Глава 4. Мир Гайи: Избушка Номер 13

Остаток дня прошел за тренировочными посещениями своей тени и утрясанием в голове новой информации. Оказалось все очень просто. Нужно расположиться удобно и стабильно, скажем в удобном кресле или лежа в кровати, закрыть глаза, и представить себя в том своем теле. А можно вообще, просто приказать телу уснуть и увидеть себя земного во сне. А встроенные в подсознание алгоритмы сами найдут цель и переместят куда надо. А потом, по пробуждении, обратно. Короче, удобно, просто и никаких артефактов вроде волшебных палочек или магических заклинаний.

– А зачем тебе артефакты, – удивился Укантропупыч, – если они все равно по сути будут набором программ для нейронной сети? И какая разница, будут они визуально представлены как какое-то гизмо у тебя в руке или просто будут лежать под рукой в подсознании?

Заодно я выяснил в чем будет состоять моя работа. Оказывается, за перспективными смертными внимательно следили. Если кому-то из них резко начинало нехватать какого-то опыта, то его душу вполне могли переселить в один из многочисленных виртуальных миров, прямой доступ к которым был на территории института. Причем, в главном мире оставалась тень героя, в которую его потом можно было обратно вернуть, а сам герой в виртуальном мире получал по полной программе приключений на свою пятую точку. Ну, в общем, учился уму-разуму на своем собственном опыте. А гении-покровители в этих мирах могли героев незримо или даже зримо сопровождать и подталкивать на путь истинный.

А вечером у меня появилась соседка. К слову, оказалось что я проснулся вовсе не в той избушке, где засыпал. Избушка оказалась номер 13, стоящая на месте где в мире смертных располагался RV парк. К слову, если вы не в курсе, RV – это просто большая машина или автобус, оборудованные как небольшой дом на колесах, а RV парк – это место, где такой дом на колесах можно подключить к электричеству, воде и канализации, и провести ночь-другую или больше, прежде чем катиться к следующей точке назначения. Очевидно, у богов RV спросом не пользовались, так что вместо них стояли дополнительные домики-пряники, включая тринадцатый – мой. Домик был куда крупнее стандартного, включал две спальни, два рабочих кабинета, плюс обширную гостиную с камином, кухней, и выходом на берег, а также, как и оригинал – ванную с умывальником, туалетом, душем, джакузи и видом на океан.

Где-то незадолго до заката Укантропупыч предупредил меня о соседке.

– Не понял, – спросил я, – У богов, что, с жильем туго?

– С мозгами у тебя туго, – ответил он в уже привычном стиле, – ты же в бытовом плане в этом мире ноль. Разве что в туалет сам сходить можешь, а о том, откуда одежду брать или что поесть приготовить – понятия не имеешь. Она тебе поможет со всем этим разобраться. Скажем, как ты завтра в институт придешь? В этом мире есть телепортация, которой все и пользуются, но ты-то еще не умеешь. Думаешь, я тебя всему учить должен? В общем, раньше она одна жила, а сегодня тоже сюда заселится.

– А все-таки, почему сосед – женщина? Неудобно как-то.

– А тебе что, мужиков подавай? Насколько я знаю, ты этим не балуешься... А неудобно только штаны через голову надевать. И вообще, если серьезно, ты что думаешь, мы богов как на конвейере штампуем? Эти тела очень долго живут, так что за последнее время ты с ней – почти все наше пополнение. Радуйся, что вообще у тебя напарник есть. А еще больше тому что напарница, это не в пример приятнее. Тем более, из лаборатории любви. Кроме того, вы и по работе пересекаться постоянно будете. Пока твои герои будут по другим мирам шастать, думаешь, кто некоторыми их подругами будет заниматься, которым тоже нужно чему-то научиться? И не скалься тут, совсем не тому!

В общем, во второй половине дня открылась входная дверь, придерживаемая изящной небольшой кистью руки, хозяйка которой оказалась скрыта дверью и входить явно не спешила. Из-за двери раздалось:

– Ну, давай, Мартик, заходи...

Это еще кого принесло? Через полминуты тайна открылась и в комнату вошел здоровенный полосатый котяра одной из тех пород, которые размером с небольшую собаку – то ли норвежский лесной, то ли американский мейн кун... в общем, типичный "русишензибиренвильдвальдкатце". Оглядев надменным взором присутствующих, он одним небрежным прыжком разлегся на диване. Нет, правда, если б не видел как он подгибает задние лапы, решил бы что телепортировался – только что смотрел на нас с пола, и вот уже разлегся на подушке... А в дверь тем временем вошла моя будущая наставница в бытовых божественных мелочах... Укантропупыч обернулся, и не вставая с кресла приветствовал ее:

– Ну, здравствуй, королева эльфов! Вот тебе и твой сосед, Алексель!

Я обернулся. Сказать, что вошедшая была красива, означало бы скрыть большую часть правды. Скажем, назвать ее дивным сознанием не поворачивался язык. Дивное создание – это что-то легкое, воздушное, уязвимое и безопасное. Вошедшей молодой женщине было на вид лет тридцать, и ни один из этих терминов к ней был неприменим. Идеальная фигура в стиле Венеры Милосской – без голливудской тощести, но и без лишнего жира – закутанная не то в сарафан, не то в пеньюар до колен, она была сугубо материальна и буквально жгла ладони, мысленно и без малейшего разрешения со стороны сознания протянувшихся к ней рук. Хорошо, что хоть только мысленно. Из стихий она ассоциировалась скорее не с воздухом, а с землей, а вместо уязвимости, чувствовалась первобытная стихийная сила, готовая защищать и растить. Помимо этого, от вошедшей исходила какая-то сырая нерафинированая эманация женской сущности, которая перешибает дыхание, берет в тиски сердце и кое-что пониже, и вообще ставит мужскую биохимию с ног на голову. Причем этой эманации в гостиной оказалось сразу примерно на пару Чернобылей...

Восстановив дыхание и тряхнув головой, чтобы сфокусировать глаза, я невольно уставился сначала на стройные правильной формы ноги, выглядывающие из под платья, потом перескочил на благородный, изящный и чуть скуластый овал лица, огромные серо-голубые глаза очерченные черными ресницами и легкой линией бровей, тонкие линии лица и губ, длинные темные волосы, сбегающие вниз до талии, и снова вверх, прорисовывающиеся сквозь ткань широкие бедра, живот, талия, и грудь в глубоком вырезе платья, на которой мой взгляд застыл, боюсь, уж слишком настойчиво, причем помимо моей воли.

"Силикон", почему-то подумалось мне. Усилием воли мне удалось сдвинуть взгляд в сторону, и тут, по ехидному выражению лица Укантропупыча я понимаю, что произнес это вслух... Поднимаю глаза, готовый встретиться с разьяренной фурией, но вместо этого вижу приветливую улыбку.

– Мр-р-р, какой умный, – раздается с дивана, – а ведь тебе полгода потребовалось, чтобы понять почему у смертных тела "углеводородные" и на какой основе работают наши собственные...

Опускаю глаза и смотрю на кота. Котяра в ответ смотрит на меня. Не может быть, чтоб это он говорил. Кот смотрит на мое удивленное лицо сначала просто бесстрастно как обычный кот, а затем с некоторым сомнением.

– А может и не очень умный, – размеренно добавляет он и поднимает глаза к хозяйке. Следую его примеру.

– Мартик! Как ты можешь? Конечно, умный! – смущенно заявляет богиня и, зардевшись, поворочивается ко мне. Невидимый счетчик Гейгера опять зашкаливает, вытягиваюсь во весь фрунт как на военной кафедре. Да что ж это такое, ведь и не служил толком, откуда из меня поручик прет... Голос крови, блин!

– Алексей! Приятно с Вами познакомиться.

– К богам на "Вы" не обращаются, – встревает Укантропупыч, – А особенно к богиням. Могут счесть за пошлые намеки на возраст.

Богиня, бросив на него негодующий взгляд, возвращает главный калибр на меня.

– Значит, Алеша? – говорит она мягким, глубоким грудным голосом, – Мне тоже приятно познакомиться. И, правда, давай на "ты", здесь это принято.

– Почту за честь, – киваю головой и с усилием стряхиваю с себя образ поручика. – А что это было, насчет королевы эльфов?

– А это, – отвечает она, – профессор дразнится. Когда мое имя по всем правилам записали, получилось будто я толкиенистка какая-то, причем что имечко, что героиня у меня больше всего с драной кошкой ассоциируется. Ненавижу этот бред, а профессор знает и подшучивает. А нормально меня звать Алина, можно Алёна, или лучше просто Аля. А этого пушистого нахала на диване Мартингал, или просто Мартик.

Протягивает руку, сдерживаю идиотское желание поцеловать ее и отвечаю рукопожатием.

– Ладно, пора мне, – Укантропупыч поднялся с кресла. – Вы тут уж без меня дальше разбирайтесь, а завтра с утра вместе ко мне, будет задание. С Афрой я уже поговорил, – обратился он к Але, развернулся и растворился в воздухе.

– Телепортация, – невозмутимо сообщила богиня, увидев мой удивленный взгляд, – завтра я тебя научу. А как запомнишь, и сам сможешь туда попадать. Сейчас, я чайник поставлю...

– А тут и чай есть?

– А почему бы ему и не быть? Ну, не совсем чай, но некоторый аналог. Мне нравится.

– А зачем?

– Как зачем? – Удивляется она. – А это зачем? – показывает рукой на недопитую бутылку нектара и вазочки с амброзией. – Вот и чай для того же – для удовольствия. Для тел наших еда, конечно, практически не нужна, но с другой стороны и у смертных тоже, большая часть того, что они едят – излишек. Только мы в отличие от них не толстеем, особенно от чая.

Богиня улыбнулась и двинулась на кухню набирать воды в чайник.

– А зачем чайник? – спрашиваю. – Нельзя что ли сразу кипяток получить?

– А ты всегда такой нетерпеливый? – отвечает она вопросом на вопрос, стрельнув взглядом. Затем включает чайник и легким движением достает из воздуха чайную жестяную банку. После чего все-таки снисходит до обьяснений. – Конечно, можно, но главное-то не в чае, а пока чайник греется, можно и поговорить. Вот и получается, приятное с полезным.

– Слушай, а откуда это все берется? Амброзия, нектар, тот же чай... Тут что, какой магазин имеется? И кстати, мне бы экономику этого мира понять – вроде денег и откуда их тут берут.

– Денег у нас нет, – назидательно отвечает Аля, – вот еще, всякую гадость в такой хороший мир тащить! Мир этот – своего рода гибрид реального с виртуальным. Время течет как в реальном, один в один, так удобнее, и география у него та же, только климат получше. Сам видишь, мы сейчас на Олимпийском полуострове, а климат как на Гавайях, и вода тоже теплая, купаться можно. В общем, тут этот и реальный миры в основном совпадают. Зато как и в виртуальных мирах, закона сохранения материи нет, как и ограничений на скорость, причем не только на дорогах, но и в вакууме. Поэтому материальные обьекты можно создавать просто запустив соответствующую программу в Гайе, в которой и большая часть наших сознаний расположена. Так что ограничение по сути одно – программа каждого обьекта очень сложная, создать ее много времени занимает, поэтому что попало в момент не создашь. Зато есть очень много готовых программ, в том числе и для нектара, амброзии, чая, одежды, фруктов, много чего. Все что надо – это представить очень ярко, что ты хочешь, тогда твое подсознание проведет поиск в Гайе и, если есть что подходящее, тут же его выполнит и у тебя в руке окажется то, что ты хочешь. Вот попробуй прямо сейчас. Закрой глаза и представь себе ярко и отчетливо какую-нибудь мелочь или еду, которую тебе хочется.

Я послушался, закрыл глаза и представил себе бутерброд с сыром и копченой колбасой... и тут же ощутил его в руке. Открыл глаза, и правда, бутерброд. Причем из классического советского батона за 25 копеек, с российским сыром и, если я еще правильно помню названия, вроде бы с полтавской колбасой...

– Надо же, – хмыкнула Аля, – кто-то и это не поленился запрограммировать. А у тебя быстро получается, это хорошо.

– Да, уж, – потрясенно соглашаюсь я, – Беззаботная у вас жизнь гляжу, тела вечноздоровые, все что угодно берется из воздуха, никакого загрязнения окружающей среды,... не жизнь, а сказка. И никаких проблем.

– Ну, да, никаких проблем, – возражает Аля. – А ты забыл, что у нас под боком детский сад на семь миллиардов детишек, которые постоянно какают себе в штаны, ссорятся из-за игрушек и пытаются порезаться острыми предметами? Проблем хватает, просто они другие, не детские, а родительские.

– Так вы за человечеством, что, приглядываете?

– Конечно, а как же иначе? – отвеает Аля, – Но на всех не хватает. Вон, после седьмого века увлеклись мы исламской цивилизацией, понадеялись, что в Европе христианство все в порядок приведет. Как бы не так, там такое безобразие началось... мама моя...

Задумываюсь над ее ответом и машинально откусываю бутерброд... Да уж... новое тело явно обладает куда более мощными чуствами, так что вкус бутерброда тут же разлагается на составные части, и я узнаю таки наконец из чего на самом деле делали советскую колбасу... Нет-нет, человечины нет, а собачья будка если и присутствует, то очень мелко помолотая, в форме пищевого волокна, так что почти не чуствуется. Из приличия проглатываю, что откусил, благо этому телу, похоже, все равно. Подняв в руке остатки бутерброда, вопросительно гляжу на Алю, – А куда это...?

– Выбросить? – догадливо спрашивает она. – Просто развей, представь, что его в твоей руке больше нет.

Закрываю глаз и следую ее совету. Остатки бутерброда честно исчезают.

– Хорошо у тебя получается, – одобряет Аля. – Кстати, телепортация так же устроена. Просто представляешь ярко и отчетливо, где хочешь оказаться, и тут же там появляешься. Завтра я тебя за ручку проведу в институт, и ты перед входом должен будешь первым делом хорошо запомнить, как он выглядит. Как запомнишь, сам сможешь там появляться.

– Погоди, – задумался я, – ты хочешь сказать, что тело исчезает в одном месте, а потом появляется в совершенно другом, так? Исчезает, как этот бутерброд, и появляется, как та же банка чая? Так что выходит, наши тела тоже в некотором роде программы?

– Не программы, а результат их выполнения. Но да, именно так. Причем программ этих наделали на любой вкус, да еще каждой можно задать кучу параметров – потолще, потоньше, повыше, пониже, цвет кожи, волос... Поэтому все боги выглядят здесь в точности так как сами хотят.

– Так это что, я сам так хочу выглядеть?

– Получается так, – пожала плечами Аля, – А что, неплохо выглядишь.

– Спасибо. А ты тоже выглядишь, как хочешь? Именно так?

– Ну, да. А какая женщина не хочет? А вот и чайник закипел! – И Аля отвернулась, занявшись заваркой.

И какой мужчина, думаю в продолжение, разглядывая ее фигуру, склонившуюся над столом. Так-с, закипел не только чайник.

– Аль, извини за вопрос, но вроде он тебе по профилю. Если уж тела эти в основном для удовольствия, то интимом-то боги занимаются? – срочно соображаю, как изобразить повежливее, – И как? А то, для меня тут все ново, незнакомо... Не поучишь в плане освоения бытовых мелочей?

Аля уже залила заварку кипятком, опустила крышку и поворачивается ко мне.

– Я не богиня секса, Алёша, – отвечает тихо и чуть обиженно, – я – богиня любви. Ой, да что это с тобой... – внимательно смотрит на меня, потом быстро пододвигается ко мне. – Как же я не сообразила... сейчас легче станет.

Берет мою руку и совершенно спокойно кладет себе на левую грудь... Сарафан, само собой, оказался полностью проницаемым, и у меня под рукой податливая упругая округлость с твердым соском и прохладной кожей. Но как ни странно, вместо того чтобы окончательно потерять ориентацию в пространстве, я начинаю приходить в себя. Пар из ушей уже не идет, дыхание успокаивается, да и ниже этажом больше без напряга.

Нет, и правда все прошло. Конечно, что Аля очень красивая по-прежнему видно, но в принципе, абстрактно и без зашкаливания, так что цивилизованной беседе уже не мешает. Руку убирать правда не хочется, но Аля взяв второй рукой решительно отодвигает ее и сжимает ладошками.

– Ну, полегче стало? – спрашивает, – Извини, я не сообразила. Кто ж знал, что ты такой резонансный.

– А что это было, – спрашиваю с изумлением. Потом закрадывается подозрение, – Это случайно не... оно?

– Нет, конечно, – смеется Аля, – сексом боги занимаются как обычные люди. Ну, почти как. А это я просто лишнюю энергию у тебя забрала, вот у тебя голова в норму и пришла. Ну, и свое воздействие я теперь немного притушила, раз уж ты такой горячий парень. Не мучать же тебя. Хотя и странно, такой реакции не должно было быть.

Голова уже настолько просветлела, что просто становится интересно.

– А почему для забора энергии не ты руку на меня положила, а я на тебя? И вообще, что за энергия такая?

– Ну, энергия – это просто такое выражение, – отвечает она. – Причем достаточно дурацкое, мы его у этих свхинувшихся мистиков подцепили и как-то прижилось. На самом деле никакая это не энергия, а просто ресурсы сети. Ты не забывай, большая часть нас обоих в Гайе, и ресурсы вроде узлов сети нам выделяются по необходимости. Когда ты "перегрелся", то захватил много ресурсов – вычислительных узлов, и не справился с ними. На них просто паразитные замкнутые круговые сигналы пошли, да еще в резонанс вошли, на разнос. Вот я эти узлы у тебя отобрала и вернула в Гайю, после чего ты сразу и успокоился. А руку тебе на меня пришлось положить, потому что мы, боги, забирать не очень хорошо умеем, а больше отдавать. Так что если бы я на тебя руку положила бы, то ты бы наоборот, еще и от меня ресурсов получил бы и точно закипел бы как чайник, а так просто отдал лишнее и успокоился. Кстати, у смертных в некотором роде то же самое – если женщина касается мужчины, это его сильнее возбуждает, чем если он касается ее. Правда, по другим причинам, чем у богов.

– Понял. А... это... извини, я не жалуюсь ни в коем случае, но просто интересно – а почему именно туда?

– А чтобы твое тело женщину почуствовало и охотно избытки отдало, – отвечает Аля и протягивает руку к кухонному столу, после чего чайник и заварка перемещаются на столик с нектаром и амброзией. Вынимает из воздуха две изящные чашечки английского фарфора. – Извини, ЛФЗ еще никто не удосужился запрограммировать, это – самое близкое подражание.

Наливает чай. Я в смущении начинаю понимать, как себя вел.

– Слушай, Аль, а ничего, что я такие вопросы задаю?

– Да, конечно, ничего, не бери в голову. Это и правда ведь мне по профилю, так что теоретически я на эти темы могу часами без остановки говорить.

Пробую чай. И правда, не совсем чай. Что-то маняще ароматное, несладкое, но вкусное, и не обжигает, хотя и горячий. Даже подозрение закралось, а не опаивают ли меня чем... Бросаю взгляд на собеседницу. Да, уж, на фига ей меня еще и опаивать чем-нибудь, несколько минут назад я и так был готов, упакован и повязан ленточкой...

– А знаешь, я еще одну вещь не пойму. Как-то ты очень просто ко всему относишься, даже как-то логично. Скажем, руку на грудь по медицинским показаниям – пожалуйста, без проблем, даже если ничего больше не предполагается. В том мире все куда запутанней.

– Так я ж и говорю, секс между богами физически выглядит так же как между смертными, а вот что за ним стоит – во многом сильно другое. Сам подумай, как сложно это у смертных. Если женщина или девушка решается на секс с мужчиной, это для нее несколько крупных рисков. Во-первых, она может забеременнеть, а растить ребенка в одиночку очень трудно. Так что она должна быть уверена, что мужчина ее не бросит и будет поддерживать. Во-вторых, если мужчина чем болен, то он и ее заразить может, а механика женского тела очень нежная, так ведь можно и вообще без детей остаться, да и сами болезни – не подарок. В-третьих, ей нужно верить, что этот мужчина может сделать ей жизнеспособного, здорового ребенка, способного выживать в мире и позаботиться о ней в старости. А ведь все это надо как-то прочуствовать, проверить, да еще так, чтобы хорошего кандидата не отпугнуть, а плохого отфильтровать. Очень сложная задача. А если о мужчине подумать, то с его стороны тоже не все просто. Сможет ли женщина родить здорового жизнеспособного ребенка? Сможет ли она его вырастить? Если действительно потом ее два десятка лет, а то и больше поддерживать, то сколько здоровых детей она сможет родить и вырастить? Будет ли она иметь дело только со своим мужчиной, если ей посвятить эти десятки лет? Да и болезней мужчинам тоже не хочется. Вот и получается хитроумный двусторонний аукцион со взаимными тестами и проверками, где каждый пытается дотянуться до лучшего партнера, которого еще не перехватили другие, и со всеми этими странными играми, когда "он знает, что она знает, что он знает..."

– Я где-то читал, что у женщин инстинкт двойной – заполучить провайдера, который при ней будет постоянно, кормить, поить, одевать, и одновременно глядеть налево в попытке получить безответственные, но лучшие гены. Это правда?

– Да и нет. Большинство умников, которые эту теорию распространяют, не удосужились смоделировать ее на простейшем компьютере. Ну, представь себе, популяция пополам на пополам мужчин и женщин. У каких-то мужчин есть ген провайдера, то есть он прикипает к одной женщине и заботится о ней всю жизнь, разве что роман-другой на стороне, но без последствий для семьи. Если его нет, то семью он не создает, а просто пытается получить для секса как можно больше женщин, в расчете, что они сами вырастят потомство, возможно, с помощью своего мужа-провайдера. Второй ген заставляет женщину искать лучшие гены вне семьи, наставляя мужу рога и заставляя его кормить кукушат. Если этого гена нет, то женщина такими вещами не занимается, и все дети у нее от мужа.

Если такую модель прокрутить на несколько поколений, то оказывается, что при практически всех параметрах она нестабильна и кончается обществом как у мини-шимпанзе, где мужчин-семьянинов просто не остается. Можно ввести дополнительные параметры, например, держать жен взаперти, как на востоке, или средневековую европейскую модель со старшим ребенком, получающим наследство, от мужа, а младшими – как получится, но все они тоже оказываются нестабильными и без какого-то внешнего перемешивания, вроде постоянных войн с изнасилованиями, долго не держатся.

В общем, жизнь на самом деле сложнее и проще. Женщине нужен провайдер и хорошие гены. Эти два фактора работают не по отдельности – сначала получить провайдера, а потом на стороне гены, а балансируют вместе. Так что, если муж достаточно хорош, то и жажды приключений у женщины не возникает, а если задохлик, который и ребенка сделать не может, да еще ее же этим и попрекает, то тут, конечно, соблазн появляется, и сильный. Потом на это накручиваются потребности общества, чтобы элита не вырождалась, но при этом имущественная структура общества сохранялась и функционировала, и получается такой коктейль, что о простоте взаимоотношений полов и думать нечего.

– Как-то у тебя все столько сугубо материально... – усомнился я, хотя в принципе и был согласен с большей частью услышанного. – Нет, логично, но все-таки странно слышать это от богини любви.

– А ты знаешь, что такое любовь? – Аля хитро прищурилась и ждет ответа. А вопрос-то явно с подвохом. Я, конечно, на эту тему размышлял, но для профессиональных споров с настоящей богиней из лаборатории любви вряд ли дотягиваю. Ну, была, не была...

– У меня было красивое определение, что любовь – это шестое чувство, которое говорит зачем твоя душа пришла в мир.

– Надо же, – с некоторым уважением говорит Аля, – почти угадал. Но это не та любовь, о которой я говорила. У смертных – это совсем другое. У них для начала их две – есть влюбленность и есть любовь. Влюбленность – это просто своего рода анестезия, обезболивание. Когда двое людей начинают жить вместе, на это очень трудно решиться, а потом еще очень трудно притереться друг другу, то тапки не там стоят, то суп остывший, то хорошее копье за метлой в пещере поставили, а влюбленность помогает этот тяжелый период пережить. Без нее очень много пар просто не сформировалось бы или быстро распадалось, так что влюбленность в молодости – это просто приспособление вида для выживания, продолжения рода.

А есть еще любовь, которая у смертных просто инстинкт охраны вложенных усилий. Это, кстати, универсальное определение, касается не только любви между мужчиной и женщиной, но и любовь к детям, родителями, родине, к чему угодно. Задумывался когда-нибудь, как красивая скромная девчонка сидит в уголку и сохнет по парню, а тот на нее и внимания не обращает, а другая стервочка парнями крутит как хочет, а они ради нее в пропасть готовы пригнуть? А дело как раз в том, что стервочка заставила их вложить усилия в отношения, а теперь они стараются сберечь и оправдать эти вложенные усилия, а та скромница парню так, на халяву, только руку протяни, так о чем волноваться?

Потому и любовь отца и матери такая разная. Ребенок только родился, а мать уже девять месяцев с животом ходила, мучалась, он для нее представляет уже изрядные усилия. А для мужчины усилия были только чтобы заполучить мать ребенка, так что и отношение к ребенку у него поначалу опосредованное, в основном через женщину. Отсюда и женский инстинкт привлекать мужа к занятиям с ребенком. Путь хоть коляску покатает, или там какую игрушку сделает, вот у него и появятся вложенные усилия, нуждающиеся в бережном отношении. Кстати, не поставишь еще чайник?

Послушно беру чайник, набираю воды, включаю...

– Мда-м... механика любви. Надо же, – говорю, переваривая услышанное. – А что ты сказала насчет моего определения любви?

– То, что у смертных такой любви просто нет, – отвечает Аля, – а только у воплощенных богов и героев. Тебе ведь профессор уже рассказал предысторию? Так вот, когда бог воплощается, он себя, конечно, не помнит. А когда Гайя с Гором вместе решили воплощаться, им нужно было как-то находить друг друга. Сначала они решили положиться на внешний фактор – воплотились в будущем фараоне и его сестре, и никаких проблем. Но с таким подходом проблемы оказались, да и надоело во дворцах жить. А когда еще и другие парные боги тем же занялись, Гайя придумала встраивать в воплощающийся искуственный интеллект что-то вроде навигатора, который помогал бы парным богам найти друг друга в мире смертных. Сделала его на основе контроля миссий, которым самые первые воплощения контролировались. А потом и героям стали такое встраивать, чтобы наводить на цель – там мир спасти, страну, или какую королевскую династию в виде конкретной принцессы... Такой любви у смертных, кроме героев, и правда нет. Исключительно искусственное явление, в буквальном смысле слова "дана свыше".

– Ну, хорошо, – говорю, и тащу вскипевший чайник к столу. Нет, и правда рай, даже не заметил как чайник вскипел, никаких бесконечных ожиданий, когда эта блестящая нержавейкой зараза забулькает... – Что у смертных с сексом все сложно, это я и раньше догадывался. А возвращаясь к вопросу, у богов что, проще?

– Да и нет, – отвечает Аля с видом школьной учительницы. Молодой школьной учительницы в короткой юбке у доски перед выпускным классом... впрочем, опять отвлекся. А она продолжает, – Сам посуди, всех этих осложняющих моментов просто нет. Болезней нехороших тут не водится, забеременеть я могу, только если мы оба захотим, и в общем это не практикуется, так что никаких рисков. Вроде бы все просто. Но оказывается, что слишком просто. Все эти страсти, страдания, ревность, азарт – их просто нет. Они ведь там из-за сложности выбора партнера для размножения, а тут откуда? Пока мы в смертном мире, да, бывает, а в этих совершенных телах смертной любви просто неоткуда взяться. Бывает любовь божественная между парными богами, а без нее... Тебе никогда не приходило в голову, насколько нелепы телодвижения мужчины и женщины во время секса? Так что боги в этом мире ведут глубоко моральный образ жизни. Боги – они, вообще, слишком правильные, что бы там всякие греки о нас не нафантазировали. Тем мир смертных и интересен, что там взаимодействие божественной или хотя бы смертной души и животных инстинктов и приводит к порождению необычных ситуаций.

– То есть, богам здесь секс просто неинтересен? Скучно? – спрашиваю. – А как тогда обьяснить, с чего это я так при твоем виде завелся?

– А вот этого я сама не пойму, – отвечает Аля. – Не должно было этого быть. Не положено такому резонансу случаться, если его специально не индуцировать. Ну, ладно, у Афры это как рефлекс, она это бессознательно делает. Но я-то этого не делала!

– А "Афра" – это кто? Афродита, что ли.

– Нет, что ты, это просто ее смертное имя, с которым она последний раз выросла. Ну, как твое Алексей или мое Аля. А тайное имя, как обычно, никто не знает. Впрочем, учитывая, что она с Укантропупычем, есть подозрения, что она на самом деле – Нефрида. Впрочем, какая разница? А по делу, она профессор, заведующая лабораторией любви и мой научный руководитель. Когда-то ее заинтересовал вопрос, можно ли в этих телах генерировать вожделение, что-то она у себя подправила и теперь мужская половина населения этого мира с ней общаться неспособна, заводится хуже, чем ты недавно. Кроме Укантропупыча, конечно, они вместе каждую ночь такое вытворяют, что в оставшееся время профессор женский пол в упор не видит, даже когда в смертных телах временно воплощается. Конечно, Афра могла бы и обратно себе все подправить, но мне кажется, ей это нравится. В принципе, и правда так интереснее, хоть и хулиганство изрядное. В любом случае, я-то ничего такого не делала. Могу лишь предположить, что у тебя еще слишком много инстинктов смертного сохранилось, а на смертных я и правда сильно действую. Тем более, что секс сам по себе, может, и неинтересен, но по-прежнему весьма приятен, а красоту мы даже сильнее чувствуем. Да и кроме скуки, есть еще один сдерживающий фактор. Когда два бога занимаются сексом, это не только физически происходит, смешиваются их информационные компоненты в Гайе, и слившиеся боги становятся немного друг другом. Вот ты, решился бы стать немного мной?

– Да! – срывается с языка. Поперхнувшись смотрю на нее. Аля сидит приоткрыв рот от удивления, потом осторожно выдыхает, и взгляд направленный на меня... нескучный.

– Знаешь, – говорит она мягко, – есть еще одна деталь. Я ведь не случайно сказала, что парные боги друг друга в смертном мире часто находят. Ты ведь в мире смертных был вроде женат? А я замужем. И знаешь, мне кажется, что он – тоже бог. Просто еще не перерос смертное тело. Вот и подумай, явится сюда он, или твоя богиня, и что мы им скажем.

Что и говорить, аргумент серьезный. Задумываюсь.

– Знаешь, мне тоже кажется, что моя – богиня. Только почему-то не хочет своими возможностями в полной мере пользоваться. Как думаешь, почему? – Тут мысли отвелекаются на некоторое противореиче. – Погоди, ты ж сказала, что ревности тут вроде нет?

– Нет, но это не означает, что этим стоит пренебрегать. Уже спать пора, завтра поутру в институт. А сейчас самое время тебе спуститься к своей тени и навестить семью.

Она задумчиво взглянула в сторону и чуть облизала губы.

– Спокойной ночи? – спрашиваю.

– Хорошей ночи! – поправляет Аля с улыбкой и исчезает в своей спальне. Иду к себе. Улегшись понимаю, что это тело во сне не нуждается, так что следую совету и возвращаюсь в свою тень. Дома все в порядке, жена еще спать не легла... Ночь и правда получилась хорошая. Все-таки, дарами богини любви надо пользоваться по назначению. Так интереснее.