Криминальный город Куйбышев. Новокуйбышевские беспорядки 1980 года

Новоку́йбышевск — город областного подчинения в Самарской области России, в 20 км к юго-западу от Самары.

Этот город появился после окончания Великой Отечественной войны, когда в Заволжье быстрыми темпами стали расти объемы добычи нефти. Нефтеперерабатывающие заводы, существовавшие в то время в регионе, уже не справлялись с освоением нарастающего из месяца в месяц потока ценного сырья. Вот так в июне 1947 года по решению правительства СССР была образована дирекция нового строящегося НПЗ. Почти одновременно с началом работ на этой площадке в окрестностях железнодорожной платформы «1102 километр» началось возведение первых зданий рабочего поселка, вскоре получившего название Ново-Куйбышевский.

В 1947 году на земельном участке в районе современного Новокуйбышевска, который выделили под строительство предприятия и необходимых коммуникаций, начали работу первые строители. По мнению краеведов, их было всего 50 человек.

В то время города еще не существовало, был только населенный пункт Ново-Куйбышевский. Начинался он с двух бараков на 102 км, где находился штаб стройки. Рядом с ним появились котельная, столовая и хлебопекарня. Недалеко от 102 км был собран первый жилой двухквартирный дом.

Стройка разрасталась, массово возводились бараки для рабочих. Некоторые из них селились в Русских и Чувашских Липягах.

Здесь трудились колхозное крестьянство, спецпоселенцы и заключенные. Согласно историческим фактам, большая часть спецпоселенцев состояла из военнопленных немцев.

Рабочая сила из числа зеков была весьма популярна на нефтяных стройках в Поволжье и на Урале. За работниками на площадках присматривала вооруженная охрана.

Согласно приказу СССР от 1947 года, стройплощадки будущего Новокуйбышевского НПЗ, обеспечивались рабочей силой лагерников и военнопленных. На базе ряда отдельных лагерных пунктов создали Управление лагерей по строительству нефтеперерабатывающих заводов Куйбышевской области. Так появился Нефтестройлаг.

Справка из системы исправительных трудовых лагерей: Нефтестройлаг организован 12 июня 1947 года на базе ОЛПов УИТЛК УМВД по Куйбышевской области, закрыт не позднее 10 февраля 1950 года. Дислокация – станция Кряж, обслуживал трест №5. Лимит наполнения — 7000 заключенных.

Когда появилась платформа «1102-й км» (будущая железнодорожная станция «Новокуйбышевская»), именно заключенные построили рядом из панелей первый двухквартирный дом. За ним последовали многоквартирные жилые здания.

Заводоуправление изначально находилось в деревянных домах-времянках. Зеки селились в дощатых бараках, которые собирали сами.

С 1947 по 1949 год заключенные строили производственные объекты и жилые кварталы. В 1949 году населенный пункт Ново-Куйбышевский стал официально рабочим поселком. С этого момента возросли производственные мощности НПЗ. Еще одним из главных объектов стройки стала ТЭЦ-1. В 1950-м году Нефтестройлаг был ликвидирован. Однако лагерники продолжили свою работу под другим управлением. В 1951 году благодаря труду лагерников был включен в работу первый паровой котел Новокуйбышевской ТЭЦ-1. Первый промышленный ток дала паровая турбина ТЭЦ. С 1952 года благодаря заключенным в Новокуйбышевске быстро построили медсанчасти, школы, магазины, бани и здание клуба нефтяников. Появилась полноценная сфера торговли и обслуживания населения.

С 1955 года началось разрастание химических предприятий в Новокуйбышевске. На стройках уже трудились не лагерные узники, а бывшие заключенные. Многие строители были официально реабилитированы. В конце 1950-х годов ввели в эксплуатацию Куйбышевский завод синтетического спирта, который являлся крупнейшим химическим производством в Куйбышевской области. В октябре 1951 года состоялся торжественный ввод в эксплуатацию первой очереди Новокуйбышевского НПЗ. А в феврале 1952 года Указом Президиума Верховного Совета РСФСР рабочий поселок Ново-Куйбышевский был преобразован в город областного подчинения с присвоением ему названия Новокуйбышевск.

В 1957 году было пущено первое крупное химическое предприятие Куйбышевской области — Куйбышевский завод синтетического спирта (КЗСС, ныне входит в состав ПАО «Роснефть»), много лет являвшийся одним из ведущих производителей синтетического этилового спирта и фенола в СССР и России. В связи с растущей потребностью в энергоснабжении в 1962 году была запущена НкТЭЦ-2. В 1965 году был основан Новокуйбышевский нефтехимический комбинат (ныне входит в состав ПАО «Роснефть»), крупнейший в Европе производитель мономеров для синтетического каучука.

В 1979 году население Новокуйбышевска составляло 109 029 жителей. Во главе города в тот период был Романов Валентин Степанович (1937-2018) — председатель и первый секретарь новокуйбышевского горисполкома и горкома КПСС 1970—1982.

И вот в год московской Олимпиады в Новокуйбышевске произошли события, которые удивили советских руководителей государства. Бунт.. беспорядки.. или же массовые хулигантства?!

12 сентября 1980 года.

Все началось около половины восьмого вечера с мелкого конфликта на местной танцплощадке, которая располагалась в сквере близ кинотеатра имени ХХ партсъезда. Один подвыпивший парень за грубое слово ударил по лицу своего сверстника, не менее пьяного, в результате чего началась драка между двумя группами молодежи с соседних улиц. Прибывший на танцплощадку наряд милиции быстро утихомирил хулиганов и задержал троих участников потасовки. В сопровождении дружинников милиционеры пешком повели дебоширов в горотдел, который от места происшествия находился всего в двух кварталах. Тогда-то и произошел тот самой роковой инцидент, уже через несколько минут ставший своеобразной искрой для новокуйбышевской "братвы" (большинство молодых новокуйбышевских рабочих еще находились под влиянием мировоззрения своих отцов и "улицы").

Выходя вместе с задержанными из сквера, сержант Владимир Анашкин, которого все запомнили по рыжим волосам, у здания кинотеатра увидел группу молодых людей, которые, как ему послышалось, что-то высказывали в адрес милиционеров. Кричали они при этом оскорбления или нет, выяснить так и не удалось, но только Анашкин выхватил из кобуры пистолет и два раза выстрелил в толпу. Одна из пуль попала в шею 18-летнего Михаила Ласицы, стоявшего у кинотеатра вместе с остальными парнями, от чего молодой человек уже через несколько минут скончался.

Подробное расследование этого инцидента, проведенное затем прокуратурой, показало, что у милиционера в данной ситуации не было никаких законных оснований для применения табельного оружия. На работника правопорядка никто не нападал, никто не пытался освободить задержанных, а убитый, как показывали затем свидетели, вообще ничего не кричал в адрес патрульных, а лишь молча стоял в общей группе. Сам же Анашкин на следствии так и не смог вразумительно объяснить, почему же это без особых на то причин он вдруг стал стрелять по людям, ничем серьезным ему не угрожавшим. По сути, имело место явное превышение милиционером своих служебных полномочий, к тому же повлекшее за собой смерть человека.

Вот что на следствии рассказывал 20-летний Сергей Ионов, изолировщик Су-1 треста «Куйбышевтрубопроводстрой», впоследствии подсудимый:

- Вечером 12 сентября я у себя дома вместе с друзьями пил пиво. Вдруг забежал кто-то из знакомых и сказал, что в парке началась драка между парнями «из района площади» и парнями из 72-го квартала. Мы побежали к кинотеатру, и увидели, как из парка работники милиции выводят нескольких парней. Неожиданно я услышал два хлопка - как оказалось позже, это были пистолетные выстрелы. Тут же рядом со мной на асфальт упал мой друг Михаил Ласица, которого я давно знал. Из раны на его шее текла кровь. Он лишь успел сказать склонившемуся над ним парню: «Вовка, я умираю», и тут же замолчал, а голова его откинулась. Я понял, что моего друга застрелил тот самый милиционер. Это мысль меня прямо-таки взбесила, и я с другими парнями погнался за работниками милиции.

А вот как описывает этот инцидент другой краевед:

Никому и в голову не приходило, что в зоне внимания милиции оказался Михаил Ласица. Самоуверенный парень, не так давно отбывший срок, был по-своему популярен. Его-то и стали отлавливать оперативники, которых направили к кинотеатру после сообщения о драке. Чтобы быть точными, скажем, что в дежурную часть ГОВД это сообщение поступило в 19.40.

Выбегавшие из левых ворот парка милиционеры и дружинник заприметили Ласицу, усаживающимся на мотоцикл «Восход»: он явно собирался дать деру. Тогда небольшого роста милиционер дал предупредительный выстрел в воздух. Потом, опуская руку, зачем-то снова нажал на курок.

Смертельно раненый Ласица упал на асфальт, под ним образовалась лужица крови.

— Вовка, я умираю, сказал он склонившемуся к нему приятелю.

— Убили! — закричали парни. Происшествие ошеломило всех. Вышеназванного Вовку вместе с раненым забрала вскоре подъехавшая «скорая».

Увидев, что они наделали, Анашкин и его напарник сержант Алексей Скрипнин сразу забыли о задержанных и кинулись в здание кинотеатра имени ХХ партсъезда - по их словам, чтобы позвонить в горотдел. Следом за милиционерами в фойе вбежали уже упомянутый выше Сергей Ионов и его приятель, рабочий того же предприятия 20-летний Николай Поздняков. Другим преследователям ворваться сюда не удалось, потому что дверь запер и некоторое время ее удерживал дружинник Сергей Яханов. Ионов и Поздняков бросились бить милиционеров, но милиционерам удалось их уложить на пол и связать. Однако толпа, напиравшая на дверь со стороны улицы, сумела сорвать запоры, и в фойе кинотеатра ворвалось еще несколько свидетелей убийства.

Увидев Ионова и Позднякова связанными, преследователи тоже присоединились к драке. Верховодил всеми учащийся ТУ-14 Тахир Эгамердиев, который призывал к расправе над сержантами, бил их стульями и кидал в них горшки с кактусами, стоявшие на подоконнике. Драку не смог остановить даже прибывший на помощь своим коллегам дополнительный наряд, срочно вызванный сюда сотрудниками кинотеатра. За несколько минут толпа сумела отбить у милиционеров связанных Ионова и Позднякова, а самих служителей правопорядка вытолкала на улицу.

Покоцанные милиционеры бросились к своей машине, но уехать им так и не удалось, потому что вокруг уже собралась толпа. Выбежавшего из кинотеатра Анашкина сразу узнали по рыжей шевелюре, и многие погнались за ним и за Скрипниным. А стоявшая рядом с машиной женщина с ребенком, как потом выяснилось – 30-летняя контролер городской электросети Светлана Евграфова, стала кричать собравшимся: «Менты совсем обнаглели! Ни за что забирают в "обезьянник", а теперь уже убивать начали! Чего смотрите, переворачивайте их машины! Или вы не мужики?». Впоследствии стали утверждать, что женщина была слегка пьяна..

После этих слов толпе хватило всего несколько секунд, чтобы опрокинуть желтый «бобик», который от чьей-то спички тут же вспыхнул ярким пламенем. Через минуту та же участь постигла и милицейский мотоцикл «Урал» с коляской. А Евграфова в это время призывала всех потребовать ответа от начальства, по какому праву убили молодого парня, и накажут ли вообще его убийцу.

Взбудораженные люди от кинотеатра двинулись в сторону здания ГОВД. Что же касается сержанта Анашкина, главного виновника ЧП, то он вместе с напарником Скрипниным к тому моменту успел спрятаться в одной из квартир соседнего дома. Найти здесь милиционеров их преследователи так и не смогли.

В итоге около девяти часов вечера события вокруг Новокуйбышевского ГОВД достигли критического накала. По разным оценкам, к тому моменту вокруг здания милиции собралось от 400 до 500 человек, многие в состоянии алкогольного опьянения. Значительная часть собравшихся не видела инцидента со стрельбой и убийством Михаила Ласицы, и им по большому счету было все равно, что стало причиной беспорядков, главное – «бить мусоров».

Есть и такой рассказ:

Предварительное следствие показало, что перед кинотеатром изначально было человек 80-100. Следующий сеанс кинофильма «Посвящается Стелле» был отменен, но никто не спешил расходиться. Все как будто чего-то ждали.

Лидерство взяла Евграфова:

— Мой сын видел, как убили парня. Так убивают фашисты в Чили! Милиция совсем обнаглела. Хватит терпеть! Завтра никто не должен выходить на работу и на учебу. Идем на площадь, устроим митинг протеста!

Толпа словно бы заряжалась ее злобой:

— А кто стрелял-то?

— Рыжий, сильно рыжий, с усами…

Подошедшие сотрудники ГОВД переглянулись: о выстрелах и драке в дежурной части их информировали наскоро. Толпа сама подсказала, кого надо спасать от расправы, хотя беглец (между прочим, чемпион области по милицейскому троеборью) наверняка уже где-нибудь укрылся.

Раздавались крики:

— Переворачивай машину!

У милицейского «уазика», стоящего напротив парикмахерской, прокололи шины. Чьи-то ловкие руки завалили ее на бок, потом подожгли.

— Чего стоите? Разве вы не мужчины?! Идем громить милицию! — не унималась женщина.

Совершенно некстати откуда-то с улицы Коммунистической к площади вырулил мотоциклист в форме и каске гаишника. Оказалось, мотоциклист из Куйбышева, один из тех, кого срочно перебросили на подмогу новокуйбышевцам с ближайших патрульных постов 116-го километра. Через минуту-другую горел и его мотоцикл.

Как всегда, вмешалась и судьба судьбинушка. На танцплощадке в этот день объявили, что из-за прохладной погоды танцы переносятся во Дворец культуры. Молодежь, затоварившаяся «бормотухой» жаждала веселья.

Людской поток из парка пересекся с компанией, двинувшейся от кинотеатра и еще больше опьяневшей от собственной дерзости.

Краеведы-историки, к счастью, имеют краткие воспоминания бывшего заместителя начальника милиции города В. Болисова и А. Лисового, руководивший в ту пору спецкомендатурой, а также протокольные записи из архивного уголовного дела в пересказе бывшего председателя городского суда А. Кривова.

Из рассказа А. Лисового:

— Народу перед кинотеатром поначалу было не очень много. Теперь я так думаю: зря туда нагнали столько людей в форме. Это еще больше всех разозлило, потому что милиционеров, которых искали, так и не нашли. Оба спрятались в доме на Репина. Кто — то подсказал хулиганам адрес. Те вроде бы ломанулись, да не в ту квартиру. Хозяйка кричит: «Никого у меня нет!». Обыскали — и точно нет. Самое удивительное, что милиционеры вернулись в горотдел никем не замеченными, пешком и с оружием. Однако того, кто стрелял, для безопасности, и переправили потом в Куйбышев.

Зато нам досталось крепко. Помню, двинулись мы втроем: Я, начальник и оперативник уголовного розыска. Рации с собой нет, общая ситуация не ясна. Смотрим: знакомый водитель "Камаза" сообразил направить машину прямо на колонну, пытаясь ее рассечь. Куда там! Кто-то, кажется, даже попробовал поджечь и "Камаз", и нашу троицу обстреляли камнями. У гастронома рядом с ГОВД подскочила одна пожилая женщина и давай срывать с меня галстук и погоны. Я держусь за кобуру: выхватят табельное оружие — из него же и застрелят!

Примерно около 9 часов вечера началась осада здания милиции.

Сначала люди просто требовали, чтобы к ним вышел начальник горотдела и объяснил случившееся, но в ответ в толпу из окон здания ГОВД полетела «черемуха» - специальные упаковки, при поджигании выделяющие слезоточивый газ. Однако милиционеры в суматохе не смогли правильно применить это спецсредство. В результате почти все упаковки, еще не начавшие дымить как следует, рассерженные бунтовщики-хулиганы смогли закинуть обратно в здание горотдела. Затем молодежь принялась бомбардировать милицейские окна камнями, и вскоре в них не осталось ни одного целого стекла.

Все это время упомянутая выше Евграфова вместе с 21-летней Ольгой Никурашиной, другой работницей горэлектросети, с новой силой призывала громить и поджигать милицейские автомобили. И вскоре на площади одна за другой запылали машина медвытрезвителя, личный «Запорожец» сотрудника ГОВД Бурмистрова, мотоцикл «Урал» местного отделения ГАИ и другие транспортные средства. В общей сложности в тот роковой вечер возмущенные граждане сожгли 12 единиц милицейской техники, тем самым причинив бюджету ущерб на общую сумму более 5,5 тысяч рублей, что в то время было большими деньгами.

Еще одной машиной, захваченной у милиции, пьяные лихачи, в числе которых был 20-летний Александр Попов, слесарь треста «Волгоэнергоремонт», протаранили ворота, ведущие во двор здания ГОВД. После этого другие парни во главе с 22-летним работником завода синтетического спирта Юрием Шульпиным через боковой вход попыталась ворваться в здание, чтобы добраться до комнаты задержанных и всех освободить, однако милиционеры изнутри отбили эту атаку.

В ГОВД на тот момент работало свыше 250 аттестованных сотрудников, столько же «стволов». Сверх того — боеприпасы личного состава и несколько автоматов. Совсем рядом и здание, в котором располагались горком КПСС и горисполком. Немногим выше, по ул. Гагарина, — спецкомендатура с 685 зеками. Но никто их освобождать силой не собирался, никому не пришла в голову такая мысль, что подтверждает мотивацию стихийности. Но призывы потребовать этого от властей были..

Из рассказа В. Болисова:

— Откровенно говоря, все случилось неожиданно. Телефонный звонок о том, что объявляется общий сбор по тревоге, меня, как и многих, застал дома. Подробности узнавал уже по дороге. Часть наших сотрудников сконцентрировалась на запасном пункте при пожарной части. Там же стали создаваться оперативные группы. Остальные, в том числе и первый секретарь горкома партии В. Кирюшкин, собрались в горотделе. Кирюшкин сразу прошел в свой кабинет, оборудованный в подвальном помещении. Установили связь с областным управлением, попросили дополнительное подкрепление.

Однако время, когда ситуацию можно было держать под контролем, на мой взгляд, было упущено. Место происшествия перед кинотеатром надо было сразу изолировать и пресечь любую попытку сколотить толпу.

Группа зачинщиков вела себя очень агрессивно. Шло искусственное «подогревание» людей. По ГОВД была объявлена операция «Крепость», то есть все имеющиеся и возможные выходы и доступы были блокированы. Тем не менее наблюдались попытки проникновения на территорию. Нашим сотрудникам пришлось даже производить предупредительные выстрелы. Одного или двух человек, точно уже не помню, ранили.

В какой-то момент было высказано мнение, что нам удастся начать переговоры. Требования толпы поначалу были такие: выдайте убийцу! Потом об этом, в общем-то, и не вспоминали, настаивая освобождения из КПЗ задержанных, Сопровождать А. Цыганова вышли двое сотрудников. Все в штатском, без оружия. Я в это время стоял на балконе третьего этажа, держал под прицелом двор и вход в здание. Произойти могло всякое.

В самый разгар событий в осажденное здание милиции прибыл первый секретарь Новокуйбышевского горкома КПСС Виктор Кирюшкин, который решил обратиться к толпе, чтобы попытаться ее утихомирить. Кирюшкин вышел на крыльцо здания ГОВД – и.. ему прямо в лоб угодила метко пущенная кем-то пустая бутылка. С перевязанной головой партийный руководитель Новокуйбышевска связался по запасному милицейскому каналу с обкомом КПСС и доложил о творящихся в городе беспорядках. В ответ ему пообещали немедленную помощь.

Для разгона взбудораженной толпы к зданию ГОВД были направлены несколько пожарных автомашин и бойцы из расположенного неподалеку 429-го военно-строительного отряда, размещавшийся в районе завода ЖБСК, которые под прикрытием водометов пошли на взбунтовавшихся горожан, намотав на руку ремни с медными пряжками и наотмашь избивая всех, кто попадался им на пути (по моей информации, часть "стройбатовцев" были также пьяны). В ответ из толпы в них полетели камни. После того, как несколько бойцов стройбата упали с разбитыми в кровь головами, солдаты вынуждены были отступить. Толпу около здания ГОВД удалось полностью рассеять лишь после 11 часов вечера, когда в Новокуйбышевск прибыл милицейский батальон из дивизии внутренних войск, дислоцировавшейся в областном центре.

В ту же ночь, всего лишь через 2-3 часа после разгона толпы, о событиях в Новокуйбышевске сообщили по «Голосу Америки», а утром – по Би-Би-Си, причем сделано это было с поразительными подробностями. Разумеется, западные радиостанции преподнесли сам факт разгрома милиции в одном из регионов СССР с политическим подтекстом - как «выступление трудящихся против прогнившего коммунистического режима».

Для усиления правоохранительных сил милицейский батальон решили оставить в городе.

— Первые два дня расквартировали их в ДК, — вспоминает Л. Тальян, в ту пору руководитель этого учреждения культуры. О случившемся я узнала случайно, в 6 утра, когда заметила, что сдвинута телефонная трубка. Только ее поправила, раздался звонок. Звонил командир батальона Лялин, просил вмешаться, так как наш вахтер, женшина строгая и дисциплинированная, ни в какую не хотела впустить кого бы то ни было в ДК, будь это хоть сам министр!

При любой областной проверке первым — практически год или полтора — отчитывался Новокуйбышевск. Городу давали «зеленый свет» в предоставлении путевок на принудительное лечение граждан от алкоголизма.

Принятые меры сказались на судьбах многих руководителей. В частности, почти сразу был отстранен от дел начальник милиции, хотя во время беспорядков он находился в отпуске на юге. Интересный эпизод рассказывают о его преемнике А. Швеце. Отчет о принятых мерах заслушивался в Москве в присутствии министра МВД СССР, генерала Ю. Чурбанова, зятя Брежнева.

— Вы подойдите к карте и показывайте там…

Анатолий Лаврентьевич как можно объективнее описывал обстановку.

— Уж больно доложил красиво. И что с этим краснобаем делать будем? — спросил присутствующих Чурбанов. Судьба Швеца повисла на волоске. Редкий случай: за погрешности простили, отпустив с миром.

Рассказывают, что ранним утром следующего дня известный в то время газетчик, ответственный секретарь газеты «Знамя коммунизма» Ю. Милехин поспешил с фотоаппаратом снять место происшествия. Журналиста, как и любопытствующих прохожих, постигло разочарование: здание милиции и территория вокруг нее за ночь были приведены в порядок по команде тогдашнего первого секретаря горкома КПСС В. Кирюшкина.

В течение нескольких дней в городе продолжались аресты участников этого небывалого ЧП. Несмотря на то, что в столкновениях с милицией участвовало несколько сотен человек, прокуратура сочла возможным привлечь к ответственности только семерых человек. Следствие по делу было проведено оперативно, и в самом начале 1981 года оно уже поступило в суд. Областная прокуратура завершила свое участие тем, что вынесла подтверждение обвинительному заключению, составленному 8 января 1981 года. Основной упор был сделан на следующий факт: « — у отдела внутренних дел г. Новокуйбышевска было совершено групповое злостное хулиганство, что и явилось основанием для возбуждения настоящего уголовного дела. При этом под грубым хулиганством понимались «умышленные действия, грубо нарушающие общественный порядок и выражающие явное неуважение к обществу, отличающиеся по своему содержанию особой дерзостью, связанные с сопротивлением власти — работникам милиции».

Вот что о тех памятных событиях рассказал Александр Кривов, в то время - председатель Новокуйбышевского городского суда:

- Когда к нам поступило это уголовное дело, то уже после беглого знакомства с ним у меня появились по нему вопросы, в первую очередь по поводу квалификаций действий обвиняемых. Оказалось, что прокуратура усмотрела в событиях 12 сентября лишь хулиганство, но никак не массовые беспорядки, что в данном случае выглядело бы гораздо логичнее. С этим вопросом я и приехал к тогдашнему председателю Куйбышевского областного суда Виктору Лавриченко. Виктор Петрович внимательно выслушал меня, а потом спросил: «Скажи, Александр Дмитриевич, в какой стране мы живем?» Я ответил: «В Советском Союзе». Тогда он и говорит: «Ты сам должен понимать, что у нас в СССР массовых беспорядков не бывает. Я на этот счет уже консультировался там, - тут он поднял палец вверх, - и мне сказали, что все случившееся в Новокуйбышевске – не более чем хулиганство. В соответствии с требованиями этой статьи ты и будешь рассматривать данное уголовное дело».

Тогда же было решено, что судебные заседания должны проходить не в Новокуйбышевске, а в областном центре, для чего в здании облсуда для процесса выделили самый большой 58-й зал.

К уголовной ответственности были привлечены семь человек: 29-летняя женщина-контролер Новокуйбышевской горэлекросети. 21-летний изолировшик СУ- 1 треста “Куйбышевтрубопроводстрой», 20-летний изолировщик той же организании, 21-летний электрослесарь треста «Волгоэнергоремонт», 22-летний художник-оформитель КЗСС, 21-летняя женщина-электромонтер горэлектросети и.. семнадцатилетний учащийся ТУ- 14.

Перед началом слушаний власти предприняли серьезные меры безопасности. Даже был выделен специальный автобус, на котором в Куйбышев возили и членов суда, и вызванных в процесс многочисленных свидетелей и потерпевших. При этом в здании облсуда, а также на площади перед ним, в дни заседаний дежурили военные патрули, в том числе и с собаками. Хотя формально слушание дела было открытым, никто из посторонних с улицы в зал суда не допускался. Сюда мог войти только узкий круг лиц по спецпропускам. А еще всех поразило невиданное до того организационное новшество: перед всеми участниками процесса были установлены микрофоны. В советское время ни до, ни после этого процесса с таким уровнем организации судьи ни разу не сталкивались.

Слушание этого уголовного дела продолжалось около месяца, и приговор по нему был оглашен 2 февраля 1981 года. Все семеро подсудимых (Евграфова Светлана Борисовна, Ионов Сергей Викторович, Поздняков Николай Николаевич, Эгамбаржиев Тахир Юсупович, Шульпин Юрий Иванович, Попов Александр Анатольевич, Никурашина Ольга Ивановна) были признаны виновными по ч. 2 ст. 206 УК РСФСР (злостное хулиганство), а некоторые – также и по ст. 98 (умышленное уничтожение имущества путем поджога). В итоге они были приговорены к лишению свободы на сроки от 2,5 до 7 лет в колониях общего или усиленного режима.

Если не считать художника-оформителя, ни у кого прежде не было судимости. Правда, относительно троих парней медицинское освидетельствование показало, что они страдают хроническим алкоголизмом и нуждаются в принудительном лечении. Всем давались благоприятные характеристики с места работы или учебы.

Задержанные признали свою вину — в чем-то полностью, в чем-то частично. Например, девушка-электромонтер ссылалась на то, что якобы лишь повторяла призывы, которые раздавались в толпе. А парень из училища объяснял свое участие в драке тем, что был раздосадован гибелью друга.

Говорят, что года два или три подряд к месту гибели Михаила Ласицы неподалеку от кинотеатра кто-то возлагал цветы, чему милиция не препятствовала..

И опять из другого рассказа бывшего председателя городского суда А. Кривова: «- Материалы уголовного дела поступили ко мне в январе 1981 года. Я понимал всю ответственность, которая ложится на меня. Случай был необычным, и, как мне поначалу представлялось, в нем будут фигурировать в качестве обвиняемых несколько десятков, возможно, до сотни человек. Однако события стали развиваться в ином русле. Когда я получил это дело, у меня вкрались сомнения относительно его квалификации. Обвинение строилось на фактах злостного хулиганства я и умышленного уничтожения государственного имущества путем поджога, а также на фактах причинения телесных повреждений некоторым работникам милиции и военнослужащим.

В целом дело было представлено без политической окраски, несмотря на то, что многими в городе оно было воспринято как стихийное выступление граждан, которое сегодня назвали бы социальным взрывом. Так же воспринимал его и я: выстрел милиционера спровоцировал все дальнейшие события, сыграл роль катализатора в проявлении общего недовольства. В том числе и действиями милиции. А это предполагало совершенно иной состав преступления и более жесткое наказание.

Своими сомнениями я поделился с председателем областного суда. Ответ был таков: оставить все, как есть, поскольку статья о массовых беспорядках, имевшаяся в Уголовном Кодексе, до сих пор ни применялась ни в одном из регионов СССР. Так зачем сеять лишнюю смуту?..

Чтобы не создавать ажиотажа вокруг судебного процесса, слушание решено проводить в здании областного суда. Само по себе это было беспретендентным событием. Не помню, чтобы какой-либо районный или городской суд проводили там свои заседания.

Если бы недовольные арестом обвиняемых и надумали организовать демонстрацию протеста, то вряд ли бы им это удалось. Дело было закрытым. Помню, в оцеплении стояло очень много военных с собаками и милиционеров. Из-за морозов охрана куталась в тулупы. В самом здании суда также были предприняты все меры предосторожности. Кажется, туда пыталась пробиться пресса, но безуспешно.

Я судил в самом большом и самом престижном 58-м зале областного суда, где обычно слушались гражданские и уголовные дела. Там правда, неважная акустика, это вносило дополнительные сложности.

Легких дел у нас никогда не бывает. В каждом затрагиваются интересы и судьбы граждан. Несмотря на то, что к тому моменту у меня был немалый судейский опыт (председателем городского суда я отработал уже шесть лет). настроение было тревожным. Тогда я поставил перед собой задачу: настроиться так, чтобы провести процесс как самое обычное дело, на профессиональном уровне. Нельзя было затягивать его. Хотя бы для того, чтобы мое отсутствие в городе не сказалось на работе, поскольку в городском суде тогда было всего трое судей. Нагрузка на каждого колоссальная.

Обвиняемые вели себя достаточно спокойно. Некоторые, сколько помню, надеялись и на благоприятный исход. Все подсудимые были обеспечены профессиональными адвокатами. За многих ходатайствовали и трудовые коллективы.

Суд учел смягчающие обстоятельства. В ряде случаев — отсутствие судимости и то, что у женщин на иждивении находились малолетние дети.

Хочу сразу сказать, что ни вышестоящие органы, ни партийные руководители не оказывали давления на суд. Относительно подсудимых имелись неоспоримые вещественные доказательства их вины. По делу выступило около трех десятков свидетелей, а также около, десятка потерпевших и гражданских истцов.

В зависимости от тяжести преступления каждому подсудимому была установлена соответствующая мера наказания, с лишением свободы от 3,5 до 7 лет. Некоторым было предписано принудительное лечение от алкоголизма. Хотя 12 сентября практически все находились в нетрезвом состоянии. Поскольку дело в основном квалифицировалось как злостное хулиганство, наказание было установлено согласно ст. 206 Уголовного Кодекса РСФСР.

Позднее приговор суда был подан адвокатами на обжалование в кассационную коллегию Куйбышевского областного суда, но там его оставили без изменений.

По-разному сложилась жизнь тех, кто оказался на скамье подсудимых. Некоторые впоследствии попадали на нее снова и снова. По имеющимся сведениям, один из них покончил с собой.

Но дольше всех пробыл в местах заключения (в так называемых «мордовскик лагерях») тот самый 26-летний сержант-милиционер. Установленное ему наказание оказалось более жестким, чем то, которое понесли зачинщики массовых беспорядков. Отсидел сполна все 12 лет! От звонка до звонка. Хотя он, по всей видимости, все же случайно застрелил Михаила Ласицу".

Из рассказа бывшего заместителя начальника ГОВД В. Болисова:

— Я не могу сказать, чтобы после событий 12 сентября у нас в горотделе наблюдалась большая текучка кадров или чтобы возникали большие проблемы с комплектацией младшего личного состава. Новые кадры к нам шли работать. Тем более что недобор в то время часто закрывался за счет обязательных разнарядок, ответ по которым слушался на уровне горкома партии.

С другой стороны, у части населения доверие к милиции, конечно же, было подорвано. Напряженность была. Особенно в первые дни, когда весь личный состав ГОВД был переведен на усиленный режим. По сути, мы и дневали и ночевали либо в кабинетах, либо на выездах. Не каждый выдерживал такой ритм. 24 часа на ногах, в отрыве от семьи, при этом надо было выдавать какие-то результаты. Естественно, это не лучшим образом сказывалось на настроении людей, возникали трения из-за дисциплины.

P.S. Проблема превышения сотрудниками милиции своих полномочий всегда была животрепещущей темой.. Будущий генерал и начальник ГУВД Самарской области Анатолий Андрейкин нес службу в Куйбышевском РОВД. Вместе с женой он шел со свадьбы, был слегка нетрезв и без формы, но с оружием. У клуба «Ракета» дралась группа учеников 9-го класса. Андрейкин бросился их разнимать и получил удар в нос. В ответ милиционер открыл огонь.

В результате один подросток был убит на месте, второй умер в больнице. Поскольку история вызвала большое возмущение у жителей Куйбышевского района, суд над тремя выжившими подростками быстро и без особой огласки провели в Новокуйбышевске. Их всех осудили за хулиганство.

В начале 90-х Андрейкин дослужился до должности начальника ГУВД области, в 1998 году он вышел на пенсию. Несколько лет назад руководство Главка в лице Сергея Солодовникова выписало своему предшественнику боевую пенсию 77 тысяч рублей. Увечье, полученное Андрейкиным при потасовке со школьниками, признали боевым. Без комментариев..

Статья написана на основе материалов Валерия Ерофеева, Л.Б.Соловьевой, Л.Борисовой, А.Молодцовой, Романа Сараева.

Использованы материалы уголовного дела 1-362-1981 года из архива Новокуйбышевского городского суда.

Ссылки на источники:

- Историческая страничка форума Новокуйбышевска

- Историческая Самара

- Борисова Л. Хроника «чёрной пятницы». – Газета «Город Н-ск», 14 сентября 2001 года.

- Борисова Л. Хроника «чёрной пятницы»-2. – Газета «Город Н-ск», 12 октября 2001 года.

- Ерофеев В.В. Новокуйбышевский погром. – Газета «Волжская коммуна», 10 сентября 2010 года.

- Молодцова А. Новокуйбышевский погром глазами постороннего. – Газета «Губернский вестник», 27 марта 1998 года.

- https://gregorkon.wordpress.com/2012/10/24/novokybyshevsk/

- https://progorodsamara.ru/news/view/181697

- http://tltgorod.ru/news/theme-0/news-95435/