Мария Исидоровна Ямчук

Мария Исидоровна Ямчук (урожд. Волкова) (1876-1950)

В 1876 году у Волковых первой из 5 детей родилась моя бабушка - Мария. Она была серьёзной и послушной, приветствовала в жизни любой прогресс, много читала, с золотой медалью окончила гимназию в Великих Луках. После гимназии её сверстницы стремились поскорее выйти замуж. Мария решила во что бы то ни стало продолжить учебу. Не исключено, что видя жизнь своей матери, она не хотела повторять её судьбу. При этом она сознавала, что девицы старше 20 лет считались “старыми девами”, а высшее образование и вовсе умаляло достоинства невесты. Чудом сохранившиеся в семье фотографии дают представление о модах и быте представителей среднего класса в провинции Российской Империи в конце 19 века.

Фото №1. Великие Луки. Гимназистка

На фотографии, в полу-профиль снята светлоглазая, светловолосая, с европейскими чертами девочка-подросток. Она - в одноцветном платье из тёмного легкого материала. Покрой сложный, и, скорее всего, состоит из двух частей. Он выполнен в соответствии со взрослой английской модой. В те времена для подростков не делали специальных покроев, и их одевали, как взрослых. Поэтому Мария, которой 14-15 лет, в этом платье выглядит старше своего возраста.

Мягкий воротничок скрывает шею, под ним - материал собран на груди,возможно, это манишка, поверх которой видны широкие борта, плечи приподняты и подчеркнуты. Главная краса и гордость на этой фотографии - толстая коса, перекинутая через правое плечо, чёлка в половину лба мелко завита. Портрет выполнен в фотографии Н. Анисимова в Великих Луках в 1892 или 1893 году. Число фото- и пошивочных ателье в российской провинции было велико, что соответствовало наличию большого числа модниц и франтов.

Фото №2. Рига. Гувернантка

Окончив гимназию, Мария Волкова не торопится с замужеством, как другие выпускницы. Она твердо решила получить высшее образования и мечтает поступить в Санкт-Петербургский двугодичный Учительский институт при Бестужевских курсах. Такая возможносить может представиться через один год. Тем временем Исидор Антонович договаривается со своим другом, который "на лошадях" увозит Марию в прекрасный европейский город Ригу. Железная дорога через Великие Луки ещё не проложена.

Друг отца - немец, владелец кондитерской фабрики. У него трое детей. Мария, свободно владевшая немецким языком, обучала детей русскому языку. (В великолукской гимназии преподавали немецкий, французский и латынь). Она - гувернантка в богатой семье, которая владеет сетью кондитерских магазинов в Риге и других прибалтийских городах. К сожалению, имя этой семьи не сохранилось, равно как и фотографии их трёх детей. Большая часть фотоархива пропала в период двух оккупаций Великих Лук во время Второй мировой войны. Уцелело лишь то, что хранилось в Москве.

Рижская фотография с немецкой пунктуальностью помечена 1897 годом и имеет номер 44847. Необходимо подробнее описать оборотную сторону фотографии, которую владелец ателье C. Schulz (на центральной улице Риги Nicolaistrasse) использует для рекламы. Указаны медали и премии разных лет, полученные им на выставках в Вене, Париже, Москве, Санкт-Петербурге, Риге, Митау (Елгава), Дорпате (Тарту), Вендене (Зауэрланд), а также адреса фотоателье в других городах. Естественно, названия городов указаны так, как они назывались в 1893-1919 гг, например: Тарту - Дорпат - Юрьев (Dorpat, Jurjew). Карл Шульц обещал сохранять фотопластины для возможного копирования или увеличения. Фотография была дорогим удовольствием и обычно заказывался один экземпляр.

На поясном портрете прямо на нас смотрит очаровательная девушка. Какой правильный ракурс выбрал опытный фотограф! Мария в светлом, однотонном платье все того же сложного покроя: кокетка с мелкими защипами и плиссе по краям; на шее, закрытой мягким воротником-стойкой, - золотое украшение: брошь с персидской бирюзой. Эта брошь в 1931 году кончит своё существование в московском ТОРГСИНе (Всесоюзное объединение по торговле с иностранцами (Торговый синдикат)). Её в ТОРГСИН принесёт голодная дочь Марии Исидоровны, Ольга. Из броши выковыряют и выбросят небесно-голубые камни, а золото взвесят и оценят в бутерброд с колбасой и парусиновые тапочки. Но это случиться потом, а пока юная гувернантка безбедно живёт в интеллигентной семье. Она отвечает за начальное домашнее образование и этическое воспитание детей. По выходным дням занятий нет. Дети - полностью под попечительством няни. К Марии относятся почти как к члену семьи, по выходным она часто сопровождает хозяйку в поездке по городу. Проводится проверка кондитерских магазинов с дегустацией продаваемой продукции. Ах, как эти вкусности вспоминались в последующие суровые годы!

В немецкой семье режим дня был строгим. Детей не баловали: учёбу пропускать нельзя, обязанности по дому должны выполнять безоговорочно, пирожные и конфеты - только по праздникам. Мария легко усвоила немецкий уклад жизни и их организованность. Немецкую строгость в воспитании бабушка тщетно пыталась применить к нам, своим внукам. Жаль, что мы были малы и глупы, и что период общения с бабушкой был недолгим. Время, проведенные в семье кондитера, Мария считала самым счастливым и безоблачными в своей жизни. Бабушка до смерти сохранила доброе отношение к немецкому народу, несмотря на ужасы бомбёжек и тяжелейшие условия эвакуации, которые ей пришлось пережить. Она понимала, что не народ инициирует войны. В 1949 году в подмосковном "Нагорном" немецкие пленные под конвоем рыли траншеи для газопровода. Я помню, как бабушка тихо заплакала, увидев из окна, как они украдкой, с жадностью ели совсем ещё зелёные помидоры с нашей плохонькой грядки. Чувство голода ей было знакомо непонаслышке. Несмотря на полную лишений жизнь, она не утратила чувства сострадания.

Фото №3. Псков. Курсистка

В 1899 году мечта свершилась. Марию Волкову принимают слушальницей С.-Петербургского Учительского Института. Он был основан по инициативе ученого-историка Константина Николаевича Бестужева-Рюмина, который в конце 19 века организовал Высшие женские курсы при С.-Петербургском университете. Отборочный конкурс был своеобразным. Принимали без вступительных экзаменов, по результатам оценок в гимназии. Учитывался сословный принцип. Необходимым требованием было письменное удостоверение от родителя или попечителя в том, что они способны оплатить 2 года обучения. Жить на съёмной квартире запрещалось. Все курсистки в интернате жили в равных условиях, - одна комната на двоих. В 1894 году было создано “Общество вспоможения окончившим С.-Петербуржские Высшие женские курсы”. Оно помогало выпускницам трудоустроиться преподавателями в женские средние или в младшие мужские учебные заведения. Мария хорошо учится и с гордостью называет себя курсисткой.

Фотография О. Парли в Пскове (адрес Сергеевская №4, дом Дмитриева) в 1900 году запечатлила Марию в профиль. Весь облик: платье, коса - она подобна Ольге из оперы Н. Римского-Корсакова “Псковитянка”. Светлое, но не белое, платье с тёмной бархатной кокеткой оторочено узороной тесьмой третьего цвета. Бархатный воротник-стойка, - с кружевным подворотничком. Буфы на рукавах не столь выражены, как ранее. На груди, под кокеткой заложены складки. На рукавах, на уровне груди, пять узких прошитых складок, а под ними тесьма. Взгляд гордый, самоуверенный. Густые волосы на макушке собраны заколкой, лоб открыт, в ушах скромные серьги.

На обороте фотографии четким каллиграфическим почерком начертано: “Хорошему другу на добрую память от курсистки М.И. Волковой. 20 Августа 1900 г.” Кто этот хороший друг? Поскольку эта фотография сохранилась в семье, то можно предложить и отгадку.

В 19 веке в Российской Империи идёт интенсивное строительство железных дорог. В 1898 году через Великие Луки закладывается ветка Москва - Виндава (сейчас латвийский город Wentes-Pils (Вентспилс)). В 1900 году в вагоне поезда Москва-Ржев Мария знакомится со своим будущим мужем. Он -Тимофей Никитич Ямчук - студент инженерного факультета Киевского Университета. Начинается многолетний эпистолярный роман. Письма пропали, но сохранились почтовые открытки. Мария собирала их в альбом c красным бархатным переплётом, украшенным орнаментом в стиле art nouveau из металла золотого цвета.

Фото №4. Санкт-Петербург. Бестужевка-выпускница

Фотоателье Г. Перля в Санкт-Петербурге, Невский пр. 66, свои работы не датировало. На обратной стороне указано только, что в летнее время студия работает в Ораниенбауме, Дворцовый пр., в собственном помещении. Предположительно фото можно отнести к 1903-му году.

Мария Волкова выглядит очень нарядной. Густые светлые волосы завиты и по моде уложены парикмахером. Белое платье, возможно, шилось к выпускному балу, выглядит почти свадебным. Воротник - стойка сохранился, но мода на широкие поднятые плечи прошла, их покатая линия выглядит естественно. Стойка, кокетка и верхняя часть рукава сшиты из кружева, через которое продёрнуты темные узкие ленты, на середине груди они завязаны тремя бантиками. Стык кружева с основным материалом платья по предплечью и груди скрыт воздушной оборкой. На груди у курсистки длинная золотая цепочка. Золотые круглые часы с гравировкой или камнями висят на специальной широкой цепи-броши, приколотой у основания воротника.

Я специально так подробно описываю наряды дочери провинциального врача, чтобы потомки имели представление, как одевались женщины среднего класса из уездного города России до революции 1917 г.

Фото №5 и №6. Псков. Учительница

Выпускница Высших курсов, Мария Исидоровна Волкова, начинает учительствовать сначала в церковно-приходской школе в Великих Луках, а затем в Пскове. Сохранились две фотографии из псковской мастерской М. И. Герасимова. Я их условно обозначаю как “летняя” №5 и “зимняя” №6.

На летней, особенно романтичной, под пальмой на фоне моря в полоборота сидит модно одетая молодая женщина. Взгляд серьёзный, задумчивый. У грациозной интеллектуалки на полусогнутых коленях лежит раскрытая книга. Обе руки в узких рукавах заложены за голову. Рядом на камень она положила изящную шляпку с широкой клетчатой лентой, застегнутой брошью на невысокой тулье. Платье из светлой ткани с белым воротником-стойкой. Широкая до пола юбка красиво спадает на землю и заканчивается узкой тёмной каймой. Из-под юбки виден узкий носок туфельки левой ноги.

Это большая фотография (3,75 на 5,5 дюймов) вполне могла бы сойти за открытку. Она свидетельствует о высокой культуре провинциального фотографа, который неформально относился к запросам клиентов. К сожалению, расценки того времени неизвестны. Из Википедии известно, что первая фотография в Пскове была открыта в 1866 году зубным врачом Кампрадом. Если зубной врач открывает фотоателье, то дело, наверняка, прибыльное.

Фотография №6, которую я назвала “зимней”, - моя любимая.

Она стандартного размера (3,5 на 2 дюймов) и была выполнена несколько позднее в той же псковской студии М. И. Герасимова.

Какие правильные пропорции лица у Марии Исидоровны. На нас смотрят умные, светлые глаза красивой, молодой, самостоятельной женщины. Пепельные волосы собраны на затылке и уложены от лица, открытый высокий лоб, тонкий овал лица, хорошо очерченный рот, а уши так плотно прижаты к голове, что видна только мочка. Шея, как всегда, скрыта воротничком-стойкой. Платье тёмное с кокеткой, на которой множество поперечных мелких простроченных складок. Эту её последнюю студийную фотографию можно смело датировать осенью 1908-го года.

Из открыток, сохранившихся в темно-красном бархатном альбоме, известно, что в 1908 году Мария Исидоровна начинает преподавать в Полубеевском училище, станция Пустошка, Псковской губернии. Название станция получила от пустоши, купленной у крестьян в 1898 году при строительстве железной дороги. Училище в селе Полубеево открыла и содержала помещица "полковничья вдова". Фамилии этой достойной памяти благодетельницы я не знаю, но хочется верить, что архивы краеведческих музеев ее имя сохранили. Вызывает интерес тот факт, что адрес Полубеево на открытках варьирует. Село относят то к Пустошка, Псковской губернии, то к Заречью, Витебской губернии, но в любом случае, почта доставлялась за 1-2 дня.

Единственное упоминание села Полубеева я нашла у известного писателя 19 века Михаила Осиповича Меньшикова . Зимой 1917 года он живёт в своем псковском имении и пишет в Санкт-Петербург писательнице О. А. Фрибес : "На днях я сделал поездку в глубину уезда за 26 верст в имение "Небылицы" (и название-то какое сказочное!). Ехать туда пришлось ночью, оттуда -- с солнечным рассветом, и картины пустынных полей и дремучих боров просто были волшебные. Напомнились мне детские годы, когда езжал, бывало, на рождественские каникулы за 60 верст к себе в Полубеево. Но в Полубееве была идиллия нищеты," по сравнению с "Небылицами". Далее следует описание большевистского террора. В сентябре 1918 года в Валдае Меньшиков, отец 7 детей, был расстрелян большевиками.

Причина, по которой Мария меняет городскую жизнь на сельскую и переезжает в село Полубеево, неизвестна. Трудно предположить, что её прельстила лучше оплачиваемая должность; вероятно, мотивы были личного характера. Её младшая сестра Паша уже замужем, а юная Аня - помолвлена. Самая младшая, Дунечка, приезжает в Полубеево к Марии и тоскует, судя по тексту в открытках, по любимому Шуре Оловянову, который учится в Санкт-Петербурге. Из коротких записей открыток 1908 года ясно, что Мария в свои 30 лет еще не определилась в своём выборе. В 1907 году из Витебского отеля "Бристоль" ей пишет дворянин Андрей Голохвастов, с которым она познакомилась во время учёбы в Санкт Петербурге. Бабушка называла Андрея "маленький барин". "Маленький", так как не богат, а "барин" - это не о барстве, а о его воспитанности и душевной тонкости. Она впоследствии поучала своих дочерей о замужестве и ухажёрах: "пусть маленький, но барин", имея в виду культуру общения. Деликатный тон посланий Андрея контрастирует с напором, читаемым в открытках от Тимофея Ямчука. Отличаются и картинки выбранных кавалерами открыток. Открытки Андрея - с видами города или пейзажами. Тимофей предпочитает картины передвижников. Как это часто бывает, побеждает настойчивость.

ЗАМУЖЕСТВО

Несмотря на то, что они знакомы с 1900 года, Мария ничего не знает о семье Тимофея Ямчука. Из его рассказов известно, что он родился в семье священника в украинском городе Белая Церковь. Был студентом Киевского университета. Во время студенческих волнений 1905 года получил травму ноги и теперь прихрамывает. Тимофей высок, строен, красив особой южной красотой и музыкален. Он хорошо поёт, аккомпанируя себе на гитаре, что делает его душой любой компании. Он моложе Марии, однако, упорен в своей долголетней симпатии к ней и старается добиться её расположения. На одной из открыток он пишет: "Если Вам нравится Малороссия, то симпатизируйте и к уроженцу ея". Тимофею в Марии импонирует её образованность, хорошее воспитание и самопожертвенная готовность нести в массы российской глубинки "разумное, доброе, вечное". Судя по картинкам открыток, в 1908 всё чаще посылаемых Марии, студенческие идеи о равенстве и братстве в нём не угасли. Тем не менее свои послания он, как и Андрей Голохвастов, адресует: "Ея Высокоблагородию Марiи Исидоровне m-lle Волковой". Тимофей грамотен, у него красивый чёткий почерк, по которому можно судить, что он хочет произвести благоприятное впечатление. Он не лишён самоиронии. Под одной из присланных Марии фотографий он делает шутливую надпись: "Представитель Киевской юрисдикции с символом культуры - книгой".

С 1906 года Ямчук живёт и работает в Латвийском городе Виндаве. Он специалист по телеграфному делу и обучает своему ремеслу учеников на разных железнодорожных станциях московско-виндавской железной дороги. На фотографии он в центре.

Тимофей активно поддерживает знакомство с семейством Волковых. Он останавливается у них в Великих Луках. 14 сентября 1908 года сестра Аня пишет Марии в Опочку/Пустошку об этом визите: "Дорогая Маня! Хохла твоего встретили. С 11-го до 13-го он приехал к нам на двое суток. Экзамена не было. Комиссия не собралась. Дома всё хорошо, не беспокойся. Приветы тебе от него. Из Виндавы напишет. Рыбы не привёз. Была буря. Скоро опять поедет. Гитару привезёт. Пиши нам. До свидания. Аня".

Из переписки очевидно, что к концу 1908 года Тимофей Ямчук, наконец, добивается благосклонности Марии Волковой. Переход с "Вы" на "Ты" придаёт ему самоуверенность в отношениях с ней, и его почерк становиться заметно менее аккуратным. Его по-прежнему волнует предстоящий в Москве экзамен. Интересны эпистолярные примеры психологической метаморфозы, произошедшие после достижения близости.

Единственная сохранившаяся студийная фотография Тимофея Никитича Ямчука выполнена в Пскове в фотоателье Германа.

Глядя на эту фотографию мужа, бабушка вспоминала, как сердилась, что он в тот день обрил украшавшие его волнистые волосы. Возможно, по причине непредсказуемости поступков суженого такая печаль в глазах Марии на "зимней" фотографии. Было что-то в его поведении, что так долго удерживало Марию от принятия окончательного решения о замужестве, несмотря на многолетнюю переписку и настойчивое желание Тимофея дружить со всей семьёй.

Фото №7. Нелидово. Жена и мать

После Виндавы, Тимофей получает назначение в Ржев. Часть интерьера квартиры в Ржеве можно разглядеть на любительской фотографии того времени. Мария стоит у покрытого белой скатертью стола. На столе книги, бумаги, чернильница и лампа. Стол упирается в дверь. За её спиной - белый кафель печки "голландки" и стул с характерными для той эпохи эклектическими деталями. На белой стене висит гитара Тимофея Никитича. В Ржеве в 34 года Мария родила дочь, которую нарекли Ольгой. В 1913 году на свет появляется вторая дочь - Татьяна. (Ах, уж этот Пушкин, многие не задумываясь следовали его "онегинскому" выбору простых русских женских имён, пусть и не в том возрастном порядке).

Тимофей сдаёт в Москве экзамен и получает ответственное назначение. Он - начальник станции Нелидово московско-рижской железной дороги. Семье предоставляют хорошую казённую квартиру в доме рядом со станцией. Недалеко, по воспоминаниям Марии, в "богатом доме" живёт младшая сестра, Евдокия. Её муж, Александр Дмитриевич Оловянов, - инженер. Он проектировал в Нелидово какой-то завод, на котором впоследствии работал. Сёстры очень дружны.

Мария не работает, при ней прислуга, которая помогает ей с детьми и по хозяйству. Жизнь наладилась и становится благополучной. Судя по открыткам из красного бархатного альбома, Тимофей охотно общается с всеми новыми родственниками.

Евфимия Волкова отдаёт Марии заготовленное ей приданое. Не следует забывать, что в семье было 4 дочери, и приданое готовилось для каждой.

Старшая дочь Мария последней нашла спутника жизни. Предметы приданого представляют исторический интерес, так как характеризуют не только семейную заботу и достаток провинциального медика, но и ценности, которым предавалось значение в конце 19 века.

О приданом Марии можно судить лишь частично, а именно, по тем вещам, которые позднее были переданы старшей дочери Ольге и хранились в Москве. Это - тонкие льняные полотенца с вышитыми монашками (иногда "белом по белому") монограмой "МВ" (Мария Волкова). Под каждой монограмой стоит маленькая цифра, порядковый номер, вышитый красными или белыми нитками.