Глава первая 

Князь Михаил Андреевич появился на свет в 5:45 минут утра 15 июля 1920 года в Версале, в доме под номером 25 на улице Роу. Он стал первым сыном в семье князя Андрея Александровича и княгини Елизаветы Фабрициевны, а также первым из мужчин Романовых, кто родился в эмиграции.

 Через несколько дней после рождения внука счастливая бабушка великая княгиня Ксения Александровна писала своей подруге княгине Александре Оболенской: «У меня внук – Михаил, большая радость – и Андрюша в восторге. Они живут в Versailles, и я поеду на крестины, но сначала вернусь в Англию и возьму с собой Василия».

Крестины младенца состоялись 28 августа 1920 года в Париже в храме Святого Благоверного Александра Невского, ставшего позднее одним из символов Русской белой эмиграции.

В метрической книге храма в восприемниках указаны следующие лица: императрица Мария Фёдоровна (прабабушка Михаила Андреевича), великая княгиня Ксения Александровна (бабушка), великая княгиня Анастасия Михайловна (двоюродная бабушка), великий князь Дмитрий Павлович (двоюродный дедушка), князь Никита Александрович (дядя) и князь Роман Петрович (троюродный дедушка). Обряд крещения совершил настоятель церкви протоиерей Яков Смирнов.

В день крестин правнука, императрицы Марии Фёдоровны не было в Париже. В это время она находилась в Дании, проживая вместе со своей младшей дочерью великой княгиней Ольгой Александровной во дворце Видёр под Копенгагеном. Своего старшего правнука и крестника она увидит лишь однажды, в 1923 году в Лондоне, когда приедет в дом к родителям Михаила Андреевича на крещение его младшего брата Андрея Андреевича.

В Версале до сих пор можно увидеть дом, где родился и жил первые месяцы Михаил Андреевич. Здание XIX века уютно расположилось практически в центре города. Возле дома имеется небольшой сад, куда на прогулки выходила Елизавета Фабрициевна вместе с детьми. На лето супруги уезжали в приморскую деревушку Больё на юге страны между Ниццей и Монако. Там они снимали небольшой дом и проводили тёплые летние дни.

11 марта 1922 года на юге Франции, в городе Эз, неожиданно умерла великая княгиня Анастасия Михайловна, великая герцогиня Мекленбург-Шверинская. Кончина тёти глубоко опечалила князя Андрея Александровича. Он лишился человека, кто поддерживал его и семью, как в моральном, так и в материальном положении.

Чтобы прокормить себя, детей и иметь деньги для оплаты за жильё, Андрей Александрович открыл в Париже магазин по продаже шляп, сумок, шарфов и недорогой бижутерии, которая была украшена полудрагоценными камнями. Дизайн придумывали супруги. Но, как и у большинства русских эмигрантов из аристократических семей, у Романовых не было финансовых навыков. Вскоре, партнёр Андрея Александровича по бизнесу сбежал, прихватив с собой всю выручку. Супруги остались без копейки денег. Платить за аренду жилья им было нечем. Посоветовавшись, супруги решили переехать в Великобританию к великой княгине Ксении Александровне.

Собрав багаж и личные вещи, в марте 1922 года семья перебралась на Туманный Альбион. В Лондоне супруги сняли небольшой дом, где смогли наладить быт и комфорт. Великая княгиня Ксения Александровна была довольно, что её старший сын с детьми теперь жил возле неё. Во-первых, как она считала, дети должны были получить русское образование, чтобы в будущем, когда они вернутся в Россию, её внуки заняли подобающее место в иерархии Российской Императорской Фамилии. Во-вторых, великая княгиня полагала, что, будучи единой семьёй, они смогут пережить все трудности и невзгоды своего времени.

Князь Андрей Александрович попытался начать свой бизнес с нуля в Лондоне. Но опять у него ничего не вышло. Работа с деньгами не была «коньком» Романовых. Он работал управляющим директором загородного клуба, попытался стать совладельцем автомобильного агентства, директором в компании по продаже сигар. Но все эти проекты прогорели, и Андрей Александрович стал банкротом.

В 1925 году король Георг V предоставил великой княгини Ксении Александровны в бессрочное пользование особняк Фрогмор-Коттедж в Виндзоре. Здание было построено в 1801 году в отдалении от основного дворца, и никто из членов королевской семьи здесь никогда не жил. Коттетж представляет собой как бы пять отдельных блоков, в каждом из которых было по три комнаты, спальня и ванная. В один из таких блоков и поселился князь Андрей Александрович с семьёй.

Здесь, в Виндзоре, прошли детские и юношеские годы Михаила Андреевича. Как вспоминал он сам позднее, двери гостеприимного дома бабушки были открыты всегда и для всех. Помимо многочисленной родни, дядюшек и тётушек, в гости приезжали Голицыны, Долгоруковы, Воронцовы, Евреиновы, Клейминхель, Зиновьевы. В доме все говорили исключительно на русском языке. В первые годы в Фрогморе жила и няня-англичанка Михаила Андреевича по имени Эдит, поэтому с ранних лет он бегло разговаривал на английском языке, хотя в должной мере так и не научился правильной грамматике.

Великая княгиня Ксения Александровна очень строго следила за воспитанием внука. Она говорила ему: «Ты носишь славное имя Романовых. Будь его достоин». Великая княгиня до конца своих дней была уверена, что однажды русский народ вновь призовёт династию к служению, поэтому её внук должна был в будущем занять положенное ей место в высшем обществе.

Августейшая бабушка читала с Михаилом Андреевичем русские сказки, а также рисовала для него и его сестры маленькие красочные картинки. Совсем недавно на одном из британских аукционов с молотка ушли несколько забавных рисунков великой княгини Ксении Александровны, нарисованные заботливой бабушкой для внуков. Думаю, что, находясь в других жизненных обстоятельствах, Ксения Александровна могла бы стать неплохим мультипликатором. Её комичные герои – петух, фламинго, а также слегка грустный щенок мопса, сидящий в коробке, – вероятно, забавляли детей. Рисунки были созданы великой княгиней в период между 1925 и 1931 годом. На каждом обороте стоит подпись «Амама» т. е. бабушка.

Во время приема пищи великая княгиня была особо строга с детьми. Сначала произносилась молитва, во время которой дети сидели прямо, сложа руки на столе. Говорить им разрешалось лишь тогда, когда к ним обращались. Только когда Михаилу Андреевичу исполнилось 15 лет, правила поведения были немного смягчены. Теперь он мог общаться как взрослый и принимать участие в беседах.

15 июля 1925 года Михаил Андреевич отметил свой первый юбилей. Ему исполнилось пять лет. В этот день довольная внуком бабушка писала княгине Александре Оболенской в Париж: «Сегодня день рождения моего старшего внука (сын Андрюши), ему пять лет. Он ужасно милый и симпатичный человек и такой ласковый».

Иногда в гости во Фрогмор заезжал «дядя Джордж»  и «тётя Мэри» - как их называл Михаил Андреевич. Это были король Георг V и его супруга королева Мэри. Но чаще великая княгиня сама отправлялась в Виндзорский замок на чай. «Она уезжала в элегантном плате со шляпой и говорила нам, что поехала навестить своего кузена короля», - рассказывал мне Михаил Андреевич. Но больше всего из британских родственников он любил принцессу Викторию, младшую сестру монарха, которая так и не вышла замуж и не имела детей. Она привозила с собой горы сладостей для своих «маленьких русских родственников».

Принцесса Виктория, одна из немногих в королевской семье, кто искренне сочувствовал незавидной судьбе Романовым. Она устраивала пикники для детей, нередко с рыбной ловлей, когда Михаил Андреевич мог поймать несколько окуней. Однажды, после одной из таких удачных рыбалок, юный князь был настолько рад богатому улову, что написал сочинение и позже прочитал его родителям и бабушке.

До 14 лет Михаил Андреевич обучался на дому. У него была русская учительница, обучавшая его русскому языку, литературе и культуре. «Бабушка мне сказала, что мы скоро вернёмся в Россию и по-английски обучаться не нужно», - вспоминал с улыбкой много лет спустя он сам. Лишь когда Михаилу Андреевичу исполнилось 14 лет, он поступил учиться в Виндзорский королевский колледж. Там он подружился с одноклассником Эндрю Бригером, который часто проводил летом в компании лучшего друга во Фрогморе. Эндрю Бригер вспоминал спустя годы один забавный эпизод, случившийся в то время, когда он гостил у Михаила: «… Я пригласил одну из гостей присоединиться к катанию на велосипеде по Виндзору. Обаятельная дама согласилась, и мы отправились кататься, даже не предполагая, кто она. После ланча и катания было сделано несколько фотографий с нами. Спустя год, когда я рассматривал фотографии с моей мамой и в том обаятельной даме она узнала принцессу Викторию».

Практически, детский мир для Михаила Андреевича ограничивался лишь Виндзором. Он редко куда выезжал за приделы этого красивого места. Дом, сад и огромный парк составляли весь его мир. Лишь изредка, в летние месяцы вместе с родителями дети отправлялись на море.

Михаил Андреевич хорошо учился, он преуспевал в математике и любил работать с техникой. В это же самое время Фрогмор-Коттедж постепенно ветшал. К середине 1930-х годов в летние месяцы здесь одновременно проживало более двадцати человек – прислуга и многочисленные родственники. Практически все внуки великой княгини свои летние каникулы проводили у бабушки.

В 1934 году король Георг V оплатил перестройку и полный ремонт дома. К строению добавили несколько комнат и ванную. Король говорил своей двоюродной сестре, чтобы она всегда чувствовала себя здесь, будто в своём доме. И действительно, для великой княгини этот дом стал родным, небольшим кусочком старой монархической России. Всё закончил неожиданно.

20 января 1936 года король Георг V умер после непродолжительной болезни. Для великой княгини Ксении Александровны это был большой удар. Она лишилась опоры и поддержки. Новым монархом стал старший сын покойного король Эдуард VIII. Но уже в конце года он отрёкся от престола ради женитьбы на дважды разведённой женщине по имени Уоллис Симпсон. В итоге в декабре 1936 года на престол взойдёт второй сын – король Георг VI. Новая королевская чета уже не испытывала желания так сильно помогать своим русским родственникам, изгнанным из страны, как это делал Георг V. Михаил Андреевич рассказывал: «Новой партии было всё равно. Нас время от времени приглашали в Букингемский дворец, но к нам относились как к более бедным кузенам».

Летом 1936 года великой княгине объявили, что она должна освободить Фрогмор-Коттедж, поскольку строение понадобилось для личных нужд королевской семьи. Для неё это был большой удар. Она писала: «… Очень будет грустно покидать насиженное гнездо – вот уже 11 лет, что мы здесь живем, и я так полюбила наш дом». В другом письме великая княгиня была ещё более резка: «… Может быть, всё к лучшему и мы там никому не будем мозолить глаза, как, очевидно, мы это делаем, живя здесь».

Великой княгине Ксении Александровне предоставили дом Уилдернесс-хаус на территории дворцового комплекса Хэмптон-Корт. Двухэтажный дом с 22 комнатами из красного кирпича с чердаком был построен в 1700 году и был меньше, чем Фрогмор-Коттедж. Но выбора не было и в марте 1937 года Романовы переехали в новое жилище. В доме великая княгиня даже устроила небольшую православную часовню для молитвы.

Этот дом станет последним жилищем Михаила Андреевича в Великобритании. 10 сентября 1938 года он вместе со своей сестрой Ксенией Андреевной и двоюродным братом Александром Никитичем примет британское гражданство, до этого не имея никакого подданства. К тому моменту родители князя стали понимать, что надежды на скорое возвращение в Россию уже не будет и детям придётся устраивать свою жизнь в чужой стране. Чтобы смягчить и без того тяжёлые условия в эмиграции, князь Андрей Александрович обратился к королю Георгу VI, который и предоставил подданство своим русским родственникам.

После окончания колледжа Михаил Андреевич в 1938 году поступил в Лондонский институт инженеров аэронавтики. В марте 1939 года институт посетил британский репортёр газеты «Air Mail», который взял интервью у «молодого Романова». «Я здесь, чтобы учиться аэронавтике – с улыбкой сказал Михаил Андреевич журналисту. – Мне нравится эта работа. Я занимаюсь в институте с октября и через полтора года смогу пройти практику в Брукленде. Мне особенно нравятся мои товарищи, для которых я один из них, мы равные. Для них я молодой Романов, и мне нравится работать и играть с ними, я ещё никогда не был так счастлив в своей жизни».

В этот же период у матери Михаила Андреевича княгини Елизаветы Фабрициевны обнаружили страшную болезнь – онкологию. Она стала угасать на глазах. Лечение в больнице не приносило никаких результатов, поэтому её отпустили домой и каждые четыре часа врачи делали её уколы морфия, чтобы снять боль.

Великая княгиня Ксения Александровна писала: «… Она всё так же худа, хотя ест хорошо и, увы, всё также страдает…, но она утверждает, что ей лучше и чувствует себя сильнее!». Спустя пару месяцев в другом письме: «…Живём всё в такой же грустной и тревожной атмосфере, глядя на страдания несчастной Эльзы с болью в сердце и ужасным чувством полной беспомощности. Так тяжело, что сказать не могу, а Андрюша, бедный, всё ещё надеется, и она поддерживает в нём и веру, и надежду, что справится с болезнью».

К февралю 1940 года болезнь начала стремительно прогрессировать: «Бедная Эльза тает, и её страдания не прекращаются. Она причащалась сегодня – это принесло ей большое утешение, духовную помощь и бодрость. Весь трагизм в том, что Андрюша, бедный, всё ещё не отдает себе отчёт в опасности её состояния и живёт иллюзиями», - писала Ксения Александровна.

В это время в Европе уже бушевала Вторая Мировая война. В Уилдернесс-хаус стали шить тёмные шторы на окна, на случай если начнётся вражеский налёт авиации.

В июле 1940 года самолёты Люфтваффен начали бомбить Лондон и его окрестности. Немецкое командование попыталось с помощью авиации сломить оборону Британских островов и моральных дух жителей страны. В историю этот период вошёл как «Битва за Британию».

29 октября 1940 года во время одного из налётов немецкой авиации, одна из бомб упала прямо в сад Уилдернесс-хаус, выбив все окна в доме. Взрывной волной одна из деревянных балок строения упала прямо на Елизавету Фабрициевну. Смерть была мгновенной. Более никто не пострадал. Маркиза Виктория Милфорд-Хейвен, старшая сестра императрицы Александры Фёдоровны, писала великой княгине в письме с соболезнованиями: «Теперь Эльза освобождена от её долгих и мучительных страданий». Через два дня после гибели, 31 октября 1940 года Елизавета Фабрициевна была похоронена на старом виндзорском кладбище.

Спустя годы Михаил Андреевич вспоминал свою мать: «У моей матери были рыжие волосы и очень зелёные глаза. Теперь она существует только лишь на чёрно-белых фотографиях. Но моя память о ней жива и я помню её яркий и живой характер».

После гибели княгини Елизаветы Фабрициевны, князь Андрей Александрович вместе с матерью по предложению короля Георга VI уехал в более безопасную Шотландию. Монарх предоставил Романовым загородный каменный дом Крейг Гован, в 1.5 километре от замка Балморал.

Князь Михаил Андреевич с братом Андреем часто навещал бабушку и овдовевшего отца. Уехать в Шотландию он не мог, поскольку шёл последний год его обучения в институте. Августейшая бабушка и её внуки любили собирать грибы, которых поблизости было в большом количестве, при этом обучая местных жителей, какие из грибов являются съедобными, а какие ядовитыми. Казалось, что война и гибель людей это где-то далеко, в другом мире. Но возвращаясь в Лондон, Михаил Андреевич понимал, что враг находится рядом, за Ла-Маншем. Нередко ему приходилось спускаться в бомбоубежище, а поднявшись после налёта видеть развалины домов и погибших людей.

В 1942 году он успешно окончил институт и вскоре он был зачислен в Британскую армию. Начинался новый этап в его жизни.