Краеведение вне закона?

"В 1950-е гг. учащиеся средней школы № 6 г.Фурманова под руководством учителя В.А. Лапшина вели активную работу по сбору материала по истории края, который в последствие лег в основу музея. В 1958 г. свою работу на общественных началах начинает краеведческий музей г. Фурманова. Основателем и директором музея стал сам В.А. Лапшин, а первыми экскурсоводами – его ученики".

Источник: http://музейбурылина.рф/o-muzee/muzey-d-a-furmanova/

Учениками В.А. Лапшина были и мои родители..

Валентин Алексеевич – это, конечно, - Явление. Настоящий Учитель, краевед, патриот. Он жил своей малой родиной, школой, своими учениками.. Мама рассказывает, что его директорский кабинет располагался прямо у входа и после уроков в нем нередко собирались ученики. Очень часто эти собрания проходили вне рамок какой-то учебной программы, это было простое человеческое общение в теплой, неформальной обстановке.

Много лет прошло, но мама нет-нет, да и вспомнит своего прекрасного Учителя... Однажды, после уроков проходя мимо кабинета Валентина Алексеевича, они услышали: "Девчонки, а ну-ка зайдите!"

Они зашли, и Валентин Алексеевич, возбужденный, раскрасневшийся выпалил: "Девчонки, а вы знаете какой сегодня день?!.. Сегодня НАШ человек вышел в открытый космос! Понимаете?!"

И столько в его словах было гордости, какого-то переполнявшего счастья за нашу великую страну..

1 марта 1959 года Валентин Алексеевич открыл школьный краеведческий музей. Первый в городе. Экспонаты для музея подбирали всем миром. Что-то приносили из дома ученики, что-то собирали по окрестным деревням, что-то находили при проведении раскопок..

Так, Валентин Алексеевич с учениками проводил раскопки у с. Шухомош на месте бывшей суконной фабрики, есть информация о раскопках им фатьяновского могильника в карьере с. Шухомош, раскопки на предполагаемом месте расположения Космодемьянского монастыря, раскопки у д. Крупышево на месте предполагаемого кургана. И это наверняка далеко не полный перечень.

В начале 60-х краеведческий музей переехал из школы № 6 в двухэтажное здание по ул. Большая Фурмановская. На первом этаже были размещены экспонаты краеведческого музея, на втором – экспонаты, связанные и жизнью и деятельностью писателя и революционера Дмитрия Андреевича Фурманова. Экскурсоводов для музея готовил сам В.А. Лапшин из своих учеников. Одним из таких первых экскурсоводов была моя мама..

Валентину Алексеевичу принадлежит и идея возведения кургана Славы на территории музея Фурманова. С этой целью ученики школы № 6 получили задания посетить дома фронтовиков и набрать от каждого дома немного земли. Мама рассказывала, что ей досталась улица Нелегальная. Фронтовики проживали тогда практически в каждом доме.

Еще одним удивительным человеком, который работал в той же школе вместе с Валентином Алексеевичем, был учитель труда – Козлов Алексей Михайлович. Мне не описать всех заслуг этого человека, к этому нужно специально готовиться. Скажу только, что это был удивительный садовод, селекционер, краевед, организатор школьных кружков. Посмотрите на посадки лиственниц в районе 3-й больницы, детского сада № 9, школы № 6, тополей по улице Колосова – все это его рук дело. Посмотрите на посадки грецкого ореха перед школой № 6 – и это тоже он.

Из своего далекого детства я вспоминаю приусадебный участок 6-й школы. Помню две огромные теплицы, которые были устроены ниже уровня земли –по науке, для максимального сохранения тепла. Помню шумных ребят, которые ныряли в эти теплицы с ведрами воды, их веселую возню.. А в теплицах тех выращивали… арбузы! Помню, как за теплицами были устроены аккуратные парнички, в которых росли великолепные помидоры..

И за всем этим стоял замечательный человек - Алексей Михайлович Козлов.

Очень жаль, что нет больше таких людей, да и заниматься краеведением теперь необходимо с оглядкой.

Сегодняшнее краеведение– неживое, скучное, оторванное от реальности, от жизни. Да, появился интернет с его воистину безграничными возможностями, огромным количеством исторической, краеведческой литературы выложенной для свободного чтения. Но живого, неформального общения с Историей – нет. И все это кажущееся интернет-многообразие его заменить не может. Да и школьникам едва ли будет интересно изучать исключительно "бумажную" историю родного края.

Во времена Валентина Алексеевича краеведение было иным. Живым. Интересным. Полезным и правильным. Так почему же в наши дни нельзя идти по стопам Валентина Алексеевича, продолжать дело им начатое?

А потому, что если попытаться перенести, интерполировать деятельность Валентина Алексеевича Лапшина в наши дни, то вместо всеобщего признания и благодарности, он за свою деятельность вполне мог бы получить шесть лет тюрьмы! Такие дела.

И это, к сожалению, чистая правда.

Вот в этом я и попробую разобраться. В своей заметке я порассуждаю о несправедливости законодательных установок, которые убивают саму суть краеведения и вместе с тем под маской сохранения культурного наследия способствуют безвозвратной утрате источников важных исторических сведений.

Так вот, статья, по которой Валентина Алексеевича нынче записали бы в уголовники – это статья 243.2 Уголовного кодекса РФ, введенная федеральным законом от 23.07.2013 № 245-ФЗ.

"Статья 243.2. Незаконные поиск и (или) изъятие археологических предметов из мест залегания

1. Поиск и (или) изъятие археологических предметов из мест залегания на поверхности земли, в земле или под водой, проводимые без разрешения (открытого листа), повлекшие повреждение или уничтожение культурного слоя, -

наказываются штрафом в размере до пятисот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до восемнадцати месяцев, либо исправительными работами на срок до одного года, либо лишением свободы на срок до двух лет.

2. Те же деяния, совершенные в границах территории объекта культурного наследия, включенного в единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации, или выявленного объекта культурного наследия, -

наказываются штрафом в размере до семисот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до двух лет либо лишением свободы на срок до четырех лет.

3. Те же деяния, совершенные:

а) с использованием специальных технических средств поиска и (или) землеройных машин;

б) лицом с использованием своего служебного положения;

в) группой лиц по предварительному сговору или организованной группой,-

наказываются штрафом в размере до одного миллиона рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до пяти лет, либо лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до пяти лет, либо принудительными работами на срок до пяти лет, либо лишением свободы на срок до шести лет.

Примечания. 1. Для целей настоящей статьи под культурным слоем понимается слой в земле или под водой, содержащий следы существования человека, время возникновения которых превышает сто лет, включающий археологические предметы.

2. Под специальными техническими средствами поиска в настоящей статье понимаются металлоискатели, радары, магнитные приборы и другие технические средства, позволяющие определить наличие археологических предметов в месте залегания".

Я далек от мысли считать, что у Валентина Алексеевича могло иметься на руках какое-то разрешение или Открытый лист. Порядок выдачи (и последующего закрытия) открытых листов регламентирован, и в его получение простым школьным учителем географии я, извините, не верю.

Отсутствие специального разрешения, как и отсутствие научных знаний, соблюдения научных методов при проведении археологических раскопок подтверждает и приведенная выше фотография. Эта примитивная "закопушка", которая представлена на фото, не имеет ничего общего с обустроенным по всем правилам археологическим раскопом. А еще ниже, под этой заметкой я прикреплю статью самого Валентина Алексеевича, в которой современная карательная машина помимо прочего, при желании может усмотреть и "вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность", и "проведение незаконных археологических разведок", и проч.

Статья В.А. Лапшина называется "Из опыта организации краеведческого музея". Это статья о патриотическом воспитании школьников, о любви к Родине, об организации школьного краеведческого музея. Пересказывать не вижу смысла, пусть каждый прочтет самостоятельно.

Чтобы читатель не счел мой тон за нападки на Валентина Алексеевича, повторю еще раз:

Я считаю Валентина Алексеевича Лапшина настоящим патриотом, настоящим Учителем. Он пример того, как нужно прожить жизнь, чтобы оставить о себе добрую память на долгие годы. Я его очень уважаю и как фурмановского краеведа ставлю на безоговорочное первое место.

Аналогичными запрещенными изысканиями в той или иной степени занимались и некоторые другие наши краеведы, что также ставит плоды их деятельности вне закона.

Я попытаюсь понять – откуда вообще возник этот жесткий законодательный запрет, в результате чего традиционное и вполне нормальное в понимании обычного человека занятие краеведением стало de iure вне закона, а сами краеведы стали приравниваться к уголовникам?

Черные копатели

Приблизительно в 90-е гг. ХХ века в России вместе со жвачками, сникерсами, китайскими рыболовными сетями, боевиками и порнографией, в свободной продаже стали появляться металлоискатели. Первоначально это были очень дорогие, но вместе с тем простые в эксплуатации приборы, доступные по карману немногим. С приходом 2000-х ситуация изменилась коренным образом. На рынке появилось множество дешевых приборов со вполне сносными характеристиками, которые за один сезон приносили их владельцам столько археологического материала, сколько археологи, используя научные методы, добывали годами.

Эти люди именовали себя по разному: кладоискатели, поисковики, любители истории и т.д. В их рядах можно было встретить людей самых разных профессий и разного уровня образования и достатка. Поначалу, отношение к ним было вполне миролюбивым. Средства массовой информации один за другим выдавали репортажи, статьи, которые представляли металлопоиск как полезное хобби, приобщение к истории.

Однако, как это часто бывает, вскоре у кладоискательства обнаружилась и другая, негативная сторона. Массовое увлечение поиском старинных предметов выродилось по сути в разграбление исторических артефактов путем мародерства на заброшенных деревнях и, как следствие, безвозвратное уничтожение исторической информации. Справедливости ради нужно отметить, что не все поисковики были такими уж нехорошими людьми. В 2000-х мне неоднократно доводилось встречать информацию о сотрудничестве кладоискателей с краеведческими музеями, с археологами. Более того, фонды многих провинциальных музеев в то время нередко пополнялись благодаря безвозмездным поступлениям археологического материала от кладоискателей. О поступлениях археологического материала от частных лиц в Музей археологии и краеведения г. Дубны Московской области можно почитать здесь: http://muzei-dubna.ru/novye-postupleniya

Однако, такие положительные, на мой взгляд, примеры очень быстро сошли на нет. Я вижу две основные причины, которые этому поспособствовали.

Во-первых, активно возмутилось научное сообщество. Это может показаться странным, но именно люди науки очень активно, где-то даже с неприкрытой агрессией высказались категорически против пополнения музейных коллекций за счет такого рода поступлений и против так называемой "любительской археологии" в целом. Свое отрицательное отношение они мотивировали следующим образом.

По мнению представителей официальной науки, кладоискательство, металлопоиск и т.п. – занятия крайне вредные и поэтому любые формы сотрудничества с поисковиками неприемлемы. Говорит профессор, доктор исторический наук Л.С. Клейн: "Люди, которые называют себя безобидными краеведами, любителями своей страны, в большинстве своем нагло врут, они увлечены жаждой наживы и более ничем".

Поисковики в понимании людей науки – это преступники, археологические грабители, которые вырывают из археологического контекста найденные артефакты, тем самым разрушая и обедняя культурный слой. С утратой археологического контекста теряется львиная доля исторической информации, которую несут в себе найденные предметы. Археологические артефакты – они, словно буквы из книги, сами по себе, без контекста не несут в себе практически никаких исторических сведений. Как нельзя прочитать написанное в книге, имея перед собой лишь бессмысленный набор букв, так нельзя получить полную историческую информацию на основе археологических находок, вырванных из контекста.

Во-вторых, Этическим кодексом ИКОМ предусмотрена обязанность музеев по проведению проверки происхождения и законности приобретаемых коллекций. Предметы, полученные в результате незаконных и ненаучных полевых исследований не должны выставляться и музеи не должны принимать их в состав своих коллекций.

На мой взгляд, все это так. И спорить с приведенными выше аргументами я не собираюсь. Все это очень весомо, правдиво но, на мой взгляд, неполно. Я считаю, что названные мной причины – это полуправда, которая для принятия безоговорочного запрета на взаимодействие поисковиков (краеведов) и научного сообщества не подходит.

Попробуем разобраться по порядку. По первой причине.

Да, действительно, вырванные из контекста археологические предметы обедняют культурный слой и мы теряем часть важной исторической информации. Но помимо археологии существуют еще история материальной культуры, искусствоведение, нумизматика, сфрагистика, эпиграфика и ряд других научных дисциплин, для которых знание контекста желательно, но вовсе не обязательно. Введение в научный оборот находок, сделанных поисковиками, указанные научные дисциплины существенно обогащает, открываются новые исторические памятники. С этим как быть?

Археологические находки, даже добытые незаконным путем, ничем не виноваты и информация о них не должна быть утрачена, они так или иначе должны быть пущены в научный оборот, должны быть спасены для науки. Разве не так? Лучше если они погибнут?

По второй причине. Да, музеи не должны приобретать для своих коллекций экспонаты, имеющие незаконное или сомнительное происхождение. Но законодательные тексты нам пишет отнюдь не Господь Бог, к сожалению.Не секрет, что законы очень часто несовершенны и требуют постоянного мониторинга и доработки. Часто бывает так: то, что еще вчера считалось законным, сегодня – вне закона. И наоборот.

В качестве интересного примера рекомендую посмотреть сюжет.

Для начала предыстория. Молодой человек живет в Великобритании. Он русский. Свое хобби – кладоискательство, не забывает и на новой родине. В Великобритании по этой теме очень своеобразное законодательство. Там разрешено все. Нужно только договориться с фермером – собственником земли, а находки передать в музей, сотрудники которого проведут научное исследование найденного и примут решение, что с находками делать дальше. Находки старше 300 лет в случае, если какой-то музей выразит желание приобрести, у находчика выкупаются. Находки, которым меньше 300 лет, а также не заинтересовавшие ни один из музеев – возвращаются нашедшему. В сюжете присутствует ненормативная лексика и своеобразный юмор (18+). Но за этим прошу увидеть главное– то, как цивилизованно решен вопрос взаимодействия кладоискателей и музеев. Вот этот сюжет: https://www.youtube.com/watch?v=ALx1lyRmL6U

А вот небольшая информация:

"ОРЕАНДА-НОВОСТИ. Британские археологи-любители, работающие с металлоискателями, нашли в 2006 году 57,5 тысяч предметов и добровольно зарегистрировали их в государственных органах. Как отмечает TheTimes, министр культуры Великобритании Дэвид Лэмми назвал этих любителей "невоспетыми героями национального наследия".

Число зарегистрированных находок выросло на 45 процентов по сравнению с 2005 годом. Эта цифра свидетельствует о том, что свод принципов работы с малыми историческими находками, внедрённый в 2006 году, оказался эффективен, и любители доверяют ему. Новая практика позволила самодеятельным археологам работать с металлоискателями на законных основаниях.

Британское законодательство требует сообщать обо всех найденных золотых и серебряных предметах старше 300 лет и обо всех монетных кладах, но не обязывает сдавать их государству. Тем не менее, добровольцы охотно сообщают о своих находках, а музеи стараются их приобрести".

Источник:

http://www.oreanda.ru/culture/Britantsy_sdelali_za_god_57_5_tysyach_arheologicheskih_nahodok/article187392/

Андрей Кириллович Станюкович

Станюкович Андрей Кириллович – археолог, доктор исторических наук, академик РАЕН. Его позиция относительно положения дел в современном краеведении, его видение вектора развития краеведения очень схоже с моим, поэтому я считаю уместным немного рассказать об этом человеке и изложить его точку зрения. К сожалению, его больше нет с нами. Андрей Кириллович ушел из жизни осенью 2015 г. Об Андрее Кирилловиче я рекомендую почитать вот здесь:

http://zvencity.ru/afisha-zvenigoroda/kultura/pamyati-andreya-kirillovicha-stanyukovicha

Мне довелось иметь с Андреем Кирилловичем небольшую переписку, также он подписал мне несколько своих книг.

26.02.2013 г. в газете "Троицкий вариант" была опубликована разгромная для кладоискателей статья археолога, доктора исторических наук, профессора Л.С. Клейна под названием "Археологи против черных".

Эта статья размещена и на официальном сайте Института археологии РАН: http://www.archaeolog.ru/index.php?id=2&id_nws=218&zid=9

Андрей Кириллович не остался в стороне, не испугался потерять репутацию и вступил в публичную полемику. Аргументация, которую излагали стороны, очень интересна и я приведу их переписку (с некоторыми сокращениями) здесь.

Комментарий А.К. Станюковича к статье Л.С. Клейна:

"С автором статьи в "Троицком варианте" Л.С. Клейном у меня свои, можно сказать, "личные счеты". В середине 1960-х гг. я заканчивал среднюю школу и собирался поступать на Истфак МГУ на кафедру археологии. Аттестат и знания это позволяли. И в самый неподходящий момент в популярном тогда журнале "Юность" вышла статья Л.С. Клейна (название не помню), но ее публикация резко изменила мою жизнь далеко не в лучшую сторону. В статье разъяснялось, что археология – наука не для всех, что романтически настроенные девочки и мальчики не представляют, с чем им придется столкнуться в жизни: нищета, безработица и т.п. Это ещё ладно – примерно так в те годы и было. Но в статье содержались и такие пассажи (пусть не дословно, но по сути) как элитарность археологии, богоизбранность археологов, необходимость особых талантов и т.п. То есть для подавляющего большинства девочек и мальчиков путь в археологию закрыт раз и навсегда: требовались исключительно "дети индиго". Мои родители прочитали эту статью, месяц устраивали мне грандиозные скандалы и всё-таки вынудили поступать не на Истфак, а в технический ВУЗ, который я успешно окончил и позже вернулся в археологию другим и очень окольным путём. К чему я это? К тому, что 30-летний Л.С. Клейн так же не ведал, чем его слово отзовётся, как и 80-летний Л.С. Клейн. Вся разница лишь в том, что статью 1960-х годов Л.С. Клейн писал сам, а в данной статье явственно чувствуется почерк его ученика – нынешнего лидера "Аматора".

А.К. Станюкович, академик РАЕН, к.ф.-м.н., д.и.н., главный редактор журнала "Родная старина".

Ответ Л.С. Клейна:

"В ответ на выступления А.К.Станюковича, академика РАЕН, канд.ф.-м.н., д.и.н., отв. редактора журнала "Родная старина"

Многоуважаемый Андрей Кириллович,

Вы припомнили мне мою статью "Археология под золотой маской" 1967 года в журнале "Юность", которая отвратила Вас лично от археологии (как оказалось, зря). Я действительно писал в ней, что романтически настроенным юношам и девушкам надо представлять себе истинное лицо археологии. Речь шла не об элитарности археологии, а о том, что на деле археологу надо будет переносить тяготы и муторный труд с очень редкими сенсационными находками. Чтобы стать археологом, надо обладать талантом рисовальщика, легко усваивать языки, иметь исследовательский склад ума и многое другое. Вы пишете, что я не ведал, как мое слово отзовется. Действительно, я думал, что предупредил многих идеалистов от последующего разочарования (лучше пусть оно наступит до поступления, чем в ходе учебы или, еще хуже, работы). Каково же было мое удивление, когда в приемную комиссию косяком повалили абитуриенты с номером "Юности" в руках! Да, Вас среди них не было. Что ж Вы не сумели преодолеть родительское опасение. А я в свое время сумел (хотя мать моя еще долго говорила, что у нее два сына, один удачный, другой археолог).

Теперь о конфликте по поводу "черных копателей". Вы удивляетесь, что согласие лишь с одним абзацем моей нынешней статьи побудило их "минусовать" Ваше выступление. Это еще Вы хорошо отделались!

К Вашей ограниченной поддержке движения поисковиков я отношусь с пониманием. Ведь Вы редактор "Родной старины", Вам хочется поддержать увлечение людей стариной, но, вероятно, стоит обдумать границы поддержки. Идея о сотрудничестве с искателями и копателями покоится на том доводе, что иначе раскопанные ими древности пропадут для науки. Это тот же довод, что в борьбе с террористами: нужно идти на уступки, ибо иначе погибнут захваченные ими люди. Но государственные спасатели в этих случаях руководствуются другим, принимая все меры для спасения конкретных людей, попавших к ним в плен, уступок террористам не делать. Ибо когда мы идем на уступки, мы должны понимать, что тем самым провоцируем террористов на расширение террористической деятельности – и в результате может погибнуть еще больше людей.

То же и здесь. Принимая от них с благодарностью их находки, мы что-то спасаем для науки, но в итоге поддерживаем их деятельность, легализуем ее – и пострадает масса других памятников.

Вы ведь знаете наверняка, что еще полвека назад за научное определение грабительского клада из Дорака (под Троей) в обмен на право опубликовать фото находок и ввести их в науку крупнейший английский археолог Джеймс Меллаарт был навсегда лишен права вести раскопки в Турции – а ведь он открыл там ценнейшие неолитические памятники Чатал-хёюк и другие. Это был урок всем археологам мира – они все увидели, как смотрит мировое сообщество ученых на сотрудничество с грабителями, какими бы лучшими побуждениями оно ни было вызвано.

А что после принятия закона копательство "не только продолжится, но и приобретет еще большие масштабы" (Ваши слова), то это признание бессилия закона и власти в нашей стране побуждает других почитателей родной старины не опускать руки, а бороться за укрепление законности. Если власти этого не могут обеспечить, пусть уйдут и уступят место тем, кто сумеет установить в стране законность – без всяких поблажек и уступок распоясавшимся "искателям медных монеток". Те из них, кто действительно влюблен в родную старину найдут путь в археологические экспедиции и музеи – там всегда нужны волонтеры, там везде есть кружки для любителей. А тем, кто на деле ищет наживы, нужно дать по рукам. И от Вашего журнала археологи ожидают понимания и помощи в решении этой проблемы.

Искренне Ваш

Л.Клейн, профессор, д.и.н."

Ответ А.К. Станюковича:

"Глубокоуважаемый Лев Самуилович!

Честно говоря, я не ожидал увидеть здесь Ваш ответ, и чрезвычайно рад, что его увидел. Я полностью разделяю обеспокоенность археологического сообщества нынешним состоянием археологического наследия: оно стремительно гибнет, и в одном лишь своём регионе я сталкиваюсь с этим постоянно. Но одно дело обеспокоенность, а совсем другое дело те методы, которыми археологическое наследие предлагается спасать.

Проблема эта не нова, металлодетекторы широко распространились 20 лет назад, и я ещё тогда бил тревогу и не раз обращался в ОПИ ИА РАН с предложениями. Суть их заключалась в том, что у каждой археологической экспедиции, у каждого регионального археолога, у каждой профильной организации должен быть свой круг проверенных активистов из числа любителей металлодетекции, которые помогают археологам в разведках, а также вместе с археологами регулярно мониторят наиболее "злачные" с точки зрения грабителей памятники археологии, а на распаханных участках проводят "опережающие" сборы находок по всем правилам полевой археологии.

Тогда это вполне можно было сделать, так как металлодетекторы были очень дороги, владели ими люди вполне обеспеченные и состоявшиеся, и двигала ими не корысть, а романтика и любовь к истории.

Но ни одно из моих предложений не было принято. В ответах из ОПИ применение металлодетектора (за исключением контроля отвалов) было названо "ненаучным", а затем запрещено даже самим археологам (сейчас этот запрет снят).

Время шло, приборы дешевели, контингент металлодетектористов менялся далеко не в лучшую сторону. Что произошло дальше, Вы знаете и без меня.

Мы с группой единомышленников выработали другую стратегию: любыми путями вводить в научный оборот наиболее важные копательские находки, получая о находках, по возможности, максимально точную информацию: иначе ведь совсем погибнут! И это ни в коей мере не было, как Вы выразились, "сотрудничеством" или "поддержкой"! Но вместо благодарности я получил от директора ИА РАН титул "идейного наставника черных археологов", а от Вашего ученика В.Е. Ерёменко – почётное звание "ренегата".

Но что-то я всё о себе, когда надо говорить о главном.

Главным является то, что археологическое сообщество нашло себе чрезвычайно удобную мишень для расстрельных санкций - металлодетектористов, - поставив между ними и реальными «черными археологами» жирный знак равенства. Я двумя руками за то, чтобы беспощадно искоренять "черную археологию", но категорически против того, чтобы распространять этот поганый термин и полицейские меры на очень значительную часть от 2-х миллионов владельцев металлодетекторов, для которой металлодетекция – это любимое хобби, образ жизни и искренняя любовь к отечественной истории.

Отдельно хочу выразить своё возмущение разнузданной манерой вести "научную" полемику Ваших молодых коллег из руководства "Аматора", излюбленными аргументами которых всегда являются исключительно ложь, передёргивания, хамство, троллинг и, что самое главное, постоянные оголтелые призывы к самым мрачным репрессивным методам борьбы с оппонентами, недостойные российского учёного.

Что касается журнала "Родная старина", который запрещен к продаже в стенах ИА РАН, как и другие наши издания (альманахи "Домонгол", монографии из серий "Наследие древних культур" и "Неизвестные памятники"), я с большим удовольствием продолжу нашу дискуссию в № 1 журнала за текущий год. Если это вписывается в Ваши планы – присылайте материал со своей точкой зрения (я надеюсь, что она слегка изменится после этого моего ответа!). Академический стиль ведения дискуссии гарантирую, мы – не "Аматор".

С искренним уважением, А.К. Станюкович"

Ответ Л.С. Клейна:

"А.К.Станюковичу

Андрей Кириллович, что у каждой археологической экспедиции, у каждого регионального археолога должен быть (и есть) свой круг проверенных местных помощников-активистов, это факт. Должны ли они быть вооружены металлодетекторами? Возможно, но если они проводят геофизическую разведку, ничего из земли не извлекая и не копая – для этого требуется уже присутствие археолога. "Опережающие сборы находок"? Если "по всем правилам полевой археологии", то да, но этого очень трудно добиться, и на это нужен Открытый лист – таковы действующие сегодня правила.

Относительно введения в научный оборот "наиболее важных копательских находок" возникает уже сомнение – синдром Мелларта, как можно было бы это назвать. Я знаю, что кроме Вас есть и другие исследователи, даже археологи, которые к этому склонны (например, Бажан), но археологическая среда бойкотирует их, полагая, что они тем самым легализуют черную археологию. Та же проблема существует на Украине. Кодекс этики археологов Украины решает этот вопрос не в пользу таких публикаторов.

Сам я колеблюсь, как к этому отнестись. С одной стороны, разумно же ввести в науку остатки памятников – сохранить находки, не дать им пропасть. И глупо было бы этим не воспользоваться. С другой стороны, необходимо всячески воспрепятствовать легализации этого способа добывания находок, принять меры к наказанию тех, кто по злому умыслу выкапывает их, нарушая закон.

Распространять ли "поганый термин" "черная археология" на искателей с металлодетекторами? Пожалуй, придется. Потому что дав в руки людям металлодетекторы, очень трудно ограничить их использование только вне археологических памятников или только под наблюдением археологов. Более того, допустив людей работать с ними в поле, очень сложно отделить археологические памятники от пустых полей, в которых, как мы знаем, полно невыявленных археологических памятников.

Что касается не сложившихся у Вас отношений с дирекцией Института археологии и (не столь уж молодого) руководства "Аматора", это достойно сожаления. Вероятно, не нашлось доброй воли с обеих сторон. По-моему, нужно сесть за стол переговоров и обсудить суть проблемы спасения древностей – в обоих аспектах: спасения памятников от «черных копателей» и спасения добытых ими древностей от полной гибели. Как мне представляется, обе проблемы заслуживают серьезного обсуждения. Что касается любителей старины, коллекционеров и искателей, это третья тема, достойная обсуждения – как их вовлечь в более бережное изучение истории, без повреждения культурного слоя земли. Я ведь вообще с 60-х годов сторонник движения археологии к неповреждающим методам исследования – к археологии без раскопок. Понимаю, что это дело будущего, сегодня еще нереальное. Но двигаться к этому надо. Иметь в виду эту перспективу.

Я не против участия в "Родной старине". В 1994 г. в Вашем журнале была опубликована рецензия В. Я. Петрухина на мою критическую статью о языческом боге Роде, любимом детище академика Рыбакова, а в 1998 г. моя не менее скептическая статья о древнейших киевских святилищах. Для возобновления сотрудничества можно было бы опубликовать в журнале эту мою статью со всей нашей перепиской: мой анализ дискуссии, Ваши три выступления, мое письмо Вам, Ваш ответ и этот мой ответ на ответ. Если это займет не слишком много места. Можно будет считать, что начало обсуждению всех трех тем положено.

С уважением

Л.Клейн"

Ответ А.К. Станюковича:

"Л.С. Клейну

Лев Самуилович, когда я писал про помощников-активистов и опережающие сборы, я как раз и подразумевал, как само собой разумеющееся, участие в их действиях археолога-профессионала с ОЛ. Именно так я и работал в Подмосковье на протяжении почти 8 лет, и всё это отражено в моих отчетах.

Проявлением "синдрома Мелларта" я склонен считать не то, что сделал сам Мелларт, а ту безобразную расправу, которую над ним учинили коллеги. Почему вы все априори считаете введение любительских находок в научный оборот какой-то «легализацией»? Да не нужна она ни черным копателям, ни тайным коллекционерам, наоборот, им нужна тишина и полное отсутствие огласки. А вот информация о находках науке очень даже нужна, и я очень рад, что в среде археологов есть такие люди, как И. Бажан. Пересмотрите вы, наконец, свой псевдоэтический кодекс и избавьтесь от синдрома вековой давности, никакой пользы в наши дни от них нет и быть не может.

Что касается распространения «поганого термина» на всех без исключения лиц с металлодетекторами, то давайте тогда распространим термин "душегуб" на всех граждан, кто купил в магазине кухонный нож, или, того хуже, топор. Это будет очень логично. Использование этих орудий ведь тоже "очень трудно ограничить".

С журналом "Родная старина" у нас с Вами какое-то недоразумение. Ваших статей мы, к сожалению, пока что не публиковали. Не журнал ли "Родина" Вы имеете в виду? К нему я отношения не имею.

Вероятно, мы так и поступим: я опубликую в журнале эту нашу с Вами переписку, хотя и с некоторыми купюрами. Например, я не думаю, что стоит еще раз обнародовать Ваше весьма озадачившее меня высказывание о необходимости смены существующей власти лишь только потому, что она плохо борется с металлодетектористами. Окончательный текст Вы непременно увидите.

К сожалению, не могу сообщить Вам открытым текстом свой мейл (во избежание разного рода инсинуаций с известной стороны). Мой мейл знает, например, Сергей Белецкий, или Вы сообщите мне свой мейл каким-либо способом, и я Вам тут же отвечу.

С уважением, А.К. Станюкович

P.S. Лев Самуилович! Знаете, что мне пришло в голову для обеспечения простоты коммуникаций? Зарегистрируйтесь на "Домонголе" (http://domongol.org). Во-первых, это замечательный научно-просветительский ресурс, в том числе рассказывающий поисковикам, что хорошо, а что плохо. Во-вторых, там прекрасная система личных сообщений, что позволит оперативно обсудить вопросы, интересные нам, но малоинтересные для "широких копательско-археологических масс". Мой ник на том ресурсе — Кирилыч".

Если этот вариант Вам не подходит, то мой мейл знает ещё Александр Мусин, с которым Вы, несомненно, знакомы".

Из ответа Л.С. Клейна:

"Андрей Кириллович, Вы были правы: это не журнал "Родная старина", а "Живая старина". Насчет изъятия из моей статьи слов о смене властей, если они окажутся неспособными восстановить законность, я возражаю. Это существенная часть моей позиции. Редакция может сделать примечание, если с ней не согласна. Я, конечно, не буду возражать против устранения опечаток и стилистических шероховатостей, но надеюсь на то, что окончательный текст будет прислан мне на подпись.

Остальное можно продолжить в частной переписке. Источники Вашего адреса достаточны".

Из ответа А.К. Станюковича:

"Лев Самуилович, добрый день!

О публикации в журнале я всё понял. Хочу только уточнить, что у журнала конфликт не с "Аматором" (больно много чести для последнего!) а с Н.А. Макаровым. У "Аматора" конфликт с двумя миллионами граждан России".

Из ответа Л.С. Клейна:

"…Я считаю, что поиски с металлодетектором — серьезное дело. На них и связанное с этим копание в поисках древностей нужна соответствующая подготовка, нужны фиксация, отчетность и нужен открытый лист. Из этого вытекает, что те, кто соблюдает это правило, ни в какие застенки не попадают. А те, кто не соблюдают, виновны в нарушении закона и должны отвечать по закону. Где же тут наказание ни в чем неповинных?"

Из ответа А.К. Станюковича:

"Лев Самуилович! Вы же мудрый человек. Почему же Вы до сих пор ничего не поняли? Любитель, нашедший с металлодетектором на пахотном поле медную копейку Николая Второго и попавший в руки местного участкового, согласно принимаемому закону НЕИЗБЕЖНО будет привлечён к административной, а то и уголовной ответственности. Вы что, не знаете наши суды? Вы что, не знаете нашу полицию? Да всё Вы прекрасно знаете, просто корпоративная солидарность не позволяет Вам сделать шаг влево или вправо. Или же у Вас за спиной стоит Ваш любимый ученик В.Е. и подсказывает, что нужно написать. Именно такие, как он, обязательно будут внушать полиции и суду, что копейки Николая Второго — это особо ценный "археологический предмет", нашедший ее гражданин — опасный преступник, а вся без исключения территория России — археологический памятник, на котором ничего низ-з-з-зя! Кстати, Вы никогда не пытались хотя бы для себя самого внятно и однозначно сформулировать, что же всё-таки является археологическим предметом, а что им не является и являться не может? Я пробовал, но у меня не получилось. Может быть вместе попробуем?"

Из ответа Л.С. Клейна:

"Андрей Кириллович!

"Мой любимый ученик В.Е." не стоит у меня за спиной. Более того, я в последний раз его видел много лет назад, а конкретно его научным руководителем никогда не был. Впрочем, все студенты, слушавшие мои лекции, вправе считать себя моими учениками, если считают, что я их чему-то научил.

Теперь о Вашем ужасе от того, что "Любитель, нашедший с металлодетектором на пахотном поле медную копейку Николая Второго и попавший в руки местного участкового, согласно принимаемому закону НЕИЗБЕЖНО будет привлечён к административной, а то и уголовной ответственности". Думаю, что без детектора он к участковому не попадет. А если с детектором, то находкой одной медной копейки никак дело не ограничится. А вот это действительно будет подсудно, если у искателя нет соответствующих документов на право производства археологической разведки с выкапыванием древностей. Отделить древности Николая Второго от Ивана Грозного сходу никакой полицейский не сможет. Потому все должны быть запрещены как объекты милого хобби. Считаю, что закон должен быть принят, и жалости у меня к его нарушителям не возникает.

Я уже говорил Вам, что сожалею и об археологических раскопках, даже самых квалифицированных. Древности должны оставаться в земле для будущего исследования новыми методами — не повреждающими памятник и его окрестности. Но сознаю, что многие из древностей гибнут от стихийного повреждения. Поэтому современных раскопок не избежать. Но уж неквалифицированное раскапывание мы предотвратить можем и должны.

Металлодетектор в руках дилетантов — орудие разрушения, даже если древности извлекаются не на продажу. Орудование им должно быть поставлено под наблюдение археологов, под контроль, с фиксацией находок и условий их обнаружения. На это должен выдаваться Открытый лист, и, разумеется, выдаваться не всякому.

До сих пор я не встречал никаких разумных возражений против этого. Есть страстное желание многих сохранить нынешнюю вольницу. Нет, сохранять ее нельзя".

Из ответа А.К. Станюковича:

""Отделить древности Николая Второго от Ивана Грозного сходу никакой полицейский не сможет. Потому все должны быть запрещены как объекты милого хобби".

Ну вот, всё расставили по полочкам. Тащить и не пущать! Ничего нельзя! А ежели ещё, как Вы предлагаете, "власть в стране поменять…" и загнать железной рукой человечество къ счастiю… Разочаровали Вы меня, Лев Самуилович, хоть и нисколечко не удивили".

Из ответа Л.С. Клейна:

"Андрей Кириллович, не нужно искажать мои слова. Я не предлагал сменить власть (хотя и в этом не вижу ничего страшного), я лишь говорил, что ЕСЛИ власть не сумеет установить законность в стране, пусть уйдет и уступит место тем, кто сумеет это сделать. Вы не улавливаете разницу? И железной рукой вести людей к счастью я вообще не собирался — это не моя идеология. А вот закон о сохранении культурного наследия нужен, и он не должен оставлять лазейки своевольным любителям побаловаться с древностями. Ваше разочарование от этого скажет больше о Вас, чем о предмете разочарования".

Из ответа А.К. Станюковича:

"Лев Самуилович! Я вижу, что Вы попросту "мягче стелете", чем Ваша группа поддержки. Они говорят "ворьё", Вы говорите "своевольные любители побаловаться с древностями". Суть-то от этого не меняется.

Но, к счастью, в Вашей корпорации всё-таки встречаются приятные исключения. Вот что мне сегодня написал один молодой археолог из Сибири:

"Вы задели тему насчёт Мелларта. Я тоже придерживаюсь мнения, что спасти распродаваемые поодиночке материалы и их опубликовать, в том числе в издательствах РАН, — святое дело. Мы тоже стараемся собрать всё по крупицам, поговорить с находчиками и публиковать это на высоком уровне. Это бывают сенсации. Я так боюсь за это зыбкое состояние, чтоб его не обрубили и не перекрыли выход материалам в научный оборот".

Давайте, обрубайте с грацией слона это зыбкое состояние. Пусть всё уйдёт, наконец, на черный рынок и наступит тишь, гладь и благорастворение воздухов. Только скажут ли Вам за это спасибо наши потомки"?

Из ответа Л.С. Клейна:

"…Наш спор о свободе разграбления культурного достояния страны и о праве баловаться древностями, да и сбывать их куда попало. Я против такой свободы и такого права.

Я прекрасно знаю, что законы в нашей стране не исполняются. Но принятие закона даст ориентир, на который можно будет равняться, к которому апеллировать. Кроме того, я верю, что не всегда у нас суды будут подкупны и раболепны, а население склонно решать проблемы взятками.

Верю, что среди поисковиков есть и честные люди, просто не представляющие себе, какой вред культурному наследию наносит их невинная страсть. Но есть и корыстные искатели, которых гонит в поле жажда наживы и азарт. Их много, иначе не было бы совпадения колоссального роста разрушений с введением МД. Они сделали ставку, купили дорогой МД и теперь воюют за право его свободно использовать, так сказать, окупить расходы. Что ж, придется сказать им: игра есть игра, вы проиграли.

Они пытаются перевести стрелку на археологов — это археологи плохие, а мы, де, лишь компенсируем их леность и продажность. Я провел жизнь в археологичской среде. Вы также. Мы знаем эту среду изнутри. Да, есть археологи пьющие (их немало — это общая беда России), есть нечестные (этих считанные единицы, потому что сама профессия предполагает честность), есть недостаточно подкованные (потому что периферийные университеты дают слабое археологическое образование), но это в массе бескорыстные энтузиасты. Корыстные в археологию не идут.

Вы Андрей Кириллович, вновь искажаете мои мысли. Я тут, в этой дискуссии, писал о необходимости работать с любителями, просвещать их, вовлекать в археологическую и музейную работу, писал о согласии с Максимом (пожалуй, частичном), а Вы, зажмурив глаза, уверяете, что я апеллирую только к городовому.

Я в чем-то расхожусь со многими археологами, в частности в отношении к публикациям находок грабителей. По-моему, публиковать их надо, спасать полупогибшие древности надо, как надо спасать заложников из рук террористов. Но надо это делать так, чтобы террористам было неповадно рассматривать это как поощрение к дальнейшим актам террора. То, бишь, к дальнейшим грабительским раскопкам и разрушительным поискам. Это трудно, но необходимо обсудить и разработать пути решения.

Вы, Андрей Кириллович, всё время пытаетесь создать впечатление, что руководство Института археологии РАН организовало кампанию против Вас по каким-то непонятным соображениям. Да нет же, оно только оформило общее отторжение Вас и Бажана археологическим сообществом. С Вами порвали ближайшие друзья, не только из московского Института археологии. Бывает, конечно, что все неправы, а один прав. Но это, по-моему, не тот случай".

Из ответа А.К. Станюковича:

"Ну вот, уважаемый Лев Самуилович! Уже и Вы перешли на обсуждение моей личности, тиражируя слухи, распускаемые Вашими друзьями из "Аматора".

Я никогда в жизни не был ни под чьим контролем и всегда поступал так, как следует поступать порядочному человеку, преданному науке.

Меня ни в малейшей мере не волнует, что обо мне думает руководство ИА РАН. Меня нисколько не волнуют инсинуации "Аматора". Меня волнует исключительно спасение любительских находок от полного забвения. Если бы тем же самым занялись Николай Макаров, вменяемые члены "Аматора" и просто неравнодушные археологи, пользы от этого было бы намного больше, чем от нашей с Вами переписки и, конечно, параноидального словоблудия некоторых всем известных персон, которые поддерживают Вас.

Давайте на этом закончим. Сейчас готовится к печати новая книга, посвященная любительским находкам, и мне нужно заниматься её редактурой. Это серьёзная работа, и в ее рамки никоим образом не вписывается толчение воды в ступе.

Общаться с Вами мне было приятно, несмотря на полное несходство наших позиций. Общаться с Вашими собачонками — увольте!

Желаю Вам ещё раз трезво взглянуть на свою позицию и своё окружение, которое не красит ни Вас, ни Вашу позицию.

С искренним уважением, А.К. Станюкович, ренегат".

Из ответа Л.С. Клейна:

"Уважаемый Андрей Кириллович,

Вашей личности я коснулся лишь в той мере, в какой это связано с Вашей позицией и в какой Вы сами дали мне повод, начав с личных воспоминаний. Вы напрасно перечисляете и нумеруете слухи. Никакими слухами я не пользовался и в дальнейшем пользоваться не собираюсь — ни нумерованными, ни беспорядочными. Информация о Вас у меня от моих лучших друзей, старых друзей, которые были и Вашими друзьями.

Рад, что Вам моя позиция уже ясна, хотя некоторые вопросы еще не очень ясны мне самому (в частности, как быть с публикацией находок из грабительских раскопок, синдром Мелларта). Ваша позиция мне также не вполне ясна. В частности не могу понять, что побудило Вас, квалифицированного ученого, ее занять. Потакать своеволию толпы, страстям малообразованных гуляк с приборами может, конечно, принести временную популярность (как видите, очень шаткую), но наверняка погубит репутацию".

Ответ А.К. Станюковича:

"Лев Самуилович! Вы опять ничего не поняли. Причём здесь "потакать своеволию толпы, страстям малообразованных гуляк с приборами"? Почему Вы всех считаете "малообразованными гуляками"? Почему потакать? Не потакать, а направлять энергию вменяемых, порядочных и честных людей, искренне увлекающихся своим хобби, в нужное русло. Копательство — это стихийное бедствие. А стихийные бедствия укрощают не бумажными законами, которые в нашей стране вообще не работают, и не сотрясением воздухов, а конкретными и вполне материальными мерами: строительством защитных дамб, например. А еще лучше, если такие дамбы появляются ДО стихийного бедствия. Но археологи процесс, начавшийся 20 лет назад, профукали, а теперь размахивают кулаками и ничего не делают для того, чтобы этот процесс обуздать и приручить, и чтобы он приносил пользу, а не вред. Остановить этот процесс не получится ни у кого: он попросту уйдет в подполье. Надо учить, просвещать, делать из мнимых противников своих сторонников.

Причём здесь моя популярность? Мне плевать и на популярность, и на репутацию, мне, простите, "за Державу обидно". Если бы Ваши коллеги хотя бы не мешали мне все эти годы заниматься пропагандой правильного, научного подхода к любительскому поиску, то уже сейчас в разных регионах России существовали бы объединения честных и порядочных людей, которые стали бы постоянным активом для краевых археологических организаций. А вместо помощи на меня одновременно набросились и археологи, и самые чернющие из черных копателей, для которых моя точка зрения и мои действия — нож острый.

Вы не даёте мне ничего сделать уже 15 лет! Мало того, вы огульно объявляете все наши научные публикации "параархеологией"; несете первый выпуск "Домонгола" (не самый, конечно, удачный) премьер-министру РФ с требованием "запретить", на что, к счастью для отечественной науки, получаете адекватный ответ.

Наведите лучше порядок в своих рядах. Освободитесь от горлопанов и экстремистов! Перестаньте клеветать на людей, приписывая им несуществующие преступления! Займитесь своим прямым делом — наукой! Помогите нам, неравнодушным к судьбе того, что уже кем-то и когда-то выкопано, в изучении и публикации этого несчастного материала!

Говоря "вы", я, естественно, подразумеваю не Вас лично, а догматическую часть археологического сообщества.

Про моих бывших друзей — не надо. Я знаю, о ком Вы говорите. Там вовсе не всё так просто, как Вам показалось: человек нашел где-то в сети мою статью 1976 года, посвященную применению металлодетекции в археологии, опубликованную в сборнике ИА РАН, по собственной дури решил, что это моя СОВРЕМЕННАЯ инструкция для "черных копателей" и прислал мне не слишком корректное письмо. Мне пришлось с этим другом из Питера расстаться.

Ладно, всё, я исчерпал свой лимит на полемику. Уж простите меня за это, но я тоже не в столь юном возрасте, чтобы растрачивать своё время. Мне 65 лет, и мне хочется, чтобы мои оставшиеся годы прошли не в доказывании очевидных истин, а в более полезных для науки и общества делах".

Из ответа Л.С. Клейна:

"Андрей Кириллович,ну, можно ли так эмоционально и несправедливо писать, когда аргументы исчерпаны? Я знаю Ваши блестящие работы по славянской археологии, у меня на полке стоит сборник памяти Васи Белецкого, там Ваша талантливая статья — а тут такая обидчивая, простите, дребедень. Ну, какая самовлюбленность, какая высшая раса, какие привилегии для любого представителя ее торговать антиквитетами (у Вас сказано: антиквариатом — антиквариатом-то можно, антиквитетами нельзя). Вам чем-то не понравился ход дискуссии и Вы хотите увести с нее своих приверженцев. А я-то думал, что мы только начинаем продвигаться к пониманию не только позиций сторон, но и существа темы. Да, я против занятий поисковиков как азартной забавы, но я за тех поисковиков, которые готовы понять что это не забава, а очень серьезное дело и готовы сотрудничать с археологами. Потому что археологи, несмотря на всё их человеческое несовершенство всё же имеют ту квалификацию, которая делает их не высшей кастой, а более знающей категорией работников. Нас иногда раздражают знания врачей, но мы всё же подчиняемся им в вопросах здоровья. Ни в каких других вопросах подчиняться археологам не нужно, а вот в вопросе о древностях подчиниться стоит. Как бы это ни было неприятно.

Мне кажется, что Вам бы стоило помириться и с Аматором и с руководством Института археологии РАН — не на основе компромиссов (требовать их неразумно), а на основе предложения им Вашей помощи в действительной охране памятников. Я думаю, что у Вас есть выигрышная позиция в отношении публикации находок (спасения древностей) из грабительских раскопок и т. п. — надо только продумать, как сделать, чтобы это не воспринималось как легализация самих этих раскопок. Я полагаю, что в замирении Аматора инициатива должна принадлежать Вам: Вы старше чином, а в замирении с директором ИА — ему. Но дайте ему эту возможность.

Конечно, меня никто не уполномочивал на такой совет, но я полагаю, мой возраст позволяет мне действовать от своего имени. Это моя рекомендация".

Из ответа А.К. Станюковича:

"Уважаемый Лев Самуилович! Я ведь не хотел продолжать наш спор, а Вы меня вынуждаете. Сделаю для себя единственное исключение и отвечу.

По поводу кастовости. Обиды тут совершенно не играют никакой роли, но я очень хорошо знаю МОСКОВСКУЮ археологическую среду. И знаю ее уже 40 лет. ПИТЕРСКАЯ среда, возможно, иная, но её я знаю очень плохо.

Так вот, если Вы знакомы с моей биографией, то я пришел в археологию уже кандидатом физ.-мат. наук и стал заниматься теми самыми методами неразрушающего исследования памятников, о которых Вы несколько раз здесь упоминали ("чистая" археология, а затем и просто "вещеведение" – это позже). Знаете ли Вы, как на меня смотрели в экспедициях профессионалы-археологи даже уровня младших лаборантов? Как царь на еврея или как солдат на вошь, и только потому, что я не был археологом. И рецидивы такого отношения я наблюдал многие и многие годы, даже после защиты докторской диссертации по археологии.

Никогда не забуду высказывание одного очень залуженного и уважаемого археолога (имя не назову) относительно уже не моей персоны, а покойного Юры Лесмана (как жалко его!) – "Зачем мы ему даём открытый лист? Он же какой-то там котлотурбинный институт закончил!"). Если перечислять все мои впечатления, то я до утра буду их перечислять, но суть понятна.

Примерно то же самое происходит сейчас в отношении археологов к краеведам и неожиданно появившимся из любительской среды «вещеведам», а я знаю таких блестящих краеведов и вещеведов, что археологи должны вставать перед ними во фрунт и отдавать честь (если они, конечно, ее имеют). Это к вопросу о «более знающей категории работников». Я среди этой знающей категории с высшим образованием встречал людей, которые нивелир не умели установить.

Ни с "Аматором", ни с Макаровым лично я никаких ссор не начинал. Первые в своё время обозвали меня ренегатом и долго поливали грязью в Интернете, а второму я еще несколько лет назад три или четыре раза предлагал встретиться и обсудить возможность каких-то взаимных полезных действий, но каждый раз получал принципиальный отказ.

Моя выигрышная позиция в публикации находок – это мое личное достижение (как КСАН – достижение И. Бажана). Поскольку и "Аматор", и Макаров считают эту деятельность не наукой, а какой-то непонятной мне "легализацией", то мне с ними обсуждать как бы и нечего. Публиковал и буду публиковать, и Бажан тоже".

Вот такая получилась дискуссия.

Я, набравшись смелости, попробую подытожить сказанное. Действительно, археологическим грабителям нужно объявлять войну. И с этим согласны оба оппонента. Камнем преткновения является то, кого считать этими археологическими грабителями. Л.С. Клейн предлагает относить к ним всех, кто осуществляет поиск "древностей" без специального разрешения. При этом не имеет значения, где они эти действия производят – на археологическом памятнике или у себя на огороде. Кстати, именно на этой позиции построено и действующее законодательство. Т.е. позиция Л.С. Клейна построена на полном соответствии с законодательными нормами и позицией Института археологии РАН.

А.К. Станюкович говорит, что нельзя огульно записывать в черные копатели 2 миллиона граждан РФ, имеющих на руках металлодетекторы и использующие их для поисков предметов старины. Нужно попытаться повернуть их деятельность в законное русло, на благо исторической науке. И в этом я с Андреем Кирилловичем согласен.

Я начинал свое повествование с рассказа о замечательном заслуженном человеке, учителе, настоящем патриоте, основателе музея Д.А. Фурманова – В.А. Лапшине. Так вот, с точки зрения действующего законодательства и по классификации Л.С. Клейна, В.А. Лапшин – обыкновенный "черный копатель".

Я с этим никогда не соглашусь и считаю, что законодательство, которое регулирует деятельность поисковиков, краеведов –кривое и его нужно править. Современные краеведы масштаба В.А. Лапшина должны иметь возможность проводить свои исследования, их не должны огульно записывать в уголовники. Да, таких чистых людей очень мало. Подавляющее большинство поисковиков-кладоискателей действительно общаются на уровне "Чё я нашОл?" и "Скоко стоит?". Предлагаю для наглядности совершенно типичную переписку с самого популярного кладоискательского форума:

Вот таков уровень большинства. Но их судьба меня совершенно не интересует. Их дом – тюрьма. Пусть наш уголовный закон будет писан про них. В данном случае именно меньшинство - дорогого стоит. Краеведы, подобные Валентину Алексеевичу Лапшину – товар штучный. И им обязательно нужно дать возможность заниматься своей деятельностью.

Другие точки зрения

Приведу пример того, что могут делать настоящие краеведы, если их деятельность будет грамотно регулироваться. Говорит Владимир Александрович Тарасов – создатель археологического и краеведческого союза – "АРКОС", председатель Обнинского краеведческого объединения "Репинка":

"Я никогда не имел Открытого листа, но наверное уже лет 30 вместе с детьми работаем волонтерами в различных археологических экспедициях. Поэтому и проблемы археологов и их психология мне понятны, также мы работали и с металлопоиском – приглашали людей, которые этим занимаются.

Металлопоиск дает колоссальную помощь исторической науке археологии. Вокруг Обнинска, где я живу, с помощью металлопоиска мы открыли штук пятнадцать древних русских деревень, которые никаким другим методом не откроешь, потому что обходить эти гектары территории глазами, лопатками – это просто невозможно. Металлопоиск это открывает сразу. Мы, конечно, обо всех наших находках сообщали сразу археологам, но они почему-то не идут. Поэтому памятники как они зафиксированы, по заявке поставлены нами, но научно не обследованы. Так эта ситуация до сих пор и остается. По нашему опыту мы очень дружественно занимались и с археологами и людьми, занимающимися металлопоиском, и с коллекциями. В нашем музее уже прошло 2 выставки, на которых были представлены результаты металлопоиска".

Вот здесь В.А. Тарасов рассказывает очень хорошо:

https://www.youtube.com/watch?v=Q4xwWobUUk4

А вот противоположная точка зрения. Выступление кандидата исторических наук, доцента Галкина Тимура Олеговича:

https://www.youtube.com/watch?v=NLARWN7lq4A

Это выступление произвело на меня неприятное впечатление. Вопрос о противодействии черным копателям вообще не дискуссионный. Не согласных с этим, среди людей разумных, попросту нет, тут все очевидно. Зачем вообще тратить время, толочь воду в ступе и показывать эти совершенно вопиющие факты разграбления черными копателями археологических памятников? Затем, чтобы слушатели перенесли свой справедливый гнев и на краеведов, которые этим никогда не помышляли? К чему этот грязный фальсификат? Как можно говорить, что все поисковики подчинены лишь одному животному чувству наживы любой ценой, а с другой стороны демонстрировать факт безвозмездной передачи одним из них ценнейшего нумизматического материала в музей и называть его ВОПИЮЩИМ?! Да, факт действительно вопиющий! И он совершенно не укладывается в ту концепцию, согласно которой всеми поисковиками движет не желание сделать историческое открытие, обогатить науку, а лишь примитивное желание материальной наживы. Но лектор этого противоречия совершенно не замечает и продолжает свою линию. А что помешало найти этого поисковика и попросить показать точное место сделанной им находки? Нет никакого сомнения, что он покажет это место с огромным удовольствием. А как понимать утверждение о том, что если бы эту находку сделали профессиональные археологи, то они описали бы место находки в соответствии с требованиями академической науки – "в культурном слое относительно стратиграфии"? Да, описали бы. Но о какой стратиграфии идет речь на перепаханном поле, в переотложенном культурном слое? Там, где рядом с монетой владимирского князя запросто может оказаться алюминиевая водочная пробка тракториста "дяди Васи", да горсть советских монет из его же худых портков.Разве не так? Что такая фиксация даст? И правильно сделал копатель, что вышел на перепаханное поле и нашел эту монетку. Что не дал ей сгинуть и передал в музей, тем самым, так или иначе, пустив в научный оборот. За что его ругать? Я понимаю, что кураторы, начальники этого молодого ученого задают определенный вектор, которого (если он хочет иметь будущее в науке) молодой ученый должен придерживаться. Иначе – вся жизнь под откос.

Мне писать проще. У меня нет в этой сфере будущего, я не занимаюсь наукой, у меня нет кураторов. А за страну обидно.

И особенно удивило совершенно позорное незнание лектором того факта, что вот уже четверть века земля в Российской Федерации может находиться в частной собственности. Лектор, словно продолжает жить в Советском Союзе и уверяет, что права собственности на землю не существует, существует только право долгосрочной аренды. Эта дремучесть вообще за гранью..

В пику нашему кандидату исторических наук, предлагаю статью другого кандидата исторических наук Сергея Ивановича Климовского под названием "Кому и зачем нужны "черные" археологи". Место действия – Украина, где проблема черной археологии стоит не менее остро. Я не стану пересказывать аргументацию автора, предлагаю прочесть первоисточник.

http://www.dela.su/ukraina/5072-KOMU_I_ZACHEM_NUZHNY_CHERNYE_ARHEOLOGI.html

Еще раз о законодательной составляющей

24 октября 2013 г. в Костромской области задержали группу т.н. "черных копателей". Задержали, на мой взгляд, совершенно законно. Их действия действительно подпадали под настоящую редакцию 243-й статьи УК. Приговором суда они были признаны виновными и приговорены к различными срокам лишения свободы. И я никоим образом не сомневаюсь в законности вынесенного приговора. Я сомневаюсь в его справедливости.

И хочу показать, какие именно предметы эти расхитители культурного наследия добыли в результате своих незаконных действий (фото и прочие материалы взяты со странички одного из преступников https://vk.com/club83509874):

Из научного заключения сотрудников Костромского музея по изучению материалов, полученных в результате несанкционированных раскопочных работ. Целиком можно посмотреть по приведенной выше ссылке. Я приведу лишь некоторые:

Да, были там еще какие-то гнилые медные царские монеты, которые как я понял, нашли(или они были добровольно выданы) уже потом при обыске по месту прописки, обломок ложки, да старая медная шарнирная петля…

Знаете, я, конечно, все понимаю. Черные копатели и прочее… Но это же, извините.. Нет, я отказываюсь такое понимать.

Так это что у нас теперь – фигурка оловянного солдатика да бельевая прищепка имеют музейную ценность? А водочные пробки ее не имеют лишь по причине их плохой сохранности? Скажете – бред? Нет, все в рамках закона.

Увы, в наше время специалисты считают все, что вынуто из земли археологическими предметами. Не по сути (возрасту) предмета, а по способу его обретения (выкапывание).

Представьте, что вы поймали килограммового карася на удочку или в сеть. Вот вроде и рыба одна и та же, но за первый способ вам ничего не будет, а за второй могут возникнуть проблемы. Т.е. сам предмет важен не всегда. Поэтому если такой предмет извлечен из земли (или с ее поверхности) с нарушением методики, то это считается повреждением культурного слоя. Причем не только физическим, как может показаться на первый взгляд, сколько информационным: культурный слой становится менее информативным, а подчас даже бесполезным.

В моем понимании, закон сейчас таков, что при желании дело можно завести на любого. Пару кусков лепной керамики на участке народного избранника – и вот он уже очернен в глазах электората.

И это ненормальная ситуация.

Небольшой пример от наших соседей. В Эстонии, за 150 евро будущий кладоискатель проходит специальное обучение, по окончании которого Департамент защиты памятников старины выдает специальное разрешение: http://rus.postimees.ee/1250274/novoispechennomu-kladoiskatelju-iz-narvy-srazu-ulybnulas-udacha

Вот отличная статья на эту тему:

http://starcheolog.livejournal.com/165988.html

И это нормальный, цивилизованный подход.

Вообще, с законодательным определением культурного слоя и понятия археологического предмета получилась очень интересная петрушка. Вот здесь подробно о культурном слое в научном понимании:

http://starcheolog.livejournal.com/68646.html

А в юридическом? Говорит А.К. Станюкович:

"Закон абсолютно непрофессионален ни по форме, ни по сути. Начнем с "культурного слоя" - основного понятия, которое присутствует в любом учебнике по археологии. К примеру, вот цитата их учебника 80-х годов "Полевая археология СССР" Авдусина: "Культурный слой есть исторически сложившаяся система напластований, состоящая в основном из органических остатков, образовавшихся в результате деятельности человека". Не поспоришь. Блестящее определение. Что же написано в новом законе? "Под культурным слоем понимается слой в земле и под водой, содержащий следы существования человека, время возникновения которых превышает сто лет, включая и археологические предметы".

То есть вместо классического "система напластований" нам говорят просто "слой в земле". В таком случае получается, что вся территория Российской Федерации автоматически считается "культурным слоем", потому что следы человека столетней давности есть всюду. К чему может привести столь широкое толкование понятия "культурный слой"?

Я бы ответил – да к чему угодно.

Ну, например. Допустим, какой-то человек в 1915 году собирая в лесу грибы или просто прогуливаясь, случайно обронил какой-то предмет. Все. По действующему законодательству, в 2016 году, мы имеем культурный слой, который создал грибник-растяпа путем насыщения земли археологическим предметом. И не дай Бог кому-то этот предмет найти и положить в карман. Это статья.

Вот по этой ссылке можно послушать Андрея Кирилловича вживую, с 18-й минуты, затем будет перерыв на новости и далее продолжение. Послушайте, он очень хорошо рассуждает:

https://www.youtube.com/watch?v=FyijHYYCyBI

А вот здесь отличная статья по теме с разными точками зрения:

http://www.mk.ru/social/2013/07/24/889187-rossiyanam-nelzya-kopatsya-v-istorii.html

Тема действительно очень важная и дискуссионная. Когда принимали этот важнейший закон, я смотрел прямую трансляцию из Думы. Обсуждения не было совсем. Задали 2 вопроса:

1) Если я на своем участке найду камень с письменами, то что будет с моим участком?

2) Попадут ли кости мамонтов под действие этого закона?

Выступающих не нашлось. Все 440 депутатов дружно проголосовали "За".

А что надо изменить?

Время не стоит на месте. Валентин Алексеевич Лапшин проводил свои исследования, раскопки, открывал исторические памятники практически вслепую. Будь у него интернет с его воистину безграничными возможностями, оцифрованные старинные карты, фотоснимки местности с космических спутников, выложенная в свободный доступ историческая литература и многое другое, металлодетектор наконец, - у меня нет никаких сомнений, что в этом случае его деятельность была бы в сто крат продуктивнее.

Однако, в наше время все это невозможно. Что не может быть правильным.

Да, жесткие карательные меры за уничтожение исторических памятников нужны. Но защищаемое культурное наследие гораздо лучше сохранится, если дать возможность краеведам заниматься своей деятельностью. Хоть что-то, они сумеют сохранить, где-то сумеют опередить археологических грабителей. Краеведам нужно дать право на проведение небольших археологических разведок. Для этого краевед должен пройти обязательное обучение с последующей аттестацией.

Дальше можно подумать о праве краеведа использовать в переотложенном культурном слое (на пашнях) металлодетектор и производить выемку археологических предметов, их обязательную фиксацию (например, с использованием GPS навигатора), их описание и составление отчета. Подумать о возможности передачи находок в музей, либо о праве иметь (владеть) предметами в своей коллекции без права отчуждения.

Мне не дает покоя мой разговор с человеком, считающим себя краеведом, но вынужденным скрывать свое хобби. Я спросил его, зачем он выкапывает из земли предметы старины, тем самым, как говорят ученые, нанося непоправимый вред культурному наследию? Его ответ шокировал меня своей простотой и очевидностью.

Сначала он показал мне несколько интересных предметов, а затем - фотографию, на которой изображено поле, больше похожее на поверхность какой-то планеты после выпадения метеоритного дождя – все в ямах и ямищах. После чего сказал:

- Свои находки я сделал вот здесь. А на этом фото – то же самое поле три года спустя. Понимаешь? Там теперь все вдоль и поперек перекопано. И по всему получается, что я, выкопав ценности раньше, тем самым их СПАС. Причем, я их не просто выкопал, а зафиксировал и как сумел - описал. Что, по-твоему, правильнее было бы их не трогать? Оставить "этим"? Я согласен их передать в музей, но эта передача по новому законодательству будет ни чем иным, как явкой с повинной. А к этому, по понятным причинам,я не готов. Государство само толкает таких как я избавиться от найденного любым способом..

Да, подавляющее большинство российских археологов и тех и других считает "черными копателями", археологическими грабителями и т.д. Они считают, что с такими людьми разговор короткий – в тюрьму и никак иначе. Эти люди, по их мнению,недостойны никакого сотрудничества. Археологов же, публично имеющих другую точку зрения – единицы. Может быть, это обыкновенная корпоративная солидарность. Может быть, этот такой разновид профессиональной этики – нужно говорить и иметь мнение в унисон "начальнику". Ведь в противном случае – вон из науки, с работы.

А может быть, неправ я. Я все-таки не археолог и вполне могу и не понимать чего-то сакрального..

Впрочем, когда-то давным-давно, большинство ученых считали, что мир стоит на трех китах (как вариант – на трех слонах).. Большинство очень часто не право.

Однажды, мониторя кладоискательские сайты, я наткнулся на сообщение одного коллекционера, которое меня особенно задело. Этот коллекционер раскрыл секрет пополнения своей коллекции. Оказывается, он не мародерствует по забытым деревням в целях сбора коллекционных изделий, а поступает проще - ездит по провинциальным музеям и за сходную цену скупает понравившиеся предметы. Дескать, в провинциальных музеях - полное безденежье, у сотрудников нищенские зарплаты, поэтому кое-кто приторговывает… И сданные поисковиками в музей находки, в качестве объекта продажи – самый ходовой товар. Кто там будет эти поступления контролировать? Я не знаю, так ли это на самом деле, но в нашей стране… почему бы и нет?

А было в нашей истории и другое время. Был такой замечательный сибирский археолог, краевед, педагог и общественный деятель – Николай Константинович Ауэрбах (1892-1930). В 1929 году он издал замечательную брошюру "Археология. Программа-инструкция для краеведов". Так вот из этой брошюры можно уяснить, что он, будучи археологом, не считал зазорным привлекать краеведов "из народа" к сотрудничеству, тем самым занимаясь просвещением и пропагандой профессии.

А вот отличная статья Е.Л. Бородовской "Традиции детских археологических кружков Западной Сибири" на ту же тему:

http://old.websib.ru/noos/history/arheology/index.htm

… На нашем городском рынке продают свежую рыбу. Речную. Лещи, судаки, щуки. Я сам рыбак почти с сорокалетним стажем. Не клюет такая рыба со льда, не изловишь ее на удочку в таком количестве. Спрашиваю: "Откуда рыба?" "С Разливов", - отвечают. Ну, все понятно: браконьеры. Т.н. "разливы" - это не рыбопромысловый участок, туда не выдают лицензии на лов рыбы. Разливы - это любимое место обитания браконьеров. Да, сетями рыбу ловить запрещено. Но многие же ловят..

У входа на рынок – антикварная лавка. Монеты, монеты… Ну разве допетровские монеты могут быть антиквариатом? Это же не бабушкино наследство.. Ну понятно же, что из земли выкопаны.А оборот археологических предметов в нашей стране запрещен, поскольку они априори, по умолчанию,находятся в собственности государства. Но продают же.

И таких примеров полным-полно. Ну не работают у нас законы. Ни хорошие, ни плохие.

В юриспруденции есть такие два понятия: дух закона и буква закона. Так вот, дух закона – это его смысловая нагрузка, его предназначение. Например, если предназначение закона – защита культурного наследия, то буква закона – его словесные формулировки, то посредством чего мы должны достигать поставленных задач. Так вот нужно признать, что такая буква закона, при помощи которой поставлен заслон не только "черным копателям", но и бескорыстным, честным краеведам, которые это наследие спасают, но которых этой "буквой" записали в ряды "черных", - несовершенна и вредна. И тем самым противоречит духу закона.

Я закончу словами Андрея Кирилловича Станюковича:

"Во всём этом меня настораживает то, на чем почему-то никто не заостряет внимание. При современном менталитете населения РФ никакие законы ничего не остановят, а лишь загонят процесс в подполье. Благодаря тому, что копательские находки сейчас легко доступны и в Интернете, и в реале, чаще всего удается их косвенно спасать для науки путём публикаций этих находок. Далеко не полный список таких публикаций можно увидеть здесь:

http://domongol.org/viewtopic.php?f=12&t=12608

После принятия закона копательство не только продолжится, но и приобретет ещё бОльшие масштабы, так как некоторые копатели будут попросту "мстить" археологам, зато мы уже никогда, ничего и нигде не увидим".

Это было сказано 3 года назад. Время идет и многое, похоже, начинает сбываться.

Заключение

Находки, сделанные поисковиками надо спасать. Одним из направлений деятельности мог бы стать поиск на просторах рунета наших, ивановских находок. Нужно мониторить кладоискательские сайты, связываться с находчиками, выуживать у них максимум информации, вести переговоры с целью убедить находчика передать найденное специалистам, в музеи.

Я понимаю, что такая деятельность в настоящее время очень затруднительна. Затруднительна, по причине крайне негативного отношения к таким действиям со стороны официальной науки. Затруднительна и даже невозможна по причине законодательного запрета, где-то прямого (как, например, невозможно официально выкупить находки у находчика), где-то косвенного.

Все кладоискатели признаются грабителями и любые контакты с ними, в рамках настоящего законодательства, невозможны. Предлагаемые мной действия по спасению находок именуются не иначе как «легализацией» украденного, а значит поощрением грабителей к дальнейшим действиям.

Вместе с тем, хочу отметить, что официальная наука в своих действиях безнадежно отстала. Все эти новоиспеченные находчики, кладоискатели, поисковики обладают огромным количеством интереснейшей информации, которая не востребована и на получение которой традиционными, научными методами потребуется огромное количество времени и средств. В качества примера.

Мне известно лишь о двух фактах проведения научных археологических изысканий на территории Фурмановского района: 1) в селе Ильинское (1974 г.) и 2) в деревне Игрищи (2015 г.).

Несложно подсчитать, что если мы с периодичностью в 40 лет будем проводить археологические разведки, причем только на местах поселений фурмановского района, то для того, чтобы обойти их все, нам понадобится не одна тысяча лет.

Сведения о проведенных археологических изысканиях.

По Ильинскому:

"Ильинское селище. 11-14 вв. Юго-восточная окраина с. Первая надпойменная терраса левого берега р. Шача (правый приток р. Волга). Обследовалось в 1974 г. Е.М. Молодцовой. Площадь памятника не установлена, высота 5-6 м над уровнем воды в реке. Культурный слой мощностью 0,7 – 0,9 м состоит из темно-серого суглинка с вкраплениями угля. Найдены железные ножи, обломок костяного гребня, лепная и гончарная керамика с линейным и волнистым орнаментом, отнесенная к древнерусскому времени и началу позднего средневековья. Арх. ИА № 5814. Л. 246, 247".

По Игрищам:

"Выявленный объект культурного (археологического) наследия "Игрищи 1" располагается в центральной части д. Игрищи Фурмановского муниципального района Ивановской области. Объект выявлен в ходе разведочных работ, проведенных сотрудниками общества с ограниченной ответственостью "Ивановская Археологическая Экспедиция" на основе открытого листа №…, выданного Министерством культуры Российской Федерации.

В июле 2015 г. сотрудниками ООО "Ивановская Археологическая Экспедиция" был проведен осмотр местности, собран выразительный подъемный материал (в том числе в осыпях надпойменной террасы на р. Солонице). Кроме того, на территории д. Игрищи и в непосредственной близости от нее было заложено 19 шурфов, размерами 1*1 метр, ориентированных по сторонам света, давших возможность локализовать границы выявленного объекта культурного (археологического) наследия. По итогам работ все шурфы были рекультивированы.

На основании проведенных исследований установлено наличие археологического (культурного) слоя, хронологические рамки которого могут быть датированы периодом Нового-Новейшего времени (ХVII - нач. ХХ вв.). Керамический материал обнаружен преимущественно в слое серо-коричневой супеси, имеющем мощность в среднем до 20-25 см. Керамика позднего типа (поливная, ХVIII – нач. ХХ вв.), была обнаружена непосредственно под слоем дерна. Наиболее массово представлена круговая сероглиняная керамика – довольно грубая по изготовлению, с высоким содержанием дресны, что позволило специалистам сделать вывод о её местном происхождении, а также чернолощеная керамика (ХVII – ХVIII вв.), которая залегала либо выше сероглиняной, либо одновременно с ней. Нижняя хронологическая граница памятника указана специалистами не ниже ХVII в., что согласуется с данными краеведческих исследований (упоминание о д. Игрищи в связи с событиями Смуты), а верхняя археологическая рамка археологического (культурного) слоя памятника приходится на начало ХХ в."

Если вернуться к известной работе фурмановского краеведа Л.П. Королевой "Смута", то согласно изложенных в ней сведений, у д. Игрищи происходили некие военные баталии и здесь же находится массовое захоронение павших воинов. В память о тех героических событиях у д. Игрищи установлен памятный знак-указатель.

"…колхозники рыли углубление для буртовой ямы под хранение картофеля и наткнулись на захоронение. Могила была обшита досками, которые были закреплены на столбы, стоящие по углам углубления. Сверху ее также закрывали доски. На дне крестьяне обнаружили костяк человека, рядом с которым лежал меч. Оружие было покрыто эрозией, рукоятка, возможно, деревянная, сопрела".

Я считал и продолжаю считать работу Лидии Павловны обычным фейком и посвятил ее разбору отдельную статью.

Археологи провели научные исследования и заложили 19 шурфов, как в самой деревне, так и за ее пределами. Однако, нашли лишь керамику, большая часть которой датируется 18-20 вв. Казалось бы из этого должен последовать логичный вывод о том, что никаких подтверждений героическим событиям начала 17 в. у д. Игрищи найти не удалось, но вывод почему-то последовал прямо противоположный: "Нижняя хронологическая граница памятника указана специалистами не ниже ХVII в., что согласуется с данными краеведческих исследований (упоминание о д. Игрищи в связи с событиями Смуты)".

Как следует из приведенной цитаты, выводы археологов последовали из датировки найденных фрагментов керамики. Боюсь признаться, но на моем "картофельнике", расположенном в другой деревне фурмановского района, осколки керамики тоже в некотором количестве имеются, а в деревенском доме – есть даже несколько целых керамических сосудов. Но мне как-то в голову никогда не приходило связывать наличие этих предметов "с событиями Смуты".

Впрочем, вроде все при делах: деньги освоены, награды розданы, "сведения подтверждены", объект культурного наследия, представляющий историко-культурную ценность, открыт.

Но разве не проще открывать и ставить на учет такие объекты иначе? Берем, к примеру, План Генерального Межевания Костромской губернии 18 века и просто присваиваем всем населенным пунктам, которые в нем отражены, статус ОКН. Без проведения археологических разведок, без трат государственных денег. Или для этой цели обязательно необходимы "осколки керамики"?

Я не совсем понимаю, зачем присваивать статус объекта культурного наследия целому населенному пункту? Разве за этим не последуют санкции, предусмотренные статьей 34 Федерального закона от 25.06.2002 № 73-ФЗ "Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации"? Разве на территории памятника не запрещаются любые строительные, земляные, мелиоративные и иные работы, а разрешается лишь хозяйственная деятельность, не создающая угрозы для его повреждения, разрушения или уничтожения? Кто-нибудь мне может это прояснить?

В качестве своего оценочного суждения. Я полагаю, что с деревней Игрищи у археологов случился небольшой казус. Действительно, первичную информацию, которая станет основой для будущих научных исследований, можно и нужно получать у краеведов – людей, изучающих историю какой-то определенной местности. В нашем случае, по всей видимости, так и произошло. Признанная работа Лидии Павловны стала причиной проведения исследований в одном из отмеченных ею мест героического сопротивления наших земляков польско-литовским оккупантам. Итог известен.

На мой взгляд, куда продуктивнее было бы в таких случаях то, о чем я в данной статье и пытался обосновать - обращаться за информацией к краеведам, изучающим историю нашего края практически, без кабинетных фейковых открытий. Нужно сотрудничество. То самое сотрудничество, о котором говорили и претворяли в жизнь немногочисленные, к сожалению, российские археологи.

И я снова вспоминаю Валентина Алексеевича Лапшина. Вот уж он-то бы точно показал, где ученым следует закладывать свои "шурфы"…

Итак, что мы имеем. Мы имеем черных копателей, которые несмотря на принятое в их отношении жесткое законодательство, продолжают свою деятельность. И мы имеем краеведов, для которых их научная деятельность потеряла смысл. Таков итог.