30.01.22 - 14-57

Кокосовый кубок из Псковского музея
едва не достался Гейченко

«Псковская правда» подтолкнула Юрия Киселева к очередному открытию о побочной ветви предводителя Псковского уездного дворянства

18 декабря 2015 года, 10:39

Директор Псковского музея Юрий Киселев позвонил в редакцию, пообещал маленькую сенсацию.

– Моя дочь вырезала страницы с вашим проектом «Мой кабинет» (в начале ноября мы подробно рассказали об убранстве кабинета музейщика. – Ред.) из газеты и вложила в свой альбом. Приятно. Благодаря вашему визиту я вспомнил, что все же не чиновник, я музейщик. Человек, который живет не коммунальными услугами, не охраной, не ремонтами, а предметами, которые поступают в государственный музейный фонд. Может быть, для руководителя это плохо, но я живу музейными эмоциями, – признался Юрий Киселев. – Мне 51 год, 25 лет я провел в музее – полжизни. За это время мне довелось повстречаться с очень многими людьми.

С родом Вохиных-Булаевских связана почти вся музейная жизнь Юрия Киселева. Еще в 90-е годы он получил для музея от потомков рода, живущих сейчас в Твери, обширный архив (документы, письма, фото, в том числе дореволюционные) и несколько уникальных экспонатов. В их числе кубок из скорлупы кокосового ореха с портретами Кутузова и Витгенштейна, шахматы из слоновой кости, изготовленные в Индии в XVI веке – как раз когда на Псковской земле впервые упоминается род Вохиных. Предводителю уездного дворянства эти шахматы достались от отца, генерал-майора, а тому от тестя, коменданта Кронштадта фон Моллера. По семейной легенде, маленький Володя Булаевский, гостя у деда – предводителя дворянства, отгрыз одной из пешек голову. Псковичи отправили шахматы на реставрацию в Эрмитаж, там же они были точно датированы, а сейчас регулярно выставляются.

Предметы перевозили в зимнюю ночь на московском поезде, который стоит в Твери несколько минут.

Владимир Булаевский (стоит справа) среди выпускников Псковской гимназии.

– Мне было лет 26, Танечке (Татьяне Павловне Огинской, ныне заместителю директора Псковского музея. – Ред.) года 22. Два сопливых музейщика, – вспоминает Юрий Киселев. – Это сейчас мы выкупаем целые купе для перевозки особо ценных экспонатов, а тогда все было проще. Нам собрали огромную передачу, и с этими кутулями мы поехали на вокзал. Заранее вручили его начальнику бумагу с прошением в случае непогрузки задержать поезд хотя бы на 5 минут. Сесть в поезд нам помогала целая бригада служителей вокзала, проводница смотрела на все это квадратными глазами. В нашем купе оказались два гражданина. Один офицер, а второй доложил нам, что сидел десятилетний срок. На столе, естественно, банка огурцов, водка. И мы со своими шахматами XVI века вваливаем туда. Но все прошло замечательно. Не обозначая ценностей, мы рассказали попутчикам о старинном дворянском роде и о себе. Думаю, это для них было маленьким подарком.

Уникальная коллекция

Работа над архивом Булаевских растянулась на долгие годы. По мнению Юрия Киселева, передавать бумаги в фонды, «не имея за ними смысла», просто глупо. Поэтому вот уже более двух десятилетий он обрабатывает архив. Часть бумаг в момент прошлого визита «Псковской правды» лежала в одном из углов директорского кабинета.

– И вот я с вашей подачи залез в этот угол в очередной раз, посмотрел на него повнимательнее, – говорит Юрий Киселев. – Всегда находил там что-то интересное, так получилось и на этот раз.

В одной из папок он обнаружил переписку Николая Владимировича Булаевского с хранителем Пушкинского заповедника Семеном Степановичем Гейченко, датированную 70-ми годами. Речь шла о передаче в «Михайловское» как раз кокосового кубка и индийских шахмат.

Николай Федорович (слева) с коллегами-ирригаторами на строительстве каналов в Голодной степи.

– Не знаю, почему эти предметы не уехали тогда к Гейченко. Это для меня новость. В переписке Булаевский фантазирует, что генерал Вохин, его прадед, играл этими шахматами с Кутузовым. Этого, конечно, быть не могло, на Бородинском поле Вохин был мальчишкой. Потерял там, кстати, палец. Но вот она – судьба уникальной русской коллекции. Такая величина, как Семен Степанович Гейченко, давая свое согласие, не смог залучить эти вещи к себе в «Михайловское».

Деньги из ГУЛАГа

Архив Булаевских уехал в Псков в полном объеме. В том числе и письма. В музейной среде существует практика, согласно которой родственники могут передать весь личный архив с условием уничтожить письма, не представляющие научного интереса, а несущие исключительно личную информацию. Правда, Юрий Киселев раскрыл одну хитрость:

– Это святое, если сказано, нос не совать. Человек ушел и имеет право на сохранность частной жизни, не все можно афишировать. Но мы обязательно оставляем конверты.

По другому пути пошла вдова прославленного псковского реставратора Юрия Павловича Спегальского. По словам Киселева, Ольга Константиновна Аршакуни, передавая архив в Петербург, закрыла к нему доступ на 50 лет.

Никаких подобных ограничений на архив Булаевских наложено не было. А потому одно из открытий, сделанных Юрием Киселевым после разговора с «Псковской правдой», – связь рода Вохиных-Булаевских с московскими Голицыными. Псковский музейщик нашел 20 писем, отправленных друг другу Николаем Булаевским и Сергеем Голицыным, популярным в советское время детским писателем, внуком московского губернатора (который скончался в ссылке в период сталинских репрессий). У писателя же Голицына были расстреляны отец, брат, муж сестры. После себя он оставил не только детские книжки, но и мемуары «Записки уцелевшего».

Николай Булаевский тоже рос практически в ГУЛАГе. Еще до революции его отец Владимир Федорович занимался созданием ирригационной системы в Голодной степи Средней Азии. После революции семья живет в Ленинграде, а в 30-е годы Владимира Федоровича арестовывают по обвинению во вредительстве и отправляют… туда же, в Ташкент! Там в одной из «шарашек» (тюрьма для ученых в системе ГУЛАГа с более мягкими, по сравнению с другими лагерями, условиями содержания) он продолжает налаживать систему орошения выжженной солнцем земли. Там юный Николай Булаевский начинает собирать коллекцию бумажных денег.

Шахматы XVI века индийской работы прошли реставрацию в Эрмитаже, хранятся в коллекции Псковского музея и регулярно выставляются.

– Я такие вещи и сам очень люблю, – неожиданно директор Псковского музея Юрий Киселев достает разношерстную пачку купюр. – Это боны – бумажные деньги, вышедшие из обращения. Их было особенно много в Гражданскую войну, от Владивостока до Риги все печатали свои деньги, в том числе в Пскове. Владимир Федорович сделал подарок сыну: принес подписанные Ежовым боны ГУЛАГа. Это была статья, могли за это пригреть по полной программе.

После реабилитации в 57-м году старшие Булаевские остаются в Ташкенте, а Николай пытается поступить на исторический факультет Московского университета. Ему, как сыну врага народа, отказывают. Удается поступить только в нестоличный торфяной институт, после которого Николай Владимирович Булаевский остается преподавать в Твери. Так старинный дворянский род и сменил псковскую прописку.

– Переписка с Семеном Степановичем доказывает, что сердцем они были всегда здесь, – считает Юрий Киселев. – Их род зародился на псковской земле, а судьба связала и с Псковским музеем. Сейчас тверские Булаевские гордятся, что они потомки таких замечательных людей.

Кстати

Связанные с работами в Голодной степи фотокарточки из архива Булаевских трижды за последние годы выставлялись Псковским музеем на фотобиеннале в Русском музее (Санкт-Петербург) в качестве документальных свидетельств о России до 1917 года.

Справка «ПП»

Булаевские – побочная ветвь псковского рода Вохиных. Портреты Владимира Федоровича и Николая Владимировича Булаевских стоят за спинкой директорского кресла. Проследить родословную этих псковских дворян удалось вглубь до конца XVI века, то есть того времени, когда Псков только-только вошел в состав русского централизованного государства.

В начале XIX века Степан Петрович Вохин являлся в Пскове губернским предводителем дворянства, в середине XIX века его племянник Николай Николаевич стал предводителем уездного дворянства. Он-то и прижил детей от крепостной крестьянки Натальи Птицыной. Это бабушка и дедушка Владимира Федоровича, ветвь рода получила фамилию Булаевские по названию поместья Булаево, расположенного недалеко от погоста Камно. Впоследствии Вохин предлагал своим уже взрослым отпрыскам собственную фамилию и отчество, но они отказались, добившись к тому моменту личного дворянства персональными заслугами в деле служения государству.

В революцию Булаево сгорело, а в советское время на его территории располагались колхозные поля. В Камно сохранился родовой склеп Вохиных, где, в частности, захоронен генерал-майор Николай Васильевич Вохин, герой Отечественной войны, первый владелец кокосового кубка и шахмат.

На фото вверху страницы: Владимир Булаевский с супругой (справа) и друзьями семьи.

Автор: Юлия Шарипова

https://pravdapskov.ru/rubric/6/13144