• Шведова (урожд. Вейнберг) Надежда Яковлевна (04/16.03.1852-02/14.06.1892) — писательница, учредительница Общества попечения о больных детях Одессы, товарищ Попечительницы Касперовского отдела Общества Красного Креста, супруга профессора Шведова Ф.Н.; умерла от воспаления брюшины (МК Покровской церкви; ДАОО, 37-13-223, № 16ж). Надежда Яковлевна была дочерью адвоката, коллежского секретаря Якова Исаевича Вейнберга и Любови Григорьевны Рубинштейн (мать была сестрой композиторов Антона и Николая Рубинштейнов, отец был братом литераторов Петра и Павла Вейнбергов)

• Шведов Федор Никифорович (14/26.02.1840-12/25.12.1905) — физик, теоретик и экспериментатор, профессор, декан физико-математического факультета (1877-1880, 1889-1895) и ректор ИНУ (1895-1903), муж Шведовой Н.Я.; умер от грудной жабы (МК Александро-Невской церкви при ИНУ; ДАОО, 37-13-627 3м)

• Вейнберг Андриан Исаевич (ск. 28.09.1899, 65 л.) — дворянин, вольный штурман дальнего плавания, главный бухгалтер Одесской городской управы (проработал более 25 лет); сын купца второй гильдии Исая Семёновича (Вольфовича) Вейнберга (1791-1865) и Розы (Раисы) Абрамовны Вейнберг; умер от хронического воспаления легких (МК Покровской церкви; ДАОО, 37-13-437, № 21м)

• Вейнберг Яков Исаевич (ск. 22.11.1899, 76 л.) — дворянин, коллежский секретарь, нотариус; был женат на сестре композитора Антона Рубинштейна, музыкальном педагоге Любови Григорьевне Рубинштейн (в замужестве Вейнберг, 1833-1903), отец Шведовой Надежды Яковлевны (1852-1892); умер от воспаления легких (МК Успенской церкви; ДАОО, 37-13-454, № 45м) <перепись-1897>

Надежда Яковлевна Шведова

(28.03.1852-02.06.1892), урожденная Вейнберг (об этой фамилии смотри выше), племянница А. Г. Рубинштейна, известная общественная деятельница в сфере благотворительности и просвещения. Супруга действительного статского советника (впоследствии - тайного советника), профессора Императорского Новороссийского университета по кафедре физики и физической географии, декана физико-математического факультета (далее - ректора), гласного Думы, участника первичной электрификации города Ф. Н. Шведова (со 2 июня 1872 года, то есть она скончалась в 20-ю годовщину бракосочетания). Помощница и исполняющая должность попечительницы Касперовской общины сестер Красного Креста, товарищ (заместитель) председателя Общества попечения о больных детях города Одессы (после ее смерти ту же работу в обоих благотворительных структурах продолжил супруг), член Попечительского совета городских женских гимназий, автор естественнонаучных книг для детей (1873, 1879). Семья жила в доме Вейнберга, на пересечении Коблевской и Дворянской улиц.

• Некрологи: ОЛ, 1892, № 140, 141; 3 (15) и 4 (16) июня.

• Панихида в 40-й день: ОЛ, 1892, № 177, 11 (23) июля.

• № 218 по реестру В. И. Смирнова.

• О ней: Отчет бывшего 18 июля 1882 г. в пользу общества для помощи бедным города Одессы и Касперовского отдела сестер Красного Креста гуляня. — Б. м., б. г. АКОГ на 1886, с. 178, 227. АКОГ на 1887, с. 227. Одесса: 1794—1894. — Одесса, 1895, с. 748.

• О нем: ПКОГ на 1878, с. 81, 111. АКОГ на 1899, с. 60, 145, 153, 219, 222. Одесса: 1794—1894. — Одесса, 1894, с. 324. Александр де Рибас. Старая Одесса. — Одесса, 1913, с. 238. Александр де Рибас. Старая Одесса: забытые страницы. — Киев: “Мистецтво”, 2004, с. 90.

Первые кладбища Одессы Сост. Пойзнер М. Авт. материалов: Смирнов В., Губарь О. — Одесса: "ТЭС", 2012 — 639 с.: ил.

Похороны Н. Я. Шведовой.

Вчера съ большою торжественностью проходили похороны Надежды Яковлевны Шведовой. Къ 10 час. утра въ квартиру ея собрались съ цѣлью отдать послѣдній долгъ: и. д. гор. головы В. Н. Лигинъ, предсѣдатель мѣстнаго управленія россійскаго общества Краснаго Креста дѣйст. ст. сов. И. А. Лишинъ, попечительница Касперовскаго отдѣла сестеръ Краснаго Креста, графиня Е. В. Капнистъ, почетные члены мѣстнаго управленія Кр. Креста, члены город. управы, сестры милосердія, члены собранія и члены общества попеченія о больныхъ дѣтяхъ г. Одессы и масса публики. Послѣ краткой литіи, гробъ вынесенъ былъ членами мѣстнаго управленія «общ. Краснаго Креста» и установленъ на печальный катафалкѣ. Изъ квартиры въ д. Писпаса, по Ришельевской ул., процессія направилась по Троицкой ул. до Канатной, а затѣмъ — въ церковь общества Краснаго Креста. Шествіе открывалъ архіерейскій хоръ, за которымъ слѣдовали свободныя отъ занятій сестры милосердія, несшія на бархатной подушкѣ два ордена Н. Я. За сестрами милосердія шли главные дѣятели общества Краснаго Креста, во главѣ съ предсѣдателемъ М. А. Лишинымъ. За катафалкомъ слѣдовали родная сестра покойной съ мужемъ, прибывшіе третьяго дня въ Одессу, тотчасъ же по полученіи телеграммы о болѣзни Н. Я.), и. д. гор. головы В. Н. Лигинъ, директоръ р. о. п. и т. г. Фанъ-деръ-Флитъ, много врачей, представителей благотворительныхъ обществъ и др. По прібытіи процессіи къ церкви, гробъ былъ снятъ съ катафалка и внесенъ въ церковь, гдѣ отслужена была литургія. По окончаніи литургіи, священникъ о. Сергій Петровскій произнесъ слѣдующее поученіе:

«Зряще мя безгласну и бездыханну, восплачите о мнѣ друзья и сестры, сродницы и знаеміи»...

«Придвиньтесь, склонитесь у этого ранняго, никѣмъ нежданнаго гроба... Вы слышите! Какой замирающій голосъ! «Друзья и сестры, вы плачете о мнѣ? Близкіе и родственники, вы плачете? Плачьте-же: вотъ я предъ вами бездыханная, безгласная!»

«О чемъ-же плачемъ? Кого провожаемъ?»

«Плачьте, прежде всего, какъ и всегда, о себѣ. Мы лишились, мы потеряли».

«Эта смерть — наше общее горе».

«Оно такъ преждевременно, такъ подавляюще, неожиданно, глазамъ не хочется вѣрить,— мы плачемъ предъ страшной загадкой: что-же смерть послѣ этой смерти: не я ли, не я ли? И что тамъ? Что послѣ смерти?»

Въ плачъ этой минуты сливаются до безразличія плачъ объ умершей и плачъ о себѣ, о личной нашей изжитой жизни, о будущемъ нашемъ страшномъ и неизвѣстномъ, о всѣхъ горестяхъ прежняго, которыя камнемъ лежать на душѣ. Вотъ у этого гроба мы живые, лицомъ къ лицу, стоимъ со смертью, и насъ подавляетъ наше собственное ничтожество, безсильность, забвеніе, и исходятъ, выливаются накипѣвшія въ насъ терзанія жизни ѣдкими слезами».

«Мы плачемъ объ усопшей. Да, вопросъ о жизни и смерти для нея рѣшенъ. Лежитъ безгласная, бездыханная, недвижимая! Кончена жизнь, кончена дѣятельность! не увидимъ больше, не услышимъ, вспомнимъ только и помянемъ. А какъ недавно это сердце билось и горячо билось для своей семьи, для знакомыхъ, для младшихъ братьевъ и сестеръ, болѣло, радовалось; какъ недавно работала ея ясная положительная мысль, уходившая въ многоплодное, многополезное дѣло! Какъ недавно вѣрилось ей, что она далека отъ смерти! Какъ въ предсмертные часы ей хотелось жить!»

«Мы провожаемъ не заурядную женщину. Дѣятельный, а не мертвый членъ общества она была. Широко образованная,— свои знанія она не зарывала въ землю, а отдавала и школѣ, и средѣ, въ которой жила, и разнообразнымъ учрежденіямъ, въ которыхъ служила. Полъ жизни положила она на благородный трудъ въ обществѣ Краснаго Креста. И не для формы, не изъ тщеславія носила она знакъ Креста. Служила она пользѣ дѣла. Ея опытности, участію, поддержкѣ, совѣтамъ, руководству многое, весьма многое въ Касперовской общинѣ обязано. Сестры Краснаго Креста, вы близко знаете, чѣмъ была для васъ усопшая Над. Яковлевна? Гуманная, отзывчивая, она прекрасно понимала ваши нужды, любила ваше дѣло и васъ, какъ своихъ родныхъ сестеръ, готова всегда была пожертвовать вамъ всѣмъ, что имѣла, и никогда ни въ чемъ не отказывала. Она была поистинѣ вашей старшей сестрой, а многимъ,— мы знаемъ — ближе родной матери. Ею одною, ея тактомъ, ея знаніемъ жизни и людей, часто вы держались, нерѣдко все ваше дѣло велось... Благоволите припомнить: въ эпидемію дифтерита и въ войну 1877 года у многихъ членовъ и представителей вашего общества дѣло едва не выпадало изъ рукъ,— только не изъ рукъ усопшей Надежды Яковлевны».

«Богъ не далъ ей родныхъ дѣтей. Горячее сердце хотѣло иметь хотя приемныхъ, и она не одного только ребенка воспитывала около себя,— какъ дѣлаютъ многіе,— а отдавала свою душу, свои заботы цѣлымъ десяткамъ призрѣваемыхъ бѣдныхъ дѣтей. Сколько теперь горькихъ сиротскихъ слезъ выкатится, за ея ласки, за добрую душу.

Ей въ удѣлъ досталась не легкая, небезболѣзненная жизнь и предвременная, съ нашей человѣческой точки зрѣнія, мучительная смерть. Но не мудрствуя лукаво, какъ истинная христіанка, она искренно надѣялась на Бога, вѣрила въ тайны и молитвы православной церкви, въ безконечную любовь насъ ради сшедшаго съ небесъ и восшедшаго на небеса и грядущаго судить насъ, Спасителя. Она и служила Ему, по мѣрѣ своихъ силъ. Слѣды ея труда и заботы и въ семь святомъ храмѣ дома сего видны. Она и умирала, призывая имя Бога. Ужели-же эта жизнь прошла безслѣдно, исчезла безвозвратно, какъ листъ, упавшій съ дерева, засохшій и истлѣвшій?... «Помолитесь за меня, воспѣвайте, видя мое тѣло безгласнымъ и бездыханнымъ, — зоветъ она намъ изъ гроба,— я христіанка. Живъ Богъ, живи душа моя! Я хотѣла, чтобы живъ былъ Богъ, и живъ была душа моя, и вѣрила, что они живы. И вотъ я предстою престолу нелицеприятнаго судіи—своего Спасителя. Восплачьте-же и помолитесь».

«Братья, всякій гробъ наводитъ человѣка на размышленіе. Но этотъ гробъ громче другихъ насъ учитъ, что мы должны жить не для себя, а для другихъ и не для земли, а для неба. Громче другихъ говорить этотъ гробъ, что ни общественное положеніе, ни житейскій достатокъ, ни просвѣщеніе, ни крѣпкая организаціи, ни прочныя связи и вѣсъ въ обществѣ не обеспечиваютъ намъ счастье жизни, ея долголѣтіе и благовременный конецъ. Смыслъ земной жизни не есть смыслъ конечный, абсолютный, а только относительный, сравнительный. Цѣлесообразность нашего положенія на свѣтѣ, развитія нашихъ духовныхъ и нравственныхъ силъ, цѣль нашихъ трудовъ, нашихъ заботъ и несчастій, нашихъ болѣзней, нашихъ смертей лежитъ въ вѣчности въ Богѣ».

«Воздадимъ же почившей рабѣ божіей Надеждѣ послѣдній долгъ — помолимся объ упокоеніи ея души во Христѣ и цѣлуемъ ее посѣднимъ земнымъ цѣлованіемъ, памятуя, что наши молитвы и наша любовь навѣютъ миръ на послѣднее покоище ея костей.

«Прощай, наша сестра, до свиданія. Вѣчная тебѣ память и вѣчный покой... Аминь».

Послѣ рѣчи о. Петровскаго началось отпѣваніе покойной. Лишь только пѣвчие запѣли: «Приидите отдадимъ послѣднее цѣлование» какъ раздались въ церкви громкія рыданія сестеръ милосердія и многихъ изъ присутствующихъ. У всѣхъ на глазахъ показались слезы. По окончаніи отпѣванія гробъ былъ перенесенъ въ вестибюль нижняго этажа. Здѣсь у дверей здания, въ постройкѣ котораго Н. Я. принимала столь дѣятельное участіе, состоялось прощаніе съ останками покойной всѣхъ дѣятелей Краснаго Креста и присутствующихъ, при этомъ графиня Е. В. Капнистъ произнесла слѣдующую рѣчь:

«Позвольте мнѣ, сослуживцы, братья и сестры по Кр. Кресту сказать еще нѣсколько словъ передъ этимъ дорогимъ для всѣхъ насъ прахомъ. Можетъ быть, нѣкоторые найдутъ это неумѣстнымъ въ виду того, что я уже говорила вчера сестрамъ, но да простятъ они мнѣ это. Когда на вѣки разстаешься съ дорогимъ существомъ, когда всякая связь съ нимъ, кроме молитвы о немъ, прерывается навсегда, хочется, пока еще бренныя останки его съ нами, хочется говорить и еще говорить только о немъ одномъ! Хочется еще и еще разъ воспѣть ему хвалебный гимнъ, хочется, чтобы въ сердцѣ даже не знавшихъ его людей осталась о немъ неувядаемая память. Вы мнѣ скажете, что это не нужно для Н. Я. Шведовой, и я вполнѣ согласуюсь съ вами. Несомнѣнно, что всякій знавшій ее, не можетъ отозваться о ней иначе какъ съ добрымъ, теплымъ чувствомъ, а многіе, многіе съ глубокой благодарностью. Мнѣ, имѣвшей счастье быть съ ней въ тѣсной дружбѣ болѣе 19-ти лѣтъ; присутствовавшей при ея тяжкой болѣзни и безропотной, истинно-христіанской кончинѣ, вспоминаются многія черты изъ ея вседневной жизни, каждая изъ которыхъ могла бы служить поученіемъ, но я не хочу говорить о нихъ теперь, такъ какъ знаю, что она-бы этого не желала: она всегда помнила и исполняла Евангельскую заповѣдь, чтобы лѣвая рука не знала, что творитъ правая. Не говоря обо всемъ этомъ, я-бы желала только: здѣсь, въ центрѣ нашего общества Кр. Креста, въ нашей дорогой общинѣ, напомнить о связи Н. Я. съ нами, какъ членами Кр. Креста. 8 мѣсяцевъ тому назадъ мы радостно праздновали здѣсь освященіе нашей церкви и зданія Касперовской Общины. Послѣ окончанія торжества, она, привыкшая всегда дѣлить со мной и радости и горе, радостно обняла меня, поздравляя съ осуществленіемъ нашей завѣтной мечты, и вотъ теперь первая заупокойная служба въ нашей церкви — о ней, и ее принесли сюда проститься съ дорогимъ для нея учрежденіемъ. Самъ Кр. Крестъ, такъ сказать, горюетъ о потери своего дорогого члена: флагъ нашъ опущенъ, знамя наше покрываетъ этот гробѣ, и мы всѣ, какъ видите, члены и сестры, тѣснымъ кругомъ окружае́мъ его. Кромѣ члѣновъ ея родной семьи, из которыхъ нѣкоторыя настолько удручены этим ужаснымъ, внезапнымъ несчастіумъ, что не могутъ даже прійти отдать ей послѣдній долгъ, здѣсь еще стоитъ другая семья, также горячо оплакивающая ее: это сестры, которые ходили за ней во время болѣзни, дежурили и около ея праха. Пусть эта повторяю еще разъ, память о ней остается навсегда въ сердцахъ насъ, членовъ Кр. Креста, куда-бы ни забросила насъ судьба, можетъ быть, далеко, далеко отъ ея могилы. «Поставимъ ей портретъ въ нашихъ учрежденіяхъ», пусть молодыя сестры, не знавшія ея, смотря на это свѣтлое, прекрасное лицо и слыша о ней отъ своихъ товарокъ, научатся любить и уважать ея дорогое имя, чтить ея память».

«Прощай-же, добрая, примѣрная жена, дочь и сестра, неутомимый труженикъ для пользы человѣчества, незамѣнимый и незабвенный другъ! Пусть ангелы вознесуть чистую душу твою къ престолу Всевышняго, гдѣ въ книгѣ Бытія незагладимыми чертами будутъ записаны всѣ добрыя дѣла твои!»

Слѣдующую рѣчь сказалъ и. д. гор. головы В. Н. Лигинъ.

«До того внезапно, неожиданно, жестоко смерть вырвала изъ нашей среды эту полную жизненной силы, ума и энергіи женщину, что мы, какъ-бы отказываясь вѣрить въ действительность понесенной утраты, не въ силахъ отнести ко всей жизни покойной, какъ къ чему-то уже законченному, свершившемуся, болѣе не продолжающемуся, и ясно ощущать ея многополезную дѣятельность. А сколько можно было-бы указать рѣдкихъ и прекрасныхъ чертъ въ ея характерѣ, сколько добра, совершенного ею каждодневно, сильно достойнаго подражанія въ ея отношеніяхъ къ людямъ! Не стану говорить о томъ, чѣмъ она была для мужа, для родныхъ; лишь они одни въ состоянии понять, что они потеряли въ ней. Скажу только, что въ покойной была ихъ главная душевная опора — тотъ родникъ, изъ котораго вся семья черпала нравственную силу въ дни тяжелыхъ испытаній. Но не одни родные понесли невознаградимую потерю. Цѣлый рядъ общественныхъ учрежденій, множество бѣдныхъ и страждущихъ оплакиваютъ въ Надеждѣ Яковлевнѣ одни —неустанную сотрудницу и высокаго гуманнаго дѣятеля, другие — заступницу и благодѣтельницу».

«Первые годы ея самостоятельной жизни были уже посвящены дѣлу обученія неимущихъ дѣтей, которое она вела не только съ глубокимъ педагогическимъ знаніемъ, но и съ сердечною любовью къ принятой на себя не легкой задачѣ. Когда двѣнадцать лѣтъ тому назадъ было основано попечительство Касперовской общины сестеръ Краснаго Креста, мы видѣли Надежду Яковлевну въ числѣ дѣятельнѣйшихъ участницъ попечительства, и съ тѣхъ поръ она не переставала занимать то одно, то другое первѣнствующее мѣсто среди руководительницъ этого человѣколюбиваго учрежденія. Но потребность ея творить добро страждущимъ не удовлетворялась однѣми этими, хотя и многосложными обязанностями. Въ теченіе многихъ лѣтъ въ ней зрѣла мысль организовать помощь больнымъ дѣтямъ нашего города. Идя неустанно къ намѣченной цѣли и преодолѣвая всѣ встрѣчающіяся препятствія, ей удалось создать общество попеченія о больныхъ дѣтяхъ гор. Одессы, которое, благодаря заботамъ ея и многимъ извѣстнымъ благотворительницамъ, занимаетъ нынѣ, послѣ пять лѣтъ существованія, одно изъ самыхъ видныхъ мѣстъ въ ряду нашихъ филантропическихъ учрежденій. Въ этомъ обществѣ Надежда Яковлевна, состоявъ товарищемъ предсѣдательницы, работала неутомимо до послѣднихъ дней своей жизни. Разнообразныя благотворительныя занятія не мѣшали покойной серьезно трудиться и въ излюбленной ею педагогической сферѣ: наша учебная литература обязана ей двумя прекрасными книгами для учащихся. Ея извѣстная опытность въ области педагогики остановила на ней вниманіе городского общественного управленія, которое избрало ее членомъ попечительнаго совѣта городскихъ женскихъ гимназій. И къ этимъ новымъ обязанностямъ Надежда Яковлевна относилась съ той-же рѣдкой добросовѣстностью и серьезностью, которыя характеризуютъ всѣ ея дѣянія. Да, это была замѣчательная общественная дѣятельница, которою съ полнымъ правомъ гордились всѣ учрежденія, коимъ она принадлежала. Какъ они ее цѣнили — объ этомъ свидѣтельствуютъ между прочимъ многочисленные вѣнки, окружающіе ея бренные останки. А сколько потеряли тѣ, на пользу кого она въ этихъ учрежденіяхъ работала,—объ этомъ краснорѣчивѣе всего говорятъ горячія слезы, пролитыя множествомъ неимущихъ и страждущихъ у этого гроба».

«Да воздастся-же ей въ лучшмъ мірѣ, куда она перешла, все то добро, которое она творила въ этой жизни! И да найдутъ ея близкіе нѣкоторое утѣшеніе въ мысли, что это добро есть неувядаемый вѣнецъ, который навсегда будетъ украшать память о незабвенной усопшей!»

Наконецъ, третью рѣчь произнесъ д-ръ Филипповичъ. Онъ сказалъ:

«Тяжкія минуты приходится переживать обществу попеч. о больныхъ дѣтяхъ г. Одессы: ударъ сдѣлываетъ за ударомъ. Не успѣло общество, и особенно Санитарная Станція его, оправиться отъ потери отца*), какъ приходится переживать ему потерю родной матери — Н. Я. Она его взлелѣяла, вскормила, выхолила, какъ родное дѣтя, и въ ту минуту, когда это дѣтя дѣлаетъ первые шаги — оно остается сиротой, лишаясь матери въ то время, когда ея сердечный уходъ болѣе всего необходимъ. Да, общество попеченія о больныхъ дѣтяхъ создано Н. Я.—ой и ею ни на минуту не покидалось. Не единицы и десятки, а десятки тысячъ дѣтей успѣли получить врачебную помощь, благодаря существованію этого общества. Многія дѣти извлечены изъ подваловъ, душныхъ угловъ и чердаковъ и увидѣли свѣтъ и чистый воздухъ. Масса ихъ пріобрѣли, пріобрѣтаютъ то, что дороже всего въ жизни — здоровье, многіе изъ больныхъ и калѣкъ дѣлаются способными и полезными членами общества — и вся эта масса лишается человѣка, который такъ безкорыстно, такъ заботливо и сердечно думалъ объ ихъ благѣ и спасеніи ихъ здоровья. Всѣ эти больные и калѣки осиротѣли. Тяжелая, по этому, грусть легла въ душу каждаго человѣка, близкаго къ дѣлу попеченія о больныхъ дѣтяхъ, и напрасно-бы я пытался начертить ее — тотъ лишь ее пойметъ, кто терялъ дорогого человѣка, кто терялъ любимую и любящую мать, а такой была Н. Я.— вна для нашего общества. Но чѣмъ намъ почтить ея святую память? Памятники изъ желѣза, камня и другихъ строительныхъ матеріаловъ не достойны Н. Я. Ея святую память можно почтить лишь добрымъ дѣломъ сердечнаго и заботливаго ухода за больнымъ ребенкомъ, по такому уходу, примѣръ котораго дала намъ Н. Я.—вна. Миръ праху твоему, наша Матушка!»

Изъ церкви процессія по Рыбной ул. направилась на Новое христіанское кладбище, гдѣ, послѣ отдачи послѣднихъ почестей, тѣло покойной Н. Я. Шведовой предано было землѣ. Изъ множества возложенныхъ на гробъ вѣнковъ обращали на себя вниманіе громадные вѣнки: «Общественной дѣятельницѣ Н. Я. отъ городского общественнаго управленія»; «своему незабвенному члену — отъ попечительнаго совѣта городскихъ женскихъ гимназій»; затѣмъ были вѣнки «отъ сестеръ милосердія», «отъ общества попеченія о больныхъ дѣтяхъ г. Одессы»; «дорогой сотрудницѣ отъ Л. Курисъ»; «горячо любимой, Н. Я. отъ всѣхъ сестеръ Краснаго Креста» и много другихъ.

------

*) Графъ М. Д. Толстой.

Одесские новости, № 2300, 5/17.06.1892