Давным-давно макрошеф Членкоров позвал в свой кабинет молодого ученого Мэнээсова и провозгласил:
- Пора, голубчик, расти, отныне ты - микрошеф нашего студента. Вот он, знакомься, Аспир Молочный, а ты его руководитель, учи его!
Прошли годы, юный Аспир возмужал, защитил диплом бакалавра, потом магистра, поступил в аспирантуру и закончил ее. Настал долгожданный момент, когда весь институт собрался в актовом зале и макрошеф Членкоров объявил:
- Дорогие сотрутники и сотрутницы! Настал день, когда наш стажер Аспир Молочный, готов защитить кандидатскую диссертацию по специальности космических наук, выполненную под руководством микрошефа Мэнээсова.
Научные сотрутники и сотрутници зааплодировали, а радостный микрошеф Мэнээсов принимал поздравления.
За окнами мелькнула молния, и раздался гром. В зале повисла пауза. Макрошеф Членкоров прокашлялся и молвил:
- Давайте спросим у Секретаря Диссертационного Совета, что это значит? Уважаемая Марина Оракуловна?
Марина Оракуловна встала со своего места и грустно сказала:
- Все прекрасно, спору нет, только мне было видение: микрошеф Мэнээсов из-за фамилии не может быть шефом Аспира Молочного, потому что во Всеобщей Атестационной Коммисии есть такой человек, такой страшный человек по космическим наукам, Вакин, он никогда этого не пропустит! Надо найти шефа с фамилией хотя бы Эсэнэсов!
- Мы переименуем Мэнээсова в Эсэнэсова, - с надеждой предложил Членкоров. В зале зашумели и забеспокоились, раздались крики:
- Я, я, Эсэнэсов, а как же я?
Макрошеф Членкоров вздохнул:
- Видишь, брат, Мэнээсов, у нас уже есть один Эсэнэсов, мы поставим тебя в очередь на переименование, будем ждать и надеяться, пока Эсенэсов, он очень пожилой, ну как бы это сказать...? - Членкоров огляделся.
- “Уедет в Белиз?” - подсказала Марина Оракуловна.
- Да, будем ждать, когда Эсэнэссов "уедет в Белиз". А пока иди и готовь Аспира Молочного к защите его кандидатской диссертации.
Дома Мэнээсов узнал у своей жены, которая собиралась защищать диссертацию по кухонным наукам, что у нее в университете два руководителя, макрошефиня Докторова и микрошеф Кандидатов. Утром Мэнээсов явился в институт к Членкорову и Марине Оракуловне и сказал:
- Есть ценные данные! У моей жены на защите два руководителя, Докторов и Кандидатов, так можно. А я ведь тоже Кандидатов, по отцу, он у меня Кандидатов и я тоже Кандидатов.
- Очень хорошо, будем руководить вдвоем, - Членкоров пожал руку Мэнээсову.
- Диссертацию каких наук делает ваша жена? - забеспокоилась Марина Оракуловна.
- Кухонных наук, - ответил Мэнээсов.
За окнами мелькнула молния, и раздался гром, Марина Оракуловна встала со своего места и грустно сказала:
- Все прекрасно, спору нет, только мне было видение: что возможно для кухонных наук, невозможно для космических наук, вы же знаете, там во Всеобщей Аттестационной Комиссии, такой страшный человек, Вакин, он в космических науках двух руководителей никогда не пропустит! Ничего не получится, даже кандидатство по отцу не поможет. Нужен Эсэнэсов. А ты, случаем, не Докторов по матери? Нет? Жаль.
- А наш Эсэнэссов все никак не "уедет в Белиз", - печально вздохнул Членкоров.
На этой грустной ноте Мэнээсов отправился готовить Аспира Молочного к защите.
На выходные Мэнээсов отправился навестить своего пожилого школьного наставника, директора института подземных наук Членкоринга. Членкоринг был очень хорошим ученым, но из-за неудачного окончания фамилии, которое передалось ему по матери, мало чем мог помочь. На него и его институт постоянно нападали, и он всегда был в состоянии войны. Вот и сейчас Членкоринг примерял новую кольчугу.
- Иди ко мне в подземные науки, - предложил Членкоринг, - будешь руководить левым флангом.
Потом Мэнээсов помог Членкорингу натянуть тетиву, и они вместе зарядили арбалет.
- Ты слабак, - вздохнул Членкоринг, - ни на одной скрижали нет такой заповеди, чтобы Мэнээсов не мог в космических науках руководить аспирантом! Не запрещено - значить разрешено. Борись! Или, вот, возьми арбалет и кого-нибудь сам “отправь в Белиз”!
На этой теплой ноте и попрощались.
* * *
Мэнээсов, вдохновленный боевым духом Членкоринга, погрузил в суму заряженный арбалет, скрижали с заповедями, резюме и оттиски своих статей и двинулся в сторону высокой горы, вершина которой уходила в небеса. Вскарабкавшись на нее, он бросил свою суму рядом с высохшим терновым кустом, поднял руки к небу и прокричал:
- Нет заповеди, чтобы Мэнээсов не мог быть руководителем аспиранта в космических науках!
Полыхнула молния, загремел гром, в небе появился огненный столб, а терновый куст зажегся холодным ацетиленовым пламенем, и было Мэнээсову видение и голос:
- Все прекрасно, спору нет, только есть во Всеобщей Аттестационной Комиссии такой страшный человек, Вакин, который никогда не пропустит в космических науках руководителя с фамлией Мэнээсов. Так что терпеливо жди! Или, наконец, расчехли свой арбалет и кого-нибудь “отправь в Белиз”, как советовал директор Членкоринг!
* * *
К вечеру Мэнээсов спустился с горы, расчехлил арбалет, и уже, было, начал искать, кого бы “отправить в Белиз”, но вслед за арбалетом из сумы вывалились скрижали со странными невиданными надписями. Мэнээсов отложил арбалет и вчитался в руны на скрижалях. Это были новые заповеди: зачехлить арбалет и оставить его для тех, кто умеет с ним обращаться, а ему, Мэнээсову, велено было собирать вещи, брать жену, детей, звать всех своих друзей молодых ученых с их женами и детьми и идти прочь, через пустыню, за океан, где всем ученым было обещано собственное царство, единый бог Логик и никакой Всеобщей Аттестационной Комиссии.