Stalin's generals
If we proceed from the method of evaluation of historical phenomena or personalities that our hero uses, then it is not necessary to study, say, the works of the German generals, because the result of their mental, moral and physical efforts is known. They lost, and therefore nothing useful can be learned from them. V. Rezun wrote: “I confess: I liked the memoirs of the German generals much more than the memoirs of the Soviet ones. A Soviet general recalled how the soldier Ivanov using the last grenade blew up a German tank, how Sergeant Petrov destroyed the attacking Nazis with the last shell ... For some reason, the Germans did not accomplish any feats and showed no heroism. And they described the war from the point of view of professionals: I have so much strength, the enemy, presumably, so much ... My task is so-and-so ... Soon, however, a doubt arose: they are all very clever, gentlemen, German generals, and Hitler in their descriptions - complete idiot. If so how these clever people allowed an idiot to command themselves? ". (Purification. Pp. 395-397).
Reading this passage, a normal person understands and, most likely, agrees with the author, for it is written sensibly, but ... Only to the phrase “Soon, however ...” and further in the text. Having come across these words, the reader assumes that now V. Rezun will show how he caught such a general in a lie, caught him in distorting facts, saw how, for example, Guderian contradicted Manstein or vice versa - in short, infringed a couple of Prusaks and thus proved that because of these unfortunate commanders, Germany lost the war. But it was not there! The "brilliant analyst" suddenly inserts the phrase that all German generals considered the Fuhrer abnormal. But if they allowed the fool to command themselves, then who were they themselves?
Let's specifically compare theirs and ours and see from whom and what can be learned. But this is ultimately the main thing, for memoirs are historical works, and it was not for nothing that Herodotus said that the Historia est magistra vitae, i.e. history - the teacher of life. Many of our readers can now easily implement this simple experience: to open the memoirs of the Soviet and German generals. Nowadays it is not difficult to do this. I have at hand a book by Frido von Zenger, "Neither Fear nor Hope." The author is a military general, in 1942, the commander of the 17th tank division, which took part in an attempt to rescue the 6th German army at Stalingrad. From June 1943, Hitler appoints him a liaison officer under the command of the 6th Italian Army, which defended Sicily. And after Italy left the war, he headed the 14th Tank Corps and became famous for Cassino’s defense.
Since this was a true professional, he had his own views on the tactics of warfare in the assault, defense and at the time of pursuit of the retreating enemy. All this is clear and interesting. Moreover, Zenger understands that his memoirs can be used by young officers as a textbook and therefore specifically identifies the places where he summarizes the experience of military operations in which he personally participated: “Despite the fact that tactics in many ways radically changed, one It has remained unchanged in all the combat operations I have described. An important factor was the mobility of combat control.But whoever controls mobile warfare, should be able to observe the battlefield, to know the terrain, and to rely on the rapid execution of his orders. It does not matter whether the division commander leads the battle group or, as previously envisaged, the brigade commander ... In my division, the brigade commanders were no longer there, so for me it was so important to personally lead the forward and, most importantly, the battle group .... To be able to control a tank battle, the division commander, as a rule, moves during the decisive attack after the second wave of tanks and did not have to take direct part in the battle. Advanced tanks must conduct a rapid duel at short distances with limited visibility, and this is not the place from which to observe the entire battlefield. This is real if you keep a few hundred meters behind the battle-leading tanks. True, there the commander is vulnerable to enemy artillery fire, but he is outside the range of his tanks, otherwise he would be under the threat of all opposing forces ... Needless to say, the presence of the division commander on the front line has a psychological effect on the troops. He has the opportunity to observe his soldiers and to ensure that his orders are clearly executed, and this may be crucial. If the subordinates know that the division commander is nearby, at the critical moment this speeds up the events. Younger commanders who cannot cope with the tasks assigned to them can be immediately assisted, but, as a rule, they have enough of a short encouraging word. ” (Frido von Zenger. Neither fear nor hope. M., 2003, pp. 98-101).
It is appropriate to recall Chapaev with his lessons of tactics. Although this episode is resolved in a film in a somewhat eccentric manner using a cast-iron pot with potatoes, this is a very important question: where is the commander in battle? And here the German general indicates exactly where it is best to be the commander leading the tank formation on the offensive. His place, of course, is not "ahead on a hard horse," for there is a meat grinder, there is a duel, there is a butchery, there is a need to fight. And the commander should not see part of the battle, but the entire battlefield, so he does not need to look for trouble , he must observe, make decisions and give orders. And now let's listen to what the Soviet participant of the Great Patriotic War, a former tanker, Ion Degen, says about his commanders: “Major Dorosh commanded my tank battalion. Nice guy A friendly and nice person, a Ukrainian from Dnepropetrovsk, always restrained, ironic, patronizing. Dorosh himself almost never went into tank attacks, and we considered his 21st tank a reserve one. ”(Internet site). See how ?! It’s not about the division commander, but about the battalion commander, who seems to be fighting, but almost all the time is in reserve. But if the battalion commanders do not go on the attack, is it possible that the divisional one would attack?
You look, dear readers, on this war! On the one hand, we see General Zenger, who personally leads the division in the attack, a great tactician and an excellent fighter, and on the other, the “eternal reservist” Dorosh. Is it possible for the latter to win? Yes, it is possible! But only in one single case - if one Senger fights against 5 , or even 10 Doroshes. However, Stalin’s remnant, Rezun, pretends to be a fool and declares with a wise look that the “doroshes” have won, because they were led by the great Stalin with his unrivaled control system.
But think for yourself how well the Majors were doing, not to mention the generals. And what could they write about the war? Yes, about the same as Zhukov, Konev, Rothmistrov and other wrote in their memoirs. Let's, since such a thing has gone, take a closer look at Rotmistrov, the “hero of the Kursk Bulge”. But his "feats" began not at Kursk, but at Stalingrad, where he commanded the corps. “There the commander of the 7th tank corps, P. A. Rotmistrov already had to explain about the failure of the task and the large losses in the tanks. " (Lopukhovsky L. Prokhorovka without secrecy. M., 2005, p. 541). Pavel Alekseevich himself indirectly names the reasons for his failures, citing G.K. Zhukov allegedly said the failure of operations near Stalingrad on fresh tracks: “We are at war for the second year,” continued Georgy Konstantinovich, “and it would be time to learn how to fight competently. Suvorov also said that intelligence is the eyes and ears of the army. Namely, intelligence is unsatisfactory for you. Therefore, you are blindly attacking, not knowing the opposing enemy, its defense system, machine-gun, artillery and, above all, anti-tank fire. The reference to the lack of time for organizing intelligence is unfounded. You must conduct reconnaissance of all kinds continuously, around the clock, on the march and when entering concentration areas, - Zhukov raised his voice: - You can not rely only on the patriotism, courage and bravery of our fighters, throw them into battle at an enemy unknown to you with one call "Forward, at the enemy!" You will not take the Germans with a bang. ” (Rotmistrov P. A. Steel Guard. M., 1984, pp. 124-125).
The comrade Rotmistrov could not refer to the “Marshal of Victory”, but rather he would have recalled Article 112 of the Field Regulations (PU-39), which read: "Each commander, without waiting for instructions from his superior and regardless of whether intelligence was sent last in this lane ( direction) or not, I am obliged to organize reconnaissance with my own forces and means and conduct it continuously". Well, well, at Stalingrad, Pavel Alekseevich got "over the ears", but he did not take the Germans "with a bang" near Kursk. Or take? Let's listen to Rotmistrov himself about the meeting engagement of his tank army with the German corps on July 12, 1943 near Prokhorovka. Here is what he writes: “I look through the binoculars and see the right and the left coming out of the shelters and, picking up speed, our glorious Thirty-Four go forward. And then I discover a lot of enemy tanks. It turned out that the Germans and we simultaneously launched an offensive. I was surprised at how close our tanks and enemy tanks were from each other. ” ( Lopukhovsky L.N. Prokhorovka without secrecy. Page 288).
How do you like this! The mass of German tanks is under his nose. He, according to the statute, is obliged to conduct reconnaissance and not somehow, but continuously. Georgy Konstantinovich himself gave him a lecture on reconnaissance a year ago at Stalingrad. And!? He looks through binoculars and is surprised. A question to Mr Rezun: “Does it seem to you that, on the one hand, good professionals led by the Fuhrer idiot fought, and they were opposed by a strong leader with a horde of silly commanders?” I remember our hero said that the lion at the head of the rams is stronger than the ram at the head of the lions. This may be true, and one battle sheep, led by a lion, will win. But what will happen to them if the lion dies ? Yes, Hitler was a weaker tactician and lost the war to Stalin. But he won strategically, because Germany and the German people live a normal human life, and the USSR disappeared after the death of the "lion", and only the sheep remained. And what is the future of sheep? We are showing this perspective to the whole world. So, in the end, it is better to have “lions” headed by a “ram”.
But back to Comrade Rotmistrov. A lecture on the topic of continuous reconnaissance did not go to him for the future, and near Kursk he decided to take the Germans with a bang. But those, in spite of the fact that under Prokhorovka, it seemed, were advancing, they discovered in time (apparently the intelligence worked as it should) the tanks of Rotmistrov and in an organized manner went over to the defense. Yes! That is exactly what happened: the Germans chose a “meeting place”, and only half of the entire 5th Guards Tank Army remained unbroken. Pavel Alekseevich recalled: “I.V. Stalin, when he learned about our losses, flew into a rage: after all, according to the plan of the Supreme Command, the tank army was intended to participate in a counterattack and was aimed at Kharkov. And here - again it is necessary to replenish it significantly. The Supreme decided to remove me from office and bring me to court. ” (Prokhorovka without secrecy. P. 539) But it went through, there was no court, although there was a commission headed by Malenkov G.M. still created to review the actions of the command of the Voronezh Front. However, the materials of this commission remain classified in the 21st century.
It may be objected that not all tank commanders were such as the Rotmistrov. I will not object, but I'l just say a few words about the commander of the 1st Tank Army, Katukov M.E. After all, he is considered to be a head taller than Rotmistrov, at least, unlike the latter, he did not rush at the Germans headlong. Mikhail Efimovich was considered an ambush specialist. Here is how he himself describes this tactical method of conducting tank combat: “The ambush commander takes the firing position only when it's absolutely necessary. From somewhere in the trench or from behind a bush, he watches the battlefield, sets targets, determines the scope, and only then gets into the tank, and the car jumps out to open fire. The sight is set, the gun is approximately aimed at the target. Having made three or four shots, the tank backing up crawls into cover. It’s impossible to stand long: the crew will be the victim of aimed fire. ” (Internet site “www.libok.net”) This is how far the military thought of our tank commanders has risen. But, in fairness, I must say that if all of our commanders had fought like M.E. Katukov, we would have won this war with much less blood.
From the above examples, we can conclude: the German General F. von Senger and our P.A. Rotmistrov and M.E. Katukov are people from different civilizations. Hitler created a personnel selection system, in which smart people, professionally trained, and, most importantly, having the opportunity to apply their knowledge in battle fell to command positions. The Stalinist system carried marionettes upstairs capable, at best, of using the skills of stone age hunters in battle.
But we will not dwell on tank commanders. Let's take a look at the Stalinist officers, with whom he wanted to conquer the world. We have the rare occasion of seeing the best of them at one time and in one place. This is the Moscow meeting of the highest command personnel of the Red Army at the end of December 1940. They collected the color of the Stalinist officer "guard", among which there were three dozen people who had gone through two wars, seven - after three and one - after four wars. V. Rezun showed us how G.K. Zhukov prepared for this meeting. The report was concocted by Col. Baghramyan I.X. and it means that there is no point in discussing the “Marshal of Victory”, because there is no subject for discussion, so to speak. But if you ask our "brilliant analyst" who he considers the author of the report read at the meeting by Colonel-General D. G., then I am sure that we will not get an answer. V. Rezun, most likely, did not even think about it. But to deal with the report of Pavlov is much easier than with Zhukovsky. Let's start with the fact that DGPavlov is the only one who was present who participated in four wars. And we could rightly expect from him an interesting presentation with a multitude of examples from our own military biography. And, indeed, examples were: the use of tanks on the Somme, under Soissons and Amiens; reported the number, front and pace of the onset of tanks ... in the 1st World War. Colonel-General Pavlov did not cite a single example of the use of a tank unit in a battle under his own leadership. It is absolutely clear that the practice of preparing the report was no different from Zhukov's one. Most likely, the deputy head of the operational department like Bagramyan prepared the report to Pavlov.
Moreover, from the analysis of the report and the debate on it, it follows that not only the Colonel-General Pavlov did not lead tank formations into battle, he did not take them anywhere at all. He doesn’t even have experience on how to march, and he doesn’t know what problems arise by marching. These problems were pointed out to him by the speakers in the discussion of the report, S.M. Budyonny. and M.G. Khatskelevich. Semyon Mikhailovich remembered an episode from the Polish campaign, when there were up to 75% of the tanks of Kovalev’s army group standing on the roads without fuel. Budyonny posed the question that it is already necessary now not only to declare a possible transfer of fuel through the air, but it is necessary to train people capable of performing such a task. No less important questions about who and when should give the command to enter the corps into the breakthrough were raised by the commander of the 6th Mechanized Corps, Major General Khatskelevich. He also proposed to make descent from the roads: “We have already spoiled a lot of roads, because we have to drive down through ditches, and therefore we are ruining the state highway”. (On the eve of the war. Proceedings of the meeting ... Internet site "......."). You see, Khatskelevich takes care of state interests, and Pavlov has no idea about such problems.
At this meeting, the division of those present into two unequal groups is very visible. The first includes the generals, "bowing bows" to Marshal Tymoshenko. There is an overwhelming majority of them, and they clearly follow the main principle of control that prevailed in the Red Army: You are the boss, I am a fool. The second group can be counted on the fingers. The military men who enter it do not praise the People's Commissar, and, of course, play second or third roles at the meeting. Here, for example, is comrade M. A. Parsegov. “From 1922 to 1940, he commanded in succession a platoon, battery, division, artillery regiment, artillery of the Leningrad Military District, was the inspector general of the Red Army; in the Soviet-Finnish war of 1939-1940 - the commander of the artillery of the Red Army ". (On the eve of the war - Internet site). Having noted a number of positive moments in the development of artillery affairs, he, according to the established tradition, moves on to shortcomings: “Artillery intelligence continues to be completely unsatisfactory. It showed and the war. Until then, Comrade People's Commissar, until you ordered the artillery observers to be in their places, until they were on the line of infantry and ahead of the infantry, we couldn’t be able to figure it out and draw the necessary conclusions about the enemy. ” (Ibid.) Great! If they hadn't ordered from above, our gunners would have fired in white light like a pretty penny. But a man is almost twenty years in artillery. What did he supervise and what did he teach his subordinates? Agree, Mr. Rezun, because this is not the commander of the artillery, this is perhaps the clown. And the more you read about the meeting, the more clearly you understand: we are not shown an army, but a circus.
A word to Lieutenant-General of Tank Forces, Chief of the Main Automobile and Armored Department of the Red Army, Y.N. Fedorenko: "One of the types of combat training - raising and exit on alert - also remains unworked. The raising a division on alarm showed that when you drive off 30-40 km from the permanent division location, then you need five days to go back and pick up the right one, but not taken and get back the taken, but unnecessary. ... The situation is bad with the shooting training of commanders. Last year, 80% of the Red Army's commanders fulfilled the norms of personal weapons shooting, and this year only 40-50%. ( S.K. Tymoshenko: Why?) Н.Я. Федоренко: The requirements for commanders this year were rather low. Command personnel who came from the reserve, as a rule, are not able to shoot. When they shoot, close the eyes. (Laughter) ... This year, the high school inspection checked military schools and demanded as the main thing - crawling, bayonet fighting, hand-to-hand combat, offensive and defense of a small platoon. Having received unsatisfactory marks for these types of combat training, they began to crawl, (Laughter in the hall) stopped to study the material part of the machines and all that they were supposed to do as tank technicians. As a result of the autumn check, they also received unsatisfactory in their specialties. When checking, they were asked: “Explain the tank”, and the head of the school suggests: “Check the crawling and hand-to-hand fighting, he will do everything for you”. (Laughter).
And here speaks Vashugin N.N., corps commissar, member of the Military Council of KOVO : “Comrade People’s Commissar, the restructuring of the training and education system of the Red Army, conducted by you by the instructions of Comrade Stalin was met with great satisfaction by the main personnel of the Kiev Special Military District." Further, as expected, about success, and then all about the same shortcomings. The comissar lLists serious violations of the discipline: drunkenness, absenteeism, going abroad, treason. And he highlighted further specifically: “One of the reasons for unauthorized absences is the lack of registration of people. We had a case when one Red Army soldier hid in the neighboring villages for four months, during this time he learned to speak Polish, systematically went to church. He was arrested and only then it turned out that he was not in the unit. On the other hand, in the same regiment, the Red Army soldier Stepanov was declared a deserter, although he never left the location of the unit. ” (Ibid.) And you, Mr. Rezun, seriously believe that such an army could conquer Europe? And have you been to contests of satirists long ago?
Laughter sounded at this meeting, but sometimes it was completely out of place. Speaker, for example, Lieutenant-General I.N. Muzychenko, commander of the 6th Army KOVO: “It's not a secret, comrades, that very often we can see in units of such a fighter, who is so thin, well-formed child, sometimes even lower the rifles" (Laughter). (Ibid.) Comrades commanders neigh about the small growth of their fighters. They are funny, although they should understand that this is a consequence of the hungry existence of their people. Incidentally, I first encountered this topic in 1990 in the book “General Vlasov” by Sergei Fröhlich, who wrote: “Hunger and constant malnutrition for two generations in the Soviet Union led to a decrease in the growth of people. The soldiers were 6-10 centimeters lower than the Tzar soldiers. I drew attention to this difference when I saw the first Soviet soldiers in 1940, when the Red Army entered Riga. ” (Frohlich S. General Vlasov. Copyright of Russian text 1990 by George Meyer. Page 22). It turns out that Mr. Frohlich did not lie, that was, as they say, a medical fact, and dystrophics had to fight. What's so funny, Mr. Rezun? It cannot be said that all the speeches were like the ones mentioned above. S.M. Budyonny and M. G. Khatskilevich were already mentioned. General Vlasov A. A. should be added, who, although “bowed” before Tymoshenko, but spoke sensibly: “... In addition, the training system itself: everything should be made in the complex and with training. If several techniques were shown and you will not train, then tomorrow it is already forgotten. With us, walking to class and returning from it were not so easy. Say, the 206th regiment, before reaching the shooting range, the fighter passes a number of control points: here is the drill step, and the greeting, and the alleged raids: of the tanks, and the air raid, the assault line, etc. When it passes three kilometers to the shooting range, sweat pours from him in streams. Next to each check-point stands the commander of the headquarters. Through this point passed all the soldiers up to the cooks. This daily passage through the checkpoints gave the situation that the fighters trained on a daily basis. ” (On the eve of the war. Meeting materials ...). In my time, and I served in the mid-70s, this was called "passing training". But from the whole Vlasov system of training, by that time there was only one exercise the sergeants had loved. By the command "Flash on the right" or on the left, behind, etc. it was necessary to instantly fall to the ground, face down and feet strictly in the direction of the implied flash. Nobody, however, could guess who was the inventor of such a “passing training”.
The rest of the speakers, except those mentioned above, did not show anything special, except for one person. It was Chief of Staff PribOVO, Lieutenant-General P.S. Klenov. At the meeting, he took the floor twice, participating in the discussion of the reports of G.K. Zhukov and Tyulenev. This is the essence of his statements after the speech by the commander of the Moscow Military District: “Comrade People’s Commissar, valuable to us in the report of General of the Army comrade Tyulenev, is that the question of the defensive army operation today, as in the past, is the least studied issue. This is the first. Secondly, in particular in the district where I work, conducting the same defensive military operation, we are forced to look for these forms and, naturally, to some extent to tinker in this matter. The difficulty of studying this issue lies in the fact that the experience of modern wars, even those that we have seen in recent years, if we exclude the war in Spain from this, does not give us vivid examples of defensive actions that were exposed to large masses of tanks and resisted them the in whole depth. That is why the question of determining the nature of a defensive operation is a matter on which we will have to work very hard. (S.K. Tymoshenko: Do you know the theory of the French, which they tried to implement, but didn’t carry out? (P. S. Klenov): I know, comrade Commissar. I’m not talking about the views with which they entered the war of 1914, when defensive actions in the French Charter were merely considered feeble mind. Consequently, the issue of defense gains fundamental importance as a form of warfare. . That is why I consider it necessary here to note the timeliness of the question that a defensive army operation should find no less important a place than an offensive operation. This is only natural, because on broad fronts it is impossible to do without it. ” (Ibid.)
You see, Pyotr Semenovich Klenov, the former staff captain of the tsarist army, resorts to open irony. Say, the most valuable thing in the report of Comrade Tyulenev is that he didn’t say anything about the organization of army defense. And he called on the chief military commander to pay attention to this most important problem for the country's security. This is the second attempt by Lieutenant General P.S. Klenov get to the Commissar of Defense with a call not to succumb to the euphoria of ambitious plans to carry out deep offensive operations but to think about defense. And for the first time, Pyotr Semenovich spoke in the debate on the report of General of the Army G.K. Zhukov. We read: “Comrade Zhukov took the example of the operation regardless of the period of the war. She could be (as drawn here) one of the sequential operations. So, I take the example of when this operation begins in the initial period of the war, and the question of how the adversary will influence the actions associated with strategic deployment, i.e. mobilization, supply of mob resources by railways, concentration and deployment. This initial period of the war will be the most responsible from the point of view of the influence of the adversary in order not to make it possible to carry out it systematically. I raise this question, comrades, because sometimes I come across some conclusions, which seem very hasty. I recently looked at Isserson’s book, New Forms of Struggle. There are hasty conclusions based on the war between the Germany and Poland, that there will be no initial period of war, that the war is now resolved simply - by the invasion of ready-made forces, as was done by the Germans in Poland who deployed one and a half million people. I find this conclusion premature. He may be admitted for such a state as Poland, which, conceitedly, has lost all vigilance, and which had no intelligence whatsoever what the Germans did in the period of many months of concentration of troops. Each self-respecting state, of course, will try to use this initial period in its own interests in order to find out what the enemy is doing, how he groups, what his intentions are and prevent him from doing so. (Ibid.)
Assess how the former headquarters captain tries to explain to the newly-minted generals that even if there is no initial period of war, it will not be only for one of the opposing sides. If one side makes a surprise attack, the other will have to defend. For her, war can start very hard, with losses and retreats, and only then, after some time, in months, and even years, will it be her turn to perform deep offensive operations. The chief of staff PribOVO is trying to lower the generals from transcendental heights onto the sinful land and say that they may be mistaken in their calculations to beat easy Germany like they latter did with Poland. After all, it may happen that Hitler would not be indifferent to look at the deployment of dozens of divisions of the Red Army near his borders. He is not at all obliged to behave like a rabbit before an anaconda. And what if his intelligence will reveal the preparations of the USSR, and he decides to prevent our deployment?
But all these warnings disappeared in vain. And, quite likely, there were among the generals and those who internally agreed with the arguments of Lieutenant General Klenov. But there was not one who would have risked supporting a colleague. Their own skin was closer and more expensive than the interests of the motherland. And Peter Semenovich Klenov, of course, received a black mark. And when, after June 22, 1941, they began to look for the guilty, this "smart man" did not have to wait for mercy. In July 1941, he was arrested and shot in early 1942. As it was written in the verdict - "he admitted that he behaved passively when managing of the district troops." This is despite the fact that the commander of the district, Colonel General Kuznetsov, was alive and well. "Obviously" he was at the same time leading the troops actively.
Если исходить из той методики оценки исторических явлений или личностей, которой пользуется наш герой, то изучать, скажем, труды немецких генералов совсем необязательно, ибо результат их умственных, моральных и физических усилий известен. Они проиграли, а стало быть ничему полезному у них научиться нельзя. В. Резун писал: «Признаюсь: мемуары немецких генералов мне нравились куда больше, чем мемуары советских. Советский генерал вспоминал о том, как последней гранатой рядовой Иванов подорвал немецкий танк, как последним снарядом сержант Петров уничтожил атакующих гитлеровцев … А у немцев никто почему- то подвигов не совершал , героизма не проявлял. В их мемуарах нет места подвигам. Для них война- работа. И они описывали войну с точки зрения профессионалов: у меня столько сил, у противника, предположительно, столько… Моя задача такая-то… Скоро, однако, возникло сомнение: уж очень все они умные, господа немецкие генералы, а Гитлер в их описаниях – полный идиот. Коль так, как же эти умные люди позволили идиоту собой командовать?». ( Очищение. Стр. 395-397).
Читая этот пассаж, нормальный человек понимает и, скорее всего, соглашается с автором, ибо написано здраво, но… Только до фразы «Скоро однако …» и далее по тексту. Наткнувшись на эти слова читатель предполагает, что сейчас В. Резун покажет, как он поймал такого-то генерала на лжи, уличил его в искажении фактов, увидел как, например, Гудериан противоречит Манштейну или наоборот – короче говоря, ущучил пару- тройку прусаков и тем самым доказал, что из-за этих горе-полководцев Германия проиграла войну. Но не тут-то было! «Блестящий аналитик» вдруг вставляет фразу, что все германские генералы считали фюрера ненормальным. Но если они позволяли дурачку командовать собой, то кем же они были сами?
Давайте конкретно сравним ихних и наших и посмотрим, у кого и чему можно научиться. А ведь это в конечном счете главное, ибо мемуары суть труды исторические, и недаром еще Геродот говорил, что Historia est magistra vitae, т.е. история – учительница жизни. Многие наши читатели легко могут осуществить сейчас сей несложный опыт: открыть мемуары советского и немецкого генералов. В наши дни это сделать нетрудно. У меня под рукой книга Фридо фон Зенгера «Ни страха, ни надежды». Автор – боевой генерал, в 1942 году командир 17-й танковой дивизии, принимавшей участие в попытке спасения 6-й немецкой армии под Сталинградом. С июня 1943 года Гитлер назначает его офицером связи при командовании 6-й итальянской армии, оборонявшей Сицилию. А после выхода Италии из войны возглавлял 14-й танковый корпус и прославился обороной Кассино.
Так как это был настоящий профессионал, то у него имелись свои взгляды на тактику ведения боевых действий при штурме, обороне и в момент преследования отступающего противника. Все это ясно и интересно излагается. Более того, Зенгер понимает, что его воспоминания могут использоваться молодыми офицерами в качестве учебника и поэтому специально выделяет те места, где он обобщает опыт боевых действий, в которых лично участвовал: «Несмотря на то, что тактика во многих отношениях в корне изменилась, одно сохранилось неизменным во всех описанных мною боевых действиях. Важным фактором оставалась мобильность боевого управления. Но тот, кто управляет мобильными боевыми действиями, должен иметь возможность наблюдать за полем боя, знать местность и рассчитывать на быстрое исполнение своих приказов. Не имеет значения, ведет ли боевую группу командир дивизии или, как предусматривалось ранее, командир бригады … . В моей дивизии командиров бригад уже не было, поэтому для меня так важно было лично руководить передовой и, самое главное, боевой группой ... . Чтобы иметь возможность управлять танковым боем, командир дивизии, как правило, передвигается во время решающей атаки за второй волной танков и не должен был принимать непосредственное участие в бою. Передовые танки должны вести стремительную дуэль на коротких дистанциях при ограниченной видимости, и это не то место, откуда можно вести наблюдение за всем полем боя. Это реально, если держаться в нескольких сотнях метров позади ведущих бой танков. Правда, там командир уязвим для артиллерийского огня противника, но зато он находится вне дальности огня его танков, иначе он оказался бы под угрозой всех противодействующих сил … . Нет нужды говорить о том, что присутствие командира дивизии на передовой оказывает психологическое воздействие на войска. У него есть возможность наблюдать за своими солдатами и следить за тем, чтобы его приказы четко исполнялись, а это может иметь решающее значение. Если подчиненные знают, что командир дивизии находится поблизости, в критический момент это ускоряет события. Младшим командирам, которые не справляются с поставленными перед ними задачами, может быть немедленно оказана помощь, однако, как правило, хватает короткого ободряющего слова». ( Фридо фон Зенгер. Ни страха, ни надежды. М., 2003, стр. 98-101).
Тут уместно вспомнить Чапаева с его уроками тактики. Хотя в фильме этот эпизод решен в несколько эксцентричной манере с использованием чугунка с картошкой, это очень важный вопрос: где место командира в бою. И вот немецкий генерал точно указывает, где лучше всего быть командиру, ведущему танковое соединение в наступление. Его место, конечно же, не «впереди на лихом коне», ибо там мясорубка, там дуэль, там махач, там нужно драться. А командир должен видеть не часть сражения, а все поле боя, поэтому ему не надо лезть на рожон, он должен наблюдать, принимать решения и отдавать приказы. А теперь давайте послушаем, что говорит о своих командирах советский участник ВОВ, бывший танкист, Ион Деген: «Моим танковым батальоном командовал майор Дорош. Неплохой парень. Доброжелательный и симпатичный человек, украинец из Днепропетровска, всегда выдержанный, ироничный, покровительственный. Сам Дорош в танковые атаки почти никогда не ходил, и его 21-й танк мы считали резервным».( Интернет – сайт). Видите как?! Тут не о командире дивизии речь, тут о командире батальона, который вроде бы и воюет, но практически все время в резерве. Но если уже комбаты не ходят в атаки, то мыслимое ли дело, чтобы в атаку шли комдивы?
Вы посмотрите, уважаемые читатели, на эту войну. С одной стороны перед нами генерал Зенгер, лично ведущий дивизию в атаку, великолепный тактик и отменный боец, а с другой – «вечный резервист» Дорош. Возможно ли, чтобы последний победил? Да, возможно! Но только в одном единственном случае – если на одного «зенгера» придется пять, а то и десять «дорошей». Однако сталинский недобиток Резун прикидывается дурачком и с умным видом заявляет, что «дороши» победили, потому что во главе их стоял великий Сталин с его непревзойденной системой управления.
Но прикиньте, как хорошо устраивались майоры, не говоря уже о генералах. И что они могли написать о войне? Да примерно то же, что писали в своих мемуарах жуковы, коневы, ротмистровы и прочие рокоссовские. Давайте, раз уж пошло такое дело, взглянем поближе на Ротмистрова, «героя Курской дуги». А ведь его «подвиги» начались не под Курском, а под Сталинградом, где он командовал корпусом. « Там командиру 7-го танкового корпуса П.А. Ротмистрову уже пришлось объясняться по поводу невыполнения задачи и больших потерь в танках». (Лопуховский Л. Прохоровка без грифа секретности. М., 2005, стр. 541). Сам Павел Алексеевич косвенно называет причины своих неудач, приводя слова Г.К. Жукова, якобы сказанные по свежим следам провальных операций под Сталинградом: « Мы воюем второй год,- продолжал Георгий Константинович,- и пора бы уже научиться воевать грамотно. Еще Суворов говорил, что разведка – глаза и уши армии. А именно разведка у вас работает неудовлетворительно. Поэтому вы наступаете вслепую, не зная противостоящего противника, системы его обороны, пулеметно-артиллерийского и, прежде всего, противотанкового огня. Ссылка на недостаток времени для организации разведки неосновательна. Разведку всех видов вы обязаны вести непрерывно, круглосуточно, на марше и при выходе в районы сосредоточения, - Жуков повысил голос: - Нельзя полагаться только на патриотизм, мужество и отвагу наших бойцов, бросать их в бой на неизвестного вам противника одним призывом «Вперед, на врага!». Немцев на «ура» не возьмешь». ( Ротмистров П.А. Стальная гвардия. М.,1984, стр.124-125).
Товарищ Ротмистров мог и не ссылаться на «Маршала Победы», а лучше вспомнил бы статью 112 Полевого Устава (ПУ-39), которая гласила: Каждый командир, не ожидая указаний от вышестоящего начальника и независимо от того, выслана разведка последним в данной полосе(направлении) или нет, обязан организовать разведку своими силами и средствами и вести ее непрерывно. Ну хорошо, под Сталинградом получил Павел Алексеевич «по ушам», но уж под Курском-то он не брал немцев «на ура». Или брал? Давайте послушаем самого Ротмистрова о «встречном» бое его танковой армии с немецким корпусом 12 июля 1943 года под Прохоровкой. Вот что он пишет: «Смотрю в бинокль и вижу, как справа и слева выходят из укрытий и, набирая скорость, устремляются вперед наши славные «тридцатьчетверки». И тут же обнаруживаю массу танков противника. Оказалось, что немцы и мы одновременно перешли в наступление. Я удивился, насколько близко друг от друга скапливались наши и вражеские танки». (Прохоровка без грифа секретности. Стр. 288).
Вот так! Масса немецких танков находится у него под носом. Он, по уставу, обязан вести разведку и не как-нибудь, а непрерывно. Сам Георгий Константинович читал ему год назад под Сталинградом лекцию на тему разведки. И на тебе! Он смотрит в бинокль и удивляется. Вопрос господину Резуну: « Не кажется ли Вам, что с одной стороны воевали хорошие профессионалы во главе с фюрером-идиотом, а им противостоял крепкий руководитель с оравой придурковатых военачальников?». Помнится, наш герой говорил, что лев во главе баранов сильнее барана во главе львов. Это может быть правдой, и одно сражение бараны во главе со львом выиграют. Но что с ними будет, если льва не станет? Да, Гитлер оказался более слабым тактиком и проиграл войну Сталину. Но стратегически он выиграл, ибо Германия и немецкий народ живут нормальной человеческой жизнью, а СССР исчез после смерти «льва», и остались одни бараны. А какое же будущее может быть у баранов? Эту перспективу мы сейчас демонстрируем всему миру. Так что, в конечном итоге, лучше уж «баран» во главе «львов».
Но вернемся к товарищу Ротмистрову. Не пошла ему впрок лекция на тему непрерывной разведки, и под Курском он таки решил взять немцев «на ура». Но те, несмотря на то, что под Прохоровкой, вроде бы, наступали, вовремя обнаружили (видно разведка работала как надо) танки Ротмистрова и организованно перешли к обороне. Да! Именно так и было: немцы выбрали «место встречи», и от всей 5-й гвардейской танковой армии осталась едва ли половина. Павел Алексеевич вспоминал: «И.В. Сталин, когда узнал о наших потерях, пришел в ярость: ведь танковая армия по плану Ставки предназначалась для участия в контрнаступлении и была нацелена на Харьков. А тут – опять надо ее значительно пополнять. Верховный решил было снять меня с должности и отдать под суд». (Прохоровка без грифа секретности. Стр. 539) Но пронесло, никакого суда не было, хотя комиссию для разбора действий командования Воронежского фронта во главе с Маленковым Г.М. все-таки создали. Однако материалы этой комиссии остаются засекреченными и в 21 веке.
Мне могут возразить, что не все танковые военачальники были такими как Ротмистров. Не буду возражать, а просто скажу пару слов о командующем 1-й танковой армией Катукове М.Е. Он ведь у нас считается на голову выше Ротмистрова, по крайней мере, в отличие от последнего не кидался на немцев, сломя голову. Михаил Ефимович считался специалистом по засадам. Вот как он сам описывает сей тактический прием ведения танкового боя: « Командир засады выходит на огневую позицию только в случае крайней необходимости. Откуда-нибудь из окопчика или из-за кустарника следит он за полем боя, намечает цели, определяет прицел и лишь после этого садится в танк, и машина выскакивает, чтобы открыть огонь. Прицел поставлен, пушка приблизительно наведена на цель. Сделав три-четыре выстрела, танк задним ходом отползает в укрытие. Долго стоять на позиции нельзя: экипаж станет жертвой прицельного огня». ( Интернет- сайт «www. libok.net»).Вот до каких высот поднялась военная мысль наших танковых начальников. Но, справедливости ради, надо сказать, что если бы все наши командиры воевали так как М.Е. Катуков, то мы выиграли бы эту войну гораздо меньшей кровью.
Из приведенных выше примеров можно сделать вывод: немецкий генерал Ф. фон Зенгер и наши П.А. Ротмистров и М.Е. Катуков это люди из разных цивилизаций. Гитлер создал систему отбора кадров, при которой на командные должности попадали люди умные, профессионально подготовленные и, что самое главное, имеющие возможность применить свои знания в бою. Сталинская система выносила наверх марионеток, способных, в лучшем случае, применять в сражении навыки охотников каменного века.
Но не будем зацикливаться на танковых военачальниках. Давайте окинем взглядом сталинские офицерские кадры, с которыми он хотел завоевать мир. У нас есть редкий случай увидеть лучших из них в одно время и в одном месте. Это Московское совещание высших командных кадров РККА в конце декабря 1940 года. Там собрали цвет сталинской офицерской «гвардии», среди которой было три десятка человек, прошедших через две войны, семь – через три и один – через четыре войны. В. Резун показал нам, как готовился к этому совещанию Г.К. Жуков. Доклад ему состряпал полковник Баграмян И.Х., и значит обсуждать «Маршала Победы» нет смысла, ибо нет, так сказать, предмета для обсуждения. Но если спросить нашего « блестящего аналитика», кого он считает автором доклада, зачитанного на совещании генерал-полковником Павловым Д.Г., то, уверен, ответа мы не получим. В. Резун, скорее всего, и не думал об этом. А ведь разобраться с докладом Павлова гораздо легче, чем с жуковским. Начнем с того, что Д.Г.Павлов и есть тот единственный из присутствовавших, кто участвовал в четырех войнах. И уж от него мы вправе были ожидать интересного выступления с множеством примеров из собственной военной биографии. И, действительно, примеры были: применение танков на Сомме, под Суассоном и Амьеном; сообщалось количество, фронт и темп наступления танков … в 1-ю Мировую войну. Ни одного примера применения танковой части в бою под своим собственным руководством генерал-полковник Павлов не привел. Совершенно ясно, что практика подготовки доклада у него ничем не отличалась от жуковской. Скорее всего такой же замначальника оперативного управления, как Баграмян, готовил доклад и Павлову.
Мало того, из анализа доклада и прений по нему вытекает, что не только в бой не водил генерал-полковник танковые соединения, он их вообще никуда не водил. У него даже нет опыта, как осуществлять марш, и он не знает, какие при этом возникают проблемы. На эти проблемы ему указали выступавшие в обсуждении доклада Буденный С.М. и Хацкелевич М.Г. Семен Михайлович вспомнил эпизод из польской кампании, когда бывало до 75% танков армейской группы Ковалева стояло на дорогах без горючего. Буденный ставил вопрос, что надо уже сейчас не просто заявлять о возможной переброске топлива по воздуху, но нужно готовить людей, могущих выполнить такую задачу. Не менее важные вопросы о том, кто и когда должен давать команду на ввод корпуса в прорыв, поднимал и командир 6-го мехкорпуса генерал- майор Хацкелевич. Он же предлагал делать съезды на дорогах: «Мы уже много дорог испортили, так как съезжать приходится через канавы, и поэтому мы разворачиваем государственное шоссе». ( Накануне войны. Материалы совещания… Интернет-сайт «……»). Видите, Хацкелевич заботится о государственных интересах, а Павлов понятия не имеет о подобных проблемах.
На этом совещании очень просматривается разделение присутствующих на две неравные группы. В первую входят генералы, «бьющие поклоны» маршалу Тимошенко. Их подавляющее большинство, и они четко следуют главному принципу управления, царившему в Красной Армии: Ты начальник, я дурак. Вторую группу можно пересчитать по пальцам. Входящий в нее военный люд не славословит наркома, и, разумеется, на совещании играет вторые-третьи роли. Вот, например, выступает товарищ М.А. Парсегов. «С 1922 г. по 1940 г. командовал последовательно взводом, батареей, дивизионом, артполком, артиллерией Ленинградского военного округа, был генерал-инспектором артиллерии Красной Армии; в советско-финляндской войне 1939-1940 гг. – командующий артиллерией Красной Армии». (Накануне войны). Отметив ряд положительных моментов в развитии артиллерийского дела, он, по сложившейся традиции, переходит к недостаткам: « Артиллерийская разведка продолжает оставаться совершенно неудовлетворительной. Это показала и война. До тех пор, товарищ Народный комиссар, пока Вы не приказали, чтобы артиллерийские наблюдатели были на своих местах, пока они не оказались на линии пехоты и впереди пехоты, мы никак не смогли током разобраться и сделать нужные выводы о противнике». (Там же). Во как! Если бы сверху не приказали, то палили бы наши пушкари в белый свет как в копеечку. А ведь человек почти двадцать лет в артиллерии. Над чем же он надзирал и чему учил своих подчиненных? Согласитесь, господин Резун, ведь это не командующий артиллерией, это, пожалуй, клоун. И чем больше читаешь об упомянутом совещании, тем отчетливее понимаешь: не армию нам показывают, а цирк.
Слово генерал-лейтенанту танковых войск, начальнику Главного автобронетанкового управления Красной Армии, Я.Н. Федоренко: «Один из видов боевой подготовки – поднятие и выход по тревоге – также остается неотработанным. Поднятие по тревоге соединения показало, когда отъедешь на 30-40 км от расположения части, то нужно пять дней ездить обратно и забирать нужное, но не взятое и отвозить взятое, но ненужное. … Плохо обстоит дело с огневой подготовкой начальствующего состава. В прошлом году в среднем по РККА было выполнено 80% из личного оружия, а в этом году 40-50%. (С.К. Тимошенко: Почему?) Н.Я. Федоренко: С командиров в этом году недостаточно требовали. Командный состав, пришедший из запаса, как правило стрелять не умеет. Когда стреляет, закрывает глаза. (Смех в зале). … В этом году инспекция вузов проверяла училища и требовала как главное – переползание, штыковой бой, рукопашный бой, наступление и оборона стрелкового взвода. Получив по этим видам боевой подготовки неудовлетворительно, начали ползать, (Смех в зале) бросили изучать материальную часть машин и все то, что им положено как техникам-танкистам. В результате осенней проверки, по своей специальности получили также неудовлетворительно. При проверке говорят: «Объясни танк», а начальник училища предлагает: «Проверьте переползание и рукопашный бой, он вам все сделает». (Смех в зале).
А вот выступает Вашугин Н.Н., корпусной комиссар, член Военного совета КОВО: «Товарищ Народный комиссар, проводимая Вами по указанию т. Сталина перестройка системы обучения и воспитания Красной Армии основными кадрами Киевского особого военного округа встречена с огромным удовлетворением». Дальше, как полагается, про успехи, а потом все про те же недостатки. Перечисляются серьезные нарушения дисциплины: пьянство, самовольные отлучки, уход за границу, измена Родине. И далее конкретно: «Одной из причин самовольных отлучек является отсутствие учета людей. У нас был такой случай, когда один красноармеец в течение четырех месяцев скрывался в окрестных селах, за это время научился говорить по-польски, систематически ходил в церковь. Его арестовали и только тогда выявилось, что его нет в части. А с другой стороны в этом же полку красноармейца Степанова объявили дезертиром, хотя он никогда из расположения части не уходил». (Там же). И Вы, господин Резун, серьезно полагаете, что такая армия могла завоевать Европу? А на конкурсах сатириков Вы давно были?
Смех звучал на этом совещании, но иногда совсем не к месту. Выступает, например, генерал-лейтенант И.Н. Музыченко, командующий 6-й армией КОВО: «Не секрет, товарищи, что, сплошь и рядом, мы можем наблюдать в частях такого бойца, который по своему росту, по своей комплекции настолько жиденький, ну просто неоформленный ребенок, причем порой он даже ниже винтовки (Смех в зале)». (Там же). Товарищи командиры ржут по поводу малого роста их бойцов. Им смешно, хотя они должны понимать, что это последствие голодного существования их народа. Я, кстати, впервые столкнулся с этой темой в 1990 г. в книге «Генерал Власов» Сергея Фрелиха, который писал: «Голод и постоянное недоедание в течение двух поколений привели в Советском Союзе к уменьшению роста людей. Красноармейцы были на 6-10 сантиметров ниже царских солдат. Я обратил внимание на эту разницу, увидев впервые советских солдат в 1940 году, когда Красная Армия вступала в Ригу». (Фрелих С. Генерал Власов. Copyright of Russian text 1990 by George Meyer. Стр. 22). Оказывается, не врал господин Фрелих, то был, что называется, медицинский факт, и воевать приходилось дистрофикам. Что тут смешного, господин Резун? Нельзя сказать, что все выступления были наподобие приведенных выше. Уже упоминались С.М. Буденный и М.Г. Хацкилевич. К ним нужно добавить и А.А. Власова, который хоть и «прогнулся» перед Тимошенко, но выступал толково: «… Кроме того, сама система обучения: все должны проработать в комплексе и с тренировкой. Если несколько приемов показали и не будете тренировать, то на завтра это уже забыто. У нас ходьба на занятие и возвращение с него были сопряжены с трудностями. Скажем, 206-м полку прежде чем дойти до стрельбища, боец проходит ряд контрольных пунктов: тут и строевой шаг, и приветствие, и налет танков, и налет авиации, штурмовая полоса и т.д. Когда пройдет три километра до стрельбища, с него семь потов сойдет. У каждого пункта стоит командир штаба. Через этот контрольный пункт проходили все выходящие на занятия вплоть до поваров. Этот ежедневный проход через контрольные пункты дал такое положение, что бойцы ежедневно тренировались». (Накануне войны. Материалы совещания…). В мое время, а служил я в середине 70-х, это называлось попутной тренировкой. Но от всей власовской системы обучения к тому времени осталось только одно, любимое сержантами упражнение. По команде «Вспышка справа» или слева, сзади и т.д. нужно было мгновенно упасть на землю лицом вниз и ногами строго в сторону подразумеваемой вспышки. Никто, правда, не догадывался, кто является изобретателем такой «попутной тренировки».
Остальные выступающие, кроме упомянутых выше, ничем особенным себя не проявили, за исключением одного человека. Это был начальник штаба ПрибОВО, генерал-лейтенант П.С. Кленов. На совещании он брал слово дважды, участвуя в обсуждении докладов Г.К. Жукова и Тюленева. Вот суть его высказываний после выступления командующего Московским военным округом: «Товарищ Народный комиссар, ценное для нас в докладе генерала армии т. Тюленева заключается в том, что вопрос оборонительной армейской операции на сегодня, как и в прошлом, является вопросом наименее освещенным. Это, во-первых. Во-вторых, мы, в частности в том округе, где я работаю, проводя такую же оборонительную армейскую операцию, принуждены изыскивать эти формы и, естественно, в известной степени кустарничать в этом вопросе. Трудность исследования этого вопроса заключается в том, что опыт современных войн, хотя бы тех, что мы наблюдаем в последние годы, если исключить из этого войну в Испании, не дает нам ярких примеров оборонительных действий, подвергшихся воздействию крупных масс танков и оказавших им сопротивление на всю глубину. Вот почему вопрос определения характера оборонительной операции, является вопросом, над которым нужно будет очень много работать. (С.К. Тимошенко: Вам известна теория французов, которую они пытались осуществить, но не осуществили? (П.С. Кленов): Я знаю, т. Народный комиссар, что французы, несмотря на то, что они пережили империалистическую войну, к вопросам обороны относились, простите за выражение, наплевательски. Я уже не говорю о тех взглядах, с которыми они вышли на войну 1914 года, когда во французском Уставе оборонительные действия просто считались скудоумием. Следовательно, вопрос обороны приобретает принципиальное значение, как форма ведения войны. Вот почему я считаю необходимым здесь отметить своевременность постановки вопроса о том, что оборонительная армейская операция должна найти не менее важное место, чем наступательная операция. Это вполне естественно уже потому, что в условиях широких фронтов без этого обойтись нельзя». ( Там же).
Видите, Петр Семенович Кленов, бывший штабс-капитан царской армии, прибегает уже к открытой иронии. Дескать, самое ценное в докладе т. Тюленева это то, что он ни хрена не сказал по существу об организации армейской обороны. И призывал главного военного начальника обратить внимание на эту важнейшую для безопасности страны проблему. Это уже вторая попытка генерал-лейтенанта П.С. Кленова достучаться до Наркома обороны с призывом не поддаваться эйфории грандиозных планов по осуществлению глубоких наступательных операций и подумать об обороне. А в первый раз Петр Семенович выступал в прениях по докладу генерала армии Г.К. Жукова. Читаем: «Тов. Жуков брал пример операции безотносительно от периода войны. Она могла быть (как нарисовано здесь) одной из последовательных операций. Так вот, я беру пример, когда эта операция начинается в начальный период войны, и невольно возникает вопрос о том, как противник будет воздействовать в этот период на мероприятия, связанные со стратегическим развертыванием, т.е. отмобилизование, подачу по железным дорогам моб-ресурсов, сосредоточение и развертывание. Этот начальный период войны явится наиболее ответственным с точки зрения влияния противника на то, чтобы не дать возможность планомерно его провести. Я этот вопрос, товарищи, поднимаю потому, что порой сталкиваешься с некоторыми выводами, по-видимому, очень поспешными. Я просмотрел недавно книгу Иссерсона «Новые формы борьбы». Там даются поспешные выводы, базируясь на войне немцев с Польшей, что начального периода войны не будет, что война на сегодня разрешается просто – вторжением готовых сил, как это было проделано немцами в Польше, развернувшими полтора миллиона людей. Я считаю подобный вывод преждевременным. Он может быть допущен для такого государства как Польша, которая, зазнавшись, потеряла всякую бдительность, и у которой не было никакой разведки того, что делалось у немцев в период многомесячного сосредоточения войск. Каждое уважающее себя государство, конечно, постарается этот начальный период использовать в своих собственных интересах для того, чтобы разведать, что делает противник, как он группируется, каковы его намерения и помешать ему в этом. (Там же).
Оцените, как бывший штабс-капитан пытается объяснить новоявленным генералам, что даже если начального периода войны и не будет, то его не будет только для одной из противоборствующих сторон. Если одна сторона совершит внезапное нападение, то второй придется защищаться. Для нее война может начаться очень тяжело, с потерями и отступлениями, и только потом, через какое-то время, через месяцы, а то и годы, придет ее очередь совершать глубокие наступательные операции. Начальник штаба ПрибОВО пытается опустить генералов с заоблачных высот на грешную землю и сказать, что они могут ошибаться в своих расчетах разделаться с Германией так, как последняя разделалась с Польшей. Ведь может случиться и такое, что Гитлер не будет безразлично взирать на развертывание у его границ десятков дивизий РККА. Он совсем не обязан вести себя как кролик перед удавом. А что если его разведка вскроет приготовления СССР, и он решит помешать нашему развертыванию?
Но пропали втуне все эти предостережения. И, вполне вероятно, были среди генералов и такие, кто внутренне соглашался с доводами генерал-лейтенанта Кленова. Но не нашлось ни одного, кто рискнул бы поддержать коллегу. Своя шкура оказалась ближе и дороже интересов Родины. А Петр Семенович Кленов, разумеется, получил черную метку. И когда после 22 июня 1941 года начали искать виноватых, этому «умнику» пощады ждать не приходилось. В июле 1941 года он был арестован и в начале 1942 года расстрелян. Как было написано в приговоре – «сознался в проявлении бездеятельности в руководстве войсками округа». Это при том, что сам командующий округом, генерал-полковник Кузнецов, оказался жив и здоров. Видно, активно и деятельно руководил в это же время этими самыми войсками.