Ещё одной особенностью партизанского движения в Брестской области стала организация и работа партизанских школ в семейных лагерях боевых отрядов и бригад. Первые из школ стали создаваться в сентябре 1943 г., некоторые были открыты в последние 4 – 5 месяцев немецкой оккупации. Всего в Брестской области работало около 20 лесных школ. Наиболее регулярно проводились занятия в школе семейного лагеря при боевом отряде им. Калинина партизанской бригады им. Дзержинского, который базировался на восток от Черного озера. Школа была организована командиром отряда им. Калинина майором Красной Армии Петром Мамертовичем Ковальским. Для школ в семейных лагерях обычно строили большой шалаш (“будан”). Бумаги и письменных принадлежностей не хватало. Классной доски не было. Писали угольками на коре. Учебников было всего по одному, по два на класс, но дети учились с большой охотой. В конце учебного года проводили итоговые занятия и экзамены в присутствии представителей от боевого партизанского отряда. Участник нашей экспедиции Л.И.Минько разыскал в деревне Огородники Березовского района табель успеваемости бывшей ученицы этой партизанской школы Елены Данилкевич, подписанный учителями, командиром и комиссаром боевого отряда. Все школы были начальными, с четырьмя классами обучения. Занятия вели учителя, раньше воевавшие в боевых отрядах или приглашенные из населенных пунктов. В лесных партизанских школах создавались пионерские организации, дети помогали взрослым в заготовке дров, благоустройстве территории семейных лагерей и т.д. На Брестчине лесные школы в семейных лагерях просуществовали до полного изгнания оккупантов с белорусской земли, т.е. до второй половины июля 1944 г.

Источник: http://www.hcpncr.com/konf2020/konf2020-29.pdf

Т. Кот., из книги «Дети-герои»

Увязая в топком болоте, падая и снова поднимаясь, мы уходили к своим - к партизанам. В родном селе лютовали немцы.

И вот целый месяц немцы бомбили наш лагерь. «Партизаны уничтожены»,- послали они, наконец, донесение своему верховному командованию. Но невидимые руки снова пускали под откос поезда, взрывали склады с оружием, уничтожали немецкие гарнизоны.

Лето кончилось, осень уже примеряла свой пестрый, багряный наряд. Трудно нам было представить сентябрь без школы.

- Я вот какие буквы знаю! - сказала как-то восьмилетняя Наташа Дрозд и вывела палочкой на песке круглое «О» и рядом - неровные ворота «П». Ее подружка нарисовала несколько цифр. Девочки играли в школу, и ни та, ни другая не замечали, с какой грустью и теплотой следит за ними командир партизанского отряда Ковалевский. Вечером на совете командиров он сказал:

- Ребятишкам школа нужна…- и добавил тихо: - Нельзя их лишать детства.

В ту же ночь на боевое задание вышли комсомольцы Федя Трутько и Саша Василевский, с ними Петр Ильич Ивановский. Вернулись они через несколько дней. Из карманов, из-за пазухи доставали карандаши, ручки, буквари, задачники. Миром и домом, большой человеческой заботой повеяло от этих книжек адесь, среди болот, где шла смертельная схватка за жизнь.

- Мост легче взорвать, чем ваши книжки раздобыть,- весело блеснул зубами Петр Ильич и достал… пионерский горн.

Никто из партизан ни слова не сказал о том, какому риску подвергались они. В каждом доме могла быть засада, но никому из них в голову не пришло отказаться от задания, вернуться с пустыми руками.

Были организованы три класса: первый, второй и третий. Школа… Вбитые в землю колья, переплетенные лозняком, расчищенная площадка, вместо доски и мела - песок и палочка, вместо парт -пни, вместо крыши над головой - маскировка от немецких самолетов. В пасмурную погоду нас одолевали комары, иногда заползали змеи, но мы ни на что не обращали внимания.

Как дорожили ребята своей школой-поляной, как ловили каждое слово учителя! Учебников приходилось по одному, по два на класс. По некоторым предметам совсем не было книг. Многое запоминали со слов учителя, который иногда приходил на урок прямо с боевого задания, с винтовкой в руках, опоясанный лентой с патронами.

Бойцы приносили все, что удавалось добыть для нас у врага, но бумаги не хватало. Осторожно снимали мы березовую кору с поваленных деревьев и писали на ней угольками. Не было случая, чтобы кто-то не выполнил домашнего задания. Пропускали занятия только те ребята, которых срочно посылали в разведку.

Выяснилось, что у нас только девять пионеров, остальных двадцать восемь ребят нужно было принять в пионеры. Из парашюта, подаренного партизанам, мы сшили знамя, сделали пионерскую форму. В пионеры принимали партизаны, галстуки вновь поступившим повязывал сам командир отряда. Тут же был избран штаб пионерской дружины.

Не прекращая занятий, мы строили к зиме новую школу-землянку. Для ее утепления надо было очень много мха. Выдергивали его так, что болели пальцы, иногда срывали ногти, больно резали руки травой, но никто не жаловался. Никто не требовал от нас отличной учебы, однако это требование предъявлял к себе каждый из нас. А когда пришла тяжелая весть, что убит наш любимый товарищ Саша Василевский, все пионеры дружины дали торжественную клятву: учиться еще лучше.

По нашей просьбе дружине присвоили имя погибшего друга. В ту же ночь, мстя за Сашу, партизаны взорвали 14 немецких автомашин, пустили под откос эшелон. Немцы бросили против партизан 75 тысяч карателей. Снова началась блокада. Все, кто умел обращаться с оружием, ушли в бой. Семьи отступали в глубь болот, отходила и наша пионерская дружина. На нас леденела одежда, ели один раз в день заваренную в горячей воде муку. Но, отступая, мы захватили все наши учебники. На новом месте занятия продолжались. И клятву, данную Саше Василевскому, мы сдержали. Весной на экзаменах все пионеры отвечали без запинки. Строгие экзаменаторы - командир отряда, комиссар, учителя - были довольны нами.

В награду лучшие ученики получили право участвовать в соревнованиях по стрельбе. Стреляли они из пистолета командира отряда. Это была для ребят высшая честь.

Источник

«Уроки в лесной партизанской школе» проводит Березовский историко-краеведческий музей (brestcity.com) 

В годы войны во многих семейных лагерях Беларуси действовали уникальные по масштабу и характеру деятельности лесные партизанские школы. Как вспоминал видный организатор партизанского движения в Беларуси Кирилл Трофимович Мазуров в книге «Незабываемое», «несмотря на трудности, создание школ в лесах шло полным ходом. Первыми подхватили призыв о создании школ для обучения детей в партизанских зонах (в деревнях и лесных лагерях для населения) комсомольцы Полесской области…». Все лесные школы были начальными, только с первыми четырьмя классами обучения. Они, как правило, размещались в землянках, различных сооружениях,  построенных из лозы и других подручных материалов. В их организации принимал участие партизанский актив, учителя, родители, сами дети. Работа лесных школ протекала в невероятно трудных условиях — не было учебников, тетрадей, писчей бумаги, наглядных пособий, нормальных приспособленных помещений для занятий. Однако выручали, как всегда, народная смекалка и мудрость партизан. Так, при изготовлении письменных принадлежностей партизаны из коры дуба вырезали для первоклассников буквы для азбуки, из веточек делали классные счеты. Народные умельцы нашли способ изготовления чернил: делали отвар из дубовых желудей, бросали туда ржавый гвоздь или кусок железа. Некоторое время эта смесь отстаивалась, и получались чернила. Часто учебные пособия доставались у местного населения, а также через связных и разведчиков в населенных пунктах.

Классных досок не было, вместо этого учащиеся писали выстроганными палочками на земле и песке. Нередко для счета использовали гильзы патронов. Ввиду отсутствия учебников и тетрадей, ручек и карандашей дети писали на полях газет и упаковочной бумаге, обратной стороне немецких листовок, а то и просто палочками на бересте или на песке. Партизаны оборудовали приспособленные помещения для занятий, делали парты. Из-за отсутствия учебников и программ педагоги-партизаны обучали детей по имевшейся в отрядах политической литературе. Часто учителя использовали в работе с детьми приказы Верховного Главнокомандующего, тексты из газет, брошюр или листовок-сводок Совинформбюро.

Занятия в лесных школах вели учителя, жившие в местах дислокации народных мстителей или приглашенные ими из других населенных пунктов, порой к работе с детьми привлекали бывших студентов, старшеклассников из числа партизан. Это были самоотверженные люди, безгранично любящие свое дело, которых  объединяло одно — воспитать достойную смену, настоящих граждан родного Отечества, владеющих знаниями, а также навыками партизанской жизни и умением защищать Родину. Это такие педагоги, как М.С.Мартинович — учитель 123-й партизанской бригады Полесской области, секретарь Октябрьского подпольного РК ЛКСМБ,  Я.А.Чернявская и В.Г.Осипова — учителя семейного лагеря отряда им. А.А.Жданова бригады им. Я.М.Свердлова и другие. Нередко учителя с оружием в руках отстаивали свои лагеря вместе с мужьями, старшими братьями-партизанами. В июле 1944 года наставники М.В.Шляхтенко и Л.А.Грицова — партизанки отряда им. С.М.Кирова Брестской области — геройски погибли в неравном бою с немецкими оккупантами.

Лесные партизанские школы воспитывали детей в духе ненависти к врагу, любви и преданности к своей Родине. В этом их неоспоримая ценность и их посильный вклад в общую Великую Победу.

С первых дней освобождения Беларуси от гитлеровских оккупантов были приняты меры к быстрому восстановлению сети школ, учебных заведений, культурно-просветительских учреждений. Как только освобождался тот или иной район, в нем сразу же начиналась работа по обновлению народного образования, возрождению школы. Большую помощь в этом оказывали все народы СССР: шли эшелоны со строительными материалами, учебниками, школьным оборудованием. Благодаря энтузиазму населения, учителей, самих учащихся восстановление сети школ учебных заведений шло достаточно быстрым темпом.

Источник: Партизанские школы. Старосельская средняя школа Ветковского района (schools.by) 

Одной из первых на территории Споровских болот была организована лесная школа в отряде имени Калинина. В школе обучалось 50 детей. Учителями были Фаина Петровна Карабетян и Петр Ильич Ивановский.

Лесные школы организовывались в боевых и семейных лагерях. В сложных условиях жизни, часто под бомбежками учились партизанские дети основам грамоты. Азбуки они вырезали с коры, писали на бересте, на самодельной доске выводили грозные слова:

- 30 ноября 1943 года мой отец убил 50 фрицев.

Занятия проходили под открытым небом, под дубом. В конце учебного года устраивали переходные экзамены.

В те суровые годы в лесных школах продолжали работу пионерские отряды. Дети разучивали стихотворения, песни, выступали с концертами, собирали лекарственные растения.

Источник: История и традиции © Споровская СШ (edu.by) 

Владимир Щербацевич родился в 1926 году в семье военнослужащего. Его отец погиб в финскую войну. Вместе с мамой (Ольгой Федоровной Щербацевич) они жили в Минске на улице Коммунистической. Ольга Федоровна работала в 3-й городской больнице, а Володя учился в средней школе № 6 г. Минска. Во время войны они прятали в своей квартире раненых военнопленных, оказывали им медицинскую помощь, помогали уйти из оккупированного города. Ольга Федоровна, оказывала бежавшим первую медицинскую помощь, переодевала их в гражданскую одежду, которую собирала у родственников и знакомых. Однажды, по поддельным документам, они вывезли целый грузовик с военнопленными к партизанам. Освобождение военнопленных было для всех главной задачей. В сентябре внезапно начались облавы, а в домах минчан скрывалось еще много раненых, бежавших из плена. Но случилась беда. В пути, уже за городом, одна из групп подпольщиков попала в лапы гестаповцев. Их сдал свой, он был внедрен как провокатор в их подпольную организацию. Мать и сына бросили в фашистские застенки. Их жестоко пытали, но они стойко держались на всех допросах, своим мужеством бросая вызов ненавистным оккупантам. В октябре гауляйтер Белоруссии одобрил идею о том, чтобы устроить в Минске показательную казнь для подпольщиков. 26 октября 1941 года в Минске появились первые виселицы. Предварительно согнав жителей Минска к местам казни, фашисты пешком привели туда узников из тюрьмы. На грудь обреченным они повесили фанерную доску с надписью «Мы, партизаны, стрелявшие по германским войскам». 26 октября 1941 года в Минске фашисты устроили первую показательную казнь. Володя Щербацевич под усиленным конвоем в последний раз прошёл по улицам своего любимого города. В этот день казнили более 10 человек. Володю повесили на воротах дрожжевого завода, а Ольгу Фёдоровну в Александровском сквере (по другим данным на Комаровской площади). Ни одного дня фашисты не чувствовали себя хозяевами в Минске. Среди бойцов этого фронта был Володя Щербацевич — минский пионер.

  Незадолго до его казни 16 августа 1941 года газета «Правда» писала: «Наши дети — героические, великолепные советские дети, с мужеством взрослых, с разумом взрослых борются теперь за Родину. И их борьба — это наиболее убедительная документация нашей правды. Их борьба — это самое страшное обвинение, которое когда-нибудь история предъявит подлому врагу, изучая события наших дней».

10 октября 1929 года в деревне Станьково, Минскй области родился Марат Иванович Казей, советский белорусский пионер-герой, юный красный партизан-разведчик, Герой Советского Союза (посмертно). Необычное для Белоруссии имя он получил стараниями отца. Тот служил на Балтийском флоте, на легендарном линкоре «Марат», бывший «Петропавловск». В 1935 году отец Марата, будучи председателем товарищеского суда, был репрессирован за «вредительство», сослан на Дальний Восток, где и умер. Мать мальчика тоже была дважды арестована «за троцкистские убеждения», впоследствии её все таки освободили. В первый же день войны Марат Казей увидел двоих на кладбище. Один, в форме танкиста Красной Армии, заговорил с деревенским мальчиком. Глаза незнакомца беспокойно бегали по сторонам. Марат обратил внимание ещё на то, что пистолет висел у танкиста почти на самом животе. «Наши так не носят оружие», - мелькнуло в голове мальчика.

- Я принесу... молоко и хлеб. Сейчас. - Он кивнул в сторону деревни. - А то пойдёмте к нам. Наша хата на краю, близенько...

- Неси сюда! - уже совсем осмелев, приказал танкист.

«Наверное, немцы, - подумал Марат, - парашютисты». Немцы не сбрасывали на их деревню бомбы. Вражеские самолёты пролетали дальше на восток. Вместо бомб сбросили фашистский десант. Парашютистов вылавливали, но никто не знал, сколько их сброшено. В доме отдыхало несколько наших пограничников. Марат влетел в хату с таким видом, что все сразу почувствовали неладное.

- На кладбище - они!

Пограничники бежали к кладбищу за Маратом, который вёл их короткой тропкой. Заметив вооружённых людей, переодетые фашисты бросились в кусты. Марат - за ними. Добежав до опушки леса, «танкисты» начали отстреливаться. Вечером к хате Казеев подкатил грузовик. В нём сидели пограничники и двое пленных. Анна Александровна со слезами бросилась к сыну - он стоял на ступеньке кабины, ноги у мальчика были в крови, рубашка изодрана.

- Спасибо вам, мамаша! - пожимали воины по очереди руку женщине. - Смелого сына вырастили. Хорошего бойца!

  Когда началась Великая Отечественная война, Анна Казей начала сотрудничать с партизанским подпольем г. Минска (скрывала у себя и лечила раненых бойцов), за что была повешена фашистами в 1942 году. После этого дети, Марат и Ариадна сбежали в Станьковский лес, в партизанский отряд имени 25-летия Октября, где стал разведчиком. Собственно, им уже не с кем было оставаться. Новому партизану Марату Казею было тогда двенадцать лет. Это было 21 июля 1942 года. Впоследствии Марат стал разведчиком штаба 200-ой партизанской бригады им. К.К.Рокоссовского под командованием комбрига Н.Ю.Баранова. Кроме разведок, участвовал в рейдах и диверсиях. За смелость и отвагу в боях награждён орденом Отечественной войны I степени, медалями «За отвагу» (будучи ранен, поднял партизан в атаку) и «За боевые заслуги». Бесстрашный и ловкий, Марат много раз проникал в немецкие гарнизоны и возвращался к товарищам с ценной информацией. Также юный герой был задействован во многих диверсиях на важных для гитлеровцев объектах. Участвовал М.Казей и в открытых боях с противником, в которых проявлял абсолютное бесстрашие — даже будучи раненым, поднимался и шел в атаку. Партизаны берегли мальчика. Он вступил в первый бой только в январе 1943 года. В первом же бою его легко ранило в руку, но он не ушел с позиции. И своим примером поднял товарищей в контратаку. За что был представлен к медали «За отвагу». Настоящей боевой, солдатской медали, которую давали только за серьезные заслуги, за реальную храбрость. А дальше, поправившись, он занимался разведкой, ходил в тыл к немцам, участвовал в подрывах железных дорог. После его разведки, партизаны предприняли неожиданную и дерзкую вылазку и разгромили немецкий гарнизон города Дзержинска. В марте 1943 года Марат фактически спас партизанский отряд. Когда каратели взяли партизан «в клещи» у деревни Румок. Все попытки вырваться из кольца, ни к чему не приводили. Промедление грозило гибели всему отряду. И именно разведчику Казею удалось прорваться сквозь «кольцо» противника и привести на помощь партизанский отряд им.Д.Фурманова, который находился в семи километрах от окружённых партизан. Благодаря этому десятки наших бойцов остались живы, и отряд сохранился как полноценная боевая единица. Во время непростой партизанской жизни, когда бойцы очередной раз выходили из окружения, отморозила ноги его сестра Ариадна. Ее чудом переправили самолетом на Большую землю, в тыл, но ноги молоденькой девочке, ей было семнадцать лет, пришлось ампутировать. Кстати, сестра Марата потом прожила долгую жизнь, окончила педагогический институт, работала школьной учительницей, занималась общественной деятельностью. Стала Героем Социалистического труда, депутатом Верховного Совета.         

   Тогда, в 1943 году, Марату Казею тоже предлагали эвакуироваться в тыл, вместе с сестрой, окончить школу, поправиться после ранения. Но мужественный мальчик категорически отказался. Он продолжал служить Родине, ходить в разведку. Так, зимой 1943 года, во время боя на Слуцком шоссе, Марату удалось добыть важнейшие документы – карты и планы немецкого командования. Переправленные наступающим Советским войскам они очень помогли в деле освобождения Белоруссии. Возвращаясь из разведки, Марат и начальник разведки штаба партизанской бригады Ларин Михаил Степанович на лошадях ранним утром приехали в деревню Хоромицкие, где они должны были встретиться со связным партизан Виктором Кухаревичем. Ларин направился к связному, а Марат зашёл отдохнуть к своим знакомым Аксенчикам. Менее чем через полчаса раздались выстрелы. Деревню окружила цепь гитлеровцев из состава карательной зондеркоманды СС «Дирлевангер» и полицаев. В начавшейся перестрелке Ларин погиб почти сразу. Марату удалось добраться до кустарника у опушки леса, там он и принял бой. Держа оборону, отстреливался до последнего патрона, а потом взял в руки своё последнее оружие — две гранаты. Одну бросил в немцев, а вторую оставил. Немцы, несмотря на потери, хотели взять его живым. Второй гранатой, когда они подошли совсем близко, подорвал себя вместе с ними. Есть две версии: по одной, Марат взорвал себя и подходивших к нему немцев. По другой, партизан сознательно подорвал только себя, дабы не дать повода гитлеровцам к карательной операции в деревне Хоромицкие.

   За проявленный героизм в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 мая 1965 года Казею Марату Ивановичу присвоено звание Героя Советского Союза посмертно — через 21 год после гибели.