29.08.2003, "ДЕНЬ"

100 лет тому назад гибель двух российских дипломатов в Сербии и Македонии поставила Россию на грань войны с Турцией. И консул в Косово-Митровице Григорий Степанович Щербина, и консул в Битоли Александр Аркадьевич Ростковский имеют украинские корни. Документы, полученные из ведомственного архива МИД России при содействии сотрудников посольства Российской Федерации в Украине, дают возможность больше узнать о судьбах наших земляков.

События на Балканах в начале XX века приковывали к себе взгляды политиков всего мира. Роль Российской империи в конфликте славянских государств с Турцией переоценить трудно. В правительственном сообщении от 12 февраля 1903 года заявлялось: «Славянские государства могут с полной уверенностью рассчитывать на постоянное попечение Императорского правительства об их действительных нуждах и на мощную защиту духовных и жизненных интересов христианского населения Турции. Но вместе с тем, однако, они не должны терять из виду, что Россия не пожертвует ни единой капли крови своих сыновей, ни самой малейшей долей достояния русского народа в случае, если славянские государства, вопреки заблаговременно преподанным им советам благоразумия, решились бы домогаться изменения революционными и насильственными средствами существующего строя Балканского полуострова».

Но кровь пролилась очень скоро. Уже через месяц после правительственного заявления пришло печальное сообщение: 27 марта 1903 года от смертельной раны скончался российский консул в Митровице Григорий Щербина. Едва исчезли с газетных полос подробности убийства, торжественных похорон и соболезнования, как мир узнал о новой трагедии: 8 августа 1903 года от руки турецкого жандарма погиб консул в Битоли Александр Ростковский. Это дерзкое убийство едва не стало поводом для объявления Россией войны Турции: эскадра российских кораблей вышла из Севастополя и направилась к Босфору. Оценивая случившееся, в России писали, что «оба наши консула, Щербина и Ростковский, своими жизнями оплатили как выполнение долга русского гражданина, так и свою принадлежность к сторонникам угнетенных христиан».

Путь к дипломатической карьере у них был разный. Казалось бы, рассчитывать на служебный успех Григорию Щербине, сыну столяра-краснодеревщика из провинциального Чернигова, не приходилось. Однако талант и трудолюбие проложили дорогу выпускнику Черниговской классической мужской гимназии в знаменитый Лазаревский институт восточных языков в Москве. Успешно завершив курс наук в 1889 году, он продолжил обучение в отделении Азиатского департамента МИД Российской империи. После защиты диссертации (на турецком языке), Григорий Степанович получил назначение на должность атташе при российском посольстве в Константинополе. Юноша-полиглот, знавший 16 языков, продолжал продвигаться по служебной лестнице. С 1897 года он — вице-консул в Верхней Албании, а в конце 1902 года назначается российским консулом в Сербию.

Ситуация, сложившаяся к весне 1903 года в Косово-Митровице, где находилась резиденция консула, приобрела сложную политическую окраску. Г.С.Щербина вел переговоры с албанцами-исламистами, и казалось уже, что конфликт между ними и сербами удастся уладить мирным путем, но события приняли иной оборот. Желая спасти во время вооруженной стычки несколько семей сербов, Григорий Степанович предоставил им убежище на территории консульства. Разъяренная толпа албанцев преследовала сербов-беженцев. В ходе нападения получил смертельную рану и консул. Сербский король, узнав о случившемся, направил для спасения раненого своего личного врача, но его помощь уже не понадобилась. Как вспоминали друзья Щербины, он, словно предчувствуя гибель, сказал им перед отъездом из Константинополя: «Я отправляюсь в Митровицу, и один только Бог знает, вернусь ли оттуда живым. Но если я там погибну, моя смерть вызовет важные последствия. Быть может, дела примут тогда такой оборот, что можно будет сказать: «Finis Turciae». Позднее, явные симпатии Г.С.Щербины к сербам дали повод английской журналистке написать, что «он самостоятельно вмешался в местные волнения и вина за то, что случилось, лежит полностью на нем». Однако его друг, белградский профессор Иован Цвиич, отозвался о погибшем с глубокой симпатией; он отмечал широту взглядов, редкую энергию, преданность делу, сердечность и религиозность Григория Щербины.

Тем временем горькое известие о смерти Григория Степановича Щербины пришло и в Чернигов. Родители ходатайствовали о разрешении перевезти его тело и похоронить в родном городе. Экстренный траурный поезд прибыл в Чернигов 12 апреля 1903 года. Гроб, покрытый консульским флагом, при громадном стечении народа был доставлен к месту погребения в Троицко-Ильинский монастырь. На могилу было возложено около 50 венков, в том числе, от короля и королевы Сербии, Министерства иностранных дел, Лазаревского института восточных языков, российского посла в Константинополе, от Сербии и Македонии, жителей Чернигова и Севастополя и многих других соболезновавших. Правительство Сербии приняло решение назвать одну из улиц Белграда именем Г.Щербины. Интересно, есть ли она сейчас?

Прошло всего четыре месяца со времени гибели 35-летнего дипломата, как всех потрясло новое убийство. Мир узнал имя еще одной жертвы — Александра Аркадьевича Ростковского.

Представление об этом человеке, его жизни и деятельности дают нам архивные материалы, газеты, литература. Он родился 18 октября 1860 года в Херсоне на Украине. Его отец, полковник Аркадий Францевич Ростковский, командовал тогда 2-й Гренадерской дивизией, а закончил свою военную карьеру в звании генерал-майора. Сына же определил на учебу в Императорский Александровский (бывший Царскосельский) лицей. Окончив курс наук в 1883 году, Александр Ростковский вместе с пятью выпускниками был определен на службу в Министерство иностранных дел. Незадолго до этого в жизни Александра происходит еще одно важное событие. Он знакомится с выпускницей Смольного института княжной Екатериной. Вскоре молодые люди обвенчались и выехали за границу. Александр Аркадьевич Ростковский приступил к обязанностям второго секретаря дипломатической миссии и консульства в Болгарии. Очаровательная супруга вызывала восхищение людей, ее окружавших, в тех странах, где пришлось работать Александру Аркадьевичу. Последующим назначением стала должность секретаря посольства и переводчика восточных языков в Иерусалиме, Янине, Бейруте.

Отпуск 1891 года они провели на родине, о чем свидетельствуют автографы Екатерины и Александра Ростковских в знаменитом альбоме «Качановка», принадлежавшем семье Тарновских — помещиков-меценатов и коллекционеров. В этом альбоме оставили свои автографы более шестисот гостей, посетивших в разное время этот прекрасный уголок Украины. Здесь были Михаил Глинка и Николай Гоголь, Тарас Шевченко и Николай Костомаров, Пантелеймон Кулиш, Марко Вовчок, Илья Репин, Дмитрий Яворницкий и многие-многие другие.

В 1893 году семья дипломата переезжает в Италию: А.А. Ростковский был назначен вице-консулом в Бриндизи. Последней в карьере Александра Аркадьевича стала Македония — узел противоречий на Балканском полуострове. Чета Ростковских демонстрировала самообладание в самых конфликтных ситуациях. Когда представители иностранных консульств предпочитали изолироваться, наблюдая за событиями со стороны, российский консул продолжал свою активную деятельность, несмотря на предупреждение об опасности. Утром 8 августа 1903 года, направляясь на службу, Александр Ростковский был убит турецким часовым. Узнав о случившемся, Петербург потребовал от турецкого правительства «самого полного удовлетворения». Как уже говорилось выше, это были не только дипломатические меры, но и демонстрация силы. Только многочисленные извинения, принесенные султаном, принцем и министрами, обещание громадного выкупа и поспешная казнь убийцы предотвратили военные действия.

Подробности, связанные с финансовыми предложениями со стороны Оттоманской империи, опубликовала газета «Times» с разрешения вдовы покойного консула. Екатерина Ростковская сообщила, что через день после убийства к ней прибыл представитель султана Хильми-паша с предложением 200000 франков в виде «вознаграждения». Она спросила: «Неужели султан действительно предлагает ей плату за кровь ее мужа? Она с детьми скорее умрет с голоду, чем примет турецкие деньги». Вскоре султан увеличил эту сумму до 400000 франков, но и от нее вдова категорически отказалась.

Похоронить Александра Аркадьевича семья решила в Одессе, куда и направилась канонерская лодка «Терец» с телом покойного. Как сообщают современники-одесситы, «благодаря духовенству, военным, гражданским, вообще всем представителям различных ведомств, принявших горячее участие в похоронах Ростковского, торжественная церемония была настолько грандиозна и величественна, при образцовом порядке, несмотря на массы народа, следовавшего за нею, что подобных похорон в Одессе никто не видел». Вдове и детям императором Николаем II была назначена пенсия, и Екатерина Васильевна выехала в имение родителей на Черниговщину.

Дальнейшая ее судьба интересна и драматична. Уже находясь в эмиграции в Италии, она пишет воспоминания под названием «Княгиня де Каэр. Свет, тень и мрак русской жизни», сохранившиеся в одном из итальянских архивов. Псевдоним Каэр — Катерина Ростковская — расшифровал итальянец Эннио Бордато, написавший книгу «Под чуждым небосводом» и издавший ее в 2000 году. Вскоре должен появиться ее перевод, так как события начала XX века, затронутые в книге, и сегодня волнуют наших современников.