Л

Уздоўж светлых, з вокнамі, сцен стаялі некалі ў хаце лавы – доўгія, шырокія, на падпорах-ножках. Часам яны мелі спінку – простую, з пафарбаваных дошак, ці аздобленую разьбою. Калі сям’я была вялікая і не хапала ложкаў, слаліся спаць на лавах. Яшчэ і сёння лава дзе-нідзе мірна ўжываюцца з фабрычнай мэбляю – канапаю і крэсламі.

Седзячы на лаве, славіць гаспадароў прыказка: “Дзе сыноў лава, там бацьку слава, дзе дачок лава, там матцы слава”.

В русской избе стояли подвижные и неподвижные лавки, а уже с 19 века начали появляться стулья. Вдоль стен дома владельцы устанавливали неподвижные лавки, которые крепились с помощью поставок или ножек с резными элементами. Подстава могла быть плоской или сужаться к середине, в её декоре часто присутствовали резные узоры и традиционные орнаменты.

Также в каждом доме были передвижные лавки. Такие скамьи имели по четыре ножки или устанавливались на глухие доски. Спинки часто делали так, чтобы их можно было перекинуть на противоположный край лавки, а для украшения использовали резной декор. Скамью всегда делали более длинной чем стол, а также часто покрывали плотной тканью.

Лапці – гэта лёгкі будзённы абутак. Шылі са скуры ці плялі з пянькі, ільняных аборак, ліпавага, лазовага лыка, бяросты. Скураныя лапці – пасталы, ці поршні – рабілі з 2 кавалкаў сырамяці, сшытых па перыферыі падэшвы, затым выварочвалі іх так, што шво аказвалася ўнутры абутку; пасталы, як і іншыя лапці, трымаліся на назе з дапамогай шнуркоў ці аборак (валок), якія, агінаючы ступню і галёнку, замацоўваліся вышэй шчыкалатак. На Палессі пасталамі назвалі як скураныя, так і плеценыя лапці. Апошнія адрозніваліся значнай варыятыўнай разнастайнасцю па ўзорах і тэхналогіі пляцення, знешняй форме, матэрыялах, дыхтоўнасці і тэрміну службы. Лыкавыя лапці “трымаліся” 2-3 тыдні. Найбольш доўга служылі скураныя і пяньковыя лапці. Для падаўжэння тэрміну службы падэшвы лапці дадаткова падпляталіся пянькой, лыкам, падшываліся трывалай скурай. З плеценых найбольш “прыстойна” выглядалі лапці – пахлапні, якія рабіліся з глыбокімі круглымі насамі, высокімі бакамі і запяткамі, кароткімі, ледзь прыкметнымі петлямі для раменчыкаў ці валок. Лапці насілі разам з ільнянымі (зімой – шарсцянымі) анучкамі, якімі акуратна агортвалі нагу амаль да калена і сіметрычна фіксавалі аборкамі ці рамянямі (даўжынёй да 3 м), што прапускалі праз вушкі лапцей. “Ніякі аксаміт і атлас, - пісаў вядомы даслечык Палесся І. Эрэміч (1867), - не дасць назе такога пачуцця мяккасці, цеплыні, прасторы, пяшчоты, якое яна адчуваем ў лапцях”. Аднак лапці мелі не толькі практычнае, але і абрадавае значэнне, прчым асобымі, магічнымі функцыямі ў народных павер’ях надзяляліся старыя, “бывалыя” лапці. Іх вывешывалі на хлявах, загародах і курыных гняздоўях (дзеля яцканоскасці), імі акурвалі карову пасля ацёлу, іх выкарыстоўвалі на наваселле, “заманваючы” дамавіка ў новую хату; іх ужывалі і ў пахвальнай абраднасці ў якасці ахвярапрынашэнне, своеасаблівага “дара” продкам. Падобныя абрадавыя і магічныя функцыі лапцей вядомы аднолькава ў традыцыйна-бытавой культуры многіх славянскіх народаў.

Вясковыя хаты даўно ставяцца на фундаменце – падмурку з бетону або з камянёў. Падмурак узвышаецца над зямлёю, і ніжнія вянцы зруба не падгніваюць ад сырасці.

А некалі амаль кожную хату аточвала прызба – земляны насып. Каб зямля не аплывала, прызбу апляталі лазою, бярозавымі галінкамі. Часам збоку ад сцяны гаспадар укопваў слупкі, закладваў за іх жэрдкі ці дошкі, сыпаў пясок, кастрыцу, сухую ігліну, прывезунную з лесу.

Лейцы мацуюцца да аброці, надзетай на галаву каня. Бяры вераўчаныя ці раменныя лейцы ў рукі і кіруй канём у запрэжцы.

Новая загадка подкажа, як распрагаюць каня: “Адкіну палена, адкіну другое і скіну крывое – выведу жывое”. Патлумачце цяпер, што гэта за палены, нешта крывое – і жывое сярод іх.

Што смачней за ўсё на свеце? Вядома, сон. Пра чалавека, якія не выспаўся, кажуць: “Ходзіць як цень”. Галава баліць і рукі апускаюцца, не да работы яму беднаму, калі спіць на хаду.

Ложкі ў хаце ставяць каля глухой сцяны, далей ад вокнаў і дзвярэй, каб цяплей было спацць дажджлівай восенню і марознай зімою. Аснову ложка складае даўгаватая рама на чатырох ножках. Спінкі змацаваны бакавінамі, зверху на дашчаны насціл ці металічную сетку кладуць матрац і пасцель – пярыну, коўдру, падушкі. Якраз дарэчы і загадка: “Чатыры нагі маю, але не звер, пух і пер’е маю, але не птах, душу і цела маю, ды не чалавек”. Падкажам, гэта – ложак.

Самаробныя ложкі аздаблялі разьбою. Посцілкі гаспадыня ткала на кроснах, і на іх, калярова-ўзорыстых, прыгожа глядзеліся белыя горкі падушак. Цешыў вока на сцяне пры ложку і дван, таксама тканы ці маляваны. Гаспадыня старалася, каб і сямейнікам падабаўся гэты кут у хаце, і каб суседкі па-добраму зайздросцілі ёй, руплівай праллі і ткаллі.

Але так было не заўсёды. Некалі ложкі стаялі хіба ў панскіх палацах. А простыя людзі спалі на палку ды на палацях. Палок займаў частку хаты ад печы да кутняй сцяны. Рабілі палок з дошак, не надта высока ад падлогі, каб зручней было слацца і залазіць на яго спаць. Палаці, або палаткі, таксама дашчаныя, але яны вузейшыя за палок. Мацаваліся адным канцом на лежаку печы, другім – на драўляным бруску, прыбітым да сцяны. Гэты спальны кут у хаце нагадваў двух’ярусны памост: першы ярус – палок, другі ярус – палаці. На высокіх, бліжэй к столі, паляцях любілі спаць дзеці. Як на воблаках, ляжалі яны на сенніках – матрацах, набітых сенам ці саломаю. А яшчэ сеннікі, пашытыя з густога палатна,  напаўнялі, бывала, аўсянай мякінаю. Перад гэтым мякіну старанна прасейвалі, какб не засталося пылу.

Самаробныя ложкі амаль зніклі з хат. І ў глухіх вёсачках яны замяняюцца фабрычнымі ложкамі, металічнымі і драўлянымі. На іх таксама добра спіцца – пад цёплай коўдраю, на мяккім матрацы і пуховай падушцы.

А напрыканцы патлумачце, чаму так гавораць: “Для стомленых ножак і капа ложак”, “Як пасцелешся, так і выспішся”, “За сном свету не бачыць”.

Но все же главным предназначением русской печи всегда было и остается приготовление пищи. Раньше в каждом деревенском доме пекли хлеб, а по праздникам – вкусные и сладкие пироги. При печи полагалось иметь широкую деревянную лопату на длинном черенке. И называлась эта лопата хлебной. На Руси ее еще называли садником.  Как же ее делали? А делали ее из целого куска дерева, из липового, осинового или ольхового толщиной не менее 25 см. сложность изготовления хлебной лопаты состояла в том, что не так-то просто было подыскать прямоствольный ствол такой толщины с минимальным количеством сучков. Доску гладко обстругивали и чертили на ней контуры будущей лопаты. Причем контуры старались расположить так, чтобы сучковатые участки древесины по возможности удалялись. Затем вытесывали черновую заготовку лопаты. На следующем этапе закругляли черенок лопаты и стесывали до намеченной толщины полотно лопаты. Завершали работу чистовой обработкой всех поверхностей, скоблили осколком оконного стекла и зачищали шлифовальной шкуркой. Итак, хлебная лопата готова. Длинна ее была полтора метра.

Как же выпекали хлеб? Вначале готовили тесто. Тесто для хлеба расчинялось в кадка накануне выпечки. Затем дежку ставили на ночь на теплую печь и укрывали; к утру тесто поднималось, с печи доносилось своеобразное пыхтение, по избе распространялся аромат закваски. Далее в тесто помещали еще муку и соль; могли также вместить размятый вареный картофель, сыроватку, тмин. Тесто еще раз поднималось.

Наконец одна из самых важных операций при выпечке хлеба: тесто в деже месили до тех пор, пока оно не переставало прилипать к рукам, а начинало полностью отставать от рук. Это было весьма трудоемкая часть всей работы, которая требовала некоторых усилий и много терпения.

А дальше шла выпечка. Для выпечки хлеба, когда в горниле остаются одни угли, вьюшку в дымоходе закрывают, а заслонку топки приоткрывают. В таком состоянии печь выдерживают 10-15 минут, после чего проверяют температуру пода, бросив на него немного муки. Если мука чернеет, значит, под перегрет, и его продолжают охлаждать. Коричневый цвет свидетельствует о нормальном нагреве, когда в горнило печи можно сажать хлеб.

Из хорошо протопленной ольховыми и березовыми дровами печи уголья и пепел тщательно отгребали кочергой к устью. Остатки пепла начисто выметались с раскаленного пода помелом из сосновых лапок на длинной ручке. Аромат сосны разносился по всему дому. Большая деревянная лопата обильно посыпалась отрубями или мукой. Были любители ароматного хлеба, тогда на лопату сплошь укладывали листья клена, или сабельки аира. Затем сверху формировался овальный или круглый хлеб, его после короткой выдержки сажали в печь. Лопата мелкими рывками выдергивалась, а тесто на подкладке «съезжало» с лопаты и оставалось в печи. За один раз выпекали 2-4 каравая душистого хлеба, в зависимости от числа едоков в семье. После закрытия устья печи заслонкой через примерно полтора час тесто достаточно пропекалось. Аромат свежевыпеченного хлеба добрым теплым облаком накрывал всю усадьбу.

А ведь вы знаете, что хлеб считался особой ценностью и поэтому все предметы, с которыми он соприкасался, непременно обозначались этим словом: хлебный нож, хлебница, хлебная лопата.

Хлебная лопата вместе с ухватом стояла у печи ручкой вверх, и ее, как и ухват, обычно не полагалось выносить из дома без надобности. Хлебную лопату запрещалось использовать не по назначению. Считалось, что тот, кто нарушит это правило будет болеть, дети перестанут расти, хлеб станет «ацеслівым» и такой лопатой нельзя уже будет пользоваться в дальнейшем.

В связи с тем, что хлебная лопата соприкасалось с огнем, ее использовали как магическое средство для лечения людей. Существовал обряд «Перепекание дитяти». Ребенка укладывали на хлебную лопату и на некоторое время отправляли в печь, из которой только что достали хлеб. Так лечили и испуг у детей. На Полесье делали еще и так: больного ребенка на лопате подносили к сильно натопленной печи, в которой пылал огонь, и «пугали» болезнь. При этом приговаривали: если болезнь «не отцепится» от ребенка, то ее сожгут в печи. Кадка и хлебная лопата всегда представлялись как неразлучная пара, которые только вместе будут содействовать счастью и богатству дома. По Полесским обычаям, дяжу всегда покупали вместе с хлебной лопатой, их вместе мыли; для защиты дома от грозы оставляли под крышей. Когда приходило время уничтожить старые лопату и дяжу, их сжигали только вместе – на купальском или масленичном кострах.

Хлебопечная лопата, особенно в деревнях, являлась обязательной частью дочернего приданного вплоть до первой половины ХХ века, ее дарили в знак сытной и богатой жизни. Она считалась весьма ценным орудием труда для любой   хозяйки.

По белорусским обычаям, при повседневном печении хлеба после посадки его в печь было принято выносить лопату из хаты в сени, «чтобы в хате никто никому не был должен». Перед посадкой хлеба в печь его крестили на лопате или же подкладывали под буханку на лопате крест из двух щепочек.

При печении хлеба, засунув лопату с хлебом в печь, ее обязательно поднимали кверху, чтобы хлеб рос, часто при этом стучали лопатой в потолок. Польские хозяйки при этом говорили: «Расти, хлебушек, высоко».

Запрещалось детям проходить под лопатой (хлеб не будет расти; сами дети тоже перестанут расти), не позволялось переступать через лопату, это грозило тем, что хлеб не удастся.

В традиционной культуре славян довольно часто хлебная лопата использовалась в различных обрядах. Самым активным образом хлебную лопату включили в обряд выпекания свадебного каравая. Делали так. Перед тем, как посадить каравай в печь, крестная мать слегка ударяла хлебной лопатой всех, кто присутствовал в доме, «чтобы счастье было». После того как каравай достанут из печи, она трижды стучала хлебной лопатой по первой балке, которая находилась на потолке ближе к печи. Та девушка, которая долго не могла выйти замуж, выхватывала лопату из рук крестной и выбегала из дома на улицу. Считалось, если она первым встретит мужчину, то скоро выйдет замуж, если женщину – ее мечты в этом году не сбудутся.

Кто хоть однажды испробовал хлеб, испеченный в русской печи, томленные щи или кашу, уже не забудет их превосходного вкуса и аромата.

Побач з міскаю заўсёды знаходзілася лыжка – круглы ці авальны чарпачок з ручкаю. Выразалі лыжкі з асіны, брозы, клёну, грушы. Чым цвярдзейшае было дрэва, тым даўжэй служыла лыжка. З цягяам часу, праўда, любы чарпачок з аднаго боку з’ядаўся. І лыжка замянялася новай.

Якраз дарэчы яшчэ адна паэтычная загадка:

Не разыначка я, а мяне ўсе смакуюць,

Не дзяўчыначка я, а мяне ўсе цалуюць.

Бытавалі лыжкі з каляровых і каштоўных металаў, а таксама касцяныя. Сёння мы карыстаемся металічнымі лыжкамі. Выпускаюцца і драўляныя лыжкі – сувернірныя,а здобленыя разьбою, выпальваннем і размалёўкаю.

Цікава, што кляновыя і метальчныя лыжкі могуць гучаць як музычныя інтрументы. Іх паварочваюць выпуклым бокам і стукаюць адна аб адну. Прыемна здзівішся і заслухаешся, уражаны, калі на такіх лыжках іграе таленавіты музыка-самародк.

А напрыканцы патлумачце, калі і чаму так гавораць: “Ад гаршка – паўвяршка”, “Госць, не дзіьміся, еш, што ў місе”, “Шырокая лыжыка рот дзярэ”.

ЛЫЖКА — прадмет сталовага прыбора. Бываюць драўляныя, металічныя, касцяныя; маюць круглы ці авальны чарпачок і ручку-дзяржанне. На Беларусі вядомы з ранняга сярэднявечча. Касцяныя лыжкі, аздобленыя гравіраваным арнаментам у выглядзе пляцёнкі, сеткі, крыжыкаў, знойдзены пры раскопках Пінска, Давыд-Гарадка, Турава, Полацка і інш. У асяроддзі пануючых класаў бытавалі лыжкі з каляровых і каштоўных металаў, багата аздобленыя на дзяржаннях гравіраваннем, чарненнем, эмалямі і інш. У народным асяроддзі бытавалі драўляныя лыжкі (з асіны, бярозы, грушы) простых форм, зрэдку аздобленыя на дзяржаннях трохграннымі выемкамі, косымі рыскамі, аб'ёмнымі выявамі рыбіных галовак і інш. Вялікую лыжку называлі апалонікам. Выраб лыжак нярэдка меў характар промыслу, якім займаліся майстры-лыжачнікі.

У наш час у паўсядзённым побыце карыстаюцца металічнымі лыжкамі прамысловай вытворчасці. Вырабам драўляных лыжак сувенірнага і утылітарна-мастацкага прызначэння з разьбой, размалёўкай, выпальваннем займаюцца некаторыя народныя майстры, а таксама прадпрыемствы мастацкай прамысловасці.

Драўляныя (кляновыя) і металічныя (алюмініевыя) лыжкі выкарыстоўваюцца таксама ў народным музычным мастацтве Віцебшчыны і некаторых раёнаў Міншчыны. Беларусы ў адрозненне ад рускіх бяруць толькі дзве лыжкі, якія ў час ігры паварочваюць адна да адной выпуклым бокам. У інструментальных ансамблях лыжкі выконваюць ударна-рытмічную функцыю, дапаўняючы часам бубен. У музычную практыку беларусаў лыжкі ўвайшлі ў 1920-я г., калі ў рэспубліцы пашырыліся ансамблі і аркестры народных музычных інструментаў.