Embedded Files
***Кто говорит слова, скрестив за спиною пальцы,тот обманет лишь сам себя и никого больше - ложь не покинет владельца,она его не предаст, она как домашний трепетный зверь жаждет любви и ласки, она как женщина любит кольца,она будет вечно верна хозяину. У нее изящный изгиб спины, у нее в нежном пушку рыльце,у нее неуверенные движенья, хрупкое тельце.Сказав неправду, прижми ее к сердцу, заверни ее в одеяльце,Вечно люби, корми, баюкай, проведи с ней всю свою жизнь до конца - все равно в мире больше никого не будет,кроме нее. Как прочны и однозначны связи между событьями, однако... как слабы, предсказуемы и беззащитны люди.
***
Человек не может быть не таким, какой он есть, другим, чем он есть,потому что тот, не такой, другой, он на свете уже тоже есть,и тогда случилась бы ужасная путаница, неразбериха, черт знает что.
Эта свежая мудрая мысль пришла мне в голову только что.
***Ходит кругами по черной воде рыщет по черному небу без звездбелая ночь непроглядная ночь травы и камни пускает в ростпройди за меня вон по той тропе пока я иду вот здесьпойми за меня причины причин пока я пою припевпока здесь и морось и муть и взвесь и в них потерялись и отклик и вестьи звезды попадали в сон и песок как ягоды отоспев
***Не ищи ее в этой полуночини в этом отчаянном небе полудняне иди по обочинам крадучисьраздвигая траву прошлогоднююсердцем стучи сумрачнозапасаясь бедой и невзгодамиобдираясь кустами еще безлистымида хрупкими скелетами мертвых осокда в очередной последний раз заглядывай за небо мглистоеиз последних сил поднимаясь в тоске на носокчто там было когда-то - какие-то мелочизимы обещались назавтра счастье всегда на сегоднябесконечно и ярко как радугавсе светилось идя в преисподнюювглубь в нору захламленную беличьюв раскаленное недро существовавшего впроки не то что с печалью а радостновсе смешалось как ложь и как истинавсе сквозь воду огонь и песокочищаясь прошло стало чистоеи пустое. В пространстве замокв беспредеметье висит, в недомыслии. Всепогодная,как долгосрочный прогноз, надеждаобещает нам годное и негодноедля судьбы. Главное - не слышать слова, слышать только то, что между.
***Как ни тужься, ни пыжься, бока надувай и живот,твое место в природе пустяк, и поход твой во времени ноль.Наберешь, скажем, воздуху, чтобы сказать свое "вот!" - и никак, и не скажется "вот",а икнется не то и не так,и с концами, и вечный покой.
Впрочем, если и больше, и вдальпротяженней - все то же, ей-ей.Потому и ночная печальнеясна по причине своей.
***На газонах лежит снег лед стоит на водегвоздь воткнутый в сердце сбивает внутренний компаскуда по нему ни двинься оказываешься нигдев лучшем случае в худшем внутри себя там бьется толчками глобустам голосят на сотни ладов все тонущие в морях падающие с небес горящие в лодках и танкахлед стоит на воде звезды стоят на небе паромы на якоряхвнутренний компас тикает ритмы и такты
***По краям у нее зубчатая канвапо краям у нее дырки и бахромапосреди нее сидит непонятный зверьоткрывает рот отворяет во что-то дверьвозле брюха его в четверть неба травав ней вьют гнезда песни спятившие с ума
когда тропа и нас приведет сюдамир окажется чист и светел прозрачен весь как слюдамир окажется нежен и мягок как пух краток как шаг и мигнеправдив как зеркало в коем так гордо мы отражали себя самих
***У обезьяны столько игрушекшкурки бананов небо и солнцеветки деревьев смерть и любовьу человека нету игрушекнебо освоим солнце применимшкурки бананов выбросим морщасьветки деревьев к делу приставими не заметим смерть и любовь***Старый конь борозды не испортит если в ней не умретпословицы и поговорки сочиняет не тот народкоторый знает что в жизни есть место для смерти а в смерти места для жизни неттот народ которому это известно живет в каком-то другом не в нашем живет он снеходить изо сна в сон пересекать чертуневозможную для пресеченья немыслимую как страхне выйдет ни у кого там зорко стоят на постуотчаяние и нежизнь стоят на своих постахкак же мы говорим как ходим туда-сюдабеседуем ни о чем выносим в карманах стосомнений и озарений и знаний что никогданам этого не осмыслить что в общем несем ничто.
***Если знать что мы все умреммы все умрем и стакан для пива останется чисттолько чай с имбиремперетечет однажды в закат и в кленовый листперельется однажды в часы с кукушкойи оттуда в стаи прошедших птицно может быть уцелеет застрявший между щекой и подушкойсон в который каждую ночь бесчувственно падает ницвесь недолгий мир как в последнюю смерть как в слабые нежные рукипервой весны взошедшей в вечных снегахне подвластны похоже ни страсти ни памяти ни наукеего печальные "ох" его тихие "ах"
***Голос извне с голосом изнутрине перекликайся не говорине шепчи не аукайся не молчивыключи пониманье космический мрак включив звон перейдет дыханиев свет превратится слухптиц золотых порханиеляжет на лес и лугмороком гарью теменьюпылью росой тропойнесуществующим временеммыслью почти любой
***Распасться на части, собраться обратно в себе подобную кучку,и снова распасться, и снова собраться в начальное, вроде, в былое.Собрать из оставшихся лишних деталей, чтоб так не валялись, какую-то штучку -глядишь, а она такая же, как и ты. Смешно, но вот нас и двое.Иди куда хочешь, за мягкие уши держа своих плюшевых тигра и зайца,люби кого хочешь, живи как придется, испытывай горе и страх,но только пожалуйста больше на части не распадайсяи заново в целое не собирайся, пожалуйста, уж если рассыплешься в прах.
***
Так бы спокойно себе и шлимимо всего ан нет цепляется взглядсердце дрожит тянется палец погладить вскользь потянуть назада так ничего так бы и растворились себе где-то вдалиесли бы сердце не екало взгляд не цеплялся рукане тянулась дотронуться вывихиваясь из плечато холодна пыль под ногами то горячатак бы и шли себе спокойно в какую-то даль из какого-то далека
***Возьми себе жизни столько сколько сможешь унести с собойи беги покуда не все дороги горят под ногами не все пути провалились в тартарарыосажденная крепость падет сама собой мир разрушится сам собой звезды побегут гурьбойк краю небес и спрыгнут с него старыстарые боги хитры хитрые боги но только правды и силнету даже у них и памяти нету даже у них хотя и считалось что естькуда же мы все бежим топча во тьме папоротник натыкаясь на девясилчто мы несем с собой - вот то которого сколько сможешь унести с собой - бог весть
***Под небом полуночи ангел дневнойтряпичною куклою вниз головойвисит неподвижно, и чувство виныторчит вместо крыльев из слабой спины.По лунной дорожке, недлинной такой,и мы побредем, кому нужен покойи счастье, и ангел недвижный дневноймигнет нам, на нитке вися под луной.
***У каждого свой редут и свой обедне плачь муза в таких условиях ты говорят молчишьвот и молчи нефиг мочить слезами наш почерневший от гари белый светнефиг говорить правду имя которой шишу каждого свой окоп и свой редутвойска устали и все ушли на обед и ложки о миски стучатэтот звук единственен в мире и те кто нам на смену придутподхватят ложку из ослабевших рук доедят из миски и уйдут обратно в свой бесконечный чатчмоки всем кто жил в этом мире в эпоху ломок и переменчмоки всем в этом чате в этом редуте в этой траншее лежащим вповалку уже без мыслей и чувствсколько б не реяло в небе вымпелов и знамени победных салютов ты муза молчи и я с тобой замолчу
***Кто не даст нам сойти с ума, захлебнуться слезами, соплями,отвращеньем к себе, или жалостью, или тоской, или клюквенным соком,кто явит нам мир с его химерами, фата-морганами, с его ураганами, горными тропами, ямами и щелями,в которых и мы осядем когда-нибудь древней мельчайшей пылью в худшем случае поодиночке, в лучшем - скопом.Кто не даст нам спятить с ума, захлебнуться розовыми соплями,написать негодные книги, про#бать любовь, утопить весь мир в протухшем клюквенном соке -вот проснешься и спросишь еще безголосо, еще не выйдя из сна: кто не даст нам все это - ты все еще с нами?Не забыл нас? Не бросил еще? - и глянешь в окно. А там лишь дома. Дома, да дома. Новостройки.
Вот так мы, племянники бабочек, пасынки певчих птиц,повиснем вниз головой, держась за пустое небокто пальцами ног, кто надеждой, кто вовсе не глядя вниз,кто глядя, но как-то мимо, сквозь, невидяще, слепо.
В день похорон Алексея мы стояли с Вадиком возле морга, и он сказал:даже душа сложна и непонятна - что уж говорить о теле...(смысл передан верно, хотя слова и не те) шел дождь. Потом, вроде бы, перестал.Потом перестал уже и совсем, уже и на самом деле.
Время истекает кровью, подвластно болезни, смерти,все у него как у нас - то сердце бьется, то оно не бьется.Надо бы написать ему письмецо, адрес нарисовать на конверте:"Времени. Пока оно живо. Пока идет, общается с нами, смеется."
Можно забыть как язык на котором говорил когда-томожно выучить заново но это будет другой языкиз букв и запятых составлены тела и души и датысчастье тому кто к синтаксису не привыкне прикипел не врос не влился в теченье речив омутах рифм не тонул к берегам аллюзий не был прибитлюбого из нас можно забыть и выучить заново раздробить на разлуки и встречиразъять на черты и мгновенья - все не так и в глазах рябит.
***
В окно влетают запахи то дождя с Плутона, то пыли с Марса -такая буря, что космос входит широким шагом в дома и души,шерсть тигра дыбится в зоопарке, рыбы кричат от страха в речке - но ты, червь ночной, печальный, забытый, не парься,ты так одинок в этом мире, что тебе ни лучше, ни хужене станет, никак не станет, ничто тебя не коснется,ничто не собьет с пути, на котором ты стоишь недвижимо.Такая буря, черт побери: сейчас мир разобьется, вот он уже и бьетсяна части, тебя не задев - траектории резко меняя, осколки проносятся мимо.
печальны всего боимся живем абы какбудто вечность в подарок завернута розовой ленточкой перевязана бант игривый на нейбудто голос с небес раздается о счастье будто варево прожитых днейоформляется вдруг в варенье из вишен и сидр да вот и нет и как бы не такпечальны всего боимся живем чуть-чуть как-нибудьиди сюда рассвет расскажи как прошла ночьи то не этак и это не так и все на свете невмочьрасскажи как прошло и было никакой мелочи не забудь
Надо бы лечь и больше не бытьни травой, ни деревом, ни водой,не мчаться по небу во всю прытьлегкомысленным облаком, не мерцать отчаянною звездой,надо бы лечь и быть никем,ничем, без сомнений, желаний, страхов, оков."Где я?" - спрошу и отвечу себе: "Вдалеке"."Где я?" - спрошу. И скажу себе: "Далеко".
Чередованье небес черных и голубых,серебряных, золотых, багровых, грядущих, минувших...из царства мертвых можно вывести только слепых,только слепой может идти вперед, ни разу не оглянувшись.
Нет-нет не здесь не сейчас не такздесь дует из всех щелей ветер задувает светрыщет за окнами ночь скаля зубы кашель сотрясает костякмира мечущегося в бреду помнящего только слово "привет"не здесь не сейчас не так надо говорить слова думать мысли жить и старетьпридумывать сказки от одной к другой прокладывая тайный путьна ходу разглядывая цветы гладя ласковое зверье понимая про жизнь и смертьне сейчас не здесь не так никогда где-нибудь как-нибудь
***В точке где нет ни прошлого ни будущего ни воды ни звездыгде свернувшись клубком ядовитым любовь пожирает сама себягде кроты земные не роют свои ходыгде небесные птицы не реют звеня и роняя перовереницы слонов не движутся в вечность победно и скорбно трубяи бессильно наивное волшебство Шарля Перрои замолкли звуки и свет потух и душа мертва -это ж надо было встретиться именно здесьгде выпадают из рук скомканные неживые словаи превращаются падая в неживую клеклую взвесь
***
Всех сломает и всех перемелет никто не останется целникого не останется целого никого не останется в общемни с улыбкой ни с отсветом счастья ни с покоем любви на лицени в нарядном лесу карусельном ни в парусной дырчатой рощевсех сломает и смелет в муку перетрет в жерноваходиночеств бессонниц беспамятства боли сомненийно и мелкою пылью осевши в случайных карманах и швахвсе пытаешься заново жить миг какой-нибудь бывший весенний
***Козы, лошади, черепичные крыши -если душа мятется, усмири ее английскими сериалами,она изойдет блаженством, окутается покоем и тишью, перестанет видеть и слышать,о высоких забудет, займется простыми и малымиощущеньями, чувствами, мыслями, стиркой, омлетом, салатами,краем зренья косясь на экран, где собаки лохматые,шутки замысловатые, кудрявая зелень, сюжет немудрящий, мелодия,что-то напоминающая, но вместе с тем не знакомая вроде бы.
***...что маячит вдали (от слова "маяк", конечно, но путь не укажет).Верный, неверный путь - нам все равно ведь, правда? - лишь бы стремиться,лишь бы не стать недвижно средь мыслей своих, а такжене превратиться в пафосное изваянье с облупленным носом, на которое гадят летучие птицы.
Лето пришло, и мы смотрим с любовью на солнце, на купленные сарафаны,душим в объятьях воспоминанья, если они мерещатся нам живыми.Ничто не бывает поздно кроме смерти, и кроме нее ничто не бывает рано,жизнь может идти своим чередом, своей стороной, путями тоже своими.
Веками они бессмертно жили с немилыми женами рожали ненужных детейне пели песен не пили пива не грелись у костра в морозв их языке не было слова "счастье" пока однажды в метельк ним не забрел случайный путник и в предсмертном бреду это слово не произнес
ни к чему в их жизни не применимо но звенит бубенцом и вошло как родное в речьпримеряли его и так и эдак и к расчетам пенсий к рецептам кексов к размерам задниц к глупости и умуни к чему не подходит ничего не значит никому не светит но так они все и стараются его сберечьничего не значащему не дать пропасть забыться не подходящему ни к чему
Шаг влево - расстрелшаг вправо - расстрелдля жены цезаря бег на месте - тоже расстрел.
Из упавших слева вырастут лопухииз упавших справа вырастут лопухииз упавших посреди тропы вырастут ненаписанные стихи.
Вырастет строка - и тут же умрета за ней вторая - и тоже умретбыли б живы так рассказали б идущим следом все наперед.
Включи пожалуйста свет -меня в этой темноте, пожалуй, и вовсе нет.Говори хоть что-нибудь - в молчании тоже нету меня,и в холоде нету, и в изгибах ночи, и в прямой проторенности дня.Я никуда не денусь, потому что меня нет,я буду всегда - как ничто - но включи пожалуйста свет,расскажи хоть что-нибудь, чтобы я обрела черты,без которых, ставши ничем, не осилишь ни наполненности, ни пустоты.
Любой бутон сердцевина любого цветкавдруг образуют воронку и всасывают тебято ли здесь стоявшего то ли шедшего издалекаузелок пытавшегося завязать бумажный платок теребяни для чего всасывают не чтобы что-то постигне чтобы понял покой как сердца отчаянный стукэто просто у них цветов апрель весна настроенье такое мигони рождаются и умирают и между делом вот так забавно цветут
Из черно-белого мира уйти в цветной почти невозможно - цвети манит, и ранит, и дразнит, и мешает знатьминувшее, которого, черт его знает, может и вовсе нет,грядущее, которое, черт его знает, есть ли. Чему быватьтого не минуешь и в черно-белом варианте, а выйти в в цветэто как в толпе раствориться, затеряться, сбиться с пути -вот же только что стоял и куда-то смотрел, и вот тебя нет,сам себя не видишь и никому тебя не найти.
Не то чтоб совсем живая, но ощущая токиокрестной жизни, за окном разговаривает осина.Непонятен ее разговор, как поэмы Эсхила - настольконепонятен, что хочется звать переводчика. Хочется, впрочем, не сильно.
Вот когда она летом лепечет что-то понятное, листьями гладя стекла,не прося впустить, прося лишь послушать лепет,тогда ей в ответ из самого сердца выходит розовый шар, вылетает в окно и долго маячит околоветвей, а потом улетает дальше, туда, где солнце на край небес розовые шары заплатками лепит.
Будет и нам наверно тихий ночной разговор, долгая нежная старость,или не будет - кто сейчас разберет в грядущем, что в нем возможно, что невозможно,и деревья говорят то непонятно, а то понятно, то про печаль, то про радость,и розовый шар заплаткой прилеплен к краю небес бессмысленно и надежно.
Там где слова позабытых песен кружатся в хороводетам где таятся от мира взгляды которых никто не кидал никудатам звездные звери ходят там звездные лешие водятпугливых случайных путников там ни с каких небес не падает дождевая водавот подожди настанет уже весна мы заново выучим все наукижить и не жить умирать и не умирать вспоминать забытое и снова намертво забыватьтам где немые слова позабытых песен воплощаются снова в звукинас не дождутся не дозовутся и замолчат и забудут и больше не будут звать
Не восставай из пепла, пока не поймешь - зачем,побудь прахом, золой, побудь никем, ничем,пока не увидишь незрячим оком свой настоящий путь,пока не почувствуешь: надо быть, никем и ничем не будь.
А те, кто тебя дождутся,когда ты станешь собой,все сами собой сбегутсяко времени, к месту, гурьбой,
никто не умрет по дороге,никто не собьется с пути,все встанут, теснясь, на пороге,со светом, зажатым в горсти,
с мороза придут и из пекла -обнять, прикоснуться, заснуть на плече.Ты не восставай из пепла,пока не поймешь - зачем.
Говорят, нам тоже вот-вот покажут весну,позволят думать кожей, чувствовать цветом.Говорят, сначала будет метель (это я, отходя ко сну,прочитала, с этим знаньем и буду не жить до рассвета),а уж потом она грянет, наступит, подбросит к небу, поймает, смеясь,сожмет в ладонях, прижмет к груди, напоет, нашепчет,и войдут в моду шифон, вискоза и однотонная бязь,и любовь, и счастье, и смех в ночи, и шелковый шарф на плечи.
Я сижу на корточкаху окна,шпингалет и форточкамне видна.За окном, наверное, снег, поземка, свет -этого не вижу я. Вижу шпингалет.
Что ночь проглотит - утро отрыгнет,заставит жить, не подчиняясь смыслу:вот снег зачем-то ветку книзу гнет,зачем-то солнце грузное повислов конце небес, вот птица вдруг поет,найдя себя живой средь мглы и пыли.Нас ночь проглотит, утро отрыгнет,непереваренных, готовых быть как были.
впереди распростерся радостный месяц апрельпо нему детвора на велосипедах катается круглый годдавай зайдем мы давно там не были не открывали дверьведущую в зелень и смех в бесконечный дикий мажорный аккордесли там что-то не так никто ведь не виноват и мы улизнем смутясьв чинный чопорный март или в нежно зовущий майпозабудем что видели никому никогда не скажем да никто никогда и не вспомнит нассоглядатаев странных гостей забредших смущенных ушедших сошедших с ума
По горизонту мечется маленький огонек,человек сидит и смотрит, кот и собака лежат у ног -так и видишь чью-то жизнь, не свою.Если ты сейчас уснешь, я песню тебе спою,если ты сейчас проснешься, я свет для тебя зажгугде-нибудь, повсюду, куда дотянуться смогу,если ты пройдешь стороной, не задев моего пути,я так и не буду знать, кого надо искать, кого очень надо найти,буду метаться по горизонту, как маленький огонек,будет сидеть и смотреть человек, и кот и собака у ног.
Другого рода надрывдругого сорта изломдругого свойства призраки прячутся за углом.Когда этот мир по плану пойдет на сломнас здесь не будет чтобы стоять от страха глаза закрыв.То гладкий спуск то обрывто дева как есть с весломвся в гипсовом неглиже и взор у нее игриввсе гадость и все обломвсе вспучено как нарыввсе больно как перелом.Однако жаль что когда это все пойдет на сломмы не будем стоять как стояли за далеким толстым стекломничего не видя от страха глаза закрыв.
Ты меня забудешь, простишь, наделишь судьбой и отправишь бродить впотьмах,обращение "ты" неуместно, я знаю - к нам, агностикам, неласковы словари,впрочем, нам не менее прочих внятен птичьих крыльев прощальный взмах,не менее прочих виден свет страданья и счастья, полыхающий к нам из утробы близящейся зари.Нам положено бродить впотьмах, не говорить лишних слов, не радоваться тоске,не извлекать наук из печали, любви, боли, отдающей в сердце или висок,но зато мы можем рисовать человечков на мокром прибрежном пескеи знать, что они исчезнут примерно в полдень, когда солнце будет примерно в зените, когда мокрый песок превратится в сухой песок.
Мы пойдем с тобой братец-козленок пить из всех колодцев кататься на колесе сансарымы живем в такое время когда ничего не страшномы из года в год смотрели по телеку "С легким паром"но вроде так и не выросли из тех рубашекв которых рождались взрослели меняли кожубродили по свету с чужой головой с нестучащим сердцемпойдем выпьем воды из запретных колодцев поглядим друг на друга я как была и ты все такой жени от чего нам не удастся ни отпереться ни отвертеться
Пусть разберут на части и заново соберута из оставшихся лишних деталей сделают небесные звездыили китайские бусы или браслеты или часы что так вдохновенно вруткак будто и рано - не рано и поздно - вовсе не поздно
пусть разберут пусть заменят тук-тук на тик-така из оставшихся лишних деталей соберут заводную птицумы с ней будем на пару в ночи щебетать в заоконных кустахчто живые что не заведенные ключиком - просто нам почему-то не спится
не пройди мимо заката последний луч рассвета первая дрожьне обойди стороной не оставь на краю не забудь когда вспоминать начнешьникто ведь не хочет ни вечной жизни ни сердца твердого как гранитно всем интересно куда приведет дорога какая завтра будет погода в каком ухе у кого звенитно ты все равно не пройди мимо не обойди сторонойдаже тогда когда я уже буду тобой а ты будешь мнойно ты все равно не забудь меня вспомнить когда начнешь забыватьвсе на свете стеля постель засыпая бездумно ложась в кровать
Обостряются слух нюх и чутьетого и гляди превратишься в какого волкаесли весна не наступит прямо сейчас не услышится шепот еепрямо вот в это мгновенье или в следующее хотя и это невыносимо долгошаг отчетливо приобретает звериную прытьзубы остреют разучиваются писать пальцыеще немного и останется только встать на четвереньки и тупо вытьодичавшим псом и безмозгло бежать в никуда еле живым зайцем
Как называются эти сумерки этот колющий сердце снегчем обозначить это время не поспевающее за временамизнать бы что в этом мире есть а чего в нем нетбыло бы нам хорошо было бы хорошо и с намипадает с неба слово замерзшее на летупадает с ветки слово спугнуто окриком страхомэто все неважно да и неправда в общем ты жди чайник поставь на плитувымой окна и пол повесь сушиться выстиранную рубаху
Мы ведь тут не в слова играем, а жизнь живем,ты помни об этом, когда идет дождь.Здесь у нас свои законы - одни когда один, другие когда вдвоем,третьи для тех, кто спит, сотые когда высоко над землей по проволоке идешь.Постой за меня на краю бездны, покуда я кофе варю,вспоминай за меня то, что я забыла давно,если сейчас непроглядная ночь, ты видь за меня зарю -все равно как нарезаны кадры, как они склеены, с любого места можно смотреть это кино.
а теперь давай посмотрим на это с совсем другой стороныразложим на знаки и символы на формулы и словавзберемся на самую высокую точку и все окрестности окажутся нам видныидея ведь верная да хотя немножко и не новадавай теперь вот отсюда сделаем шаг он же прыжокон же будет полет с высшей точки окрестности вбок и вверхсовсем немного вбок и совсем чуть-чуть вверх и пусть катится вниз мешокв нем знаки и символы формулы и слова будут звенеть и бренчать сами собой целый века мы глядя на все с совсем другой стороны с вообще другойбудем молчать и смеяться и глупо кивать головой и беспечно махать рукой
Мелко дрожит за окном желтый огонь фонаряв темных водах реки временотражается свет не всякой звезды зарязанимается сразу со всех сторон
в этих почти стоячих водах отражается не всякий светне каждый всплывает древесный лист не любой тонет свинецв этих холодных водах и наш затерялся следнепонятно где у него начало и где конец
Что бы эти слова ни значили, их следует произнести,кто бы их ни услышал, как бы ни понял, они найдут свой путь,а потом в них застучит пульс, в них забьется сердце и заболит, а потом у них в горсти -смотришь - зажато другое сердце. Так и рождаются люди. Или будут рождаться когда-нибудь.Не для поиска тайных смыслов, не для смерти, не для любви -для биенья пульса, для тока крови, для молчанья, для взлета ввысьнавсегда, из горсти, в которой вот так из сказанных слов родились.Из не сказанных даже слов. Даже не навсегда. Если что - позови.
Пока мы играем в свои то ли игры, то ли слова - делим надвое, умножаем на ноль,боги, случившиеся вокруг, от смеха зажимают себе рты руками -они не так, как мы, представляют себе, что такое боль,но их арифметика вернее нашей, на ней небесный свод держится, не рушась, веками.Тем не менее, нам остается разве что делить пополам,внутри себя надеясь, что результатом этого действия не окажется бесконечность,остается мерзнуть, печалиться, тоскливо прятаться по углам,смеяться шуткам, пить коньяк, жить не совсем всерьез, проявлять легкомыслие и беспечность.
Дотронешься пальцем - и расцветет, коснешься рукой - покроется золотыми плодами, погладишь - заговорит человеческим языком.В принципе, так устроены не только мы, люди, но и любая природа готова идти нашим путем, нашим робким нетвердым шажком,если увидит в этом смысл, и замысел нежный, и вниманье к каждой детали,если не чует зла и верует в прикосновеньецелебное, как и мы - если мы еще живы, если не опоздали,если какой-то досужий научный хмырь сгоряча не остановил мгновенье.
Тихонечко так,как кошки скребут на душе,часы говорят тик-так,утро наступило уже.Так медленно, тихо, так зло, как кошки, как тиканье, какне вывод но вдох: "повезло"как выдох, не вывод: "пустяк".Утро наступило, тьмауступила свои правачему-то, что сведет с умаиначе, не на раз - на два.
Вот уже и восход полон такого значенья, таким смыслом наполнен закат,что немеет сердце и кровь обжигает пальцы даже при здешних минус двадцати пятипри мысли о том, что было бы, ткни наугад,попади в точку между пространствами - и не успеешь сказать прости,и не сможешь пожелать счастья, и жизни, и движенья воздуха у лица -ничего не успеешь, не сможешь, ни на что не пригоден, да и вообще ставши неизвестно кем.Так и выйдет, что не шел от начала, не останавливался в пути, не дошел до конца,только смотришь незряче: со смыслом закат, со значеньем восход, кровь изнутри обжигает пальцы, да не тает лед в кулаке.
***
Над головой ледяное черное небо,под ногами черный корявый лед;остановись, постой минутку спокойно - либоты так и будешь идти все быстрей и быстрей, все вперед и вперед,все позади оставляя, и дажето, без чего так сердце смешно болит,и не догонит тебя со своим спасеньем никакой айболит -его долог путь, его медлен шаг, тяжела спасительная поклажа.
Ты встретишь ее без жены и детей, не будет с тобой ни ружья, ни пса,когда развеется мрак, и наступит ясность, и ты увидишь ее,не узнавая вокруг ничего, не слыша подсказывающих голосов, не веря ни в сказки, ни в чудеса,ты встанешь навытяжку и откроешь рот, но только спросишь: "Это мое?Или чье-то чужое, кого сейчас здесь нет?" Не будет при тебе ничего, чтоб прикрытьлицо, что своим дыханьем она нечаянно опалит.
И ты будешь стоять перед нею, гол, как любой, кто стоит перед нею, гол, и не знает, как ему быть,как всякий, кто перед ней стоит, не зная, что ей сказать сквозь страх, или боль, или стыд.
Одни принимали ее за смерть, другие видели в ней любовь, но ты позабудь, кто ты,не принимай ее ни за что - может, вспомнишь, кто и зачем она,для чего вот так возникла из пустоты,почему молчит, для чего сжигает, зачем лишь тебе видна.
Всем хотелось бы хотеть счастья,всех февральская ночь пеленает, всем говорит: не смей,сначала, - говорит, - состарься, отчайся,умри, замолчи, как последний журавлиный клик, растай в небе, как вырвавшийся из рук воздушный змей,сначала пройди по всем своим и чужим дорогам, утрать связь с пространствоми со временем тоже, сначала, - говорит, - превратись в иное, потом обратно в себя, а потом в ничто.Ты все еще хочешь хотеть? За это бессмысленное, надо всем торжествующее постоянствоя дам тебе март взамен февраля, взамен марта апрель, босоножки вместо ботинок и сарафан вместо пальто,а большего, - говорит февральская ночь, - не проси, нельзя.И ты соглашаешься с ней, потому что живешь, потому что летишь в полусне, по кромке чего-то вроде бессмертья скользя.
ведя друг друга путями нежности горечи лет и зимгде вслепую где спотыкаясь где обнявшись над пропастью в темнотемы окажемся там где и сейчас стоимна чем и сейчас стоим созвездья не тенас вели и те созвездья велине те голоса шептали стой и те твердили идии вот мы стоим посреди земли на краю земли из смеси живой и мертвой воды идут дожди
...и покуда нам грезятся розовые слоны, мы бессмертны - правда ведь, мы бессмертны? (Не говори "неправда" - это был не вопрос.)Мы прошли сквозь крик огня, и стон воды, и труб рокотанье медныхпросто так, ни за чем - но походу поняли, как жить всерьез,как смотреть сквозь тьму - и видеть не только тьму, но и сиянье,как обнимать пустоту - и слышать в ней не только молчанье, но и стук сердец...В общем, покуда мы здесь, и живы, и грезим розовыми слонами,мы бессмертны (не отвечай, это был не вопрос). И даже весна придет наконец.
Мы победим, ты только скажи, куданацелить дуло, когда нажать на курок,мы отменим теченье, которым идет вода,мы откроем вечность и в ней обозначим срок.
Что с тоской и мукой билось в призрачные зеркала,обретет и покой, и плоть, и устремится жить -ты только скажи, где очки из правильного стекла,как их использовать и куда потом положить.
Это ведь ничего, что иссяк набат, разрежен эфир, израсходован флогистон,это ведь пускай, что у звука есть скорость, у мысли путь -мы опустим вздох на тон и поднимем его на тон,и получится речь, мы поймем ее как-нибудь.
Но встанет внезапное время, кивнет, наденет пальтои оставит нас один на один с этой новой речью, с бесстыдным молчаньем ее.Это примерно так, как женщина, примеряя платье, говорит: не то -все хорошо, все подходит, все ладно сидит, да только вот - не мое...
...вот проснешься средь ночи: чужая нора,не подходит ни цвет, ни размер -в ней сидеть до утра, и опять до утра,и еще до утра, например.Страшно высунуть нос, страшно высунуть хвост -пнут случайно, сомнут невзначай.Не подходит нора - ни покрой, и ни рост,хлеб в ней пресен, без запаха чай...Но однажды, в одно из случившихся утр,вдруг проснешься собою, спокоен и мудр,сознавая: все кончилось, баста, отбой -нос не твой, хвост не твой, страх не твой.
Есть, наверно, и те, кому опыт такойне был выдан в условьях игры:мы им скажем "ура", мы помашем рукой -не навеки, а так, до поры.
Со своими смешными страхами смешными бедами с болью в глупых сердцахничего не поняв за целую жизнь да и не жалея о томпойдем погуляем дружище посмотрим что там за тем кустомза тем углом за той звездой за той луной что скрывает от нас пол-лицамы тоже скроем от нее что-нибудь - пол-отчаяния пол-любви полтоскивсе сокрытое сложим в сундук и запрем его на замоки встряхнем как следует чтобы перемешались кускивсех на свете тайн и оставим там посреди вселенной а сами ринемся со всех ноги промчимся порознь за той луной и за той звездойи за тем углом а потом и за тем кустоми вернемся каждый туда где был всегда к своей простойбеде к смешному страху к заветной боли в сердце пустом
Надо вернуться чуть-чуть назад встать пред камнем дорожнымпусть говорит что налево край крах напрво погибель прямонадо вернуться встать и стоять камни не вечны тожепоглядеть как он рассыплется в прах и легко пойти куда путь ведет перепрыгивая кочки перелетая ямы
***
Так и здесь не колышется снежная муть, не тает стынь,не идут по снежной тропе дела героев, слова богов -заколдованный мир, в нем тела просты, и мысли просты,недолог век, ущербен покой, медленно движется ледяная кровь,нет рубежей, за которыми боль и страсть,страх и бессмертие, нет рубежей и квот,можно смешаться с пылью, взлететь в небеса, можно упасть, пропасть,можно не быть никем, быть, позабыть, и вотздесь и поставить точку, слово не вспомнить, позабыть вдохнуть -и не растает стынь, не колыхнется снежная муть.
***
Нет ни отклика, ни знака, ни шевеления в зеркалах,ни луны на полночном небе, ни солнца в небе дневном -давай подождем, пока сменит вечность темное "ох" на светлое "ах",давай подождем, пока вырастет в колбе пространство между явью и сном.Там есть и еще такие как мы, в этом пространстве, за этим стеклом,под пробкой притертой, опечатанной коричневым сургучом.Сквозь сургуч нам синее небо кажется черным, сквозь стекло мы видим мир под таким углом,что он чудится ломаным, плоским, пустым, ни за чем, ни при чем.
***
Баллада о текущем моменте
Приходили прозрачные человечки,объясняли новые в языке словечки,наковыряли дырок в шапочке из фольги,а потом ушли, лишь один остался,у дверей топтался, смущался, мялся,а потом сказал: "Помоги!Надоела, - сказал он, - прозрачность, легкость,быстротечность общенья, уменье хлопатьв так словам ресницами. Помоги!"Я терзался, душу мне ела жалость,все прошло, она одна лишь осталась.
Я отдал ему шапочку из фольги.
***
Всем, кто вырос (тот ли это глагол?) на этих болотах,всем телом (можно ли хилое нечто назвать этим словом?) любя солнце и лето,всей пылкой, бессмысленной, беззаветной любовью безнадежного идиота,в своих чудовищных снах корчащегося, дрожащего, ожидающего ответаот предмета любви: вот, снится ему, снисходит к нему его Солнце,обнимает нежно, гладит по потерянной голове, говорит тихонько слова, обещает счастье...
Вот ты только попробуй, мой бедный разум, вот только попробуй, тронься -я такое тебе устрою! Каждой твоей, не связанной с другими, части!
***Рецепт
Ночь, октябрь, мутная желтая тьма.Не смешивать. Не взбалтывать.Дать настояться.По назначенью не употреблять.
***
Что соль и песок не скажут, о том и звезды смолчат.Что соль и песок, катясь валами, перетираясь в пыль,не знают - и кровь не знает, и слезы не ведают, и звезды сквозь дым и чадне видят, и слепнут, и незнамо куда растрачивают жар и пыл.Не вещее слово движет сердцами, не случайный иоганн-гутенберг, не злобный печатный станок:подпрыгни, зависни в прыжке чуть ниже туч и внимательно посмотри,как молчанье сплющивает рыб в воде, на лету убивает птиц, на бегу оленя сбивает с ног,как люди вечно живут у соленого моря, под своими слепыми звездами, со своим стеклянным сердцем внутри.
Магмы древесного корняне коснется холод не достигнет дрожьпрочим придется запастись попкорномили принять участие вот уже дождьвот уже сентябрь почтивот уже от вымысла правдуне отличишь с какой стороны ни прочтихоть с начала к концу хоть обратно хоть мимо хоть рядомкнигу не то чтоб судьбыно терзаний и помыслов свет заливает страницыи трактуешь бу-бу как кабымерзнешь ждешь не живется не спится
Интроверту надо сидеть в своей норе,заперев все ее окна и выходы-входы.Какое нынче тысячелетие на дворе,он должен узнавать из прогноза погоды.Нельзя интроверту выползать из норы -снаружи может быть дождь, и осень, и на солнце пятна.Но я твердо верю: люди по природе бдобры,они не дадут интроверту пропасть и пинками загонят его обратно!
Пересохшие русла ушедших в песок страстейлишены очертаний не нанесены на картыими злые учителя не мучают бедных детейих названьями дети не испишут стены и партыпотому вода сильней человеческих чувств (это я опустив череду доказательств оглашаю несомненный выводнавроде народной мудрости типа "слово - не воробей" "пуля- дура а штык - молодец")...вот разве только кто-то на высохшем русле любви напишет вечным фломастером слово пиздецразве что только тогда... впрочем кажется даже и это не выход
Я не знаю что со всеми с тобой со мнойподуй на меня летним ветром дохни морозной зимойи настанет вечность и тигр с обезьяной в обнимку спляшут кадриль и вальсоки несчастье уйдет в песок и счастье уйдет в песокно никуда не деться от расхожих мыслей от хоженых-топтаных тропгде за каждым кустом подосиновик вырастет в срок и сгниетхорошо бывало когда-то пустишь себе пулю в лоба когда воскреснешь и жизнь уж не та и мир уж совсем не тот
В отраженном неверном случайном светерождается волшебство и тает как дым волшебствоесли каждому плачущему утереть слезу и дать по конфетето разве что улучшишь карму и возможно получишь в глаз кулаком а так не изменится ничегоно в неверном случайном отраженном светеи карма сияет как орден и фингал под глазом горит как медальи пролитые слезы собираются как бы росой на букетеи всем все понятно про росу про сиянье и про горенье потому никому ничего не жаль
И когда в этот поезд в единственный этот последний вагон набьются все плательщики всех налогов и плательщики всех алиментоввсе садо-мазо все верные жены-мужья все любители жесткого сексаи все юноши с мышцами и все девушки ставящие печати на документахв нем уже совсем уже навсегда не останется местадля того во имя чего печати и штампы и сургуч на конвертедля того во имя чего объятья и слезы вагинальная смазка и смена роли и темыи пойдет этот поезд наверх и вбок полетит и насквозь поплывет в никуда где ни жизни ни смертигде ни слов и ни снов ни обычаев ни бубенцов ни браслетов где мы все одинаковы удалены от всего и в единое спаяны все мы
Реки впадают в рекикрай земли кончается краем землиу пространства нет времени у времени в животе прорехииз них сыплются километры и умирают в дорожной пылизавяжи меня в узел за пазуху спрячь убаюкай словамиза которыми пусть ничего пусть ни правды ни смысла ни света ни тьмыкрай земли прирастает обещаньями розовыми слонамиотодвигается пропасть лето вылупляется из зимы
Блажен, кто посетил сей мир в его коварные моменты -его забанит гугл, жеже ему не принесет комменты,и будет он один в ночи, лишенный знаков препинанья,и букв, и чисел, и страстей, и ожиданья, и вниманья.
Что имеем, не храним, потеряв, не плачем!Взять булавку, ткнуть сильней - и утонет мячик!
***
Человек не может быть не таким, какой он есть, другим, чем он есть,потому что тот, не такой, другой, он на свете уже тоже есть,и тогда случилась бы ужасная путаница, неразбериха, черт знает что.
Эта свежая мудрая мысль пришла мне в голову только что.
***Ходит кругами по черной воде рыщет по черному небу без звездбелая ночь непроглядная ночь травы и камни пускает в ростпройди за меня вон по той тропе пока я иду вот здесьпойми за меня причины причин пока я пою припевпока здесь и морось и муть и взвесь и в них потерялись и отклик и вестьи звезды попадали в сон и песок как ягоды отоспев
***Не ищи ее в этой полуночини в этом отчаянном небе полудняне иди по обочинам крадучисьраздвигая траву прошлогоднююсердцем стучи сумрачнозапасаясь бедой и невзгодамиобдираясь кустами еще безлистымида хрупкими скелетами мертвых осокда в очередной последний раз заглядывай за небо мглистоеиз последних сил поднимаясь в тоске на носокчто там было когда-то - какие-то мелочизимы обещались назавтра счастье всегда на сегоднябесконечно и ярко как радугавсе светилось идя в преисподнюювглубь в нору захламленную беличьюв раскаленное недро существовавшего впроки не то что с печалью а радостновсе смешалось как ложь и как истинавсе сквозь воду огонь и песокочищаясь прошло стало чистоеи пустое. В пространстве замокв беспредеметье висит, в недомыслии. Всепогодная,как долгосрочный прогноз, надеждаобещает нам годное и негодноедля судьбы. Главное - не слышать слова, слышать только то, что между.
***Как ни тужься, ни пыжься, бока надувай и живот,твое место в природе пустяк, и поход твой во времени ноль.Наберешь, скажем, воздуху, чтобы сказать свое "вот!" - и никак, и не скажется "вот",а икнется не то и не так,и с концами, и вечный покой.
Впрочем, если и больше, и вдальпротяженней - все то же, ей-ей.Потому и ночная печальнеясна по причине своей.
***На газонах лежит снег лед стоит на водегвоздь воткнутый в сердце сбивает внутренний компаскуда по нему ни двинься оказываешься нигдев лучшем случае в худшем внутри себя там бьется толчками глобустам голосят на сотни ладов все тонущие в морях падающие с небес горящие в лодках и танкахлед стоит на воде звезды стоят на небе паромы на якоряхвнутренний компас тикает ритмы и такты
***По краям у нее зубчатая канвапо краям у нее дырки и бахромапосреди нее сидит непонятный зверьоткрывает рот отворяет во что-то дверьвозле брюха его в четверть неба травав ней вьют гнезда песни спятившие с ума
когда тропа и нас приведет сюдамир окажется чист и светел прозрачен весь как слюдамир окажется нежен и мягок как пух краток как шаг и мигнеправдив как зеркало в коем так гордо мы отражали себя самих
***У обезьяны столько игрушекшкурки бананов небо и солнцеветки деревьев смерть и любовьу человека нету игрушекнебо освоим солнце применимшкурки бананов выбросим морщасьветки деревьев к делу приставими не заметим смерть и любовь***Старый конь борозды не испортит если в ней не умретпословицы и поговорки сочиняет не тот народкоторый знает что в жизни есть место для смерти а в смерти места для жизни неттот народ которому это известно живет в каком-то другом не в нашем живет он снеходить изо сна в сон пересекать чертуневозможную для пресеченья немыслимую как страхне выйдет ни у кого там зорко стоят на постуотчаяние и нежизнь стоят на своих постахкак же мы говорим как ходим туда-сюдабеседуем ни о чем выносим в карманах стосомнений и озарений и знаний что никогданам этого не осмыслить что в общем несем ничто.
***Если знать что мы все умреммы все умрем и стакан для пива останется чисттолько чай с имбиремперетечет однажды в закат и в кленовый листперельется однажды в часы с кукушкойи оттуда в стаи прошедших птицно может быть уцелеет застрявший между щекой и подушкойсон в который каждую ночь бесчувственно падает ницвесь недолгий мир как в последнюю смерть как в слабые нежные рукипервой весны взошедшей в вечных снегахне подвластны похоже ни страсти ни памяти ни наукеего печальные "ох" его тихие "ах"
***Голос извне с голосом изнутрине перекликайся не говорине шепчи не аукайся не молчивыключи пониманье космический мрак включив звон перейдет дыханиев свет превратится слухптиц золотых порханиеляжет на лес и лугмороком гарью теменьюпылью росой тропойнесуществующим временеммыслью почти любой
***Распасться на части, собраться обратно в себе подобную кучку,и снова распасться, и снова собраться в начальное, вроде, в былое.Собрать из оставшихся лишних деталей, чтоб так не валялись, какую-то штучку -глядишь, а она такая же, как и ты. Смешно, но вот нас и двое.Иди куда хочешь, за мягкие уши держа своих плюшевых тигра и зайца,люби кого хочешь, живи как придется, испытывай горе и страх,но только пожалуйста больше на части не распадайсяи заново в целое не собирайся, пожалуйста, уж если рассыплешься в прах.
***
Так бы спокойно себе и шлимимо всего ан нет цепляется взглядсердце дрожит тянется палец погладить вскользь потянуть назада так ничего так бы и растворились себе где-то вдалиесли бы сердце не екало взгляд не цеплялся рукане тянулась дотронуться вывихиваясь из плечато холодна пыль под ногами то горячатак бы и шли себе спокойно в какую-то даль из какого-то далека
***Возьми себе жизни столько сколько сможешь унести с собойи беги покуда не все дороги горят под ногами не все пути провалились в тартарарыосажденная крепость падет сама собой мир разрушится сам собой звезды побегут гурьбойк краю небес и спрыгнут с него старыстарые боги хитры хитрые боги но только правды и силнету даже у них и памяти нету даже у них хотя и считалось что естькуда же мы все бежим топча во тьме папоротник натыкаясь на девясилчто мы несем с собой - вот то которого сколько сможешь унести с собой - бог весть
***Под небом полуночи ангел дневнойтряпичною куклою вниз головойвисит неподвижно, и чувство виныторчит вместо крыльев из слабой спины.По лунной дорожке, недлинной такой,и мы побредем, кому нужен покойи счастье, и ангел недвижный дневноймигнет нам, на нитке вися под луной.
***У каждого свой редут и свой обедне плачь муза в таких условиях ты говорят молчишьвот и молчи нефиг мочить слезами наш почерневший от гари белый светнефиг говорить правду имя которой шишу каждого свой окоп и свой редутвойска устали и все ушли на обед и ложки о миски стучатэтот звук единственен в мире и те кто нам на смену придутподхватят ложку из ослабевших рук доедят из миски и уйдут обратно в свой бесконечный чатчмоки всем кто жил в этом мире в эпоху ломок и переменчмоки всем в этом чате в этом редуте в этой траншее лежащим вповалку уже без мыслей и чувствсколько б не реяло в небе вымпелов и знамени победных салютов ты муза молчи и я с тобой замолчу
***Кто не даст нам сойти с ума, захлебнуться слезами, соплями,отвращеньем к себе, или жалостью, или тоской, или клюквенным соком,кто явит нам мир с его химерами, фата-морганами, с его ураганами, горными тропами, ямами и щелями,в которых и мы осядем когда-нибудь древней мельчайшей пылью в худшем случае поодиночке, в лучшем - скопом.Кто не даст нам спятить с ума, захлебнуться розовыми соплями,написать негодные книги, про#бать любовь, утопить весь мир в протухшем клюквенном соке -вот проснешься и спросишь еще безголосо, еще не выйдя из сна: кто не даст нам все это - ты все еще с нами?Не забыл нас? Не бросил еще? - и глянешь в окно. А там лишь дома. Дома, да дома. Новостройки.
Вот так мы, племянники бабочек, пасынки певчих птиц,повиснем вниз головой, держась за пустое небокто пальцами ног, кто надеждой, кто вовсе не глядя вниз,кто глядя, но как-то мимо, сквозь, невидяще, слепо.
В день похорон Алексея мы стояли с Вадиком возле морга, и он сказал:даже душа сложна и непонятна - что уж говорить о теле...(смысл передан верно, хотя слова и не те) шел дождь. Потом, вроде бы, перестал.Потом перестал уже и совсем, уже и на самом деле.
Время истекает кровью, подвластно болезни, смерти,все у него как у нас - то сердце бьется, то оно не бьется.Надо бы написать ему письмецо, адрес нарисовать на конверте:"Времени. Пока оно живо. Пока идет, общается с нами, смеется."
Можно забыть как язык на котором говорил когда-томожно выучить заново но это будет другой языкиз букв и запятых составлены тела и души и датысчастье тому кто к синтаксису не привыкне прикипел не врос не влился в теченье речив омутах рифм не тонул к берегам аллюзий не был прибитлюбого из нас можно забыть и выучить заново раздробить на разлуки и встречиразъять на черты и мгновенья - все не так и в глазах рябит.
***
В окно влетают запахи то дождя с Плутона, то пыли с Марса -такая буря, что космос входит широким шагом в дома и души,шерсть тигра дыбится в зоопарке, рыбы кричат от страха в речке - но ты, червь ночной, печальный, забытый, не парься,ты так одинок в этом мире, что тебе ни лучше, ни хужене станет, никак не станет, ничто тебя не коснется,ничто не собьет с пути, на котором ты стоишь недвижимо.Такая буря, черт побери: сейчас мир разобьется, вот он уже и бьетсяна части, тебя не задев - траектории резко меняя, осколки проносятся мимо.
печальны всего боимся живем абы какбудто вечность в подарок завернута розовой ленточкой перевязана бант игривый на нейбудто голос с небес раздается о счастье будто варево прожитых днейоформляется вдруг в варенье из вишен и сидр да вот и нет и как бы не такпечальны всего боимся живем чуть-чуть как-нибудьиди сюда рассвет расскажи как прошла ночьи то не этак и это не так и все на свете невмочьрасскажи как прошло и было никакой мелочи не забудь
Надо бы лечь и больше не бытьни травой, ни деревом, ни водой,не мчаться по небу во всю прытьлегкомысленным облаком, не мерцать отчаянною звездой,надо бы лечь и быть никем,ничем, без сомнений, желаний, страхов, оков."Где я?" - спрошу и отвечу себе: "Вдалеке"."Где я?" - спрошу. И скажу себе: "Далеко".
Чередованье небес черных и голубых,серебряных, золотых, багровых, грядущих, минувших...из царства мертвых можно вывести только слепых,только слепой может идти вперед, ни разу не оглянувшись.
Нет-нет не здесь не сейчас не такздесь дует из всех щелей ветер задувает светрыщет за окнами ночь скаля зубы кашель сотрясает костякмира мечущегося в бреду помнящего только слово "привет"не здесь не сейчас не так надо говорить слова думать мысли жить и старетьпридумывать сказки от одной к другой прокладывая тайный путьна ходу разглядывая цветы гладя ласковое зверье понимая про жизнь и смертьне сейчас не здесь не так никогда где-нибудь как-нибудь
***В точке где нет ни прошлого ни будущего ни воды ни звездыгде свернувшись клубком ядовитым любовь пожирает сама себягде кроты земные не роют свои ходыгде небесные птицы не реют звеня и роняя перовереницы слонов не движутся в вечность победно и скорбно трубяи бессильно наивное волшебство Шарля Перрои замолкли звуки и свет потух и душа мертва -это ж надо было встретиться именно здесьгде выпадают из рук скомканные неживые словаи превращаются падая в неживую клеклую взвесь
***
Всех сломает и всех перемелет никто не останется целникого не останется целого никого не останется в общемни с улыбкой ни с отсветом счастья ни с покоем любви на лицени в нарядном лесу карусельном ни в парусной дырчатой рощевсех сломает и смелет в муку перетрет в жерноваходиночеств бессонниц беспамятства боли сомненийно и мелкою пылью осевши в случайных карманах и швахвсе пытаешься заново жить миг какой-нибудь бывший весенний
***Козы, лошади, черепичные крыши -если душа мятется, усмири ее английскими сериалами,она изойдет блаженством, окутается покоем и тишью, перестанет видеть и слышать,о высоких забудет, займется простыми и малымиощущеньями, чувствами, мыслями, стиркой, омлетом, салатами,краем зренья косясь на экран, где собаки лохматые,шутки замысловатые, кудрявая зелень, сюжет немудрящий, мелодия,что-то напоминающая, но вместе с тем не знакомая вроде бы.
***...что маячит вдали (от слова "маяк", конечно, но путь не укажет).Верный, неверный путь - нам все равно ведь, правда? - лишь бы стремиться,лишь бы не стать недвижно средь мыслей своих, а такжене превратиться в пафосное изваянье с облупленным носом, на которое гадят летучие птицы.
Лето пришло, и мы смотрим с любовью на солнце, на купленные сарафаны,душим в объятьях воспоминанья, если они мерещатся нам живыми.Ничто не бывает поздно кроме смерти, и кроме нее ничто не бывает рано,жизнь может идти своим чередом, своей стороной, путями тоже своими.
Веками они бессмертно жили с немилыми женами рожали ненужных детейне пели песен не пили пива не грелись у костра в морозв их языке не было слова "счастье" пока однажды в метельк ним не забрел случайный путник и в предсмертном бреду это слово не произнес
ни к чему в их жизни не применимо но звенит бубенцом и вошло как родное в речьпримеряли его и так и эдак и к расчетам пенсий к рецептам кексов к размерам задниц к глупости и умуни к чему не подходит ничего не значит никому не светит но так они все и стараются его сберечьничего не значащему не дать пропасть забыться не подходящему ни к чему
Шаг влево - расстрелшаг вправо - расстрелдля жены цезаря бег на месте - тоже расстрел.
Из упавших слева вырастут лопухииз упавших справа вырастут лопухииз упавших посреди тропы вырастут ненаписанные стихи.
Вырастет строка - и тут же умрета за ней вторая - и тоже умретбыли б живы так рассказали б идущим следом все наперед.
Включи пожалуйста свет -меня в этой темноте, пожалуй, и вовсе нет.Говори хоть что-нибудь - в молчании тоже нету меня,и в холоде нету, и в изгибах ночи, и в прямой проторенности дня.Я никуда не денусь, потому что меня нет,я буду всегда - как ничто - но включи пожалуйста свет,расскажи хоть что-нибудь, чтобы я обрела черты,без которых, ставши ничем, не осилишь ни наполненности, ни пустоты.
Любой бутон сердцевина любого цветкавдруг образуют воронку и всасывают тебято ли здесь стоявшего то ли шедшего издалекаузелок пытавшегося завязать бумажный платок теребяни для чего всасывают не чтобы что-то постигне чтобы понял покой как сердца отчаянный стукэто просто у них цветов апрель весна настроенье такое мигони рождаются и умирают и между делом вот так забавно цветут
Из черно-белого мира уйти в цветной почти невозможно - цвети манит, и ранит, и дразнит, и мешает знатьминувшее, которого, черт его знает, может и вовсе нет,грядущее, которое, черт его знает, есть ли. Чему быватьтого не минуешь и в черно-белом варианте, а выйти в в цветэто как в толпе раствориться, затеряться, сбиться с пути -вот же только что стоял и куда-то смотрел, и вот тебя нет,сам себя не видишь и никому тебя не найти.
Не то чтоб совсем живая, но ощущая токиокрестной жизни, за окном разговаривает осина.Непонятен ее разговор, как поэмы Эсхила - настольконепонятен, что хочется звать переводчика. Хочется, впрочем, не сильно.
Вот когда она летом лепечет что-то понятное, листьями гладя стекла,не прося впустить, прося лишь послушать лепет,тогда ей в ответ из самого сердца выходит розовый шар, вылетает в окно и долго маячит околоветвей, а потом улетает дальше, туда, где солнце на край небес розовые шары заплатками лепит.
Будет и нам наверно тихий ночной разговор, долгая нежная старость,или не будет - кто сейчас разберет в грядущем, что в нем возможно, что невозможно,и деревья говорят то непонятно, а то понятно, то про печаль, то про радость,и розовый шар заплаткой прилеплен к краю небес бессмысленно и надежно.
Там где слова позабытых песен кружатся в хороводетам где таятся от мира взгляды которых никто не кидал никудатам звездные звери ходят там звездные лешие водятпугливых случайных путников там ни с каких небес не падает дождевая водавот подожди настанет уже весна мы заново выучим все наукижить и не жить умирать и не умирать вспоминать забытое и снова намертво забыватьтам где немые слова позабытых песен воплощаются снова в звукинас не дождутся не дозовутся и замолчат и забудут и больше не будут звать
Не восставай из пепла, пока не поймешь - зачем,побудь прахом, золой, побудь никем, ничем,пока не увидишь незрячим оком свой настоящий путь,пока не почувствуешь: надо быть, никем и ничем не будь.
А те, кто тебя дождутся,когда ты станешь собой,все сами собой сбегутсяко времени, к месту, гурьбой,
никто не умрет по дороге,никто не собьется с пути,все встанут, теснясь, на пороге,со светом, зажатым в горсти,
с мороза придут и из пекла -обнять, прикоснуться, заснуть на плече.Ты не восставай из пепла,пока не поймешь - зачем.
Говорят, нам тоже вот-вот покажут весну,позволят думать кожей, чувствовать цветом.Говорят, сначала будет метель (это я, отходя ко сну,прочитала, с этим знаньем и буду не жить до рассвета),а уж потом она грянет, наступит, подбросит к небу, поймает, смеясь,сожмет в ладонях, прижмет к груди, напоет, нашепчет,и войдут в моду шифон, вискоза и однотонная бязь,и любовь, и счастье, и смех в ночи, и шелковый шарф на плечи.
Я сижу на корточкаху окна,шпингалет и форточкамне видна.За окном, наверное, снег, поземка, свет -этого не вижу я. Вижу шпингалет.
Что ночь проглотит - утро отрыгнет,заставит жить, не подчиняясь смыслу:вот снег зачем-то ветку книзу гнет,зачем-то солнце грузное повислов конце небес, вот птица вдруг поет,найдя себя живой средь мглы и пыли.Нас ночь проглотит, утро отрыгнет,непереваренных, готовых быть как были.
впереди распростерся радостный месяц апрельпо нему детвора на велосипедах катается круглый годдавай зайдем мы давно там не были не открывали дверьведущую в зелень и смех в бесконечный дикий мажорный аккордесли там что-то не так никто ведь не виноват и мы улизнем смутясьв чинный чопорный март или в нежно зовущий майпозабудем что видели никому никогда не скажем да никто никогда и не вспомнит нассоглядатаев странных гостей забредших смущенных ушедших сошедших с ума
По горизонту мечется маленький огонек,человек сидит и смотрит, кот и собака лежат у ног -так и видишь чью-то жизнь, не свою.Если ты сейчас уснешь, я песню тебе спою,если ты сейчас проснешься, я свет для тебя зажгугде-нибудь, повсюду, куда дотянуться смогу,если ты пройдешь стороной, не задев моего пути,я так и не буду знать, кого надо искать, кого очень надо найти,буду метаться по горизонту, как маленький огонек,будет сидеть и смотреть человек, и кот и собака у ног.
Другого рода надрывдругого сорта изломдругого свойства призраки прячутся за углом.Когда этот мир по плану пойдет на сломнас здесь не будет чтобы стоять от страха глаза закрыв.То гладкий спуск то обрывто дева как есть с весломвся в гипсовом неглиже и взор у нее игриввсе гадость и все обломвсе вспучено как нарыввсе больно как перелом.Однако жаль что когда это все пойдет на сломмы не будем стоять как стояли за далеким толстым стекломничего не видя от страха глаза закрыв.
Ты меня забудешь, простишь, наделишь судьбой и отправишь бродить впотьмах,обращение "ты" неуместно, я знаю - к нам, агностикам, неласковы словари,впрочем, нам не менее прочих внятен птичьих крыльев прощальный взмах,не менее прочих виден свет страданья и счастья, полыхающий к нам из утробы близящейся зари.Нам положено бродить впотьмах, не говорить лишних слов, не радоваться тоске,не извлекать наук из печали, любви, боли, отдающей в сердце или висок,но зато мы можем рисовать человечков на мокром прибрежном пескеи знать, что они исчезнут примерно в полдень, когда солнце будет примерно в зените, когда мокрый песок превратится в сухой песок.
Мы пойдем с тобой братец-козленок пить из всех колодцев кататься на колесе сансарымы живем в такое время когда ничего не страшномы из года в год смотрели по телеку "С легким паром"но вроде так и не выросли из тех рубашекв которых рождались взрослели меняли кожубродили по свету с чужой головой с нестучащим сердцемпойдем выпьем воды из запретных колодцев поглядим друг на друга я как была и ты все такой жени от чего нам не удастся ни отпереться ни отвертеться
Пусть разберут на части и заново соберута из оставшихся лишних деталей сделают небесные звездыили китайские бусы или браслеты или часы что так вдохновенно вруткак будто и рано - не рано и поздно - вовсе не поздно
пусть разберут пусть заменят тук-тук на тик-така из оставшихся лишних деталей соберут заводную птицумы с ней будем на пару в ночи щебетать в заоконных кустахчто живые что не заведенные ключиком - просто нам почему-то не спится
не пройди мимо заката последний луч рассвета первая дрожьне обойди стороной не оставь на краю не забудь когда вспоминать начнешьникто ведь не хочет ни вечной жизни ни сердца твердого как гранитно всем интересно куда приведет дорога какая завтра будет погода в каком ухе у кого звенитно ты все равно не пройди мимо не обойди сторонойдаже тогда когда я уже буду тобой а ты будешь мнойно ты все равно не забудь меня вспомнить когда начнешь забыватьвсе на свете стеля постель засыпая бездумно ложась в кровать
Обостряются слух нюх и чутьетого и гляди превратишься в какого волкаесли весна не наступит прямо сейчас не услышится шепот еепрямо вот в это мгновенье или в следующее хотя и это невыносимо долгошаг отчетливо приобретает звериную прытьзубы остреют разучиваются писать пальцыеще немного и останется только встать на четвереньки и тупо вытьодичавшим псом и безмозгло бежать в никуда еле живым зайцем
Как называются эти сумерки этот колющий сердце снегчем обозначить это время не поспевающее за временамизнать бы что в этом мире есть а чего в нем нетбыло бы нам хорошо было бы хорошо и с намипадает с неба слово замерзшее на летупадает с ветки слово спугнуто окриком страхомэто все неважно да и неправда в общем ты жди чайник поставь на плитувымой окна и пол повесь сушиться выстиранную рубаху
Мы ведь тут не в слова играем, а жизнь живем,ты помни об этом, когда идет дождь.Здесь у нас свои законы - одни когда один, другие когда вдвоем,третьи для тех, кто спит, сотые когда высоко над землей по проволоке идешь.Постой за меня на краю бездны, покуда я кофе варю,вспоминай за меня то, что я забыла давно,если сейчас непроглядная ночь, ты видь за меня зарю -все равно как нарезаны кадры, как они склеены, с любого места можно смотреть это кино.
а теперь давай посмотрим на это с совсем другой стороныразложим на знаки и символы на формулы и словавзберемся на самую высокую точку и все окрестности окажутся нам видныидея ведь верная да хотя немножко и не новадавай теперь вот отсюда сделаем шаг он же прыжокон же будет полет с высшей точки окрестности вбок и вверхсовсем немного вбок и совсем чуть-чуть вверх и пусть катится вниз мешокв нем знаки и символы формулы и слова будут звенеть и бренчать сами собой целый века мы глядя на все с совсем другой стороны с вообще другойбудем молчать и смеяться и глупо кивать головой и беспечно махать рукой
Мелко дрожит за окном желтый огонь фонаряв темных водах реки временотражается свет не всякой звезды зарязанимается сразу со всех сторон
в этих почти стоячих водах отражается не всякий светне каждый всплывает древесный лист не любой тонет свинецв этих холодных водах и наш затерялся следнепонятно где у него начало и где конец
Что бы эти слова ни значили, их следует произнести,кто бы их ни услышал, как бы ни понял, они найдут свой путь,а потом в них застучит пульс, в них забьется сердце и заболит, а потом у них в горсти -смотришь - зажато другое сердце. Так и рождаются люди. Или будут рождаться когда-нибудь.Не для поиска тайных смыслов, не для смерти, не для любви -для биенья пульса, для тока крови, для молчанья, для взлета ввысьнавсегда, из горсти, в которой вот так из сказанных слов родились.Из не сказанных даже слов. Даже не навсегда. Если что - позови.
Пока мы играем в свои то ли игры, то ли слова - делим надвое, умножаем на ноль,боги, случившиеся вокруг, от смеха зажимают себе рты руками -они не так, как мы, представляют себе, что такое боль,но их арифметика вернее нашей, на ней небесный свод держится, не рушась, веками.Тем не менее, нам остается разве что делить пополам,внутри себя надеясь, что результатом этого действия не окажется бесконечность,остается мерзнуть, печалиться, тоскливо прятаться по углам,смеяться шуткам, пить коньяк, жить не совсем всерьез, проявлять легкомыслие и беспечность.
Дотронешься пальцем - и расцветет, коснешься рукой - покроется золотыми плодами, погладишь - заговорит человеческим языком.В принципе, так устроены не только мы, люди, но и любая природа готова идти нашим путем, нашим робким нетвердым шажком,если увидит в этом смысл, и замысел нежный, и вниманье к каждой детали,если не чует зла и верует в прикосновеньецелебное, как и мы - если мы еще живы, если не опоздали,если какой-то досужий научный хмырь сгоряча не остановил мгновенье.
Тихонечко так,как кошки скребут на душе,часы говорят тик-так,утро наступило уже.Так медленно, тихо, так зло, как кошки, как тиканье, какне вывод но вдох: "повезло"как выдох, не вывод: "пустяк".Утро наступило, тьмауступила свои правачему-то, что сведет с умаиначе, не на раз - на два.
Вот уже и восход полон такого значенья, таким смыслом наполнен закат,что немеет сердце и кровь обжигает пальцы даже при здешних минус двадцати пятипри мысли о том, что было бы, ткни наугад,попади в точку между пространствами - и не успеешь сказать прости,и не сможешь пожелать счастья, и жизни, и движенья воздуха у лица -ничего не успеешь, не сможешь, ни на что не пригоден, да и вообще ставши неизвестно кем.Так и выйдет, что не шел от начала, не останавливался в пути, не дошел до конца,только смотришь незряче: со смыслом закат, со значеньем восход, кровь изнутри обжигает пальцы, да не тает лед в кулаке.
***
Над головой ледяное черное небо,под ногами черный корявый лед;остановись, постой минутку спокойно - либоты так и будешь идти все быстрей и быстрей, все вперед и вперед,все позади оставляя, и дажето, без чего так сердце смешно болит,и не догонит тебя со своим спасеньем никакой айболит -его долог путь, его медлен шаг, тяжела спасительная поклажа.
Ты встретишь ее без жены и детей, не будет с тобой ни ружья, ни пса,когда развеется мрак, и наступит ясность, и ты увидишь ее,не узнавая вокруг ничего, не слыша подсказывающих голосов, не веря ни в сказки, ни в чудеса,ты встанешь навытяжку и откроешь рот, но только спросишь: "Это мое?Или чье-то чужое, кого сейчас здесь нет?" Не будет при тебе ничего, чтоб прикрытьлицо, что своим дыханьем она нечаянно опалит.
И ты будешь стоять перед нею, гол, как любой, кто стоит перед нею, гол, и не знает, как ему быть,как всякий, кто перед ней стоит, не зная, что ей сказать сквозь страх, или боль, или стыд.
Одни принимали ее за смерть, другие видели в ней любовь, но ты позабудь, кто ты,не принимай ее ни за что - может, вспомнишь, кто и зачем она,для чего вот так возникла из пустоты,почему молчит, для чего сжигает, зачем лишь тебе видна.
Всем хотелось бы хотеть счастья,всех февральская ночь пеленает, всем говорит: не смей,сначала, - говорит, - состарься, отчайся,умри, замолчи, как последний журавлиный клик, растай в небе, как вырвавшийся из рук воздушный змей,сначала пройди по всем своим и чужим дорогам, утрать связь с пространствоми со временем тоже, сначала, - говорит, - превратись в иное, потом обратно в себя, а потом в ничто.Ты все еще хочешь хотеть? За это бессмысленное, надо всем торжествующее постоянствоя дам тебе март взамен февраля, взамен марта апрель, босоножки вместо ботинок и сарафан вместо пальто,а большего, - говорит февральская ночь, - не проси, нельзя.И ты соглашаешься с ней, потому что живешь, потому что летишь в полусне, по кромке чего-то вроде бессмертья скользя.
ведя друг друга путями нежности горечи лет и зимгде вслепую где спотыкаясь где обнявшись над пропастью в темнотемы окажемся там где и сейчас стоимна чем и сейчас стоим созвездья не тенас вели и те созвездья велине те голоса шептали стой и те твердили идии вот мы стоим посреди земли на краю земли из смеси живой и мертвой воды идут дожди
...и покуда нам грезятся розовые слоны, мы бессмертны - правда ведь, мы бессмертны? (Не говори "неправда" - это был не вопрос.)Мы прошли сквозь крик огня, и стон воды, и труб рокотанье медныхпросто так, ни за чем - но походу поняли, как жить всерьез,как смотреть сквозь тьму - и видеть не только тьму, но и сиянье,как обнимать пустоту - и слышать в ней не только молчанье, но и стук сердец...В общем, покуда мы здесь, и живы, и грезим розовыми слонами,мы бессмертны (не отвечай, это был не вопрос). И даже весна придет наконец.
Мы победим, ты только скажи, куданацелить дуло, когда нажать на курок,мы отменим теченье, которым идет вода,мы откроем вечность и в ней обозначим срок.
Что с тоской и мукой билось в призрачные зеркала,обретет и покой, и плоть, и устремится жить -ты только скажи, где очки из правильного стекла,как их использовать и куда потом положить.
Это ведь ничего, что иссяк набат, разрежен эфир, израсходован флогистон,это ведь пускай, что у звука есть скорость, у мысли путь -мы опустим вздох на тон и поднимем его на тон,и получится речь, мы поймем ее как-нибудь.
Но встанет внезапное время, кивнет, наденет пальтои оставит нас один на один с этой новой речью, с бесстыдным молчаньем ее.Это примерно так, как женщина, примеряя платье, говорит: не то -все хорошо, все подходит, все ладно сидит, да только вот - не мое...
...вот проснешься средь ночи: чужая нора,не подходит ни цвет, ни размер -в ней сидеть до утра, и опять до утра,и еще до утра, например.Страшно высунуть нос, страшно высунуть хвост -пнут случайно, сомнут невзначай.Не подходит нора - ни покрой, и ни рост,хлеб в ней пресен, без запаха чай...Но однажды, в одно из случившихся утр,вдруг проснешься собою, спокоен и мудр,сознавая: все кончилось, баста, отбой -нос не твой, хвост не твой, страх не твой.
Есть, наверно, и те, кому опыт такойне был выдан в условьях игры:мы им скажем "ура", мы помашем рукой -не навеки, а так, до поры.
Со своими смешными страхами смешными бедами с болью в глупых сердцахничего не поняв за целую жизнь да и не жалея о томпойдем погуляем дружище посмотрим что там за тем кустомза тем углом за той звездой за той луной что скрывает от нас пол-лицамы тоже скроем от нее что-нибудь - пол-отчаяния пол-любви полтоскивсе сокрытое сложим в сундук и запрем его на замоки встряхнем как следует чтобы перемешались кускивсех на свете тайн и оставим там посреди вселенной а сами ринемся со всех ноги промчимся порознь за той луной и за той звездойи за тем углом а потом и за тем кустоми вернемся каждый туда где был всегда к своей простойбеде к смешному страху к заветной боли в сердце пустом
Надо вернуться чуть-чуть назад встать пред камнем дорожнымпусть говорит что налево край крах напрво погибель прямонадо вернуться встать и стоять камни не вечны тожепоглядеть как он рассыплется в прах и легко пойти куда путь ведет перепрыгивая кочки перелетая ямы
***
Так и здесь не колышется снежная муть, не тает стынь,не идут по снежной тропе дела героев, слова богов -заколдованный мир, в нем тела просты, и мысли просты,недолог век, ущербен покой, медленно движется ледяная кровь,нет рубежей, за которыми боль и страсть,страх и бессмертие, нет рубежей и квот,можно смешаться с пылью, взлететь в небеса, можно упасть, пропасть,можно не быть никем, быть, позабыть, и вотздесь и поставить точку, слово не вспомнить, позабыть вдохнуть -и не растает стынь, не колыхнется снежная муть.
***
Нет ни отклика, ни знака, ни шевеления в зеркалах,ни луны на полночном небе, ни солнца в небе дневном -давай подождем, пока сменит вечность темное "ох" на светлое "ах",давай подождем, пока вырастет в колбе пространство между явью и сном.Там есть и еще такие как мы, в этом пространстве, за этим стеклом,под пробкой притертой, опечатанной коричневым сургучом.Сквозь сургуч нам синее небо кажется черным, сквозь стекло мы видим мир под таким углом,что он чудится ломаным, плоским, пустым, ни за чем, ни при чем.
***
Баллада о текущем моменте
Приходили прозрачные человечки,объясняли новые в языке словечки,наковыряли дырок в шапочке из фольги,а потом ушли, лишь один остался,у дверей топтался, смущался, мялся,а потом сказал: "Помоги!Надоела, - сказал он, - прозрачность, легкость,быстротечность общенья, уменье хлопатьв так словам ресницами. Помоги!"Я терзался, душу мне ела жалость,все прошло, она одна лишь осталась.
Я отдал ему шапочку из фольги.
***
Всем, кто вырос (тот ли это глагол?) на этих болотах,всем телом (можно ли хилое нечто назвать этим словом?) любя солнце и лето,всей пылкой, бессмысленной, беззаветной любовью безнадежного идиота,в своих чудовищных снах корчащегося, дрожащего, ожидающего ответаот предмета любви: вот, снится ему, снисходит к нему его Солнце,обнимает нежно, гладит по потерянной голове, говорит тихонько слова, обещает счастье...
Вот ты только попробуй, мой бедный разум, вот только попробуй, тронься -я такое тебе устрою! Каждой твоей, не связанной с другими, части!
***Рецепт
Ночь, октябрь, мутная желтая тьма.Не смешивать. Не взбалтывать.Дать настояться.По назначенью не употреблять.
***
Что соль и песок не скажут, о том и звезды смолчат.Что соль и песок, катясь валами, перетираясь в пыль,не знают - и кровь не знает, и слезы не ведают, и звезды сквозь дым и чадне видят, и слепнут, и незнамо куда растрачивают жар и пыл.Не вещее слово движет сердцами, не случайный иоганн-гутенберг, не злобный печатный станок:подпрыгни, зависни в прыжке чуть ниже туч и внимательно посмотри,как молчанье сплющивает рыб в воде, на лету убивает птиц, на бегу оленя сбивает с ног,как люди вечно живут у соленого моря, под своими слепыми звездами, со своим стеклянным сердцем внутри.
Магмы древесного корняне коснется холод не достигнет дрожьпрочим придется запастись попкорномили принять участие вот уже дождьвот уже сентябрь почтивот уже от вымысла правдуне отличишь с какой стороны ни прочтихоть с начала к концу хоть обратно хоть мимо хоть рядомкнигу не то чтоб судьбыно терзаний и помыслов свет заливает страницыи трактуешь бу-бу как кабымерзнешь ждешь не живется не спится
Интроверту надо сидеть в своей норе,заперев все ее окна и выходы-входы.Какое нынче тысячелетие на дворе,он должен узнавать из прогноза погоды.Нельзя интроверту выползать из норы -снаружи может быть дождь, и осень, и на солнце пятна.Но я твердо верю: люди по природе бдобры,они не дадут интроверту пропасть и пинками загонят его обратно!
Пересохшие русла ушедших в песок страстейлишены очертаний не нанесены на картыими злые учителя не мучают бедных детейих названьями дети не испишут стены и партыпотому вода сильней человеческих чувств (это я опустив череду доказательств оглашаю несомненный выводнавроде народной мудрости типа "слово - не воробей" "пуля- дура а штык - молодец")...вот разве только кто-то на высохшем русле любви напишет вечным фломастером слово пиздецразве что только тогда... впрочем кажется даже и это не выход
Я не знаю что со всеми с тобой со мнойподуй на меня летним ветром дохни морозной зимойи настанет вечность и тигр с обезьяной в обнимку спляшут кадриль и вальсоки несчастье уйдет в песок и счастье уйдет в песокно никуда не деться от расхожих мыслей от хоженых-топтаных тропгде за каждым кустом подосиновик вырастет в срок и сгниетхорошо бывало когда-то пустишь себе пулю в лоба когда воскреснешь и жизнь уж не та и мир уж совсем не тот
В отраженном неверном случайном светерождается волшебство и тает как дым волшебствоесли каждому плачущему утереть слезу и дать по конфетето разве что улучшишь карму и возможно получишь в глаз кулаком а так не изменится ничегоно в неверном случайном отраженном светеи карма сияет как орден и фингал под глазом горит как медальи пролитые слезы собираются как бы росой на букетеи всем все понятно про росу про сиянье и про горенье потому никому ничего не жаль
И когда в этот поезд в единственный этот последний вагон набьются все плательщики всех налогов и плательщики всех алиментоввсе садо-мазо все верные жены-мужья все любители жесткого сексаи все юноши с мышцами и все девушки ставящие печати на документахв нем уже совсем уже навсегда не останется местадля того во имя чего печати и штампы и сургуч на конвертедля того во имя чего объятья и слезы вагинальная смазка и смена роли и темыи пойдет этот поезд наверх и вбок полетит и насквозь поплывет в никуда где ни жизни ни смертигде ни слов и ни снов ни обычаев ни бубенцов ни браслетов где мы все одинаковы удалены от всего и в единое спаяны все мы
Реки впадают в рекикрай земли кончается краем землиу пространства нет времени у времени в животе прорехииз них сыплются километры и умирают в дорожной пылизавяжи меня в узел за пазуху спрячь убаюкай словамиза которыми пусть ничего пусть ни правды ни смысла ни света ни тьмыкрай земли прирастает обещаньями розовыми слонамиотодвигается пропасть лето вылупляется из зимы
Блажен, кто посетил сей мир в его коварные моменты -его забанит гугл, жеже ему не принесет комменты,и будет он один в ночи, лишенный знаков препинанья,и букв, и чисел, и страстей, и ожиданья, и вниманья.
Что имеем, не храним, потеряв, не плачем!Взять булавку, ткнуть сильней - и утонет мячик!
Page updated
Google Sites
Report abuse