Местное творчество

Пойми, половина сидящих здесь — такие же как ты дутые элитисты, каждый день бороздящие сеть в поисках более элитной музыки, они не вникают в музыку, они клюют на бренды как гламурные пёзды, читающие космополитен, они не развиваются естественным путём, а деградируют, метаясь от Godspeed You! Black Emperor к 65 days of static, от The Evpatoria Report к God Is An Astronaut, от Shora - Malval к Talk Talk (Laughing Stock, Spirit Of Eden) ни на чём подолгу не задерживаются, ни во что толком не вникают, и тут же забывают о своём мимолётном увлечении, когда в их поле зрения оказывается более илитная и статусная музыка. Становись Мрачным Воином Пост-Рока, или так и останешься бесхарактерным хамелеоном, стремящимся казаться кем-то и доказывать что-то толпе.

В современном мире, когда войны идут на информационном поле, для самоотверженности, для настоящих человеческих ценностей не осталось места. Сегодня правят бал трусость и подлость, боевое НЛП, тайные общества и гомосексуальная магия, а не искренность, вера и надежда на будущее, сегодня место Мрачных Воинов Апокалипсиса, готовых жертвовать жизнью на поле боя заняли ущербные пиарщики, политтехнологи, программисты общественного сознания являющиеся марионетками в кровожадных руках иллюминатов, масонов и розенкрейцеров — отродий сатанины, пытающиеся уничтожить человеческий род, столкнуть его в бездну похоти, извращений и гедонизма. Но Короли Пост-Рока продолжают до слез кричать в микрофон стонущим хоралом о уже почти забытых ценностях прошлого, позволивших нашей цивилизации достичь невиданных высот в науке и искусстве, о том, ЧТО МИЛЛИОН УМЕР ЧТОБЫ ПОЯВИЛСЯ ЭТОТ ЗВУК, О ТОМ ЧТО Я КАК РЕБЕНОК РАЗРУШИЛ НАДЕЖДУ И РАДОСТЬ, ЧТО I.S.P. - N.S.A. - C.C.T.V. - D.O.D. - D.O.J. - D.O.C., ЧТО ОНИ БОЛЬШЕ НЕ СПЯТ НА ПЛЯЖЕ, ЧТО ТАКАЯ МУЗЫКА СОЗДАЕТСЯ РАДИ ДОСТИЖЕНИЯ ВЕЛИКОЙ ЦЕЛИ а не ради плотских утех, не ради бутиков, бижутерии и кредитов, не для материального обогащения или банального размножения. Короли Пост-Рока показывают Цивилизации единственно верный путь, который позволит ей не свалиться в пропасть порока и вырождения.

А я каждый день вижу, как огромные транснациональные корпорации владеют и распоряжаются нами, словно рабами, я вижу, как безразличие и апатия душит искусство, как рекламы и телик учат детей боятся окружающих, я слышу, как люди забывают, что такое дружба, честь, труд.

Я вижу, как деньги и успех держат нас всех на цепной привязи, заставляет нас забирать чужое счастье, идти по головам, убивать мечты.

Я открываю свой бумажник,

И в нем нет мелочи на проезд.

И он полон крови.

Построкач, как можно жить без построка? Ну как, блядь? Как можно представить себе все то время, прошедшее с момента первого услышанного трека, который тебя прямо зацепил, без построка? Как можно просто забыть и выкинуть из памяти все те дорогие сердцу, возможно бытовые, но все же жутко запоминающиеся моменты, будто прибитые блестящими гвоздями к тому, что ты тогда слушал, и вспоминающиеся раз за разом? Как можно было болеть год назад, с температурой и прочей хуйней, и не услышать в первый раз Explosions in the Sky - The Only Moment We're Alone? Держать его включенным на рипите всю ночь и не спать. А потом, в день своих замкадских ебеней, когда все быдло либо собралось на главной площади на праздничную программу, либо просто беспробудно спит в свой законный выходной, идти прохладным осенним утром в кинотеатр на первый сеанс в полном одиночестве и с тем же треком в плеере. Солнце сияет и жизнь прекрасна. Счастье в одиночестве.

В первый раз влюбиться - по интернету. Сейчас это смешно. А тогда лежать ночью в постели, слушать Your Hand In Mine и осознавать, что в будущем ничего не будет. До сих пор вспоминать ту чудовищную зиму при первых же знакомых нотках.

А потом в первый раз послушать Godspeed You! Black Emperor. Сперва не понять и забросить на самые дальние полки харда, но потом отчего-то достать и проникнуться. И каждый зимний день, когда утром нужно вставать и идти на учебу, включать по дороге в метро The Dead Flag Blues и осознавать всю уёбищность этого сраного мира и получать от этого особенное, извращенное удовольствие.

Пора экзаменов. Неприятное время для каждого, но оно особенно запомнилось тем, что именно тогда в плеере чаще всего звучали Do Make Say Think. Под Frederica идти, ускоряя шаг, на бесконечные консультации, а потом стоять под дождем на остановке, по несчастливому стечению обстоятельств забыв дома куртку, ожидая последний автобус на самом редком маршруте.

Узнать о существовании Thee Silver Mount Zion. Испытать дикий ужас от вокала и выбросить прочь, а сейчас уже забыть о том, что заставило вернуться. Летним беззаботным днем просто гулять по парку, не думая ни о чем. Купить мороженого, сесть на скамейку у фонтана, от которого веет влагой и прохладой. В наушниках Could've Moved Mountains. Испытать самое прекрасное чувство умиротворенности, которое за всю свою жизнь никогда не ощущал. Счастье в одиночестве. По дорожке перед проходят немногочисленные люди, за поворотом снуют бесконечные мамы с колясками, а возможно где-то прогуливается счастливая парочка. А тебе абсолютно на всех и все похуй.

Четко ассоциировать былую весну с Babylon Was Built On Fire/Starsnostars. Четко ассоциировать былое лето с Ring Them Bells (Freedom Has Come and Gone). Не забудется.

А сейчас, сидя в темноте, вспоминать все это и рыдать по тому, как тебе тогда было хорошо и как сейчас все хуёво.

- Я не слушал пост-рок две недели, и депрессия вернулась ко мне! Пост-рок - Это не музыка. Это стало частью меня, частью моей души. Господи! Если бы все люди слушали пост-рок, войн бы не было. Если бы бог слушал пост-рок, он бы десять раз подумал, прежде чем создавать нас. - Рассказывает мне мой пациент. 

Я - психотерапевт. Мне 31 год. Моя работа мне всегда нравилась. Знаете, наверное, это странное чувство, но мне нравится дарить людям счастье. Спасать их от беды, лечить их.  

Шел концерт Maybeshewill. Было много настоящих пост-рокеров, и так же много обычных людей, не искушенных в музыке. Любителей металла, любителей инди, да и завсегдателей клуба. 

Однажды я прочитал интересную книгу одного коллеги, где говорилось о том, что музыка достаточно сильно влияет на человека. Например, классическая музыка. Однако, вопреки, он уделил больше всего внимания пост-року. Он сказал, что этот жанр создан для лечения больных. Он провел эксперименты, и эта музыка очень помогла людям. Но он погиб, не успев начать блестящую карьеру. 

- У вас есть предпочтения в музыке? - Спросил я мужчину 42 лет. Он страдает депрессией, после того как его жена погибла в автокатастрофе 3 года назад. Он у меня уже 5 сеанс. Он был переведен ко мне от другого психотерапевта, который за полгода так и не смог ему помочь. 

- Ох, доктор, я не знаю, как это может помочь! Черт возьми, мне надоели бесчисленные тесты! Что они мне дадут? Я не могу уснуть уже 3 дня. Опять. Доктор, или вы мне поможете, или я сойду с ума.

- Хорошо... Я думаю, на сегодня сеанс закончен.

- Нечего сказать? Ладно. - Он вздохнул, встал, и начал одевать пальто.

- Я хочу дать вам этот диск. Пожалуйста, послушайте его в машине.

- Мне прошлый доктор дал тысячи записей с поющими птичками, шумом прибоя, и другим бесполезным шумом, черт возьми! Я не хочу слушать эту дрянь опять. 

- Это не пение птичек. Это музыка. Просто музыка.

- Я знаю, что это не поможет, Доктор, но я все равно возьму. 

Я протянул ему диск с A Silver Mt. Zion - "This is Our Punk-Rock, Three Rusted Stellites Gather + Sing"  

- 24.08.15 на концерте 65daysofstatic два человека были найдены мертвыми. Их зарезали ножом в спину прямо во время концерта. Ведутся поиски преступника. - Передает сводка новостей через подкаст в моей машине.   

- Доктор. Доктор, я не знаю. Есть еще подобная музыка? Как это называется?

- Это Пост-рок. 

- Извините меня, но... Эта музыка помогла мне. Я еще немного похожу к вам... Нет, я выписываюсь. Я думаю, я исцелился благодаря этой музыке. Доктор, я осознал себя благодаря этой музыке. - С этим он протянул мне несколько стодолларовых бумажек. - Большое спасибо вам, Доктор. Вы спасли меня.

- Уже? Вы только пришли. Почему вы решили, что эта музыка вас вылечила? - Крикнул я, когда он закрывал за собой дверь. В его глазах уже не было мертвой темноты. Они были настоящими.  

С этого началась моя стремительная карьера. Я вылечил еще несколько человек тем же путем. И меня повысили. И вот, на моем счету уже 50 пациентов. Моя специализация - Лечение тяжелой депрессии. 

Когда я перечитывал книгу того автора, я увидел отсылку ко второй части книги. Я решил обратиться к издателю, что бы узнать, вдруг автор дописал ее, но не успел опубликовать.    

- Да, у нас есть незаконченные материалы. Вы можете выкупить их у нас, мы все равно не будем их опубликовывать. 

- Хорошо, когда можно подъехать?

Придя домой, я первым делом уселся за чтения этой книги. Многое не исправлено, все распечатано на листах, и грубо скреплено.

Пошла песня Japanese Spy Transcript. Людям нравится, люди отрываются. Охранник что-то говорит другому охраннику. Тот передает по рации. Через секунду они раскидывают толпу, и рвутся к середине. Никто ничего не замечает. Они выносят одного человека из толпы, а за ним человека в плаще с высокими воротниками. Первый человек ранен. Второй пытается вырваться, и охранник со всей силы бьет его по челюсти.

"Но вы должны убедиться, что субъект не относиться к шизоидному типу, а так же не агрессивен. Иначе, как показало мое исследование, человек может сойти с ума, и стать опасным для общества. Пожалуйста, не используйте методы из моей первой книги, пока я не закончу эксперименты."

Диван, на котором я лежал, провалился. 37 из 52 пациентов, что я вылечил были агрессивны, и некоторые из них относились к шизоидному типу. Твою мать, они могут стать опасными! 

Зачем вы делали это? У вас был мотив? Вы убили два человека, а может уже убили больше. Только одного удалось спасти. Вас взяли с поличным, вы это понимаете? - Спрашивают люди в полицейской форме человека 28 лет. Депрессия. Так диагностировал его один психотерапевт 31 года. Почему он не увидел, что он опасен?  

- Они могли убить еще больше чем я! Я обязан был этого не допустить! Эти все люди безумцы! Они в глубине души мечтали об апокалипсисе! Они все должны были умереть! Эта чертова музыка разрушила мою жизнь! Я спасал их! 

Он был приговорен к заключению в психиатрическую больницу. Пожизненно.

На высоте 24 этажа разбилось стекло. Это здание крупной компании. Вниз летел человек в дорогом пиджаке с ускорением 9.8 метров в секунду. В это время по всему офису доносились предсмертные стоны виолончелей. 

- У него опять припадок, скорее несите лекарства. Вы в порядке, Доктор? Доктор? Вы слышите меня? 

Губы не шевелились. Повертев глазами, я с трудом выдавил из себя: 

- Что случилось с моими пациентами? Где они? 

- У него опять амнезия с галлюцинациями, Доктор.

- Где я? Что со мной? - Я лежал в маленькой палате с мягкими стенами. Я был связан кожаными ремнями. 

- Ты был осужден за убийство 2 человек. Сейчас тебе 31 год. - Сказала медсестра, набирая в шприц жидкость. - Ты в психиатрической больнице.

Я лежал и смотрел в потолок. Что я тут делаю? Кто я? Последнее, что я помню, это... Концерт 65daysofstatic. 

- Медсестра! Доктор! - Закричал я.

Черт возьми. Я был осужден? Концерт Maybeshewill? Получается, это обо мне говорили в сводке новостей?

Дверь щелкнула. И открылась. В комнату вошли медсестра и человек в халате, наверное доктор.

- Почему я тут? - Спросил я.

- Интересно, записывайте. - Приказал он сестре. - Молодой человек, вы меня понимаете? - Спросил он меня.

- Да.

- Сколько пальцев вы видите? - Не вынимает рук из халата.

- Ну, вы не вынули руки из халата.

- А если бы вынул, сколько пальцев вы бы увидели?

- Ээ. У вас десять пальцев. Я не знаю, сколько бы вы показали.

- Хорошо, а то вдруг у вас проснулся дар ясновидения? - Доктор рассмеялся. 

Мне дали ходить по своей палате. Мое тело очень ослабло, я начал стараться заниматься физическими нагрузками. Прыгать, отжиматься. Это было достаточно трудно. Когда мне давали таблетку с утра, я приходил в себя только в полдень, весь в слюнях. 5 Дней этих таблеток, и я понял, что не стоит их принимать. Я спрятал ее под языком. А потом выплюнул, и спрятал под подушкой. 

Через полчаса открылась дверь.

- Почему вы не приняли таблетку? - Спросил вошедший доктор.

- Я не считаю, что она не нужна. Мне от нее плохо.

- Хорошо. Это была проверка тебя. Через 10 дней мы переведем тебя в общую палату. Надеюсь, что ты действительно здоров. Хотя тебе все равно отсюда не выйти. Твой случай выздоровления уникален, но ты наверное скоро снова сойдешь с ума. В любом случае, поздравляю, хотя бы с временным выздоровлением. 

Через десять дней меня разбудили в 10 часов. Я выпросил часы у медсестры.

На меня надели рубашку с длинными рукавами, "На всякий случай", и замотали сзади. Меня повели по коридорам, в машину.

Там стояла машина скорой помощи. Меня посадили назад, изнутри стены грузовика были мягкие. Мне развязали рукава.

Перед тем, как машина отъехала, доктор просунул мне папку.

- Там твои документы. По приезду отдай их врачу, и заодно можешь сам почитать.

- И она говорит ему: Мол, езжай куда хочешь, только ты не будешь жить здесь.

- А он что?

- Ну, он плюнул и ушел.

- Хм. Жестоко она с ним.

- Ну ничего, зато проучила, теперь так не делает. Ну, он вернулся на следующий день, и она впустила его.

На заднем сидении сидел мальчик 10 лет и девочка 6 лет. Они спали. Но если они проснуться, они проснуться в последний раз.

За маленьким окошком я мог видеть пасмурную погоду. Черные деревья мелькали за окном. Вон, какие-то дома. Вот знаки.

Выйдя от психотерапевта, мужчина наконец смог вздохнуть полной грудью. Он не мог сделать это уже 5 лет. Он чувствовал себя свободным. Он снял машину с сигнализации. Как всегда, он сел в нее, и вставил диск с A Silver Mt. Zion. 

- Спасибо, доктор. - Сказал он вслух.

Машина налилась невероятными, но красивыми звуками. Он сдал назад, что-бы выехать с парковки. Он улыбался. Впервые за много лет, он улыбался. Ему было 39 лет. У него была семья и дети. Он ехал домой. А его жена с подругой и детьми ехала с дачи. 

22:32 Он уже 20й раз пытался позвонить жене. Безрезультатно. Она должна была приехать часа 4 назад. С ней ничего не должно было случиться! Боже!

- Здравствуйте, это вы Николай Гришенко, муж Татьяны Гришенко? Просим вам подъехать по адресу: Улица Маяковская, дом 4, для опознания. Але? Але, вы слушаете?

Хорошо, что внутри кузов мягкий.

Я пришел в себя. Грузовик был перевернут набок. Кажется, сломал ребро.

Покачиваясь, я встал. Дверь была закрыта, но погнута. Я подошел, и постарался выломать дверь ногой. Она выломалась с четвертого удара. Хорошо, я попал в аварию. Вокруг только дорога, а я в смирительной рубашке. Стоп, у меня есть мои документы.

Я вышел, и осмотрел место. Черт возьми, грузовик врезался в минивен на огромной скорости. Минивен превратился в один кусок железа. В нем все мертвы. В грузовике тоже.

Издали показалась машина. Авария перегородила всю дорогу. Сейчас вызовут полицию, и меня упекут обратно. Мать твою, я внезапно полюбил свободу! 

Машина сбавила ход. Я помахал водителю. Додж рам. Гигантский пикап.

- Не подвезете меня до города? - Спросил я водителя.

- Садись, а то я не хочу дожидаться копов.

Я не поверил. Ну не может быть.

Этот парень оказался пост-рокером. Он много рассказывал мне о группах. Часто шутил. Хотя, я не очень понимал его шуток. 

- А тебе нравиться мелодичное бросание ключей?

И все в таком духе. Но он действительно много знал.

Он довез меня до города, там я попросил высадиться. Он дал мне тысячу рублей, джинсы и рубашку, за то, что бы я оставил ему эту классную рубашку, и за то, что я такой классный чувак.

- Вы имеете образование психиатра? Нет? Вы отучились лишь три курса? И теперь у вас есть идея?

Вы правда рассчитываете, что кто-то даст жилье, деньги, и позволить проводить исследования какому-то психу? Не у меня!

- Спасибо за уделенное внимание.

Я встал, открыл дверь, и оглянулся. Он продолжал писать что-то на бумаге.

Спустясь на лифте, я увидел человека в дорогом костюме, у которого был совершенно потерянный вид. 

- У вас что-то случилось?

- По мне не видно? Что-то случилось? Вы ко всем лезете так нагло? Вы что, психотерапевт?

- Нет, но..

- Вот и не топчитесь у меня под ногами.

- Но вам нужна психологическая помощь? Меня сюда не взяли. Хоть я и знаю как вам помочь.

- Знаешь как мне помочь? Так помоги!

- Вы приехали на машине?

- Да. Пойдемте.

- Ты что, правда думаешь, что сможешь как чертов бог излечить меня?

- Я попробую.

- Если бы я не был в отчаянии, я бы послал тебя подальше.

Мы пришли к его машине. Я вставил диск God is an Astronaut.

Я не знаю, почему, но я пошел искать работу. Я не знаю как, но я встречал людей, заводил с ними разговор, и они давали мне переночевать у них, давали мне одежду, деньги. Взамен я мог им предложить лишь понимание. Господи, люди в городе стали такими замкнутыми. Даже просто выслушав их, ты делаешь им великую услугу. Им не нужны окна в домах! Зачем? Они ведь и так ничего не видят! 

- Ну как там твоя книга? - Спросил Николай. Теперь он финансирует меня как писателя. Он владелец крупной компании. Его кабинет находится на 24 этаже. И это все лишь в благодарность за то, что я помог ему. Если бы не пост-рок, он так бы и мучался эти три года, пока другой психотерапевт не прочитал бы мою книгу, и не дал ему пост-рок. Я решил написать эту книгу. Раньше, чем я сам ее напишу.

Раньше, чем я ее прочитаю.  

Я открыл новый документ. Ну-с, с чего-бы начать. Как там было в моих галлюцинациях?

Что вы можете понимать в пост-роке, мудачье? Разве вы когда-нибудь мучались бессонницей на протяжении года и плакали забившись в угол и окруженные тенями вашей чёрной тоски? Разве вы стояли в поле чувствуя безмерное желание убить себя, которое наполняет ваши внутренности и выплескивается через ваши вопли? Разве неодушевлённый предмет хоть раз говорил с вами? Разве вы засыпали среди ночи от неясного желания жить? Я уверен, что вы никогда не переполнялись депрессией настолько, что тело падает на землю, а конечности начинают дергаться в конвульсивных судорогах. Я уверен, что вам неизвестно, что такое выйти на улицу и идти мимо людей испытывая при этом пульсирующие удары гипертонии в мозг. Я уверен, что вы никогда во время разговора не срывались на вопли от звуковых галлюцинаций, вызванных бессонницей.

Так вот, недоноски, только такие люди могут осознать пост-рок, как явление. Как бессонница, как тоска, как апатия, как рай для своей измятой и скомканной души.

Сидя в туалете,

услышал чудные я звуки.

Это ефрим и его коллеги

пели песню о калеке.

Было лето, и я решил на месяц сгонять на дачу. Дача была достаточно далеко от моего города. Взяв плеер, как всегда, я отправился. Я не любитель смотреть телевидение, поэтому его не было на даче. Я любил, воткнув плеер в уши, ходить по дороге, смотря на закат, деревянные столбы, и думать о вечном.

Часто ходил я с друзьями, до соседней деревни было далеко, и когда они звали меня на дискотеку, я посылал их в баню. Хоть и там были девушки, я все равно не мог выносить музыку, которая играла там.

Порой, забираясь на крышу, я сидел и сочинял на гитаре. И пел, когда хотелось. О конце света, о мужчине, что никогда не выносил мусор, о звездах, что никогда не упадут.

Когда я ехал на велосипеде в магазин, по пути я увидел мужчину, который шел навстречу мне. Он шел в каком-то прохудившимся пальто, и нес рюкзак. У него была борода, и шляпа на голове. И за спиной он нес что-то большое, как шкаф. Когда мы сблизились, он спросил меня, там-ли деревня. Я сказал да. Когда я отьехал, и оглянулся, шкаф за спиной оказался контрабасом. И да, он не был похож на Ефрима.

Удивительно, пешком идти с такой-то тяжелой вещью - подумал я.

То, где я находился, с трудом можно было называть какой-либо областью, потому что все крупные города находились очень, очень далеко. Но это была не совсем глушь, так что было достаточно комфортно.

Идя по деревне, что-бы взять у Знакомоного разводной ключ, которого у меня не было, я увидел этого мужика. Он сидел на крыльце пустовавшего дома, и курил. Сладко курил, так, словно делает это в последний раз. Растягивая, и наслаждаясь каждой затяжкой.

Через некоторое время, проходя еще раз, я увидел его, сидящим с контрабасом. И тут он начал играть. Это была красивая музыка. Он мастерски орудовал смычком. Это был далеко не построк, но это было превосходно. В его мелодии, в его музыка чувствовалась легкая грусть, и ирония. Это было прекрасно. Я подошел ближе, и сказал, что мне очень понравилось понравилось.

Он улыбнулся, и спросил как меня зовут. Его вид был слегка безумным. Но безумие не мешает человеку быть хорошим, разве нет?.

Мы разговорились, я рассказал что делаю, сказал что немного на гитаре играю. Потом я начал говорить о построке, его это очень заинтересовало. Он сказал "По твоим словам, пост-рок, это то, что я ищю последние 5 лет. Сможешь мне его показать?". Он купил этот дом неделю назад, и приехал жить сюда один. Он каждый день уходил в разные магазины, и запасался разными вещами. Я принес плеер, и показал ему разные группы. Его лицо буквально светилось. Он в восхищении сказал, что это то, что он искал. Я сказал, что играю что-то типо этого. Он попросил показать. Я сыграл ему пару композиций, что придумал и запомнил, и спел еще с одной.

- "Это очень хорошо, но это не совсем то, что я слышал. Я думаю, ты слышал про стиль боя, кхм, что-то вроде "Пьяный мастер". Но что-бы исполнять его, сначала ты должен быть мастером, а уж потом пьяным."

На следующий день мы старались играть вдвоем. Точнее, он пытался играть со мной, потому что идеального слуха у меня не было, и сходу подбирать ноты я не мог. Но под конец дня, у нас получилось сделать одну песню. Для моего уровня, она была восхитительна. Легкий перебор под медленные, тихие и тягучие ноты.

"Size of sky.

You can measure.

Height of night.

So far."

Я спросил его, почему он купил дом здесь, и приехал сюда.

- Меня тут вряд-ли достанет радиация раньше чем через неделю. Я хочу насладиться концом света одним из последних.

Я подумал, что у него сьехала крыша. Что за конец света.

- Ты разве не слышал? - Сказал он - У нашей страны уже давно международные конфликты. Назревает ядерная война, и я знаю, что она будет. Через неделю будет конец света. Ты телевизор не смотрел? Хотя, наверное, там об этом не говорят.

Я не мог поверить. Конец света? Он точно обезумел. Меньше чем через неделю? Нет, я не верю в это. Ладно, завтра позвоню родителям.

"- Але, мам, ты как? Что там у вас? А конца света точно нет? Ладно, хорошо... Нет, у меня все хорошо. Да я просто спросил" Я выебал ее морально

Я сказал ему, что нигде ничего нет, и, даже если это так, то откуда у него информация. Он сказал, что следит за ситуацией в мире, и заметил момент, когда данные начали расходиться. И это означало начало конца. Он сам решил проверить некоторые данные. Государства обьявили DEFCON 1. Не говоря ничего. Скажите, вы были-бы рады узнать, что завтра вы умрете? Все содержалось в строжайшей секретности. По его рассчетам, здесь мы сможем продержатся неделю после обмена межконтинентальными баллистическими ракетами.

На следующий день телефон не брал. Все оказались отрезаны от внешнего мира, ни какой информации извне. И теперь я поверил ему. Вечером на горизонте были слышны тяжелые вертолеты, с трудом выдавливающие под собой воздух, что-бы не задохнутся на земле. Они стремились к небу.

Я пребывал в смятении. Я не знал, что теперь делать. Окончена-ли жизнь? Почему это произошло?

Я сидел дома весь день, не говоря не слова, не двигаясь, стараясь не верить. Это все сон, повторял я про себя.

Вечером был слышен гром. Не обычный гром, протяжной. От него оттдавало тысячами смертей, разрушенными зданиями, пылью и смертью. Всю ночь все слышали грохот. Но он был очень далек. Но все чувствовали это. Это было словно облегчение, будто с души была снята ноша. Но пустота оттдавала невыносимой болью.

Со стороны мужика послышался сдавленных смех.

Он валялся на траве, безудержно смеясь, и дрыгая ногами, и через смех обьяснял старухе, как я купился на его розыгрыш.

Я получил несколько седых волос, понял, что люди думают перед смертью, и играл самый темный и депрессивный пост рок, каким он может быть. И все это розыгрыш мужика, которого я встретил по пути. Правда, он спросил дорогу в другую деревню, и вряд-ли все-бы это произошло-бы, однако придумав такой расклад по дороге, я улыбнулся.

Так еще один мир погиб.

Двач, я хочу быть пост-рокером. Не потому что я хочу быть какой-то элитой. Вовсе нет. Ты только представь. Пост-рокер занимается любимым делом — управляет легионом музыкантов, порядочно играет, у него есть фендер и скрипка. Он практически оркестровый композитор, но, наверное, при этом у него много эрудированых друзей. Он живёт в тихом районе, где никто не будет тебя беспокоить. Он может днями вкусно кушать, слушать пост-рок, GY!BE, и Mogwai, в виде Tortoise и ASMZ. Сидеть в уютненьком кресле. В это время за окном будет мрачный день. И я ел бы вкусную лапшу и разогретые котлеты, выпавшие с прошлых неудачников. Завернулся бы в мрачный плащ, посмотрел ещё раз в окно, на мрачный день, на валяющегося пьянцу, напоминающего о несовершенстве мира, и начал бы писать пост-рок. Сочинял бы музыку, утопая в ее мощном многоголосном звуке. Но такого не будет никогда. Я не пост-рокер. Я жалкий неудачник без профы, шмота и способности найти себя в обществе. И быть пост-рокером, заниматься любимым делом, слушать и сочинять днями музыку — всего лишь невыполнимая, утопичная мечта.

7 часов утра. Светло. Я вставляю клипши в свои уши, включаю плеер, и выхожу на улицу. Я смотрю на небо. Я любуюсь контрастом между домами и небом. В метро я вижу лишь много людей, и быстротекущий фон. Потом все сливается. Иногда я вижу людей, которые не так унылы и серы, как основная масса. Но в этом нет смысла. Я закрываю глаза, предаваясь миру прекрасной музыки. Мы все умрем. И я хотел бы подарить людям апокалипсис. Это было бы хорошо. Очень хорошо...

Губе закончились.

Вокруг улыбающиеся лица, люди в автобусе пропускают меня. Девушки смотрят на меня и улыбаются, я улыбаюсь в ответ. Красивые тени, новый день. Я перехожу дорогу, водители уступают мне. Черт возьми жизнь прекрасна. Но мне хочется отомстить... Нет, не правда. Хочется уничтожить. Просто ответить. То, что хотел всегда. Я вынимаю наушники. Я ненавижу вас всех. Просто умрите. Астронавты прервались.

Был холодный зимний вечер. Шел редкий снег. Моим рукам было довольно холодно. Длинная дорога мне уже надоела, но ведь домой надо дойти. Унылые дома, безлюдные дворы... И только Godspeed You! согревал мой слух.

Я шел после репетиции, нес гитару за спиной. От чертовых ремней устают плечи. Думал о том, что на 22 эффекте, в моем процессоре, надо сделать дилей подольше. И поменять местами ревербрейшн и проц. И что пора купить мониторы, что бы доделать домашнюю студию. Руки совсем окоченели, музыка закончилась.

Сам я играю построк. В команде. У нас есть скрипач и контрабасист. А так же 3 гитариста, 2 басиста, и один барабанщик. Мы стараемся играть музыку от души, поэтому временами мучаем два аккорда полтора часа.

Сюда иди, слыш! - Кто то окликнул меня. Я думаю - похуй.

Сюда иди, мудак тупой! - Сказал голос, начиная бег за мной. Я остановился. Трое классических гопников обступили меня. Я почувствовал легкий страх. Руки начали нащупывать билет от автобуса, билет от метро.

Что слушаешь, слыш? - Спросил самый борзый из них. Перед глазами пролетели все группы.

Гадспидыюмагвейтрислиьвермаунтинзионмемориалорчеастравизхоритралалабендгадинастронаулт и другие. - Сказал я.

Небось сигур роз считаешь построком, да, уебок?

Хуй сосите, сраные шуйгейзебы без души.

Потом мы пошли на хату к поцику, там играли построк. К нему пришла моя мамаша и я ее выебал. Еще раковали на построковой борде.

Такие дела.

- Шум поезда, характерные звуки ударов колес о рельсы. -

Я ехал на поезде к своей девушке. Я заранее скачал несколько новых построковых групп, и был готов к одиночеству. Когда я зашел со своим чемоданом в вагон, я понял, что буду не одинок. Под столиком лежал чехол для скрипки, и одна гитара. На кровати сверху лежал большой контрабас. Характерная небритая рожа уставилась в мою сторону. Путь предстоял долгий. Где то полтора дня.

Привет, меня зовут... - Протянул руку человек в черной майке, серых штанах, и наушниках. Он наверное подумал что я говнарь, по характерным патлам на голове, и взгляду любителя раскладывать кишки по баночкам.

Что слушаешь? - Спросил этот человек.

Ты не поверишь... - Ухмыльнулся я.

Потом пришло еще два характерным построкера. Как только поезд тронулся, мы вовсю обсуждали новый альбом зионов.

Всю ночь мы слушали различные построковые команды через маленькие колонки, которые припас один построкер. Мы узнали много нового друг от друга, и о построке в целом, поделились теориями. Осталось ехать до прибытия 13 часов. Мы поспали, и решили писать песню прямо в поезде. Мы начали работу над текстом, я схватил гитару, и мы стали писать.

Каждый удар колес отзывался эхом в голове, как последний. На мгновение мне стало страшно.

Гитарные струны без конца вибрировали, сотрясая густой, черный воздух.

Каждый вздох давался как последний, и только благодаря чуть не упавшему на меня построкеру, я проснулся.

Через 6 часов мы определились, через 8 текст был почти готов. За два часа до прибытия мы уже играли песню и фальцетом припевали. Проводники останавливались послушать на 2 минуты, но им становилось скучно, и они уходили. Наконец, поезд остановился у моего места. Я начал прощаться с ними, но один сказал мне:

Нас никогда не было. Помни этот момент, как самых прекрасный момент жизни.

Что?

Говорю, удачи!

Я вышел из поезда. Я впервые вижу это место, помолил своего бога, что вышел там. Мороз схватил руки сразу, как только я достал телефон. Я услышал свое имя. Это кричала она.

Мы шли по дороге, что бы сесть на автобус, и доехать до ее города. В автобусе мы обнимались и думали о самом хорошем. Мы шли в обнимку, гуляя по городу. Я решил купить сигарет в ларьке. Она выбросила какой то мусор.

Скрежет тормозов. Звук разбившегося стекла, глухой удар об метал. Я резко обернулся. Ее тело отлетело на 3 метра.

Сердце разрывалось. Я подлетел к ней, обнял. Она была вся в крови. Судя по всему, конечности не двигались. Я достал телефон, что бы позвонить в скорую, но она схватила руку и сказала что не надо. Последние ее слова были.

Она умерла у меня на руках. Когда приехала скорая, ее сердце уже не билось. Билет был на 5 дней. Все 5 дней я стоял около этого места. Полгода после возвращения я не находил себе места. Я вспоминал слова того построкера "Нас никогда не было. Помни этот момент, как самых прекрасный момент жизни". Он был прав.

Когда я слышал музыку, я плакал. Сейчас прошло 2 года с того момента. Я до сих пор Плачу, слушая гадспидов. Я до сих пор плачу, слыша даже астронавтов. Когда я плакал на кухне, меня подошла успокоить мать, и я ее выебал, и это не помогло.

Они идут!

Несколько мертвых тел украшали улицы пустого мегаполиса. Серое небо не давало дождя, уже который месяц.

- Но... Послушай, ведь какое это имеет к тебе отношения, ведь ты так далеко? - Сказал мне мой внутренний голос.

Действительно. Какой смысл думать о катастрофе, которая произошла так далеко? Ведь не погибли родные, друзья, или родственники. Да и небо над головой синее.

Кленовые листья падали. А ведь Клен - Еще и флаг Канады. А именно оттуда приезжает Наш любимый коллектив. Через 3 месяца. 

Прошло некоторое количество времени. Два больших мегаполиса опустели. Никто бы не подумал, что это имеет отношение к нашей любимой группе.

Впервые это случилось 5 месяцев назад. Внезапно все люди в этом городе умерли. Умерли не все. Все кто выжил, а таких было мало, говорили, что слышали странную музыку. Нет, это была не музыка. Это был крик апокалипсиса. Тягучий, и очень... Очень атональный. Будто тысячи скрипок выстроились в ряд, и каждый в унисон играл беспорядочный набор нот. Каждый из выживших имел высшее музыкальное образование. По их словам, после этого все как будто посходили с ума. Некоторые садились, некоторые стояли. Но все улыбались. Нет, им было не смешно. Они улыбались, так, будто бы все поняли. А потом они перестали дышать и упали. Никто не просил спасения. Каждый будто сам хотел умереть.

Катастрофа нового века. Через 2 месяца она повторилась еще в нескольких городах. Говорили что это террористы. Говорили, что это инопланетяне. Говорили, что это эксперименты военных.



- Здравствуйте! Что вы скажете по поводу вашего нового альбома?

- Ничего. - Сказал человек с гитарой за спиной, поставивший руку так, что бы его не снимали.

- Мы знаем, вы не любите давать комментарии, но скажите хоть что нибудь!

- Это надежда. И это конец.

- А вы использовали что нибудь нового в плане инструментов?

- Одна наша песня записана тысячу раз с контрабаса. Это все, мне пора идти.

- Спасибо! Эх... Ну хоть что то взяли, теперь это будет се* - Ролик на ютубе закончился.

Я заказал билеты за 2 месяца до выступления. 

Прошло еще немного времени...

15 городов. 15 городов были уничтожены эпидемией нового века. Это называли новой чумой. Но никто не знал, что это такое. Люди, приходившие в мертвый город не находили ничего.

Они были здесь. 

- А потом их не стало. Они веселились, а потом они ушли. Нет, они не умерли. Они просто поняли, зачем. Они получили надежду. Надежду, которая изменила их. И они решили уйти. - Титры к старому глухому афроамериканцу. Он рассказывал это на языке жестов.

Люди стали уезжать из больших городов. Но я не мог уехать. Я любил серые улицы, темный асфальт, бетонные здания, контраст между крышами домов, и небом. И синее небо. Которое было надеждой для меня. Только вера в свое небо, синее небо, давало мне силы продолжать жить.

Три недели до концерта. Две недели.

Я лазил по интернету, в предвкушении концерта, в предвкушении нового альбома. И я вбил в гугл: If we had no hope, who we are? И я увидел где то далеко страницу с 17 посещениями. Там была картинка, на которой было написано "a. thousand. peoples. unknown. killed. HOPE WE ALL. HOPE ALL. HOPE YOUR ALL. GODSPEED YOU, MAN OF NOTHING" И ссылка на аудиозапись. Мне стало интересно.

Отлично звучит. Гитарное вступление... Это потрясающе! Это гениально! Два контрабаса. Три. Четыре. Черт, уже диссонанс. Звуков все больше, а я все меньше их слышу. Тьма в глазах. Я вижу, как кто то говорит мне "Надежды нет. Ты не един. Надежды нет. Ты не един". Я начинал понимать смысл. Я понимал, что узнав это, я не захочу дальше жить.

Звуки возвращались. Они не глушились. Они были везде. Они не поглощались. Они создавались. Из стен.

Я снял наушники. Было утро. Ночью выключили электричество. И тут до меня дошли события ночи.

Я понял. Я все понял.

Моя мама жила в Канаде. Я понял что надо было делать.

- Что случилось? Почему ты приехал? А как же работа?

- Нет времени. У меня есть одно дело. Где папа?

- Он на работе.

К слову, моя мама была красивой женщиной, и, ей было 42 года, она до сих пор умело одевалась, и выглядела заметно моложе.

Когда я вышел из ванны, я шел в свою комнату, и выебал свою мамашу.

Я бродил по Монреалю, пытаясь найти адрес их студии. Хорошо, что здесь почти не говорят по Французски, потому что я не представляю, как говорят на этом языке любителей анальных...

Синее небо Монреаля очень радовало меня. Я наконец то нашел их! Я засунул руку в куртку, и прочувствовал холодную сталь кольта 1911. Я уверенно вошел в здание. Они уехали. Они уехали. Ко мне домой. Я знал, что это случится именно тогда.

Я поехал назад.

Три дня до концерта. Я уволился с работы. Я все подготовил. Их новый альбом должен быть следствием апокалипсиса, а не предпричиной.

Наступил день концерта. Много людей. Огромный концертный зал был полностью забит людьми. Я стоял 6-м в очереди, хотя пришел за 12 часов до концерта.

- Hey you guys! Waiting for the concert?

- Ээээ. Yeah. Stop! Are you Efrim?

- Heh, yes, i'm. Wow, will you be sitting here for 12 hours?

- Sure.

Я знал, что так убью только Ефрима. И не смогу убить остальных. Концерт сорвется, а они выступят. Обязательно выступят. Потом. И никто не сможет их остановить.

Я дождался, когда нас стали впускать в зал. Когда я проходил метало детектор, я выложил пистолет вместе с ключами, а охранник и не заметил.

Через час настройки, они вышли. Я стоял в первом ряду. 

Эти ребята выглядели как люди из другого мира. Сначала Ефрим сказал, что соболезнует тем, кто остался без родственников в погибших городах. А потом они начали играть. Две песни, длительностью 10 и 20 минут были волшебны. Они были просто прекрасны. Я начал жалеть, что они умрут. И тут они начали играть ту песню. Я выхватил пистолет. Выстрел. Боль в плече. Я падаю на пол, а звуки продолжают наполнять стены. Звуки повсюду. Они играли без остановки. Даже когда просили их выключить. Они продолжали играть.

Обо мне написали в газетах. И никто не погиб. Мой город остался жить. Города больше не погибали. Это оставалось секретом. Меня обвинили в умышленной попытке убийства, и приговорили к 20 годам. В меня выстрелили первым, а кольт, который я купил, заклинил.

Но глаза Ефрима, когда я упал, забрызгав кровью всех вокруг, горели огнем апокалипсиса. Он смотрел и смеялся. Он смотрел с надеждой.

Синее небо теперь в решетку. Моя мечта умерла. Есть ли у меня надежда, или ее забрал он?