сценка из украинской жизни

— А ты глянь ещё раз, дочка… Вчера по телевизору говорили… — Сухой сморчок в до неузнаваемости застиранной рубахе, непослушно пузырящейся из выцветшего трико. Cхожий на вылезшего из норы суриката, застыл у заплёванного возмущёнными посетителями окошка, напряжённо вытянув худую морщинистую шейку. Цепляясь за чересчур высокую ободранную стойку, безуспешно пытался поймать ускользающий взгляд, обозлённой на весь белый свет, кассирши.

— Да поймите же… Вы!— Закипающая женщина опустила голову, намертво вбив взгляд в стойку чуть пониже окошка. — Мы — почта! Платежи принимаем, пенсии выдаём… Выдаём! А за перерасчётом ... иди-ка ты... в пенсионный фонд.

Пропеллером завертелась входная дверь, и в операционный зал вошли «MEN INB LACK». Чёрные брюки аккуратно заправлены в черные, высоко шнурованные ботинки. Чёрные куртки. Чёрные береты. Что помоложе встал у входа. Широко расставив ноги, явно подсмотренным движением, ловко сунул оба больших пальца за широкий офицерский ремень. Отягощённый пистолетом, стальными браслетами, баллончиком с газом и мобильным телефоном. Обведя тусклым взглядом рассыпавшихся по залу скучных людей, милиционер быстро-быстро задвигал челюстями. Что постарше подошёл к кассе, ловко отцепил старика от стойки и неожиданно бережно, словно котёнка, отставил в сторону. Просунул голову в отверстие в стекле, по форме схожее с надгробной плитой, под вьющейся облезлой надписью «ПРИХО…АЯ К…А». — И дэ ваш грабижнык, мадам?

— Да вот он! Рядом стоит. Кровосос!.. — И сержанта ошпарил злобный выхлоп так долго копившихся слов…

— Пишлы, диду! — Старший прапорщик подцепил старика под руку и легко потащил к выходу, громким командным голосом глуша нудное шамканье. — Ты всэ переплутав, старый! Тоби нэ сюды... 

            Распространяя сердитый гул, очередь прихлынула и забурлила у платёжного окна.

 — Готовьте мелочь! И книжки подавать в открытом виде! Я их тут вам открывать не нанималась! — Металлически-звонко застрекотал кассовый аппарат, затрещали отрываемые под линейку чеки. Гулко застучал штемпель ловко, словно сам по себе, попадая аккурат в центр бумажных обрывков...

Бумерангом закружилась входная дверь, и в разлившемся безмолвии зашуршали грузные шажки возвращающегося «командора». — Я тут вот чё сказать пришёл… Я тут щас домой пойду… Обедать… Апасля уже вернусь… За пе-ре-рас-чётом. — Очередь дружно выдохнула. — А может оно… Тут подожду… Посижу… Пока деньги привезут… — Старик потоптался на месте, виновато улыбнулся и обречённо застыл на краешке ближайшего стула.

Над позабытой в углу изрядно запыленной пластмассовой пальмой нервно загудела зелёная навозная муха, переливаясь перламутром потревоженной ёлочной игрушки.

***

— Днепр -1, Днепр - 1! Я, Днепр - 11, связи прошу, приём… Днер - 1, на сберкассе - ложный вызов, возвращаюсь на базу.

— Чуеш? Я тут учора в интернети типа на интервъю одного турка потрапыв. Ну... того, ну, шо Папу-поляка у висимдэсят пэршому мочкануты хотив... Выявляеться Папу свои ж и замовылы[2]. — Патрульная машина выбралась из ям и рытвин спального района и понеслась по четырёх полосной магистрали, радостно хлопая фиолетовыми глазищами. — Долбанные политиканы!.. Я бы теж когось завалыв... Только тут без «Винтореза»[3] не обойтись...

— Опачки! И почему это вдруг из москальской винтовки, а не из нашей[4]?

— По-пэршэ, «Винторез» - бесшумный, по друге, любой броне жилет насквозь прошивает. А, по трэте, именно из «Винта» я в Чечне по москалям фигачил... И всэ бы добрэ, алэ е тут одно «НО»... Його тилькы в России виробляють.

— И шо теперь робыты?

— «Шо робыты, шо робыты?». З москалямы объеднуватысь!..

— Так мы же разные!..

— То так! Мы - ризни... алэ власть имущие везде одинаковые! — Прапорщик перетянулся ремнём безопасности. — Червоный! На свитлофори!

— Да бачу я! Не слепой!— Жующий каучук напарник выпустил из динамической преисподней разноголосо завывшую свору, вмиг разогнавшую все ближайшие городские шумы. Автомобиль подпрыгнул и ринулся на светофор-тореро.

Навечно распятый.

Над крестом перекрёстка...

Свидетельство о публикации №224022900433 

Аудио версию читает Олег Шубин