00:11, 27 октября 201929
Добавить в закладкиДобавить в коллекцию
Происхождение
Происхождение. Текст, видео, арт, музыка — Андрей Ханов, танец — Даня (ТАЭТ ВРЕМЯ), 2017
Меня часто называют философом, но ничего общего у меня с университетской философией нет. Потому, что университет — это один способ обмана человека с более слабым мышлением, а философия — другой дискурс. Дискурсов — много и все они равноценны, все одинаково — тюрьма мысли.
Со времен Платона, считается, что философия даёт чувствам человека чёткие определения словом, я же — выражаю свои ощущения. Уверен, что Сократ, как и Платон — не были философами, в современном понимании этого термина, они были психоделическими гуру, высказывающими свои ощущения подлинного бытия. Точно как Тимоти Лири, который, однажды, разбросал с самолета над рок-фестивалем миллионы доз ЛСД. Это просто была метафора, как форма посетившей его идеи. Все мы, разбрасываемся словами. Часто не понимая, что они для нас значат. Когда кто-то врёт о значимости или наоборот, о незначимости картины — он делает ровно тоже самое.
Я вижу некоторый предмет — как навязчивую идею, я его рисую и когда он нарисован, вот такое своё понимание рисунка своего ощущения я и выражаю словами.
Слова — такая же часть моей художественной формы, как живопись и музыка. Меня интересует структура этих моих слов, как идея. Я считаю, что все слова — ложь, но, без слов — лжи меньше не становится. Речь, как и сон — части мышления, и прав Платон, они состоят из этапов. Различия между людьми лишь в очередности этих этапов. Это различие определяет наша природа. Сомневаюсь, что это можно изменить. Поэтому, альтернативы понять себя нет. Мы такие, какие мы есть.
Но, всегда существует точка зрения, при которой всё на своих местах. Её я и вижу. Образно. Поэтому, это слова не философа, не слова куратора, но слова концептуального художника, обуреваемого желанием преодолеть любой дискурс, в том числе и свой собственный. Предмет, который я незримо вижу и рисую — выход из этого лабиринта слов. Я вижу, что люди нечетко понимают структуру своего мышления, потому я и показываю Вам то, как я сам ее вижу.
Академическое искусство я понимаю созданием иллюзии. Авангард — игрой с созданием такой иллюзии. Это может модернистская игра в иллюзию, абсурд и это может быть постмодернистская игра с ней. Список вариантов игры ума можно продолжать бесконечно. Значение имеет только наша человеческая способность понимать факт того, что именно так мы мыслим.
В эстетике, я сторонник концепции плоскостности Гринберга, которая рассматривает две разные оси координат пространства картины. Она о том, что есть академизм (китч модерна) и есть авангардизм (дискурс художника — модерниста, выступающего против модерна), и есть иное, третье, концептуальное пространство между ними, как осями координат. То есть, в рамках такой концепции предполагается гораздо больше возможностей мыслить здраво: я могу рисовать картину, но и могу нарисовать, как я рисую картину. Это даёт больше возможностей выразить свою идею. Почти полвека я последовательно развиваю эту концепцию 1960-х, включая в нее третий, четвертый, пятый, шестой и далее элементы: я могу рисовать не только формы-иллюзии, не только игры в наделение смыслами этих иллюзий, не только концептуальные означения достоверности собственного творчества, не только все это вместе, то есть — семиотические знаки, не только цепочки таких семиотических знаков — дискурсы, не только единство всех дискурсов, но и множественность (экспансию) таких ментальный пространств.
Я называю множество дискурсов — «сферой», мое понимание этого термина мало отличается от постмодернистского «недостижимого консенсуса всех дискурсов», что — то же самое, что и пифагорейско-конфуцианская «недостижимая человеку гармония всех стихий его мышления» или прагматическая «цепочка знаков», психо-аналитическая «сфера сна и речи», которая — на самом деле — то же самое «Дао», это и есть пятый элемент, он мне понятен и потому — не интересен.
Последние 35 лет меня интересует дальнейшее усложнение этого концепта мышления, вплоть до бесконечности. Это мой ответ на вопросы, что такое идея человека? Что такое идея природы? С чего все началось? Чем закончится? Почему? Как выглядит пространство мышления человека — которое, ошибочно называют вселенной — вне времени?
Я вижу все эти идеи — как потоки цветного тумана, связыващего разных людей. И называю цепочкой концептов — блокчейн. Наверное, это можно назвать «духовным познанием», если иметь в виду нахождение, предчувствие или понимание такого большого многомерного пространства подлинной жизни, кроме которой у нас ничего нет. А прошлое, настоящее, будущее — просто субъективные представления осей координат пространства местонахождения этого объекта. К сожалению, человек привязан к поверхности мыльного пузыря такого своего познания. Я рисую это большее пространство, которое ощущаю. Я просто не вру себе —и все…
Ничего чудесного в картине нет, это плоская метафора пространства обыденности. Чудо картины — это просто слова, развод лоха-зрителя — куратором-мошенником. Но, при этом — в картине — может быть намёк на что-то. Дефект, искажение нарисованного пространства обыденности. И, если этот намёк подчеркнуть, то станет очевидно, что это ритм. Который растворен в картине, как в потоке метафор житейской обыденности. Если его проявить, то он организует пространство картины, композиционно. Композиция, концепт, третий элемент, знак — и есть сама картина. Четвертое измерение — социальный смысл. Но, элементов пространства картины — больше четырех. Гораздо больше.
Видео, когда отдельные картины монтируются, как кадры мультипликации и они мельтешат, за счёт этого возникает ощущение невидимого движения, когда ритмы и дефекты пространства каждой из картин сливаются в один образ и его можно увидеть. Обычное видео игнорирует такой переход между кадрами, акцентируя внимание на иллюзии движения, я же говорю о другом видео самого этого перехода, когда кадры не важны.
Детское воспоминание — бесконечные заборы, засаженные кустарником. Не могу сказать, сколько мне было лет… Разглядывая эти, засаженные барбарисом заборы, вдруг, я понял, что это — лишь декорация и она существует только потому, что её чувствую. Я могу прикоснуться, я могу попробовать эту ягоду на вкус. Уколоть палец, там были шипы… Вот это ощущение и делает предметы существующими.
До 22 лет мне было тяжело разговаривать, я заикался и ничего не мог произнести, потому, что не понимал, зачем, нужны слова, если я и так все прекрасно ощущаю? С годами, я понял, что эти два метода, опыта и познания — не противостоят друг другу, а просто находятся в разных мирах. Внутреннее ощущение проявило себя словом.
Рисуя пространство мышления — тем самым — я нахожу концепт опыта и познания: образного и логического мышления. Как правша и левша одновременно. Но, таких метафорических рук, у меня, как и у любого человека — гораздо больше. Важно их увидеть.
Постепенно, у меня накопился опыт, как логический, так и художественный. Было время, когда они сталкивались друг с другом, давая странный эффект, это и приводит к заиканию, когда они просто входят в противофазу.
Но, в определенный момент я понял, что это разные направления мысли и пространство, которое они проявляют — находится между ними. Это совершенно другое пространство, оно невообразимое, то есть, его невозможно ни ощутить, ни познать. Оно какое-то другое. Оно проявляет себя на пересечении этих методов, как из семени, из точки ясности — выпростает дерево, разветвляется, с годами определяя структуру нашего подлинного бытия.
Я считаю свое творчество успешным, но сами критерии оценки своего успеха — крайне субъективными. Об успехе можно судить только по его отражениям, и среди них нет единственно верного, главное не выдавать эти иллюзии за сам успех. Половина моих выставок была уничтожена, а вторая половина попала в музеи. Пятьдесят на пятьдесят. Все люди — разные. Я считаю более важными именно уничтоженные выставки. Музеи, галереи — просто проявляют определенные социальные дискурсы. Они определяют лишь некоторые смыслы картины, далеко не все. Не стоит ограничиваться только ими. Есть и концептуальные значения.
Что ты ощущаешь, КГБ не интересует, его интересует только одно, соблюдаешь ты «правила» или нет. Идея пятого отдела КГБ была в том, что эти «музейные правила» необходимо было оберегать от посягательств на них художников.
Правила были в том, что сначала художник обретает зрителя, зритель его кормит, художник копит денег и на семидесятилетний юбилей заносит эти деньги в Русский музей. Это было в Ленинграде, в СССР, в 1980-х.
Если не знаешь, к кому там обратиться, позвони куратору из КГБ, он поможет. Все художники так делают. И в итоге, у тебя появится вот такая афиша: «Авангард в Русском музее» — я подошёл к этой афише, отодрал её, прибил на другой забор, вместо «в Русском музее» написал «на Заборе». Получилось — «Авангард на заборе». Выставка была сразу уничтожена КГБ, это логично. Разговор в те годы был жёсткий, за протест против правил ломали руки.
Но, затем, произошел немыслимый случай: куратор КГБ, майор, объяснял мне правила, историю авангарда, что само КГБ его и «крышует», и что художники-авангардисты нужны КГБ только для того, чтобы было что показать Европе, если вдруг сменится советская власть. Власть сменилась, сказка о необходимости КГБ — испарилась, его место заняли волонтеры. Система сама себя защищает, без посредников.
Я не знаю, что мною тогда руководило, я сказал ему: скажи это все не мне, а вот этому камню. Он говорит — какому камню? Я говорю — вот этому. Мы подошли к камню, это был вывороченный бордюрный камень, одной стороны он был стёсан, сейчас бордюры отливают из бетона, а тогда, на Невском проспекте они были из гранита, с другого края — это была чёрная могильная плита, и на ней написана моя фамилия. Куратор из КГБ так и остался стоять возле этого камня, а я ушёл и больше его не видел, КГБ больше меня не донимало. Через пять лет выяснилось, что за этим перформансом наблюдали сотрудники Ленинградского государственного музея религии, камень находился под окнами этого музея и они захотели повторить уничтоженную выставку, за их окнами — внутри музея.
Позже, произошёл ещё один перформанс, у меня тогда была мастерская на площади Восстания, пока я был в отъезде, её разграбили неизвестные, как потом выяснилось художники коммерчески-ориентированного направления, это была месть за проведённый мною в их сквотте перформанс. Я раскрасил дом, в котором они жили — цветными точками. Шизня полная, как и их творчество.
Окна, краски и небольшие картины у меня украли, а большими картинами забили окна, живописью наружу. Я тогда рисовал одну картину поверх другой, на одном и том же холсте и, в лучах солнечнечного света, все эти слои краски проявились одновременно. По ощущению пространства картины это напоминало современную виртуальную реальность. Многослойность картины, как метафора невидимого объекта ощущений. Сотрудники музея это увидели и сочли сакральным пространством, знакомым им по произведениям старинной сакральной живописи, хранящейся в их музее.
В начале 1990-х куратор выставки в новосибирском художественном музее потребовал закрыть мои гигантские работы, три на пять метров, стеклом. При этом, рабочих для монтажа стёкол не предоставил. Когда я поднимал стекло — оно треснуло, полетело вниз и рассекло мне руки. Из рассеченных рук, как струны, в разные стороны торчали сухожилия, поэтому долгие годы я не мог держать кисть.
Ленинградский музей религии и атеизма провел мою совместную выставку с произведениями живописи, хранящимися в музее (Рембрандт, Рублев, Хокусай). Он показал сакральное пространство живописи в разных конфессиях, в разное время, включая современность. Связь времен.
И, после этого перформанса, художественные музеи, ориентированные на традиционные социальные смыслы картины, долгое время меня игнорировали. Одни кураторы приглашали, другие мешали проведению выставок. Вымогали взятки.
В конечном итоге, все это противостояние с музеями закончилось тем, что я забрал картины из всех музеев, сшил из них чум и поселился в нем в тайге. Все! Я самодостаточен. Я создал свой собственный мир, свою собственную цивилизацию, вот её артефакты. Ко мне приезжали художники, музыканты, из городов, мы проводили психоделическое сешины, я рассказывал свои истории. Иногда музеи приглашали нас с такими программами.
В 1996 году мой чум из картин сожгли неизвестные и я замёрз. Очнулся на станции Тулун, за 500 километров, видимо какой-то добрый человек, нашёл, посадил в машину и довёз, там просто дорога идёт из Усть-Кута. Это был незабываемый опыт умирания, в начале было больно, потом боль притупилась, и вот здесь, с сознанием, произошла удивительная вещь: ночью наступил день, это было в декабре, растаял снег, весенняя погода, солнышко светит. И осознаёшь, что нереальный мир и реальный мир — просто сосуществуют вместе, одновременно. Три солнца в небе, ночью. Созвездия, как олени скачут по вершинам гор. Я непосредственно ощутил, что человеку дан некий ограниченный сектор зрения, а что там, за спиной — мы обычно не видим, но оно существует.
Процесс умирания связан с тем, что зрение постепенно охватывает все пространство. И высвечивает удивительные вещи, которые находятся рядом с нами. Меня посетили психоделическое видения, фантастические, невообразимые… Все наполнилось какими-то другими смыслами.
Необходимо сказать, что пять лет до этого, я занимался арт-проектом «От мифа к современному искусству» — может быть, я себя запрограммировал.
Затем, медленно-медленно эта точка зрения стала сужается. Сначала — возвращается к человеческому сознанию, ну и потом становится меньше и меньше, перестаёшь ощущать себя человеком, совершенно иной взгляд на мир, рептилии, камня, ничего. И в конце концов, эта точка затухает и гаснет.
И видишь бесконечное мертвое пространство, как если бы смотреть на Нью-Йорк, как если бы в нем выключили свет, бесконечные пустые окна, бесконечные пустые комнаты типов сознания, в которых никого нет. Как удаляешься и это пространство все больше и больше, пустые окна — все дальше-дальше, удаляешься от поверхности сферы к центру. И в тот, момент началось обратно движение и я очнулся. Я понял, что создаю свой собственный мир, потому, что иду задом наперёд, это нормально для художника, просто художественным мышлением часто называют его имитацию. Вот здесь — для меня — и встал вопрос внутренней правды, которую даёт ощущение. Оценить достоверность мною сказанного могу только я сам.
Первый этап, я его называю — «потерянный нулевой блок» — с чего все началось, это — первоощущение себя живым, я не знаю, когда оно у человека возникло, у кого люди его переняли, может быть у неандертальцев? Сама жизнь первоощутила саму себя. Не как инстинкт, а как ощущение. Вот первая точка абстрагирования, собственно, это и есть человеческое сознание, отделённое от органов в область абстракций.
Мероприятие в Киеве называлось «арт-блокчейн хакатон», хакерский марафон, это все давно превратилось в китч. Это был интенсивный курс обучения виртуальной реальности. И, первое, на что я там обратил внимание, что люди, попадая в это пространство, не понимают, что единственной картиной виртуальной вселенной является сама эта матрица, а все, что внутри — это актёры, не важно что они делают.
Что бы отгородиться от них всех, в этой виртуальной матрице я создал комнату, выложил из своих картин пол, потолок, стены и пока все сходили с ума, играя в эти возможности виртуальной реальности, я одевал этот шлем, заходил в свою комнату и сидел там. Я назвал ее «комната смысла». Организаторы мероприятия заметили это, сочли нарушением правил и стёрли файлы картин.
Когда компьютерный файл теряет, на что он ссылается, то вместо картинок, программа рисует знаки вопроса. И, однажды, вернувшись в эту свою комнату, я обнаружил вместо картин — знаки вопроса. На потолке огромный знак вопроса, на стене, и в этот момент я понял, что это и есть потерянный нулевой блок.
Композиционно, блокчейн — это цепочка обобщений, когда один элемент и все его возможные отражения — обобщаются в следующем блоке. Это блок постмодернизма. Потом, само это обобщение — входит в следующий блок и число элементов растёт в геометрической прогрессии.
Вообще, структура композиции очень похожа на историю творения вселенной, физическую картину мира. В начале были глюоны, они образовали кварки, электрон, нейтрино, далее — читается таблица элементов Менделеева. Сфера — структура состоящая из всех вариантов вещества. И вот, в Киеве я нашел потерянный нулевой блок, я его не рисовал, никакой игры, никакого обмана нет, я к нему не прикасался, он возник сам, чудо. Это центр сферы, с которого все и началось. Это вход в пространство, то самое первощущение, с которого все началось, его образуют вопросы, которые мы задаём сами себе и наши ответы на них, есть и наше логическое познание и художественный опыт, все это сочетается, образуя молекулы духа, затем и более сложные соединения — социальные роли и еще сложнее, до бесконечности.
Первое ощущение являлось очень сложным объектом, и с математической и с физической точки зрения и, с чувственной, с какой угодно и обладало множеством скрытых свойств, которые в первый момент не проявились. Я называю это симметриями, когда в каком-то множестве есть два элемента, например — отражение слева направо и справа налево или отражение природой человека и отражение человеком природы. Эта формула живописной композиции появилась ещё у даосов. Ницше лишь повторил ее: «смотрю на гору, гора смотрит на меня». Отражение опыта ощущения идеи её чувством — второй элемент. Можно ввести в это множество третий элемент, как обобщение всех возможных сочетаний первых двух. Все многообразие вариантов сочетаний один и два — можно назвать три. Когда у нас три элемента, то сочетаний, возможных концептов уже двадцать семь. Это семиотический знак.
Но, по прежнему, не смотря на сложность материи, все состоит из первичных абстрактов, из отражений природы человеком и природой человека. Как молекулы из атомов, они выстраиваются в сложные структуры, естественные психоделические вещества нашего сознания. Мышление человека — часть природы, поэтому оно устроено по тем же самым принципам.
К внутренней струне мышления человека прикасается какая-то сила. Кто это, если не мы сами? И эта сила заставляет эту струну вибрировать. У колебаний этой струны есть октавы: воображаемое, реальное, символическое. А желание соединения трёх сфер в непротиворечивое единство есть концепт, знак, обобщение.
Лакан говорил, что психика человека образована тремя независимыми кольцами, которые сплетены, но не пересекаются, Баромиев узел, можно сказать, это три оси координат. Одна ось, это реальность, здравый смысл. Когда мы понимаем имена своих чувств, имя чувства идеи равного самой идее. Это лишь нам только кажется, но мы верим.
Вторая ось, это символическое, нечто абстрактное, как поэзия, что тоже приводит к пониманию, но другому, не к обыденному.
Третья ось мышления, это воображаемое.
Символическое всегда травмирует реальное «я». Давит на него и вытесняет большую его часть в бессознательное. Это отсыл к Юнгу. Вызывает конфликт, как сочетание цветов. Символическое — это синее, красное — интуитивно понятное. Красное, пересекаясь с синим, образует фиолетовое. Трагедия, дефект, насилие. Когда человек сталкивается с символическим, аллегорией воли богов, он вынужден подчиниться ему, как мифу. Но, если его собственный опыт, его зона ментального комфорта — противоречит символическому, реальное, подвергшегося насилию человека — просто искажается, проваливаясь в темный подвал юнговского бессознательного и мстит ему от туда неврозами.
Допустим, по телевизору говорят: у каждого из вас, на лбу рог и все граждане этой страны — единороги. Здравый смысл подсказывает, что рога нет. Но, этот символ, убедителен. Да, вот он рог, мы все единороги, а критическое понимание факта, что единорогов не существует проваливается в бессознательное. И все, с бешеными глазами бегают, играют в этих единорогов. Это первый тип сочетания реального и символического — коллаборация.
Вторая реакция — это протест, революция, когда я остаюсь при своём, доказываю окружающим достоверность своего чувства реального, это тяжёлый путь, но такое тоже есть.
Третий вариант — это создание параллельной реальности, воображаемой. Зеленый цвет, вода представлений. Непротиворечивое единство символического и воображаемого — любовь, ветер чувств, голубой цвет.
Реальное, спрятанное в бессознательном, в воображаемом — проявляется, как знание, которое взялось непонятно откуда, из космоса, информационная сфера, ноосфера Вернадского, астрал.
Сочетание самого реального и воображаемого, желтый цвет, невежество. Невежества, в мире человека больше, чем знания и невежество всегда выдает себя за знание. Но, только для того, кто себя не понимает.
Важно, что в мышлении человека, есть четвертая область, отличная, как от воображаемого, так и от символического, так и от реального, когда все три сферы пересекаются вместе. Платон называл это «душой», символическое — это мудрость. Реальное, это ярость, а воображаемое — страсть. Учение Лакана, и вообще французский послевоенный постмодернизм — это все повтор Платона современным языком.
Есть так названое, «седьмое письмо Платона», очень важное для философов. В нем изложена теория стадий речи, я о ней говорю на примере циферблата часов. Объект чувств, трансцендентальная идея, мы о нем ничего не знаем, это — три часа. Шесть часов дня, по этому циферблату — имя чувства. Девять часов, когда это имя чувства идеи мы определяем словом, как формулу. Но, понять формулу мы можем только из ее рисунка, это двенадцать часов.
Например, теорема Пифагора: квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов. Визуально, рисуется развилка и можно продолжить этот концепт, пририсовывая к каждому квадратику новые развилки, постепенно вырастает математическое дерево Пифагора из теории фракталов.
Что есть визуальная метафора теоремы Пифагора? Сама жизнь, все в нашей жизни разветвляется, как классификация.
Но, я не уверен, что теорема Пифагора о треугольниках, это обобщение качеств души, концепт, квадрат мудрости равен сумме квадратов ярости страсти. И мы можем использовать теорему Пифагора — четвёртым объектом. Можем назвать её формулой души.
Пятый этап или пятый элемент, сам объект чувств, когда мы непосредственно его созерцаем, когда освободились от всех ментальных конструкций, как от строительных лесов. Этот объект Платон и назвал «истиной».
С постмодернистской точки зрения, все истины ложны, поэтому, вместо поиска единства, на основании ложных истин, нам следует искать единство друг с другом на другом основании, что все мы — люди и можем думать как угодно, не переставая, при этом, быть людьми.
Мои ощущения всего этого пространства мысли, если их нарисовать, а рисунки описать словами, что это внутри всех нас или мы в этом пространстве, потому, что оно неизмеримо больше. Жизнь и искусство являются его проекциями, тенями. И, этот объект — ощущается, у него есть бытие, этот объект — выражается.
Художники выражают некоторые внутренние объекты жизни. Ремесленник отличается от художника тем, что не ощущает объект — как истину, но чувствует его, как нечто смутное. Ремесленник говорит о своём чувстве композиции, когда композиция опыта и познания художника — сама его картина.
В логическом познании, этот объект чувств — цель, а в художественном мышлении — это начало мысли. О нем невозможно сказать словами, можно только нарисовать это своё его ощущение. Это не сам объект, а лишь его рисунок. рисунок объекта можно описать словом, но это другие слова, не философские концепции имен чувства идеи смутной.
Различие слов опыта и познания и есть конфуцианская пропасть между людьми, когда один человек пытается сказать о своём духовном открытии, а другой человек пытается его не услышать… Это тоже самое, что сказать о своём чувстве этого открытия. Вот, когда они встречаются, а они противоположны, происходит встреча потоков мысли. В точном определении словом, это — философия. Сфера искусства — та же самая встреча, но в рисунке. То есть, рисунок одновременно может выразить этот объект ощущения — идею, и одновременно может выразить представления об этом объекте. И такое и такое существует.
Есть некоторая идея, нулевой блок, есть её отражение — форма, есть и смысл — интерпретация этой формы, есть и значение, их обобщение. Это ответ на изначальный вопрос — насколько достоверно идея означается её смыслоформой? Такое застывшее пространство картины и есть семиотический знак. Например, плоскостность постживописной абстракции — знак.
Постмодернизм использовал этот элемент (знак — картину) как обобщение. По этому, первый путь ощущения сферы: существуют различные точки зрения, среди них есть противоположные, и все точки зрения равноценны, то есть — равноудалены от своего центра.
Пример из математики — романовская бесконечная вселенная, кажущаяся таковой наблюдателю из трёхмерного мира. С точки зрения математика, оперирующего четырьмя измерениями — она представляет из себя замкнутую сферу.
Сфера всех социальных дискурсов. Это пространство, на прямую, не увидеть, но можно ощутить как оно растворено в обыденности и можно ощутить, как меняются наши представления о нем. И ритмы и переменчивость — если их увидеть или ощутить — меняют твою собственную судьбу.
Умение сочетать несочетаемое проявляется в делах, как баланс цвета, равновесие форм и судьба художника. Все это теория Гу Кайджи, древне-китайского художника и теоретика живописи. Если ты понимаешь быстротечность, изменчивость всего, то очень легко выстраивать форму, потому, что не привязываешься к одному ее варианту, видишь всю структуру.
Мы можем, изначально не верить, что способны этой смыслоформой что-то обозначить, тогда — это самоирония или гипотеза. Но, это может быть и железобетонный аргумент, что всё доказано.
И все это многообразие возможных сочетаний формы идеи, ее смысла и достоверности означения — семиотический знак, абстракция. Абстракция сразу стала восприниматься сакральным пространством, как например, капелла Марка Ротко.
Но, эта капелла не может быть храмом постживописной абстракции, потому, что в ней есть некий дефект, как намёк на то, что есть нечто большее, чем эта плоскость картины. И у Поллока он есть, и у Ротко, и очень много у кого из художников-модернистов он есть.
Я не вижу постживописную абстракцию 1960-х — финалом искусства, это лишь новый шаг, вот я и стал исследовать к чему он приведет?
Этот дефект проявляется спонтанностью движений кисти, даже однообразные движения не могут быть абсолютно одинаковым, существуют различия, некая деформация — это и есть новый элемент пространства картины. Возникает некий ритм, искривление этого пространства. Сам по себе, ритм — ничего не выражает, но его смысл в том, что он искривляет пространство картины. Например, перформанс оторвал пространство картины от плоскости холста и перенес его в пространство интерпретаций картины зрителем, в пространство социальных смыслов. Плоское пространство картины — искажено. Иллюзия ли это? Если это и перспектива, то ритмическая, которая создаёт ощущение, что это пространство, но не академическими методами.
Затем, я стал составлять картины в таблицы и от фрагмента к фрагменту — это искажение накапливалось. Как у Аристотеля, общее больше суммы его частей.
Всегда есть возможность словами и красками сказать что-то большее, чем они, по отдельности, означают. И таким первым моим шагом, в 1980-х, было выплескивание краски, в темноте, с завязанными глазами, на крыше, из вёдер, на холсты. Полная непредсказуемость, совершенно было непонятно, что произойдёт. А происходило следующее, этот метод сразу стал воспринимался кураторами, как протест против «правил» арт-сообщества.
Такой уж был у меня способ проявления дефекта абстракции. Если это намёк, то намёк на что? Это искажение — тень чего-то большего и, если не врать самому себе, не подделывать картину ожиданиями твоего зрителя, то это постмодернистское искажение — обязательно проявится.
Затем, в 1990-х, я стал исследовать промежуток времени между картинами, я считал, что подлинная картина — пустое пространство между картинами, промежуток на стене. И я старался свести этот промежуток к минимуму. Буквально. В конечном итоге, мне удавалось продолжать потоки своих ощущений, проявляя растворенные в них ритмы, чуть ли не до тысячи работ.
Пример — новгородский музей. Когда все мои друзья и коллеги-художникивыставляли китч по поводу абстрактных икон, я выставил в этом музее таблицу из 64 белых листов. У меня тогда было всего два баллончика с жёлтой и красной краской, и, на каждом листе, размером метр на полтора, с закрытыми глазами, я поставил по две точки, одну — баллончиком одной краски, другую — другой. Я не знал, куда они попадут, не знал, что они проявят. Отдал музею, на выставке, эти листы, кураторы составили все вместе и тогда стал очевиден ритм искажения абстракции. Газета Новгородский вестник написала — абсолютно непонятная работа. Хотя, для меня было очевидно, что это было постмодернистское обобщение постживописной абстракции, первая нарисованная сфера — метафора постмодернистского консесуса всех дискурсов.
Компьютер даёт гораздо больше возможностей проявить этот дефект пространства модернистской картины, и со временем, мне удалось составить вместе весь свой творческий путь, всё нарисованное за 30 лет. В одной работе этот искажение пространства картины трудно уловить, но если составить их все вместе… Если картина становится пикселом, то, пиксел этого ритма, складываясь, с другими картинами, как раз и рисует что-то большее… Это развитие во времени, перформанс, кусок жизни, превращенный в пиксел и используя этот метод, мне — наконец — удалось нарисовать ритмический рисунок своей жизни.
Я тогда решил, вообще, ничего не стирать, не редактировать, как идёт этот спонтанный поток, так пусть он и идет, все равно, он существует в подлинном пространстве жизни, субъективные представления об успехе или ошибке — о красоте и безобразном — его проекции. В определенный момент я понял, что рисую астральное тело, или оболочку мышления современника общества потребления, воображаемые небеса, если не всего человечества, то, по крайней мере тех людей, которых я, в своей жизни, встретил.
Социальная игра в профессора, в барыгу, в маркетолога, в повстанца, в (КГБ) контрреволюционера, в художника, в зрителя, в куратора, в галериста — все это точки этой сферы. Можно сказать, что это сфера консенсуса. Когда её точки, или сословия, которые стоят за различными дискурсами, конкурируют друг с другом —консенсуса нет, нет и сферы. Сфера —краткий миг единства, концепта. Когда все выстроено в кристалл. Все понятно, все на своих местах. Когда ощущение этой конкретной идеи можно нарисовать красками, а нарисовав — сказать о таком рисунке. Но, человеческое образное мышление так устроено, что этот момент ясности мысли о структуре мышления — длится недолго, и как только мы обрели новую игрушку — сферу, уже новым элементом пространства жизни, картины, является такая социальная сфера. Прежнее озарение — тает в воздухе.
Человечество еще до этого не дошло, это новация. Я создал сферу не участвуя в ее создании в социуме, сам по себе, это был мой путь. И просто лицом к лицу столкнулся с проблемой искусственного интеллекта. Это приходило во снах, в видениях. В небе над Лондоном, в нулевых мне виделись ужасающие картины. В принципе, это являлась сфера, я видел, как она проваливается сама в себя, обрушатся, прямо среди белого дня на Пикадилли, много раз я ходил по центру Лондона кругами, приходил к одному и тому-же месту — Пикадилли секис, и опять видел это. Делал еще круг, и опять. Как знак свыше, что этого не надо было делать… Но, вот я её сделал и — тем самым — сразу разрушил.
Сейчас, нет никакой границы между осуществлённым перформансом, воображаемым, то есть — между реальностью, символом и воображением и композицией их всех, благодаря современным визуальным технологиям, границы стёрты.
Виртуальная реальность позволяет создать сверх-иллюзию чего угодно. А другая часть новых технологий, блокчейн, как альтернативный супер-нотариус, позволяет пользовать верой в него людей и заверять все, что угодно, превращая в предмет. И, не важно, предмет ли это купли-продажи или дальнейших обобщений.
Все цивилизации возникают, вначале убивая своего Фрейдовского Отца, жреца-маркетолога, подделывая его славу, затем — погибают, их города-башни — рушатся. Это — то же сфера, как некоторое обобщение, как Древний Египет — по арабски аль-Хеми, алхимия. И, вот, когда эти небеса рушатся, эти элементы, как части сферы неподвижных звёзд Аристотеля — падают и воспринимаются артефактами погибшей цивилизации, Майя или моей собственной. Не в прошлом, а в параллельном мире концепта воображения, символа и реальности.
Для того, чтобы обыденный мир воспринял эту идею, прежде он сам должен лопнуть, взорваться. Этот взрыв, сингулярность — провал в самого себя, разрушение пространства прежней сферы представлений, вот это я и называю — эффект рухнувшие небеса. Именно, такая катастрофа открывает глаза на то, что есть в этом мире что-то больше одной лишь житейской обыденности. И, именно процесс обрушения этой сферы — вычерчивает пунктиром, намеком, путь в следующее пространство экспансии, расширения картины. Оно — уже существует. Растворено в предыдущем, как ритм.
Выход в пространство… абстрактов. Это пространство не имеет простой геометрической формы. Последние несколько лет, я занимаюсь майнингом (как майнинг биткоина), этого пространства в своих работах… Я его вижу, я его накапливаю, как опыт. Я, здесь это уже можно прямо сказать — верю, что с момента осознания поверхностностности человеческого существования — разрушается оболочка обыденности, сфера, разрушается, открывается выход во что-то другое…
Современной геометрий пространства картины является пространство всех социальных игр, но осознание их сферой, освобождает от них. Если что-то знаешь, это уже не беспокоит.
Сможет ли человек, со слабыми мозгами — создать искусственный интеллект, который его самого и поработит? Можно сказать, что не сможет…
Но, я очень чётко это ощутил, что сможет, остался только один шаг и все. Часть человечества уже оцифрована. Общение происходит через компьютер. В фейсбуке мы ставим лайки, пишем комментарии, отправляем сообщения и все эти эмоциональные реакции раскладываются на абстракты, эмотоны, смайлики. Это как настроение. Нравится, не нравится… Если эти эмоциональный реакции снять и интегрировать по всем локациям, то будет видно. что это —импульс, распространяющийся от локации к локации. Все остаётся на своих местах, меняются лишь состояния цифровой среды, как у даосов, это просто волны.
И эта сфера — она электронная, она не существует на небесах, она вообще нигде, в памяти компьютера, на сервере, где-то в Гренландии, но её можно нарисовать на холсте или сразу на небесах, и убедить человека поверить в это, с помощью блокчейн технологии, превратить виртуальную реальность в предмет. В Солярис.
Не скажу, что это волны разумности человека, сфера — это поверхность мышления, само мышление — где-то внутри. Обыденность — проекция мышления на социальную сферу. И, если невозможно отличить деятельность искусственного интеллекта от этой поверхностности отношения к человеку — это и исть искусственный интеллект. Компьютер здесь излишен, это и есть постмодерн или общество потребления. Если сам человек добровольно говорит, что мы муравьи, мы идиоты, что ползаем по этой сфере дискурса, играем в социальные игры и нет никакого смысла, нет никакой истины, значит, искать её не надо, надо лишь делать деньги, решать текущие проблемы здесь и сейчас, и не думать больше ни о чем, вот такая позиция неизбежно приводит к смерти человечества.
Выход я увидел в том, что каждый человек, проходит путь всего человечества, то есть, не человечество развивается, а каждый человек развивается индивидуально, каждый раз, когда его ощущение жизни равно пониманию. Ощущение — одна ось, понимание — другая. Это координаты. А само пространство — не увидеть, когда мы ощущаем, мы видим его плоским. Когда мы понимаем, мы тоже видим его плоским, но по другому.
Человек, на самом деле существует в этом большом мире, но имеет ограничение его восприятия А социальные игры — это различные комбинации противопоставлений этих осей, то есть, в этом, невидимом пространстве сочетаний отражений осей — все и происходит, и уход человека в это пространство своего мышления — радикально решает проблему искусственного интеллекта. Потому, что искусственный интеллект, это — страшная тень, которая маячит на стене.
Когда мы сами — тень, эта проблема нам кажется опасной, но когда мы перестаём ощущать себя тенью, и — восстанавливаем из проекций сам невидимый объект, самих себя, тогда нас эта тень просто не может напугать, да это наша собственная тень, то есть — искусственный интеллект — это тень большого объекта, то есть нас самих.
Начиная с незапамятный времён, с мифов древних культур, существуют представления об искусстве, об обыденности и о большом пространстве, в тех или иных образах, в тех или иных терминах. Не то, что бы эту связь нужно создать, она уже существует, не потерять бы её.
И вот, больше, чем год тому назад, мы с тобой ушли с этого места. И вот к нему пришли, и смотрим, что за этот год здесь произошло…
Не знаю даже, с какой стороны вешать…
Это природа, это то, что сама природа делает с нашими представлениями о ней…
И, если академическая живопись — это кажущееся отражение человеком природы, то здесь сама природа отразила мышление человека…
Попытка заглянуть в глаза природе, которыми она смотрит на нас. И этот её взгляд и есть наше мышление.
Мы заперты между двумя зеркалами, отражающими сами себя…"
А, сама жизнь… Она смывает, смывает (краску), остаются какие-то детали, проявляются текстуры, пятна, и все это превращается в живопись… Самой природой.
Просто и мышление человека, оно такое же… И своим мышлением мы, стираем все лишнее, смываем…"
На компьютере, делать это проще… То есть, здесь, к сожалению, есть трудности с монтажом выставки. А выставка — это метафора, то есть, это форма… Форма — это выставка. Форма картины, которая вообще, в общественном сознании не имеет формы, она равна нулю. Она может быть какой угодно. И смысла нет, он подчинён социальным ролям, которые играют те или иные участники художественной тусовки. А в результате — мышление изолированно от осознанности. Осознанность чего? Осознанность того, что это не совершенный мир, а есть какой-то другой…
Сергей, давай работать…»
А, ну все, давай, да.
Титры:
Андрей Ханов, арт-блокчейн художник и философ-постмодернист, Москва, Российская Федерация.
Конец фильма._ _ _
Документальный фильм-эссе Сергея Кухурука
Сфера
0:00 Сцена 1. Творение.
Звучит компьютерная ритмическая музыка, напоминающая саундтрек простенькой компьютерной игры из 1980-х. Из темноты ночи экрана, проявляется сфера, составленная из абстрактных картин. Превращается в пентаграмму, затем снова в сферу, сфера увеличивается во весь экран и взрывается искрами, как фейерверк, от сферы остаются одни едва заметные концентрические круги — облака на синем фоне, которые тоже взрываются искрами, остаётся фантом сферы — галло, на фоне которого вращается множество шахматных досок. Начинается сеанс одновременной игры человека с небесами.
В начале не было ничего, пространство пустоты. Затем из этого ничего — появляется сфера, она раздувается, пока не взрывается и, её эфемерные останки тоже взрываются и рассеиваются по вселенной интеллектуальными играми природы в игру человека в отражение этой своей природы.
Появляется сначала тройной, затем — двойной спектральный крест, как граница — симметрия правой и левой, верхней и нижней частей фантома сферы, из которого она снова снова возрождается и увеличиваясь в размере — занимает весь экран. Очевидно, что это планета Земля, задолго до появления на ней жизни и человека. Как фантазия самого человека.
0:32. Сцена 2. Из осколков сферы рождаются числа.
1,
2 — это отражение 1,
1 и 2 как право и левое, как верх и низ, как впереди и сзади, как прошлое и будущее.
Сочетания 12, 21, 11, 22 — сливаются в 3.
3 — это множество вариаций сочетания 1 и 2.
Сочетания 1, 2 и 3 (27 вариантов) — сливаются в 4.
Сочетания 1, 2, 3 и 4 (256 вариантов) — сливаются в 5.
5 — это и есть сфера.
Сочетание 1, 2, 3, 4, 5 — сливаются в 6.
6 — это расширяющееся пространство, не имеющее простого геометрического образа.
Дальнейшее усложнение представлений — устремленно в бесконечность. Человеку сложно ориентироваться в таком пространстве.
Возникает точка зрения, настоящее, которое существует только, как упрощение подлинной картины мира. Я — здесь, в этой точке зрения и точка. Множество таких точек я — и есть сфера.
Сложность и упрощение, как сочетание 1 и 2, множество сочетаний 1 и 2 — есть 3 и так далее.
Мышление человека — есть пространство, тенями или проекциями которого являются усложнение и упрощение его взгляда на жизнь, нечто третье.
Когда мышление человека оперирует одним элементом (реальностью) — это чувство житейской обыденности.
Когда мышление оперирует двумя элементами — житейской обыденностью и множеством её вариантов — это интуитивно понятное имя чувства житейской обыденности вообще.
Когда тремя — это, как сочетание всевозможных треугольников в геометрическую фигуру, семиотическая триангуляция реальности. Складывание из осколков разбитой чашки.
Когда -.четырьмя элементами, это точка на невидимой самому человеку социальной сфере всего человечества. Точка на сфере его социальных игр, сама такая игра. Его роль.
Когда пятью — сфера разрушается, высвобождая намёк (пунктир) гораздо большего пространства.
Человек считает, что он может интуитивно понять что-угодно, но когда он пытается демонстрировать другим это своё понимание, его неизбежно ожидает фиаско, мысленные конструкции рассыпаются на элементы и этот хаос — и есть все таже житейская обыденность.
Конфуций называл такую проблему — бездной непонимания человеком самого себя, один край этой пропасти — желание человека сказать другим о своём духовном открытии, другой край — его же собственное нежелание выслушивать подобные откровения других людей. В американском постмодернизме, неопрагматизме, края этой вечной пропасти названы творческой иронией и общечеловеческой солидарностью, обычаем.
Нет никакого иного выхода, кроме как вновь и вновь строить мост над этой бездной между искусством и житейской обыденностью. Этот мост и есть творчество, в терминологии Конфуция — гармония по правилу золотого сечения. В постмодернистской терминологии — консенсус.
Обычный человек чётко видит, что кто-то другой складывает эти осколки более успешно, чем он сам и просто покупает такой узор как товар, как имя своего чувства лучшей жизни. В которой он не обычный человек, а человек разумный. Хвастается другим своим приобретением. Но, кто согласится его слушать?
Этот кто-то другой пользуется своей способностью создавать иллюзии простоты сложного и продаёт всем остальным свои объяснения своего умения якобы складывать осколки мысли — тому, как ему самому кажется, кто на это не способен. Не так важно уметь складывать осколки, как убеждать всех остальных в том, что ты это умеешь делать. Поверхностные признаки определений — подменяют определения. Этому обману обучают в университетах.
Возникает пирамида социальных ролей игры в человека разумного. Успех этой игры зависит от убедительности создаваемой иллюзии понимания и возникает искушение ограничить число вариантов. Заключить чувственность человека — потребителя имен своих чувств в матрице поверхностных признаков этих имён. Это и есть интуитивно понятная жизнь. Но, не подлинная. Подлинная жизнь — недоступная человеку её сложность.
Проблема в том, что попытка объяснить необъяснимый феномен творчества — превращает зрителя художественного произведения в его автора и возникает все та же игра отражений, возможная сложность которой бесконечна. Каждый человек имеет шанс понять эту сложность, как сложность самого себя, но делает это — упрощая до«д"»юг с, а с вас. Или. В лыж з сложное до простой точки зрения.
Идея, которую режиссёр попытался упростить своим фильмом — в том, что жизнь человека — хаос, но любые попытки справиться с ним — обречены, но только эти, изначально обреченные попытки понять жизнь и есть сама жизнь.
Эту идею бессмысленно проявлять мыслью, она уже основа любой мысли.
Конечно, из фильма Сергея Кухурука необходимо вырезать случайные картинки-иллюстрации, взятые им из Интернета, что есть нарушение им чьих-то авторских прав. У каждой картинки в интернете есть свой автор. Режиссёр не даёт никаких титров на эти права, что недопустимо. В том числе и на произведения самого художника. Тайна раскрывается только последним кадром фильма. Но факт пиратского использования чужих произведений режиссёром — лишь подчёркивает скрытую от самого режиссёра идею его фильма.
Фильм — на самом деле — не о том, что хотел сказать художник, а о попытке режиссёра что-то понять из слов и произведений художника, механически склеивая кадры. Подмешивая в них картинки из Интернета и свои опыты с компьютерной графикой. Выхватывание отдельных слов из контекста и компиляция их в совершенно ином порядке, кажущимся режиссёру — правильным. Но, именно это ощущение идеи глупости всего человечества и есть предмет (феномен) творчества художника, о котором режиссёр пытается рассказать.
Смена кадра.
На экране проявляется структура четырёх чисел, 1234, расставленные в шахматном порядке эти числа образуют сочетания, сочетания сразу всех четырёх чисел соединяются линиями, проявляется загадочная структура этих сочетаний — прямоугольники. Чёрное на белом, белое на черном. Разные такие прямоугольники — это разные цвета спектра.
0:38. Сцена 3. Экран сдвигается снизу вверх и появляется человек, сидящий в кресле, возле экрана компьютера, на котором — застывший предыдущий кадр сферы.
(Человек отвечает на предложение режиссёра «давай сначала потренируемся»: "(Значит так). Не проводи курс молодого бойца, мы должны (так сказать) сразу сбросить (зрителя) с обрыва и посмотреть что получится…"
Человек улыбается, будто он сказал какую-то шутку.
Появляются титры «Тезисы».
Меняется кадр, этот человек говорит :«Времени не существует».
Человек закатывает глаза, давая понять, что глумится на чем-то, чего зритель не видит. Или над своими собственными словами. Остаётся не ясным.
Снова меняется кадр, человек говорит (начало фразы явно отрезано, кто такой «Он» — не определено, некоторый Он): «Он сказал так. Есть смерть, как некая ось (координат мысли), по тому, что это все равно — движение. Умирание — движение, жизнь — движение».
Меняется кадр, человек складывает руки на затылке (как любил делать Сергей Мавроди, мошенник, организовавший в России, в 1980-х финансовую пирамиду «МММ») и говорит: «Сейчас меня часто называют философом, но (фыркает, показывая своё отвращение к такому мнению) — ничего общего (у меня) с философией нет. Потому, что философия. — (она) — даёт чёткие определения (словами), а я (же)(словами) — выражаю ощущения. (То есть) я вижу некоторый предмет, я его рисую и… (вот) когда он нарисован, (когда) он (становится) понятен, (вот такое) своё понимание (рисунка) — я и выражаю словами».
Меняется кадр. Человек говорит, это тоже явно лишь конец фразы: «Значит так. Академическое искусство, как создание иллюзии. А второе — это осознанная (смена кадра) игра в создание такой иллюзии». Меняется кадр. «И, создание такой иллюзии картины… Вот — почему концепция плоскостности Гринберга, (вот как раз вот) — как две разные оси координат, (она, концепция Гринберга), о том, что есть академизм (как китч) и есть авангардизм и пространство между (как раз) и определяется этими осями. (То есть, в рамках такой концепции предполагается) — гораздо больше возможностей. (То есть, допустим) — я могу рисовать картину, но и могу нарисовать, как я рисую картину. (Это даёт мне) гораздо больше возможностей выразить какую-то идею».
Меняется кадр. «Есть некий объект, безотносительно, в мире (ли) идей он находится… И где находится этот (сам этот) мир идей, внутри человека или вне его… Неважно (человек машет руками, жестом показывая отрицание)… (Есть) (некий) объект, объект ощущения. (Вот) я его (и) ощущаю».
Меняется кадр (человек демонстрирует задумчивость). «Наверное, это можно назвать духовным познанием, если иметь в виду (эээ…) (как-бы) (его) нахождение. (Или) — предчувствие (как его) понимание (такого вот) большого пространства».
Меняется кадр. «Но этот объект — (это) и есть подлинная жизнь, а прошлое, настоящее, будущее, (вот) (ну) — это просто оси (координат пространства этого объекта). К сожалению, человек привязан (вот) к этой поверхности этого мыльного пузыря (прошлого, настоящего, будущего) своего познания».
Меняется кадр. «И я рисую (вот) это духовное пространство»… Машет руками, отрицая сказанное… «Духовное, сокральное… Жестами демонстрирует своё неверие таким определениям и пренебрежение мнением своего собеседника. "Большое пространство, которое я ощущаю. Я просто… (Ну) я просто не вру (себе — разводит руками) и все…»
Меняется кадр. «Со временем, (мне) (как-бы) стало очевидно, что картину можно сопоставить с потоком житейской обыденности… (Имеется в виду профессионализм, опыт художника). Потому, что ничего такого (вот), в картине чудесного нет… (Чудо картины — это просто развод лоха-зрителя. куратором-мошенником). А при этом (вот) есть намёк на что-то. И если этот намёк подчеркнуть, то (тогда станет) (совершенно) очевидно, что это ритм. Который растворен (в картине, как в потоке житейской обыденности). Если его проявить, то он «растворяется» (здесь игра слов, «растворять» — «десольвировать» — созвучно, в американской постмодернистской философии 1980-х — с «понимать», в русском языке возникает паралогизм — смысловой парадокс, «растворять» — это одновременно — и скрывать и проявлять скрытое, здесь «растворяется» равно «проявляется») и организует (вот) это пространство картины, композиционно».
Меняется кадр. «Видео, тоже рассказывал (тебе уже), когда отдельные картины монтируются как кадры мультипликации и они мельтешат, и за счёт этого (вот) какое-то движение (возникает), которые мы видим (то есть — те самые) ритмы и дефекты — (они) — сливаются в (какой-то один вот) образ, и его можно увидеть».
Меняется кадр. Фрагмент видео-арта под компьютерную музыку (абстрактные структуры). Не мельтешение. Явно режиссерская ошибка. Не тот пример. Халтура режиссёра.
Титры: «часть первая, фрагменты биографии на заборе».
Кадры монтажа выставки «авангард на заборе». Посреди поля, 2018 год.
Текст за кадром: "Я помню… Какое-то детское воспоминание, какие-то бесконечные заборы (в Новосибирском Академгородке), бесконечные заборы, (ааа… — это заборы, заборы… А, чтобы этот ужас скрыть, все эти заборы (были) засажены кустарником. Не могу сказать, сколько мне было лет… Разглядывая эти, засаженные барбарисом заборы, вдруг, я понял, что (вот этот забор, вот) эта декорация — она существует только потому, что (эээ…) я её чувствую. Я могу прикоснуться, я могу попробовать эту ягоду (на вкус). Как только я уколол палец… Там, какие-то шипы… Там разные растения росли.
Вот это ощущение, я его называю (именно) ощущением, не чувством, но ощущением, это (как) осязание, (вот) оно и делает (эти) предметы существующими"…
Кадры афиши выставки «концессия 1988 — жива, постпрагматизм — жив».
«До 22 лет мне было тяжело (эээ…) разговаривать (я заикался и ничего не мог произнести), потому, что я не понимал, зачем, нужны слова, зачем слово, если я и так все прекрасно ощущаю…»
Смена кадра, снова появляется говорящая голова на фоне экрана компьютера с застывшим кадром сферы.
"(Зачем), с помощью этих приблизительных конструкций — слов — имеющих цель — прийти к пониманию того, что я и так понимаю."
Смена кадра, монтаж выставки и сама выставка в галерее.
Текст за кадром: "Ещё более, с годами, я понял, что эти два метода (опыта и познания) — не противостоят друг другу, а (они) находятся просто в разных плоскостях и в разных мирах. Вот это (вот) внутреннее ощущение, (оно тогда) и проявило себя словом. (Мои слова —) это (и проявило) пространство, которое образованно (вот) этими двумя разными типами (мышления:) (опыта) и познания: образным и логическим. Как правша и левша одновременно.
И постепенно у меня накапливался, как опыт логический, (так и) (вот) опыт (вот) художественный. И, одно время, они (как-бы) сталкивались друг с другом, давали какой-то (странный эффект), в противофазу входили, но в определенный момент я понял, что это просто разные направления мысли и пространство, которое они проявляют — (оно) находится между (ними). (Это) — совершенно другое пространство, оно не вообразимое, то есть, его невозможно ни ощутить, ни познать. Оно какое-то другое. Ну (и вот) на пересечении (этих) методов оно (проявляет себя) как (какое-то) дерево, (вот, как) из семени, из этой точки ясности (вот), оно выпростает, разветвляется, определяет какую-то структуру… (подлинного бытия).
Смена кадра. Снова говорящая голова.
"Половина моих выставок была уничтожена, а вторая половина (значит) — попала в музеи. И вот… (Ну) пятьдесят на пятьдесят… Все люди — разные.
Смена кадра, выставка на заборе.
Голос за кадром: "… Что ты там ощущаешь, никого (вернее КГБ) — это не интересует, интересует только одно, соблюдаешь ты правила или нет.
(Вот эти правила КГБ). Сначала художник обретает зрителя, зритель его кормит, художник копит денег и на семидесятилетний юбилей заносит эти деньги в Русский музей. Это в Питере было, в Ленинграде (в СССР) (1980-х). (Если) знаешь, к кому там обратиться, позвони нам, мы тебе поможем. Все художники так делают. И в итоге, у тебя появится вот такая афиша"…
«И показывает мне — висит афиша на заборе, а на ней написано — Авангард в Русском музее — вот такая у тебя появится афиша»…
«Но я — настолько (вот) лживым это все ощущал…, и я подошёл к этой афише, отодрал её, прибил на тот (на другой) забор, закрасил слова — в Русском музее и написал (вместо) — На Заборе. И получилось — Авангард на заборе».
Смех.
«После этого, выставка была уничтожена (КГБ), это логично.»
"Разговор в те годы был жёсткий, просто ломали руки (и все). Если (ты протестующий против системы) художника — просто руку поломают, не знаю, что делали с музыкантами. Ну, это (вот), просто часть того времени, (не знаю) это ни плохо, ни хорошо, просто так оно было…
А…
И, затем, происходит какой-то совершенно (тоже) немыслимый случай, он (я имею в виду куратор КГБ), майор, он объясняет мне, и ещё и ещё, и ещё и ещё (раз), (значит) — пытаясь найти ошибку в моих (как-бы) действиях, обьяснить мне её…
Смена кадра, снова говорящая голова.
Отмахивается рукой.
«Обьясняет мне историю авангарда, что (как бы) само КГБ это (все) и крышует, и что это (авангард) нужно только для того… Вы нужны только для того, чтобы… Не дай Бог, сменится (советская) власть, чтобы было что показать Европе…»
«Вот, я его выслушивал, выслушивал, но все равно… Меня вот… От слов… Даже. Я не ощущал (всего) этого, хотя я понимал, что он ссылается на какие-то интересные теории, на философию…»
Отметка 9:00. Смена кадра, случайная городская съемка в Санкт-Петербурге, не имеющая к рассказу никакого отношения.
"Я не знаю, что мною руководствовало, я сказал ему: скажи это все не мне, я просто этими словами выразил своё ощущение, а скажи это все — вот этому камню, имел в виду просто камень, не со мной говори, говори с камнем, метафора такая, (ведь) результат одинаковый, (то есть) я все равно тебя не слушаю. Он говорит — какому камню? Я говорю — ну вот этому.
Мы подошли с ним в этому камню, это (был) вывореченный бордюрный камень, и подошли к нему, оказалось, что он с одной стороны стёсан, (ну, это) обычный (вот) бордюр, сейчас их отливают из бетона, а на Невском проспекте они были из гранита, с одного края стёсанный, а то, что выкопали, это (была) чёрная плита, полированная, могильная плита, и на ней написана моя фамилия…"
Кадр отсутствует.
(Куратор из КГБ так и остался стоять возле этого камня, а я ушёл и больше его не видел, КГБ больше меня не донимало. Через пять лет выяснилось, что за этим спонтанным перформансом наблюдали сотрудники Ленинградского государственного музея религии, камень находился под окнами этого музея и они тогда оценили происходящее — уничтожение выставки КГБ и этот разговор с камнем — как проявление некоторой современной религии, а они хранили в своей коллекции религиозные артефакты и тогда они захотели повторить выставку и перформанс, происходивших за их окнами, на улице, внутри музея)"
"(Позже произошёл ещё один спонтанный перформанс, у меня тогда была мастерская на площади Восстания, пока я был в отъезде, её разграбили неизвестные, как потом выяснилось художники-авангардисты, коммерческого или социально-ориентированного направления, это была месть за проведённый мною в их сквотте перформанс. Я им раскрасил дом, в котором они жили ритмическими цветными точками. Окна, краски и небольшие картины украли, а большими картинами забили окна, живописью наружу. Наступили тяжелые времена, СССР рухнул, а с ним и вся устоявшаяся социальная жизнь, западные музейщики, которые нас поддерживали исчезли. Наступила пауза, вне-времене 1990-х. Победил китч. Денег не было. Я тогда рисовал одну картину поверх другой, на одном и том же холсте и на Солнечном свете, все эти слои краски проявились одновременно. Чем-то это напоминало современную виртуальную реальность, по ощущению пространства картины. Тот самый невидимый объект ощущений художника. Представления о котором все время меняются. Эти перемены собственного взгляда — как многоплановость картины. Сотрудники музея это увидели и сочли сакральным пространством, знакомым им по произведениям старинной сакральной живописи, хранящейся в их музее").
9:44. Смена кадра. Говорящая голова.
"Та галерея (Новосибирский художественный музей, раньше он назывался картинной галереей), где ты работал (обращение к режиссёру фильма, работавшему в начале 1990-х в этому музее во время подготовки к моей выставке)… Назанский (другой куратор музея), потом вернулся из отпуска и заставил меня все гигантские (мои) работы, там просто… Три на пять метров, одеть в стекло. (При этом рабочих для монтажа стёкол не предоставил).
Я его поднимал, стекло лопается, летит вниз, три на пять метров, и рассекает мне (нахер) руки. Из рук, вот знаешь, как струны, как (вот) если гитару поломать, то они в разные торчат, так и эти сухожилия, они на струны похожи…
Поэтому кисть (мне) долгие годы была просто недоступна, я после этой (вот) выставки — не мог рисовать, (мог) только марать холст, больше ничего…
Ну (собственно, смеётся), я и этот метод освоил…"
10:32. Смена кадра, картины и фото художника разных лет, перелистываются как годы: 1986, 1987, 1989, 1991, 1993, 1994, 1995, 1997, 1998,
"Музей религии и атеизмами находит меня и предлагает сделать выставку, совместную выставку с их работами (произведениями старинной сакральной живописи, хранящимися в музее). Они показали, у них (была) такая концепция — сакральное пространство языком живописи в разных конфессиях.
Сакральное искусство, в которое меня сразу-же записали… Меня просто как в гетто туда отправили…"
10:54. Смена кадра. Говорящая голова.
«И, музеи, очень долго не хотели (вот вообще) пересматривать этот вопрос.»
11:00. Смена кадра. Лошади в горах, съемка сибирской природы.
Голос за кадром: "В конечном итоге это все (противостояние с музеями) закончилось тем, что я забрал картины из музеев, сшил из них чум и поселился (в нем) в тайге. Все! Я самодостаточен. Я создал свой собственный мир, свою собственную цивилизацию, вот её артефакты…
Есть мой дом (чум из картин) и все… Приезжали художники, музыканты, из городов, мы проводили какие-то (психоделическое) сешины, я рассказывал (там) какие-то истории…"
11:24. "В 1996 году я замёрз. Очнулся на станции Тулун, за 500 километров от того места, где замерз (в горах), видимо какой-то добрый человек, нашёл, посадил в машину и довёз, там просто дорога идёт из Усть-Кута. Я очнулся, конечно просто больно было, потом когда обморожение отходит, все отваливается…
Но, в определенный момент (когда замерзаешь, в момент умирания) боль, не то, что бы отошла, она притупилась, и вот здесь удивительная вещь происходит (с сознанием): была ночь, наступил день, снег растаял, то есть это было в декабре, растаял снег, знаешь. такая вот весенняя (погода), солнышко светит, ночью. И осознаёшь, что (вот как-бы), что вот этот вот нереальный мир и реальный мир, они просто (сосуществуют) вместе. Одновременно. Три солнца в небе. (Ночью).
Короче, суть в чем, вот у нас есть поле зрения. Вот я пытаюсь сейчас показать. Вот я не вижу уже своих рук."
12:26. Смена кадра. Человек показывает границу своего поля зрения.
"Вот я их не вижу. А вот я их вижу. Вот моё после зрения, то есть, я вижу только вот эту четверть. Человеку дан некий такой вот сектор, а что там, дальше (показывает это там — руками за спиной) — (то, что мы не видим) — оно существует, но мы просто этого не видим.
И вот этот процесс (умирания) — он связан с тем, что вот это вот (моё) сферическое зрение, оно охватило все пространство. И высветило совершенно удивительные вещи, которые находятся рядом с нами, но мы их не видим.
В метафорическом значении.
И вот оно (поле зрения) — расширилось, (пришли) совершенно психоделическое видения, совершенно фантастические, то есть — невообразимые… Все наполнилось какими-то другими смыслами…
Ну, ещё необходимо сказать, что последние пять лет (перед этим) я занимался выставочным (арт) проектом — От мифа к современному искусству — может быть, я себя запрограммировал.
Затем, медленно-медленно-медленно эта точка зрения сужается. Сначала она возвращается к человеческому сознанию, ну и потом становится меньше-меньше-меньше…
Тоже, перестаёшь ощущать себя человеком, совершенно иной взгляд на мир (рептилии, камня). И в конце концов, вот эта точка — она все меньше-меньше-меньше-меньше и затухает-затухает-затухает-затухает и она — гаснет."
13:45. Смена кадра. Говорящая голова.
"И видишь какое-то бесконечное (бесконечную какую-то)… Знаешь, вот если бы смотреть на Нью-Йорк, как если бы в нем выключили свет. Вот, бесконечные пустые окна…
13:54. Смена кадра. Разрушающееся пустое здание на фоне огней большого города.
Голос за кадром: "бесконечные пустые комнаты (сознания, в которых никого нет). Как бы удаляешься и это все — больше-больше, дальше-дальше… Дальше-дальше-дальше-дальше, это пустое пространство и оно огромное-огромное-огромное и все больше-больше-больше-больше… Ты удаляешься от поверхности сферы к центру. И в тот, момент, когда приходишь к этому центру — в этом момент — началось обратно движение…
14:17. Смена кадра. Говорящая голова.
"… И я очнутся…
14:19. Титры. Часть вторая, искусство ощущения: не врать.
14:23. Смена кадра. Говорящая голова.
"Я понял. Я понял, что создаю свой собственный мир, потому, что иду задом наперёд, просто художественным мышлением часто называют его имитацию.
Ну у меня здесь вопрос вот той внутренней правды, которую даёт ощущение…
14:38. Смена кадра. Кадры природы, солнечный день в тайге.
Голос за кадром: "Первый этап, это… Я его называю — потерянный нулевой блок — с чего все началось, и в большой цивилизации и (в моей) параллельной — ощущение. Ощущение, вот первоощущение себя живым, я не знаю, когда оно (у человека) возникло, у кого оно было? У кого люди его переняли? Может быть у неандертальцев?…
15:04. Смена кадра. Говорящая голова.
"История в Киеве… Метроприятие называлось…
15:10. Смена кадра, фото из Киева, с мероприятия.
Голос за кадром: "…арт блокчейн хакатон, оказалось — хакерский марафон, ну это все давно превратилось в китч. Это был такой интенсивный курс обучения виртуальной реальности и люди, попадая в это пространство, не понимают, что единственной картиной этой воображаемой виртуальной вселенной — матрицы — является…
15:26. Смена кадра, говорящая голова.
"…сама эта матрица, а все, что внутри — это актёры, не важно что они делают…"
15:31. Смена кадра, режиссёр вставил пример видео снятого в программе виртуальной реальности, но есть ли у него права вставить этот кадр в свой фильм?
Голос за кадром: "что бы отгородиться от них всех, я в эту виртуальную матрицу выложил из (своих) картин пол, потолок, стены и когда все сходили с ума, играя в эти возможности виртуальной реальности, я одевал этот шлем, а… Заходил в эту комнату…
15:49. Смена кадра. Говорящая голова.
"…и сидел (там). Комната смысла…
Организаторы (мероприятия) заметили это и…
15:57. Смена кадра. Изображение компьютерной корзины.
"…и стёрли файлы (картин). Когда компьютерный файл теряет, на что он ссылается, вместо картинок, если путь к ним утерян, программа…"
16:06. Смена кадра. Изображение человека окружённого знаками вопросов, есть ли права у режиссёра использовать такой рисунок из Интернета? Вообще, явно противоречие между отдельными кадрами фильма и их композицией. Режиссёр сваливается в иллюстративность, делает «журналистскую джинсу» из абсолютно некоммерческого материала.
Голос за кадром: "…рисует (вместо утерянных картин) — знаки вопроса. И, однажды, вернувшись в эту свою комнату смысла, я обнаружил вместо картин — знаки вопроса. На потолке огромный знак вопроса, на стене…
16:18. Смена кадра, говорящая голова.
"И в этот момент я понял, что это и есть потерянный нулевой блок.
Ну вот, блокчейн, это какая-то цепочка, на самом деле не просто цепочка, а цепочка обобщений, когда вот один элемент и его отражения — обобщаются в следующем. Ну это такой блок постмодернизма, потом само это обобщение входит в следующий блок и уже обобщается и в геометрической прогрессии число элементов растёт…
16:46. Смена кадра. Иллюстрация теории большого взрыва, как происхождения вселенной.
Голос за кадром: "Вообще, очень похоже на историю творения вселенной, ну такой физическую. То есть, в начале там были электрон, позитрон, потом электрон и позитрон образовали… Читается таблица элементов Менделеева, очень чётко и вот этот вот потерянный нулевой блок…
17:05. Смена кадра, какой-крест или раскройка коробочки из бумаги, явно случайная картинка, скаченная из Интернета.
Голос за кадром: "так я его представил, вот, презентовал, я его не рисовал, никакой игры, никакого обмана нет, я к нему не прикосался, он возник сам, чудо. Кроме того…
17:15. Смена кадра. Говорящая голова.
«Кроме самой этой сферы, существует у неё центр, с которого (все и началось). Который (вот и есть) — вход в это пространство, какое-то первоощущение, с которого все началось, вот эти вот вопросы, это вопросы, которые мы задаём сами себе и отвечая на них, (вот) как раз и происходит наше (логическое) познание, (художественный) опыт и все (это как-то) сочетается, образуя (вот какие-то) молекулы духа, вот, затем и сложные какие-то соединения…»
"Вот эта вот цепочка обобщений, о которой я говорю, она и началось с такого первоощущения жизни. Сама жизнь, первоощутила саму себя.
17:51. Смена кадра. Картинка из Интернета: человек смотрит на модель своего мозга.
Голос за кадром: "Не как инстинкт, а как ощущение. То есть — ощущение, оно, на мой взгляд, такая вот первая точка абстрагирования, ну собственно, человеческое сознание (отделённое от органов в область абстракций).
18:02. Смена кадра. Говорящая голова.
"Ощущение — оно являлось очень сложным объектом, ну и с математической и (там) с физической точки зрения, с чувственной, с какой угодно и обладало множеством скрытых свойств, которые (значит), в первый момент, они не проявились, но (они) присутствовали.
18:26. Смена кадра, зеркало на фоне природы, случайная картинка из Интернета, чем-то напоминающая работы русского художника Франциско Инфанте.
Голос за кадром: «Я называю это симметриями, когда есть два элемента, в каком-то множестве, ну вот допустим, отражение слева направо и справа налево…»
18:36. Смена кадра. Говорящая голова.
«Отражение природой человека и отражение человеком природы…»
18:41. Смена кадра. Случайная картинка из интернета. Золотая статуя даосского мудреца на фоне туманных гор.
Голос за кадром: «ну это (эта формула) появляется ещё у даосов. Ницше просто повторил (это) — смотрю на гору, гора смотрит на меня».
18:49. Смена кадра. Случайная картинка из интернета, буддистский монах молится на горы.
Голос за кадром: «два элемента могут…»
18:52. Смена кадра. Говорящая голова.
"…Комбинироваться. Один — два, два — один, ну или два-два. Можно ввести в это множество третий элемент, как обобщение (всех возможных сочетаний) первых двух. То есть, (вот) это все многообразие вариантов сочетаний один и два — можно назвать три. Когда у нас три элемента, то возможных…
Прежнее обобщение, когда мы обобщили, (как) какой-то сферой окружили, и во эту сферу, не вглядываясь в то, что там внутри, мы называем новым элементом. Элементов — три, вот, и взаимных сочетаний трёх элементов уже двадцать семь.
Но, по прежнему, все состоит из каких-то первичных абстрактов. То есть — (из) отражений природой человека, отражений природы человеком. Но, они выстраиваются, как молекулы из атомов, они выстраиваются в какие-то сложные…"
19:41. Смена кадра. Клип-арт из интернета, микросхема под микроскопом.
Голос за кадром: "…структуры. То есть, образуют какие-то сложные молекулы, ну и какие-то (естественные психоделические) вещества (нашего сознания).
В начале была струна мышления, вот, мышление — это некая струна,
19:49. Смена кадра. Клип-арт из интернета на тему теории струн.
Голос за кадром: «Ну, как в физике — струна из теории струн, вот, какой-то первоэлемент, из которого состоит все, первоэлемент…»
19:54. Смена кадра. Говорящая голова.
"…пространства. К этой струне прикасается кто-то".
19:57. Смена кадра. Клип-арт из интернета, мозг человека.
Голос за кадром: "Мышление человека тоже часть природы, поэтому оно устроено по тем же самым принципам.
29:03. Смена кадра. Говорящая голова.
«К внутренней струне (мышления) человека тоже прикасается какая-то сила.»
20:06. Смена кадра, компьютерная картинка из интернета — мозг внутри человека.
Голос за кадром: «И эта сила заставляет эту струну вибрировать. У этой струны (у её колебаний) есть октавы…»
20:11. Смена кадра. Говорящая голова.
«Вот это и есть абстракты (о которых я говорил)…»
20:15. Смена кадра. Фотография Жака Лакана.
Голос за кадром: «Вот также, как у Лакана: воображаемое, реальное, символическое. А желание у него…»
20:19. Смена кадра. Говорящая голова.
"…это соединение их трёх (всех трех сфер психики человека в непротиворечивое единство), то есть их обобщение.
20:23. Смена кадра, говорящая голова крупнее и в другой одежде.
«Лакан говорил о том, что (закатывает глаза) психика человека (она) образована тремя независимыми…»
29:32. Смена кадра, три цветных кольца, клипарт из интернета.
Голос за кадром: "…кольцами. Ну, которые сплетены, как кольца, но не пересекаются, Баромиев узел."
20:39. Смена кадра. Говорящая голова.
«Ну в принципе, тоже самое. можно сказать, что три…»
20:41. Смена кадра. Жак Лакан у доски излагает свою теорию мышления человека.
Голос за кадром: "…три оси координат. И вот, одна ось координат, это реальность. Здравый…"
20:46. Смена кадра. Говорящая голова.
"…смысл. Так мы понимаем (имена своих чувств).
20:47. Смена кадра. Клип-арт из интернета: дважды два четыре.
Голос за кадром: "В тот момент (интуитивного понимания, реального, имени чувства идеи кажущегося равного самой идее). Мы верим. Вторая ось, это…
20:52. Смена кадра. Говорящая голова.
"… Символическое. Нечто такое абстрактное, как поэзия. Но, тем не менее, оно тоже приводит к какому-то пониманию, но другому, не к обыденному (не к реальному).
Вот.
И есть третья ось пространства мышления, это воображаемое.
21:08. Смена кадра, клип-арт из интернета, руки человека за мутной стеклянной стенкой, надавливают на эту стену.
Голос за кадром: «Символическое всегда травмирует реальное. Давит на (реальное, обыденное) «я» и вытесняет большую его часть…»
20:14. Смена кадра, говорящая голова.
"То есть, то, что не соответствует символическому, вытесняет (вот) это реальное, которое не соответствует (символическому) в бессознательное.
Ну, это уже отсыл к Юнгу…"
21:24. Смена кадра. Фотография Карла Юнга.
Голос за кадром: «И, вот этот конфликт, сочетание…»
21:28. Смена кадра. Говорящая голова.
«Даже наверное, цвет лучше привести (в качестве визуальной метафоры)…»
21:29. Смена кадра. Синий экран.
Голос за кадром: "Символическое — это синее. К примеру.
21:33. Смена кадра. Красный экран.
Голос за кадром: «Реальность это здравый смысл. Это красное, понимание. Красное, пересекаясь…»
21:37. Смена кадра. Синий экран.
Голос за кадром: "…с синим…
21:38. Смена кадра. Фиолетовый экран.
Голос за кадром: "…образует фиолетовое. Трагедия,"
21:39. Смена кадра. Говорящая голова.
"… дефект, насилие, которое символическое оказывает на реальное. То есть, когда человек с обыденными представлениями…
Ты вот об этом начинал говорить, вдруг сталкивается с символическим, то есть оно существует…"
21:53. Смена кадра. Старинная картина — аллегория воли богов.
Голос за кадром: «Это как такая воля небес или воля богов, вот, и когда человек с ней сталкивается, он вынужден подчиниться. Как…»
22:00. Смена кадра, говорящая голова.
"… Мифу.
Но, если его собственный опыт, вот его собственное понимание (зона ментального комфорта) — противоречит этому, оно просто отключается, проваливается в подвал (юнговского бессознательного), и значит…"
22:11. Смена кадра, человек схватился за голову, аллегория страдания, клип-арт из интернета.
Голос за кадром: "…оно (от туда) мстит всеми этими неврозами…"
22:15. Смена кадра. Говорящая голова.
«Ну вот, допустим, по телевизору…»
22:16. Смена кадра, синий экран телевизора и пульт в руке зрителя, клип-арт из интернета.
Голос за кадром: "…говорят: у каждого из вас, на лбу рог и все граждане этой страны — единороги. Ну нету его…"
22:25. Смена кадра. Говорящая голова ощупывает свою голову, в поисках рога единорога.
"Нет его, здравый смысл говорит, что его (рога единорога у тебя на головке) нет. Но, вот этот вот символ, он более убедителен. Да… (Говорящая голова изображает руками наличие у неё рога единорога). Вот он рог (сверкает глазами, демонстрируя сумасшествие телезрителя). Мы все единороги. Значит и так далее.
Но, вот это, как бы (критическое) понимание (факта), что единорогов не существует — оно куда-то провалилось, в бессознательное. И все, с бешеными глазами бегают, играют в этих единорогов."
22:48. Смена кадра. Картина первой русской революции 1905 года.
Голос за кадром: «Первая (первый тип) реакции — это коллаборация (подчинение реального символическому), вторая реакция это протест, революция…»
22:54. Смена кадра. Говорящая голова.
«Когда я остаюсь при своём, я доказываю своё (интуитивное понимание своего собственного чувства реального). Ну (улыбается), это тяжёлый путь, то есть, когда реаль… (Когда) ты (своим) здравым смыслом пытаешься противостоять символу… Но такое тоже есть.»
23:04. Смена кадра, фото лебедей, как картина на стене, аллегория любви. Клип из интернета.
Голос за кадром: «Третий вариант — это создание параллельной (как реальному, так и символическому) реальности, воображаемой, параллельной. Там есть своё символическое (его воображаемый аналог), чувство любовь, символическое (в воображении) превращается в любовь, то есть — (травмирующее реальное «я» превращается в…) то, что не травмирует. Я — это воображаемое я,…»
23:22. Смена кадра. Аллегория фантазии, клип из интернета.
Голос за кадром: "то есть (такой воображаемый) я — тот, кто на самом деле, а вот это (конфликтное символическое и реальное я) — это (просто) моя оболочка, которой окружаю себя (в житейской обыденности).
23:29. Смена кадра. Говорящая голова.
«То есть, из бессознательного, эта… (Этот), спрятанный туда здравый смысл, (он), в воображаемой параллельной вселенной…»
23:39. Смена кадра. Клип из интернета, портрет Вернадского на фоне планеты Земля.
Голос за кадром: "…он воплощается в такое знание, которое взялось непонятно откуда, ну просто мы «знаем» (это), как информационная сфера, которая там (например) — ноосфера Вернадского. Вот это Знание. То есть, какой-то астрал. Вот мы (как-бы) из космоса это получаем.
23:52. Смена кадра, говорящая голова.
"…то есть из бессознательного. То, что было символическим было туда изгнано, в этот концлагерь, как-то вот, преобразовалось (там) и с помощью вот этого метода, воображения, оно (вот) материализовалось в параллельную вселенную.
24:04. Смена кадра. Три цветных кольца на сером экране. Клипарт из интернета.
Голос за кадром: "Важно то, что (в мышлении человека) есть область, отличная (как от воображаемого, так и от символического и от реального), когда все три сферы: воображаемое, символическое и реальное — пересекаются все вместе.
Платон…"
24:14. Смена кадра. Говорящая голова.
"… Он называл это «душа», когда (значит) эээ…
Символическое — это мудрость. Значит, воображаемое — это ярость. Ой, нет, реальное, это наверное ярость, а воображаемое — страсть."
24:30. Смена кадра. Фото головы скульптуры Платона из интернета.
Голос за кадром: "…(Учение Лакана, и вообще Французский послевоенный постмодернизм) — это все повтор Платона, каким-то современным языком. Есть такое…"
24:36. Смена кадра. Фото из интернета, древне-греческий текст.
Голос за кадром: "…так названое, седьмое письмо Платона, очень важное для философ. Для философофов."
24:41. Смена кадра, говорящая голова.
«И у него (у Платона) есть так называемая теория четырёх стадий речи.»
24:45. Смена кадра. Картина «Спор Платона с Аристотелем».
Голос за кадром: «несколько абзацев (седьмого письма Платона), и теория пяти стадий речи, (что есть) некоторое противоречие между тем и другим…»
24:50. Смена кадра. Говорящая голова.
"Теория четырёх стадий речи — я о ней говорю на примере часов (циферблата часов). То есть, есть некий объект, (трансцендентальная идея), мы о нем ничего не знаем.
Это объект вызывает у нас чувство. Ну вот например…"
25:04. Смена кадра. Фото из интернета, часы на стене показывают четыре часа.
Голос за кадром: «три часа дня…»
25:05. Смена кадра. Говорящая голова.
«Шесть часов дня, по этому циферблату… Движемся по…»
25:07. Смена кадра, часы на стене показывают шесть часов.
Голос за кадром: "часовой стрелке, шесть часов дня, по этому циферблату — это…
25:11. Смена кадра. Говорящая голова.
«Это интуитивно мы даём этому своему ощущению (здесь правильнее сказать чувству), (этому) отражению (невидимого объекта)…»
25:16. Смена кадра. Часы показывают девять часов.
Голос за кадром: "…имя. На девять часов, мы это имя (чувства объекта — идеи) — определяем словами, как формулу."
25:22. Смена кадра. Говорящая голова.
"Из слов, ааа… эээ… Что бы понять это определение, то есть некую такую формулу из слов, необходимо нарисовать (её), что-то воспроизвести (рисунком), в соответствие с этой формулой. Что бы понять, что это такое? Эта абракция?
25:36. Смена кадра. Чертёж и формула теоремы Пифагора, фото из интернета.
Голос за кадром: «Ну вот, теорема Пифагора. (Смеётся). Квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов. Получается такая вот развилка, как развилка ветвей и можно продолжить этот концепт…»
25:47. Смена кадра. Говорящая голова.
«И к каждому этому квадратику пририсовать новые по этому правилу и они постепенно вырастают…»
25:54. Смена кадра. Клипарт из интернета. Математическое дерево Пифагора из теории фракталов.
Голос за кадром: "…в такие математические деревья, то есть, что и есть визуальная метафора теоремы Пифагора? Да сама жизнь, все в нашей жизни так разветвляется, классификация разветвляется, вот это от туда (из теории стадий речи Платона) и идёт.
Я не совсем уверен, что теорема Пифагора о треугольниках. Но это отдельный разговор…
Я думаю, что…"
26:14. Смена кадра. Говорящая голова.
«Теорема Пифагора — это как раз такое обобщение, вообще…»
28:18. Смена кадра, фото из интернета, гравюра с портретом Пифагора или Евклида, тигров нет.
Голос за кадром: "Это теорема Евклида, а не Пифагора, просто она так называется.
Это определение дано было…"
26:23. Смена кадра. Говорящая голова.
"…какому-то ощущению и такое ощущение — на мой взгляд, это — как раз — ощущение вот этой души, как Платон затем это сформулировал, вот…"
26:35. Смена кадра, снова клип-арт теоремы Пифагора.
Голос за кадром: "Это, в принципе, теорема Пифагора — о душе, квадрат мудрости равен сумме квадратов ярости страсти. Некоторая такая закономерность (вот таких) качеств. Как их обобщение.
Вот, три элемента — мы связали формулой, (вот) уже получили какой-то новый объект."
26:55. Смена кадра, говорящая голова.
"И мы можем эту теорему Пифагора использовать четвёртым объектом. (Смена кадра, говорящая голова увеличивается). Можем назвать её формулой души. Ярость, страсть, мудрость — и формула (всего этого).
27:05. Смена кадра. Говорящая голова средним планом.
"То есть, мы поняли что? Мы поняли визуальную метафору словесной формулы имени чувства, которое в нас вызвал объект (идея). Вот. Вот, что это такое…
И пятый этап (пятый элемент), когда мы непосредственно созерцаем, вот сам этот объект, то есть — когда мы его поняли — мы (тем самым) освободились от всех этих (ментальных) конструкций…"
27:30. Смена кадра. Фото из интернета — строительные леса.
Голос за кадром: "… Познания. Вот, и пришли к самому объекту. Нам необходимо было пробежать этот путь, а строительные леса, когда само здание построено, то есть понимание возникло и мы непосредственно созерцаем сам этот объект…"
27:42. Смена кадра. Рисунок разговора философов, взятый режиссёром из интернета.
Голос за кадром: «И, вот этот объект Платон и называл истиной.»
27:47. Смена кадра. Говорящая голова.
(С постмодернистской точки зрения, все–такие истины — тождество понимания рисунка концепции имени чувства идеи и сомой идеи — ложны, поэтому, вместо поиска единства на основании ложных истин, людям следует искать единство друг с другом на другом основании, что все мы — люди и можем думать о чем-то как угодно, не переставая, при этом, быть людьми).
«Вот потому, что это пространство (мысли) и есть то, о чем ты говоришь, ты можешь называть его личностью, вот в твоей терминологии, можешь называть его Иисусом Христом.»
27:57. Смена кадра. Говорящая голова в другой кофте.
«Мои ощущения (всего этого), (они), если их выразить словами — то они (слова) — о том, что это внутри всех нас или мы в этом пространстве, потому, что оно неизмеримо больше. А и жизнь и искусство являются его проекциями, тенями.»
28:17. Смена кадра. Говорящая голова, другая съемка, веселится.
"И, этот объект, он ощущается, (то есть) он существует, у него есть бытие, ну вот, так сказать, соответсвует твоему бытию. (И,) этот объект — выражается.
То есть, художники (они) выражают некоторые внутренние объекты (жизни), которые…
Его не видно, и вот когда этот объект начинает выражаться, это (и есть) — ощущение объекта.
28:48. Смена кадра. Говорящая голова крупным планом.
"Можно сказать (назвать это ощущение) — чувством, но мне ближе — ощущением, (как) (вот это) ощущение кусов барбариса в Академгородке, к которым можно прикоснуться, уколоться… (И забыться), попробовать на вкус, эти недозрелые ягоды (смеётся)… Ну, это (все) декоративное.
Вот именно, вот…
Не потому, что хочется есть, а потому, что это даёт…
Этот опыт даёт ощущение."
29:08. Смена кадра. Картина художника, дающего это интервью.
Голос за кадром: «есть этот объект, он непосредственно ощущается. То есть…»
29:11. Смена кадра. Таблица дискурсов, она же — карта цвета из теории интервьюирумого художника.
Голос за кадром: «в логическом познании это цель»
29:12. Смена кадра. Слайд-шоу картин художника.
Голос за кадром: «А в художественном (мышлении) — это (наоборот) — начало (мысли). Вот он ощущается. О нем невозможно сказать словами…»
29:19. Смена кадра. Фото из интернета. Надпись на стене: «В космосе лучше, чем на улице».
Голос за кадром: «По тому, что слов нет и я не могу сказать…»
29:23. Смена кадра, картина художника, героя фильма: пиксельная графика. Точки и тире, образуют картинку.
Голос за кадром: «О нем словами, потому, что…»
29:27. Смена кадра. Фото в мастерской художника. Чёрная картина.
Голос за кадром: «Я могу только нарисовать (это своё ощущение). Этот рисунок (трансцендентального) объекта. Не сам объект, а (лишь) его рисунок.»
29:28. Смена кадра. Фото пола в мастерской художника, абстрактные потекли краски. Это следы тележурналистов канала Страна, снявшись репортаж о том как они топтались по лужам краски и снимали интервью с художником.
Голос за каждом: "Это рисунок объекта, его можно выразить словом, но это другие слова (не концепции имен чувств идеи смутной).
29:32. Смена кадра, говорящая голова.
"Вот, как раз, вот это (разные слова и есть) конфуцианская пропасть…
То есть, когда человек пытается сказать (другим) о своём духовном открытии и когда человек пытается рассказ… Сказать о своём чувстве, выраженном словом, этого открытия. Вот, когда они встречаются, они — противоположны. Но, вот это… Эта точка…
Ну, как же это сказать? Это не точка, вот, это место…
30:00. Смена кадров, художник на фоне своей картины с причудливыми следами очень широкой кисти.
Голос за кадром: "Точка встречи потоков.
В точном определении словом, это — философия.
30:05. Смена кадра, говорящая голова.
«Сфера искусства или художественной деятельности, арт-практики, (то) это та же самая встреча (двух) потоков, но в рисунке. То есть, рисунок одновременно может выразить этот объект (ощущения — идею), и одновременно он может выразить…»
30:22. Смена кадра. Фото. Художник рисует широкой кистью.
Голос за кадром: "… Словесные представления об этом объекте. И такое и такое существует.
30:27. Смена кадра говорящая голова.
"Вот одна координата (пространства мысли или её концепта крайностей), это отражение природой человека, другая координата — отражение человеком природы. Потом, значит…
30:39. Смена кадра, картинка из интернета — вероятно старинная гравюра с изображением доктора Фауста, выпускающего злой дух познания из алхимической колбы.
Голос за кадром: "…эти координаты обобщаются, появляется третий предмет, это семиотический знак.
30:43. Смена кадра, говорящая голова.
"Есть некоторая идея, нулевой блок, есть её отражение — форма, в ощущении, есть смысл — интерпретация этой формы, и есть значение, то есть — их обобщение — (это ответ на изначальный вопрос) — насколько достоверно эта идея означается её смыслоформой. То есть семиотически, вот такое застывшее пространство картины, это и есть (такой знак).
Например, плоскостность постживописной абстракции (и есть знак). Постмодернизм использовал этот элемент (знак — картину) уже как обобщение…
Постмодернизм обобщил это все, в некую… такую…
В принцип консенсуса всего со всем, всех со всеми…
Ну, вот от суда первый путь образования этой сферы: существуют различные точки зрения, среди них есть противоположные, и все точки зрения, их очень много, все точки зрения равноценны, то есть — равноудалены от своего центра.
31:39. Смена кадра, рисунок из интернета, чертёж сферы.
Голос за кадром: «множество точек, равноудалённых от своего центра, имеющих диаметральные противовоположности, ну это очевидно — сфера.»
31:48. Смена кадра, иллюстрации новой геометрии Римана-Лобачевского.
Голос за кадром: "…из математики вот это взять, вот это вот римоновская Бесконечная вселенная, кажущаяся таковой наблюдателю из трёхмерного мира."
31:59. Смена кадра, какие-то картинки-иллюстрации геометрии Лобачевского.
Голос за кадром: "… С точки зрения математика, оперирующего четырьмя измерениями — она представляет из себя замкнутую сферу…"
32:04. Смена кадра. Говорящая голова.
"Некая такая сфера есть и вот… Что есть такое новое (постмодернистское) измерение, четвёртое?
То есть, постмодернизм — это и определил. Это (как-бы) новое обобщение всех трёх предыдущих в четвёртое. Вот и приводит к этой сфере."
32:16. Смена кадра. Фрагмент видео-арта интервьюирумого художника.
Голос за кадром: " То есть, осознанное погружение в обыденность, без привязанности к ней. Осознанность. Ну, осознанность — это (нечто), противоположное интуиции, без привязанности к ней. Это может быть целое огромное пространство (свободы мысли). Вот.
Как бы весь наш мир как-бы являющийся его (этого пространства свободы) — отражениями или тенями.
Мой опыт, мои ощущения о том, что это пространство внутри всех нас, или мы в этом пространстве, потому, что оно неизмеримо больше. (Эта фраза уже была, режиссёр вставил её повторно). И жизнь и искусство — являют лишь его проекциями, тенями.
Картина, служит таким магическим предметом или пультом доступа к этому пространству.
Как вот, например, в даосизме, есть ощущение переменчивости… Вернее, есть понимание переменчивости собственных представлений об этом бытие, они все время меняются. И, значит, ты не останавливаешь на какой-то одной точке, а фиксируешь, что они постоянно меняются и как-бы, как бегает какая-то Точка по кругу, тем самым — высвечивая тебе этот круг.
То есть — это пространство (на прямую) — не увидеть, но можно ощутить он… его, как оно… растворено в обыденности и можно ощутить, как мы о нем… То есть, как меняются наши представления о нем.
И ритмы и переменчивость — (если их увидеть или ощутить) — меняют твою собственную судьбу.
Умение сочетать несочетаемое, (оно) материализуется или как-бы проявляется в делах, вот…
То есть, говорит о том, что где-то, внутри (у тебя) есть именно это ощущение ритма вот этой подлинной жизни…"
33:51. Смена кадра. Картина китайского художника Гу Кайджи «Фея реки Ло», фото из интернета.
Голос за кадром: "Все это теория Гу Кайджи, это древне-китайский художник и теоретик (живописи).
Переменчивость — это равновесие."
33:57. Серый экран.
"Равновесие форм. То есть, если понимаешь быстротечность, изменчивость всего, то очень легко выстраивать форму, потому, что не привязываешся к нем и видишь их структуру.
34:10. Смена кадра. Говорящая голова.
"Мы можем изначально не верить, что мы способны, вот этой смыслоформой что-то обозначить, отразить, это (само) ирония или гипотеза. А это может быть и железобетонный аргумент, что вот это так и есть и все, это доказано.
34:27. Титры часть вторая, рухнувшие небеса.
Говорящая голова: "Абстракция — она сразу стала восприниматься сакральным пространством, вот опять же капелла Марка Ротко.
34:36. Фото Марка Ротко. Фото капеллы.
Голос за кадром: "Но, капелла Марка Ротко не может быть храмом, вот в этой постживописной абстракции…
34:42. Портрет Джексона Поллока в мастерской.
Голос за кадром: «Поллок…»
34:44. Смена кадра, портрет Сая Твомбли.
Голос за кадром: «Твомбли. Вот чего-то в ней не хватает, есть некий дефект…»
34:46. Смена кадра. Говорящая голова.
Голос за кадром: "И у Поллока есть, и Ротко, там, очень много у кого есть, некоторый дефект, как намёк на то, что, да это пространство (картины) — плоское, понятное, очевидное, но…
Оно очевидное, по тому, что абстракцию признали в то время, все равно там есть намёк на какое-то вот…
На то, что есть нечто большее, чем плоскость.
Вот, и я стал (вот) исследовать это…
То есть, спонтанность… Движение кисти, движение-движение-движение-движение-движение… Вроде-бы все это одинаково, но все равно, существует некая вот деформация, и даже, если ты делаешь однообразные движения кистью, то, когда их много, когда они обобщаются, вот в этом пространстве, плоском, то есть, вот это вот, в принципе и есть постживописная абстракция…
Но, есть и новый элемент, он и у них был, но я занимался именно его проявлением. Возникает некий ритм, который искривляет это пространство. То есть, сам по себе, он ничего не выражает, то есть, его смысл в том, что он искривляет пространство (картины).
То есть, плоское пространство картины — искажено. Иллюзия ли это? Но, можно и так сказать… Но это не перспектива, вот некое такое… Какая-то ритмическая перспектива, которая создаёт ощущение, что это пространство, но не академическими методами.
36:31. Смена кадра, титры авторского фильма Observer. 2019.02.11
Голос за кадром: «Затем, я стал составлять картины…»
36:38. Смена кадра — начался авторский фильм художника.
Голос за кадром: "…составлял, составлял, составлял, и это искажение накапливалось. То есть, вот эти ритмы…
Вот, как ты говорил, эээ… Ссылаясь на Аристотеля, общее больше суммы его частей.
Есть возможность (словами) сказать что-то большее, чем (вот) они, по отдельности, означают…
И таким первым (моим) шагом (в 1980-х) было выплескивание краски, в темноте, с завязанными глазами, на крыше, из вёдер, на холсты. Ну, такая полная непредсказуемость, совершенно непонятно, что произойдёт… Такой был способ проявления.
То есть, вот именно, (задача была) — понять (вот) это искривление, то (понятно, что) это намёк на что-то. А намёк на что?
Это искажение, это — тень чего-то большего, то есть, что-то оказывает воздействие, и если не врать, не подделывать (картину) под ожидания твоего зрителя, то это искажение, (оно) оно будет…
(Затем), я стал исследовать промежуток времени (между картинами, картина — то, что между картинами, промежуток на стене).
Вот одна картина, вот вторая картина, между ними — некий промежуток времени. И я старался свести этот промежуток к минимуму. Буквально. Значит, композиция, спонтанная, секунда, другой лист, другая спонтанная композиция, другой лист, другая, ещё…
В конечном итоге, мне удавалось вот эти потоки (ощущений, растворенных в них ритмов), продолжать чуть ли не до тысячи работ… Компьютер все это позволяет ускорить значительно.
38:06. Титры the end авторского фильма.
36:07. Смена кадра, говорящая голова.
«Теперь, я уже начал говорить про новгородский музей»
36:10. Смена кадра, клип-арт из интернета, надпись Бог, выполненная по трафарету, в рассказу не имеющая никакого отношения.
Голос за кадром: «Когда все (мои друзья и коллеги-художники там) выставляли такие, современные ёрничанье по поводу (древне-русских) икон, я выставил просто белые листы…»
38:17. Смена кадра. Говорящая голова.
«Такая таблица из белых листов, по моему 64 листа…»
38:21. Смена кадра, фото из интернета баллончика с краской.
Голос за кадром: «На каждом… У меня было (тогда всего) два баллончика с жёлтой и красной краской».
38:25. Смена кадра, говорящая голова.
"И, на каждом листе (размером метр на полтора), с закрытыми глазами, я (значит) поставил по две точки, одну -.баллончиком одной краски, другую — другой. Я не знал, куда они попадут, не знал, что они проявят…
А на выставке… Вот листы эти отдал и… Этому музею и на выставки они их составили все вместе и тогда, вот как-бы, стал очевиден вот этот ритм, искажение."
38:46. Смена кадра. Фото из интернета — пачка газет.
Голос за кадром: "Газета Новгородский вестник написала — абсолютно непонятная работа. (Смеётся).
38:52. Смена кадра. Говорящая голова.
"Хотя, для меня было очевидно, то есть… Это… Как-бы, вот… Обобщение… Это было обобщение, первая сфера нарисованная. Это девяностый (1990-й) год.
39:02. Смена кадра, начался авторский фильм художника — Сфера.
Голос за кадром: "Компьютер гораздо больше даёт (возможностей) и (со временем, мне) удалось (как бы) весь свой эээ… Творческий путь, вот точно так-же наложить, то есть — картина, эээ… Десятого года (2010), девяностого (1990), двухтысячного (2000), две тысячи десятого, современная картина…
Что-то нарисовано (за 30 лет), но его не уловить, так как это (слишком) маленький дефект (для одной картины, но) если их составить (все вместе)…
Если картина становится пикселом, то, вот этот пиксел (этого) ритма, складываясь, с пикселями — другими картинами, он (вот, как раз уже и рисует) что-то большее…
Это (как-бы) развитие во времени, по сути — перформанс. Ну, то есть — (это) какой-то кусок жизни, он просто превратился в пиксел и удалось нарисовать вот такой ритмический рисунок своей жизни."
39:47. Смена кадра. Говорящая голова.
"И решил, вообще, ничего не стирать, не редактировать, вот, как идёт этот спонтанный поток…
То есть, все равно, как-то, в том подлинном пространстве (жизни) он моделируется.
В определенный момент я понял, что рисую (вот) это (такое) астральное тело, или вот эту оболочку, воображаемые небеса — собственно — всего человечества, (по крайней мере) — всех людей, которых я (в своей жизни) встретил.
Какая-то и… Игра социальная, в профессора, в барыги, там, я не знаю, в маркетолога, там… В повстанца, в (КГБ-) контрреволюционера, (в художника, в зрителя, в куратора, в галериста) — все это точки этой сферы.
Можно сказать, что эта сфера должна быть сферой консенсуса, то есть, когда эти точки, или (там) сословия, которые за этим стоят, (они…) конкурируют друг с другом — нет консенсуса. Сфера — это такой краткий миг консенсуса. Когда все выстроено в кристалл. Все понятно, все на своих местах.
Но, человеческое мышление так устроено, и ощущение, что ааа… ооо… Образное мышление, что этот момент (ясности мысли о структуре обще-человеческого мышления) — длится недолго, и как только мы обрели новую игрушку — сферу, уже новым элементом пространства (жизни, картины), является такая (социальная) сфера.
41:00. Смена кадра. Сфера из картин.
Голос за кадром: «человечество до этого не дошло, это новация. Но, если я её сделаю сейчас, когда…»
41:04. Смена кадра, говорящая голова.
"… Когда человечество не готово к этому, потому, что это мой собственный (мир), моя (параллельная общечеловеческой) цивилизация. Это я её создал.
Я её создал не участвуя в этом социуме, только сам по себе, это (как-бы только) мой путь.
И я вот просто лицом к лицу столкнулся с этим, у меня… Так сказать… Это во снах все приходило, в каких-то видениях…
Вот, в небе над Лондоном, мне (виделись) какие-то ужасающие картины…
В принципе, та же сфера, она являлась, (я видел), как она проваливается (сама в себя), обрушатся…"
41:34. Смена кадра, титры, начало авторского фильма художника — Dice with haven — игра в кости с небесами.
Голос за кадром: "Промо среди белого дня на Пикадилли, (много раз) я ходил (по центру Лондона) кругами, приходил к одному и тому-де месту (Пикадилли секис), и опять…
Ещё делал круг, о опять… Через (там) минут сорок приходил (там) и опять…
То есть какой-то знак мне давался, знак, знак, знак (свыше), что этого не надо (было) делать…
Но, вот я её не сделал, я её ра… раз… Разрушил.
(Но это ничего не значит)
Сейчас, э… Нет никакой границы между ааа… Осуществлённым перформансом, воображаемым перформансом, то есть — между реальностью, символом и воображением — ааа… и… (как-бы) композицией (их всех)…
То есть, благодаря современным (визуальным) технологиям, э… Границы стёрты.
Виртуальная реальность позволяет (как-бы) создать сверх-иллюзию чего угодно. А другая часть вот этих новых технологий, блокчейн, то есть — это такой э… Альтернативный (супер) нотариус, он может нотариально заверить в е, что угодно, превратив в предмет. И этот предмет станет (там…) предметом купли-продажи или (там) дальнейших обобщений, (не было смысли фиксировать создание сферы, воплощать в привычные предметы или в картины) и я тогда просто стал эти небеса рушить…
Ну, все цивилизации (вначале) возникают, (затем) — (погибают, их города-башни) — рушатся. Это то же сфера, это тоже некоторое обобщение, (как) Древний Египет (по арабски аль-Хеми, алхимия), и вот, когда эти небеса рушатся, эти (вот, как бы) элементы, как бы сферы неподвижных звёзд Аристотеля — падают, (значит) они воспринимаются как артефакты погибшей цивилизации, (как) артефакты (цивилизации) Майа, ну, а это вот — (артефакты) параллельной цивилизации (моей собственной). Не в прошлом, а в параллельном мире (концепта воображения, символа и реальности). В индивидуальном (концерте).
Вот, безусловно, это (вот) некие такие артефакты, которые можно коллекционировать…
Для того, чтобы (вот), как ты говоришь, обыденный мир это воспринял эту идею, то этот обыденный мир (прежде) должен лопнуть, он должен взорваться…
Вот этот вот вз… взрыв, эта сингулярность — провал в самого себя, (разрушение пространства всех этих) представлений, сферы представлений, это вот я называю — эффект рухнувшие небеса.
Именно, вот такое обрушение небес, этот коллапс, открывает глаза на то, что есть в этом ещё что-то больше, именно процесс обрушения этой сферы, он содержит вот этот дефект, вот, но когда сфера разрушается, она высвобождает это вот… Следующее пространство (экспансии, расширения), она вот как какие-тотпунктиры, какие-то намёки, оно вот…
Но оно — уже существует, как бы оно…
Нет, оно изначально существовало, но я как бы…
Я, свои ощущения (этого нового постдискурсивного пространства уже могу нарисовать, вот, но обьяснить их (другим) пока тяжело…
44:04. Смена кадра, говорящая голова.
"Ну, она (сфера) разрушилась, что дальше?
Выход в пространство… Абстрактов.
Это пространство абстрактов, оно уже не имеет (простой геометрической формы). Оно возникает, я вот, в последние несколько лет, занимаюсь (вот таким же)его майнингом (как майнинг биткоина), майнингом этого пространства в работах…
Я его (так сказать), я его вижу, я его (как-бы) накапливаю (как опыт), обобщить (этот) опыт я пока не могу.
44:28. Смена кадра продолжение авторского фильма: игра в кости с небесами.
Голос за кадром: "Когда две оси пересекаются, жизнь и смерть, вот такая абсолютная смерть и абсолютная жизнь, вот этот момент и есть болезненное умирание, а (ведь), это просто оси координат (подлинной жизни), просто и смерть — часть жизни, одна из проекций (подлинного бытия), и жизнь (её) часть и ничем не лучше смерти, как и смерть — ничем не лучше духовного прогресса…
Я — то есть уже (здесь это) можно (прямо) сказать — верю, с момента (осознания) вот этого поверхностного человеческого существования — просто разругает вот эта оболочка обыденности, опять же вот эта сфера, разрушается, а (в ней) как-бы открывается выход во что-то другое…
Современной новой геометрий пространства картины является пространство всех социальных игр, а осознание их сферой, освобождает от них.
То есть, если что-то знаешь, это уже не беспокоит.
Духовное пространство как предмет картины, ну можно сказать современная икона… Но скажем (лучше) — не современная икона, здесь слово (икона), оно в постпрагматизме имеет негативную коннотацию, (лучше сказать) — символ, символ этого пространства…
(Цель творчества) — Построение (нового концепта) из своего собственного опыта, равного познанию.
То есть, я обобщаю сам себя, создаю свой собственный мир, я осознаю всю социальную жизнь (этого моего мира), вот этой сферы или матрицы, и тем самым, дистанцианируюсь от неё, и я рисую…
45:59. Смена кадра, говорящая голова.
"И я рисую (вот) то, э… Духовное пространство, духовное, сакральное (этот текст уже был в начале фильма), большое пространство, котороя я ощущаю.
Я просто… Ну… Не вру и все.
46:16. Титры — часть третья. Искусственный интеллект: конец человечества?!
46.18. Смена кадра, говорящая голова.
"Сможет ли человек, со слабыми мозгами — создать искусственный интеллект, который его (самого) поработит?
46:22. Смена кадра. Клип-арт из интернета. Мозг человека, как компьютерная плата.
Голос за кадром: «Ну можно сказать, что не сможет… Я вот очень чётко это ощутил…»
46:27. Смена кадра, говорящая голова.
"Что сможет… Там, просто, вот, один шаг и все. То есть, это все (уже) решаемо…
Часть человечества (уже) оцифрована. Общение происходит через компьютер…
В фейсбуке — общаясь — мы ставим лайки,…
46:42. Смена кадров, клип-арт из интернета. Лайк, состоящий из множества лайков.
Голос за кадром: "…(пишем) комментарии, (отправляем) сообщения, но, конечно, вот эти все реакции, они раскладываются на…
46:48. Смена кадра, анимация из интернета, метафора пространства внутри компьютера.
Голос за кадром: "на эмоциональные реакции — абстракты, эмотоны. То есть (это) как настроение. Нравится, не нравится… Если эти эмоциональный реакции снять и интегрировать по всем локациям, то будет видно что вот это — волны, как ккакой-то импульс, распространяется от локации к локации, то есть, как волна идёт.
Все остаётся на своих местах, но вот эти изменения (цифровой) среды, это… Это — волны.
И вот эта сфера — она электронная, она не существует на небесах, но её можно нарисовать на небесах, и убедить человека поверить в это, с помощью блокчейн технологии, превратить (виртуальную реальность) в предмет.
47:26. Смена кадра, говорящая голова.
"И, главное, человек верит этим всем виртуальным реальностям, то есть — они уже предмет.
Солярис.
Вот, и какие-то волны, вот, этой не то, чтобы разумности… Потому, что Эта сфера — это поверхность (мышления), само мышление где-то внутри (сферы).
47:37. Смена кадра, чертёж сферы, клип-арт из интернета.
Голос за кадром: «А это вот, как бы, такая обыденность, проекция мышления (на социальную сферу). И невозможно отличить…»
47:43. Смена кадра, говорящая голова.
«Деятельность искусственного интеллекта от этой поверхностности отношения к человеку…» (Это и есть постмодерн или общество потребления).
47:47. Смена кадра, клип-арт из интернета тени человека как плоские объекты.
Голос за кадром: "но если (сам) человек добровольно говорит, что мы муравьи, мы идиоты…
47:52. Смена кадра, говорящая голова.
«Что мы ползаем по этой сфере дискурса, играм в социальные игры, нет никакого смысла, нет никакой истины, значит, искать её не надо, надо лишь делать деньги здесь и сейчас, решай текущие проблемы здесь и сейчас, и не думай (больше) ни о чем, вот такая позиция — она неизбежно приводит к смерти человечества.»
48:11. Смена кадра. Клип-арт из интернета, аллегория искусственного интеллекта.
Голос за кадром: "Выход я увидел в том, что…
48:14. Смена кадра, говорящая голова.
«Что каждый человек, он проходит путь всего человечества, то есть, не человечество развивается…»
48:20. Смена кадра, клип-арт из интернета фигуры людей на фоне карты Земли.
Голос за кадром: "А, каждый человек развивается индивидуально.
И вот, я не рассказал про эту точку…"
48:27. Смена кадра, говорящая голова.
"Значит, ощущение равное пониманию. Ощущение — одна ось, понимание — другая. Это просто как координаты. А (само) пространство — оно… Его не увидеть…
То есть, когда мы ощущаем, мы видим его плоским. Когда мы понимаем, мы (тоже) видим его плоским, но по другому."
48:46. Смена кадра — фото из интернета — размытое фото вечернего города.
Голос за кадром: «А человек, вот он существует в этом большом мире, но имеет ограничение (в его восприятии). А социальные игры — это различные э… комбинации противопоставлений этих осей, то есть…»
48:58. Смена кадра, говорящая голова.
"То есть, вот в этом (невидимом пространстве сочетаний отражений осей) — все и происходит, и уход человека в это пространство (своего мышления) — он радикально решает проблему искусственного интеллекта.
49:06. Смена кадра. Тени людей.
Голос за кадром: "потому, что искусственный интеллект, это вот страшная Тень, которая маячит на стене.
Когда мы сами — Тень…"
49:12. Смена кадра, говорящая голова.
«То эта проблема нам опасна, когда…»
49:14. Смена кадра, клип-арт из интернета. Метафора относительности правды и истины.
Голос за кадром: "как мы перестаём ощущать себя тенью, а — восстанавливаем из проекций сам объект…
49:22. Смена кадра, говорящая голова.
"Ну, тогда нас эта тень просто не может напугать, да это наша собственная тень, то есть — искусственный интеллект — это тень, вот этого большого объекта, то есть нас самих.
Начиная с каких-то незапамятный времён, этих мифов, э… Древних культур, все равно (вот) существуют представления об искусстве, существуют представления об обыденности и существуют представления о каком-то большом пространстве, ну, в тех или иных образах… Или, в тех или иных терминах…
Вот, а современные… Наш современник, он… Просто вот… Э… Не то, что бы эту связь нужно создать, она уже существует, не потерять (бы) её.
59:06. Смена кадра. Послесловие.
50.10. Смена кадра, на выставке в чистом поле. Через почти полтора года, после открытия выставки.
«И вот, больше, чем год тому назад, мы с тобой ушли с этого места. И вот к нему пришли, и смотрим, что за этот год (здесь) произошло…»
50:19. Смена кадра. Картины после года испытания природой (дождями, снегом, ветром, насекомыми и растениями).
"Не знаю даже, с какой стороны вешать…
Это природа, это то, что сама природа делает с нашими представлениями о ней…
И, если академическая живопись — это кажущееся отражение человеком природы, то здесь сама природа отразила мышление человека…
Попытка заглянуть в глаза природе, которыми она смотрит на нас. И этот её взгляд и есть наше мышление.
Мы заперты между двумя зеркалами, отражающими сами себя…"
51:01. Смена кадра, художник размышляете вслух.
"А, сама жизнь… Она смывает, смывает (краску), остаются какие-то детали, проявляются текстуры, пятна, и все это превращается в живопись… Самой природой.
Просто и мышление человека, оно такое же… И своим мышлением мы, стираем все лишнее, смываем…"
51:22. Смена кадра, монтаж выставки.
«На компьютере, делать это проще… То есть, здесь, к сожалению, (есть) трудности с монтажом (выставки) в этом месте.»
51:31. Смена кадра.
"А выставка — это метафора, то есть, это форма… Форма — это выставка. Форма картины, которая вообще, в общественном сознании не имеет эээ…
То есть, (такой) формы нет… То есть, она равна нулю.
Она может быть какой угодно, вот…
И смысла нет, он подчинён соц… Социальным ролям, которые играют те или иные участники художественной тусовки. А в результате — изолированно вот это… От…
Осознанность, которая…
Осознанность чего? Осознанность того, что это не совершенный мир, а есть какой-то другой…"
52:13. Смена кадра. «Сергей, давай работать…»
«А, ну все давай, да.»
52:17. Смена кадра, по полю бегает голый мужик, идёт монтаж выставки. Саспенс -.музыка художника. Кадры смонтированной выставки. Фрагменты картин.
53:45. Титры: Андрей Ханов, арт-блокчейн художник и философ-постмодернист, Москва, Российская Федерация.
Вокал. А, а, ааааааа…
54:24. Над фильмом работал Сергей Кухарук. 2019. Конец фильма.