Жизнь смерть в чуме из картин
Предельная нарративность, как протест против пост-советского музейного конвенционизма, 1994-1997
В Академгородке устроили праздник шаманов.
http://nostalgie.gershtein.net/1997/info/news/izvestia/izv97083.htm
Праздник Чистого Чума 1997г. Известия, 7 мая 1997 года, среда №84(2497) стр.6.
Елена Лашко, журналист
До того как напротив университета был построен чум, многим казалось, что никакими новаторствами Новосибирский академгородок уже не удивить. Чум был самый обычный - треугольный, диаметром около 6 метров. Правда, вместо шкур были использованы абстрактные полотна художника Андрея Ханова - инициатора данной акции.
Строить чум художник научился, путешествуя два года по Восточной Сибири. Во время странствий Андрей Ханов стал вхож во многие чумы, был принят в тувинский род в качестве равноправного члена. Вопреки всем достижениям социализма многим коренным северным народностям удалось сохранить элементы разноплеменного общественного строя. Завоевать любовь будущих сородичей с первого взгляда Андрею Ханову не удалось. Случилось так, что он решил сплясать в голом виде на скале, мимо которой по реке проплывали на лодке несколько почтенных тувинцев. Увидев пляшущего на скале человека, шокированные тувинцы напоролись на косу. Сами северяне ходят по горам и селениям в обычных цивильных костюмах, пошитых на местных фабриках. Простить варварскую выходку странствующему художнику тувинцы смогли лишь после того, как узнали что ему приходилось находиться одному в тайге три дня подряд. От белого человека такого подвига ожидать невозможно. Обязанности художника в роду заключались в пении гимнов в честь солнечных богов.
Принимая художника в род, тувинцы вспомнили собственный древний обычай. Суть его в том, что новобранец обязательно должен был прокатиться на коне. Тувинцы шутки ради подсунули наивному художнику необъезженную кобылу с длинной черной шерстью. Сиганув с горы и добежав до ближайшего колодца, кобыла встала на дыбы. В горы довольная кобыла поскакала уже налегке. Пытаясь ее догнать, художник пробежал несколько километров. Напрасно будущие сородичи кричали ему в след "не надо" по тувински. Этого языка художник не знал.
Зато тувинцы, как впрочем и прочие сибиряки не знали, что означают оставленные их предками наскальные рисунки. Боги, звери, солнце... Возраст самого древнего рисунка 40 тысяч лет, однако стиль, в котором выполненные рисунки более всего напоминает авангардный.
У подножья одной скалы под Красноярском художник обнаружил изображение карты звездного неба. На первый взгляд картина представляла хаотические фигурки фантастических существ. Три дня художник разглядывал наскальных зверушек, пытаясь разобраться, есть ли в картине какой-нибудь порядок. И сорвался с самой вершины. Счастье, что пролетев всего несколько десятков метров зацепился за выступ рюкзаком. Взглянув после этого происшествия на древние рисунки, художник вдруг понял, что один из рисунков напоминает созвездие Большой Медведицы.
Оказавшись в Красноярске, художник "загнал" перерисованную со скалы картинку в компьютер, вместе с картой звездного неба, одолженной у знакомого астронома. Все совпало. Компьютер сразу сгорел.
Вернувшись в суету городов, Андрей Ханов сталу стал рекордсменом по числу устроенных выставок собственных картин и изданных книжек. Кроме того, благодаря художнику в Кемерове сейчас производится пиво "Томская писаница". И еще Андрей Ханов увлекся инопланетянами, он пишет картины, в которых знатоки обнаруживают космическое происхождение.
В 1991 году увлечение художника привело к небольшому международному скандалу.Началось все с того, что один знакомый Андрея Ханова насмотрелся его картин до такой степени, что позвонил на ленинградское телевидение и оповестил сразу несколько программ, что в доме на Сенной площади живет инопланетянин (адрес художника). Но тогда, из всех программ встретиться с инопланетянином решились только "600 секунд".
Основной целью возведения в Академгородкетувинского чума, по словам Андрея Ханова, было возрождение праздника "Чистого чума",. Последний раз такой празник справлялся в России в 1914 году на Таймыре .
Праздник "Чистого чума" в Академгородке сопровождался шаманскими песнями и плясками в исполнении артистов-добровольцев. Сам Андрей Ханов, сидя в чуме, рассказывал сказки, написанные им по мотивам сказаний северных народов. Академгородковская общественность по началу удивилась, но вскоре пришла в себя и активно присоединилась к празднику.
После окончания представления в чуме смогли побывать все желающие, предварительно задобрив северных духов жертвоприношениями в виде монеток, водки и сигарет. Жертвоприношения складывались в специальный ящик. Водка, впрочем немедленно из него извлекалась и употреблялась. Общественность распевала в чуме песни.
Чум после этого простоял еще три дня.
НОВОСИБИРСК
Потом, мы напились и ползали по пещере скалы Шаманка в посёлке Хужир, повторяя мифологические траектероии планет. Дело было зимой. Волны Байкала ударялись о скалы и так и застывали. Фантастическое зрелище, но очень холодно. Без водки на таком холоде представление было просто невозможно. На выходе из пещеры, с обратной стороны нас уже поджидал уазик главы местной администрации. Он предложил денег, только убирайся из моего района. Не пугай электорат. Я перебрался в безлюдную местность, на реку Лена, поставил там чум, вместо шкур обтянув его картинами на холсте, которые таскал за собой в рулоне — на случай новой выставки — и продолжил наблюдение за звёздами. Пока лёд на реке на стал окончательно я решил прогуляться по окрестностям. Сравнительно недалеко — пара сотен километров — был заброшенный посёлок в котором, на одном берегу Лены жили геологи, а на другом — художник. Он был фанатом одного чешского путешественника, всю жизнь перечитывал его книгу и рисовал свои воображаемые путешествия. Однажды у него поселилась девушка-староверка, она родила ему детей, девочек, когда им исполнилось 14 лет, они нашли где-то в этой глуши себе женихов и готовились к свадьбе. Всю ночь мы пили самогон и закусывали пресными лепешками, из выращенной ими самим, в своём огороде ржи. Они называли их печеньем. Вдруг противоположный берег реки осветился мощными прожекторами, художник предположил, что это опять прилетели инопланетяне, в тех местах они встречаются чаще землян, ничего особенного и, опасаясь за безопасность — непривычных к таким встречам — геологов, мы отравились в лодке на другой берег. Но, вместо летающей тарелки — обнаружили лишь раскрашенные всевозможными наклейками, как чемодан туриста — грузовики Татра, это тот самый чех-путешественник, Иржи Ганзелка, фанатом которого был художник — прибыл с экспедицией. Они вернулись на лодке на другой берег, праздновать свадьбу, а я отправился домой в чум из картин. Когда я добрался до чума — совсем похолодало. Но, вместо чума я обнаружил лишь обожженные головешки, чум сожгли неизвестные. Я решил — не тратить время попусту и пошёл дальше, в горы пока были силы куда-то идти и постепенно замёрз. Пришёл туда куда глаза глядят. В никуда.
https://syg.ma/@andrei-khanov/posobiie-po-praktichieskoi-maghii
Но, так и не умер, а позже, каким-то чудом очнулся за пятьсот километров западнее. Когда я добрался на электричках, до города где тогда обитал Учитель-дзинь, он устроил из этого моего возвращения с того света — шоу самопиара, после чего я поехал дальше.
Он нашел мне мастерскую — пустующую квартиру его друзей. Я тем рисовал и писал книгу. Вместе со своими музыкантами он устанавливал фанфики чума-из-картин в парках и торговал в них пивом и шашлыками. Устраивал выставки и издавал мои книги, добавляя предисловия — фантазии о себе. На выставках — выступал, сначала по-тихоньку, затем все громче и громче, пока зрительницы не падали в обмороки. Затем все ехали ко мне в мастерскую и через неделю другую куда-то, сами собой разбегались. К этому времени он успевал организовать новое мероприятие. Он откровенно пытался меня использовать, я все это видел, но с самого начала поставил себе условие — ни во что не вмешиваться, в путешествии без цели — имеет значение только то, что происходит само собой. Мир человека — безумный лабиринт иллюзий. Высказав отношение — легко ошибиться и самому впасть в иллюзию. Мой собственный мир не лучше и не хуже. Важно дождаться непредсказуемого результата, самому ничего не предсказывать, иначе игра окончится. Со временем, игра окончилась, но ровным счетом ничего не изменилось.
https://syg.ma/@andrei-khanov/posobiie-po-praktichieskoi-maghii
Он такой был не один, у иркутского председателя (союза художников) — девушка вела программу на местном ТВ, после недельной пьянки — поняв так цель моего приезда в их город, они предложили снять репортаж о том как я шёл на Восток, пешком по определённой параллели и уперевшись в препятствие — Байкал — решил дождаться весны и продолжить путь по его дну.
Я посмеялся над глупой шуткой и пошёл на северо-восток, в Якутск, но не дошёл. Поселился в чуме из картин на реке Лена. Но, чум сожгли. Затем поехал в Лондон, где бесцельно прогуливаться по центру, пока не увидел знак. Тогда приехал в Москву, скучнейшее место на планете. Кто утверждает обратное, просто не видел других мест. Но и в Москве можно найти чем заняться. Иначе, бы этого рассказа просто бы не появилось. Один мой московский знакомый, куратор В, когда был моложе, придумал арт-теорию, что редкость искусства объясняется далекими космическими пульсарами, они обстреливают планету своими вспышками, как если стрелять из револьвера по глобусу, как выстрелили по Юпитеру осколки кометы Шумахера-Леви. Куда попало — туда попало. Один выстрел пришелся на Нью-Йорк, другой на Рим, затем очередь прилетела на Иран, Индию и Индонезию. Поэтому, Москва такая скучная, осталась в стороне, здесь просто никто никогда никакого искусства не видел, что не мешает что-то кому-то называть искусством. Сказать можно что угодно.
https://syg.ma/@andrei-khanov/posobiie-po-praktichieskoi-maghii
Черная шапка
Измаил был заместителем директора по науке местного археологического института, мы познакомились на моей выставке, когда нас попросили из зала, о предложил продолжить банкет у него. В своём кабинете на Морском проспекте он очень сильно пил, пел задушевные песни про черную шапку и вскоре умер. Книга его жизни о религии манси, как северном митраизме — осталась. Музыкант ничего не понял, и понял, что и никто ничего не поймёт.
Свой гонг Музыкант назвал железным Бубном, музыку — шаманским путешествием, добавил вокал, неразборчивые восклицания, семиотически это знак «ой», затем, со своей группой (Фиделем, Буддой и Иванычем, инженером военной виртуальной реальности) — ездил с гастролями, строя чумы из подделок моих картин и торгуя в них пивом. Затем уехал в Индию, где мы почти пересеклись в Падучери. Он проповедовал в ашраме, неподалёку, а я — участвовал в выставке местных художников на полосе морского прибоя. Это они сами придумали. Я развешивал картины на деревьях в Подмосковье, их это и воодушевило. Сделали карьеру — успокоились. Ещё раз мы почти пересеклись уже в Гималях, я оказался к югу, в предгорьях с выставкой в храме Кали в Чандигархе, он к северу, на самом плато.
Тепсей
Тогда, на плато — я вспомнил рассказ Александра о художнике, преподавателе местной художественной школы, который, устав от положительной минусинской городской суеты, построил чум напротив Тепсея, там где я сейчас стоял? И весной, в ледоход пошёл по льду в Минусинск за красками и утонул. Осмотрев оглахтинские обрывы я начал сомневаться в достоверности этого рассказа, и действительно, позже, когда я оказался в Минусинске, услышал, от самих художников — другую версию, что он укуренный гонял по Тепсею на мотоцикле и разбился. Тепсей притягивал к себе многих, однажды на него рухнул самолёт со сникерсами и водкой в алюминиевых банках. Ассортимент коммерческих ларьков начала девяностых. Я вышел к шоссе, и уже к вечеру я был на Тепсее. Позже, в Минусинске, с местным художником — Владиславом — мы пили всю ночь и танцевали под Эдику Пьеху, три раза бегали в ларёк за водкой, Музыкант и его шаманская рок-группа не выдержали марафона, сошли с дистанции и отправились спать в огород.
В Красноярске наступила осень, люди стали прозрачными, сопки вокруг города впали в меланхолию, пожелтели
и я поехал в Иркутск. Там уже была зима. Местные художники пьянствовали. Я не смог долго этого выносить и сразу после похорон Бориса, он умер не похмелившись, пошёл отдохнуть от всех них — вдоль реки Лена, на северо-восток. Построил чум из картин, среди скал и жил там некоторое время, пока, в морозы, чум не сожгли. Тогда я и замёрз.
В 1996 — эксперимент — чуть не довёл меня до клинической смерти. Я соорудил чум из картин, и поселился в глухой восточно-сибирской тайге, но его и там вскоре нашли и сожгли.
https://syg.ma/@andrei-khanov/mif-o-novom-vykhodie-iz-matritsy
Я ничего не знаю, но ощущаю эту вечную жизнь символическим пространством концепта. Это привиделось мне в момент клинической смерти, когда зимой 1996 чум из картин сожгли. Это ощущение того, что живой и в момент смерти.
https://syg.ma/@andrei-khanov/mif-o-novom-vykhodie-iz-matritsy