Сказки о драконах

Гравюра из трактата начала 18 века по оптике.

Перед вами раздел со старыми сказками о драконах и змеях в ритмах; сказки эти для вдумчивых подростков и взрослых читателей. Пугающие и одновременно притягивающие образы драконов – частые персонажи многих народных сказок и древних легенд. Что же в них особенного, почему эти символические персонажи служат сказочникам неисчерпаемым источником вдохновения и основой новых сюжетов? Мир вечного изменения видимых форм и свойств всего воспринимаемого нами отождествляется с волнами моря, зыбкостью твёрдых знаний, ассоциируется с загадочной синусоидой наших чувств и кругов времени, изменчивостью событий в судьбе, имеющих, тем не менее, вполне ясную закономерность, открывающую себя настойчивому взгляду и мысли глубокой. Змея - символ мудрости и символ исцеления души, а также символ медицинского дела и эзотерической практики, превращается в дракона – символ злого духа и мощи сил подземного или подводного царства. Но сами волшебные превращения дарят читателю главные подсказки, очень важные для применения полученного знания в жизни. Старинные гравюры, иллюстрирующие раздел, запечатлевшие философские образы-подсказки, помогут восприятию сказок.

Итак, мы прибыли на Остров Драконов!

На гравюре Пизанелло (1395-1455) изображены два корабельных корпуса, которые перемещаются на спинах рыбы и дракона.

Значение образа Дракона

Символически Дракон представляет собой тяжёлое испытание, которое нужно достойно преодолеть, чтобы получить сокровище. Также это символ бессмертия, которое можно получить, победив Дракона, или будучи проглоченным им. Сражение с Драконом — символ временной смерти и возрождения. Мотив драконоборчества составляет суть "основного мифа" (легенда о Св. Георгии).

ПЕСНЬ ДРАКОНА

Всё происходит в этом мире… самом странном

Из всех известных нам… всё так, а не иначе,

Как и должно. Сияют звёзды, это значит,

Что дуют ветры, плещет море неустанно…

Но замолкают все они, когда звучит

С небес высоких Песнь Дракона, заставляя

Любое сердце трепетать, не уставая,

И каждый нерв как эхо вторит, не молчит.

Она приносит вдохновение поэтам,

И, выдувая зло, ведёт всех за собою,

В далекий край чудес, завещанный судьбою.

Она меняет жизни смысл своим секретом.

Как жаль, что редко достигает Песня слуха,

Но иногда вдруг возникает жар тепла,

Освобождающий и души, и тела

От предрассудков заблудившегося духа.

Коль ты услышал эту Песнь, за ней пойдёшь

Дорогой звёздною до смерти иль к свободе.

Живет в легендах Песнь века, живёт в народе,

А, сколь правдива или нет, ты сам поймёшь…

Когда-то люди и драконы не дружили.

А было время, что годами и веками

Несущий Свет и Ветер Утренний - друзьями

И побратимами друг другу всё же были.

Дракона звали Ветром Утренним, и он

Со Свет несущим рядом был в любых делах,

О дружбе этой сообщали в письменах,

Что сохраняли для потомков всех времён.

Случилось так, что Ветер ранен был под утро

В жестокой битве с диким полчищем грифонов,

Не слыша друга умирающего стонов,

Не смог прийти на помощь Свету Ветер Утра.

Несущий Свет подумал:

- Предал друг меня…

Коль не пришёл от волкодлаков защитить.

Смертельно раненый не мыслил дальше жить,

Его нашёл и спас монах монастыря.

Принёс к фанатикам друзьям, что презирали

Таких, кто чем-то непохожим был на них..

Лечили травами его в лесах глухих,

И Свет Несущего там на ноги подняли.

Но и сумели убедить, что все драконы –

Исчадье Ада и служители у Тьмы.

Поверил рыцарь им. Все могут колдуны,

Лесные маги знают времени законы…

И вот уж рыцарь вновь здоров, собрал он войско,

Да и отправился с драконом воевать,

И войско брата своего уничтожать,

Да проявлять недальновидное геройство.

Когда Дракон, увидев брата, подлетел

К нему доверчиво, тот вмиг убил его.

Вот эта слава разлетелась далеко!

Так Королем он стал, познав в душе предел.

Объединил Король другие королевства,

Да Императором назначен ими был.

И вел с драконами войну, утратив пыл,

Но победить он их не мог, а то соседство

Его всё время угнетало. Что ж драконы?

Драконьи страны были истинно сильны,

Но среди них нашлись предатели, увы,

Они не чтили даже главные законы.

Из трех держав драконьих Чёрные хотели

Над всеми властвовать, и предали других.

Так Император победил «врагов» своих,

Затем «союзника», приняв земли наделы.

Убиты взрослые драконы, дети в плен

Попали к людям, что им вырвали крыла.

С тех пор сменились поколения, века,

Но ежедневно дует ветер перемен.

Рабы драконы разучились уж летать,

И быть драконами, достойными отцов.

Но среди них нашлась семёрка молодцов,

Не разучившихся в плену земном мечтать.

А правнук Утреннего Ветра - Смерч восстал,

Хоть и без крыльев, избежать пытался плена,

Но неудачно каждый раз, а всё - измена…

Его пленили вновь, и вновь он убегал.

Однажды Смерчу удалось сбежать с друзьями,

Да в Диких Землях укрываться от врагов.

Но их настиг отряд, что лучший из полков,

И вот преследует их горными цепями.

И, наконец, те оказались на скале,

С которой не было возможности бежать,

А беглецы - без крыл. Эх, кабы им летать!

А их к обрыву притеснили… Крах судьбе…

Крах неминуем,

вот возьмут уж скоро в плен.

Осталось четверо отважных храбрецов,

И Смерч средь них, как предводитель беглецов,

Под ними пропасть, черноокой бездны крен…

Вот смело встретились глазами Смерч и Свет,

А вместо ненависти… зреет узнаванье!

И пробуждается в сердцах воспоминанье!

То голос предков, предвещающий рассвет…

Четверка прыгнула без страха со скалы,

Как подступили к ним те воины с мечами.

А правнук Света, засветившись вдруг очами,

Воскликнул в горечи, у бездны, у черты:

- О, что же я свершил, коль лучших погубил!

Они же братьями когда-то были мне.

И прыгнул в бездну вслед, сгорая как в огне…

На дне ущелья… не нашли их тел… могил.

На крыльях духа улетели в небеса

Четверка лучших изо всех, а с ними Свет.

С тех пор драконы и летают сотни лет,

И в Песне этой слышим мы их голоса.

ЧЕЛОВЕК, ЗМЕЯ И КАМЕНЬ

Беспечно шёл дорогой долгой Человек,

И на обочине он камень заприметил,

Да подошёл... - Так интересно, что за этим...

Возможно, ценности хранятся целый век?

И тут же сдвинул камень...

Страшное шипенье

Он услыхал, и Змей громадный из дыры

Скользнул к ногам его и взвился до главы,

Затем клубком свернулся... Всё в одно мгновенье!

И прошипел: - Я ядовит. Убью тебя!

А Человек взмолился: - Где же справедливость?

Освободил ведь я тебя на божью милость,

Благоразумно ли карать за то меня?

- Во-первых, поднял камень ты… из любопытства, -

Змей отвечал, - и не задумался о том,

Что будет дальше, а теперь с открытым ртом

Мне лжёшь бессовестно! Убью твоё бесстыдство!

- Но я стараюсь быть теперь благоразумным,

Промямлил путник, - но ошибки вкруг меня...

И глупо ждать, что разум выявит Змея...

- Да ты для выгоды стараешься быть умным! -

Заметил Змей в ответ, - А для Змеи всегда

Разумным явится змеиное начало,

И хватит слов пустых, я съем тебя сначала!

- О, пожалей, хотя бы выслушай… тогда:

Ты отучил уже меня от любопытства!

Растолковал о разумении Змеи.

Мне применить бы эти знания твои

Хотя бы раз, а уж тогда бы и проститься...

- Ну, так и быть, - ответил Змей, - коль у людей

Иные взгляды на разумные деянья.

Я соглашусь во благо ценного влиянья,

И пусть рассудит спор наш кто-то из зверей!

Итак, наш путник, луч надежды не скрывая,

Пошёл со Змеем... Вот увидели овец.

- Овечки милые, я - друг вам и отец!

Скажите Змею обо мне, не забывая...

Что Человек всегда заботился о вас...

Одна овца за всех стоявших отвечала:

- Мы шерсть давали Человеку и сначала

Он нас кормил и каждый день на травах пас...

А вот теперь, когда состарились, к дороге

Привёл, и завтра нас на мясо продадут…

Вся благодарность человеческая - тут!

О, Змей, убей его! Душа его в пороке..

Напрягся Змей и стал похожим на струну,

Глаза зелёные блеснули в нетерпенье...

- Так вот, друзья твои какие, в откровенье,

А уж враги, те помнят только лишь вину.

И Человек взмолился, ужасом объятый.

- Давай, попробуем ещё разок спросить,

Ведь неразумно по овце меня судить!

Один свидетель может лгать! (О, рок, проклятый...)

- Ну, так и быть, я соглашусь опять с тобой.

Коль у людей один свидетель - неразумно...

(А по змеиному - иначе) Мне не трудно

Пройти подальше... Ты поспорь же сам с судьбой!

И Человек, благодаря его за это,

Ещё раз новою надеждой окрылён...

Вдруг перед ним стоит... стреножен чей-то конь.

И вот, к нему слова невольного привета:

- Желаю здравствовать тебе, прекрасный конь!

Прошу тебя, нас рассудить. - И всё, что было

Он изложил ему, а сердце вдруг… заныло...

И запылал в душе несчастного огонь...

Когда конь выслушал историю, изрёк:

- Я много лет служил хозяину опорой,

И вот теперь, я ожидаю смерти скорой...

Так пусть наказан будет этот Человек!

И снова молит путник: - Как мне не везёт,

Что нам встречаются лишь старые и злые...

А вот... лиса бежит! Глаза совсем иные!

И, может быть, она мне счастие несёт...

Когда лисе всё было сказано, она,

Не долго думая, ответила такое:

- Я понимаю, это дело непростое...

Представить сложно, не разумна голова...

Но, если спор ваш не забава, а всерьёз,

То нам бы нужно всё проверить изначально!

И воротиться к месту встречи, где нечаянно...

Или умышленно допущен был курьёз...

Все так и сделали! А сказка-то не вся...

Змея в дыру залезла, камень был подвинут,

Счастливый миг для Человека был достигнут:

Теперь не может снова выползти Змея...

- О, я признателен тебе! - и зарыдал

Слезами радости избавленный от смерти...

Лиса же думала о плате, хоть проверьте!

Но эти мысли Человек наш... отвергал...

- Одним "спасибо" не отделаешься ты!

Решив задачу, я надеюсь на оплату!

Ведь не откажешь в благодарности ты брату?

Благоразумно ли не слушаться лисы?

Итак, привел тот Человек лисицу в дом,

И за цыпленком вышел в сени, да вернулся,

Вручил тугой пакет лисе, и оглянулся...

- Беги же в лес быстрей, попробуешь потом!

А то соседи... до лесных зверей охочи!

Убьют тебя, не поздоровится и мне,

За то, что с лисами дружу... накоротке.

И показал дорогу:

- Мчись туда, что мочи!

Когда лиса до края леса добралась,

Её охотники уже подстерегали,

От Человека... про неё они узнали...

На этом месте нить рассказа прервалась...

Благоразумно ль благодарность ожидать,

Когда ты с выгодой стремишься помогать?

В суфийской сказке много смыслов, осознай,

И в персонаже каждом истину дерзай…

*

Из китайских сказок

Всё происходит неизвестно почему,

Но всё загадкою пытливому уму…

Один другому помогает, ну и что?

Другой в ответ… его кусает, есть за что…

А, может быть, неочевидное - игра.

Фигурки действуют, как плод игры ума…

ПЕРЕВОЗЧИК

Жил–поживал когда-то старый перевозчик.

Он не отказывал в услугах никому:

Перевозил людей, зверей, а посему

Был небогат, трудился тяжко до полночи…

Однажды толстый змей в порогах проплывал,

Да стал тонуть… Тут перевозчик и помог.

Но заплатить, конечно, змей ему не смог,

А вдруг заплакал… И ни слова не сказал.

На тех местах, где слезы падали, цветы

Потом прекрасные цвели, и каждый раз

Напоминали о себе, лаская глаз,

Цветы от этих слёз - нежнейшей красоты.

Старик однажды увидал - косуля тонет,

И он опять помог, а та вдруг убежала…

И даже слова на прощанье не сказала.

Такого страху натерпелась в смертном споре.

Пошел старик нарвать салату рядом в лес.

И вдруг, откуда ни возьмись, пред ним козёл.

Стоит и роет землю, словно что нашёл.

Бывает так, что… не бывает без чудес.

Лопата мне бы пригодилась! - вздумал он.

И в тот же миг идёт с лопатою прохожий.

Козёл тотчас и убежал, на тень похожий.

Старик прохожему:

- Как будто чудный сон!

Так, будь же добр, и покопай мне в этом месте.

А тот три раза лишь копнул и видит - клад!

Три фунта золота сияет – дар богат!

- Благодарю тебя, - сказал старик, - мы вместе

Его нашли! Я половину дам тебе.

- Но я же выкопал! И это всё моё! -

Так закричал прохожий, - дело решено!

И спорить бес толку. - Пошли они к судье.

Судья... прохожему всё золото отдал.

Бывает так, хоть непонятно, почему…

Всё лишь загадкою пытливому уму.

- По справедливости решаю! - он сказал.

А перевозчика в колодки посадили

За вымогательство, а ночью толстый змей

К нему приполз и покусал до волдырей.

А днём нога совсем опухла… Говорили:

- От этих ран наш перевозчик – то умрёт.

А ночью... снова змей. Принёс ему лекарство -

Целебных трав, каких не видывало царство.

И прошептал ему: - Под утро заживёт!

Вот, в самом деле, и следов нет на ноге.

А змей опять приполз к жене того судьи,

Да укусил её законам вопреки.

Бывает так, хоть непонятно, и в судьбе.

Нога распухла у неё, да так болит,

Что все подумали: - Бедняжечка умрёт.

И к перевозчику судья тогда идет.

И перед ним, как пред судьею сам стоит.

- Скажи, каким же чудом выздоровел ты?

- Да змей, который укусил, лекарство дал!

Таких листочков я нигде и не видал.

Я помогу твоей жене вне стен тюрьмы.

И был отпущен невиновный он судьёю.

Пошёл в тот лес, где змея встретил год назад,

Нашёл бальзам-траву и был безмерно рад,

Что беды к лучшему ведут его судьбою.

Лекарство к ране приложил, та зажила!

Пропала опухоль, а с нею и укус

Исчез с ноги, как будто сняли некий груз.

Благодарит его судейская жена.

- Но почему же листья эти змей принёс?

И рассказал тогда старик, как было дело.

Как спас он змея и косулю у предела.

Судья на это:

- Ты косулю перевёз,

А что она тебе дала?

- Да муж её,

Козёл мне золото копытом указал!

Тогда судья догнать пришельца приказал,

И клад владельцу передать… А за враньё

Того прохожего достойно наказать..

Всё происходит непонятно почему.

И всё загадкою пытливому уму…

Уж такова у сказок мудрости печать.

О видении и загадке

Фрагмент книги «Море Ницше»

...Вот на корабль прибыл он

...и всё молчал...

Два дня никто не слышал слова от него.

Но лёд сломался, и прозрачным стало дно

у сердца Странника.

Лёд… влагу источал:

- Для вас, Искатели, что с дерзкими волнами

Готовы спорить, отвоевывая море!

Под парусами из надежды вы от горя

Плывёте, бездны покоряете сердцами...

Вы, опьянённые загадками своими,

В покрове сумерек на зов свирели чудной

Стремитесь к цели... и обманчивой, и трудной,

Наперекор судьбе с объятьями тугими...

И там, где можете вы сердцем угадать,

Вы ненавидите благие размышленья...

Но расскажу я вам загадку о виденье,

О духе тяжести, что вам полезно знать...

Угрюмый шёл я как-то в сумерках, а солнце

Уж не однажды... закатилось для меня,

И под ногой хрустела горная тропа,

Напоминающая глиняное донце…

Безмолвно шёл я по каменьям вверх и ввысь,

Хотя мой дух спускался вниз по краю бездны...

Проклятый демон! Он сидел… на мне - полезны

Такие ноши иногда, но... - Берегись... -

Он - полукрот и полукарлик, да хромой,

Вливал свинец мне через уши в мозг, а мысли

Стекали каплями свинцовыми с той выси,

Где я карабкался, усталый и немой...

- О, Заратустра! - он насмешливо шептал,

- О, камень мудрости! Ты бросил высоко

Себя над собственной главой, но суждено

Любому камню падать вниз!

Иль ты не знал?

Приговорённый к самому себе, узнай,

Что каждый камень упадет твой на тебя!

Но я взбирался вверх и грезил:

- Ты иль я...

А голос мужества вскричал ему:

- Слезай!

Убийца лучший - это мужественный зверь,

Что нападает под торжественные звуки,

И побеждает тяжесть горечи и муки,

И даже скорбь души- невольницы, поверь.

Смертельно мужество для головокруженья

У края бездны... Разве “видеть всё в себе”

Не означает “видеть бездны в глубине”?

Смертельно мужество и для долготерпенья...

И сострадание убьёт оно. О, да!

Ведь эта пропасть глубока, коль человек

Извечно всматривается... в короткий век...

И только мужество спасает навсегда.

Лишь нападающее мужество дерзает,

Напав на смерть и победив, ей так сказать:

- Так это Жизнь была? Ну что ж, ей погибать.

А я попробую ещё! - и возрождает.

Глаза имеющий, увидит, ну а ты,

Имея уши, слушай песни высоты...

И снова карлику вскричал я:

- Ты иль я!

Но я - сильнейший из двоих, ведь ты не знаешь

Глубин сей бездны, о которой лишь мечтаешь,

Да ты б не смог вместить её,

Слезай с меня!

И тотчас карлик спрыгнул с плеч моих и сел

На камень, съежившись, вблизи Златых ворот.

Мой путь лежал сквозь них...

Они... раскрывши рот...

Загадкой высились для каждого, кто смел.

- Взгляни чудила ты на эти ворота! -

Я продолжал, - Две бесконечные дороги

Под ними сходятся - Мгновения чертоги.

Путь позади, конечно, Вечность, но и та...

Дорога в будущее, тоже, видишь, Вечность.

Смотри, название вверху ворот - Мгновенье.

Но, как ты думаешь, две Вечности творенья

Всегда ли спорят меж собою в точке "встречность"?

- Прямое - лжёт! - злорадно карлик прожевал...

- Сама же Истина крива, а Время - круг! -

- О, дух всей Тяжести! - сказал я с гневом вдруг, -

Не притворяйся, что легко ты всё познал!

Я нёс тебя наверх, уродец, но могу

Оставить здесь. Взгляни ещё раз на врата:

Вот длинный вечный путь вперёд, а вот и та...

Дорога вечная назад... Ведь я хочу...

Понять Мгновение!

Быть может, Всё, что может...

Случиться здесь, уже случалось, и не раз!

Врата... и мы с тобой... и взгляд спокойных глаз,

Все вещи связаны так прочно... Кто поможет...

Понять Причины да их Следствия в Одном?

Вот этот сонный паучок при лунном свете?

Или сам свет луны, струящийся в ответе...

О, сколько раз мы говорили здесь о том...

Должны мы вечно возвращаться во Мгновенье

И совмещать две эти Вечности в себе -

Я говорил всё тише,

тише,

как во сне...

И вдруг, услышал...

вой собаки,

привиденье...

А мысль тотчас меня

в ребёнка обратила...

Я вспомнил детство...

и собаку при луне

С поднятой мордою,

дрожащую в тоске...

Что на невидимого призрака завыла...

Собаку страх объял от вида привиденья,

А полный месяц круглым шаром встал над плоской,

И тёмной крышей, словно вор над ценной горсткой,

Да всё прикидывал: удача... невезенье?

Я вновь услышал этот вой и вдруг очнулся...

Врата исчезли,

с ними карлик и паук...

И перешёптыванья наши, и испуг...

Я был в горах, но не один...

И вот, нагнулся...

Увидев возле той собаки... человека!

Собака прыгала, визжала рядом с ним...

Она вопила:

- Помогите! - всем святым...

Такого ужаса не зрели очи века!

То... молодой пастух

хрипел

и задыхался!

А искажённое лицо без слов

кричало,

Ведь изо рта...

змея тяжелая торчала!

От отвращения и сам я испугался...

Смертельный ужас на лице его застыл.

Должно быть, спал он, как змея залезла в глотку,

И там впилась в неё зубами, как в решетку!

Моя рука змею рванула... но без сил...

Тогда из уст моих раздался крик:

- Кусай!

Кричал мой ужас:

- Откуси же ей главу!

Добро и Зло свились в Желание - Могу! -

И этот общий крик

летел из ада в рай...

О, вы, Искатели, что с дерзкими волнами

Готовы спорить, отвоевывая море,

Так разгадайте и загадку в тихом споре,

Кто этот призрак был, и что же было с нами...

Кто был пастух, и что такое та змея?

И всё видение пред самым одиноким...

Пастух главу ей откусил!

Плевком далёким

Её он выплюнул, вскочил,

да как и я...

Смеялся смехом

просветлённым и свободным!

Но это смех был не земного человека!

Желанье смеха - вот загадочная веха...

Что Жизнь, что Смерть...

Всё стало мне теперь... угодным...

Так говорил мне Заратустра...

...далее по книге "Море Ницше"

ЗМЕЯ И ПАВЛИН

Однажды, юноша по имени Ади,

Что изучал науки многие года,

Решил, покинув Бухару, пойти туда,

Где можно знания великие найти.

Его учитель указал на юг ему.

А на словах добавил:

- Ты узнай значенье

Двоих: павлина и змеи, всё для ученья.

И тот пошёл в Ирак с загадкою уму.

В конце дороги он увидел двух стоящих

И громко спорящих о важности своей...

Вот стал он слушать причитания зверей,

Сначала змейку в интонациях шипящих:

- Подобно людям, я привязана к земле,

Напоминая человеку про него...

Тут перебил павлин: - Не стоишь ты того,

А вот послушай лучше правду обо мне...

Важней змеи я, ведь несу всем… вдохновенье,

И устремлённость к небесам, напоминая

О скрытых качествах людей и направляя

На красоту любое низкое творенье!

- Но я гибка, как человек, да извиваюсь

Подобно хитрому уму его, к тому…

Я всё подземное богатство стерегу!

- Но ты лукава, ядовита....

- Я меняюсь

Подобно качествам любого человека.

На самого себя, павлин, ты посмотри!

Тщеславный, толстый, ноги слишком велики,

Противный голос, ну а перья… вот потеха

Ади вмешался:

- Наблюдая этот спор,

Могу сказать, что ни один из вас не прав.

Ведь только вместе вы опишете тот нрав,

Что отличает человека с давних пор.

Да, человек к земле привязан, как змея,

Но есть возможность ввысь подняться, словно птице,

Однако жадностью змеи он тяготится,

И проявляется павлинова стезя...

В своём стремлении он гордостью павлиньей

Пересыщается и чудная возможность

Преображается… в пустую осторожность,

И весь полёт он заменяет говорильней...

Павлиньи краски, перламутр у чешуи,

Как в человеке, не сумели так развиться,

Чтоб красотой своей души преобразиться,

Да так и спорят безнадежно...

Тут Ади

Внутри себя какой-то голос услыхал:

- Два существа перед тобою полны жизни,

Но так привязаны к своим убогим мыслям,

Что вечно спорят меж собой, и мир им мал.

И каждый думает, что истина лишь в нём!

Змея, действительно, сокровища хранит

Без всякой пользы, никогда и не взлетит...

Павлин - красою же своею упоён...

Однако пользы нет, как видно, и ему.

Он не умеет сам собою измениться.

Но их пример поможет тем преобразиться,

Кто в силах видеть, слышать - что и почему..

…И всё подсказками глубокому уму!

Сказка о Семи Морях и Горе Меру

Жили-были Морской царь да Земной царь. Вечно Морской разорял Земного. Грозила царству земному неминучая погибель. А всё потому, что был у Морского царя на службе Великий змей, нападавший на земное царство и съедавший жителей, то по одному, а то сотнями ежедневно. Люди ничего не могли с этим поделать, только и ждали, чья очередь придёт назавтра… Прослышал о том богатырь Мер, что жил на краю Земли, и поехал воевать того Змея. Долго длилось сражение, семь дней и семь ночей небо было чёрным от клубов дыма сражения и ярости сражающихся. То Змей одерживал победу, то богатырь, казалось, что равными были их силы, но богатырю помогали Небесные хранители, а Змею лишь царь Морской.

А. Дюрер

Победил в сражении богатырь Мер, но затем и сам пал на берегу великого Океана от укуса змеиного. Лишь голова отважного воина осталась над водами, стоит скалой отвесною с профилем богатырским. Раз в семь лет открывает очи богатырь и говорит слова мудрости о мере всякого дела и каждого сражения. А Морское царство царя без Великого Змея всё же не успокоилось, снова начало бушевать, насылать бури на земные царства да корабли богатые проглатывать во глубокие воды... Тихо было лишь возле этой заветной скалы, которую с тех древних времён назвали Горою Меру. гора Меру на Семи Морях

Собрал Земной царь своих мудрых советников, стали они думу думать, как от этакой напасти спасаться теперь. Один мудрец предложил договориться с Морским царём и отдавать по одному человеку ежедневно. Другой предложил послать на откуп посольство в пучину и тем задобрить царя на срок, третий сказал так: чтобы царь смилостивился не на срок, а навсегда, нужно отдать ему в жёны человеческую жену. Были высказаны и другие мудрые советы, но решили, что лучше пожертвовать одной женщиной Земного царства и решить эту задачу навсегда.

Мудрено было сыскать жену для Морского царя, никто не желал отдавать свою дочь в синие воды, в тёмное царство. И тогда сестра победителя, богатыря Мер, Тэо явилась на царский двор и крикнула звучным голосом: Не меня ли ищете вы, мудрецы земные? Не меня ли дожидается царь Морской для успокоения и женитьбы своей? Не такова ли воля Отца небесного, чтобы идти мне в воды тёмные ради мира светлого?

Подивились на эти речи мудрецы царства, да ответили ей:

- Ой, красна девица ты, ой да воительница! Не из мести ли за своего брата хочешь идти к Морскому царю, не с коварством ли? Не будет ли нам всем ещё более лиха, чем нынче? Почему мыслишь, что придёшься по нраву Морскому царю? Прервав эти речи, вышел сам царь Земной и, сказав, что лучшего решения не скоро сыщется, а бури разоряют царство неумолимо и ежедневно, повелел принять жертву девицы-воительницы...

Вот одели Тэо по-царски, в бархат да парчу, украсили морскими жемчужинами нижние одежды, длинные да шёлковые, заплели косы тугие в ленты золотые, а поверх возложили венок самоцветно-коралловый. Так и мерцает звёздами! А затем отвели к синю морю, на берег у подножия Горы Меру и оставили Морскому царю. Стали ждать на берегу, что сделается…

Поднялись вскоре волны огромные-преогромные с пеной белою-пребелою и забрали девицу внутрь недр своих, а Гора Меру выросла до Неба звёздного. С того дня успокоилось море, перестало насылать бури на Землю добрую и топить корабли богатые. Родители богатыря и девицы с горя своего неутешного на Небо-то переставились и наблюдают оттуда за миром, надеясь вернуть деток своих назад, в сердца свои любящие.

Долго ли, коротко ли, минули тысячелетия… Стали земли укрепляться городами, расти числом царств, а море разлилось в Семь морей великих, и два прежних царства стали множеством разных царств Земли единой. Но легенды сохранили сказание о брате и сестре, примиривших море с землею.

Так и держится Земля в покое среди морей, как бы на четырёх основах духа человеческого: духа дочери вод Морских, духа земного сына - Горе Меру и на духах Небесных отца да матушки отважных детей.

А что же стало с девицей-воительницей Тэо? Да все по-разному говорят. Одни уверяют, что она каждый день рассказывает Морскому царю сказки земные, а он от них успокаивается, другие говорят, что девица из мести за брата поит Морского царя зельем дурманящим да сонным, а третьи знают наверняка, что девица увлекла Морского царя на самую глубинную глубину морского царства, откуда они попадают по мосту Золотой Спирали времён в Звёздное царство, да там и проводят целые дни в играх и встречах с небожителями - своими родными, а на ночь возвращаются в воды Семи Морей.

Кто б ни был ты,

читатель ли, поэт,

Следи за хороводом бездны лет,

И, может быть, мы встретимся с тобой,

Окончив на планете срок земной.

Великий хоровод из звёзд души

Ведёт наш караван... Услышь в тиши

Любовно-мелодичной лиры лал…

И вот, блистает огненный кинжал!

Взмывают ввысь восторженные очи

В мерцании чудес сосредоточья… -