Q: Ваша музыка всегда была инструментом для общения. Что вы пытаетесь сказать этим альбомом?
Хо хо. Тяжелый вопрос. Я не знаю. Эта запись, более, чем предыдущая, о том, как сложно получить что-то в этой жизни, и люди, переживая тяжелые времена, становятся старше, как и мы.
Q: Это сообщение для каждого или это больше относиться лично к тебе?
Да, часть всего этого – личное, однако, думаю, это может быть обобщено.
Q: Ты говорил, что открывающая композиция альбома «1,000,000 Died To Make This Sound», относится к концепции собственности и о том, как это влияет на музыку. Что ты имел ввиду?
Это клише, я думаю. Музыка ведь не существует сама по себе. Все, что мы называем новой музыкой или что популярно сейчас, в этом месяце, в этом году, очевидно, являться продуктом труда музыкантов, на которых в свое время не обратили внимания. Это долгая история. И я думаю, что люди – я чувствую себя старпером говоря это про людей, но я думаю, что сейчас это действительно так – люди сейчас все меньше и меньше связаны с идеей того, чем же являться музыка, с идеей того, что это древняя, долгая, бесконечная дорога. Поэтому песня в каком-то смысле об этом, об идее того, что музыка не принадлежит никому. Это всего лишь долгий, продолжающийся поток. И те, кто получают награды сегодня на самом деле люди, которым повезло быть в нужном месте в нужное время и получить выгоды, которые другие не имели шанса получить.
Q: То есть ,это относится к айпод ере, где мы живем сейчас, где так много споров об актуальности физического обладания музыкой, пиратстве, покупке через айтюнс?
Без сомнений. Экономика в музыке становиться запутанной в наши дни. Знаешь, это отдельная тема. Это относится не только к способу распространения. Это относится к тому, как музыку создают. Интернет представляет собой кучу соединенных частей. Веб сайты всегда нуждаются в новом контенте, и это усиливает говно-тенденции, когда дело касается музыкального журнализма, который сконцентрирован лишь на том, что популярно и на высоте сейчас. Когда мы писали эту песню, это было более чем очевидно. Однако, написали мы ее три года назад.
Q: Да, в сети действительно много шума, становится все сложнее воспринимать информацию.
Я думаю люди ее не воспринимают. Или же, их процесс восприятия равен переключению каналов на ТВ. Это определенный тип восприятия, когда вы обращаете внимание лишь на интересующие вас образы и символы, однако в то же время это не относится к сложным идеям или подобному. Человеческий мозг начинает банально обрабатывать новости, что само по себе не так плохо, однако обладание всей этой информацией, ее анализ становится затруднительным, ведь некоторые идеи и мысли не могут быть выражены двумя-тремя предложениями.
Q: Может, есть определенные выгоды во всей этой шумихе в сети? Сам я вырос на центральном западе, и благодаря постам на блогах, майспейсу я узнал много новой музыки.
Я понимаю, о чем ты. Когда я был подростком, обычным делом было пойти и посмотреть на группу в среду, вечером, группу, о которой ты возможно слышал лишь пару слов. Именно так мы открывали для себя музыку. Одни из лучших вечером моей жизни были проведены на концертах групп, которые я ненавидел. Но это было абсолютно другое восприятие музыки. Музыка была загадочной. Все, что у тебя было – лишь запись, и то лишь иногда. Интервью с группой было очень редкой вещью, если это не было написано в Роллинг Стоунс или даже Спин или Альтернатив Пресс, или где еще.
Q: Когда ты пишешь музыку, она больше является твоей или же аудитории?
Она наша.
Q: Не ты ли говорил, что музыка не принадлежит никому?
Я имел ввиду, что она не принадлежит никому, когда люди начинают извлекать из нее прибыль. В этом смысле, музыка принадлежит всем, ведь она – человеческая вещь.
Q: В новом альбоме ты выкрикиваешь «No heroes on the radio». Чем это было вызвано, злостью, недовольством?
И то и другое. Это относиться к большей части радио, но особенно к канадскому публичному радио, ведь я канадец, и прямо сейчас, на моей кухне включено CBC. То, что случилось с этой радиоволной за последние пару лет просто отвратительно, но знаешь, это было всегда, «No heroes on the radio».
Значит, не любишь говорить о музыкантах?
Ох, я говорю о музыкантах.
Q: А было ли время, когда твои кумиры попадали в эфир?
Нет. Снова, когда я рос, это было время, когда на радио не было хорошей музыки. Не было даже тогдашней современной рок-музыки. Радио всегда было пустошью.
Q: И как же ты открывал новую музыку?
Чаще всего благодаря друзьям, которые записывали ее на кассеты. Мы обменивались кассетами везде. Радио в колледже в Канаде отличается от того же радио в штатах, потому что оно никогда не превращалось в индустрию. Оно намного меньше. Поэтому, радио колледжа было одним из способов. Ну и небольшие самиздатовские журналы. Смотришь на постер и думаешь «Мне нравится название этой группы». Все было очень просто.
Q: Как ты ищешь новую музыку сейчас?
Сейчас я практически не занимаюсь подобным. Честно. Между игрой в группе, а также работы в студии, много времени занято музыкой. В свободное время я провожу больше времени, читая и слушая старые записи, не занимаясь поиском нового.
Q: Старые записи? Что именно?
Ох, много чего. Я не люблю эти ебучие вопросы. Недавно слушал Exuma. Слушал их снова и снова. Наверно лучшее, что я слышал. Это одно их тех чувств, когда старая музыка, которую ты никогда не слушал способна тебя полностью уничтожить. Такие вещи приходят, словно из неоткуда.
Q: Это ваш первый альбом, который содержит буклет. За этим что-то стоит?
Есть два парня, которые руководят Constellation и один из них, Дон, имеет очень сильное отвращение к буклетам. И впервые я поговорил с ним с глазу на глаз, сказав «Нет, нам нужен текст». Я уже давно хотел буклеты, по той причине, что для многих из тех людей, что покупают наши диски, английский язык не является родным.
Q: Я хотел бы спросить тебя про оформление ваших дисков, это действительно красиво, со всеми этими иллюстрациями, надписями, всем. Я получил много дисков, слушаю целыми днями. Чаще всего они идут один за другим, я слушаю их все выходные. Но твой альбом привлек мое внимание еще до того, как я узнал, что это такое. Насколько важно такое оформление для твоей музыки?
Это важно для меня. Опять же, это очень старый подход, потому что я люблю винил. То, что мы делаем мы представляем в виде винила, когда мы разрабатываем обложку, мы в первую очередь думаем о том, как это будет выглядеть на виниле. Снова же, этот контроль над каждой частью работы одна из любимых вещей.
Q: Чем дальше мы двигаемся в цифровую эру, тем меньше и меньше оформление записей альбома теряет свою важность, уступая мп3. Как ты думаешь, что будет утрачено, если музыка будет продолжать двигаться в таком же направлении?
Я не думаю, что это будет продолжаться долго. Люди привязаны к физическим объектам, хорошо это или плохо. Поэтому, я думаю, сейчас мы находимся в не самом приятном переходном периоде. Но, я думаю, что закончим мы через год или через пять лет возвращением к вещам, которые люди могут держать в своих руках.
Q: Ты имеешь ввиду цифровую форму?
Ну, очевидно, что это будет цифровая форма. Я не фанат CD. Я думаю людям просто нравиться слушать музыку в мп3 формате так же, как и CD, поэтому очевидно, что носитель информации изменится. Что это будет? Я думаю возвращение к определенным объектам.
Q: Значит, ты считаешь, что наше стремление обладать вещью более сильное, чем желание удобства?
Без сомнений. Вообще, это странно, вся эта эра мп3, когда человек может скачать музыку в любое время, в любой момент, законно или незаконно. Я всегда ненавидел коллекции записей. Никогда не понимал этого, тоже относиться и к тем, чьи жесткие диски заполнены песнями.
Q: Это потому что невозможно быть полностью увлеченным чем-то или любить это когда есть такой огромный выбор?
Думаю это абсолютно верно. Ну, может не совсем. Судя по моему опыту с людьми, которые имеют огромное желание собирать, собирать, собирать, главным для них становится не сам объект, а способ его получения. Как я уже говорил, я знаю много коллекционеров музыки, которые имеют такой же тип мышления. Они не слушают записи, которыми владеют, множество дисков из их коллекции никогда не проигрывалось. Поэтому я думаю, что когда я говорю о потребности людей в вещах, в действительности лишь не многие из них увлечены музыкой. Я думаю, те, кто действительно увлечен музыкой сейчас ждут перемен, когда ко всему этому вернется частичка души.
Q: Недавно я взглянул на свою стену CD и обнаружил несколько записей, которые я даже не знаю. Это выглядит просто нелепо.
Мою квартиру ограбили прошлым летом, я был полностью обчищен. После нескольких происшествий у меня больше не было возможности купить то, что было украдено. И в последнюю очередь это относилось к моей коллекции. Поэтому я практически ничего не приобретал, ибо был даже рад такому стечению обстоятельств.
Q: Наконец-то свободен.
Да да да.
Q: 13 Blues For Thirteen Moons начинаются с 12 коротких треков. В этом есть некий символ?
О, мы всегда любили всякие вещи вроде этого. Во-первых, мы думаем было неплохо начать именно с 13-го трека. Во-вторых, если вы начнете проигрывать альбом на шафле, то это будет не лучшая идея для вашего айпода.
Q: Прекрасно!
Это что-то вроде бонусной возможности.
Q: И люди, купившие винил, даже не заметят этого?
Да, именно. Это всего лишь небольшая песчинка. Не открытое «пошел нахуй», а так, песчинка.
Q: Наверно я слишком много об этом читаю, но что кроется за номером 13? Вы уже использовали в песнях это число. Оно появляется в этом альбоме, который начинается с 13-го трека. И последние две песни заканчиваются после 13-й минуты.
Длинна песен лишь случайность. Число 13 действительно важно в этом альбоме, я не очень знаком с астрологией, но в китайской астрологии год 13 лун – 2007 - был очень сложным для эмоциональных людей, в частности, для многих моих знакомых это был тяжелый год.
Q: Выходит, что альбом является очень личным. Отличается ли то, что ты делал в прошлом, учитывая твои социальные и политические заявления?
Это всегда было личным. Потому что ты исполняешь песни, ты выбираешь свои слова, ты выбираешь способ представить то, что является важным для тебя, пытаешься подвести все это под общую черту. Не то что бы общую, но ты должен преподнести это так, что бы остальные смогли это понять.
Q: Я был заинтересован тем, что ты думаешь о «плати сколько хочешь» методе Радиохед.
Я думаю, они чертовски умные карьеристы. Да, они умны. Да блеать, они умны. Для меня это так же интересно, как дела Билла Гейтса или тема книги месяца Опры Уинфри. Это так же интересно, как и категория «Что будут делать люди, если у них есть огромные сумы денег и возможность делать громкие заявления».
Q: Ты был долгое время критиком индустрии записи, как крупных, так и независимых лейблов. Приносит ли тебе удовольствие то, что сейчас они переживают не самые лучшие времена?
Нет. Нет, потому что прибыль сейчас получают Apple и любой интернет-провайдер в любой стране мира, меньше зарабатывать стали только музыканты.
Q: Это печально.
Да, как музыкант, который перебивается с месяца в месяц, да, это печально.
Q: Я был немного удивлен, когда услышал одну из ваших песен в рекламе нового сезона Lost. Как это произошло?
Они связывались с нами, говорили о том, что хотят пустить рекламу через 2 недели и предложили нам кучу денег. Наш первый вопрос был «Какая песня?». Было около четырех песен, которые они могли выбрать и на которые ответ бы был «да». Были песни, где не было слов, и они выбрали как раз одну из них. К тому же, некоторые люди из группы любят это шоу.
Q: А ты?
Да, мне оно тоже нравится.