Согласно постановлению Президиума ЦИК и СНК СССР от 20.03.1925 г. "О лишении бывших помещиков права на землепользование и проживание в принадлежавших им до Октябрьской революции хозяйствах" их имущество, за исключением урожая конфисковалось, а сами помещики подлежали высылке в районы где не было помещичьего землевладения. В Сибири не было помещичьего землевладения, на Севере тоже. Правда, время массовых выселений в районы Севера в тот момент ещё не наступило. Постановление, о котором идёт речь, распространялось на помещиков из дворян. В частности, согласно установленной разнарядке 75 семьям помещиков выделялась земля по нормам переселенцев в Омской губернии, Ново-Николаевской 43 семьям, Томской - 75, Уральской области - 75, Енисейской - 75 семей. Всего из Смоленской губернии выселялось 418 семей.120

 Несмотря, на то, что сроки выселений устанавливались жесткие - до января 1926 года, "бывшие" продержатся в своих имениях до 1928 года, а вообще, в относительной безопасности до начала 1930 годов. Затем их следы затеряются. Поодиночке они уже не представляли для властей никакой угрозы.

Кроме принудительного переселения бывших помещиков в Сибирь и на Урал в 1925 году, ещё раньше, а именно в 1924 году в губернии, учитывая её малоземельность и связанные с этим постоянные нехватки хлеба и продуктов земледелия была принята программа добровольного переселения в Саратовскую область. Стимулировалось это тем, что семьи переселенцев получали подъёмные пособия, по месту нового жительства освобождались от налогов сроком на три года, а также от призыва на воинскую службу, также на трёхгодичный срок.

Помимо выезда на постоянное место жительства в район Поволжье жители губернии начали активно переселяться в Сибирь и на Дальний Восток. Например, в 1926 году властями разрешено переселение 3920 семьям в Сибирские губернии и 1080 в регионы Дальнего Востока. В течение года установленный лимит был выбран.

Переселения продолжались и все последующие годы. Например, в 1929 году жителям Европейской России в районах Сибири правительство планировало предоставить места проживания для 101 700 человек. При этом добровольцам-переселенцам выставлялись обязательные условия. Власть и здесь захотела получить свою выгоду. Ещё в районах постоянного проживания люди должны были организовываться в колхозы или коммуны в составе 20-30 дворов в каждом колхозе, и только после этого их начинали готовить к переселению. На других условиях, например индивидуально, люди выехать с мест проживания не могли, только в составе колхоза. Но и при установлении подобных ограничений, желающих оставить обжитые места оказалось достаточно много. Люди надеялись навсегда избавиться от постоянной нужды и голода. Сведениями о количестве переселенцев из Касплянской волости автор не располагает.

Землю крестьяне получали в бессрочное пользование. Допускалась трудовая аренда. Допускались любые способы землепользования - общинный с переделами, хуторской, выделение на отруба, образование коммун и артелей. Самым сложным было определение права двора на выход из общины (мира). 16 мая 1919 г. такое право было подтверждено, но местные власти и сама община чинили препятствия - из-за того, что это вело к дроблению участков. При обсуждении Кодекса признано, что адекватно решить этот вопрос в общем законодательстве трудно, и губерниям было дано право самим устанавливать нижние пределы для величины земельных наделов.

В тех случаях, когда трудовое хозяйство по состоянию своей рабочей силы не могло выполнить своевременно сельскохозяйственные работы, допускалось применение наемного труда с соблюдением норм об охране труда в сельском хозяйстве.

Одна из статей Земельного кодекса гласила, что все строения, сооружения и насаждения, соединенные с земельным участком пользователя принадлежат последнему. Он может их продать, а новый пользователь должен предварительно испросить у местного земельного общества согласия на пользование земельным участком. Если оно откажет, дело разбирается в Земельной комиссии - это специальный земельный суд по всем земельным спорам, а также по разделам крестьянских дворов, когда один из членов семьи выделяется из двора, требуя себе доли. Обычно выходил из двора женатый сын с семьей, забирая себе часть земли и имущества.

В дополнение к Земельному кодексу была издана "Инструкция о разделе крестьянских дворов". В ней указано с первых же слов, что целью ее является установление "устойчивого" землепользования и создание "прочных товарных крестьянских дворов", т.е. создание крепких крестьянских единоличных хозяйств, дающих продукцию на рынок, - по более поздней советской терминологии, "кулацких хозяйств", на разрушение которых была брошена в скором времени вся сила большевистской государственной власти.

Попытку приостановить измельчание и оскудение крестьянских хозяйств, укрепить их и придать им "товарность" можно видеть в одной из статей Земельного кодекса, которая гласила: "Требовать раздела двора могут лишь лица, достигшие совершеннолетия и пробывшие во дворе не менее двух севооборотов, а при отсутствии правильного севооборота пробывшие не менее шести лет".

Кроме того, "Инструкция о разделе дворов" ставила некоторые преграды растаскиванию двора, который мог быть объявлен неразделимым в земельном отношении в случае выхода из него какого-нибудь члена семьи. В этом случае последний получал только долю имущества в зависимости от времени, проведенного во дворе, земельный же надел он должен получить от местного земельного общества. Возможность выдела из общего хозяйства впоследствии сыграло злую шутку с крестьянами желавшими выделиться.

9. Введение сельхозналога. Административно- территориальное реформирование уезда. С 10 мая 1923 года продналог заменён единым сельскохозяйственным налогом, который был исчислен в хлебных (ржаных) единицах, хотя мог частично вносится и деньгами. Сельскохозяйственный налог 1924/25 года, в связи с завершением денежной реформы, полностью взимался деньгами.

Сроки внесения его были таковы: с 1 октября по 31 октября - 40%; с 1 ноября по 31 декабря – 30%; с 1 – января по 15 февраля – 20%; с 16 февраля по 1 апреля – 10%. Параллельно с продналогом хлеб заготавливался в порядке прямого товарообмена и через закупки хлеба обращавшегося на рынке. Соотношение между хлебом, который поступал в порядке продналога и хлебом закупаемым на рынке, уже в 1923/24 резко изменилось в пользу последнего. Сельская жизнь заметно оживилась.

Еще в начале 1923 года Смолгубисполком на заседании бюро фракций рассмотрел вопрос нового районирования губернии. На тот момент население нашего края составляло два миллиона двести тысяч жителей проживавших на территории 230 волостей и 3 757 сельсоветов (или райсоветов как тогда называли). Руководство губернии решило сократить число волостей примерно до 100 с численностью населения от 20 до 30 тысяч человек на волость.

Волостные центры должны были иметь почту, телеграф, телефон, торговые и промышленные предприятия. Таким критериям в нашей местности отвечало село Каспля. Волость должна была стать основной низовой административно-хозяйственной единицей.

В связи с окончательным установлением границ волостей губернии с 11 февраля 1924 года проходит реорганизация уезда. Постановлением ВЦИК к Демидовскому уезду, с центром уезда г. Демидов, отнесено шесть волостей: 1. Понизовская, 2.Троицкая, 3. Касплянская, 4. Демидово-Пригородная, 5. Слободская, 6. Щучейская. Иньковская волость упразднена. Соответственно деревня Гвоздевицы в составе Зарубинского сельского совета, образованного в 1925 году - передана в Касплянскую волость. Подчинение Совета неоднократно менялось вплоть до 1954 года, когда он был упразднен.

10. Социально-экономическое состояние Касплянской волости. По состоянию на середину 1925 года в Касплянской волости численность населения составляла 28 812 человек. На ее территории образовано 12 сельских Советов. Из всего населения в деревнях проживало 30%, на хуторах 70%. По губернии в целом цифра была несколько иной. На 1 октября 1925 года общины охватывали 64.82%, хуторские хозяйства и отруба лишь 34.7%. Чем объяснить стремление земляков к обособленности и самостоятельности? Вот и верь после этого авторам дореволюционных работ о пассивности и инертности белорусских крестьян запада Смоленщины.

В отчетах по Касплянской волости 2 446 домохозяйств отнесено к бедняцким, 2 083 отнесено к середняцким и лишь 454 хозяйства к зажиточным. (Да и правда, откуда в здешних местах могут появится богатые крестьяне).

Статистические справочники начала 20-х годов никогда не указывали такую категорию сельского населения как просто «крестьяне», но классифицировались как «бедняки», «середняки» и «кулаки». По раскладу органов власти в конце гражданской войны 35 – 40% составляли бедняки и батраки, 55-60% -середняки и 3% кулаки. Но это были первые мирные годы. Впоследствии ситуация конечно значительно изменится.

Что не сделала Столыпинская реформа, сделала сама жизнь. Крестьяне на основании своего собственного опыта поняли преимущества хуторского хозяйства. Община еще продолжала влиять на жизнь сельчан, но влияние ее уже начало слабеть. Вышел на хутор и мой дед Александр Трофимович. С каким удовольствием вспоминали про эти годы пожилые колхозники в 50-е годы ХХ века. Это было почти счастье – рассказывали они.

Однако производство являлось мелкотоварным, что было выгодно лишь самим крестьянам, но не государству. Обеспечить предстоящую программу индустриализации финансовыми средствами хутора конечно не могли. В 1928 году сталинское руководство, вскрывая «Смоленский гнойник» припомнит лидерам губернии такие высокие показатели «хуторизации», обвинив их в правом уклоне. Имелись и другие причины в упадке хуторского способа ведения хозяйства. О них будет сказано ниже.

К экономическим достижениям того периода можно отнести наличие в волости 4-х потребкооперативов, 4-х сельскохозяйственных кооперативов всячески поддерживаемыми властями. Имелось 2 частных лавки. Касплянский кооператив имел водяную мельницу.

Сельское хозяйство административной единицы обслуживал 1 агроном. Работал кожевенный завод. Также на территории имелось 4 водяных мельницы и 2 паровых, которые находились в частных руках.

Следует сказать несколько слов о состоянии здравоохранения. Так, в 1925 году в Демидовском узде в общей сложности имелось 10 врачей, 13 фельдшеров, 12 акушерок, 4 сёстры милосердия, 1 зубной врач. Всего же медицинских работников вместе с техническим персоналом 70 человек. 121

В 1927 году здравоохранение только в Касплянской волости уже было представлено врачебным участком, находившимся в селе Каспля и коллективом медработников в котором работали 3 врача и 13 человек среднего и младшего обслуживающего персонала. Имелся зубоврачебный кабинет. Стационар располагал 25 больничными местами. Имелось свое хирургическое отделение. В 1927 году амбулаторию посетило 13 000 человек, в 1928 году уже 25 000 больных. Если в 1924 году коечных больных находилось на излечении 217 человек, то в 1928 году 987 пациентов.122

11. О народном образовании. Следует немного остановится на вопросах народного образования в нашей местности. Трудно приходилось школам в здешних местах в 20-е годы. Да и в какое время просвещение процветало в России? Почитайте Ивана Ивановича Лажечникова. «Заметки для биографии Белинского».

После Октябрьского большевистского переворота новое правительство издало несколько декретов о народном образовании. Церковь отделялась от государства, в школах были отстранены от педагогической деятельности все священнослужители. В нашем уезде это было осуществлено в середине 1918 года. Школы фактически перестали работать. Многие родители не отпускали детей в школу. Стали приглашать на дом священников для преподавания Закона божия. Все это привело к тому, что в 1922 году постановлениями Губкома и Укома запрещалось проведение занятий священниками на дому и преподавание Закона Божия. Были закрыты все церковно-приходские школы. Вместо земских и церковно-приходских школ открылись школы двух ступеней. Первая ступень с 5-летним начальным обучением, вторая ступень - школа девятилетка. 

В тридцатые годы пройдет образовательная реформа. Школа перейдет на семилетний и десятилетний срок обучения.

По состоянию на окончание 1921 года (года глубокого экономического кризиса) в Демидовском уезде действовало 174 образовательных заведений, из них 9 школ II ступени. За практически полным отсутствием денежных средств уездный отдел народного образования начал сокращать их число. Не помогли выправить ситуацию ни налог по самообложению, ни выделение школам земельных участков. Так, если взять уезд в целом, то при населении 165 000 человек (1924-25 г.г.) число их сократилось до 91 школы 1-й ступени.

В ученых заведениях работало 157 учителей (шкрабов). В школах   1-й ступени обучалось 6337 детей школьного возраста. При этом в отчетах уездного исполкома отмечалось, что обучается лишь половина от общей численности детей, а обеспеченность школьными принадлежностями всего 10 процентов от необходимого. А ещё сюда следует добавить детские дома, это вообще отдельная тема. 123

Кроме традиционных общеобразовательных школ, начиная с 1923 года в системе народного образования правительство РСФСР планировало открыть сеть школ крестьянской молодёжи. Учащиеся указанных учебных заведений должны были овладевать не только грамотой, но и получать сельскохозяйственные знания по агрономии, зоо-ветеринарии и другим отраслям сельского хозяйства. Подобные школы губернские власти планировали открыть по одной в каждом уезде. Правда, сведений об открытии такой школы в Поречском уезде обнаружить не удалось. Думаю, в тот период времени пожелание так и осталось на бумаге. У государства не было денег и на более насущные нужды.

В 1923- 1924 годах в Иньковской волости имелось 4 школы и 12 шкрабов. Прошу прощение за допущенное выражение, никого не хотел этим оскорбить. Так стали называться учителя (шкраб – школьный работник). На данный период в школах 1-й ступени обучалось 455 учеников. Это довольно много. Ведь надо иметь в виду, что большинство крестьян продолжало оставаться неграмотными.

В тот период времени на территории Касплянской волости работало 9 школ. В том числе одна школа II ступени которая находилась в самом селе. В отчётах отмечается её тяжелое материальное состояние, говорится также, что средств на отопление помещений в 1925 году не отпущено вовсе. Главной бедой считается частая смена школьных работников, и, как следствие, слабость знаний учащихся. В учебных заведениях волости преподавали 32 школьных работника. Школа I ступени находилась и в селе Зарубинки.

Постановлением Смоленского Губисполкома № 79 от 15 октября 1923 года объявлено об обязательности обучения в школах в 1923 – 1924 годах детей от 8 до 12 лет проживавших в сельской местности.

Другим постановлением от 19 октября того же года Губисполком объявлял о «Временной платности за обучение в учебных заведениях». Крестьяне относились к VI категории населения. Соответственно плата составляла для обучавшихся в школах II ступени и старших классах семилеток 30 копеек золотом в месяц. Для обучавшихся в школах I ступени 20 копеек золотом. Речь идет о внесении платы не в буквальном смысле золотом в виде металла, а в пересчете на курс «золотого» рубля.

В октябре 1927 года плата за обучение детей крестьян в школах I ступени была отменена.

Образовательный уровень педагогов в послереволюционной России был крайне низким. Учителями могли стать бывшие учащиеся сразу после окончания начальной школы. Из уважения к людям данной профессии не хочу цитировать составленные ими документы. При всей своей добросовестности это были дети своего времени. Вообще деревенские учителя это настоящие подвижники.

Мне пришлось обучаться до восьмого класса в деревенской школе, в том числе и Зарубинской семилетке. Однако, это уже было другое время, другая школа и другие учителя. На базе тех старательных, но полуграмотных педагогов выросло другое поколение специалистов, с достаточно высоким уровнем культуры, широким научно-педагогическим кругозором, несших свет знаний во всё ещё отсталую деревню. Как следствие, мы послевоенные подростки, по уровню учебной подготовки, оказались не хуже выпускников городских школ имевших намного больше возможностей и ресурсов чем те, что имела деревня.

Средств на народное образование Укому в 20-е годы постоянно не хватало. Значительная часть педагогов не имела жилья, плохо обеспечивалась дровами, не доставало учебных пособий, тетрадей (писали на газетах), канцелярских товаров. Задолженность работникам школ Демидовского уезда в 1922 году, например, составляла 10 миллиардов рублей. На основании данных цифр трудно себе представить масштаб цен в тот период времени, но, вероятно, это значительная сумма.

 К слову, темпы годовой инфляции в тот год находились на уровне    8 800%. Учителей призывали к стойкости и терпению, обещая исправить положение в ближайшем будущем. Кардинального изменения ситуации к лучшему по отношению к учительству не видно до настоящего времени.

Перед учителями ставились три основные задачи: развитие политического самосознания крестьянства; поднятие уровня местного промышленного и сельскохозяйственного производства; распространение общей грамотности. Опять, как и с крестьянами, власть хотела получить полную отдачу, но ничего не отдавать взамен. И опять у неё это получилось.

В конце 30-х осуждение троцкистско - бухаринских вредителей и "врагов народа" становится в школе обыденным. Во всех школах вводилось празднование пролетарских праздников. В то же время в работе школы выявлялись "недостатки". Они заключались в отсутствии классовой линии, мелкобуржуазных настроениях, отсутствии антирелигиозного воспитания, не воспитывался будущий коммунист-борец.   

Все эти "недостатки" были связаны с привлечением в школу старых кадров и практически полным отсутствием новых. В школах II-ступени работали бывшие учителя гимназий. Постепенно школа становится политизированным учреждением. Учащихся стали привлекать в различные политические кампании. В 20-е годы это была различная антирелигиозная деятельность: антирелигиозные вечера, проведение в религиозные праздники различных шествий и демонстраций, оскорбляющих чувства верующих, участие и активная деятельность в обществе "Безбожник".

В конце 20-х школа активно включается в осуждение "правого уклона" в партии и борьбу с кулачеством. Появление Павлика Морозова - явление не случайное, а закономерное, которое являлось следствием школьного воспитания.

Расходы на народное образование в уезде в 1927/28 гг. составили 26,25 руб. в год на одного учащегося, что в 1,5 раза меньше, чем в России в 1913 году.

Чтобы как-то укрепить материальную базу школ, обеспечить детей дополнительным питанием, учебниками и наглядными пособиями школам выделялись пришкольные земельные участки. Предполагалось, что школьники в свободное от занятий время путем возделывания участков будут приобщаться к так нужному на деревне земледельческому труду. На деле оказывалось все очень просто. Участки действительно обрабатывались, но учителями и директорами школ для собственных надобностей. Бросить в их сторону камень не поднимается рука. Учительство в России во все времена было самой обездоленной прослойкой общества.

Сводка ОГПУ от 1 декабря 1925 года отмечает, что по Касплянской волости в Зарубинском сельском совете крестьяне недовольны тем, что школы имеют только 2-х учителей, которые не могут охватить всех учащихся. Там же отмечается, что учащимся нередко наносятся побои. Село Каспля имело школу 2-й ступени.

За учительством следовало присматривать даже больше чем за кулаками. Выражаясь языком тех лет, ШКРАБы являлись работниками идеологического фронта, они должны были служить делу укрепления нового режима. Однако приручить учителей не всегда удавалось. Если крестьянин в силу своей малограмотности или неграмотности, как правило, вовсе не мог формулировать свои претензии к существующей власти, то учительство представляло потенциальную угрозу режиму тем, что в головах крестьян могло посеять смуту. ОГПУ приглядывало за работниками школ особенно, а о результатах разработок регулярно доносило центру.

Вот что, например, докладывало полномочное представительство ОГПУ по Смоленской губернии, в январе 1929 года: Из сводки ИНФО ОГПУ № 1 о политическом настроении сель[ской] интеллигенции ….Смоленской губ. по состоянию на 1 января 1929 г. Учительство. Засоренность состава. «Состав учительства Смоленской губ. в значительной степени засорен антисоветским и классово-чуждым элементом. Значительная засоренность учительства социально-чуждыми элементами вызвала за последнее время рост антисоветских проявлений со стороны его. Среди учителей, обслуживающих сельские школы, имеется большая прослойка бывших офицеров, торговцев, попов, детей помещиков и кулаков и лиц, лишенных избирательных прав. Эта прослойка учительства, отказываясь от участия в общественной жизни села, выступает с агитацией против текущих кампаний в деревне, критикуя политику партии в отношении крестьянства и заявляя, что «политика соввласти в деревне мучает крестьян».

Смоленский у. Демидовская вол. Заведующий] школой Ляхов И. — сын купца 2-й гильдии, бывший крупный торговец. В 1923 г. исключен из Московского университета, ныне имеет крупное хозяйство и собственный дом. Его заместитель Цибельский А.М. — бывший эсер. Учитель Кожечкин — домовладелец, антисемит, имеет крупное хозяйство, не принимает никакого участия в общественной работе. Учительница Якимович Ю.Я. —дворянка, дочь польского помещика.

Демидовская вол. Учительница Луговской школы Колзунова-Скачковская — дочь крупного мельника. В 1919 г. была приговорена к расстрелу за убийство одного партийца, но расстрел был ей заменен 10 годами тюрьмы и затем амнистирована. В 1923 г. поступила в Луговскую школу. Ряд антисоветски настроенных школьных работников, будучи связан с кулацкой верхушкой деревни, ведет активную антисоветскую работу, группируя вокруг себя учеников — детей кулаков, попов и пр. Эта часть учительства преследует бедняцко-батрацкое ученичество и подвергает травле учеников-общественников.

Смоленский у. В Качановской школе заведующий] школой Пригоровский, бывший белый, обострил отношения с учителем Войтковским, имевшим большой авторитет среди учеников. В результате преследования Войтковского последний вынужден был уйти. Когда учащимся стало известно об отъезде Войтковского, они организованно просили губОНО и уком ВЛКСМ оставить Войтковского. Так как он все же не был оставлен, то учащиеся в день отъезда прекратили занятия, организовали под руководством ячейки ВЛКСМ демонстрацию и с пением революционных песен отправились на вокзал провожать Войтковского. Об этой демонстрации был поставлен в известность волком КП и ВЛКСМ, и последние никаких мер к предотвращению ее не приняли.

На учительских собраниях и конференциях при обсуждении вопроса об очередных политических задачах по работе в деревне отмечены многочисленные случаи выступления учителей с критикой линии партии в деревне. Эти выступления «в защиту крестьянства» имеют явно кулацкий оттенок и в отдельных случаях приводили к срыву собраний.  124

Тем не менее, на пути создания школы не только как образовательного, но и в равной степени идеологического учреждения, над которым впоследствии партия установит безраздельный контроль, власть предприняла осторожные действия по вовлечению учительского состава школ в ряды ВКП(б). Подрастающее поколение следовало пропитать духом марксизма, а без идейности педагогов осуществить это не представлялось возможным.

Закрытым письмом ЦК партии в феврале 1925 года довело до сведения партийного руководства губернии Постановление Орбюро №90 от 12 февраля 1925 года о порядке приёма учителей в партию.  125

Здесь снова задаются контрольные цифры, куда же без них, по приёму в партию в ближайшее время определённого числа сельских учителей. Уже к маю этого же года следовало отчитаться о результатах проделанной работы. При этом работников школы выходцев из крестьян и не порвавших с крестьянской средой, предписывалось «принимать по второй категории», это означало во вторую очередь. Да, по всей видимости, дети селян внушали руководству партии столько же доверия, сколько священники и офицеры. Но без приёма в члены крестьянских детей партия не была бы рабоче-крестьянской, как того требовала программа построения коммунизма.

Коль ведётся речь об учителях женщинах, составлявших костяк учительства, то нужно упомянуть и о работе органов власти с женщинами вообще. Губернский губженотдел как-то раз решил выделить свою работу перед женотделом ЦК партии. В одном из отчетов за май-июль 1922 года сообщалось, что в городе Демидове имеется женский клуб имени Розы Люксембург. Центр отреагировал мгновенно. Что за самодеятельность, что за клуб, кто разрешил? 

«… Организация женских клубов целесообразна лишь в местностях, где быт населения требует переходных ступеней к общей работе среди женщин, как например, среди татарок и пр. отсталых народностей. В условиях Смоленской губернии существование женских клубов недопустимо.

С товарищеским приветом Завженотделом ЦК РКП (б) С. Смидович. Секретарь В. Шеломович.»  126

С легкой руки москвичей, как можно предположить, не видевших вживую лиц другой национальности татарки стали представителями отсталого народа. И вообще клубы это рассадник контрреволюции. Больше двух не собираться. Пристыженные, а скорее, испуганные губернские чиновники впоследствии изливали в своих отчетах потоки пустых фраз о якобы проводимой среди женщин работе.

12. Национальный вопрос. Из очагов культуры в Касплянской волости в 1925 году имелось 3 сетевых библиотеки, 4 – не сетевых. Работало 12 школ 1-й ступени, где обучалось 1224 человека. В самом волостном центре 1 школа 2-й ступени, где обучалось 88 детей. Кроме вышеназванных светских учреждений, на территории также действовало 7 церквей. 127

Близко к народному образованию и культуре примыкает национальный вопрос в губернии и Демидовском уезде.

В официальном отчете Демидовского уездного отдела народного образования за 1927 год говорится, что в числе прочих, в Касплянской, Иньковской волостях (вероятно, имелось в виду бывшей Иньковской волости) в наречии, быте, одежде крестьян присутствуют все признаки белорусской народности. Вместе с тем, отмечается, что по последней переписи населения 1926 года в этнически белорусском уезде зарегистрировано всего 123 белоруса, а в самом городе Демидове 18 белорусских душ.

В 1920-е и начале 1930-х годов в Руднянской волости действовали 12 белорусских школ. В городе Рудне работал белорусский педагогический техникум. Не знаю, по какой причине, но вероятно с подачи властей, преподавание на языках национальных меньшинств в школах постепенно свернули. Дело доходило до того, что учителя сдирали обложки с текстами на белорусском языке с тетрадей учащихся. Сами педагоги едва ли проявляли подобную инициативу. 

13. О коммунах. По переписи 1920 года в Демидовском уезде преимущественно на хуторах проживали латыши из бывших латышских стрелков – 913 человек; поляки, вероятно шляхетского сословия – 240 душ. В Руднянской волости ремеслами и торговлей занималось значительное число евреев. Первые годы советской власти отношение руководства губернии и вообще правительства РСФСР, а затем и СССР к нацменьшинствам было достаточно терпимым.

К 1925 году в Демидовском уезде в двадцати двух километрах от уездного центра организована сельскохозяйственная коммуна «Диво». Зачатки ее создания мы находим еще в 1921 – 1922 годах. Организатором коммуны являлся Михельсон. В те же годы там возникла партячейка. К 1925 году ячейка самоликвидировалась. О причинах ее распада можно только предполагать. Коммуна состояла из этнических эстонцев. Занимали коммунары бывшую помещичью усадьбу. В конце 1925 года коммуна насчитывала 36 человек. 24 взрослых работника: 12 мужчин и 12 женщин. В мае 1926 года в ней было 40 едоков, из них 26 человек старше 18 лет. Возделываемой земли имелось 116 десятин, сюда включены 56 десятин пашни. Севооборот у коммунаров культивировался восьмипольный. Весной 1926 года руководство уезда рассматривало вопрос передаче коммуне бывшей помещичьей мельницы расположенной здесь же на территории поместья.

 Дела коммуны шли успешно. Организация хозяйства была такова, что коммунары допускали в свои ряды только эстонцев, хотя это и не афишировалось, и являвшихся добросовестными трудолюбивыми работниками. Устав не предусматривал выдела доли коммунару, если он, по каким либо причинам ее покидал. Все движимое и недвижимое имущество принадлежало коммуне. Дети, имевшиеся у членов общества, были детьми коммуны. Эстонцы имели свою школу, духовой оркестр. В общем, хозяйство явно выделялось из общей массы хозяйств местного населения. Видя успехи коммуны, многие местные жители безрезультатно обращались с заявлениями о приеме в ее члены. Мотивируя свой отказ, коммуна ссылалась на отсутствие достаточного количества земли, хотя обеспеченность землей здесь была выше, чем в среднем по уезду. Общее собрание приняло решение, что в будущем ее членом может стать только нужный ей специалист. Таким решением она нажила себе массу недоброжелателей. У нас не любят успешные коллективы или отдельных успешных людей. 128

Спустя некоторое время, увидев в трудолюбии эстонцев контрреволюционный уклон и за отказ вступить в колхоз, власти помогли коммуне развалиться. Те из коммунаров кто своевременно не выехал на историческую родину, попали в Смоленский мартиролог.

Одна из коммун, под названием «Имени 8 Марта», находилась в Руднянском районе Смоленского округа.  129

Так же как и коммуна «Диво» организована в 1925 году. Накануне общей коллективизации сельского хозяйства в СССР, осенью 1929 года, окружком партии провёл широкомасштабную проверку всех сторон её деятельности. По всей видимости, область уже имела полную информацию об изменении политики государства в отношении деревни. Но чтобы документально обосновать идею нежизнеспособности данной формы хозяйствования, требовались веские аргументы и они были добыты в ходе указанной проверки. Эксперименты с хуторами, коммунами, различными товариществами по обработке земли и прочими обществами заканчивались. Общины указанного вида худо-бедно прокормить себя могли, но и только, о высокоэффективном ведении сельского хозяйства речи быть не могло. В этом можно будет убедиться, прочитав акт проверки деятельности коммуны «Имени 8 Марта».

Правительство СССР к этому моменту окончательно сделало ставку на колхозы поскольку, по их мнению, только из них можно было черпать продовольственные ресурсы, а именно зерно после продажи которого за границу получать валютные средства для обеспечения ускоренной индустриализации .

14. Кризисные явления в политике хуторизации. Вышедшие на хутора крестьяне, как правило, были трудолюбивы, а значит, постепенно становились зажиточными. Уровень их материального благосостояния неуклонно повышался. На другом полюсе находилась беднота. Тут нужно признать, что не все бедные крестьяне были отъявленными бездельниками. Много есть причин ввергающих людей в бедность и нищету.

К 1926 году темпы роста выхода на хутора резко замедлились, хотя политика государства по отношению к крестьянам еще не изменилась. Оказалось, хуторизация имела и другую - отрицательную сторону. Сама жизнь провела естественный отбор. Крепкие хутора имели на вооружении более производительный сельхозинвентарь, что влекло лучшую обработку земли. Здесь эффективнее применялись удобрения, шире применялось многополье. Крестьяне, не имевшие деловой хватки и достаточного трудолюбия, выдавливались из экономической ниши. К тому же если они начинали дробиться путем выдела, например, сын заводил семью и требовал себе земельный участок, то в результате оказывалось, что ни отец, ни сын не могли эффективно вести землепользование.

Несмотря на сомнения в вопросе выбора форм хозяйствования, организовываться в колхозы деревни не спешили. Так согласно данным Губернского земельного управления по состоянию на 1925 год в Поречском уезде имелся лишь один колхоз. При этом во всей губернии числилось 183 обобществлённых хозяйства, из которых 145 артелей и 38 коммун.

Не имевшие возможности податься в город или выправить свое хозяйство влачили жалкое существование. В тех же сводках ОГПУ за 1925 год читаем, что по Демидовскому уезду из общего числа населения 5% населения можно отнести к зажиточным, 45% к середнякам, 50% бедняков. До 8% домохозяйств безлошадных и бескоровных. Читаем далее: «… Касплянская волость – бедняки целыми семьями сидят без хлеба, проели последнюю скотину, стоят по два дня в очереди за фунтом хлеба, покупают и едят вику. Такое положение держится уже около двух недель. За неимением семян, главным образом картофеля, поля во многих местах остались незасеянными…».  130

В Иньковской волости на 15 августа 1925 года насчитывалось 5 200 домохозяйств, из которых 414 не имели лошадей, 241 хозяйство не имели ни одной коровы. По одной лошади имели 539 хозяйств, а 1377 хозяйств имели 2-х коров.  131

Сводка ОГПУ за один из последних месяцев 1925 года подчеркивала, что крестьяне недовольны высоким налогом. Большинство населения не имеет своего хлеба уже с осени. Приходится покупать хлеб по более высокой цене, чем сдавали. Лесоматериалов отпускается недостаточно. Дров продают тоже недостаточно.

Тем не менее, в 1926 году в волости продолжалась передача земли крестьянам. Всего в течение года планировалось передать 3616 десятин земли. К середине года передано в пользование 1806 десятин. К концу года план предполагалось выполнить.

Землеустроительные работы продолжались и в 1927 году. 23 июля 1927 года Уком заслушал вопрос «О ходе землеустроительных работ по уезду». Вопросы, поднятые на заседании:

1. Участие партийцев в землеустройстве.

2. Чем объяснить, что кредит для бедноты полностью не используется?

3. Основная причина задержки землеустройства?

4. Сколько было заявок на поселковую форму землеустройства и сколько удовлетворено?

5. Были ли случаи заявок на поселки только для того, чтобы скорее землеустроиться?

6. Были ли случаи, когда землеустроители сами признают – хутор лучше.

7. Достаточно ли руководства землеустроителями со стороны УЗУ?

8. Достаточна ли связь с местными органами землеустроителей?». 132

В своем Постановлении по данным вопросам Уком мягко без нажима рекомендует органам землеустройства проводить линию по выбору не хуторской формы землепользования, а поселковой. Время диктата еще не наступило. Идет естественный процесс формирования хозяйств в русле тех законов, которые на тот момент существовали.

15. Снова о сельских Советах. Вернемся опять к вопросу о сельских советах, к выборам депутатов в его состав. ОГПУ – глаза и уши партии и государства конечно не оставило это мероприятие без своего внимания. В отчете в губернское полномочное представительство докладывается, как проходили выборы депутатов в состав Зарубинского сельского совета в октябре 1925 года. Отмечается, что на собрании присутствовало 420 человек. При этом, несмотря на то, что женщин было меньшинство - всего 107 человек, тон в ходе выборов задавали они.133

Из уважения к своим землякам не буду называть фамилий, тем более многие из них были достойными людьми, несмотря на звучавшие в их адрес наветы. Тут также сводили счеты друг с другом. Некоторые, из получивших отвод, потом погибнут в партизанских отрядах или на фронтах Великой Отечественной войны. На собрании правду-матку говорили прямо в глаза. Одних отведенных женщинами кандидатов обвиняли в бывшем бандитском прошлом, других – пьянстве, третьих в воровстве, четвертых в аморальном поведении. Тем не менее, учитывая активную позицию крестьян, создается впечатление, что население деревни как бы начинает признавать советскую власть. А куда ему деваться?

Из сводки №2 информотдела ОГПУ о ходе перевыборов Советов на 18 декабря 1925 года.

…. По Смоленской губ. количество участвующих в перевыборах колеблется от 40 до 60%. Лишь по нескольким районам Сычёвского у., где на перевыборах присутствовало 24 - 28% назначены вторичные перевыборы. По губернии в перевыборах принимают активное участие женщины. По некоторым сельсоветам из общего числа участвующих на перевыборах присутствуют 30 – 40% женщин…

   В Демидовском у. по Касплянскому району всего имеется избирателей 1772 чел., из числа которых участвовало в выборах 732 чел., в том числе 192 женщины. …

Смоленская губ. 30 ноября. Крестьянин дер. Пильчок (Пилички) Демидовского у. Калачев на предвыборном собрании Касплянского сельсовета заявлял, что партия всё ещё делает нажим при выборах (имея ввиду лишение избирательных прав чуждого эелемента), а в результате чего в ВИКах и УИКах сидят одни партийные. «Необходимо дать полную свобду выборов, тогда бы Вы посмотрели, как бы прошли коммунисты». Калачев является зажиточным раньше был в сельсовете, но за взяточничество и пьянство выгнан оттуда.

Смоленская губ. 30 ноября. В Марищенском сельсовете Демидовского у. зажиточные крестьяне деревень Ясники и Денисовки под руководством быв. начальника милиции Сорокина создали группировку с целью провалить быв. председателя сельсовета, РКП. На собрании эта группа, пытаясь дискредитировать, обвиняла его во взяточничестве.

Смоленская губ. 30 ноября. В сельсовет дер. Березуги Демидовского у. избран гражданин Можайко и его жена Мацкевич – дочь быв. помещика, вычищенного при чистке соваппарата из Слободского страхагентства. При перевыборах в Буболевский сельсовет Слободской вол. Демидовского у. избраны Добневич, судимый за бандитизм и по приговору суда условно высланный на два года из пределов губернии, Буевич, также судимый за бандитизм, и Ляхов, находящийся под следствием за растрату.  134

Из приведённой сводки ОГПУ можно сделать вывод о достаточно либеральном характере Конституции РСФСР 1925 года, которая позволила быть избранными в Советы приведённой выше категории граждан.

Что касается ограничений избирательных прав, то статья 69 Конституции указывала: «Не избираются и не могут быть избранными, хотя бы они входили в одну из перечисленных категорий:

а) лица, прибегающие к наемному труду с целью извлечения прибыли;

б) лица живущие на нетрудовые доходы, как-то: проценты с капитала, доходы с предприятий, поступления с имущества и т.п.;

в) частные торговцы, торговые и коммерческие посредники;

г) духовные служители религиозных культов всех вероисповеданий и толков, для которых это занятие является профессией, и монахи;

д) служащие и агенты бывшей полиции, отдельного корпуса жандармов и охранных отделений, члены царствовавшего в России дома, а также лица, руководившие деятельностью полиции, жандармерии и карательных органов;

е) лица, признанные в установленном порядке душевнобольными или умалишенными;

ж) лица, осужденные за преступления с поражением в политических правах на установленный судебным приговором срок.

В целях дальнейшей оптимизации управления административно-территориальными единицами постановлением Президиума Губисполкома от 26 сентября 1927 года с 1 октября 1927 года Демидовский уезд ликвидирован. Часть уезда вместе с городом Демидовым, а также прилегающими волостями, в том числе Касплянской, куда включён Зарубинский сельский совет отнесены к Смоленскому уезду.

16. О религиозных сектах на территории уезда.

Марксистское учение исходило из постулата, что религия - опиум для народа. Отсюда, с первых дней октябрьского 1917 года переворота, в проводимой политике нового правительства, месту религии не было. Тем более кажутся странными отдельные жесты Председателя СНК Владимира Ульянова в отношении некоторых религиозных организаций. Автору настоящих строк стало любопытно, какую цель преследовало ленинское правительство в разгар гражданской войны, когда на счету был каждый красноармеец - давать возможность части мужского населения с благословения самого правительства фактически становиться дезертирами. В период наибольшего обострения гражданской войны появился декрет. Его содержание следует привести, поскольку легче будет понять смысл политического хода лидера большевиков.    

 ДЕКРЕТ СНК РСФСР 

от 04. 01. 1919г. 

"Об освобождении от воинской повинности по религиозным убеждениям"

1. Лицам, не могущим по своим религиозным убеждениям принимать участие в военной службе, предоставить право по решению Народного Суда заменить таковую на определенный срок призыва его сверстников санитарной службой, преимущественно, в заразных госпиталях или иной соответствующей общеполезной работой, по выбору самого призываемого.

2. Народный суд при постановлении своего решения о замене воинской повинности другой гражданской обязанностью запрашивает экспертизу Московского «Объединенного Совета Религиозных общин и групп» по каждому отдельному делу. Экспертиза должна простираться как на то, что определенное религиозное убеждение исключает участие в военной службе, так и на то, что данное лицо действует искренно и добросовестно.

3. В виде изъятия, Объединенный Совет Религиозных общин и групп, по единогласному своему решению, вправе возбуждать особые ходатайства перед Президиумом Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов о полном освобождении от военной службы, без всякой замены ее другой гражданской обязанностью, если может быть специально доказана недопустимость такой замены с точки зрения не только религиозного убеждения вообще, но и сектантской литературы, а равно личной жизни соответствующего лица.

Примечание: Возбуждение и ведение дела об освобождении определенного лица от военной службы предоставляется как самому призываемому, так и "Объединенному Совету Религиозных общин и групп", причем Совету предоставляется право ходатайствовать о рассмотрении дела в Московском Народном Суде.

Председатель Совета Народных Комиссаров  В. Ульянов (Ленин)                             

   Народный Комиссар Юстиции   Курский

   Управляющий Делами  Совета Народных Комиссаров В. Бонч-Бруевич

   Секретарь   Л. Фотиева  135

Ключевая фраза Декрета СНК: «Объединенный Совет Религиозных общин и групп» требует разъяснения. Вышепоименованный орган создан в Москве в октябре 1918 года для защиты свободы совести от всяких посягательств, с целью способствования сближению на почве духовных интересов различных свободных религиозных течений. Инициатором и бессменным председателем      ОСРОГ   стал  друг     Льва Толстого  -  В.Г. Чертков.

В Совет входили кроме толстовцев представители евангелистских христиан, баптистов, меннонитов, адвентистов седьмого дня и московских народных трезвенников (не путать с обычными трезвенниками, это была религиозная организация). Кроме того, ОСРОГ взял на себя роль защитника интересов ряда других религиозных течений.  

Если быть кратким, то под флагом данной структуры собрались всевозможные религиозные секты. Все они проповедовали основы христианского  человеколюбия: «не убий», «не кради» и т.д., поэтому и  служить в армии им не позволяли принципы. Православным позволяли. Только вот за что Ленин так возненавидев попов, одновременно возлюбил проповедников различных верований и их паству? Об этом чуть позже.

В обстановке гражданской войны основной задачей ОСОРГ стала юридическая защита людей, отказывавшихся по религиозно-этическим мотивам от военной службы. Так вот, первым результатом деятельности организации стало принятие декрета, содержание которого приведено в начале данной заметки.

Согласно декрету ОСРОГ получил исключительное право на судебную экспертизу по делам об отказах служить в армии.

Больше того, в этот период в среде сектантов появились даже социал-христианские партии. Одна из них — «Христианско-социалистическая рабоче-крестьянская партия» в апреле 1919 года подготовила свой устав, в котором провозгласила, что «партия поддерживает Советскую власть и коммунистические принципы». В одном из писем в СНК руководство этой партии просило открыть свободный доступ верующих в Кремль в дни религиозных праздников. Интересно, что в отличие от подобных требований православного духовенства, В. И. Ленин поддержал эту просьбу, наложив на письмо резолюцию о необходимости скорейшего разрешения данного вопроса.

С подобных же лояльных по отношению к Советской власти позиций выступил в 1919 году на очередном Всероссийском съезде Советов представитель движения сектантов - духоборов - коммунистов Трегубов, заявивший, что большевики и сектанты-коммунисты идут разными путями, но к одной общей цели.

К 1920 году представители сектантов действовали не только в губернском центре Смоленщины, но и в уездных городах и даже некоторых селах. Остались свидетельства о создании Обществ Истинной Свободы в двух деревнях Смоленской губернии, (В толстовском журнале «Истинная Свобода» № 1 за апрель 1920 года помещена следующая заметка: 

«Деревня Драгуны, Смоленской губернии, Демидовского уезда, Касплянской волости. В декабре 1919 г. здесь возникло Общество Истинной Свободы в память Л.Н.Толстого. Учредители прислали в Московское ОИС письмо, в котором между прочим говорится: «Мы хотим пойти по тому пути правды, истины, добра, идти по которому так громко призывал всех людей Лев Николаевич»).

Всего в 1919 – 1920 годах проведено около 10 тысяч экспертиз (не только в нашей губернии) на предмет соответствия истинности религиозных убеждений кандидатов уклониться от призыва тем требованиям, которые предъявлялись сектантам - не брать в руки оружие.

Однако, Смоленские губернские военные власти не поняли содержания декрета. Резонно задались вопросом: почему одних призывников следует считать дезертирами, если они уклоняются от службы, а других, у которых в руках оказывалась библия с различными её перепевами, следует освобождать, поскольку брать в руки оружие им мешают религиозно-этические мотивы

Местная революционная власть как с теми, так и с другими поступала одинаково, применяла к ним закон о воинской повинности. Ведь перед законом все равны.

Тогда, 4 января 1920 года в наркомюст от имени председателя, на бланке ОСРОГ, поступило письмо следующего содержания:

Народному комиссару Юстиции                                                           Товарищу Д. И. Курскому                                                                           

Копия:  В президиум Московского Столичного Совнарсуда и Председательствующему  Особой Сессии Нарсуда при гражданском Отделении Совнарсуда 

Президиум Объединенного Совета Религиозных Общин и групп доводит до сведения Вашего о нижеследующем постановлении Объединенного Совета, вынесенном на его заседании, состоявшемся 1 января сего года.

   I. Объединенным Советом Религиозных Общин и групп 1-го января сего года получено из города Духовщины Смоленской губернии сообщение:

1) о расстреле восьми человек, подавших согласно Декрета Совнаркома от 4 января 1919 года заявления в местный народный суд о неприемлемости для них военной службы по религиозным убеждениям.

2) об отсылке одного такого же лица «проповедовать Евангелие во вражеском стане».

3) о зачислении семи таких же лиц в штрафную роту для отправки на фронт. Все эти лица были арестованы Чрезвычайной тройкой и судимы Революционным трибуналом.    

Тогда же было сообщено из Рязани, что Ревтрибунал судил двоих глубоко убежденных последовательных единомышленников Л.А. Толстого и приговорил: одного к расстрелу, другого – Концентрационный лагерь.

За последнее время все более и более учащаются случаи бесчеловечных нелепых репрессий против лиц, открыто заявляющих свой отказ от военной службы по религиозным убеждениям....

Ввиду изложенного, считая, что создавшиеся условия ставят Объединенный Совет в фальшивое положение и полагая, что значение Декрета Совнаркома от 4 января 1919 года при этих условиях все более и более роняется, Объединенный Совет Религиозных общин и Групп в заседании своем 1 января 1920 года постановил:

I. Войти в сношение с Высшей Советской властью по вопросу об изменении создавшегося положения в деле освобождения от воинской повинности по религиозным убеждениям.

II. Впредь до разрешения этого вопроса совместно с высшими представителями власти обсуждения и впредь до окончательного налаживания приемлемых  для Объединенного Совета условий работы прекратить командировать своих представителей....».

           Председатель   Подпись.  В. Чертков

             Член президиума   Подпись.

             Скрепил верно. Секретарь Подпись.

 ГАРФ, Ф.130, Оп.4, Д. 286, Л. 188 – 189. Подлинник. Машинопись.

Первые выводы, которые напрашиваются после прочтения письма ОСРОГ следующие:

1. Местная власть (военная, во всяком случае, а за ней стоял Лев Троцкий) ни во что не ставила указания центральных государственных структур.

2. На местах, в частности на Смоленщине, не вникли, или не захотели вникать, в суть политического трюка Председателя СНК Владимира (Ульянова) Ленина.

3. Судя по высокопарному стилю и достоинству, с которым держится ОСРОГ, можно подумать, что Объединенный Совет представляет из себя международную организацию правительственного уровня.

4. По всей видимости, законом пользовались не только религиозные пацифисты, но им решили воспользоваться большинство крестьян.

Что касается первого пункта выводов, то здесь все ясно. Реввоенсовет, которому подчинялась Красная Армия, сам минимально подчинялся правительству РСФСР. Проводил собственную политическую линию. Не заморачивал себе голову иной политикой, кроме как призвать под свои знамена как можно больше бойцов и командиров.

Что касается второго пункта, то Владимир Ульянов, как гениальный тактик, нашел себе временных союзников в лице религиозных сект.   

Главной линией большевиков в крестьянском вопросе было создание коммун, как это прописано у Маркса. Секты уже являлись готовыми коммунами с подходящей для большевиков идеологией:

-Земля - Божия; она создана для всех равно. Владение - грабеж. Князья и помещики ограбили народ, завладев столько земли..

-У христиан все должно быть общее, ни у кого своего ничего нет.

-Отечества на земле не знаем... стремимся к отечеству небесному, а земным не дорожим и охранять его не хотим.

Воинскую повинность решительно отрицаем... по заповеди "не убий"...

-Суд признаем только Господень: человеческого суда не признаем, и сами

судьями быть не можем, по заповеди: "не судите, да не судимы будете"... Тюрьмы не должны быть."     

Подобные установки делали сектантов временными союзниками большевиков.

Ленин в известной работе "Что делать?" (первом произведении вполне зрелого ленинизма) обращал внимание на то, что сектантами необходимо будет воспользоваться, как их настроениями, так и фактами их преследования со стороны властей.

По окончании гражданской войны сектанты продолжали оставаться некоторое время естественными союзниками режима и в «деле социалистического строительства». Так,, в циркуляре Наркомзема и Наркомюста от 15 августа 1920 года отмечалось, что «коммунистические образования» (то есть секты) создавшиеся и гонимые при царизме за то, что практически уничтожили в своей хозяйственной жизни частную собственность, имели общественный труд и распределение, как духоборы, молокане, Новый Израиль и др., совершенно безболезненно усваивают общегражданские советские законы и уставы, органически вливаясь как в сельскохозяйственные, промышленные ячейки, в советское строительство, несмотря на то, что их коммунистические стремления облеклись, в силу исторических условий, в религиозную форму.

Третий вывод, который напрашивается после прочтения вышеназванных документов, вытекает из второго пункта. Советское правительство сознательно подняло на такую высоту сектантство, как естественного врага православия и вообще отжившего, как они считали, старого мира. То, что правительство дало возможность сектантам общаться с собой таким образом характеризует Ленина как ловкого политика, способного пойти на союз хоть с дьяволом, если на данный момент это приносит политическую выгоду.

Так и продолжалось. Руководство Союза не понимая, или делая вид, что не понимает сути гражданской войны, где стоял вопрос - кто кого, любой ценой - апеллировало в высшие инстанции, а трибуналы выносили дезертирам расстрельные приговоры.

И, наконец, четвертое. То, что декретом воспользовались дезертиры всех мастей не вызывает сомнения. Крестьяне не хотели воевать ни за белых, ни за красных. Они устали от крови, грязи и ужасов Великой войны (как тогда называли 1-ю мировую). Многие надломились психически, ведь война это всегда экстремальные условия. Дома же их ждала земля, обещанная большевиками, семьи, пришедшие в упадок хозяйства. Большинство воевало под страхом кары. Продолжения войны, теперь уже братоубийственной - гражданской, хотели лишь те, кто что-то потерял от действий советской власти, а также те,  кем руководило чувство мести. Ничего не имели против нее садисты разных мастей, бандитствующие элементы. Ну и большевистская верхушка – с целью утвердить взятую власть.

И вот, для  крестьян, принявших догмы уже другой веры, не марксистской, но близкой к ней, в декрете поставили как бы фильтр в лице Объединенного Совета Религиозных Общин и групп.

В приведенном письме ОСРОГ предпринимает отчаянный акт: отказывается проводить экспертизы по делам об уклонении от службы в армии.

В свою очередь советская власть не отменяя декрета, от лица  наркомата юстиции  4 августа 1920 года принимает постановление «Об уклонении от воинской повинности по так называемым религиозным убеждениям».

Начинается циркуляр следующим образом: «При применении декрета от 4 января 1919 г. (Собр. Узак., N 17, ст. 192) обнаружились злоупотребления со стороны шкурников, уклоняющихся от отбывания воинской повинности в рядах Красной Армии и стремящихся ввести в заблуждение Народные Суды и Революционные Трибуналы, и таким образом использовать этот декрет лишь как удобный представившийся в Советской Республике формальный способ под религиозным флагом уклониться от общегражданских повинностей...».

Далее, по тексту, деятельность ОСРОГ фактически упразднялась. Поправка к декрету  от 4 января  1919 года потребовала от всякого, кто отказывался служить в Красной Армии, чтобы он доказал свое право в суде. Давать свидетельские показания по этому поводу должны были только представители на местах.

Такой порядок делал местные власти полными хозяевами положения. К «своим» толстовцам и другим сектантам, зависящих от волисполкомов, сравнительно легко можно было найти методы воздействия с целью дать удобные для местного суда показания. Декрет от 4 января 1919 года наркомюст таким образом торпедировал. На жалобы В.Г. Черткова и Объединенного Совета по поводу местных беззаконий перестали обращать внимание.

В 1922 году, распустили и сам Объединенный Совет Религиозных Общин и групп, хотя он и не был официально зарегистрирован, а существовал явочным порядком. Большевики поняли, что заигрались со своими союзниками.  Пользы чуть, а забот много. «Мавр сделал свое дело - мавр может уйти».

Во времена Большого Террора убежденные толстовцы или разного рода адвентисты станут убежденными контрреволюционерами, с квалификацией их действий по ст. 58 УК РСФСР.

Один из сектантов Яков Драгуновский организовавший в декабре 1919 года в своей деревне Демидовского уезда Общество Истинной Свободы оставил после себя воспоминания.

Рукопись   представляет  собой  источник  ценной информации  о  гонениях  на  сектантов.   После  расстрела брата,  Якову  Драгуновскому  и  его единомышленникам действительно пришлось  мобилизовать  все  свое мужество. 31 октября 1920 года отряд  ЧК,  нагрянув  в деревню  Драгуны,  арестовал  12   толстовцев   по   обвинению    в   дезертирстве.  Яков Дементьевич предъявил справку Совета религиозных общин и групп о том, что «по своим взглядам он является последователем свободного религиозного миросозерцания в духе Л.Н.Толстого». Но справка  не  возымела  никакого действия.

После обыска, в результате которого чекисты изъяли деревенскую библиотеку, толстовцев увезли в город  Демидов, где  находились  уездные власти и так называемое  политбюро (политические бюро были созданы в 1920 г. при уездных исполко­мах вместо ранее действовавших в уездах  уполномоченных  губчека.  В  его состав  входили  секретарь  парткома,  председатель ЧК  и председатель исполкома Совета).  

Вместе  с Яковом   Дементьевичем   арестовали   трех   его   братьев,   Петра,   Тимофея    и  Василия Драгуновских, а также    односельчан  Егора Иванова, Сергея Полякова, Ивана Федосова, Елисея  Кожурина,   Игната   Полякова   и  братьев  Максима   и   Никанора   Мищенко.  В   Демидовском   политбюро   крестьян   начали  допрашивать   и  при  этом  избивать.  Били   сами руководители   политбюро,   били   кулаками,  сапогами, прикладами  винтовок.  Чего  же добивались волкомовцы начала 20-х годов от крестьян-толстовцев?

Записи, оставленные  Яковом Драгуновским, некоторым образом позволяют восстановить картину   произошедшего. 

«Работники   политбюро  ругали   нас страшно нехорошими,  нецензурными  словами,  что просто коробило  от этой  грязной  ругани...  в   «мать»,  в «Христа»,  в  «Бога», во  все  доброе и светлое..." Потом начались допросы. Вот  некоторые  выдержки из этого диалога:

- Ты когда заразился Толстым?

- Я давно хочу быть человеком, не желающим и не делающим никому зла.

- Давно? А при Николае, небось, служил?

- Тогда  я   служил  не  за  совесть,  а  за  страх...  Наоборот, когда   приходилось   видеть  немцев,  я   испытывал   к   ним   жалость   и  пробуждающуюся  любовь. И  не  только убивать, а  мне хотелось обнять их как братьев...

- Теперь  война  не  такая, как была при царе Николае: тогда мы защищали капиталистов, а теперь  мы должны защищать свои  права  на землю, на фабрики и на управление  страной. Поэтому и отказываться от завоеваний  этих прав преступно. Признаешь себя виновным?

- Нет, не признаю. Потому что завоевывать  права,  стало быть,  убивать  людей,  а  всякое убийство  есть  самое величайшее  зло  в  мире. И кто бы мне ни приказал - царь Николай, Керенский или Ленин, я все равно не могу и не буду этого делать.

- Стало  быть,  ты  всякую  власть считаешь насилием? И в советской власти не замечаешь никаких хороших стремлений?

- Хороших  стремлений  я  замечаю очень много, но не таким путем все это достигается. Для осуществления таких великих идей насилие не годится...

- Ты агитировал против советской власти?

- Нет!

- Как  же  нет,  когда  ты  отказался  от  военной  службы,  а после тебя и твои братья... Ты организовал библиотеку в своем доме, ведь это тоже агитация; потому что книги ты давал и другим читать! Так не признаешь себя виновным в агитации против советской власти?

- Нет! Не признаю!

- Как  не  признаешь,  когда  признался,  что  имеешь  библиотеку,  а  это  уже   доказывает агитацию..."

После угроз, брани  и  обещаний  отправить  на   расстрел в Губчека,  крестьян   начали избивать. Били  всю  ночь. Особенно  свирепствовал некто Летаев, которого Драгуновский называет  «заведующим политбюро».  Вот   как  Яков  Драгуновский  описал  это:

- Ты почему  не  подписываешь  протокол? - закричал Летаев, свирепо  сверкнув глазами. По его лицу было видно, что он мастер своего дела. Только глазами может испугать человека,  а  если  исказит  рот,  в  котором  в   верхней  челюсти  спереди  нет  двух  зубов,  тогда  он становится совсем неприятен и даже страшен.

- Я  не  согласен  с  обвинением  в  агитации,  -  ответил  я...

-  От  моего  твердого  категорического  ответа  в нем проснулся дикий  зверь. Он удар за ударом  стал  бить меня   со   всего  размаха   сапогом,   попадая  между   ног. Мне   стало невыносимо больно...  Я  чувствую, что  вот еще удар и - смерть. Чувствуя  сильную  боль и боязнь близкой смерти, у меня из глаз потекли слезы... Я стал умолять его:

- Брат, образумься! Брат, прости!

Но  ни  мои  мольбы,  ни  кровь,  ни слезы не тронули его, он продолжал бить до тех пор, пока не устал, и только тогда остановился.

- Теперь подпишешь протокол? - крикнул Летаев.

- Нет, не подпишу...

В это же время в соседней комнате начали избивать брата. «Долго молчал брат под ударами, но не выдержал и закричал: «Братцы! Пристрелите меня лучше!..» Но и после этого его продолжали бить, бить... Но вот все затихло; проходит несколько томительных мертвых минут. Опять представляю себе, что брата уже убили, вот здесь рядом, в эту минуту...».

Так поочередно избивали всех арестованных толстовцев, добиваясь от них признания в антисоветской агитации. Наконец, в полночь, притомившись от своей деятельности, партийцы приказали милиционерам бросить избитых крестьян в подвал. Драгуновский пишет: «Когда мы выходили, то один из работников политбюро Шуруев освещал лампой коридор и всматривался в наши лица. «Что, сердиты? - спрашивал он тех, кто не смотрел в его сторону. - А еще толстовцами считаетесь! Толстовцы ведь не должны сердиться».

Далее, Яков повествует: «...Вечером 7 декабря ведут пять человек из трибунала, только что приговоренных к смертной казни за какое-то дезертирство. Их было сначала шесть человек приговоренных, один из них не мог перенести 18 часов ожидания смерти, а как только вышел из суда, сказал конвоирам, что он хочет бежать, и просил стреляющих целить ему в голову. Его сейчас же и убили. Пять человек сидели двое суток на втором этаже тюрьмы... Девятого числа вечером их не стало... 

 11-го числа трибунал приговорил к расстрелу еще одиннадцать человек. Один за бандитизм, а десять человек наших друзей, отказавшихся от оружия и от войны... Одному из наших друзей удалось им подать булку хлеба, и в этот момент они успели написать ему только фамилии и указать, что их судили как дезертиров, а религиозные убеждения не брали во внимание. Вечером 12-го мы услышали от тюремных сторожей, что десять приговоренных написали заявление на имя Ленина с просьбой заменить им военную службу работой, полезною для людей... Очень мы обрадовались такому известию. Дай Бог всего хорошего...».

 «... Милые друзья! Только что успел кончить писать последние слова в первом письме, как увидел через окно на тюремном дворе отряд вооруженных людей. Часть отряда вошла на второй этаж тюрьмы с веревками. Мы полагали, что поведут в трибунал связанных опасных преступников. Но каков был наш ужас, когда смотревшие в окно увидали, что повели связанных одиннадцать человек, приговоренных к расстрелу. Что делать? Куда деваться от такого ужаса?.. Вот их имена: Митрофан Филимонов, Иван Терехов, Василий Терехов, Елисей Терехов, Василий Павловский, Василий Петров, Варфоломей Федоров, Иван Ветитнев, Глеб Ветитнев, Дмитрий Володченков. Дело их было в нарсуде, были пришедши из Москвы заключения от Совета  об искренности их убеждений, а Елисей даже был уже присужден нарсудом к какому-то сроку, а их все равно осудили ревтрибуналом как дезертиров и расстреляли в Смоленской тюрьме...». 136

Дальнейшая судьба Драгуновского схожа с судьбами многих инакомыслящих. Тюрьма, ссылки, гонения. Однако, ему посчастливилось выжить и дожить до глубокой старости, оставить после себя рукописные воспоминания.

Февральская революция, по всей видимости, действительно породила у части крестьян, уставших от насилия и по душевному складу не склонных к насилию, иллюзию наступления духовной свободы. Вспомним как в Петрограде, после отречения Николая II от престола, население города, солдаты, матросы ходили с красными бантами на груди. Собирались митинги, где звучали лозунги: свобода, равенство, братство. Дело дошло до членов царствующей фамилии: один из Великих князей тоже вышел на улицу с красным бантом. Он тоже был против самодержавия. Ничем другим, как массовым умопомешательством назвать то время нельзя. Временное правительство, генералы, члены Государственной думы, политические и общественные деятели, жандармерия, полиция – никто не встал на жесткую защиту порядка. Керенский и депутаты Государственной думы с идеей Учредительного собрания? Так Ленин назвал Керенского, как председателя Временного правительства,  дурачком. Что случилось тогда с Россией?

Однако не все пребывали в состоянии эйфории. Группа фанатично настроенных радикалов во главе с Владимиром Ульяновым четко видело цель  и не упустило свой шанс.

Деревня, несмотря на свою темноту и невежество, тоже вероятно ожидала перемен. Все хотели свободы, многие - религиозной. Как на дрожжах возникали самые причудливые новообразования, в том числе социально - духовные: секты, союзы, коммуны, товарищества. Как мы уже убедились, большевики первое время после государственного переворота ничего не имели против сектантов. В двадцатых годах ХХ века произойдет их закат. Все годы советской власти слово секта будет ассоциироваться с понятием мракобесие. Потом в начале 90-х годов опять произойдет всплеск расстройства психического здоровья нации.

Непротивление злу насилием – суть учения Льва Толстого, а также пацифизм, как принцип устройства общества – это такая же красивая утопия как и коммунизм.

Но все же, до тех пор, пока человечеству присущи духовные искания,  будут появляться и существовать различные религиозные и пацифистские течения как, впрочем, к сожалению, будут происходить и войны.

Эпилог.

Несмотря на всю сложность положения, Советская власть продолжала укреплять свои позиции. Люди устав от крови возвращались к мирной жизни. До крестьян, наконец, дошло, что возврата к прежнему состоянию уже не будет и нужно как-то приспосабливаться к существующей реальности.

Но будет большим заблуждением считать окончание волнений упомянутых в настоящей работе - началом забвения произошедшего.

Во-первых, антисоветские проявления, бандитизм, продолжавшееся дезертирство, а также  уклонение от призыва на военную службу ещё долгое время причиняли органам советской власти головную боль.

Во-вторых, близились 1930-е годы – эра начала  колхозного строительства, коллективизации, эра новой схватки государства и крестьянина.

Кроме того, как итог предыдущих событий жителей сёл и деревень Демидовского района ожидали репрессии 1937-1938 годов.

Через 18 - 20 лет, после пережитого, а зачастую и раньше, к домам возможно уже пожилых колхозников в разное время подъезжали брички или возки, если это происходило зимой, с сотрудниками НКВД и увозили этих людей, нередко навсегда, не дав даже попрощаться с родными. За годы массовых репрессий навсегда покинувших свои дома и этот мир по Демидовскому района в границах 1937 года насчитывается далеко за триста человек.

В основу большинства обвинений жертвам Большого Террора на Поречской земле легли события 1918 - 1920 годов. Тогда следователи НКВД «оформляя дела», именно такое определение в то время получил процесс расследования дел политического характера, своих подследственных возвращали к воспоминаниям указанных событий. И здесь в обвинительном материале формулировка о принудительной мобилизации в состав бандформирований  не употреблялась.

В постановлении «тройки» УНКВД указывалось лишь на факт открытого или тайного участия в контрреволюционных акциях против советской власти и этого было достаточно.  Судьба человека решалась в три минуты и формулировалась в трёх десятках слов постановления «Тройки».

В конце 1930-х годов История совершит понятный только ей кульбит, и, в Смоленском мартирологе окажутся не только лица, лояльность которых у Советской власти вызывала большие сомнения, но и значительное число членов ВКП(б) принимавших активное участие в установлении и укреплении режима коммунистического правления. Это чем можно объяснить?     

Что касается основной массы населения подвергнутого репрессиям то, не имея возможности без серьёзного исследования документально восстановить события произошедшие на Демидовской земле, всё же можно сделать вывод о некой закономерности. Во всяком случае, из современных статистических данных видно, что число репрессированных жителей проживавших в северной части Демидовского района во второй половине 1930-х вполне  коррелируется с местами  охваченными повстанческим движением. Население южной, безлесной части района от репрессий пострадало гораздо в меньшей степени, чем тех, кто проживал на территории находящейся в зоне демидовских лесов.

P. S.

Заканчивая настоящую работу, хочется опять вернуться к трактовке официальной версии причин возникновения крестьянских волнений. Речь шла о виновности помещичьего сословия, а также бывших жандармов и попов в торможении триумфального шествия  Советской власти по Поречской земле.

И здесь выясняются интересные вещи. Например - в результате всех кровавых потрясений периода гражданской войны и произошедших  аграрных преобразований к концу 1920-х годов  в губернии в целом и  Демидовском уезде в частности, в своих имениях по-прежнему всё ещё продолжали проживать помещики-землепользователи, некоторое количество бывших царских чиновников и довольно большое число церковнослужителей.

Так, по состоянию на 1928 год, момент свёртывания НЭП в Смоленской губернии было зарегистрировано 676 бывших помещиков, по другим данным - 661.

Что касается Демидовского уезда, то согласно сводке  ОГПУ от 15 октября 1925 года на указанной территории из тех 210 проживавших на февраль 1917 года всё ещё оставались 54 помещика,  2 бывших жандарма, 2 сыщика, 112 священнослужителей, 1 уездный исправник. (Похоже, это тот самый Фёдор Яковлевич Златоустовский, коллежский советник (гражданский чин которого приравнивался к званию армейского полковника),  который во время мятежа 1918 года укрывал в своём доме начальника охраны «колонии для паразитов»).  137                        

И пусть это были значительно ослабленные и лишённые политических прав представители прежнего привилегированного сословия, но они каким то образом сумели пережить лихолетье.                   

И, более того, при близком рассмотрении земельной проблемы, бывшей основой всех бед, вызвавшей социальную революцию, видим одно обескураживающее обстоятельство. На помещичий двор в Демидовском уезде на тот момент в среднем приходилось 17,64 десятины земли, тогда как средняя крестьянская семья имела в пользовании всего 8.62 десятины. 138            

Формально процесс выселения бывших помещиков завершился принятием постановлений Президиума ЦИК от 4 февраля и 11 мая 1927 года, а также ВЦИК от 7 марта и 14 октября 1927 года которыми подводилась черта под процессом выселения. Там же предлагалось не принимать больше выселенческих дел к производству, а кампанию считать законченной. 139

Таким образом, помещики теряли все свое имущество, за исключением того, что они приобрели после 1918 года. Остальное имущество считалось нажитым путем эксплуатации крестьян и переходило в собственность государства или крестьянских коммун.

На Смоленщине всерьез взялись за выселение бывших лишь после вскрытия «нарыва». Новая команда окрыленная доверием центра провела учет землевладельцев и вот, что оказалось по состоянию на 1928 год:

В начале 1928 года ВЦИК приказал местным партийным и советским организациям еще раз рассмотреть вопрос о выселении помещиков, руководствуясь всеми имеющимися постановлениями. В Смоленской губернии создали специальную комиссию, ее предложения обсуждались на бюро Смоленского губкома 1 июня и 30 июня 1928 года. Комиссия рекомендовала выселить всех имевших крупные поместья, а не только дворян.

Всего из 758 рассмотренных дел постановили выселить 470 семей или 58% от общего числа. Бюро обкома оказалось еще решительнее в своих действиях. 

«Надо выселить всех, если будут записки из центра об оставлении, то их пришивать к делу или направлять в партколлегию. Тут надо действовать в революционном порядке. Проводя жесткую линию... При выселении помещиков необходимо действовать решительно без излишней осторожности. При выселении семей военнослужащих, нам приходится больше дорожить голосом крестьянства и красноармейцев, чем некоторых командиров, выходцев из помещиков». 140

Желая, по всей видимости, окончательно решить помещичий вопрос Президиум Смоленского ГИКа постановлением от 14 сентября 1928 года за №76 определил список из 147 семей подлежащих выселению.

В постановлении было в частности сказано, что выселяемым лицам в порядке постановления ВЦИК от 10.09.28 года предоставить срок для ликвидации имущества и выезда из бывших имений – 5 октября 1928 года, после чего принять меры принудительного выселения органами милиции и закончить таковое к 15 октября 1928 года.

4.Уездным Исполнительным Комитетам в работе по изъятию имущества бывших помещиков точно руководствоваться нижеследующим:

а) от выселяемых подлежит отобрать все находящееся в их пользовании национализированное декретом от 19.02.1918 г. имущество, как-то: постройки, сооружения, живой и мертвый с-х инвентарь.

Примечание: Имущество означенных категорий, приобретенное трудами и на средства выселяемых после 19.02.1918 г., дня издания закона о социализации земли не за счет обесценения национализированного по декрету о земле имущества, признается собственностью выселяемых и отобранию у них не подлежит.

б) предметы домашнего обихода, не входящие в состав принадлежностей с.х. хозяйства (носильное платье, белье, мебель, книги, домашняя утварь и т.п.), а также предметы питания отбиранию у выселяемых не подлежат.

в) Урожай текущего 1928 года признается собственностью выселяемых с правом ликвидации в срок назначенный для выселения.

г) Приемка имущества производится по описям составленным при национализации имущества, а при отсутствии таковых комиссия устанавливает наличие имущества к 19-му февраля 1918 г., причем если национализированное имущество частично или полно ликвидировано выселяемым, то стоимость его натурой или деньгами удерживается из имущества, принадлежащего выселяемому.

д) Акт об изъятии имущества и описи последнего составляются комиссией по указанным земорганами формам. Заявления со стороны выселяемых о неправильном включении в опись имущества подлежит рассмотрению в Президиумах УИКов, постановления которых считаются окончательными.

е) Отбираемые от выселяемых земли и имущество зачисляются в общем порядке в состав Государственного Земельного Имущества и используются на основе существующих законоположений по планам, утвержденным Губисполкомом по представлению ГубЗу.

ж) Изъятое имущество волостными комиссиями передается под расписку на временное хранение и использование ближайшему селькресткому, который обязан немедленно организовать надлежащую охрану, продолжить текущие хозяйственные работы и уход за скотом, вести краткий отчет об израсходовании продуктов на текущие надобности хозяйства.

з) Комиссиям при ВИКах закончить разграничение имущества выселяемых помещиков к 25-му сентября.

5. Предложить местным исполкомам не препятствовать ведению хозяйств бывшим крупным землевладельцам, кои не значатся настоящим постановлением к выселению. ( Значит были на тот момент еще неприкасаемые. Прим.авт.).

Зампредгубисполкома БЕК

Секретарь ГИКа ВАРНАЧЕВ  141

Полного списка выселенных, а также как областное руководство производило выселение, когда и куда был выселен последний помещик, сведений в официальных источниках автору обнаружить не удалось.

Итак. Как же могло случиться, что разыгравшаяся многолетняя, с множеством смертей и иных жертв социальная драма потрясшая устои всего общества оставила на сцене в виде действующих лиц этих исторических персонажей? Ответ очевиден – при всей сложности взаимоотношений власти и данной уходящей натуры, не только эти люди были противниками режима, иначе бы они исчезли со сцены мгновенно и бесследно ещё в 1918 году. Да, конечно, они уйдут в 1930-х годах, но то будет уже другое время, другие обстоятельства. Сейчас же в самый раз задать себе вопрос о том: с кем всё-таки, главным образом, воевала советская власть все эти долгие годы? Не со свободолюбивыми ли крестьянами сел и деревень интуитивно чувствовавшими своё очередное закабаление?

Согласно имеющихся сведений, число жертв со стороны защитников Советской власти во время мятежа в ноябре 1918 года составило более 60 человек.  

По данным командира добровольческого отряда  Е.М. Кадрова - на Демидовском братском кладбище захоронены 118 бойцов коммунистов, 18 комсомольцев и 120 беспартийных входивших в формирование которым командовал данный командир и погибших в огне гражданской войны 1918-1920-х годов.

Общее количество жертв с обеих сторон в период установления Советской власти на Демидовской земле не поддаётся подсчёту и может составить не одну тысячу человек.

Мысленно обозревая прошедшие события, часто задаёшь себе вопрос, и, естественно зная наперёд, что ответа на него не будет получено о том,  что: «согласились бы эти люди платить столь высокую цену и пошли бы они вновь за той поманившей их красивой, но утопичной идей о справедливом устройстве жизни, узнав в конце пути, что они шли по замкнутому кругу…?».

Источники, использованные в работе.

1. Воспоминания участников борьбы за власть Советов в Смоленской губернии. Сборник. Смоленское книжное издательство. 1957 год.

2. Е. Марьенков. На земле Смоленской. Московский рабочий. Московский рабочий. 1970 год.

3. Советская деревня глазами ВЧК, ОГПУ, НКВД. Том I. 1918 – 1923 г.г. Под ред. А.Береловича, В. Данилова. - М.: "Российская политическая энциклопедия" (РОССПЭН), 2000 г.

4. Государственный архив новейшей истории Смоленской области:

Ф. Р-1, оп. 1, Д.3. Материалы о восстаниях в области и другие материалы. 1918 – 1919г.г.

Ф. Р-21, оп.1, Д 1-5. Докладные записки о мятеже в Поречье. 1918. Протокол заседаний Демидовской организации ВКП (б). №№ 1-121.1918-1919 г.г.

5. Сикорский Е А. Борьба за власть в Западном крае (1917-1920 г.г.) Смоленск: издание СГПУ. 2001. Монография 531 с.

6. Сикорский Е А. Большевики Смоленского края в борьбе за власть. (1905-1920 г.г.) Смоленск 2014. Монография.

7. Сикорский Е.А. Страницы отечественной истории. Взгляд из 21 века. Смоленск 2015. Монография.

8. The Ohio State University  Library Depository - Microform Smolenskiĭ obkom KPSS. Partiĭnyĭ arkhiv.

9. Памятная книжка Смоленской губернии. Издательство Губернского Статистического Комитета за 1915 год. Стр. 295-310. Смоленск. Типография П.А. Силина. 1915.

10. Фотографии из открытых источников.

11. «Установление и упрочение Советской власти в Смоленской губернии в 1917-1918 гг.»  Смоленское Книжное  изд-во. 1957. Партийный архив Смоленского обкома КПСС. Архивный отд. УВД Смоленского облисполкома.

12. Евгений Карелин. Региональный механизм власти и управления Западной области Советской России (1917-1937 гг.) - М.: Политическая энциклопедия, 2014. - 422 с.: ил. - (История сталинизма).

13.Из истории утверждения в России диктатуры большевиков : (по материалам всероссийским и смоленским) : монография / Е. А. Сикорский. - Смоленск : Аверх, 2008.

14. «Музейный вестник» выпуск IX  Смоленск, 2018 г.

15. Материалы по изучению Смоленской области. Выпуск 2. Смоленское книжное издательство. 1957 г.

16. Ежедневник ВЧК  уполномочен сообщить  1918 год. №№1-6. Стр. 122. Жуковский Москва. «Кучково поле»  2004.

17. Д. Будаев. Рождённый в борьбе союз. Стр. 174-175. Изд. Московский рабочий.1984.

18. Газета «Рабочий Путь» от 02.05.1920 – 1922 г.г..

19. П. Емельянов. Борьба Смоленских крестьян за землю в революции 1905 – 1907 годы. Смоленское книжное издательство 1955.

20. А. И. Клибанов. Религиозное сектантство и современность. АН СССР. М., 1969,).

21. Марк Поповский. Русские мужики рассказывают.  Нью-Йорк. 1981 г.

22. Рогинский А. Б. Воспоминания крестьян-толстовцев. 1910-е - 1930-е годы. Москва. Книга. 1989г.

23. Т. И. Буткевич  Обзор русских сект и их толков с изложением их происхождения, распространения и вероучения и с опровержением последнего. Петербург. 1915г.

24. П. Н. Милюков «Очерки по истории русской культуры» Т. II, С-Петербург. 1899г.

25. Ф. Путинцев. Политическая роль сектантства Москва. 1928г.

26. Общественно-политический журнал «Посев». №3. 2000г.

27. Библиотека нормативно-правовых актов СССР. www.libussr.ru

28. А. Кофода. Опыт самостоятельного перехода крестьян к хозяйству на отрубных участках надельной земли. Лекция в отделении статистики Императорского Русского Географического общества. Прочитана 19 марта 1904 года. Известия Императорского Русского Географического общества. Том XL. СПБ. 1904 г.

29. А. Кофод. Борьба с чересполосицей в России и за границей. СПБ. 1906 г.

30. А Кофод. Русское землеустройство. Сельский Вестник. 1914 г.

31. А. Постников. Общинное землевладение. Одесса. 1878 г.

32. А Карелин. Общинное владение в России.СПБ. 1893 г.

Примечания.

1. Список населённых мест Смоленской губернии. Смоленск. Издание Смоленского Статистического комитета. Типография Силина.1904год.

2. Приложения к трудам редакционных комиссий для составления крестьянских положений. Сведения о помещичьих имениях. Том 4. Санкт-Петербург. 1860 г. Стр. 270.

3. Сведения из Википедии. Смоленская губерния. «Демидовский уезд».

4. П. Емельянов. Борьба смоленских крестьян за землю в революцию 1905-1907 г.г. Смоленское книжн. издательство. 1955г. Стр. 56.

5. «Памятная книжка Смоленской губернии на 1914 год». Смоленск. Типография Силина. 1913 год.

6. Первая Всеобщая перепись населения Российской империи. Смоленская губерния. 1904 год. Санкт-Петербург. Стр. 48-49.

7. Краткие хозяйственно-статистические сведения по Смоленской губернии. Стр. 45. Издание Смол. губ. Земской управы. 1912 год. Смоленск. Типография Подземского..

8. ГАРФ. Ф.1562. Оп.56. Д.19. Л.30.

9. Лев Троцкий. Сочинения Том 2. Часть 1. «Наша первая революция». Статья «Крестьяне, к вам наше слово!». Москва-Ленинград, 1925.

10. Труды местных комитетов о нуждах сельскохозяйственной промышленности. Московская губерния. 1903. С - Петербург. Стр. 593 – 594.

11. Практический сельскохозяйственный журнал «Хутор».  Под редакцией и при ближайшем участии ученого агронома П.Н. Елагина. С – Петербург. № 4. 1906.

12. Будаев Д.И. “Рождённый в борьбе союз». Смоленск. Изд. Московский рабочий. 1984. Стр. 84. Источник. ГАСО. Ф.1. Оп.8. 1905. Д.366. Л. 112-113.

13. П. Емельянов. Борьба Смоленских крестьян за землю в революции 1905 – 1907 годы. Стр. 92. Смоленское книжное издательство 1955.

14. Будаев Д.И. “Рождённый в борьбе союз». Смоленск. Изд. Московский рабочий. 1984.Стр. 84.

15. Будаев Д.И. “Рождённый в борьбе союз». Смоленск. Изд. Московский рабочий. 1984.  Стр. 105 – 106. Источник. Красный архив. 1936. № 1(74). Стр. 109-110.

16.Там же. Стр. 106. Источник. Красный архив. 1936. № 1(74).Стр. 105.

17. П. Емельянов. Борьба смоленских крестьян за землю в революцию 1905-1907 г.г. Смоленское книжное издательство 1955г. Стр.169.

18. ЦГАОР. Ф. 102и. ДП. 4. Д-во. 1908г. Д.66. ч.1 Л. 12. Заверенная копия.

19. Будаев Д.И. “Рождённый в борьбе союз». Смоленск. Изд. Московский рабочий. 1984. Стр.119, 129, 131.

20. Будаев Д.И. “Рождённый в борьбе союз». Смоленск. Изд. Московский рабочий. 1984.  Стр. 103. Источник. ГАСО. Ф.1. оп.8. 1905. Д. 382. Л. 113-114, 117.

21. Приговоры и наказы крестьян Центральной России 1905-1907 г.г. Сборник документов. Эдиториал УРСС, Москва 2000. Стр. 282-283.

22. Там же. Стр. 297-298

23. Там же. Стр. 277-278

24. Неуслышанные голоса. Документы Смоленского архива. Кулаки и партейцы. Сост. Сергей Максудов. ARDIS/ANNARBOR 1987.Стр. 21.

25. Там же. Стр. 41.

26. Журнал «Хутор». 1906 год, №;8, с. 583

27. Неуслышанные голоса. Документы Смоленского архива. Кулаки и партейцы. Составил С. Максудов. ARDIS/ANN ARBOR  1987. Стр. 23.

28. Там же. Стр. 23.

29. ГАСО. Ф. 31. 1. 31654 ед. хр. 1744-1917 гг. 8 оп.

30. Смоленские епархиальные ведомости. Смоленск, 1908. С. 682-684.

31. Сикорский Е. А. Борьба за власть в Западном крае (1917-1920 г.г.) Смоленск: издание СГПУ. 2001. Монография 531 с. Приложения. Таблица 21 – 22.

32.  Будаев Д.И. “Рождённый в борьбе союз». Смоленск. Изд. Московский рабочий. 1984. Стр.157.

33. Неуслышанные голоса. Документы Смоленского архива. Кулаки и партейцы. Сост. Сергей Максудов. ARDIS/ANNARBOR 1987. Стр. 23.

34. Там же. Стр. 23.

35. Бунин Иван. «Окаянные дни». Москва : Современник, 1991.

36. ГАНИСО. Демидовский уком. Ф-21, Оп.1. Годы 1918-1927. Д.1-129.

37. Энгельгардт А. Н. Из деревни: 12 писем, 1872—1887. — М.: Мысль, 1987. — 638 стр.

38. М. Горький «О русском крестьянстве» Издательство И. П. Ладыжникова. Берлин. (1922)

39. «Известия Смоленского Совета. 7 марта 1918 год. №42 (70)

40. В основу указанного раздела положена «Глава 1» работы Евгения Карелина «Региональный механизм власти и управления Западной области Советской России (1917-1937 гг.) - М.: Политическая энциклопедия, 2014. - 422 с.: ил. - (История сталинизма).

   ГАСО. Ф. 161. On. 1. Д. 38. Л. 67;  Стр. 44 вышеуказанной работы.

   ГА РФ.  Ф. 1240. On. 1. Д. 8. Л. 6./

41. Евгений Карелин. Региональный механизм власти и управления Западной области Советской России (1917-1937 гг.) - М.: Политическая энциклопедия, 2014. - 422 с.: (История сталинизма)./ Стр. 119.

42. НАРБ. Ф. 59. Оп. 1. д. 11. Л. 4 об./ Евгений Карелин. Региональный механизм власти и управления Западной области Советской России (1917-1937 гг.) - М.: Политическая энциклопедия, 2014. - 422 с.: ил. - (История сталинизма)./ Стр. 44.

43. Памятная книжка Смоленской губернии на 1915 год. Издание Смоленского губернского статистического комитета. г. Смоленск. 1914г. Стр. 295-315.

44. Е. Марьенков. На земле Смоленской. Московский рабочий. Московский рабочий. 1970 год. Стр. 32.

45. Д. Будаев. Рождённый в борьбе союз. Стр. 174-175. Изд. Московский рабочий.1984.

46. Сикорский Е. А. Большевики Смоленского края в борьбе за власть. (1905-1920 г.г.) Смоленск 2014. Монография 531 стр. Стр. 237.

47. ВЧК  уполномочен сообщить  1918 год. Стр. 226. Жуковский Москва. «Кучково поле»  2004.

48. 46. В.И. Шамков. Это было на Смоленщине // РАДУГА. (Киев). - 1969. - № 12. стр. 156. ВЧК  уполномочен сообщить  1918 год. Стр. 151. Жуковский Москва. «Кучково поле»  2004.

49. Декреты Советской власти. Том II. 17 марта – 10 июля 1918 г. М.: Госиздат. политической литературы, 1959.

50. Из отчета чрезвычайных комиссий Западной коммуны о своей деятельности за май—октябрь 1918 г. Не ранее 19 октября 1918 г. // ЦА ФСБ РФ. Ф.1. Оп.2. Д.14. Л. 3—Зоб., 5об,—боб., 9об, 10, 12—13. Подлинник.

51. Декрет Совета Народных Комиссаров. Об уборочных и уборочно-реквизиционных отрядах // Собр. Узаконений. 1918 г., № 57, ст. 635. Распубликован в № 166 Известий Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов от 6 августа 1918 года.

52. Сикорский. Большевики Смоленского края в борьбе за власть. (1905-1920 г.г.) Смоленск 2014. Монография. Стр. 297.

53. Постановление ВЦИК о мобилизации трудящихся в Красную армию. 29 мая 1918. «Собрание узаконений1917-1918 г.г» №41, ст. 518.

54. Сикорский Е А. Борьба за власть в Западном крае (1917-1920 г.г.) Смоленск: издание СГПУ. 2001. Монография 531 с. Стр. 387. ЦДНИСО. Ф. 21. Оп.1. Д. 19. Л. 23.

55. Материалы «Смоленского партийного архива». Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/. DK 511. S7 S67 MICROFILM reel 5T-87,

56. Воспоминания участников борьбы за власть Советов в Смоленской губернии. Сборник. Стр. 164. Смоленское книжное издательство. 1957 год.

57. ГАНИСО. Демидовский Уком. Ф-21, Оп.1. Годы 1918-1927. Д.1-129.

58. Е. Марьенков. На земле Смоленской. Московский рабочий. Московский рабочий. 1970 год. Стр. 32.

59. ГАНИСО. Ф.Р-21, оп.1, Д 1 – 5. Докладные записки о мятеже в Поречье.1918.

60. Из сводки оперативного отдела штаба [корпуса] войск ВЧК № 21 за 15 ноября 1918 г. Секретно // РГВА. Ф.6. Оп.10. Д.9. Л.12—12об.; Ф. 16011. Оп. 2. Д. 1. Л. 24об. Подлинники.

61. Там же.

62. ГАНИСО. Ф.Р-21, оп.1, Д 1 – 5. Докладные записки о мятеже в Поречье. 1918.

63. Воспоминания участников борьбы за власть Советов в Смоленской губернии. Сборник. Стр. 169. Смоленское книжное издательство. 1957 год.

64. ГАНИСО. Фонд 21, Опись 1, Дело 4.

65. Там же.

66. Там же.

67. Там же.

68. Там же.

69. Там же.

70. ГАНИСО. Фонд Р-21. Опись 1, Дело 2

71. Там же.

72. ГАНИСО. Фонд Р-21, Опись 1, Дело 4.

73. ГАНИСО. Фонд Р-21. Опись 1, Дело 2

74. ГАНИСО. Фонд Р-21, Опись 1, Дело 4.

75. Воспоминания участников борьбы за власть Советов в Смоленской губернии. Сборник. Стр. 167. Смоленское книжное издательство. 1957 год.

76. Протоколы заседаний комиссии, коллегии и президиума ВЧК. Протокол заседания Президиума ВЧК от 31 декабря 1918 г. // ЦА ФСБ РФ. Ф. 1ос. Оп. 2. Д. 2. Л. 17-18. Копия.

77. Сикорский Е А. Большевики Смоленского края в борьбе за власть. (1905-1920 г.г.) Смоленск 2014. Монография.Стр.240.

78. Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918—1939. Документы и материалы. В 4-х т. / Т. 1. стр. 219-221. Архив:  ЦА ФСБ РФ. Ф.1. Оп. З. Д.93. Л.13—14об. Копия.

79. Сикорский Е. Смоленский край после Октября: политические баталии (1917-1920 гг.) // Край Смоленский. 2001. №9-10. С. 21-34. Там же. Протокол заседания Президиума ВЧК от 18 июля 1919 года. ЦА ФСБ РФ. Ф. 1ос. Оп. 3. Д. 7. Л. 267. Подлинник.

80. ГАСО. Ф. 31. 1. 31654  ед. хр.  1744-1917 гг. 8 оп.

81. «Музейный вестник» выпуск IX  Смоленск, 2018 г. Стр. 260. Фонд № 8. – Опись № 2. – Связка № 2. – Дело № 10.

82. Советская деревня глазами ВЧК – ОГПУ - НКВД.1918—1939. Документы и материалы. В 4-х т. / Т. 1. стр. 151-155 Архив:  РГВА. Ф.6, Оп.12. Д.13. Л.215—216, 214—214об. Оттиск с подлинника.

83. (РГВА. Ф. 6. Оп. 12. Д. 13. Л. 214—216).

84. Из истории утверждения в России диктатуры большевиков : (по материалам всероссийским и смоленским) : монография / Е. А. Сикорский. - Смоленск : Аверх, 2008. С. 361.

84. ЦДНИСО.Ф.142.Оп.4Д.28. Л.1; Государственный архив Витебской области. Отдел фондов общественных организаций - ГАВО-ОФОО. Ф.10065 Оп.1 Д.32. Л.26; ЦДНИСО. Ф.7 Оп,1

85. Материалы «Смоленского партийного архива». Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/. DK 511. S7 S67 MICROFILM reel 5T-87 c.

86. РГАСПИ. Ф.1240. Оп.1. Д.14. л.23. «Слово коммуниста» (Поречье) 1919. 14 июля № 50. РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 65. Д. 66. Л. 127..

87. РГАСПИ. Ф. 130. Оп. 3. Д. 149. Л. 125, 126 об

88.ЦДНИСО, Ф.3, Оп.1, Д.8, Л.12.

89. ИЗВЕСТИЯ СМОЛЕНСКОГО СОВЕТА. 1919. 20 июня. № 132)

90. ЦА ФСБ РФ. Ф.1. Оп. З. Д.93. Л.2,5а, 5в, 5г, 5д; Д.191. Л.98—98об.

91. ЦА ФСБРФ. Ф.1.ОП. З. Д.191.Л.110—112. Копия

92. ЦА ФСБРФ. Ф. 1. ОП. З. Д. 93.Л.13—14об. Копия.

93. Сикорский. Большевики Смоленского края в борьбе за власть. (1905-1920 г.г.) Смоленск 2014. Монография. Стр. 257.

94. Там же.

95. ЦАФСБ РФ. Ф.1. Оп. З. Д.

96. ЦДНИСО. Ф.3. Оп.1. Д. 279. Л. 70.

97. ГАРФ. Ф.130. Оп. 3. Д. 445. Л. 20.

98. ГАРФ. Ф. 130. Оп. 3. Д. 446. Л. 48.

99.  Там же. Л. 201.

100. ГАНИСО, ф. р-140, оп. 1, д. 5, л. 59. Подлинник.

101. ГАНИСО, ф. р-140, оп. 1, д. 5, л. 61. Заверенная копия.

102. Там же.

103. . Сборник приказов Революционного Военного Совета Республики. 1920. № 1-449. — М., 1920

104. Газета «Рабочий Путь» от 29.04.1921 г

105.  Газета «Рабочий Путь» от 02.05.1921 г.

106. Там же.

107. Газета «Рабочий Путь» № 119 за 1921 г.

108. Газета «Рабочий  Путь» от 09.02.1922 г.

109. ГАРФ. Ф. 6990. Оп. 1. Д. 24. Л. 30.

110. Материалы «Смоленского партийного архива». Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/. DK 511. S7 S67 MICROFILM reel 5T-87 c.

111. Газета «Рабочий Путь» за август 1922 года.

112. Смоленский партийный архив. (Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/.DK511.S7 S67 MICROFILM reel5T-87 c.2)

113.Смоленский партийный архив. (Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/.DK511.S7 S67 MICROFILM reel8г-88 c.23 )

114. (Крестьянские истории: Российская деревня 20-х годов в письмах и документах/ Сост. С.С. Крюкова.- М; «Российская политическая энциклопедия» (РЩССПЭН), 2001. стр. 212)

115. (Карелин Е. Г. Региональный механизм власти и управления Западной области Советской России (1917-1937 гг.) / Евгений Карелин. - М.: Политическая энциклопедия, 2014. - 422 с.: ил. - (История сталинизма) Стр. 138.)

116. Смоленский партийный архив. (Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/.DK511.S7 S67 MICROFILM reel6T-87с.5

117.«Рабочий Путь» от 21.06.1922 г.

118. «Рабочий Путь» от 12.07.1922 г

119. Дети и молодежь Смоленщины: 1920-1930-е годы: Документы и материалы. — Смоленск: Маджента, 2006 ГАНИСО, ф. р-140, оп. 1,д. 535, л. 2-2об. Копия.

120. «Рабочий Путь» от 19.06.1925 г.

121. Весь Смоленск и губерния на 1925-26 год. - Смоленск, 1925. Стр. 242 – 248.

122. «Рабочий  Путь» от 25.10.1928г.

123. «Рабочий Путь» от 05.07.1922 г.; 29.03.1925г.

124. Материалы Смоленского партийного архива. Несистематизированные в отдельных листах микроформы DK511.S7 S67 MICROFILM.6Т.

125. «Постановление Оргбюро ЦК ВКП(б) о порядке приёма учителей в партию» №90 от 12 февраля 1925 года. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/.DK511.S7 S67 MICROFILM reel18T-87с24

126. Материалы Смоленского партийного архива. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/.DK511.S7 S67 MICROFILM reel14T-87 c.84

127. Газета «Рабочий Путь» за 29 марта 1925 года. Весь Смоленск и губерния на 1925-1296 годы. Издание «Связь» 1925г. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/.DK511.S7 S64 MICROFILM reel58T-87 c.31

128. «Рабочий Путь» от 02.02.1926 года.

129. Документ без даты, за подписью инструктора Смоленского окружкома Плешкова «Выводы по обследованию ячейки ВКП(б) при коммуне «8 Марта» Руднянского района Смоленского округа». Материалы Смоленского партийного архива. Несистематизированные в отдельных листах микроформы.

130. Материалы Смоленского партийного архива. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/.DK511.S7 S67 MICROFILM reel7T-87 c.34

131. Там же.

132. Там же.

133. Материалы Смоленского партийного архива. Микроформы на плёночном  носителе. Ohio State University library/ USA/.DK511.S7 S67 MICROFILM reel7T-88 c.64

134.Там же.

135. Известия Народного Комиссариата по Военным Делам. 1919. № 10. 16 января. (1) Правда. 1919. № 6, 11 января. (1)
Собрание Узаконений, 1919, № 17, cтр. 192. (1)

136. Рогинский А. Б. Воспоминания крестьян-толстовцев. 1910-е - 1930-е годы. Москва. Книга. 1989г. Раздел «Из бумаг Якова Дементьевича Драгунского».

137. ГАНИСО. Демидовский уком. Ф-21, Оп.1. Годы 1918-1927. Д.1-129. Сводка полномочного представительства ОГПУ о состоянии Смоленской губернии от 15.10.1925 года.

138. Е. Кодин. «Смоленский нарыв». Смоленск 1995. Стр. 29. Источник. ЦДНИСО. Ф-3, Оп.1, Д. 3788, л.39.

139. ГАСО. Ф13. Оп.1. Д. 582. Л. 761.

140. ГАСО. Протокол объединенного заседания Губкома ВКП (б) и президиума ГКК от 1 июня 1928 по вопросу о выселении помещиков. Д. 149, лл. 412- 414.

141. Газета «Рабочий Путь» Сентябрь 1928г.