Ежегодный доклад 2015 года: Эстония

Демографическая ситуация. По предварительным оценкам Департамента статистики Эстонии, население страны на начало 2016 г. равнялось 1311800 чел. По сравнению с 2014 г. оно уменьшилось на 1500 чел., причем на 1400 чел. из-за негативного естественного прироста и на 100 чел. из-за негативного сальдо нетто-миграции.[1]

По данным Департамента статистики в 2015 г. доля неэстонцев среди всех жителей равнялась примерно 30% (вкл. 25% русских).[2]

Гражданство. Значительное число жителей из числа бывших советских граждан и их потомков по-прежнему не имеют гражданства страны проживания. По данным Регистра народонаселения на 1 апреля 2016 г. доля неграждан в населении составляла 15,8%, включая 6,1% (81849) апатридов из числа бывших граждан СССР и их потомков («лица с неопределенным гражданством»). Доля граждан иных государств составляла 9,7%, и большая часть из них (91064) были гражданами России. [3] Эти данные не вполне соответствуют числу действительных видов на жительство / прав на проживание согласно сведениям Департамента полиции и погранохраны: 93193 вида / права у граждан РФ (из них 85334 – это статус долговременного жителя ЕС); 85312 у апатридов (76469). [4] В последние десять лет доля в населении апатридов уменьшалась, а доля граждан иностранных государств увеличивалась. [5]

Темпы натурализации в последние годы были незначительными: по уточненным данным это 1316 чел. в 2013 г., 1589 чел. в 2014 г. и 884 чел. в 2015 г. [6] После вступления в силу поправок к Закону о гражданстве 1 января 2016 г. эстонское гражданство должны автоматически получить большинство постоянно проживающих здесь детей-апатридов.[7]

В 2015 г. было подано 231 ходатайство о предоставлении убежища, больше, чем когда-либо ранее (в 2014 г. было 157 ходатайств). Столь быстрый рост вновь был связан с украинским кризисом: граждане Украины подали 93 ходатайства (2014 г. - 58). За год убежище было предоставлено 21 чел., включая 12 суданцев. Что касается граждан Украины, то статус беженца получили в 2015 г. 6 чел.; 53 чел. получили субсидиарную защиту,[8] а еще два вида на жительство было предоставлено членам семьи обладателя статуса. Кроме того, в течение года 20 ходатайств граждан Украины было отклонено, а производство по 26 ходатайствам прекращено по разным причинам. [9]

Эстония в 2015 г. не начала массового приема беженцев с Б. Востока в рамках общеевропейских программ переселения.

Общие показатели экономической ситуации. В 2015 г. рост эстонской экономики несколько замедлился: ВВП по сравнению с предыдущим годом увеличился на 1,1%[10] (в 2014 г - 2,1%, [11] в 2013 г. - 0,8%[12]). В 2015 г. было отмечено сокращение экспорта и импорта товаров и услуг на 1,8%; наблюдалось сокращение внутреннего спроса.[13] Падение промышленного производства составило 2%[14] (в 2014 г. был рост 2%[15]). Консолидированный бюджет правительственного сектора в 2015 г. вновь был с профицитом (0,4%); задолженности были на уровне 9,7% от ВВП. [16]

Средняя брутто-зарплата в 2015 г. была равна 1065 евро, что на 6% выше, чем годом ранее. [17] Средняя пенсия по старости в 2015 г. достигла 366 евро; в 2014 г. она была равна 345 евро. [18]

В 2014 г. по сравнению с предыдущим годом изменение индекса потребительских цен составило -0,5% (в 2014 г. оно было -0,1%). Наиболее существенно повлияло на индекс падение цен на электричество, поставляемое в жилой сектор (-4,3%), отопление (-3,9%) и на моторное топливо (-13,9%). Индекс цен на продукты питания был -0,5%.[19] Индекс цен на жилье по сравнению с предыдущим годом вырос в 2015 г. на 6,9% (в 2014 г. на 13,7%). [20]

Занятость и безработица. Начиная с 2015 г. безработица продолжала снижаться; ее уровень составил 6,2%, а уровень занятности – 65,2%. Уровень безработицы среди неэстонцев был 8%, среди эстонцев – 5,4%.[21] Более высокий уровень безработицы среди неэстонцев наблюдается как при сравнении с эстонцами целиком, так и при сравнении отдельно мужчин и женщин. [22]

Согласно исследованию «Межнациональные отношения в Эстонии», неэстонцы гораздо чаще эстонцев считали, что в течение последних двух лет они сталкивались на работе или при поиске работы с дискриминацией: из-за этнического происхождения (14,4% против 1,1% у эстонцев), из-за родного языка (16,0% против 1,3%), из-за возраста (13,6% против 4,0%), из-за состояния здоровья (7,0% против 2,8%). Примечательно, что об опыте дискриминации из-за пола сообщалось гораздо реже (3,4% неэстонцев и 2,0% эстонцев).[23]

В качестве объяснения худших условий неэстонцев на рынке труда принято ссылаться на слабый уровень владения меньшинствами эстонским языком. В Эстонии официальные языковые требования могут быть установлены на одном из уровней (категорий), которые соответствуют Рамочному документу языкового обучения Совета Европы. При этом Закон о языке (ст. 23) включает в себя принцип пропорциональности языковых требований. На практике, однако, эстонские суды не исследуют вопрос о пропорциональности установленных правительством языковых требований.

Л. был чиновником, который был освобожден от занимаемой должности из-за несоответствия (отсутствие документа, удостоверяющего сдачу экзамена на уровень С1). Первоначально для его должности правительством были установлены языковые требования на более низком уровне (В2), но они были повышены с февраля 2011 г. Л. счел свое увольнение необоснованным и дискриминационным. Он считал, что владеет языком в объеме, необходимым для работы, как того и требует Закон о языке. Суд первой инстанции согласился, что Л. справлялся со своей работой, которая хорошо оценивалась начальством. Иными словами, он владел языком в том объеме, который был необходим для работы, а его увольнение из-за отсутствия одного лишь документа не соответствовала закону. Однако суд второй инстанции счел, что работодатель Л. обязан был следовать требованиям закона и уволить чиновника из-за отсутствия справки о языковой категории. Суд счел, что в данном случае не было этнической или возрастной дискриминации, поскольку обращение с Л. не было худшим, чем с другими чиновниками без категории С1. Примечательно, что суд не стал исследовать вопрос о пропорциональности установленных правительством языковых требований на предмет их возможного дискриминационного характера.[24]

Согласно оценке исследователей Э.Саар и Е.Хелемяэ, различия между этническими группами на рынке труда остаются значительными. Меньшинства склонны низко оценивать свои возможности в сфере занятости. Проведенные исследования показывают, что даже хорошее владение эстонским языком не означает равенства неэстонцев с эстонцами на рынке труда.[25]

Бедность. В 2014 г. 21,6% населения Эстонии жило в относительно бедности (средний ежемесячный располагаемый доход ниже 394 евро), а 6,3% - в абсолютной бедности (доход ниже 203 евро). При этом среди эстонцев доля живущих в относительной бедности составляла 19,9%, среди неэстонцев – 25,5%; данные по абсолютной бедности были соответственно 6,1 и 6,6%.[26]

Политическая жизнь. Важнейшим политическим событием 2015 г. стали выборы в эстонский парламент (Рийгикогу), которые состоялись 1 марта 2015 г. В выборах смогли принять участие только граждане ЭР, т.е. примерно каждый седьмой житель был этой возможности лишен. Особенностью эстонских выборов является активное использование предварительного и электронного голосования: такой возможностью 19-25 февраля (т.е. на фоне еще продолжавшейся избирательной кампании) воспользовались соответственно13,3% и 19,6% всех проголосовавших. Явка на выборах составила 64,2%.

Главной интригой выборов вновь стала борьба за первое место между находившейся у власти праволиберальной Реформистской партией и оппозиционной Центристской партией, которую активно поддерживает неэстонское население. Для центристов было важно набрать такое количество мандатов, которое позволила бы им стать необходимым партнером (если не лидером) в будущей правительственной коалиции. Лидер центристов мэр Таллина Э.Сависаар баллотировался в одном из столичных избирательных округов, где получил 25057 голосов (34%). Премьер-министр Т. Рыйвас, реформист, баллотировался в столичном уезде, где получил 15881 голос (18% всех голосов округа).

Основная битва за «русские» голоса развернулась в северо-восточном уезде Ида-Вирумаа, населенным преимущественно неэстонцами. В своей предвыборной программе центристы напрямую высказались в поддержку сохранения русскоязычного школьного образования, а также облегчения доступа к эстонскому гражданству для неграждан. Первым номером центристов в Ида-Вирумаа выступила депутат Европарламента Я. Тоом, известная своей борьбой за сохранение русского образования. Она сумела получить 11574 голоса (34% всех голосов данного округа). Лидером списка социал-демократов выступил действующий министр образования и науки Е. Осиновский (выходец из богатой русскоязычной семьи, закончивший эстонскую школу). Он получил 2784 голоса (8%).

В итоге, центристам не удалось обойти реформистов. По итогам выборов была сформирована привычная для Эстонии правоцентристская коалиция реформистов, социал-демократов и правой националистической партии Союз Отечества и Республики (IRL). Кроме того, в парламент прошли две относительно недавно созданные правонационалистические партии: Свободная партия и еще более радикальная Эстонская консервативно-народная партия (EKRE). Очевидно, что эти партии оттянули на себя значительную часть электората IRL. Их успех также свидетельствует о радикализации части эстонских избирателей.

Табл. 1. Распределение мандатов на выборах в эстонский парламент в 2015 г.

Примечание: * в скобках указана разница в числе мандатов по сравнению с выборами 2011 г. Общее число мандатов – 101.

Источник: Республиканская избирательная комиссия, http://www.vvk.ee

Практически все партии старались привлечь в списки кандидатов известных персон неэстонского происхождения, однако лишь центристам (и в гораздо меньшей степени социал-демократам) удалось превратить это в важный электоральный ресурс. В парламент было избрано 11 неэстонцев (8 из которых были центристами). Следует также особо отметить попадание в парламент одного кандидата-неэстонца от правонационалистической IRL.

Во второй половине 2015 г. беспрецедентно большой общественный резонанс вызвал очередной съезд Центристской партии, где должны были состояться выборы председателя и правления. Глава партии Э. Сависаар является неизменным объектом нападок в эстонских СМИ и других политиков за предположительно пророссийскую и променьшинственную позицию. В 2015 г. Э. Сависаар пережил тяжелую болезнь, которая привела к ампутации ноги. В сентябре 2015 г. против него было возбуждено уголовное дело за предполагаемую коррупцию в столице. Решением суда он был временно отстранен от работы на посту мэра Таллина. Руководство партии и сам Сависаар рассматривают действия властей как политически мотивированные. Во время непродолжительного задержания Э. Сависаара партия даже высказала предположение, что преследование ее лидера необходимо, чтобы замять коррупционный скандал в Таллинском парту, к которому могут иметь отношение правящие партии.[27] На этом фоне вызов лидерству Сависаара был брошен главой парламентской фракции Центристской партии К. Симсон, которая получила мощную поддержку эстонских СМИ, обычно критично настроенных по отношению к центристам. В ходе тайного голосования на съезде 29 ноября Э.Сависаар сохранил пост председателя.[28] Внутрипартийное противостояние сторонников двух основных кандидатов на пост председателя продолжилось и после съезда.

Как и все предыдущие годы, неэстонцы активно поддерживали Центристскую партию. Согласно исследованию «Межнациональные отношения в Эстонии» (см. выше) в январе 2016 г. на следующий выборах за центристов готовы были проголосовать 69,8% неэстонцев и 17,4% эстонцев. Поддержка других парламентских партий распределялась следующим образом: за реформистов – 2,0% неэстонцев и 17,2% эстонцев; за социал-демократов соответственно 4,1 и 12,1%, за Свободную партию 0 и 12,9%, за EKRE – 0 и 9,9%, за IRL –1,5 и 5,3%.

Интеграционная политика. В последние дни 2014 г. после длительной подготовки и обсуждения была принята новая программа интеграции на период до 2020 г.[29] Согласно программе, к приоритетным направлениям было отнесено следующее: поддержка деятельности, способствующей активному участию в жизни общества и укреплению общего коммуникационного пространства, с учетом региональных особенностей; деятельность, направленная на то, чтобы сделать общество более толерантным и открытым; деятельность, поддерживающая обеспечение активного участия и равных возможностей на рынке труда; деятельность по обучению эстонскому языку и по улучшению владения языком посредством практического его применения; деятельность, которая знакомит с возможностями практического участия в эстонской культуре; деятельность, поддерживающая натурализацию; а также особая деятельность, ориентированная на новых иммигрантов.[30]

Образование. Общеобразовательная школа. В 2015/2016 г. в общеобразовательных школах Эстонии стационарно обучались преимущественно на эстонском (110706 уч. / 78,8% всех школьников) или на русском (22216 уч. / 15,8%). Ученики государственных и муниципальных русских гимназий (10-12 классы) считаются обучающимися на эстонском языке, т.к. там на государственный язык переведено не менее 60% учебной работы (т.н. реформа русских гимназий). Небольшая группа обучалась также на английском (558) и финском (54). Часть детей меньшинственного происхождения (6949) посещала классы языкового погружения, где обучение проводится преимущественно на эстонском.[31] При этом следует отметить, что как и в предыдущие годы, число учащихся обычных эстонских основных школ, у которых родной язык не эстонский, сравнительно невелико – 2508 чел., т.е. 2,8% уч. таких школ. Из них для 89,2% русский был родным языком. В русской основной школе русский не является родным языком для 1057 чел. (4,8% уч. таких школ).[32] Большая часть русскоязычных учеников посещает занятия в русской основной школе или в классах языкового погружения.

Отношение к образованию на русском языке. В рамках исследования «Межнациональные отношения в Эстонии» (см. выше) в январе 2016 г. задавались вопросы, касающиеся «наилучшей модели» русской школы. Всего было предложено семь моделей. При этом модели 1 и 2 напоминают то, что было в русской школе до реформы; модель 3 примерно соответствует нынешней официальной модели; от модели 4 к модели 7 доля эстонского языка увеличивается, т.е. обучения на эстонском становится все больше и больше по сравнению с нынешней официальной моделью 3. Модель 7 – это самый радикальный вариант, связанный с закрытием русских школ как таковых.

Табл. 2. Какую модель школьного образования

Вы считаете самой лучшей для русскоязычных жителей Эстонии? Январь 2016 г. [33]

Источник: Saar Poll, 2016

Согласно результатам исследования, более 48% респондентов-неэстонцев выступают за модель 1 или модель 2, т.е. либо за образование преимущественно на русском языке, либо за такую модель русскоязычного образования, когда доля преподавания на эстонском определяется каждой школой самостоятельно. Среди эстонцев 1-ю или 2-ю модель поддерживает лишь каждый десятый. При этом следует подчеркнуть, что необходимость знать эстонский язык под вопрос не ставится: согласно тому же исследованию свыше 95% неэстонцев полагают, что жители Эстонии, для которых эстонский язык не является родным, «несомненно» или «скорее» должны им владеть.

В рамках исследования также задавался вопрос о том, как должны поступать русскоязычные жители, живя в Эстонии? Было предложено 9 вариантов ответа, которые подразумевали самые разные стратегии поведения. Важные расхождения между эстонцами и неэстонцами были выявлены в том, что касалось культуры, языка и образования. Так, вариант «уважать эстонский язык и культуру, давая своим детям образование на эстонском языке» был очень популярен у эстонцев (к группе трех приоритетных его отнесли 63,9% эстонцев, 28,3% неэстонцев). Вариант «сохранять русский язык и культуру, передавая их своим детям» дал противоположный результат: к трем важнейшим приоритетам его отнесли 26,5% эстонцев и уже 58,2% неэстонцев.

На основе этих данных можно предположить следующее: большинство эстонцев не готово признать, что важной задачей для меньшинств является сохранение их идентичности, т.е. русского языка и культуры; судя по всему, они склоняются к мысли о желательности (культурной и языковой) ассимиляции неэстонцев. Отсюда и определенные доминирующие подходы к вопросу об образовании русских детей. Что касается неэстонцев, то они явно расколоты на две неравные группы: на тех, которые хотят учиться на русском (или преимущественно на русском), и на меньшинство, которое считает, что обучение должно быть на эстонском, особенно в старшей школе. Как было показано выше, эти установки в целом отражают реальное распределение неэстонцев в системе образования.

Высшее образование. Число студентов, обучающихся на русском языке, продолжает сокращаться в условиях отсутствия после 2013 г. высших учебных заведений, полностью работающих на русском языке. Русский язык обучения в 2015/2016 учебном году был у 1117 студентов (в 2013 г. – 1912). Общее число студентов сократилось до 51092 чел. (в 2013 г. – 55998). [34]

Борьба с дискриминацией. В настоящее время два специализированных органа занимаются борьбой с дискриминацией по различным основаниям – Канцлер права и Комиссар (Уполномоченная) по гендерному равноправию и равному обращению.[35]

К Канцлеру права можно обращаться для инициирования примирительного производства между жертвой и виновным в дискриминации в частной сфере. Однако таких обращений в 2015 г. (как и 2014 и 2013 г.) канцлер не получал.[36] В последние годы данный орган не ведет активной работы в области борьбы с дискриминацией, из-за чего основная нагрузка ложится на Комиссара по гендерному равноправию и равному обращению. В качестве примера ее деятельности можно привести дело, рассмотренное ею в 2015 г.:[37]

Руководство русскоязычного детского сада расторгло трудовой договор с двумя воспитателями из-за недостаточного владения эстонским языком. Согласно Закону о трудовом договоре, в этом случае работодатель должен по возможности предложить работнику другую работу. Этого не было сделано, хотя в детском саду были вакансии помощников воспитателей. Языковые требования для воспитателей установлены на уровне В2, а для помощников – на гораздо более низком уровне А2. Однако объявление о вакансии содержало требование владения эстонским языком как родным. В данном случае комиссар установила этническую дискриминацию постольку, поскольку уволенным воспитателям не были предложены вакансии помощников воспитателя; их владение эстонским языком на уровне А2 не было проверено должным образом. Само объявление дискриминировало ходатаев меньшинственного происхождения, для которых эстонский язык не является родным. В данном случае владение эстонским как родным не может считать необходимым профессиональным требованием.

Индивидуальные трудовые конфликты в частной сфере, включая вопросы дискриминации, во внесудебном порядке разбираются комиссиями по разрешению трудовых споров. В 2015 г. комиссии рассмотрели 25 заявлений, касающихся дискриминации, но лишь одно из них затрагивало вопрос о расовой или этнической дискриминации[38].

В комиссию по разрешению трудовых споров обратился мужчина русского происхождения, который потребовал признать его жертвой этнической дискриминации и выплатить ему компенсацию в размере 100 евро. Он был уволен во время испытательного срока; на его место сразу взяли эстонца, которому предложили большую зарплату. Работодатель не стал опровергать обвинения в дискриминации. По эстонским законам это приравнивается к признанию дискриминационного поведения. Комиссия присудила заявителю выплату затребованной компенсации как жертве дискриминации.

Верховный суд Эстонии не рассмотрел по существу в 2015 г. ни одного дела, касающегося этнической дискриминации.[39]

Борьба с расизмом, ксенофобией и нетерпимостью. Статья 151 Уложения о наказаниях предусматривает ответственность за разжигание ненависти, насилия и дискриминации на основании этничности, расы, языка, религии и т.д., если это поставило под угрозу жизнь, здоровье или имущество человека. В 2015 г. по этой статье было подано 8 сообщений о виновном деянии; на 15 января 2016 г. по трем из них продолжалось производство об административном правонарушении, по одному – уголовное дело.[40]

Кризис беженцев. В 2015 г. Евросоюз столкнулся с кризисом, вызванным массовым притоком беженцев (сотни тысяч человек) из стран С. Африки и Б.Востока, которые добирались до европейского побережья морем, зачастую нелегально и с большим риском для жизни. После длительных дебатов органы Европейской Союза приняли решение о перераспределении части беженцев между всеми странами-членами согласно определенным национальным квотам.

Перспектива прибытия беженцев из мусульманских стран была крайне болезненно воспринята как правительством, так и широкими слоями населения Эстонии. Проведенный в июне 2015 г. опрос показал, что 58% респондентов испытывают сильный или умеренный интерес к теме беженцев. 32% населения согласно с принятием беженцев, 42% против, 23% относились к этому нейтрально и всего 3% не определились со своим мнением. 35% эстонцев и 59% неэстонцев согласились с утверждением, что оказавшимся в беде людям надо помогать.[41] Эти данные сопоставимы с результатами исследования, которое было проведено в 2014 г. до острой фазы европейского кризиса: тогда 55% жителей Эстонии посчитали, что прибытие беженцев влияет на Эстонию негативно (и лишь 8% считали это влияние позитивным).[42] Судя по всему, усилия последних лет, направленные на изменение установок части населения к беженцам, к заметным практическим улучшениям не привели.

Проведенное в начале 2016 г. исследование «Межнациональные отношения в Эстонии» (см. выше) показало, что более половины опрошенных эстонцев и неэстонцев в качестве основной причины европейского кризиса беженцев называют войны и беспорядки в С. Африке и на Б. Востоке. Кроме того, 23% всех опрошенных (каждый шестой эстонец и в каждый третий неэстонец) полагают, что европейский кризис беженцев является следствием политики Евросоюза и США, и лишь 2% считают его следствием российской внешней политики. Примерно каждый восьмой опрошенный указал в качестве основной причины кризиса общее состояние мировой экономики. Три четверти всех опрошенных негативно отнеслись бы к тому, что их соседями стали беженцы; еще 18% отнеслись бы к таким соседям нейтрально.

Кризис с беженцами и их возможный приезд в Эстонию стали темой для десятков статей в СМИ (особенно в жанре мнения). На этом фоне большое внимание привлек откровенно расистский комментарий к событиям от бывшего министра иностранных дел К. Оюланд, высказавшей мнение об угрозе для белой расы.[43] Негативные установки части населения, судя по всему, пыталась использовать крайне правая Эстонская консервативно-народная партия (EKRE). На организованном ею мероприятии перед зданием парламента 10 июня 2015 г. можно было увидеть, например, следующие лозунги: «Иммиграция = геноцид», «Черный иммигрант – рабочий инструмент разрушения Европы наций» и т.п.[44] Вообще же в Эстонии было проведено в июне – июле 2015 г. сразу несколько уличных акций протеста по теме беженцев, что весьма необычно с учетом политической культуры страны и общей пассивности населения. В целом в различных уличных акциях приняло участие несколько сот человек. Причем, скажем, на демонстрации 18 июля 2015 г. на пл. Свободы под названием «Матери и дочери за Эстонию, отцы и сыны на защите домов. Нет массовой иммиграции!» можно было увидеть плакаты не только на эстонском, но и русском языке.[45]

Основные оппозиционные партии, как и EKRE, решили воспользоваться общественным интересом и высказаться по теме беженцев, расставляя акценты в зависимости от особенностей своего электората. Опирающаяся на поддержку русскоязычных жителей Центристская партия выступила с критикой правительства и с призывом к ЕС больше внимания уделять Украине, где уже имеется два миллиона внутренне перемещенных лиц.[46] Позднее партия выступила с инициативой референдума по вопросам беженцев.[47] В свою очередь, правонационалистическая Свободная партия, выпустила заявление, что «нам угрожают не беженцы, но агрессивная Россия». По мнению партии, переключение внимания с вопросов безопасности на беженцев выгодно тем, «кто пытается дестабилизировать Эстонию, посеять семена сомнения в отношении западных партнеров и европейских ценностей. Это в интересах т.н. троллей, которые наполняют комментарии в сети негативизмом и языком ненависти. Укреплению недоверия в отношении всех и каждого стоит положить предел».[48]

Первые семь человек в рамках программы ЕС по перемещению беженцев были доставлены из Греции в Эстонию только в марте 2016 г.[49]

Международные организации. В 2015 г. сразу две структуры Совета Европы опубликовали свои мнения о положении меньшинств в Эстонии.

В марте 2015 г. Консультативный комитет Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств в 4-м мнении по Эстонии рекомендовал следующие «немедленные действия»:[50]

- продолжить усилия по дальнейшему сокращению безгражданства и облегчения доступа к гражданству для долговременных жителей Эстонии;

- обеспечить, чтобы Закон о языке применялся гибко, с учетом языковых прав лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам; воздерживаться от наложения штрафов за нарушение Закона о языке и заменить подход, предусматривающий наказание, на политику положительных стимулов;

- обеспечить, чтобы лица, принадлежащие к национальным меньшинствам, в тех областях, где они проживают традиционно или в значительном количестве, имели бы эффективную возможность использовать свой язык меньшинства в контактах с местными органами власти, в письменной и устной форме; пересмотреть условия, необходимые для обозначения традиционных топонимов, названий улиц и других топографических указателей для общественности на языках меньшинств в местах, где лица, принадлежащие к национальным меньшинствам, проживают традиционно или в значительном количестве;

- отслеживать выполнение требований, касающихся преподавания на эстонском языке в пределах 60% учебной работы, с тем, чтобы привнести необходимую гибкость в систему и гарантировать, что преподавание целого ряда предметов в школах языковых меньшинств, в особенности профессиональных, в целом не пострадает от нехватки квалифицированных преподавателей, способных обучать специальным предметам на эстонском языке.

Европейская комиссия против расизма и нетерпимости (ECRI) в 5-м докладе по Эстонии (июнь 2015 г.) тоже опубликовала целый ряд рекомендаций, включая две, имеющие срочный характер. Первая из них касалась ст. 151 Уложения о наказаниях (см. выше): по мнению комиссии, наказание за разжигание вражды не должно зависеть от наличия риска здоровью, жизни или имуществу жертвы. Кроме того, Эстонии необходимо ввести комплексную систему сбора и получения статданных, касающихся разжигания ненависти и насилия. Вторая срочная рекомендация заключалась в том, что эстонским властям предлагалась использовать запуск новой программы интеграции как повод для информационной кампании, направленной на все уязвимые группы населения, в особенности на русскоязычное меньшинство и/или апатридов.[51]

В. Полещук

© EAWARN

[1] Сообщение Департамента статистики Эстонии от 15 января 2016 г., http://www.stat.ee.

[2] Департамент статистики Эстонии, общественная база данных на http://pub.stat.ee.

[3] Официальный сайт Estonia.eu, раздел Society / Citizneship.

[4] Письмо Департамента полиции и погранохраны от 4 марта 2016 г.

[5] Официальный сайт Estonia.eu, раздел Society / Citizneship.

[6] Там же.

[7] Riigi Teataja I, 03.02.2015, № 1.

[8] Субсидиарная защита предоставляется, когда нет оснований давать человеку статус беженца, но его возвращение в страну происхождения невозможно/сопряжено с серьезным риском.

[9] Письма Департамента полиции и погранохраны от 4 марта 2016 г. и от 11 марта 2015 г.

[10] Сообщение Департамента статистики Эстонии от 10 марта 2016 г., http://www.stat.ee.

[11] Сообщение Департамента статистики Эстонии от 11 марта 2015 г., http://www.stat.ee.

[12] Сообщение Департамента статистики Эстонии от 11 марта 2014 г., http://www.stat.ee.

[13] Сообщение Департамента статистики Эстонии от 10 марта 2016 г., http://www.stat.ee.

[14] Сообщение Департамента статистики Эстонии от 1 февраля 2016 г., http://www.stat.ee.

[15] Сообщение Департамента статистики Эстонии от 30 января 2015 г., http://www.stat.ee.

[16] Сообщение Департамента статистики Эстонии от 24 марта 2016 г., http://www.stat.ee.

[17] Сообщение Департамента статистики Эстонии от 4 марта 2016 г., http://www.stat.ee.

[18] Департамент статистики Эстонии, общественная база данных на http://pub.stat.ee.

[19] Сообщения Департамента статистики Эстонии от 8 января 2016 г., http://www.stat.ee.

[20] Сообщения Департамента статистики Эстонии от 21 марта 2016 г., http://www.stat.ee.

[21] Сообщение Департамента статистики Эстонии от 12 февраля 2016 г., http://www.stat.ee.

[22] Департамент статистики Эстонии, общественная база данных на http://pub.stat.ee.

[23] Следует иметь в виду, что 27,4% эстонцев и 8,2% неэстонцев не работали и/или не искали работу последние два года. Исследование «Межнациональные отношения в Эстонии» было проведено социологической фирмой «Саар Полл» по заказу бюро депутата Европарламента Я. Тоом в январе 2016 г. По репрезентативной выборке было опрошено 619 чел. Материалы исследования находятся в архиве авт., кот. участвовал в разработке анкеты.

[24] Решение Таллинского окружного суда по административному делу 3-13-510 от 23 января 2014 г. Доступно в общественной базе данных с 2015 г.

[25] Saar E., Helemäe J., Tööturg // Eesti ühiskonna lõimumismonitooring 2015, имеется на: www.kul.ee.

[26] Департамент статистики Эстонии, общественная база данных на http://pub.stat.ee.

[27] Центристская партия: задержание Сависаара – политически мотивированная акция // Rus.postimees.ee (газета), 22 сентября 2015 г.

[28] На выборах председателя партии Э. Сависаар получил 541 голос, К. Симсон – 486. См. пресс-релиз Центристской партии от 29 ноября 2015 г. на: http://www.keskerakond.ee.

[29] Riigi Teataja III 31,12,2014, 12.

[30] Программа социальной консолидации и интеграции «Lõimuv Eesti 2020», С. 14; имеется на: www.kul.ee.

[31] Данные предоставлены в письме Министерства образования и науки от 12 февраля 2016 г. № 3.1-3.1/16/711-2.

[32] Там же.

[33] Модель №1 – учебная работа в русскоязычных школах с 1 по 12 класс ведется на русском языке, а эстонский язык изучается как иностранный; модель № 2 – учебная работа в русскоязычных школах с 1 по 12 класс ведется преимущественно на русском языке, а долю учебной работы на эстонском языке определяет самостоятельно каждая школа;

модель № 3 – учебная работа в русскоязычных школах (в начальной и основной школе) ведется на русском языке, а в гимназии (с 10 по 12 класс) по меньшей мере 60% учебного материала преподается на эстонском языке; модель № 4 – учебная работа в русскоязычных школах (в начальной и основной школе) ведется на русском языке, а в гимназии - полностью на эстонском языке; модель № 5 – учебная работа в русскоязычных школах в начальной школе (с 1 по 4 класс) ведется на русском языке, а в основной школе и гимназии - полностью на эстонском языке; модель №6 – учебная работа в русскоязычных школах с 1 по 12 класс ведется на эстонском языке, русский язык изучается в качестве отдельного предмета; модель № 7 – русскоязычные школы закрываются, и все дети, независимо от родного языка, учатся в школах с эстонским языком обучения.

[34] Письма Министерства образования и науки от 31 января 2014 г. и от 12 февраля 2016 г. № 3.1-3.1/16/711-2.

[35] Более подробная информация: на сайте Канцлера права (http://www.oiguskantsler.ee) и Комиссара по гендерному равноправию и равному обращению (http://www.svv.ee).

[36] Письма Бюро канцлера права от 7 февраля 2014 г. № 5-3/1400234, от 13 марта 2015 г. № 5-3/1500612 и от 29 февраля 2016 г. № 5-3/1600550.

[37] Мнение Комиссара по гендерному равноправию и равному обращению от 22 июля 2015 г., имеется на: http://www.vordoigusvolinik.ee .

[38] Письмо Трудовой инспекции от 21 марта 2016 г.

[39] База данных решений Верховного (Государственного) суда, http://www.nc.ee.

[40] Письмо Департамента полиции и погранохраны от 7 марта 2016 г.

[41] Исследование проведено фирмой EMOR по заказу Госканцелярии; методом омнибуса опрошено 10-17 июня 2015 г. 500 чел. Цит. по: uudised.err.ee (новостной портал), 26 июня 2015 г.

[42] Eesti Päevaleht (газета), 26 июня 2014 г.

[43] Запись сделана в Facebook. Цит. по: Postimees (газета), 28 мая 2015 г.

[44] С фотографиями с мероприятия можно ознакомиться: aripaev.ee (газета), 11 июня 2015 г.

[45] С фотографиями с мероприятия можно ознакомиться: ohtuleht.ee (газета), 18 июля 2015 г.

[46] Пресс-релиз Центристской партии Эстонии от 14 июля 2015 г., http://www.keskerakond.ee.

[47] Центристы хотят провести референдум по вопросам миграционной политики Эстонии // novosti.err.ee (новостной портал), 23 января 2016 г.

[48] Пресс-релиз Свободной партии Эстонии от 12 июля 2015 г., http://vabaerakond.ee.

[49] В Эстонию прибыли первые семь беженцев // novosti.err.ee (новостной портал), 29 марта 2016 г.

[50] Council of Europe, Advisory Committee on the Framework Convention of the Protection of National Minorities, Fourth opinion on Estonia adopted on 19 March 2015 (ACFC/OP/IV(2015)002), р. 2.

[51] Council of Europe, European Commission against Racism and Intolerance, Fifth monitoring cycle report on Estonia adopted on 16 June 2015 (CRI(2015)36), p. 33.