Письмо двенадцатое
Документы, письма, воспоминания, стихи, фотографии, статьи
10.11.46г. Межог Ленинград.
...То, что ты живешь в постоянном круговороте, это очень хорошо. Надо приучать себя дисциплинировано и непрерывно жить, т.е. думать, набирать знания, отдавать их, иворить и уметь завоевать твердое место в работе и среди друзей. Не плохо и тенцевать, заниматься спортом и многое другое. Но все надо делать интенсивно, с максимальным напряжением интеллекта и тела. Страшнее всего, это лениво потерянное время, часы, после которых в душе остается ощущение пустоты, страшнее всего это радоваться тому, что вот еще и день прошел. Какой то поэт ( не могу никак вспомнить) сказал, что в искусстве дурной вкус это леность ума чувств. А ум и чувства можно тренировать и нужно тренировать так же, как и тело. Очень хорошо, что ты ходишь на лекции по истории литературы. Но и Гуковский и К. Симонов и другие лекторы( судя по этим двум ) умные и талантливые люди, умеющие остро видеть и убедительно говорить, и поэтому есть опасность, что ты привыкнешь жить чужим умом, чужим восприятием такой тонкой и могучей вещи, как русская лирика.Старайся прочесть материал до лекции сама, попробуй понять и оформить свое личное воспри- ятие лирики, спорь внутренне с лекторами, и отступай только тогда, когда он уложит тебя на обе лопатки.
В драмкружке работать не плохо, это помогает лучше понимать и воспринимать теать и образы, которые он дает. Но регулярные репетиции это неимоверная трата времени, которая оправдывается только тогда, когда занятие прфессиональное , или когда это время девать некуда( самое скверное) или, когда репетиции являются только поводом встреч с теми или иными интересующими тебя людьми. Во всяком случае, это хоть и дорогое,но осмысленное развлечение. Мне понравилось, как ты пишешь, что в материальном отношении у вас несколько трудновато. Эта красивая сдержанность, особенно тогда, когда на самом деле не трудновато, а отчаянно трудно. Я себе это отчетливо представляют, и, по правде сказать, не вполне понимаю, как вообще вы можете сейчас прожить на один мамин заработок. Я был очень обрадован, когда сегодня получил от моего папы письмо, в котором он сообщает, что перевел вам триста рублей. А с другой стороны и мою дочурку, в то время как все это должно бы лежать на мне.Но к сожалению, я беспомощен пока. Очень меня огорчает, что ты не ходишь в театры.Хоть и трудно мне это, я наскребу к твоему совершеннолению небольшую толику, и отправлю тебе специально на театры. Я помню, как 17-и лет в Москве, в рваной блузе и, частенько, с пустым желудком был постоянным посетителем галерок ( последних мест на них) всех Московских театров. И получал я наслаждение куда больше, чем посетители партеров и лож. Можно отказывать себе в чем угодно, но нельзя отказываться от театра. ( Кстати, как твое имя и отчество по документам. По метрике – Эсфирь Моисеевна, так ли до сих пор?) Совершенно не трогает меня твое отчаяние по поводу комнаты. В этой самой комнате я прожил три своих последних студенческих года с женой и одним маленьким, довольно голосистым существом Ирочкой.Условия были похуже твоих, т.к. мне надо было и учиться и зарабатывать на жизнь, да и с тобой хотелось повозиться,недаром же тебя называли папина дочка.
А было мне 21-23 года, лекции, театры, книги и музыка были для меня не менее интересны , чем для тебя теперь, можешь быть уверена. Но мне ни разу не пришло в голову, что от всего этого можно придти в отчаяние или меньше от себя требовать. И вот только сегодня, после твоего письма, я впервые заметил, что у меня были плохие условия для учебы в студенческие годы. А спроси маму, в каких мы условиях жили и занимались до этого.Пусть она тебе расскажет о Гальяновке, где мы с ней жили в Москве в начале моей учебы( помнишь, Шура, за Яузой). А ты от этой комнаты в Ленинграде приходишь в отчаяние ( мы с мамой многие годы жили в проходной комнате с окном, выходившим в стену). А падать духом нам с тобой вообще не полагается. В моей студенческой жизни я падал духом только один раз: когда ты должна была родиться.Мне казалось, что с ребенком на руках я не смогу пройти никаким путем( в 19 лет это действительно страшно.,советую тебе не следовать моему примеру). И все-таки прошел. И ты пройдешь. А когда ты уже родилась, я никогда не жалел об этом : уж очень ты мне понравилась. Ну хватит об этом. Займемся более важным вопросом о ВУЗе.Раз ты не любишь чертить, то в технический ВУЗ идти не стоит. Это сразу отпадает. Следовательно, университет (медицину отбрасываем, т.к. она, вижу, тебя совсем не тянет). О пении ты не упоминаешь, о музыке пишешь, что не понимаешь в ней ничего ( это жаль). Насколько я тебя понимаю, для тебя остается выбор между физическтм и литературным факультетами. На этом и остановимся. Литературу я люблю страстно. Писать стихи я начал с 7 лет. С 18и лет немножко печатался. Потом бросил,занялся физикой . После 9-летнего перерыва, когда писал только изредка, с 27-и лет вновь приехал в Москву и занялся литературной работой уже всерьез ( Об этом Шура уже не знает, т.к. мы были очень далеки в это время). На этот раз писал научно-популярные вещи и быстро, в один год, завоевал в мире популярных журналов Москвы сравнительно приличное положение.Был в составе редакций журналов Техника Молодежи и Хочу все знать. Печатался довольно много.
На всем скаку развертывавшейся литературной карьеры меня взяли к ногтю.Взятый к оному ногтю, вернулся к стихам. Долгое время писал их только изредка, дилетантски. Но с самого начала этого года занялся ими всерьез и достиг успеха, который меня самого удивил. Тогда я с горечью отметил, что из-за недостатка веры в себя пошел по неправильному пути, проглядев основное свое призвание поэзию. Но даже за пять минут до смерти нельзя отказываться от борьбы и жизни. И я принял, 38-и лет от роду, оторванный от людей и литературы, не имея никаких реальных перспектив для продвижения, решение, которое, возможно, покажется тебе и любому трезвому человеку смешным и нелепым : я решил переменить профессию физика на профессию литератора.Миру нет никакого дела до моего решения, я для него N такой-то , используемый как рентгенотехник и микробиолог( хорошо хоть не землекопом). Ни моя физика, ни моя литература ему не нужны. Но и мне нет никакого дела до его мнения, и я работаю как негр, вкладывая всю свою душу, всю силу интеллекта и все передуманное и перечувствованное в эту работу. И я добьюсь того, что миру будет дело до моей работы. Но это обо мне и неважно. И вот при всем этом, если бы мне предложили выбирать факультет, который наилучшим образом подготовил бы меня к литературной работе, я вновь бы выбрал физический, тот факультет, на котором учился Тургенев и который кончил Герцен. Только физический факультет, только изучение физики может дать ясное и отчетливое представление о мире и привычку честно, отчетливо и до конца анализировать свои мысли и наблюдения. Особенно учитывая то огромное будущее, которое окрывает перед физикой появление атомной энергии. Т.о. если у тебя есть твор- ческое призвание, если ты хочешь быть литератором, то ни в коем случае не иди на литератутный факультет. В таких учебных заведениях могут зашлифовать самый яркий талант. Другое дело, если тебя интересует не создавание литературы, а её изучение. Тогда надо идти на филологической факультет.
Советую тогда выбрать английский язык и его литературу. После русской литературы, которую я ставлю выше всех, англо-американская является наиболее могучим отрядом мировой литературы. Тут возможно не только изучение и сопоставление, но и активное творчество в виде литературных переводов. Но должен тебя очень серьезно предупредить, и ты должна об этом сама догадаться, что на пути филолога и литературоведа во много раз больше, чем на пути физика, и что к первому гораздо больше придираются.Подумай об этом глубже. В общем,должна ты выбрать сама, по призванию, но я бы радовался, если бы ты выбрала физику. Черчения там мало и оно не страшное. Ведь я был не плохим студентом, а чертить и до сих пор совершенно не умею. Продолжим, Ируша, нашу дискусию по этому поводу в дальнейшей переписке. А сейчас передвинусь ещё на страничку твоего письма. Я очень люблюмузыку и умею её чувствовать. Выучился я её любить и понимать поздно, уже живя в Ленинграде, в той самой комнате, которая сейчас приводит тебя в отчаяние. Но оперу я так и не смог полюбить. И мне кажется, что я понимаю почему. Музыка наиболее ярко и богато из всех видов искусства может выразить человеческие чувства и настроения.В музыкальное можно вложить мысль. Но музыкой никак нельзя выразить событие. И когда музыкальный комментатор хочет меня уговорить, что определенное место симфонии Чайковского Ансар ( 2я симфония) выражает, как коршун хочет схватить лань и как Ансар отгоняет коршуна копьем, я могу услышать это место, но мне смешно даже думать, что однозначно в музыке выражается именно это событие. Настроение, навеянное этим событием, конечно выражено, но можно подобрать десятки других событий, совершенно иного порядка, подходящих под это же настроение.Но композитору хочется , чтобы до слушателя дошла именно та комбинация, которая вызвала у него музыку. И вот он хватает за шиворот слово, мнет его, коверкает, заставляет служить музыке.
Слова обладают собственной, глубоко выразительной, связанной со смыслом музыкой. Если бы это было не так,нельзя было бы бы писать стихи, где звучание слов и их смысл сливаются в единую магическую музыку. Только поэтому и существуют стихи, иначе всё в литературе выражалось бы прозой. Смотри, как точно в хорошем стихотворении расставлены звуки, какую гигантскую роль играет их повторение-рифма. А в опере их безжалостно искажают.Прислушайся, как отчетливо звучит слово тревога, как согласные звуки отчетливо передают его напряженный смысл. А в опере из него делают тре-ево-о-га-а-а-а, и слово становится бледным, замученным, невыразительным. Выигрывает ли от этого союза, мучительного для слова, музыка?Вряд ли.Вместо обширной гаммы личных переживаний и мыслей, которые может вызвать у вас могучая музыка, вы вынуждены следовать за обкорнаной мыслью либретто. А как может действовать свободная музыка, ярко до боли описано Львом Толстым в Крейцеровой сонате и во многих местах у Гофмана ( см. хотя бы Музыкальные страдания капельмейстера Иоганна Крейцлера ). Вот поэтому я и не люблю оперы. И мне обидно за роман Война и мир. Судя по твоему описанию оперы Прокофьева, из него выхолостили всё его великое содержание, оставив только любовно- лирическую интригу и немножко исторических событий. Спасибо тебе за описание. Я отчетливо представил по нему всю постановку. Прошу тебя и впредь иногда баловать меня рецензиями о виденном тобой. это и для тебя полезно, и мне необычайно интересно. 9 лет, которые я оторван от театра, не погасили во мне любви к нему. Ну, я заболтался. Уже три часа пишу тебе письмо, родная моя девочка. Но мне не скучно, и если бы не чувство меры, я исписал бы много больше бумаги. О себе не успел ничего практического написать. Но это и не важно. Я все же успел написать тебе об одном из самых важных факторов моей теперешней жизни, о той работе, которой посвящаю каждую мою свободную минуту. Крепко тебя целую, моя взрослая дочурка.
Твой папа Миша.