Паук

Сотни паучьих «мишеней» в лесу развешены. В утренней росе они напоминают махровую пряжу. Отяжелевшие росинки оттягивают паутину, и кажется, вот-вот разорвут настороженные тенета. Однако «пряжа» паучья довольно прочная и эластичная, и капли шлёпаются в траву.

«Мишени» качаются между верхушками деревьев, и для меня остаётся загадкой, как их пауки развесили. По воздуху, что ли, ползли, чтобы протянуть паутину от одной сосенки к другой? Тем более что расстояние между деревцами метров десять, если не больше. Постоять бы в сосняке, подсмотреть. Но поди угадай, какие деревца они выберут. Да и времени не хватает.

Зато прочность паутины не раз на себе испытывал. Высокое разнотравье августа так усердно переплетено ею, что, переходя луг и разрывая тенета, ноги переставляешь не без усилия. А сапоги-болотники обрастают такой клейкой плёнкой из паучьей пряжи, что дома приходится к моющим средствам прибегать.

Пауки, чьи ловчие снасти я нарушил, цепляются за одёжку, кочуют по ней вверх. Иной раз больно щипают за шею или за ухо. Даже ойкнешь от неожиданности, огребая с ворота большого, с крестиком на спинке паука.

Бывает, захочется подшутить над насекомым, что сторожит добычу. И паук опрометью бросается из засады на ветку, которой имитирую попавшую в сеть муху. А если действительно поймаю и брошу ему, скажем, слепня, охотник тут же с азартом «пеленает» его паутиной. Он и не подозревает, что завтракает благодаря тому, что и мне повезло с трофеем, от чего у меня настроение игривое.