Пелагея Исидоровна Потылицина

Пелагея Исидоровна Потылицина (урожд. Волкова)

Паше Волковой учёба не давалась. Она закончила 3 класса гимназии, что соответствует 5- 6 классам современной школы и рано вышла замуж. Брак считался удачным. Её избранник, Михаил Иванович Потылицын, был человеком состоятельным. У него в Луках был собственный дом. Потылицыны открыли пошивочную мастерскую, которая вскоре превратилась в модный салон. Дела шли настолько успешо, что заказы на платья и шляпы поступали из Риги и Петербурга. Пелагея Исидоровна обладала хорошим вкусом, следила за новинками европейской моды и сама принимала ответственнные заказы. Она давала разумные советы клиенткам и чёткие указания швеям и белошвейкам. Все швы отделывались безукоризненно чисто. По мере роста заказов увеличивалось число мастериц, работаюших в ателье Потылицыных. На фотографии мы видим сидящую на высоком табурете молодую, успешную, одетую по моде начала 20 века предпринимательницу. Фото выполнено в Великих Луках в Cabinet Portrait, где ранее снимался её отец, но фон совсем другой: скала с цветущим кустарником на берегу озера. Суровое выражение лица Пелагеи диссонирует с романтической розой в твёрдой руке. Светлые глаза смотрят прямо в объектив, губы - без намёка на улыбку. На завитых и высоко зачёсаных от лица светлых волосах почти парит роскошная шляпа, украшенная большим белым страусиным пером. Она одета в широкую в пол юбку из тёмной шелковистой тафты и очень сложного покроя светлую кофту, которая сочетает в себе разные ткани и методы обработки. Высокий, скрывающий шею кружевной воротник, - часть центральной вставки, по обе стороны которой - многочисленные защипы. Длинные рукава к запястью также заканчиваются множеством защипов. Плечи скрыты "крыльями", которые вшиты в защипы на груди и ссужаются от плеча до талии. На цепочке висит большой золотой медальон. Весь наряд свидетельствует о том, сколь тщательно готовилась Пелагея Исидоровна к съёмке. Известно, что, имея собственный дом, после революции Паша Потылицына бедствовала меньше своих сестёр. Мастерская продолжала процветать в период НЭПа. Как сложилась их дальнейшая судьба, и точные даты жизни и смерти Михаила Ивановича и Пелагеи Исидоровны мне неизвестны. Из письма бабушки, Марии Исидоровны, знаю, что Пелагея умерла от инсульта. Возможно, данные сохранились в великолукском ЗАГСе. Они жили в Луках и, скорее всего, похоронены на Казанском кладбище. Единственная дочь Потылицыных Лида родилась 30 января 1910 года.

Третье колено Потылицыных

Лидия Михайловна Потылицына

На обороте фото Пелагея четким почерком с ятью написала: "На память Ольге от любящей Лиды. 2 года 3 месяца".

Ольга Ямчук, моя мама, - Лидина погодка. Обе фотографии сохранилась в Москве во время войны. Оля моложе своей двоюродной сестры Лиды на 3 месяца.

Темноглазую, похожую на отца Лидочку состоятельные родители баловали. Вот она в парике, одета по ассиметричной моде "модерн" 1914 года. На обороте надпись рукой Пелагеи: "На добрую память сестре Марiи свою дорогую Лидочку. 3 года 10 месяцев от рожденiя 1914 года 30 января." На фото стоит номер негатива, размер фотографии 24х30 и указание: "Выслать со стеклом", т.е. фотоателье брало на себя обязательство выслать фото в раме со стеклом по указанному заказчиком адресу.

Лидочку пытались учить немецкому языку и музыке. Купили рояль. Никаких способностей она не проявила, да и в школе училась плохо. Она рано вышла замуж за Андрея Невлянского. Андрей был студентом, учился в Москве. В 1928 году родился сын, которого назвали Виль (от Владимир Ильич Ленин). В полтора года мальчик умер от круппозного воспаления лёгких. Брак вскоре распался.

Перед войной Лида выходит замуж за офицера Красной армии Сергея Алексеевича Ломакина (1906-1983). (Он, как и мой отец, Яков Миронович Ломакин, из крестьян. Родился в деревне Анастасово, Больше-Болдинского уезда, Тверской губернии. Родство они искали, но не нашли). В Красную армию Сергей был зачислен в 1928 году. В июле 1941 года он окончил Военную Академию химической защиты. Во время блокады Ленинграда возглавлял химическую службу города. После войны он служил на Дальнем Востоке, где Лида и Сергей удочерили хорошенькую девочку Иду. Какое-то время Сергей служил в Ростове-на Дону и часто приезжал в Москву. В 1946 году окончил Академию Генерального Штаба. Дослужился до генерал-майора. Помню, что папа удивлялся его безграмотности. " Чему только учат вас в вашей Генеральской Академии, что вы ни писать, ни говорить не умеете?" Сергей был лыс, полноват и туповат, и на критику никогда не обижался. По всей вероятности, это качество способствовало его быстрому продвижению по службе.

Папой была установлена традиция: по воскресениям (единственным в те времена выходном дне) все проживающие с нами писали короткий диктант. Сергей и я, тогда ученица 2 класса 57-ой школы, всегда были в отстающих. Бабушка - Мария Исидоровна, окончившая гимназию и учительский институт до революции, поражала всех своей грамотностью и знаниями в географии. При написании диктантов только те слова, которые ранее писались с ятъю, порой вызывали у неё затруднения.

Я хорошо помню Лидию Михайловну. В моей памяти она осталась полноватой дамой в чернобурых мехах, с маленьким визгливым той-терьером на руках. Её можно было назвать красивой. В детстве она мне казалось похожей на "Неизвестную" с портрета Ивана Крамского, та же ленивая томность во взгляде. На этом сходство кончалось. Портрет Крамского для многих слился с таинственным образом Александра Блока "Незнакомка". Генеральша же была на редкость приземлённой. В 1948 году Сергей был командирован в Ригу, где получил хорошую квартиру на ул. Ленина. Латышский язык они не учили, хотя и прожили в Риге более 40 лет. Родственники поговаривали о невероятной скупости и неряшливости Лидии Михайловны. Из бабушкиных писем я знаю, что Таня Ямчук дружила с Лидой. Она с Элей приезжала к ней в Ростов и в Ригу. После смерти приемных родителей Ида проживала в Риге.