Kuraudo. Неоконченная повесть... (часть 2)

23 августа 2015 года

На склоне горы под сосной сидел человек с винтовкой. Сидел он уже около пятнадцати часов, уперев взгляд в плоскую, как крышка стола, долину внизу, поджидая свою цель. Конец августа был по-настоящему осенним. Начавшийся ещё ночью дождь, пусть и стихший до лёгкой мороси, не прибавлял комфорта стрелку, но он терпеливо ждал. Почему именно сегодня? Предчувствие. А стрелок привык доверять своим чувствам. Поэтому еще с вечера он вымылся непахнущим мылом и оделся в высушенную на ветру одежду. Всё ради того, чтобы нечаянным запахом не выдать себя раньше, чем палец плавно потянет спусковой крючок старого Remington-700, лежавшего сейчас на коленях снайпера. Человек замёрз и изрядно промок за время своей вахты, но ни единым движением не выдавал своей усталости.

Олень возник на краю долины будто привидение. Человек на склоне отнёсся к этому спокойно, как к должному. Именно этого огромного самца он и поджидал почти сутки. Мощная стать зверя восхищала как и прежде.

Этот олень был одиночкой. Кто знает, быть может именно поэтому он и прожил такую долгую жизнь, наградившую его множеством шрамов. Шрамами же от пуль и дроби он был во многом обязан своим великолепным рогам с двенадцатью отростками. Впрочем, они же сделали его таким осторожным и неуловимым для охотников. Вот и сейчас олень безошибочно уставился на склон - на человека с винтовкой.

«Ты смотришь прямо на меня, но меня ты не видишь, - думал в этот момент стрелок. – Ты очень умный мальчик, поэтому сразу же скроешься в чаще, как только заметишь движение. Но я не шевелюсь, поэтому смотри сколько угодно, а я посижу».

Взгляд оленя скользнул в сторону и стрелок очень медленно, отработанным за годы движением, поднял винтовку и опустил локти на колени, подав плечи вперёд и надёжно зафиксировав оружие. Зверь оказался точно в перекрестье восьмикратного оптического прицела «Юнертл», на котором виднелась аббревиатура из полустёртых букв «U.S.M.C.». Внимательно глядя в прицел и производя в уме коррекцию на точку чуть более трёх сантиметров в диаметре, расположенную немного выше лопаток зверя, человек превратился в камень, не позволяя даже ударам сердца и току крови помешать ему произвести точный выстрел. Поправку на погодные условия стрелок высчитывал как нечто само собой разумеющееся. По каплям дождя было понятно, что из-за лёгкого восточного ветра нужно было взять поправку справа.

Он специально не пользовался приборами, хотя мог бы использовать атмосферный анализатор типа новейшего Kestrel-5000, что сильно облегчило бы задачу в определении влажности воздуха, а также скорости и направления ветра. Но в этом поединке не было места аппаратуре. Только природная хитрость оленя и только опыт стрелка. Мощный и опытный зверь заслужил честную охоту.

Как это всегда случалось при хорошем выстреле, стрелок не понял в первую долю секунды, что собственноручно отлитая им пуля отправилась в свой первый и последний полёт. Тяжёлый ствол винтовки снизил отдачу, что при хрупком сложении стрелка было немаловажно, и олень, дёрнувшись, рухнул на землю. До начала сезона охоты оставался один день.

Под отправившееся гулять по горам эхо выстрела человек передёрнул затвор. Стальной лязг выброшенной гильзы поставил точку в этой затянувшейся охоте. Он поднялся одним тренированным движением, выдававшим профессионала, как будто и не было этих пятнадцати часов сидения в одной позе при близкой к нулю температуре. Забросив винтовку на плечо, человек поспешил в долину. Преодолеть предстояло около трёхсот метров, а времени на то, чтобы завершить дело, было не слишком много.

Олень слабо подергивался, не желая признавать, что ноги больше ему не подчиняются. Отметина была точно в том месте, куда и целился стрелок. Опустившись на колени рядом с поверженным красавцем-зверем, человек снял балаклаву, оставлявшую открытыми только яркие голубые глаза, и погладил оленью голову. Стрелок оказался девушкой азиатской внешности с непослушными чёрными короткими волосами. Бившийся головой о землю в бессильной ярости олень уставился на неё чёрным глазом.

- Ничего, дружок. Потерпи немного, всё будет быстро, - её негромкий голос, казалось, немного успокоил зверя и тот смирился со своей участью. Девушка достала из чехла складной многофункциональный армейский нож-«мультитул». Раскрыв небольшую пилу, она примерилась к роскошной короне на голове зверя и за минуту перепилила один из рогов. Не больше времени занял и второй рог. После этого она хлопнула оленя по крестцу и отскочила в сторону:

- А ну-ка, пошёл прочь! Пошёл! Пошёл!

Рванувшись изо всех сил, олень вскочил на ноги и ошеломлённо потряс внезапно полегчавшей головой. На мгновение он застыл, уставившись на человека и вдруг, фыркнув, подхватился и с невероятной быстротой исчез в лесу.

Девушка улыбнулась и прошептала:

- Я тебя сделала, старый ты чёрт.

Отбросив отпиленные рога в ближайшие кусты, она отправилась за стреляной гильзой. Впереди была долгая дорога домой.

25 августа 2015 года

Сильней всего на свете Грей ненавидел рано вставать. Но по закону подлости именно теперь, когда времени на сон у него было хоть отбавляй, просыпался он едва ли не с первыми лучами солнца, а открыв глаза, заснуть уже не мог. Приходилось подниматься, ведь находиться без дела он терпеть не мог в силу своей природы. Вот и нынешним утром Грей привычно чертыхнулся, увидев за окном медленно светлеющее небо. Начинался новый день, уже неизвестно какой по счёту после того, как бывший командир FoxHound поселился на отшибе в собственном доме, который полностью оборудовал для своих нужд и потребностей. Тех и других у него было немного, но, тем не менее, это определённо было то место, которое он был готов действительно назвать домом.

Натянув штаны и выглянув по привычке в окно, Грей спустился на первый этаж к деревянному манекену вин-чун. Отличная разминка. Старый учитель из Японии в своё время говорил ему, что для постоянного прогресса следует тренироваться с манекеном по несколько часов в день, но Грея хватало лишь на пятнадцать минут по утрам. Тем не менее, вряд ли кто-то сказал бы, что у него плохо получается: движения рук были точно выверены, каждое из них являлось логичным продолжением предыдущего, никаких пауз, а хлёсткие удары по деревянным отросткам манекена заставили бы поморщиться стороннего наблюдателя. Завершив упражнения, Грей отправился в кухню, где сразу же поставил кофейную турку на плиту. Пока готовился кофе, он сполоснул оставленную после ужина по дурацкому обыкновению тарелку. Ни посудомойки, ни кофеварки, несмотря на любовь к техническому прогрессу, он не признавал, считая, что такая техника портит шарм его лесного домика.

Да и торопиться ему было, в общем, некуда. «Золотая бутса» больше не требовала регулярного его присутствия на сайте, так что теперь Грей перебивался редкими заходами с разных аккаунтов, всего лишь контролируя обстановку, не вмешиваясь в развитие событий. Таковы были инструкции после памятной операции в Занзибаре, которая радикальным образом изменила его жизнь. Впрочем, не только его, а всего экспериментального боевого отряда FoxHound, подготовленного по высшему разряду, но оказавшегося практически бессильным перед «Некки».

Грей покосился на бутылку шотландского виски, стоявшую на столе в кухне. Три года назад он поставил её здесь, потому что в тот момент не очень-то понимал, как же ему существовать дальше, и вариант напиться выглядел куда лучше любого другого. Но в тот день пить Грей так и не стал. Как и во все последующие. Бутылка продолжала стоять, как стояла.

Нюх на кофе Грей имел чуть ли не сверхъестественный: едва-едва коварная пена беззвучно подкралась к краю турки, грозя с адским шипением залить огонь, Грей развернулся и снял посудину с плиты. С дымящейся чашкой в руках он и вышел на крыльцо, где окончательно убедился в том, что рядом чужие. Грей обвёл взглядом окрестности, отхлебнул кофе и скрылся в доме.

Одновременно с ударом входной двери о косяк к дому с разных сторон устремились четыре фигуры. Двое появились из леса, близко примыкавшего к домику Грея, ещё пара бойцов вынырнула из густой травы. Глухие маски на лицах, тёмный камуфляж и короткие штурмовые винтовки в руках не оставляли сомнений в намерениях незваных гостей.

Трое сгруппировались на крыльце. Незапертая дверь облегчила бойцам задачу – штурмовая команда бесшумно проникла в домик, один двинулся направо к кухне, второй начал подниматься на второй этаж по лестнице, третий отправился влево через некоторое подобие гостиной. Командир был уверен в своих ребятах и остался наблюдать за единственным балконом в доме, предоставив своим парням полную свободу действий.

Минута. За минуту отряд «Дельта» мог ликвидировать президента Афганистана, но сейчас не происходило ровным счётом ничего. Минута тридцать. Молчание. Сержант Бен Ричардс коснулся пальцем кнопку за ухом, активировав передатчик, рассчитанный на преобразование вибраций костей черепа в звуковые волны, благодаря чему разговаривать можно было практически бесшумно.

- Уитман? – тишина.

- Прайс? – ничуть не лучше.

– Хаддад? – будто в пустоту.

- Твою мать, - Ричардс уже не обращался ни к кому конкретно. Времени на размышления не было, и сержант проскользнул в домик. Его встретила поистине мёртвая тишина. Перед ним открывались три пути, но ни с одной из сторон угрозы не наблюдалось. Разве что волна лёгкого беспокойства. В пределах видимости в небольшом, в общем-то, домике, ничто не двигалось. Где, чёрт возьми, его бойцы?! Перед ним лестница наверх, точно в центре дома, её можно было обойти кругом по первому этажу. Скользящим шагом Ричардс переместился в кухню, не выпуская ступеньки из-под прицела. Короткий взгляд в коридор справа. Никого. В обратную сторону. В гостиной пусто.

Значит, Уитману, Прайсу и Хаддаду быть негде, кроме как на втором этаже. Но почему вокруг такая гнетущая тишина? Излишне говорить о том, что Ричардс был не робкого десятка, но мягко затворившаяся дверь на улицу будто бы отсекла его от одного мира, с грёбаными чирикающими птичками, журчанием реки и мириадами звуков живого леса, и оставила в другом – в непонятном доме, где ни единый звук не нарушал гробового беззвучия. Добавить полумрак, который пока не рассеялся, и станет понятно, почему у Ричардса во второй раз в жизни защекотало в пояснице. Сержант помотал головой. К чёрту! Исходи из того, что ты один. И двинулся к лестнице.

Первая ступенька. Вторая. Третья. Не очень-то и подозрительным был этот домик, обычная работа для крупной штабной шишки, но ситуация внезапно стала угрожающей. Ладно, не в первый раз. Сержант ступал по краям лестницы, чтобы не скрипели ступеньки, поводя стволом автомата из стороны в сторону, готовый к нападению с любого направления. Да почему же всё время кажется, что за спиной кто-то есть!?

Вот оно, движение! Выше по лестнице, на грани видимости, из тёмного коридора на втором этаже на него уставились два красных глаза! И тут же, с места набрав дикую скорость, на сержанта понесся сгусток мрака с размытыми очертаниями. Адреналин полыхнул у Ричардса в венах, и сержант, заорав только лишь за тем, чтобы хоть как-то разрядить эту леденящую тишину, высадил полную обойму в то, что не могло быть ничем иным, кроме как врагом. Но демон оказался быстрее. Непредсказуемо смещаясь из стороны в сторону, отталкиваясь от стен и не задерживаясь в одной точке дольше, чем на долю секунды, существо, сделав финальный рывок, мощным ударом в грудь просто-напросто вышибло Ричардса с лестницы, а заодно и из дома – сержант словно пробка из бутылки вылетел наружу, прихватив с собой и дверь.

Полковник Кэмпбелл, залёгший в лесу неподалёку, наблюдал за проникновением в домик Грея. «Дельта» делала всё, как и полагается с учётом поставленной задачи: обитателя дома брать живым и невредимым. Сержант Ричардс сам решал, как действовать его отряду, это была его операция от начала и до конца. Он не захотел врываться глубокой ночью, ибо времени на тщательную разработку объекта не было, а ночной штурм в незнакомой обстановке и без специального оборудования мог быть чреват: неизвестно, какими системами безопасности окружил себя этот отшельник. Куда как проще дождаться утра и взять его тёпленьким, в подштанниках. То, что Грей поднялся в столь ранний час, Ричардса не смутило, сержант сделал ставку на скорость. Атаковать немедленно и подавить количеством.

Полковник видел, как развивались события. Видел, как внутри исчезли сначала бойцы Ричардса, следом и сам Ричардс, как раздалась автоматная очередь, как затем сержант вылетел вместе с дверью и, проломив ограду крыльца, неподвижно застыл на траве. Снова стало тихо. Полковник продолжал внимательно наблюдать за домом. Притихшая из-за суматохи лесная живность потихоньку, начиная с самых смелых своих представителей, вновь подала голос, и через некоторое время звуковой фон пришёл в норму. Из этой нормы отчётливо выделился только щелчок взводимого курка над ухом Кэмпбелла.

- Приветствую, полковник. Какими судьбами?

Кэмпбелл обернулся. Над ним стоял жилистый, по пояс голый и босой Грей Фокс, давно не брившийся и заросший густой бородой. Взведённый пистолет Грей тут же убрал, протянув руку.

- И что же за утренник вы здесь устроили?

- Грей, - улыбнулся Кэмпбелл, пожимая руку. – Годы тебя не портят. Впечатляет. Как ты узнал?

- Енота ведь нет, - пожал плечами Грей.

В этот момент полковник усомнился, что затворничество пошло Фоксу на пользу и несколько сменил тон.

- Енот?

Откуда Кэмпбеллу было знать, что единственным другом Грея в этой глуши стал одинокий зверёк, отчего-то решивший выбраться из лесу в разгар стройки домика и посмотреть, что здесь творится. Для начала енот просто иногда выходил на опушку, наблюдая за внезапно возникшей суетой в его владениях. Но затем Грей, приметив полосатого соглядатая, стал оставлять тому что-то из еды, испытывая непривычное неудобство из-за того, что нарушил чей-то размеренный ход жизни. Пусть даже этот «кто-то» и был простым енотом. Впрочем, тот явно был не против. Зверёк вычищал тарелку каждую ночь, но всё равно к Грею предпочитал не приближаться, от греха подальше. Хотя со временем каждым утром стал досиживать на своём любимом месте до появления Фокса. Видимо, как-то по-своему благодарил за наладившееся сытное житьё, после чего пропадал до вечера.

Выглянув из окна и не увидев своего приятеля на опушке, Грей сразу понял, что его кто-то спугнул. Да и выработанное умение слушать и слышать лес тоже сыграло свою роль. «Дыры» в звуковом полотне лесной утренней какофонии звуков, вызванные залёгшими в засаде бойцами, были чуть ли не тактильно ощутимы. В этих проплешинах не шевелилась трава, не стрекотали кузнечики. Случайная бабочка делала резкий вираж, заметив незнакомый объект. Кристально чистый воздух, не успевший достаточно прогреться, загустевал над лежавшими в засаде и преломлял солнечные лучи чуть иначе.

Обычный человек на такие вещи не обратил бы ни малейшего внимания, такой взгляд на детали окружения нужно было тренировать не один день. Но чего-чего, а времени у Грея было предостаточно. Но иногда привычка постоянно присматриваться к любой мелочи оборачивалась другой стороной – он терял из виду естественную красоту природы, увязая в анализе, даже если к тому не было повода, на чём часто сам себя и ловил.

Скрывшись в доме, Грей тут же метнулся в гостиную и, открыв фальшпанель, включил инфразвуковой генератор, предварительно наглухо заткнув уши восковыми затычками. Вовремя. Незваные гости уже вламывались в дом, о чём ему дала знать вибрация под ногами, которую отлично передавало дерево. Слух – не единственное чувство, с помощью которого можно ориентироваться в окружающем пространстве.

Низкочастотный звук не лучшим образом влияет на нервную систему человека. Смутное нарастающее беспокойство бойцов заставляло их озираться по сторонам с чувством, будто за ними наблюдают из каждого угла. Будучи тренированными профессионалами, они держали себя в руках и действовали слаженно, но куда менее уверенно, нежели в обычных условиях. А большего и не требовалось.

Первого Фокс аккуратным захватом вывел из строя, уложив на диван, который провернулся под дополнительным весом, надёжно запечатав солдата под собой. Грей успел выхватить у него «Беретту», закреплённую в держателе на поясе. Проверив обойму, он выяснил, что патроны в пистолете холостые. Второй боец, получив ребром ладони в подбородок, отправился в погреб, замаскированный ковром из медвежьей шкуры. С третьим уже можно было не церемониться. Тот, видимо, полагал, что напарники его прикрывают. Оставалось подняться по лестнице и слегка придушить визитёра, упрятав тело в стенной шкаф в спальне. После чего осталось лишь дождаться, когда командир отряда, уже изрядно обработанный низкочастотным излучением, поднимется по лестнице. Грей стянул со стены причудливую японскую маску театра кабуки, раскрашенную флуоресцентной краской. В полумраке сверкнули красные глаза.

= Kuraudo =

(окончание в следующем номере)