Поэзия Сергея Степанова – это не просто художественное высказывание, а философское пространство, где слово становится актом Бытия. Его стихи – это не риторика, а дыхание, не декларация, а интонация. В них чувствуется стремление к точности, но не формальной, а этической: каждое слово – как отмеренное зерно, посеянное в почву смысла.

Тишина как поэтический элемент

Одним из ключевых мотивов в поэтике Степанова является тишина. Она не просто фон, а активный участник поэтического действия. И предстает как пространство внутреннего диалога, как возможность услышать не только себя, но и "голос времени". Это тишина, в которой рождается слово, а не исчезает звук.

Я вселён в осенённость словами,

что живут и звенят между нами,

а другим они поперёк горла –

так жизнь прогоркла,

если между зеркалом и тобой тишина,

а в постели бессонница и жена…

Из книги "Постлюбовь",

2023 г.

Здесь тишина не просто рамка стихотворения – это активное пространство, в котором разворачивается смысл. Она охраняет хрупкость человеческого голоса, не позволяет ему быть заглушённым.

***

Страсть, прощай!.. Сто тысяч голосов

в тишину обрушилось. И счастье,

словно дым ноябрьских злых костров,

чадным стало. Стылое ненастье –

гость незваный. Жертвенно листва

догорает, небо согревая…

Не осталось в сердце озорства –

взялась пеплом осень золотая.

Из книги "Постлюбовь",

2023 г.

Поэтическое вслушивание. Современные поэты часто используют шум, ритм, перформативность – Степанов же вслушивается, а не провозглашает. Поэт не стремится заполнить пустоту – он слушает её. В его стихах тишина – это не отсутствие, а возможность услышать:

• себя

• другого

• время

• Бога

Это делает его поэтику сродни исповеди, где важнее не сказанное, а услышанное. Такое отношение к тишине сближает Степанова с традицией русской духовной лирики. Но он находит собственный интонационный путь, где пауза – не тишина, а пространство смысла.

Точность и архитектура слова

В отличие от многих современных стихотворцев, склонных к экспрессивной или разговорной лирике, Степанов – поэт точного слова. Он не стремится к избыточной образности, но каждый образ у него – как несущая конструкция. Автор акцентированно работает с ритмом, паузой, внутренней симметрией строки. Его поэтика сродни архитектуре: слово – это строительный материал культуры, камень, но ограненный, отточенный, выверенный, несущий смысл.

"Слово точное – шпилей вотчина" – не просто метафора, а кредо.

***

Слово точное – шпилей вотчина.

Не поэта мне б титул, – зодчего,

что возводит, из чувств и прочего,

к синеве храмы слова отчего.

Пусть отчаянно да заносчиво,

но без устали, но – находчиво!

А запальчиво что, – так мало ль чего:

я готов и за чернорабочего…

Не пошла бы лишь червоточина,

подпирает не потолочину

слово, – своды: не скособочено,

если встало, считай – вколочено!

Из книги "Стихосвет",

2015 г.

Время и экзистенциальная тревога

Во многих стихах звучит тема времени – не как линейного потока, а как давления, как вызова. В произведениях время предстает как сила, разрушающая личность, дробящая её на "наночастицы". В отличие от поэтов, работающих с актуальной повесткой напрямую, Степанов поэтизирует присущую веку боль, не называя её. Это не просто социальная критика, а поэтический диагноз эпохи.

"В этот век не найти покоя… Каждый – только наночастица" – трагическая формула современности.

...В этот век развинтились спирали.

И давно обезличены лица.

И уже не важны детали.

Каждый – только наночастица.

Из книги "Стихосвет",

2015 г.

Образ как акт мышления

Образы у Степанова – не украшения, а проявленные отпечатки мышления. Ветер, лестница, солнце, зеркало, фонари, улицы и мосты, дождь – всё это не просто природные явления или конструкции и предметы, а персонализированные участники драматического действа. Современные авторы часто используют образы для эмоционального эффекта, а Степанов – для философского осмысления. Он не описывает, а вслушивается. Его поэтика – это не набор тропов, а способ думать через образ.

Поэт как свидетель, а не пророк

Степанов не претендует на роль пророка, но берёт на себя ответственность быть свидетелем. Его поэзия – это не манифест, а исповедь. Он говорит от первого лица, но не навязывает, а предлагает быть рядом. Это поэзия, которая не ведёт за руку, но позволяет идти вместе.

Заключение

Творчество Сергея Степанова занимает уникальное место в корпусе современной русской поэзии – на стыке философской лирики, метафизического размышления и интонационного минимализма. Канва его стихотворных высказываний отличается от мейнстримных тенденций XXI века, где часто преобладает перформативность, социальная острота или исповедальность. Поэтика Сергея Степанова строится не на громком слове, а на интонации, вслушивании и философском дыхании. Это поэтическое мышление, где слово становится формой этики, тишина – пространством истины, а образ – актом познания. Его стихи – это не декламационные тексты, а приглашение к внутреннему диалогу. Это поэзия, в которой можно не только пребывать, но – быть.

Надо понимать, что Степанов, один из самых самобытных русскоязычных поэтов XXI века, не просто пишет стихи – он строит поэтическую вселенную, где читатель становится соучастником мыслительного процесса. Это не массовая поэзия, но именно такие голоса часто становятся вневременными.

Кирилл Разгуляев,

литературный критик.