Ежегодный доклад 2012 г.: Эстония (Мониторинг этнополитической ситуации)

Демографическая ситуация. С 31 дек. 2011 г. по 31 марта 2012 г. в Эстонии проходила перепись населения и жилых помещений. Моментом переписи было определено ноль часов 31 дек. 2011 г. Первые опубликованные данные переписи позволяют сделать некоторые предварительные выводы о демографических переменах в стране за последние двадцать лет. Как видно из Табл. 1 (см. ниже), между переписями 1989 и 2000 гг. на фоне резкого сокращения населения, в том числе за счет отъезда неэстонцев, заметно увеличилась доля эстонцев среди жителей страны. Однако в 2000-е гг. соотношения разных этнических групп изменялись незначительно, что и было зафиксировано в результатах переписи 2011 г.

Табл. 1. Этнический состав населения Эстонии по данным переписей населения

Источник: Департамент статистики,[1] расчеты автора

* Данные переписи 2011 г. имеют предварительный характер

По предварительным данным на 1 янв. 2013 г. население Эстонии уменьшилось до 1 286 540 чел. На изменении численности особенно сказались ускорение миграции и рост числа смертей. Так, в 2012 г. негативное сальдо миграции достигло наивысших показателей за последние десять лет: из Эстонии выехало 10 871 чел. и въехало 4 416 чел. В 2012 г. в Эстонии негативное сальдо естественного прироста стало наивысшим за последние пять лет: всего было зарегистрировано 14 054 рождения и 15 514 смертей.[2]

По предварительным данным переписи 2011 г. 85,1% населения Эстонии имели гражданство страны проживания, 6,9% были гражданами России и 6,5% - апатридами («лицами с неопределенным гражданством»). Граждане других стран ЕС составляли всего полпроцента населения; преимущественно это были граждане соседних Латвии, Финляндии и Литвы. Согласно переписи 2000 г. граждане Эстонии составляли около 80% населения.[3]

Данные переписи 2011 г. дают меньшие цифры неграждан, по сравнению с данными миграционных властей о количестве действующих видов на жительство и прав на проживание. По информации Департамента полиции и погранохраны, на начало 2013 г. действительные виды на жительство/право на проживание имелись у 96 431 гражданина России, 94 285 апатридов, 10820 граждан прочих «третьих стран» (стран, не входящих в ЕС) и 4 869 граждан ЕС. [4]

Увеличение доли граждан Эстонии во всем населении в 2012 г. продолжалось, несмотря на крайне низкие темпы натурализации: в 2012 г. гражданами Эстонии стали 1 333 чел., в основном, апатриды. Примечательно, что в 2012 г. ни одному лицу не было предоставлено гражданство за особые заслуги. Всего в 1992-2012 гг. гражданами Эстонии в порядке натурализации стали 155063 чел. [5]

Очевидная популярность среди апатридов российского гражданства привлекла внимание социологов. В рамках исследования «Мониторинг интеграции 2011», неэстонцы выбирали разные варианты ответа о причинах того, что кто-то предпочитает российское гражданство. Самые популярные варианты звучали так: российское гражданство берут из-за сложностей получения эстонского гражданства, т.ч. из-за экзамена (79%); неважно, жить ли в Эстонии эстонским или российским гражданином (77%); легче учиться, работать и путешествовать по России (76%).[6]

В 2012 г. было подано 77 ходатайств о предоставлении убежища, причем 35 – гражданами Грузии. За год убежище было предоставлено восьмерым (из Армении, Сомали, Беларуси и России), а еще пять чел. получили субсидиарную защиту[7], включая троих граждан Грузии. Всего же в 2000-2012 гг. убежище было предоставлено 40 чел., а субсидиарная защита – 27 чел.[8]

Общие показатели экономической ситуации. В 2012 г. рост ВВП Эстонии по сравнению с прошлым годом составил 3,2% (в текущих ценах ВВП составил 17 млрд. евро).[9]

В 2012 г. консолидированный долг правительственного сектора вырос почти в два раза, достигнув 1,7 млрд. евро. Большую роль здесь сыграли как взятие кредита от Европейского инвестиционного банка, так и участие в Европейском механизме (фонде) финансовой стабильности, созданном с целью борьбы с финансовым кризисом в Европе (в 2012 г. 84% расходов, связанных с механизмом, пошли на помощь Греции). [10]

В 2011 г. рост промышленного производства составил 17,9%. Его резкое замедление стало наблюдаться с августа 2011 г.[11] Данная тенденция сменилась небольшим ростом производства в начале 2012 г., новым падением в марте-августе и новым ускорением с сентября, которое было связано с оживлением иностранного спроса и, следовательно, ростом экспорта. По итогам 2012 г. рост промышленного производства составил -0,4%.[12]

Средняя брутто-зарплата в 2012 г. в 4-м квартале равнялась 916 евро (в 2011 г. в среднем за год она равнялась 839 евро). Средняя пенсия по старости в 2012 г. равнялась 313 евро (в 2011 г. – 305 евро).[13]

В 2012 г. по сравнению с предыдущим годом изменение индекса потребительских цен составило 3,9% (ср.: 5,0% в 2011 г.). При этом в 2012 г. заметно подешевели услуги связи (-7,0%).[14]

Занятость и безработица. Ситуация на рынке труда в 2012 г. продолжала улучшаться по сравнению с 2010 г., когда число безработных было рекордным за весь период после развала СССР.[15] Как видно из Табл. 2, уровень безработицы был самым низким за последние четыре года, но по-прежнему где-то в два раза превышал докризисные показатели.

Табл. 2. Уровень безработицы, население 15-74 лет, 2007 - 2012 гг., %

Источник: Департамент статистики[16]

Как видно из Табл. 2, снижение уровня безработицы затронуло как эстонцев, так и неэстонцев; тем не менее по этому показателю между ними сохраняются заметные различия, что свидетельствует о более уязвимом положении неэстонцев на рынке труда.

Несмотря на общее снижение числа долговременных (год и более) безработных в 2012 г., они по-прежнему составляют 47% среди всех безработных эстонцев и 62% среди безработных неэстонцев. При этом 41% безработных неэстонцев сохраняют свой статус два и более года. Также если среди безработных эстонцев без особых сложностей «справляется» каждый пятый, то среди неэстонцев только каждый двенадцатый; с большими сложностями «справляется» 70% безработных неэстонцев (и 37% эстонцев).[17]

Заметно выше был в 2012 г. уровень безработицы в индустриально развитом уезде Ида-Вирумаа (17,5%), где компактно проживает около трети всех неэстонцев.[18]

Данные переписи 2011 г. вновь подтвердили наличие важных различий в структуре занятости эстонского и неэстонского населения. Так, меньшинства по-прежнему непропорционально представлены среди занятых в обрабатывающей промышленности: там трудился каждый четвертый неэстонец и каждый седьмой эстонец. В то же время эстонцев чрезмерно много среди занятых в публичной администрации, сфере обороны и обязательного социального страхования: в целом по стране в этой сфере было занято 9% работавших эстонцев и 3% неэстонцев. При этом ситуация в некоторых местах имеет особенный характер. Например, в третьем по величине городе Нарве эстонцы составляют примерно 5% всего населения; среди 1010 эстонцев, работавших в конце 2011 г., 203 чел. были заняты именно в публичной администрации, сфере обороны и обязательного социального страхования (20%), при среднем для Нарвы показателе в 5%.[19]

Языковые требования на рынке труда. На положение неэстонцев на рынке труда влияют официально установленные языковые требования для всех работников публичной сферы и многих работников частной сферы. Соблюдение этих требований проверяет особый орган – Языковая инспекция. В 2012 г. инспекция в ходе проверок составила 2171 контрольный акт, в т.ч. 1902 (88%) – о нарушении официальных языковых требований. В числе прочих были проверены, например, 1505 педагогов школ и детских садов с русским языком обучения, в отношении 1275 педагогов (85%) было установлено несоответствие их знания эстонского языка установленным требованиям. Средний размер наложенных штрафов в 2012 г. равнялся 56,70 евро.[20]

В Эстонии используется 6-ступенчатая шкала уровней владения эстонским языком, причем для каких-либо профессий не установлены требования на самом низшем (А1) или на самом высшем (С2) уровне. Те, кто не получил образования на эстонском языке, могут сдать официальные экзамены на уровни А2, В1, В2 и С1. Требования знать эстонский язык на предпоследнем уровне (С1) установлены, например, для подавляющего большинства чиновников, включая всех чиновников высшего уровня.[21] В 2012 г. на уровень А2 сумели сдать экзамен 76% тех, кто прошел тестирование, а на В1 – 62%. Показатели сдачи экзаменов на высшие категории были гораздо ниже (33% на В2 и 31% на С1).[22]

Пропорциональность установленных языковых требований, корректность их применения работодателями, а также деятельность Языковой инспекции подвергается в русскоязычном сообществе регулярной критике. На обоснованность хотя бы части такой критики указывает и случай, зафиксированный Комиссаром по гендерному равноправию и равному обращению:[23]

В 2011 г. Х. обратился с заявлением на участие в конкурсе на замещение должности в Министерстве иностранных дел. Ходатай имел типичное неэстонское имя, и в качестве родного языка в резюме указал русский, а свой уровень владения эстонским языком обозначил как С1. Однако Х. не прошел отборочный тур на том основании, что министерство ожидало от ходатаев уровня владения эстонским на уровне С2. Х. обратился к Комиссару по гендерному равноправию и равному обращению с просьбой сформулировать свое мнение по данному вопросу. В принятом в 2012 г. мнении комиссар посчитала очевидной связь между этническим происхождением и родным языком. По ее мнению, Х. стал жертвой стереотипных представлений о владении государственным языком лицами, для которых эстонский не является родным. Комиссар также отметила, что Министерство иностранных дел превысило максимальные требования к владению будущим чиновником эстонским языком. Более того, степень владения государственным языком должна проверяться у всех на равных основаниях, чего в данном случае не было. В итоге комиссар пришла к выводу, что Министерство иностранных дел допустило дискриминацию Х. при приеме на работу из-за его «национальности».

Данные переписи 2011 г. подтверждают зависимость трудового статуса от владения неэстонцами эстонским языком. Однако различия между теми, кто владеет эстонским как родным и как иностранным, также весьма существенны. Среди тех, для кого эстонский был родным, уровень безработицы составлял около 8% (возрастная группа 15+). Среди тех, кто владел эстонским языком как иностранным, эти показатели были на уровне 14%, а среди тех, кто по-эстонски не говорил, – почти 19%. Еще большие различия между уровнем безработицы тех, кто владел эстонским как родным и как иностранным, были отмечены в столице (5 и 13%). Схожие тренды наблюдались и среди безработных в возрасте 15-29 лет. По данным переписи, если молодой человек владел эстонским как иностранным, то в его группе уровень безработицы был равен 20%, а если как родным, – то где-то 14%. При этом те, кто не владели эстонским языком вовсе, имели уровень безработицы на уровне 32%. Различия между молодыми неэстонцами, которые владели и не владели эстонским языком, были меньше в уезде Ида-Вирумаа, где доминирует русскоязычное население (соответственно 29 и 37%).[24]

Доходы. Средний располагаемый годовой доход жителей Эстонии начал опять расти в 2011 г. (в 2010 г. его показатели несколько снизились по сравнению с 2009 г.). В 2007 г. соответствующие показатели у эстонцев составляли 6639 евро, а у неэстонцев - 5611 евро; в 2011 г. соответственно 7566 и 6083 евро. Таким образом, в 2007 г. средний доход неэстонца составлял 85% от дохода эстонца, а в 2011 г. 80%. При этом различия в годовом располагаемом доходе между эстонцами и неэстонцами наблюдаются во всех регионах страны. Наивысших показателей в 2011 г. эти различия достигли в столице (27%), где эстонцев и меньшинств примерно поровну, а наименьших (9%) - в уезде Ида-Вирумаа, где доминируют неэстонцы.[25]

Опубликованные в 2012 г. данные позволяют также проанализировать разницу в годовом располагаемом доходе в зависимости от образования и этнического происхождения. Выясняется, что при уровне образования ниже среднего разница в доходах не столь существенна и доход неэстонца составляет здесь чуть более 90% дохода эстонца (5453 евро и 4930 евро соответственно). Однако эти различия заметно больше у лиц с терциарным образованием – 24% (9711 евро у эстонцев и 7337 евро у неэстонцев).[26]

За чертой бедности (до выплаты пособий, исключая пенсии) в 2011 г. проживало 25% всего населения (22% эстонцев и 31% неэстонцев). В этом же году эстонцы и неэстонцы неравномерно были распределены в разных квинтилях доходов. К первому квинтилю (1/5 населения с наименьшими доходами) относилось 25% неэстонцев и 18% эстонцев. Средний располагаемый годовой доход в этом квинтиле составлял 2621 евро. К пятому квинтилю (наивысшие доходы, в среднем 14177 евро) относились 12% неэстонцев и уже 23% эстонцев.[27]

Политическая жизнь. Политическую жизнь Эстонии в 2012 г. вновь характеризовало жесткое противостояние между оппозиционной Центристской партией и тремя другими основными партиями (оппозиционная Социал-демократическая партия, а также две правящие партии - либеральная Реформистская и правонационалистический Союз Отечества и Республики).

Центристская партия контролирует те крупные самоуправления, где доминируют меньшинства либо (как в Таллине) они составляют значительную часть населения. Данная партия пользуется активной поддержкой избирателей-неэстонцев. Как было показано в предыдущих ежегодных докладах по Эстонии, у центристов с реформистами после 2007 г. сложились особо напряженные отношения. Социал-демократы и центристы в настоящее время остро конкурируют за голоса русскоязычных избирателей.

В опубликованном в 2012 г. ежегоднике Полиции безопасности (спецслужба) в разделе «Защита конституционного строя» вновь большое внимание было уделено реформе русских гимназий. Впервые в этом разделе ежегодника в негативном контексте были упомянуты действующие политики местного уровня из мейнстримной партии за действия, направленные в рамках действующего законодательства на сохранение гимназического образования на русском языке. При этом их деятельность так или иначе увязывалась с российским фактором. [28] Все упомянутые политики были из Центристской партии.

Например, о бывшем вице-мэре Таллина и нынешнем члене парламента Я. Тоом в ежегоднике Полиции безопасности сказано, что она «в сотрудничестве с участвующей в российской политике соотечественников» неправительственной организацией «оказывала давление» на столичные русские школы с тем, чтобы те ходатайствовали о продолжении обучения на русском языке[29] (см. о соответствующем правовом регулировании ниже). Из ответа на депутатский запрос Министерства внутренних дел видно, что под «оказанием давления» в ежегоднике следует понимать участие Я. Тоом в бытность ее вице-мэром в нескольких семинарах, инфоднях и собраниях, а также публикацию в газете «Ээсти Пяэвалехт». При этом «оказание давления» на руководство русских школ и членов попечительского совета «совпадает с приоритетами по оказанию воздействия со стороны Российской Федерации в сопредельных странах с целью сохранения особого статуса русского языка и системы русскоязычного образования, созданной в рамках русификаторской политики Советского Союза».[30] В своем ответе министерство, однако, не утверждает, что действия Я. Тоом противоречили действующему законодательству.

Социологическая фирма TNS Emor в течение всего года замеряла партийные предпочтения граждан Эстонии. Популярность старшего партнера правящей коалиции - Реформистской партии (лидер – премьер-министр А. Ансип) была подвержена колебаниям. Если в начале года за нее были готовы проголосовать 30% опрошенных граждан Эстонии, в августе – 39%, то к концу года только 22%. Часть голосов реформистов заведомо оттянул на себя Союз Отечества и Республики (в январе – 13%, в декабре – 18%). Рейтинг центристов в начале года составлял 27%, в конце – 24%, а социал-демократов – 19 и 28%.[31]

Образование. Общеобразовательные школы. Общеобразовательные школы Эстонии используют эстонский и русский языки обучения; незначительное число школьников обучается также на финском и английском. В рамках реформы русского образования в русских муниципальных и государственных гимназиях обучение переведено преимущественно на эстонский язык (не менее 60%). По официальным данным в 2012-2013 учебном году среди общеобразовательных школ разных форм собственности 440 работали только на эстонском языке, 9 – на русском, 75 - на эстонском и русском, 2 – на английском, 4 – на эстонском и английском и еще 2 – на эстонском и финском языке. Кроме того в стране функционировали 9 гимназий для взрослых на эстонском языке и 7 – на эстонском и русском.[32]

В целом в общеобразовательных школах стационарно обучались на эстонском 106 139 уч. (77% всех школьников), на русском – 25 532 уч. (19%). Кроме того, 4 956 уч. (4%) меньшинственного происхождения обучались в специализированных классах языкового погружения (преимущественно на эстонском). Подробности приведены в Табл. 3.[33]

Табл. 3. Учащиеся общеобразовательных школ по языку обучения, 2012-2013 учебный год

Источник: Эстонская образовательная инфосистема, данные на 10 ноября 2012 г., предоставлены Министерством образования и науки

Средний балл за сдачу выпускных государственных экзаменов в гимназии традиционно отличается в зависимости от языка обучения, при этом выпускники русских гимназий обычно показывают худшие, чем ученики эстонских, результаты по гуманитарным предметам и иностранным языкам, но лучшие по реальным предметам. Например, в 2012 г. средний балл по истории в эстонских гимназиях был 66,2, а в русских 61,4 (из 100 возможных). Однако, например, средний балл по математике был соответственно 62,0 и 65,0. Средний балл за сдачу обязательного экзамена по эстонскому языку в русских гимназиях был 71,9, что явно свидетельствует о повышенном внимании, которое уделяется этому предмету учащимися.[34]

Меньшинства в эстоноязычных школах. Эстонская образовательная инфосистема содержит отдельные данные об учащихся, родным языком которых не является эстонский. В подавляющем большинстве случаев это молодежь с родным русским языком (по данным переписи 2011 г. эстонский или русский не были родным языком для менее 2% всего населения[35]). На уровне основного образования таких учеников было 27720 чел., из которых подавляющее большинство – 21332 чел. (77%) обучалось на «иных» языках (т.е. за редчайшим исключением на русском), значительно меньшее число – 4 089 чел. (15%) обучалось в классах языкового погружения (т.е. преимущественно на эстонском) и только 2 299 чел. (8%) обучалось в обычных эстонских школах или классах.[36]

В 2012 г. были опубликованы результаты исследовательского проекта «Иноязычный ребенок в школе Эстонии», в рамках которого психологи искали ответы на вопросы, касающиеся развития и успеваемости неэстоноязычных детей в школах и классах, обучение в которых ведется на эстонском языке. Исследование состояло из трех этапов, когда первичный сбор данных проводился в 2009 г. (третий класс), а затем о тех же детях данные собирались в 2010 г. (четвертый класс) и в 2011 г. (пятый класс). Анализируя результаты исследования, психологи пришли к выводу, что мотивы для выбора эстонской школы у родителей могут быть комплексными, но в целом они скорее связаны с желанием добиться «растворения» детей в эстонском обществе, нежели со стремлением дать им лучшее образование. В большинстве своем родители были довольны своим выбором. Социологи рассматривали также вопрос, как справляются иноязычные дети при обучении на эстонском языке. В целом анализ показал, что успеваемость иноязычных детей ниже, чем у эстоноязычных сверстников (при этом, например, по математике эти различия меньше, чем по эстонскому языку). Худшая успеваемость характерна, прежде всего, для детей со средними способностями. [37]

Социальные связи неэстонцев в третьем классе психологи оценили как сравнительно плохие. Однако в четвертом классе отторжение иноязычных детей постепенно сменяется нейтральной (но не благожелательной) оценкой. Иноязычные дети в эстонской школе высоко оценивают эстонцев, даже выше, чем соплеменников; на этом фоне обращает на себя внимание необычайно низкая оценка русских эстонцами. Оценка эстонцами русских увязывается также с социальными связями; эстонские дети с негативным отношением склонны игнорировать русских детей. При этом негативное отношение к русским характерно именно для эстонцев со скромными интеллектуальными способностями. У неэстонцев, напротив, более низкая оценка эстонцев связана скорее с более развитыми интеллектуальными способностями. Социологи заключают, что с учетом контекста такое отношение заведомо ближе к адекватному.[38]

Анализ данных исследования также показал, что успеваемость иноязычных детей в русской школе была бы другой. Более того, успеваемость улучшилась бы в эстонских школах без русских детей. Так, усвояемость математики было в среднем хуже в тех классах эстонской школы, где было много иноязычных детей. Психологи считают, что академические успехи лучше всего соответствуют способностям детей именно в русской школе. В целом русская школа лучше справляется с преподаванием той же математики. Эстонская школа, видимо, не поддерживает в должной степени академическое развитие иноязычных детей.[39]

Реформа русских гимназий. Как мы сообщали в ежегодном докладе за 2011 г., с 1 сентября 2011 г. в русских гимназиях закончился переход к преподаванию преимущественно на эстонском языке (не менее 60% учебной работы). Данные изменения затронули 47 муниципальных гимназий с русским языком обучения.[40] Впервые с конца 19-го века в Эстонии сложилась ситуация, когда в стране ни одна «казенная» гимназия не работает целиком на русском языке.

Закон об основной школе и гимназии (ЗОШГ) позволяет попечительскому совету школы (в этот консультативный орган входят преимущественно представители родителей учеников) инициировать вопрос о языке обучения в школе. Разрешение на преподавание на неэстонском языке или на двуязычное преподавание предоставляет Правительство Республики по ходатайству волостного или городского собрания. Такое предложение собранию делает попечительский совет, исходя из программы развития школы (ч. 3 ст. 21 ЗОШГ). Данной нормой воспользовались попечительские советы 15 общеобразовательных школ в Таллине и Нарве, поддержанные местными самоуправлениями. Все ходатайства были отклонены центральным правительством в феврале 2012 г.[41]

Соответствующие распоряжения Правительства Республики были оспорены в суде, но до конца 2012 г. процессы еще не закончились. Одним из основных аргументов города Таллина в поданной в суд жалобе было утверждение, что ч. 3 ст. 21 ЗОШГ противоречит второму предложению части 4 ст. 37 Конституции («Язык обучения учебного заведения национального меньшинства выбирает учебное заведение»).[42]

Стремясь сохранить хотя бы несколько русских гимназий, полностью финансируемых за счет публичных фондов, власти Таллина и Нарвы начали подготовку к созданию частных гимназий, принадлежащих местным самоуправлениям. Эстонский Закон о частной школе не содержит ограничений в отношении держателя (владельца) частной школы, а также каких-либо ограничений, касающихся свободы выбора языка преподавания. Однако в июле 2012 г. Канцлер права И.Тедер (выполняет функции надзора за конституционностью и омбудсмена) выступил с предложением к парламенту об изменении Закона о частной школе с целью упразднить свободу выбора языка обучения в тех частных школах, держателями которых являются местные самоуправления. По мнению канцлера, сохранение нынешней редакции закона может привести к нарушению конституционного права на получение образования и права на получение образования на эстонском языке (ч. 1 и 4 ст. 37 Конституции). В числе прочего канцлер утверждал, что «[н]а иноязычном уроке не выучивают всех слов и их значений, в т.ч. скрытые значения. Также на этих уроках не выясняется глубинный смысл понятных эстонцам фраз, оттенки смысла и их (историческое) происхождение. Значения многих слов и выражений можно понять, равно как и предпосылки для понимания эстонского языка и культуры созданы лишь тогда, когда у человека есть большое соприкосновение с языком. Если соприкосновение с эстонским языком малое и из-за этого владение языком и знание культуры ограничены, то человеку многое может остаться непонятными и это плохо повлияет не только на его дела, но и на связность и функционирование общества Эстонии. Однако из-за этого остался бы не соблюденным предусмотренный ст. 1 Конституции принцип демократии, согласно которому народ на деле и эффективно участвует в осуществлении государственной власти. Является же одним из условий функционирования демократии то, что люди, осуществляющие власть, понимают во всех аспектах происходящее в Эстонии и используют в делопроизводстве единую систему знаков».[43] В ответ на предложение Канцлера права парламент инициировал соответствующие поправки к Закону о частной школе в декабре 2012 г.[44]

Критики данного предложения указывали, что И.Тедер смешал право на эстоноязычное обучение и обязательность получения гимназического образования на эстонском языке. Также отмечалось, что канцлер права поспешил озвучить свое предложение до того, как эстонский суд успел оценить конституционность реформы русских гимназий.[45]

Высшее образование. В 2012-2013 учебном году продолжалось быстрое сокращение доли студентов, обучающихся на русском языке. Если в 2005 г. на русском обучался примерно каждый десятый студент (6891), то в 2012 г. – уже каждый пятнадцатый (3871). На фоне общего сокращения численности студентов заметно выросла доля тех, кто учится на английском языке: в 2012 г. их было 3,4% (2219), тогда как годом ранее – 2,5% (1642). Львиная доля таких студентов в 2012 г. приходилась на публично-правовые и государственные вузы (83%). Это заметно различается с показателями, например, 2005 г., когда 86% из них учились в частных вузах.[46]

Перепись 2011 г. позволяет посмотреть на проблему доступности для меньшинств высшего образования в Эстонии. Так, были собраны данные об обладателях т.н. академического и профессионального (прикладного) высшего образования. Первый тип образования – это (советское) вузовское образование (до и иногда после 1992 г.), а также обучение по бакалаврским и магистерским программам. Под профессиональным (прикладным) высшим образованием[47] в Эстонии понимают, например, обучение в техникумах, в иных местах по программе среднего специального образования, а также обучение в прикладных высших школах, профессиональное высшее образование, дипломное обучение и т.п. Второй тип образования менее престижен; после 1992 г. его активно предлагали, например, частные вузы, работавшие на русском языке.

По данным переписи 2011 г. в возрастной группе 20-39 более 31% и эстонцев, и неэстонцев имеют высшее образование. Однако для неэстонцев характерен больший процент тех, кто получил профессиональное (прикладное), и меньший процент тех, кто получил академическое высшее образование. Также заметны различия в уровне высшего образования у столичной молодежи: 43% у эстонцев и 36% у неэстонцев; при этом соответствующие показатели для академического образования были на уровне 29 и 22%.[48] К сожалению, данные переписи не содержат информации о том, на каком языке было получено высшее образование.

Описанные выше особенности обладания разными типами высшего образования характерны не только для молодежи, но и в целом для эстонцев и неэстонцев в возрасте 20 лет и старше. По Эстонии уровень высшего образования (вместе и академического, и профессионального) у представителей меньшинств даже выше, чему у эстонцев: 37% против 31%. В Таллине же уровень высшего образования неэстонцев и эстонцев отличается незначительно (42 и 43%). При этом в столице в возрастной группе 20 лет и старше доля обладателей академического образования среди эстонцев заметно превышает аналогичные показатели среди неэстонцев: и, напротив, у меньшинств выше была доля тех, кто имел профессиональное высшее образования (академическое высшее образование было у 23% столичных неэстонцев и 31% эстонцев, а профессиональное соответственно у 19 и 13%).[49]

Дискриминация. В Эстонии в настоящее время два специализированных органа занимаются борьбой с дискриминацией по разным основаниям,[50] однако основная нагрузка лежит на Комиссаре по гендерному равноправию и равному обращению. В числе прочего, она может высказывать официальное мнение (необязательное в юридическом смысле) по поводу того, нарушен ли в конкретном случае принцип равного обращения, в том числе по признаку расы, цвета кожи, этнического происхождения. Комиссар также должна оказывать поддержку жертвам дискриминации при защите ими своих прав.

В 2012 г. комиссару было направлено всего 392 обращения, в 69 из которых указывалось на возможную дискриминацию. 37 заявлений касались дискриминации по полу, 4 – по возрасту, 7 – из-за сексуальной ориентации, 6 – из расы или этничности. В 9 случаях (из 69) комиссар сочла, что здесь может иметь место дискриминация; по пяти обращениям процедура не была закончена на конец 2012 г.[51] Приведем несколько примеров жалоб на этническую дискриминацию, поступивших к комиссару в 2012 г.:[52]

- заявитель досрочно прекратил трудовой договор, поскольку посчитал, что работодатель обещал обращаться с ним недолжным образом из-за его этнического происхождения, вел по отношению к работнику себя враждебно и оказывал не него психологическое давление;

- заявитель считал, что работодатель обращался с ним неравным образом из-за его этничности, притесняя в течение ряда лет; в частности работа заявителя контролировалась больше, чем у других, на его ошибки обращалось непропорционально большое внимание, ему не оказывалась поддержка при разрешении проблем, его предложения не учитывались;

- комиссару было перенаправлено объявление о работе, в котором предлагалось подавать заявления лишь эстонцам определенного возраста.

В 2012 г. комиссар опубликовала доклад о деятельности за предыдущий год, в котором были приведены примеры решений (мнений) по полученным обращениям, в том числе и содержащим жалобы на этническую дискриминацию.

Заявительница работала на фабрике по производству очков с 2004 г. В 2010 и 2011 гг. она неоднократно выказывала желание перейти на особую производственную линию, но получала отказ. При сокращении в конце 2011 г. она не получила также предложение работать на этой линии. В рамках разбирательства комиссар рассматривала вопрос, было ли причиной отказа этническое происхождение заявительницы либо другие обстоятельства, прежде всего, квалификация. Комиссар пришла к выводу, что работодатель не смог доказать, что причиной отказа заявительнице в переходе на особую линию было отсутствие специальных профессиональных знаний или низкое качество ее работы. В целом комиссар сочла подтвержденным предположение, что на особую линию брали лишь эстонцев, а людям другого этнического происхождения работу там не предлагали. Поэтому были основания считать, что отказ заявительнице в переходе на другое место внутри предприятия, а также отказ предложить ей место при сокращении было связанно с ее этническим происхождением.[53]

Индивидуальные трудовые конфликты в частной сфере, в том числе связанные с дискриминацией, во внесудебном порядке разбираются комиссиями по разрешению трудовых споров. Решения комиссий, не оспоренные в суде, обязательны для исполнения. В 2012 г. требования, связанные с неравным обращением на разных основаниях, содержались в 23 полученных комиссиями обращениях.[54]

Верховный суд Эстонии не рассмотрел по существу в 2012 г. ни одного дела, касающегося этнической дискриминации.[55]

Борьба с расизмом, ксенофобией и нетерпимостью. Разжигание ненависти, насилия и дискриминации на основании этничности, расы, языка, религии и т.д. криминализировано в ст. 151 Уложения о наказаниях. Статья 152 Уложения предусматривает ответственность за незаконное ограничение прав человека или предоставление человеку незаконных преимуществ из-за его этнической или расовой принадлежности, цвета кожи, пола, языка и пр. В 2012 г. ни одного уголовного или административного производства по данным статьям начато не было.[56]

В рамках международного обследования в 2011 г. определялся т.н. индекс терпимости к меньшинствам, который зависел от ответа на вопрос: «Является ли Ваш город / местность хорошим местом для проживания этнических меньшинств, мигрантов или геев и лесбиянок?» Положительно ответили на этот вопрос в Эстонии 26% респондентов.[57]

Здоровье. Употребление наркотиков. По официальным данным средняя ожидаемая продолжительность жизни при рождении у эстонца в 2011 г. составляла 77,35, неэстонца – 74,70. Особенно заметные различия были между мужчинами (соответственно 72,38 и 68,73). Более того, ожидаемая продолжительность жизни без инвалидности у эстонцев составляла 57,2, у неэстонца – 53,7. По этому показателю бóльшие различия наблюдались среди женщин (соответственно 59,62 и 54,53).[58]

Среди причин неактивности на рынке труда в 2012 г. 21% неэстонцев и только 14% эстонцев указали болезнь или инвалидность (в 2007 г. соответственно 15 и 14%). Такие расхождения между группами лишь частично могут объясняться различиями в возрастной структуре обеих общин. Следует также учитывать, что участие на рынке труда для эстонцев и неэстонцев было примерно на одном уровне в 2012 г. [59]

В 2012 г. были опубликованы данные исследования локальных факторов, влияющих на здоровье. В его рамках был проведен почтовый опрос населения в возрасте 15-70 лет примерно в каждом третьем самоуправлении Эстонии. Всего на вопросник ответили 4239 чел. (из 10 тыс. чел.). Исследование показало, что 17,8% эстонцев и 28,8% неэстонцев указали на значительные ограничения ежедневной активности из-за болезни или проблем со здоровьем в последние 6 мес. При этом вовсе не имели таких ограничений 42,2% эстонцев и только 25,2% представителей меньшинств. [60]

Согласно этому же исследованию среди неэстонцев несколько больше, чем среди эстонцев тех, кто не употреблял алкоголь последние 30 дн. (29,4 и 25,4%). При этом среди мужчин–эстонцев 49,6% потребляли алкоголь хотя бы раз в неделю, а среди неэстонцев мужского пола – 38,7%. Меньшие различия в этническом разрезе наблюдаются среди мужчин, которые употребляют сравнительно много алкоголя. По этим же данным половина эстонцев (35% мужчин и 65% женщин) не курит, тогда как у неэстонцев соответствующие показатели ниже, особенно у женщин. Доля тех, кто курит ежедневно, однако, отличается незначительно; в обеих группах таких примерно четверть. Имеющиеся различия относятся на счет женщин: среди эстонок ежедневно курят 17%, среди неэстонок – 22%.[61]

Исследование 2011 г. также предоставляет интересные данные об употреблении наркотиков в разных регионах. По Эстонии коноплю никогда не пробовали 79,7%, а другие наркотики (например, экстази, амфетамин, кокаин, героин) – 89,7%. В населенном преимущественно русскоязычными уезде Ида-Вирумаа эти данные составляют соответственно 81,7 и 89,1%.[62] Тем не менее по официальным данным лишь один из семи обративших в течение 2010 г. за лечением в связи с наркотической зависимостью был эстонцем.[63]

Проведенное в 2011 г. исследование среди родившихся в 1995 г. учеников затронуло 135 общеобразовательных школ. Согласно его результатам хотя бы раз в жизни употребляли наркотические вещества 43% парней и 34% девушек из русских школ и 34% парней и 26% девушек из эстонских школ. Однако эстонские подростки явно больше употребляют алкоголь: за предшествующий опросу год более трех раз в состоянии опьянения были 13% парней и девушек из эстонских школ и только 8% из русских.[64]

Выводы. Первые данные переписи населения 2011 г. не выявили значительных изменений в этнических пропорциях населения по сравнению с переписью 2000 г. Экономическая нормализация привела в 2012 г. к некоторому улучшению макроэкономических показателей, но возврата к докризисным показателям безработицы пока не произошло. По разным причинам неэстонцы в 2012 г. больше страдали от безработицы, чем эстонцы, к тому же их домохозяйства имели меньший располагаемый доход. Данные переписи 2011 г. высвечивают различия в уровне безработицы между теми, для кого эстонский язык родной, и теми, кого владеет им как иностранным. В 2012 г. открытой критике со стороны спецслужб подверглись политики мейнстримной Центристской партии, которые предпринимали попытки сохранения муниципальных гимназий, работающих на русском языке. По сути, были также пресечены попытки муниципалитетов создать частные русские гимназии. На фоне сворачивания гимназического образования на русском языке подавляющее большинство родителей-неэстонцев по-прежнему делает выбор в пользу русских основных школ. В сфере высшего образования наблюдалось дальнейшее сужение возможностей учиться на русском языке. Данные переписи 2011 г. четко зафиксировали отставание русскоязычной молодежи от эстонской в том, что касается получения академического высшего образования. Представители меньшинств сравнительно редко заявляли о дискриминации в специализированные органы, однако сведения о нескольких таких делах стали достоянием общественности в 2012 г. Опубликованные данные проведенного в 2011 г. исследования указывают на то, что меньшинства чаще жалуются на состояние своего здоровья. Ожидаемая продолжительность жизни неэстонцев заметно уступает аналогичным показателям эстонцев. Наркомания имеет заведомо большее распространение среди представителей русскоязычного меньшинства, что, кроме прочего, может свидетельствовать о проблеме их социальной маргинализации.

В. Полещук

[1] Сведения, приведенные в общественной базе данных Департамента статистики Эстонии, на http://www.stat.ee (25.03.2013); 2000 Population and Housing Census, Citizenship, Nationality, Mother Tongue and Command of Foreign Languages, II, Tallinn: Statistical Office of Estonia, 2001, Tables 7-8

[2] Сообщение Департамента статистики Эстонии от 18 января 2013 г., на http://www.stat.ee (25.03.2013)

[3] Сведения, приведенные в общественной базе данных Департамента статистики Эстонии, на http://www.stat.ee (25.03.2013)

[4] Письмо Департамента полиции и погранохраны от 1 февраля 2013 г.

[5] Там же

[6] M. Lauristin, M. Uus, K. Seppel “Kodakondsus, kodanikuühiskond ja rahvussuhted” («Гражданство, гражданское общество и национальные отношения») // Integratsiooni monitooring 2011 (Мониторинг интеграции 2011), Tallinn: Poliitikauuringute Keskus Praxis, 2012, С. 16

[7] Субсидиарная защита предоставляется, когда нет оснований давать человеку статус беженца, но его возвращение в страну происхождения невозможно/сопряжено с серьезным риском.

[8] Письмо Департамента полиции и погранохраны от 1 февраля 2013 г.

[9] Сообщение Департамента статистики Эстонии от 11 марта 2013 г., на http://www.stat.ee (25.03.2013)

[10] Сообщение Департамента статистики Эстонии от 28 марта 2013 г., на http://www.stat.ee (28.03.2013)

[11] Сообщение Департамента статистики Эстонии от 31 января 2012 г., на http://www.stat.ee (25.03.2013)

[12] Сообщение Департамента статистики Эстонии от 31 января 2013 г., на http://www.stat.ee (25.03.2013)

[13] Сведения, приведенные в общественной базе данных Департамента статистики Эстонии, на http://www.stat.ee (25.03.2013)

[14] Сообщения Департамента статистики Эстонии от 6 января 2012 г. и от 8 января 2013 г., на http://www.stat.ee (24.03.2013)

[15] Сообщение Департамента статистики Эстонии от 14 февраля 2012 г., на http://www.stat.ee (14.02.2012)

[16] Сведения, приведенные в общественной базе данных Департамента статистики Эстонии, на http://www.stat.ee (25.03.2013)

[17] Там же

[18] Там же

[19] Там же

[20] Keeleinspektsiooni 2012. aasta tegevuse aruanne (Отчет о деятельности Языковой инспекции в 2012 г.), имеется на www.keeleinsp.ee (25.03.2013)

[21] Постановление Правительства Республики от 20 июня 2011 г. № 84 (ст. 9), Riigi Teataja I, 27.06.2011, 1. Постановление принято на основании Закона о языке (2011).

[22] Официальные данные приведены на сайте целевого учреждения Innove, к которому в 2012 г. перешли все функции Государственного экзаменационного и квалификационного центра, см. на www.innove.ee (27.03.2013).

[23] Мнение Комиссара по гендерному равноправию и равному обращению от 16 августа 2012 г., имеется на www.svv.ee (25.03.2013)

[24] Расчеты автора на основе сведений, приведенных в общественной базе данных Департамента статистики Эстонии, на http://www.stat.ee (27.03.2013).

[25] Там же

[26] Там же

[27] Там же

[28] Kaitsepolitsei aastaraamat 2011 (Ежегодник Полиции безопасности 2011), Tallinn, 2012, C. 10-11.

[29] Ibid, C. 10

[30] Письмо Министерства внутренних дел от 3 мая 2012 г. № 2-1/128-2

[31] Опрос проводится два раза в месяц среди граждан Эстонии от 15 лет и старше по репрезентативной выборке в 1100 чел. Учитывается ответ на вопрос «Если бы завтра проходили выборы в Рийгикогу [парламент] и данные партии выставили бы туда кандидатуры, то за кого бы вы проголосовали?» Не учитываются те, кто затрудняется ответить. См. данные и методику на сайте TNS Emor, имеется на www.emor.ee (28.03.2013)

[32] Данные Эстонской образовательной инфосистемы на 10 ноября 2012 г., имеются на сайте Министерства образования и науки, см. на www.hm.ee (25.03.2013)

[33] Данные Эстонской образовательной инфосистемы на 10 ноября 2012 г., предоставлены Министерством образования и науки 3 апреля 2013 г. по запросу

[34] Официальные данные по гимназистам дневной формы обучения приведены на сайте целевого учреждения Innove, см. на www.innove.ee (27.03.2013).

[35] Предварительные данные, приведенные в общественной базе данных Департамента статистики Эстонии, на http://www.stat.ee (25.03.2013)

[36] Данные Эстонской образовательной инфосистемы на 10 ноября 2012 г., предоставлены Министерством образования и науки 3 апреля 2013 г. по запросу

[37] См. выводы исследователей в: Projekt Muukeelne laps Eesti koolis, Lõpparuanne (Проект «Иноязычный ребенок в школе Эстонии», Итоговый отчет), Projekti juht: Aleksander Pulver, PhD, professor, Projekti peakonsultant: Aaro Toomela, PhD, professor, Tallinn: TLÜ Psühholoogia Instituut, 2012, C. 10-11, имеется на: http://www.hm.ee (27.03.2013)

[38] Ibid, С. 11-12

[39] Ibid, С. 12

[40] Именно столько русских гимназий было весной 2011 г. См. Сообщение для прессы Министерства образования и науки от 16 апреля 2011 г., на http://www.hm.ee (17.02.2012)

[41] Riigi Teataja III, 03.02.2012

[42] Жалоба города Таллина в Таллинский административный суд от 29 февраля 2012 г. с требованием отменить распоряжения Правительства Республики № 45-54 от 31 января 2012 г. (в архиве автора)

[43] Предложение канцлера права Рийгикогу № 16 от 2 июля 2012 г. «О достаточной доступности эстоноязычного образования», п. 10, имеется на: http://www.oiguskantsler.ee (27.03.2013)

[44] Проект Закона об изменении Закона о частной школе (№ 343 SE), имеется на: http://www.riigikogu.ee (27.03.2013)

[45] См., напр., Заявление Центра информации по правам человека «О предложении канцлера права Рийгикогу от 2 июля 2012 г.», 5 июля 2013 г., электронная версия газеты «Постимеэс» (на русском языке), на: http://rus.postimees.ee (27.03.2013)

[46] Данные Эстонской образовательной инфосистемы на 10 ноября 2012 г., имеются на сайте Министерства образования и науки, см. www.hm.ee (25.03.2013)

[47] Департамент статистики Эстонии использует на английском языке емкий термин professional higher education, а на эстонском – rakenduskõrgharidus või keskeriharidus pärast keskharidust (прикладное высшее образование или среднее специальное образование после среднего образования).

[48] Расчеты автора на основе сведений, приведенных в общественной базе данных Департамента статистики Эстонии, на http://www.stat.ee (25.03.2013)

[49] Там же

[50] Более подробная информация: на сайте Канцлера права (http://www.oiguskantsler.ee) и Комиссара по гендерному равноправию и равному обращению (http://www.svv.ee).

[51] Письмо Комиссара по гендерному равноправию и равному обращению от 15 января 2013 г.

[52] Там же

[53] Soolise võrdõiguslikkuse ja võrdse kohtlemise voliniku 2011. aasta tegevuse aruanne (Отчет о деятельности в 2011 г. Комиссара по гендерному равноправию и равному обращению), Tallinn, 2012, С. 63-69, на http://www.svv.ee (27.03.2013)

[54] Письмо Трудовой инспекции от 16 января 2013 г.

[55] База данных решений Верховного (Государственного) суда, на http://www.nc.ee (01.04.2013)

[56] Письмо Министерства юстиции от 31 января 2013 г.; Письмо Департамента полиции и погранохраны от 8 февраля 2013 г. № 1.6-10/7512-1; Письмо Департамента полиции безопасности от 18 января 2013 г.

[57] Society at a Glance 2011: OECD Social Indicators, OECD, 2011, Р. 99, на http://www.oecd.org (27.03.2013)

[58] Сведения, приведенные в общественной базе данных Департамента статистики Эстонии, имеется на http://www.stat.ee (25.03.2013)

[59] Там же

[60] Результаты данного исследования доступны в общественной Базе данных статистики здоровья и исследований о здоровье, Институт развития здоровья, на http://www.tai.ee (27.03.2013)

[61] Там же

[62] Там же

[63] A. Talu, K. Abel-Ollo, S. Vorobjov, K. Vals, P. Teder, A. Ahven, G. Denissov, Raport narkoolukorrast Eestis 2011. aastal (2010. aasta andmetel) (Отчет о положении с наркотиками в Эстонии в 2011 г. (по данным 2010 г.)), Tallinn: Reitox, 2011, С. 31

[64] M. Kobin, S. Vorobjov, K. Abel-Ollo, K. Vals (ред.) Uimastite tarvitamine koolinoorte seas: 15–16-aastaste õpilaste legaalsete ja illegaalsete narkootikumide kasutamine Eestis, Uuringu raport (Употребление наркотических средств среди молодежи: употребление учениками 15-16 лет легальных и нелегальных наркотиков в Эстонии, Отчет исследования), Tallinn: TLÜ RASI, TAI, 2012, C. 31