Наталья ПАНАСЕНКО

Речь не о большевистской «Правде». И не о венской «Правде» Троцкого. Жаботинский вспоминал о «Правде», которую он издавал вместе с одноклассниками по Ришельевской гимназии.

В «Повести моих дней» – это газета. Фельетон, опубликованный в «Одесских новостях», Жаботинский озаглавил «Ученическая газета», но в тексте он называет ее журналом: «Журнальчик гектографировался в полусотне копий и расходился по всем гимназиям Одессы».

Основатели издания настойчиво приглашали к сотрудничеству посторонних корреспондентов, но рукописей присылали мало, и «журнальчик почти всегда заполнялся трудами самой редакции».

Передовицы удавались Алеше, инициатору затеи. (Предположительно, Алеша – это сын бывшего издателя «Одесских новостей» Петра Стар­кова.) «Он писал, беря тему сжато, но глубоко, особенным стилем, немножко неясным, под которым чувствовалась страстная напряженность убеждения».

Алешин младший брат Пепка «был лишен литературного самолюбия». Но он был хорошим метранпажем и «гениальным гектографистом». «Когда не было Пепки, гектограф буянил, и ничего не выходило».

Жаботинский писал «Фельетоны без названия». (Как впоследствии в «Одесских новостях» у его фельетонов было общее название «Вскользь».)

Обязанности главного редактора и цензора выполнял «христианский юноша, чьи родители были выходцами из Черногории», – Иван Калужерович («Ванька»). «В нем была бездна такта: он всегда умел найти то слово, которое нужно было удалить из статьи, чтобы, не портя сока, убавить излишек опасного перца. И, уговаривая самолюбивого сочинителя поступиться этим словом, он делал это так мило, любезно, добродушно, что никаких недоразумений в лоне редакции никогда не возникало, несмотря на большое несходство “направлений” у отдельных ее членов».

Вспоминая «Ваньку», Жаботинский извиняется за то, что пользуется «полуименами» старых товарищей, которыми они называли друг друга тогда: «…мне так приятно воскресить и пережить хорошие вечера, проведенные за работой вместе с ними, – единственное светлое воспоминание моей гимназической карьеры».

Интересен еще один главный сотрудник «Правды», никогда не бывавший в редакции, но писавший для каждого выпуска. «У него был оригинальный псевдоним – Перо, но не написанное буквами, а нарисованное гусиное перо. Это был умный и искренний юноша; <…> в его статьях и очерках была всегда толковая и настойчивая мысль. Я давно его не видел. Судьба забросила его куда-то в глушь, и эти строки уж верно не дойдут до него. Я жалею об этом – мне так бы хотелось послать именно ему сердечный глубокий поклон и доброе пожелание».

Тут сразу вспоминается, что псевдоним «Перо» позже был у Троцкого. Под этим именем Кржижановский ввел его в организацию «Искры», когда в 1902 г. Троцкий, бежавший из ссылки, заехал к нему в Саратов. Кржижановский ввел, но он ли придумал псевдоним? Троцкий вполне мог использовать псевдоним, существовавший ранее.

Мог ли Лев Бронштейн писать в школьный журнал? По времени – да.

В «Повести моих дней» Жаботинский пишет, что начали выпускать «Правду» в 6-м классе, а в следующем учебном году перед самыми экзаменами редакция распалась – когда ему выпала возможность уехать в Швейцарию, а остальным пришлось много заниматься. В «Ученической газете» есть слова «мы были в седьмом классе». 6-й класс Жаботинского – это 1896-97 учебный год, 7-й – 1897-98. Судя по тому, что в 6-м классе они выпустили 7 номеров, а выходило не меньше 3-х в месяц, – началось издание во втором полугодии 6-го и продолжилось в 7-м. Таким образом, издавали «Правду» в 1897 г. и самом начале 1898 г. (Жаботинский уехал в апреле.)

Троцкий, один из руководителей Южно-русского рабочего союза, тогда жил в Николаеве, часто приезжал в Одессу. Революция и школьный журнал вроде бы несопоставимы. Но его революционная деятельность на тот момент состояла в агитации. В том числе, в издании газеты, где Л. Бронштейн выполнял большую часть литературной работы. А одновременно они с Ильей Соколовским сняли отдельное от их коммуны жилье и писали пьесу. То есть, с одной стороны – революция, с другой – присутствует жажда сочинительства.

Фельетон датирован 16 мая 1901 г. Троцкий в это время в ссылке. «Одесские новости» уж верно не могли дойти до него.

Жаботинский пишет: «Редакция и печатня находились у Ваньки». Адрес удалось установить. В студенческом деле И. Калужеровича есть документ, датированный 19 октября 1898 г., где указано место жительства: Малая Арнаутская, собственный дом (это д. № 71). Во время переписи населения в январе 1897 г. он тоже жил в этом доме, в квартире № 2, с семьей своей старшей сестры Елены Губаржевской. Тот же адрес показан у ее мужа в адрес-календаре Одесского градо­начальства на 1896 г.

«Мило и весело было в наши рабочие вечера у Ваньки на дому. Хозяин, в то время хворавший, лежал на оттоманке и починял присланный неизвестно кем рассказ. Алеша диктовал, я писал под диктовку, а Пепка осторожно втискивал свеженаписанный лист в коробку гектографа.

– Да ты туда ли попал? – беспокоился Ванька.

Пепка не удостаивал отвечать на такие вопросы; Алеша оглядывался в сторону брата, сближал красивые черные ресницы, и отвечал за него:

– Туда. В ту самую туду.

И мы громко хохотали по поводу этой туды. Подавали чай, мы подкреплялись. Затем Ванька заставлял меня рисовать виньетку для заглавия журнала».

Дом, где проходили эти милые и веселые вечера, несколько лет назад снесли.

А в нем не только Жаботинский бывал. В квартире № 1 жил в то самое время Семен Кесельман, будущий поэт, описанный В. Катаевым в «Алмазном моем венце» под прозвищем Эскесс.

Увы, скоро мы будем бродить по улицам мимо крупноблочных зданий и с горечью припоминать, что где-то здесь был дом, в котором…

Источник: https://www.migdal.org.ua/times/145/32480/