Архаическая скульптура. Переход к классике.

Сложным путем шло развитие архаической скульптуры. Можно сказать, что греческая скульптура родилась на стадионах, в гимназиях, на олимпиадах. Победители олимпийских игр всенародно прославлялись, в их честь воздвигались статуи. Поскольку на состязаниях юноши выступали обнаженными, то скульптура с первых шагов стала решать проблемы пластики обнаженного юношеского тела. Так появились в период греческой архаики скульптурные изображения юношей — куросы, которые долго называли архаическими аполлонами.

Иногда такие статуи достигали нескольких метров высоты. Фигура монументальна, моделирована обобщенно, в ее нерасчлененности отчетливо подчеркивается связь с блоком. Пуки прижаты к туловищу, одна нога выставлена вперед. Подчеркнуто атлетическое сложение: широкие плечи, узкие бедра. Углы губ чуть приподняты, что позволило исследователям ввести термин «архаическая улыбка», глаза широко открыты. Четкая фронтальность, подчеркнутые плоскости фаса и профиля, статика позы, разработка волос напоминают древнеегипетские статуи. Но улыбка, устремленный вдаль взгляд создают впечатление жизнерадостности, открытости человека перед миром, счастья познания его, что составляет глубокую гуманистическую идею греческого искусства.

Куросы посвящались богам, ставились в храмах и святилищах, изображения атлетов воздвигались на площадях городов. Рельефные изображения исполнялись на надгробных плитах — стелах. Материалом служили камень, дерево, мрамор, терракота, со второй половины VI в. до н. э.— бронза. Камень и глину раскрашивали. Раскраска была условной: борода могла быть синей или зеленой, глаза — красными, но это лишь усиливало общую декоративность.

Статуи куросов (греч. – юноша) создавали во всех центрах греческого мира. Значение этих скульптур, называемых также архаическими аполлонами, до сих пор остается загадкой. Некоторые из куросов имели в руках атрибуты бога Аполлона – лук и стрелы, другие изображали простых смертных, третьи ставились над погребениями. Высота фигур куросов достигала трех метров. Тип нагого юноши был распространен и в мелкой бронзовой пластике.

Куросы были безбородыми и длинноволосыми (масса волос, ниспадающих на спину, моделирована в виде геометрического узора), с резко подчеркнутой мускулатурой. Куросы стояли в одинаковых статичных позах, с выставленной вперед ногой, руки вытянуты вдоль тела со сжатыми в кулак ладонями. Черты лица стилизованы, лишены индивидуальности. Статуи были обработаны со всех сторон.

Тип архаического куроса соответствует традиционной схеме египетских стоящих фигур. Но греческий художник больше внимания, чем египетский, уделяет структуре тела, он тщательно передает ступни ног, пальцы рук, что кажется неожиданным в общей условной схеме архаической пластики.

Если в скульптурном изображении мужской фигуры решалась проблема обнаженного тела, то в женской — проблема задрапированного. Такие фигуры назывались «корами» (по-гречески кора — дева). Чаще всего их находят около Афин, так как коры обычно изображали жриц богини Афины.

Уже в ранних архаических корах видно, как скульптор стремился под их одеждой — хитонами и пеплосом — как можно точнее промоделировать тело. Глаза удлиненные, широко раскрытые, «архаическая улыбка» еле намечена. Как правило, коры раскрашивались: при розовато-красных волосах брови и ресницы могли быть черными, одежда яркая, очень нарядная. Лица куросов и кор не индивидуализировались, а обобщались. В мужских фигурах подчеркнуты статикой позы сдержанность, мужество, сила. Сдержанность, благородство при подчеркнутой женственности, нежности мы наблюдаем в образах кор. Всё это выражало нравственный идеал греков в период архаики, а в искусстве той эпохи эстетический и этический идеалы сливались.

Мы привыкли видеть античные образы благородно-невозмутимыми в своей мраморной белизне. Для русского зрителя большую роль в этом играют знаменитые гипсовые слепки, сделанные по античным образцам для учебных целей по инициативе И.В. Цветаева и положившие начало собранию Государственного музея изобразительных искусств им. А.С. Пушкина. На самом деле большинство древнегреческих скульптур были ярко раскрашены, а детали (вожжи, поводья коней, мелкие украшения одежды) изготовлены из золоченой бронзы.

Формула прекрасного

Именно в первой половине V в. до н.э. греческие философы и деятели искусства, каждый в своей области, разработали форму для выражения многогранной, динамичной, беспредельной и вечной жизни. На основе того, что общий замысел произведения должен быть воплощен как гармоническое и рациональное целое, они вывели формулу прекрасного как равновесия между формой и содержанием. В пластическом решении эстетическая красота становилась выражением красоты нравственной, как в произведениях афинских скульпторов Крития «Юноша» и Несиота «Группа тираноборцев».

(увеличение по клику, большой формат)

Редким образцом бронзовой (а не каменной) скульптуры ранней классики был «Возничий»). Он стоял на колеснице, держа в руках вожжи. Колесница и кони (вероятно, их было четыре) утеряны. Скорее всего, группа была поставлена сицилийцем из города Гелы в честь победы на пифийских играх при состязании колесниц в 476 г. до н.э. Автор скульптуры сумел показать торжественность момента без пафоса, художественными приемами, используя стройность силуэта и внутреннее равновесие всех скульптурных линий. Фигура фронтальна, но легкий поворот плеч освобождает ее от скованности и придает позе естественность. Черты лица возницы гармоничны, спокойны и бесстрастны. Скульптор создал идеал человека доблестного и прекрасного. Завитки волос, переданные чеканкой, перехвачены тесьмой повязки. Глаза инкрустированы цветным камнем, уцелели тончайшие бронзовые пластинки ресниц, обрамляющие веки.

Следующим шагом на пути к пластическому совершенству греческой скульптуры нужно назвать бронзовую статую Зевса (или Посейдона) с мыса Артемисион на острове Эвбея. В фигуре бога зафиксирован тот самый момент движения, который станет отличительной чертой статуй атлетов Мирона из Элефтер, новатора в разрешении проблемы движения в скульптуре, мастера сложных бронзовых отливок. Ни одна скульптура Мирона не дошла до нашего времени в оригинале, зато его творчество было так популярно в Риме, что осталось много копий его произведений и отзывов о его работах, в том числе и критических. Плиний Старший (I в.), например, сказал: «Хотя Мирон интересовался движением тела, он не выражал чувств души».