Установление Советской власти на Поречской земле. Крестьянские волнения 1918 -1920-х годов.

Документальный очерк. 

 Предисловие

В советской историографии крестьянские волнения в Поречском, как и ряде других уездов Смоленской губернии в 1918–1920 годах, классифицировалось как левоэсеровский мятеж. Согласно официальной версии, подстрекаемая эсеровскими эмиссарами кучка недовольных советской властью кулаков, бывших жандармов, офицеров и некоторого количества зажиточных крестьян путём обмана и запугивания местного населения организовали выступления протеста жителей деревни, имевшие цель прервать триумфальное шествие Советской власти. 

Но так ли победно и легко Советская власть устанавливалась на этой земле? Без некой вводной части и достаточно обширного вступления, читателю, вероятно, будут не совсем понятны причины, по которым поречские крестьяне, большинство из которых приняв в марте 1918 года добровольное участие в провозглашении на своей территории Советского строя, спустя всего лишь несколько месяцев после этого, поддержали кровавый мятеж, направленный против данной власти.

С целью осветить, хотя бы бегло и поверхностно один из элементов природы пришедшей на смену царизма – власти Советов, вначале следует задаться на первый взгляд необычным вопросом: каков был нравственный облик жителей деревни в конце XIX начале ХХ века? Ответ не может не удручать.

Вот какую характеристику крестьянину российской деревни давали люди наблюдавшие жизнь наших предков. Просвещённый помещик А.Н. Энгельгардт сам пострадавший от властей за «народнические» идеи так пишет в своих «Письмах из деревни»: «Известной дозой кулачества обладает каждый крестьянин, за исключением недоумков, да особенно добродушных людей и вообще «карасей».

Каждый мужик в известной степени кулак, щука, которая на то и в море, чтобы карась не дремал.… у крестьян крайне развит индивидуализм, эгоизм, стремление к эксплуатации. Зависть, недоверие друг к другу, подкапывание одного под другого, унижение слабого перед сильным, высокомерие сильного, поклонение богатству, все это сильно развито в крестьянской среде. 

Кулаческие идеалы царят в ней, каждый гордится быть щукой и стремится пожрать карася. Каждый крестьянин, если обстоятельства тому поблагоприятствуют, будет самым отличнейшим образом эксплуатироватьвсякого другого, все равно крестьянина или барина, будет выжимать из него сок, эксплуатировать его нужду. Все это, однако, не мешает крестьянину быть чрезвычайно добрым, терпимым, по-своему необыкновенно гуманным, своеобразно, истинно гуманным, как редко бывает гуманен человек из интеллигентного класса. …».

Максим Горький. «Думаю, что нигде не бьют женщин так безжалостно и страшно, как в русской деревне, и, вероятно, ни в одной стране нет таких вот пословиц - советов: «Бей жену обухом, припади да понюхай – дышит? – морочит, еще хочет». «Жена дважды мила бывает: когда в дом ведут, да когда в могилу несут». «На бабу да на скотину суда нет». «Чем больше бабу бьешь, тем щи вкуснее». 

Сотни таких афоризмов, – в них заключена веками нажитая мудрость народа, – обращаются в деревне, эти советы слышат, на них воспитываются дети. Детей бьют тоже очень усердно. Желая ознакомиться с характером преступности населения губерний Московского округа, я просмотрел «Отчеты Московской судебной палаты» за десять лет – 1900–1910 гг. – и был подавлен количеством истязаний детей, а также и других форм преступлений против малолетних. Вообще в России очень любят бить, все равно – кого. «Народная мудрость» считает битого человека весьма ценным: «За битого двух небитых дают, да и то не берут». Есть даже поговорки, которые считают драку необходимым условием полноты жизни. «Эх, жить весело, да – бить некого». Я спрашивал активных участников гражданской войны: не чувствуют ли они некоторой неловкости, убивая друг друга? Нет, не чувствуют. «У него – ружье, у меня – ружье, значит – мы равные; ничего, побьем друг друга – земля освободится». 

Однажды я получил на этот вопрос ответ крайне оригинальный, мне дал его солдат европейской войны, ныне он командует значительным отрядом Красной армии. – Внутренняя война – это ничего! А вот междоусобная, против чужих, – трудное дело для души. Я вам, товарищ, прямо скажу: русского бить легче. Народу у нас много, хозяйство у нас плохое; ну, сожгут деревню, – чего она стоит! Она и сама сгорела бы в свой срок. И вообще, это наше внутреннее дело, вроде маневров, для науки, так сказать. 

А вот когда я в начале той войны попал в Пруссию – Боже, до чего жалко было мне тамошний народ, деревни ихние, города и вообще хозяйство! Какое величественное хозяйство разоряли мы по неизвестной причине. Тошнота!.. Когда меня ранили, так я почти рад был, – до того тяжело смотреть на безобразие жизни. Потом – попал я на Кавказ к Юденичу, там турки и другие черномазые личности. Беднейший народ, добряки, улыбаются, знаете, – неизвестно почему. Его бьют, а он улыбается. Тоже – жалко, ведьи у них, у каждого есть свое  занятие, своя привязка к жизни... Это говорил человек, по-своему гуманный, он хорошо относится к своим солдатам, они, видимо, уважают и даже любят его, и он любит свое военное дело. 

Я попробовал рассказать ему кое-что о России, о ее значении в мире, – он слушал меня задумчиво, покуривая папиросу, потом глаза у него стали скучные, вздохнув, он сказал: – Да, конечно, держава была специальная, даже вовсе необыкновенная, ну а теперь, по-моему, окончательно впала в негодяйство!

Но где же – наконец – тот добродушный, вдумчивый русский крестьянин, неутомимый искатель правды и справедливости, о котором так убедительно и красиво рассказывала миру русская литература XIX века? В юности моей я усиленно искал такого человека по деревням России и – не нашел его. Я встретил там сурового реалиста и хитреца, который, когда это выгодно ему, прекрасно умеет показать себя простаком. По природе своей он не глуп и сам хорошо знает это. 

Он создал множество печальных песен, грубых и жестоких сказок, создал тысячи пословиц, в которых воплощен опыт его тяжелой жизни. Он знает, что «мужик не глуп, да – мир дурак» и что «мир силен, как вода, да глуп, как свинья». Он говорит: «Не бойся чертей, бойся людей». «Бей своих – чужие бояться будут». О правде он не очень высокого мнения: «Правдой сыт не будешь». «Что в том, что ложь, коли сыто живешь». «Прав-дивый, как дурак, так же вреден». Чувствуя себя человеком, способным на всякий труд, он говорит: «Бей русского, – часы сделает». А бить надо потому, что «каждый день есть не лень, а работать неохота». 

Далее Горький пишет: «В заключение этого невеселого очерка я приведу рассказ одного из участников научной экспедиции, работавшей на Урале в 1921 году. Крестьянин обратился к членам экспедиции с таким вопросом: – Вы люди ученые, скажите, как мне быть. Зарезал у меня башкир корову, я башкира, к о н е ч н о, убил, а после того сам свел корову у его семьи, так вот: будет мне за корову наказание? Когда его спросили: а за убийство человека разве он не ждет наказания, –мужик спокойно ответил: – Это – ничего, человек теперь дешев. Характерно здесь слово «конечно», оно свидетельствует, что убийство стало делом простым, обычным. Это – отражение гражданской войны и бандитизма»./2/

Корреспондент газеты «Смоленский вестник» Гавриил Поляченков, хорошо знавший смоленскую глубинку: «Ивановы, Власовы, Макаровы и им подобные жили всё время в деревенской глуши … вырастали, женились, наживали детей, старились и умирали. Их места в колесе обыденной сутолоки, серой будничной и напрасно проведённой жизни занимали другие Петры, Николаи, Яшки, Мишки, Гришки без конца, и тоже женились, старились и умирали.

Общественная и политическая жизнь их не касалась и не задевала… Удовольствие главное находили себе в кабаке, в пьяном угаре, в разбитой истрёпанной гармонике, в глупой пляске камаринского «сукина сына», «мужикатрепака», в возне один с другим по снегу, на навозе, в грязи. В циничном, сальном, похабном скверном разговоре и отвратительном смехе. Часто обманывали сами себя, друг друга, мирились и снова скандалили и ругались… «Товарищ, – купи газетку, в деревню свезёшь»…» – «На кой она ляд! … Газеты всё врут!»./3/

Вступление к очерку, в котором со ссылкой на авторитетные мнения давалась не вполне лестная характеристика жителям деревни – нашим предкам, считаю вполне уместным. А дело в том, что в результате революционных потрясений, из рук большевиков власть на местах получили те представители деревни, о которых велась речь выше. Других действующих лиц на политической и социальной сцене молодого советского государства не было.

И эти действующие лица не имели за плечами ни культурного, ни нравственного багажа, ни знаний необходимых для управления государством. Единственным образцом поведения по отношению к тому слою населения, над которыми они волею судьбы возвысились, был пример царской России. Оттуда позаимствован стиль общения и отношений «начальник – подчинённый», «посетитель – столоначальник», «урядник – крестьянин», «волостной старшина – проситель по какому либо вопросу». Тогда всюду раздавалось: «Я тебе покажу шельма…», «Выпорю мерзавец..!», «Я тебя сукина сына сгною в остроге…!» и т.д.

Мало что могло измениться и изменилось в психологии крестьян сразу после приходи к власти большевиков. Только теперь в роли начальников, урядников, помещиков выступали те из сельчан, которых крестьяне хорошо знали как своих бывших соседей, однодеревенцев, и, возможно, зачастую знали не с лучшей стороны. Кадровое замещение в органах власти проис-ходило из того человеческого ресурса, что был в наличии.

Из прежних времён в советскую действительность перешли взяточничество, пьянство, кумовство, невежество, хамство, бытовая безнравственность и многое другое. Пройдут десятилетия прежде, чем будут задавлены наиболее одиозные проявления личных качеств, в том числе чиновников, вызывавших агрессивную реакцию простого народа. Если сборщики налогов или продотрядовцы приезжали в деревню с целью выполнения плана по заготовкам, то они разговаривали с жителями в привычном и понятном для обеих сторон стиле. Так, постепенно, из маленьких эпизодов беззакония, насилия, притеснений разгоралась большая гражданская война. Угрозы, запугивания, рукоприкладство, аресты, суды, бессудные расправы сталинормой взаимоотношений между властью и  деревней. О помещиках, жандармах и прочих эксплуататорах оказывавших сопротивление Советской власти, речь может идти отдельно.

Прежде, чем приступить к дальнейшему описанию событий произошедших на Поречской земле следует подчеркнуть, что в основе сюжета данной работы лежат воспоминания участников и очевидцев, содержащие в себе нередко противоречивую и недостаточно полную информацию. Также в очерке ис-пользован сюжет повести «На земле Смоленской» написанной уроженцем Поречского уезда Ефремом Марьенковым, современником тех событий.

В силу названных причин, а также малого числа сохранившихся документов, указанная проблема оказалась недостаточно исследована. Таким образом, предложенная читателю работа также может содержать ошибки и неточности в изложенных фактах и событиях. 

Заявленная в очерке тема не нова. Это история Смоленщины. Тема, интерес к которой, никогда не угаснет. Наша земля богата на события. Всё же, говорить об их достаточной исторической изученности нет оснований. И к этому есть причины. В последние несколько сотен лет Смоленщина неоднократно входила в череду событий-катастроф повлёкших утрату большинства документальных и иных носителей информации являвшихся основой труда исследователей. Так было в отношении всей области в целом, так и отдельных её частей. К подобным событиям, безусловно, относится и период установления Советской власти, имевший место на Поречской земле в начале ХХ века. Однако, в советское время не было запроса на непредвзятый подход к освещению произошедших событий, хотя указанная проблема очень важна и требовала серьёзного исследования. Отсутствие достаточной исследовательской базы заменялось идеологическими догмами приводившими, в конечном счёте, к мифотворчеству.

В настоящем очерке предпринята посильная попытка, на примере отдельно взятого уезда, используя небогатую документальную базу пусть и бегло, осветить внешнюю сторону начала революционных преобразований имевших место в не очень далёком прошлом.

Герои моего повествования, по материалам воспоминаний которых, в том числе, написан очерк, это местные малоопытные в политических вопросах и ещё в достаточно молодом возрасте крестьяне, жители этих мест, наиболее инициативные из которых ведомые коммунистической идеей, возглавили формирование органов новой зарождавшейся Советской власти. 

Многие, из действующих лица тех событий, примкнув к партии большевиков, идеалом для себя видели такое устройство общества, где нет неравенства в имущественных правах граждан, неравенства в вопросах владения землёй, общества, где все равны перед законом. Для них было ясным и понятным, что землёй должны владеть те, кто её обрабатывает, но не те, кто не вкладывая в обработку своего личного труда, использует её как источник обогащения.

Вместе с тем, как оказалось, наравне с идеалистами в органы власти проникали разного рода проходимцы, жулики всех мастей, карьеристы и пр. ВКП(б) привлекая на свою сторону деревню, затронула самые чувствительные струны крестьянских душ и умело на них сыграла. Предвидя ожесточённое сопротивление представителей поверженных классов, снимала со своих сторонников любые моральные ограничения, оправдывала любое насилие, если это вело к достижению тех целей, которые перед ними ставила. Жизнь, после подавления сопротивления чуждых сил людям, принявшим марксисистскую веру, в том виде какой они себе её представляли, виделась в самых радужных тонах. Втягиваясь в борьбу с классовым противником, в силу своего небольшого жизненного опыта коммунисты Поречья, вероятно, не могли предвидеть, что оказанное противодействие зачастую повлечёт невосполнимые для них потери. В процессе борьбы за свои идеалы многим из моих героев придётся заплатить не только своими, но и жизнями своих близких.

Как люди, не имеющие управленческого опыта, а это видно из наличных документов, руководители уезда не считали важным досконально фиксировать события и явления посредством ведения делопроизводства. В процессе осуществления своих властных и исполнительских полномочий документация ими велась недостаточно регулярно. Указанное обстоятельство в настоящее время привело к недостатку исследовательского материала.

Кроме того, и это вероятно главное, большая часть документов, хранившаяся в канцеляриях советских учреждений города Поречья, была уничтожены лидерами мятежников во время крестьянского восстания в ноябре 1918 года. Всё это, создало ситуацию, когда много лет спустя после произошедших событий исследователи советского периода получив установку героизировать прошлое, не имея на руках достаточного количества фактического материала, принялись сочинять мифы о триумфальном шествии Советской власти по Поречской земле.

В общедоступных архивах документы отражающие повседневную жизнь того периода истории находятся в очень ограниченном количестве. Нашим современникам это кажется невероятным, но так было. Люди решали практические вопросы, которые ставила им жизнь, ставили вышестоящие инстанции, не задумываясь о том, что они пишут Историю.

Общественно-политическая обстановкав Смоленской губернии в 1917–1918 годах /4/

 Процесс установления Советской власти на Смоленщине проходил в сложнейшей общественно-политической обстановке. В нём участвовали не только представители партии большевиков, но и сторонники других сил, в частности эсеров, меньшевиков, иных легальных партий. В политическом пространстве региона в 1917–1918 годах ещё существовал принцип решения спорных вопросов путём соблюдения демократических процедур. Однако, жёсткая установка руководства большевиков на удержание власти в руках лишь возглавляемой ими партии, заставила исполнителей на местах идти на нарушение данного правила. Власть они желали удержать любой ценой. 

Волеизъявление народа при формировании Советов, а это всег-да исполнение формальных и бюрократических процедур, в определённый момент стало для них препятствием. Так как коммунисты не желали допускать наличия нескольких центров влияния ни при каких обстоятельствах, то логика событий привела их к неминуемому столкновению с недавними союзниками – партией левых эсеров и меньшевиками. Левоэсеровский мятеж, произошедший в июле 1918 года в Москве, дал повод большевикам расправиться с конкурентами. Представители указанной партии стали повсеместно изгоняться из всех органов власти.

Отстранив, таким образом, союзников от участия в управлении государством, спустя время партия перешла к их планомерной физической ликвидации. Поскольку в руках ВКП(б) оказался такой инструмент как ЧК, то утруждать себя излишними формальностями они не стали. Как показала история последующего развития советского государства, если у властных структур СССР не находилось аргументов достаточных для решения в свою пользу какого либо спорного вопроса политической жизни, то ЧК, ВЧК, НКВД, МГБ, КГБ заменяли собой необходимые доводы. И если бы не тот результат, к которому они пришли, и затем управляли государством более семидесяти лет, не будучи немедленно свергнутыми, то их можно было бы назвать партией авантюристов.

Тем временем пружина социально-политического кризиса стремительно сжималась. Неуправляемость экономики вела к хаосу. В стране наступал голод. Видя выход только в этом, большевистское правительство сделало ставку на силовой сценарий в вопросе продовольственного обеспечения республики.

Однако, переход к продовольственной диктатуре, вступил в противоречие с интересами среднего крестьянства – социальной основой партии большевиков. В деревне большевики стали быстро терять поддержку. Фактором наступившего кризиса являлся и процесс административно-территориального строительства, проходившего в жёсткой конкурентной борьбе. Боролись между собой не только сторонники большевиков, эсеров, других политических групп, но в вопросе будущего территориально-административного устройства имели свои интересы и большевистские внутрипартийные фракции. В Смоленске проходил процесс учреждения Белорусской республики, куда по замыслу её идеологов, губерния должна была войти имея статус области.

Одновременно делались попытки объединения нескольких губерний, в том числе и Смоленской, с целью создания Западной области. Создавалась и распадалась Западная коммуна. Региональная власть находилась в состоянии турбулентности. Возникла ситуация когда на управленческом уровне часто было непонятно, чьи приказы и распоряжения выполнять. Военные власти, имея реальную силу, диктовали свои правила игры, часто не совпадавшие с интересами гражданских властей. Турбулентность центра передавалась на низовые структуры власти.

Сложность положения осознавали и использовали данное обстоятельством не только реальные противники режима желавшие перехватить инициативу и делавшие всё, чтобы ослабить власть большевиков, но и её сторонники, преследовавшие узкие групповые эгоистические или карьеристские цели, умышленно дестабилизируя обстановку.

Резонансное дело «заговора генерала Дормана», якобы планировавшего реставрацию прежних порядков, в результате чего было расстреляно значительное число мнимых и действительных контрреволюционеров, добавило в общую смуту свою лепту.

Продотряды, заградительные отряды, гужевая и иная повинности, принудительная мобилизация в Красную Армию, эсеровская и меньшевистская агитация и пропаганда, недовольство и враждебность представителей поверженных классов, общая криминогенная обстановка на местах, а также ряд других негативных факторов, вызывали крайнюю нестабильность в обществе.

Кстати, вот как охарактеризовал общественно-политическую и продовольственную ситуацию на Смоленщине периода действия политики продразвёрстки прибывший в регион в мае 1918 года представитель ЦК партии К. И. Ландер: «Процветает свободная торговля, с которой не в силах бороться заградительными отрядами, поголовно развращенных взятками, подкупами и торговлей отобранными продуктами»/1*/. При этом «губпродком не является кормильцем всей губернии, а представляет из себя место, где в большинстве засели тунеядцы, бюрократы, спекулянты и враги трудящихся которые заботятся о своих личных, шкурных интересах, живя за счет других»./5/

В создавшейся обстановке основной выход для себя большевистское руководство увидело в терроре и запугивании несогласных с проводимой ими политикой. Причём силовые действия с лёгкостью стали применяться и в отношении жителей деревни, поддержки которой так добивались большевики.

Ещё до объявления политики «Красного террора» в уездах в мае 1918 года были созданы уездные ЧК, а Военно-Революционный Народный административный суд был преобразован в Революционный трибунал. Деятельность этих чрезвычайных органов находилась под контролем не только областного партийного комитета, но и всецело подчинялась его указаниям.

Судебная власть, формально оставаясь подконтрольной Советам, была выделена в особую сферу. Массовый характер репрессий санкционировал сам областной партийный комитет, потребовавший от ЧК в июне 1918 г. «беспощадной расправы расстрелом с лицами за контрреволюционную агитацию, спекулянтам и взяточникам, выполняя строго инструкции центра и оглашая списки расстрелянных в печати». Председателя областной ЧК Яркина обязали каждые две недели подавать отчеты о деятельности ЧК./6/

Справка: В. И. Яркин С 15 апреля 1918 года – председатель Чрезвычайной комиссии Западной области в Смоленске. По словам жившего там Янки Купалы, был «вядомы ў Смаленску сваёй крывавай ненасытнасцю» (Википедия).

Поскольку к весне 1918 года армия выглядела как плохо управляемое сборище партизанских отрядов, а обстановка потребовала наличия боеспособных вооружённых сил, то 29 мая 1918 года ВЦИК издал постановление «О принудительном наборе в Рабоче-Крестьянскую Красную Армию». Осенью того же года началась мобилизация крестьянской молодёжи в РККА, добавившая социального напряжения в деревне.

Происходящая консолидация советского режима на основе однопартийной диктатуры к осени 1918 г. привела к началу ликвидации крестьянских Советов – волостных и сельских. Массовое увеличение численности большевистской партии теперь могло обеспечить кадрами господство в самой приближенной к населению части организации – Советах. Если раньше ставилась задача создания Советов просто как обязательного института государственного устройства, то теперь этого было недостаточно. На повестку дня встал вопрос установления над ними партийного руководства на всех уровнях.

Так как насущной проблемой оставалась постоянная нехватка продовольствия в городах, то в процессе выкачивания продуктов земледелия из деревни своим присутствием в Советах большевики надеялись добиться если и не сочувствия, то хотя бы не открытой ненависти. Кроме того, начавшаяся массовая мобилизация в Красную Армию не могла состояться без поддержки крестьянских Советов, что также требовало их контроля со стороны большевиков.

Чтобы полностью подчинить себе волостное звено, партия начала использовать работу чрезвычайных органов – комитетов бедноты. Комбеды становились элементами двоевластной структуры, которые при необходимости могли заменить Советы и стать вместо них органами власти на местах.

В случае кризисных ситуаций Советы распускались, а комитеты бедноты, возглавляемые коммунистами, принимали управленческие решения. Если речь шла об изъятии продовольственных «излишков», запрете вывозить и продавать продовольствие, организации советских хозяйств (совхозов), проведении разного рода работ, то большевики, опираясь на данную маргинальную силу, теперь могли провести любую акцию. В ноябре 1918 г. был проведен съезд комбедов Западной области, который завершил процесс формирования указанной структуры на территории края.

Еще одной составляющей нового политического режима стало назначение всех руководящих должностных лиц и выборных членов Советов только из представителей большевистской партии. Партийные комитеты получили ничем не ограниченную со стороны народа власть. Это был конец всей советской демократии.

Земельный вопрос в начале становления Советской власти

Весной 1917 года побросав окопы Великой войны (так тогда называли Первую мировую войну) и купившись на лозунг большевиков «Земля тем, кто ее обрабатывает!» который они украли у эсеров, крестьяне в солдатских шинелях массово дезертировали с фронтов. Возвратившись в свои дома, приступили к разделу и переделу земель.

Первое время после февральской революции 1917 года мужики деревни оставались хозяевами положения. Органы власти на местах находились в состоянии дезорганизации. Временное правительство полагая, что процесс преобразований пойдет в русле закона действовало нерешительно. Ожидался созыв Всероссийского Учредительного собрания на котором предполагалось принятие основ конституционного устройства России. Никто тогда и подумать не мог, что найдется сила, которая поправ существовавшие правила способна будет перехватить у правительства инициативу и возьмет власть в свои руки. Такая сила нашлась в лице партии большевиков (ВКП (б)) которая совершив переворот пришла к управлению государством.

Понимая, насколько важно завоевать одобрение крестьянского населения, Ленин разработал и предложил специальный закон, удовлетворяющий все требования сельских общин. Документ был спешно принят уже на следующий день после захвата власти большевиками 26 октября (8 ноября по новому стилю) 1917 г. и получил название «Декрет о земле». В основу до-кумента легла эсеровская аграрная программа выданная большевиками за свою собственную. Основными положениями декрета являлись:

– Многообразие форм землепользования (подворное, хуторское, общинное, артельное);

– Конфискация помещичьих земель и имений. Причём отмечалось, что «Земли рядовых крестьян и рядовых казаков не конфискуются»;

– Переход конфискованных земель и имений в распоряжение волостных земельных комитетов и уездных Советов крестьянских депутатов;

– Переход земли в достояние государства с последующей безвозмездной передачей её крестьянам. «Вся земля, после ее отчуждения поступала в общенародный земельный фонд. Распределением её между трудящимися должны заведовать местные и центральные органы самоуправления, начиная от демократически организованных бессословных сельских и городских общин и кончая центральными областными учреждениями».

– Отмена права частной собственности на землю. «Помещичья собственность на землю отменялась немедленно без всякого выкупа. За пострадавшими от имущественного переворота признается лишь право на общественную поддержку на время, необходимое для приспособления к новым условиям существования»;

– Запрет применения наёмного труда.

Декрет, отвечавший на многовековые чаяния крестьян, вызвал у них всемерную поддержку.

Впоследствии «Декрет о земле» был заменен декретом ВЦИК от 19 февраля 1918 года за подписью В. Ульянова (Ленина) и Я. Свердлова «О социализации земли». Социализация земли означала, во-первых, отмену частной собственности на землю, вместе с тем не превращение её в государственную собственность, не её национализацию, а превращение в общенародное достояние без права купли-продажи.

Во-вторых, переход всей земли в заведование центральных и местных органов народного самоуправления, начиная от демократически организованных сельских и городских общин и кончая областными и центральными учреждениями.

В-третьих, пользование землёй должно было быть уравнительно-трудовым, то есть обеспечивать потребительную норму на основании приложения собственного труда, единоличного или в товариществе.

Начальный этап установления Советской власти в Поречском уезде

Согласно данным Памятной книги Смоленской губернии за 1915 год, в уездном городе Поречье при общей численности населения немногим более пяти тысяч, одних чиновников состоявших на государственной и иной службах насчитывалось свыше трехсот человек. Сюда следует добавить членов их семей./7/

Кроме чиновничества имелось большое количество мелких клерков, других служилых людей. Таким образом, число лиц получавших содержание из казны выходило далеко за одну тысячу человек.

Помимо гражданских лиц, что будет очень важно для развития последующих событий, в уездном центре имелась прослойка офицерства – до 70 человек.

Промышленности как таковой, за исключением кустарной, различных мастерских, в уезде не было. Зато имелось множество ремесленников и мелких и средних торговцев. Были также свои купцы и помещики, проживавшие в уездном центре, духовенство.

Таким образом, к началу февральской 1917 года революции город имел разнородную социальную структуру, где преобладали мещане и чиновники. Городские крестьяне, занимаясь сельским хозяйством, ориентировались на удовлетворение продовольственных потребностей города.

Вывод из всего изложенного такой, что революцию местная элита, а также большая часть населения города встретили довольно спокойно.

Отречение царя от престола не вызвало сколько-нибудь серьезных потрясений как в самом уездном центре Поречье, так и в пяти уездных участках. Провинциальная жизнь протекала без каких либо изменений. Данное время отмечено лишь несколькими инцидентами. Так группа подвыпивших граждан избила двух городовых за отказ последних снять свои сабли. В одной из волостей выстрелом в окно убили местного урядника, особо досаждавшего крестьянам. Трое полицейских вздумавших нагайками проучить нарушителей спокойствия сами нарвались на неприятности. Местные мужики разложили их на лавки и выпороли вожжами./8/

Почти с первых дней после падения самодержавия в Поречье начали создаваться различные политические группы и кружки. Власть перешла в руки либерального крыла местной общественности, представители которой заняли ключевые посты в органах управления. 

В уезде же, крестьяне окрестных деревень сначала с опаской затем все смелее, а впоследствии и открыто занялись порубкой помещичьих лесов. Заготавливался лес как на дрова так и для строительства жилья и хозяйственных построек. Обращения помещиков к властям за помощью не давало желаемых результатов. Чиновники пребывали в растерянности./9/

Наиболее дальновидные землевладельцы не прочь были продать землю, однако требовали оплаты в золоте. В органах регистрации такие сделки оформлялись законным путем. Интуитивно чувствуя наступление серьезных потрясений, помещики Гедеонов и братья Рачинские кроме земли начали продавать домашних животных – лошадей, коров, овец, сельскохозяйственный инвентарь.

Не на шутку было испугано и купечество. Забеспокоились Сладкевичи, Пушкаревы, Жилкины, Вишкаревы. После убийства неизвестными лицами начальника пятого земского участка Надворного Советника П.А. Гедеонова растерянность проявил даже председатель уездной земской управы С.Л. Глинка. Убийство осталось нераскрытым./10/

Однако, замешательство продолжалось недолго. Учитывая, что Временное правительство не делало решительных шагов и. по сути дела. оставляло все как было до падения самодержавия, жизнь вошла в прежнюю колею.

В отличие от рабочих центров таких как города Ярцево, Рославль, Вязьма где население вышло из под контроля властей и начало громить продовольственные магазины, хлебопекарни, склады – в Поречье жизнь шла сложившимся чередом. Работала земская управа, казначейство, учебные заведения, почта, уездное по воинской повинности Присутствие. По праздникам в церквях проводились богослужения. Общественный порядок поддерживали уже не городовые, но учрежденная вновь милиция в отличие от прежних блюстителей законности носившая на рукавах шинелей красные повязки.

Постепенно в город и деревни уезда стали возвращаться с фронтов под различными предлогами, а скорее всего дезертировавшие солдаты и офицеры. Как правило, с собой они привозили и оружие. Офицеры, не скрывая свою принадлежность, носили форменную одежду с погонами. Даже октябрьский большевистский переворот 1917 года мало нарушил рутинную жизнь провинции. Если в промышленных центрах губернии власть перешла к созданным Советам рабочих и крестьянских депутатов, где главенствовали большевики, то в Поречском уезде ничего не изменилось.

Вероятно, в ответ на указанные события элита города создала «Комитет общественной безопасности». В него вступали дворянство, чиновники не из дворян, разночинцы, купцы, ремесленники, вернувшиеся с фронта офицеры. Предметом деятельности комитета явилась агитация в поддержку Учреди- тельного собрания. На всех сельских сходах и собраниях звучало: «Учредительное собрание должно рассудить всех. Надо поддержать Учредительное собрание!»./11/

На уровне губернии, а также уездов власть осуществлялась комиссарами Временного правительства. Этот институт был создан сверху усилиями правительства из представителей близкой ему социальной среды. Председатели губернских и уездных управ автоматически становились комиссарами. По социальному составу в корпусе комиссаров преобладали крупные землевладельцы, чиновничество.

Согласно проведённой Временным правительством реформе органов местного самоуправления, волостные правления стали называться волостными земствами.

Военными структурами Временного правительства на местах являлись воинские управления, возглавляемые соответствующими начальниками. Крестьян, политика интересовала в разрезе отношения власти к земельному вопросу. Им нужна была земля, но при перенаселенности территории, больших лесных массивов пригодных для земледелия площадей недоставало. Затягивание решения аграрного вопроса Временным правительством привело к росту недовольства крестьян. Из всех вопросов рассмотренных правительством крестьяне выбирали лишь разрешающиеся в свою пользу, и требовали их исполнения.

Так, рекомендации полного засева полей и предоставление местным органам права принудительной передачи пустующих земель толковались как исключительное право, и даже обязанность крестьян наблюдать за посевами помещиков и распределять между собой их пустующие земли. Причем пусту-ющими, т.е. незасеянными, во многих местах признавались искусственные и естественные луга и выгоны. В результате клеверные поля травились крестьянскими стадами для того, чтобы обратить сенокосные угодья в паровые пустующие земли.

Как оказалось, в условиях российской действительности, в момент нарастания кризисных явлений Временное правительство проявило себя слабым и нерешительным. Население, в основном крестьянское, бывшее на две трети неграмотным, ещё помнившее своё рабское положение, объективно не могло понять мудрёных лозунгов политических партий. Да и обещание гражданских свобод не трогало им душу. Их беспокоили практические вопросы владения и рас-поряжения землёй, обеспечение стабильности их положения.

Мерилом всего и вся для мужика был собственный клочок земли. Большевики его пообещали. Поддержите и проголосуйте только за нас – говорили они. Земля немедленно будет ваша. Только поддержите. Чувство собственного достоинства, осознание возможности свободного выбора собственной судьбы, общий политический кругозор, качества присущие свободным гражданам в демократических государствах, крестьянам России ещё было неведомо. Для приобретения всего этого требовалось время. Длительное время. Пока же груз состояния бесправия и унижений лежавший на плечах жителей Российских деревень, невозможность граждан влиять на государственные дела, давил всей тяжестью.

Наконец, в уезде наступил момент, когда законной власти подстрекаемая губернским большевистским центром бросила вызов небольшая группа военнослужащих, состоявшая при комендантской команде управления воинского начальника. Руководил ею большевик Иосиф Кожанков, в помощниках зна- чился унтер-офицер Степан Писарев и еще несколько человек из военных. Опиралась данная группа на часть демобилизованных солдат, да городскую бедноту. С целью подготовки условий для открытого выступления против органов власти Временного правительства сторонники большевиков исподволь разжигали всегда тлевшую в народе вражду к своим угнетателям в лице местных помещиков, офицерства, чиновников.

Не имея политического опыта и необходимых знаний, но понимая, что свои действия необходимо облекать в определённую организационную форму, а также руководствуясь инструкциями губернского большевистского центра, в начале января 1918 года группа учредила «Военно-Революционный Комитет»./12/

Из документов того периода следует, что функционировал и «Военно-Революционный Совет». Вероятно это один и тот же орган. Чем он занимался, не совсем ясно. Скорее всего, его учреждение было формальным протокольным мероприятием. Тогда же, как можно предположить, по инструкции губернского комитета партии создана ячейка РСДРП(б) в которой на на-чальном этапе числилось 6–7 человек./13/

Губернское большевистское руководство понимая, что в инертном Поречье с опорой на собственные силы успеха в провозглашении Советской власти не достичь, командировало в уездный центр группу поддержки. В данную группу входил большевик Александр Мясоедов, кстати, указанием уполно-моченного ВЦИК и ЦК ВКП(б) К.И. Ландера в июне 1919 году преданный суду революционного трибунала./14/

Тогда же под суд попал, и начальник уездной милиции Кадров. По утверждению селян указанные товарищи, создав сеть осведомителей, настолько запугали население, что «люди боялись громко разговаривать на улице». В помощь небольшой группе пробольшевистски настроенной части горожан и военных были направлены также питерский рабочий Андрей Мочалов и бывший офицер Козлов. В Поречье они прибыли с мандатом от губревкома чтобы возглавить уездные комиссариаты. Однако, самих комиссариатов как таковых еще не было, более того, не была провозглашена в уезде сама Советская власть.

В описании данных событий Морозовым, изложенных им в очерке «Установление Советской власти в Поречье» кроме уже известных лиц присутствует большевик Васильков, ставший лидером Поречских коммунистов на этапе провозглашения Советской власти./15/

Логика развития событий, неизбежно привела указанную группу к активным действиям. Выполняя руководящие указания губернского комитета партии, не встретив должного отпора со стороны структур временного правительства, инициаторы планируемого съезда решили на нём провозгласить в уезде Советскую власть. С данной целью они выезжали в деревни и села где разъясняли крестьянам политику партии большевиков по аграрному вопросу. Конечно, агитаторы не скупились на обещания дать мужикам землю, мир и свободную жизнь без помещиков и буржуазии.

Люди с одобрением выслушивали речи агитаторов, продолжая решать земельные вопросы без помощи советчиков, полагаясь на свой жизненный опыт. А опыт им подсказывал, что за действиями любой власти необходимо внимательно наблюдать, поскольку истинно народной власти над собой они не видели никогда.

Как и было определено регламентом проведения форума, волости выбрали своих представителей к указанному сроку. Ввиду наличия ограниченного количества архивных документов, то в вопросе срока проведения съезда имеется много неясностей. Согласно данным Касплянского писателя Ефрема Марьенкова на учредительный съезд из деревень прибыло около 150 делегатов. Сам съезд состоялся в ночь с 21 на 22 января 1918 года./16/

Степан Морозов, участник съезда, также относит начало съезда на январь 1918 года./17/ По сведениям участника тех событий Ефима Кадрова изложенным им в своих воспоминаниях «За власть Советов» на съезд прибыло 900 делегатов и съезд состоялся 10 марта 1918 года./18/

Вероятно, точку в указанном вопросе ставит профессор Е.А. Сикорский делающий вывод о попытке проведения съезда 14 января 1918 года./19/

Если при разгоне «Учредиловки» Ленин во время заседания использовал провокационное предложение утвердить проект «Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа», 1-й пункт которой объявлял Россию «Республикой Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов», то здесь большевики внесли предложение принять приветственную телеграмму на имя Всероссийского Совета Народных Комиссаров.

В тот же момент в зал ворвались в форме «господ офицеров» человек пятнадцать вооружённых револьверами во главе с капитаном Глебом Кашанским. В группу налётчиков входили Пётр Комаровский (бывший офицер), Андрей Комаровский (гимназист), Голотин (гимназист), Лягин (гимназист), Пётр Гладышев, Фёдор Кошанский (бывший офицер), Трофим Румакин, Михаил Боровицкий, Андрей Боровицкий, Фёдор Горбков, Митрофан Гладышев и др./20/

На этом съезд и закончил работу. Сторонников Совдепов выставили за дверь, а сам съезд прекратил работу, так как делегаты из волостей разбежались после стрельбы в воздух устроенной противниками большевиков.

Так как государственные структуры временного правительства бездействовали, не приняв необходимых мер по изоляции местных радикалов, то у них оказались развязаны руки к новым попыткам собрать съезд. По данным Морозова (участника тех событий), с помощью председателя ревкома Мясоедова, практически открыто, группа получила из Смоленска 100 винтовок и два станковых пулемета, а также обмундирование.

15 февраля «Военно-Революционный комитет» учредил свой Исполнительный комитет, который, в свою очередь, создал вооружённый отряд получивший статус красногвардейского взявшего на себя функцию охраны порядка в городе./21/

Значимых различий между указанными структурами скорее всего не было. И та и другая занимались одним и тем же. Обе вели подрывную деятельность против учреждений временного правительства. Так, наличие вооружённого формирования, в виде красногвардейского отряда, явилось демонстрацией силы и фактором давления на официальные органы власти, способом её дальнейшей деморализации.

Вторую попытку созыва съезда наметили на март этого же года. В этот раз группа возглавляемая председателем ревкома Александром Мясоедовым подготовилась более основательно. 24 февраля в волости были разосланы извещения, в которых жителям селений предлагалось избрать своих делегатов на уездный съезд к 12 марта 1918 года из расчёта один человек от каждой тысячи населения волостей./22/

Превентивно, чтобы исключить вооружённые эксцессы со стороны противников большевиков ревком издал обязательное постановление запрещающее гражданам, без регистрации в ревкоме, ношение на территории уезда огнестрельного и холодного оружия. Это уже был неприкрытый акт силового давления на законные органы власти, показывающий, что хозяева в уезде теперь большевики./23/

Кроме делегатов без определённых политических убеждений на съезд прибыло несколько членов партии большевиков из Дубровской волости, где коммунистическая ячейка ранее была уже создана бывшим фронтовиком уроженцем деревни Слобода этой же волости Яковым Демидовым. Лидер ячейки, с началом Первой мировой войны, был призван по мобилизации. За храбрость, проявленную в боях, Демидов трижды награждался высшей солдатской наградой – Георгиевским крестом. В 1916 году смышленого и храброго солдата направили в краткосрочную офицерскую школу. Через несколько месяцев учебы, получив первый офицерский чин военного времени – чин прапорщика, он снова возвратился в окопы. В феврале 1917 года солдаты избирали Якова Ермолаевича в Совет солдатских депутатов. В августе 1917 г. Демидов вступил в партию большевиков. Вернувшись на родину, сразу же включился в активную деятельность по созданию и укреплению партийных организаций уезда./24/

По данным Ефрема Марьенкова повторно съезд уполномоченных от волостей и города состоялся 12–13 марта 1918 года. По данным Ефима Кадрова 20 марта 1918 г. Профессор Евгений Сикорский, написавший ряд серьёзных работ по указанной теме, приходит к выводу о проведении съезда 12 марта 1918 года./25/

Теперь большевики выступили с позиции силы. Проблем у сторонников левых взглядов не возникло – они были вооружены. Уездные органы власти Временного правительства не смогли пресечь происходивший на их глазах политический переворот местного масштаба. Сорвать проведение съезда путём оказания вооружённого сопротивления оппоненты не решились. Кроме того, получив из губкома партии методические указания, сторонники большевиков теперь действовали тактически более грамотно.

Это означало, что прибывший на съезд делегат – крестьянин попадал на собеседование к такому же, но пробольшевистски настроенному крестьянину из инициативной группы. Ему указывали на классовый состав иных, кроме большевиков, кандидатов и разъясняли программы партий, в которых состояли помещики, чиновники, офицеры, богатые крестьяне и интересо-вались его готовностью вернуться опять в зависимость к данным господам. Крестьянин, конечно, понимал последствия голосования за своих исконных врагов, поэтому делал выбор в пользу большевиков.

Если бы элита тех лет видела в мужике не холопа всегда чем-то ей обязанного и перешагнула пропасть отделявшую её от простого народа, и это бы произошло повсеместно, то на просторах РСФСР Историю, скорее всего, писали бы они, а не их противники. Но произошло ожидаемое, агитаторы от ВКП(б), будучи сами крестьянами, и сами поверившие в обещания лидеров большевиков, сумели убедить подобных себе в необходимости проголосовать за провозглашение в уезде Советской власти.

После объявления о начале голосования стало ясно, что лозунг большевиков о передаче земли в руки крестьянам «прямо сейчас» оказался более популярным, чем ожидание неопределённых результатов в случае победы сторонников Временного правительства. Впрочем, с таким же успехом они могли проголосовать за любую партию, за любую программу, да за кого или за что угодно. Никаких последствий это бы не повлекло.

В результате октябрьского 1917 года переворота власть пусть и минимальная, но уже находилась в руках большевиков. Отдавать её, или делить с кем либо, они не предполагали. И у них в руках уже были инструменты, при помощи которых, они бы её без большой драки не уступили. Однако без поддержки со стороны большей части крестьянства, удержать её было крайне сложно.

Надеясь придать легитимность перевороту, лидеры партии, совершая политические манёвры, подобные тем, как мы только что видели, искали поддержки основной массы жителей деревни. Для достижения поставленной цели Владимиру Ленину потребовалось в полной мере применить свои гениальные способности и политическую изворотливость, привлекая на свою сторону крестьян. 

Большевиками ставились перед собой две взаимоисключающие друг друга задачи – ограбить крестьян, снабдив тем самым город продовольствием, доказать таким образом свою дееспособность и, одновременно, с целью удержания власти обеспечить политическую поддержку с их стороны что, в конце концов, и было выполнено. После победы большевистской платформы, председательствовал и выступил на съезде с речью Яков Ермолаевич Демидов. Тогда же был избран первый уездный исполком, в который вошел и Демидов. Состав уездного Совета на 100% состоял из членов ВКП(б). Так победители начали писать Историю. 

19 марта 1918 года состоялось первое заседание нового Совета в количестве 27 членов. Было решено, на первых порах создать пять секций: «Продовольственную», «Юстиции», «Земельную», «Военную», «Самоуправления». Остальные секции предполагалось создавать в будущем «по возможности»./26/

Продовольственную секцию в составе из 5 человек возглавил Альдерман. Секция «Юстиции» из 7 человек была возглавлена Мясоедовым. Земельную секцию, состоявшую из 8 человек, возглавил Мочалов. Главой секции «Самоуправление» из 4 человек стал Стапран./27/ На должность председателя Военной секции состоявшей из 5 человек был кооптирован бывший Уездный Воинский начальник Суходубский. Командиром отряда Красной Армии назначили Василькова. /28/

 Таким образом, уездный Совет во главе с Мясоедовым был сформирован. И поскольку законная власть кроме агитации в пользу мероприятий Временного правительства и вынесения протестов по различным поводам для своей защиты мер не принимала, то уездный Совет 28 марта вступил в свои права, предварительно распустив городскую думу.

Согласно имеющимся сведениям, на следующий день новый состав местного органа власти предложил членам городской и уездной управы передать им дела. Подписывая акт передачи, председатель Земской управы С. Глинка в протоколе сделал оговорку: «Власть земской управы сложена под вооруженным давлением большевиков». Большевики великодушно приняли дела с указанной поправкой. Победители могли себе это позволить. 

Дальнейшие действия новой политической силы начали направляться из губернского центра. Новым руководством, населению уезда было открыто заявлено, что отныне состав органов власти будет замещаться только представителями трудящихся масс в лице солдат, рабочих и крестьян. Другим слоям населения во властные структуры доступ резко ограничивался. 

С указанного момента, на плечи новых органов власти лёг груз повседневных забот по руководству и обеспечению жизнедеятельности 16 волостей с населением, имевшимся в 1 599 сёлах и деревнях./29/

Одной из главных проблем, вставших перед ними, было преодоление сопротивления сил политических противников. Это выразилось в том, что следовало устранить двоевластие в системе «уездная земская управа – уездный исполком Советов», заменив своими людьми членов городской и уездной управ представлявших Временное правительство. Речь шла о радикальном изменении местной управленческой структуры дореволюционной России. Одновременно, то же самое следовало сделать и на волостном уровне. Всё это происходило при полном отсутствии какой либо деловой квалификации и опыта по руководству массами людей.

Нарушив естественный ход событий и взаимосвязи между разного рода учреждениями, новые руководители уезда столкнулось с ожесточённым саботажем в управлении данной территорией. Ко всему прочему, горожане не слишком с большим доверием отнеслись к неизвестно откуда взявшимся напористым и бесцеремонным личностям, которыми они видели большевиков, больше доверяя прежнему составу городской думы, представлявшему законное Временное правительство.

Одним из первых вопросов решённых новыми органами власти был вопрос, как бы сейчас сказали, «укрепления силового блока». 3 апреля 1918 года решением Совета, уездная милиция расформировывалась и вместо неё созданы «Городская рабочая народная дружина», а в волостях «Крестьянские народные дружины». Кроме этих формирований создана и «Уездная конная дружина» состоявшая из десяти кавалеристов. Указанная структура подчинялась непосредственно Совету. Таким образом, к середине апреля 1918 года в Поречском уезде имелось 21 вооружённое формирование уездного и волосных подчинений./30/

Возможно с подачи губернского центра, но возможно и по собственной инициативе новая власть положила начало традиции разрешения конфликтных ситуаций с участием населения с позиции силы. Все несогласные с «генеральной линией партии» и имеющие собственное мнение граждане могли быть объявлены контрреволюционерами. Власть как бы говорила, что «каждый имеет право на собственное мнение, при условии, что оно совпадает с нашим».

В короткие сроки это привело к тому, что уже 6 апреля 1918 года на состоявшемся заседании Совета было постановлено: «тех членов партии (в указанный момент весь состав Совета состоял из членов ВКП(б)) кои командируются по делам службы, вооружить револьверами в первую очередь», а затем (по мере возможности) и остальных депутатов./31/

Почему возник вопрос о вооружении сотрудников советских учреждений догадаться нетрудно. Вчерашние городские и деревенские активисты, большинство из которых имели некоторые идеалы, представления и мечты о справедливом устройстве жизни, получив властные полномочия, но при-выкшие жить в среде, где насилие есть норма, легко встраивались в систему власти, где насилие также являлось нормой. Быстро переняв у опытных губернских товарищей приёмы демагогии, в своё оправдание теперь могли заявить, что только они обладают знаниями того, как сделать социальный Мир лучше. 

Те, кто не соглашался с подобным мнением, превращались в контрреволюционеров, действующих в интересах эксплуататорских классов. Особенно это касалось случаев изъятия продовольствия у населения. Во время набегов заготовительных отрядов на деревни, продотрядовцев не интересовал вопрос выживания ограбленных ими селян, это являлось проблемой самих семейств, обречённых на голодное существование. В свою очередь, несознательные крестьяне не соглашались добровольно расставаться с зерном или иными продуктами питания, изымаемыми у них государством и созданным ими посредством тяжёлого крестьянского труда.

Как считала деревня, факт состояния голода горожан не являлся уважительной причиной отдавать плоды своего труда бесплатно. Обеспечить город продовольствием крестьяне соглашались посредством рынка. Но торговля, как способ экономического взаимодействия города и деревни, когда происходит процесс саморегулирования, не входил в планы большевистских лидеров.

Они желали править народом создав систему зависимости каждого члена общества от центральных распределительных органов. При этом самим руководить распределением. Количество материальных благ получаемых членами общества увязывалось со степенью лояльности по отношению к власти. Материальные блага полагались лишь членам общества, которые были им лояльны.

Проводя на местах партийную линию, в течение короткого времени, создав вокруг себя враждебную среду, с целью защиты советских учреждений от происков «контрреволюционных сил», в число которых мог попасть любой житель данной территории, 11 апреля уездный Совет принял решение о формировании «Поречского красно-кавалерийского партизанского отряда./32/

Следом, 16 апреля городской Совет приступил к созданию «охранной дружины из тридцати человек»./33/ Тем временем, оставшись не у дел, часть «бывших» пошла на сотрудничество с большевистской властью. Приспосабливаясь к изменившимся обстоятельствам они трудоустраивались на вакантные должности в уисполкоме и других учреждениях. Помощником военного комиссара уезда Козлова стал Богданов. При военкомате остались служить несколько военспецов в числе которых оказались бывший ротмистр Ильницкий, офицеры Боговой, Вольский впоследствии оказавшиеся в стане мятежников. Начальником уездной милиции назначили Василия Краснова. Комиссаром по земельным делам избран Андрей Мочалов, комиссаром по делам просвещения – учитель из Бакланова Василий Семенов./34/ Один из соратников Якова Демидова – Михаил Нахаев, бывший матрос Балтфлота, получил должность заместителя председателя уездной ЧК./35/

Новая власть отчаянно нуждалась в деньгах. В кассе земства имелось всего 800 рублей «керенками» и немного золотых изделий. С целью пополнить уездный бюджет президиум уисполкома пошел по проверенному большевиками пути – наложил на купцов 1-й гильдии контрибуцию в размере по 20 тысяч, на купцов 2-й гильдии по 15 тысяч, а на купцов 3-й гильдии по 10 тысяч рублей. Кроме того с каждого помещика решили взыскать по 15 тысяч рублей. Всего же, по состоянию на 1918 год, в уезде располагались 210 крупных и средних частновладельческих хозяйств./37/

Надо ли говорить, что своей политикой большевики в течение короткого времени нажили себе лютых врагов. Всё поменялось местами. Теперь, бывшие подневольные, «мужичьё сиволапое», заявляли такие требования по отношению к прежним господам, которые могли раньше себе позволить только сами господа по отношению к этой массе «оборванцев» и «черни». Однако, поначалу, необъявленная война велась не особенно активно.

Те, из непримиримых, кто мог покинуть город после переворота сделали это. Так братья Жигаловы укрылись в родовом селе своего отца Бородинского священника. Видные представители оппозиции эсеры Макаревский, Емельянов, Коваленко, ставшие впоследствии во главе восстания также скрылись из города. Прежние чиновники, оставленные на своих местах, отчётливо понимая, что перед ними классовые враги, чувствуя угрозу своему положению в будущем и видя то, как неумело руководят уездом новые лица, выходцы из крестьян, старались дискредитировать любые их начинания. 

В свою очередь, ввязавшись в противостояние с силами, олицетворявшими прежний порядок, новая власть не умея и не желая вести гибкую политику, в полном соответствии с канонами своего Учения сделала ставку на насилие. Всех неугодных представителей состоятельных сословий, кто не успел скрыться и открыто проявлял свою враждебность, власти начали ссылать в специально созданную трудовую колонию, названную ими «колония для паразитов» располагавшуюся в подгородном имении Рачинского «Боярщине».

К сожалению, в настоящее время, ввиду отсутствия информации о данном учреждении, рассказать о нём более подробно не представляется возможным. Можно сказать лишь то, что концлагерь по решению местных властей создан не позже лета 1918 года. В колонию направляли «бывших помещикови попов, читавших проповеди против Советской власти». В числе заключенных находились мужчины и женщины, которым был «отведен небольшой участок земли для посева картофеля и овощей для колонии. Помимо этого, заключённых-мужчин использовали для разного рода общественных работ починки дорог и т. д»./36/.

Одним из первых преступлений Жигаловых весной 1918 года стало убийство крестьянского парня, жителя близлежащих деревень Петра Харитоненкова, записавшегося добровольцем в Красную Армию. Так как председатель волисполкома Иващенков, проводивший дознание вышел на след Жигаловых, то последние решили устранить и его, что было исполнено людьми поповичей. Одновременно был убит и отец председателя исполкома. Из уезда последовал вызов обоих братьев к следователю. Вместо личной явки, властям поступила короткая записка: «На ваше предложение я уже ответил вашей большевистской кровью...».

Естественно, подобные действия не могли остаться без ответа. Понимая всю серьёзность надвигающихся событий, для борьбы с бандитизмом уездный исполком сформировал конный отряд под командованием Ефима Кадрова.

Выполняя решение уисполкома, 7 мая 1918 года заместитель комиссара земельного отдела Щербаков с пятью милиционерами выехал в имение помещика Лесли за получением контрибуции и учета принадлежавшей ему земли. Обратно отряд не вернулся. Из засады все были убиты./38/

15 мая 1918 года уездный комиссар земледелия Андрей Мочалов с небольшим продотрядом в количестве пятнадцати человек отправился в дальние волости: Ельшанскую, Щучейскую и Велистовскую. В один конец по просёлочным дорогам расстояние до них составляло примерно 120 верст. При появлении продотряда в пределах указанных волостей агитаторы из кулаков и зажиточных крестьян распространили среди местного населения воззвания, что большевистская власть пала, а приехавшие уездные начальники намерены уничтожить все крестьянские продовольственные запасы.

В селе Троицком, центре Щучейской волости, люди барона Кыша (Коваленко) совершили налет на волисполком, где расположилась группа Мочалова и жестоко расправилась с продотрядовцами. Собрали селян и на их глазах каждого пленника закалывали штыками. Так отряд был уничтожен полностью./39/

Месть следовало учинить незамедлительно. С отрядом в 200 бойцов: сто сабель и сотня пеших при двух пулеметах уездный комиссар Ефим Кадров отправился усмирять бунт. Узнав о приближении внушительных сил, помещики попрятались. Вероятно, обладая значительными силами, когда отряд Кадрова возвращался с телами убитых в Поречье, близ деревни Уплохово барон Кыш совершил на них нападение, но силы не соизмерил. Часть его отряда оказалась в окружении, взята в плен и расстреляна. Среди пленников, а затем расстрелянных оказались монахи Ордынской пустыни активно занимавшиеся антисоветской пропагандой, переписывавшие и распространявшие листовки контрреволюционного содержания среди жителей деревень./40/

Некоторые эпизоды репрессий весны – осени 1918 года в отношении противников советской власти. В мае – июне чекисты Западной области задержали на станции Смоленск подозрительного человека, оказавшегося бывшим офицером, связанным с помещиками Поречского уезда. Далее по тексту сообщения отдела по борьбе с контрреволюцией и преступлениями по должности ВЧК: «…на ст. Смоленск проезжающий бывший офицер, сражавшийся в рядах чехословаков, адъютант одной из дивизий, который по обнаруженным у него письмам ехал в Западную область для организации Белой гвардии. Сам происходил из кулацкого семейства, Поречского уезда, на который было обращено вни-мание Чрезвычайной комиссии. Было сделано распоряжение об обыске всехтимений Поречского уезда, где действительно предположения комиссии оправдались.

В одном из имений у некоего помещика Тарновского был обнаружен список, озаглавленный «Список лиц, стоящих на платформе защиты временного правительства». В списке были занесены крупнейшие помещики и капиталисты нашей области, которые вносили огромные суммы на вербовку так называемых людей по рекомендации «Семейств». Было приступлено к лик-видации заговора; все находящиеся на территории области и числящиеся в списке постановлением комиссии были расстреляны, за исключением помещиков Линдеров, Духовщинского уезда, которые оказались швейцарскими подданными»./41/

Автором работы «Региональный механизм власти и управления Западной области Советской России (1917–1937 гг.)» Евгением Карелиным. – М.: Политическая энциклопедия, 2014 г. приведены данные за июль 1918 года по городу Поречье со ссылкой на ГАСО. Ф. 161. On. 1. Д. 38. Л. 67 о том, что: – «за покушение на жизнь членов Советов взамен одной жизни расстреляно до ста участников и приспешников покушения». На кого конкретно покушались и почему чекисты так жёстко отреагировали, в данной работе разъяснений нет.

– «15 сентября 1918 года. Поречье. По постановлению Поречской чрезвычайной комиссии расстреляны: юнкер Александр Алферов за растрату имущества Покровского культурного хозяйства. За саботаж и контрреволюционное выступление бывших помещиков братьев Маскавичей Павла и Станислава; Дарья Кокорева, Николай Кокорев, Василий Овсянников за соучастие в убийстве военрука Щербакова и красноармейцев, подвергнуты расстрелу»./42/

– На основании постановления Смолгубчека от 17 сентябре 1918 год расстреляны генерал Василий Сорокин, служивший ранее начальником Виленской охранки, крупный помещик Поречского уезда, в имении которого проводились расстрелы захваченных красноармейцев и Захар Романов, бывший стражник уезда, отличавшийся жестоким обращением с крестьянами выразившимся в том числе и публичных порках./43/

– Также, в Поречье: «за участие в белогвардейских бандах, предоставление им помещения, за хлебопекство им и доставление продуктов первой необходимости» 24 октября 1918 года были казнены: 1. Андрей Васильевич Бодровицкий; 2. Кузьма Гурьевич Балбышев; 3. Михаил Евдокимович Казаков»./44/

Здесь указаны лишь некоторые эпизоды и лица пострадавшие от акций властей. Общее количество репрессированных неизвестно. После ликвидации наиболее активных противников наступило относительное затишье. Силы сопротивления советской власти провели переформирование. Жигаловы со своими людьми взяли под контроль часть Кошевической, Силуяновской, Бородской и Дубровской волостей, а так же часть Велижского уезда. Коваленко (барон Кыш) занимал и контролировал северную территорию Велижского уезда: Велистовскую, Щучейскую, Ельшанскую и часть Бельского и Духовщинского уездов.

Отряды Макаревского занимали волости: Свистовичскую, Рибшевскую, и часть Слободской. Малюта Скуратов расположился в центре Слободской волости, контролируя Баклановскую и часть Заборьевской волости. Таким образом, свободными от контрреволюционных вооруженных формирований остались лишь самые южные волости уезда, в том числе Иньковская. Северные и северо-западные волости уезда находились в глухих труднодоступных лесах Смоленщины. Крестьяне этих мест были сплошь неграмотными. Оторванность от цивилизации сформировала у них даже свой говор.

Так, в разговорной речи вместо «ч» они произносили «ц»: «цего», «Порецце», «цугунок». За данное произношение их прозвали «цакунами». Подобное обстоятельство весьма позабавило офицеров русской в войну 1812 года впервые услышавших наречие здешних жителей. Изолированность от внешнего мира явилась питательной средой всевозможных слухов, которым крестьяне безоговорочно верили. Среди них легко было проводить пропагандистскую работу. Указанная среда притягивала бандитствующих элементов, чувствовавших себя вольготно во времена безвластия.

На подконтрольных антисоветским формированиям территориях насаждался режим недоверия и недовольства советской властью. У руководителей непримиримых в каждой волости имелись осведомители: запуганные бедняки или идейные противники из числа кулаков и зажиточных крестьян. В волостные правления проводились свои люди. Работников волисполкомов и даже комбедов связывала круговая порука или же родственные связи. О всех действиях властей сразу же становилось известно во вражеском стане. Осведомители и предатели находились и в советско-партийном аппарате уезда.

Из документов Государственного архива новейшей истории Смоленской области видно, что в октябре 1918 года на собрании коммунистов в Поречском уезде образовано пять коммунистических ячеек. Ячейки, состоявшие из одного – двух коммунистов созданы в Лоинской, Иньковской, Верховской, Дубровской, Баклановской волостях. Отмечено, что в Иньковской волости ячейка фактически создана еще в августе 1918 года.

На учредительном заседании партийной организации также протоколируется, что ведется агитация о вступлении в партию и создании ячеек в Касплянской, Семеновской и Кавширской волостях. Была учреждена даже своя газета «Слово коммуниста». Правда, в Смоленском областном архиве новейшей истории ни одного номера данной газеты автором обнаружено не было. Да и как она могла издаваться в виде регулярных выпусков, если даже записи протоколов собраний партийного актива в данный период времени велись карандашом или ручкой на обрывках листов бумаги./45/

О деятельности уездной ЧК. 

С 28 мая 1918 года начала свою работу Поречская уездная чрезвычайная комиссия – главный орган борьбы с контрре-волюцией и саботажем. Председателем уездной ЧК, по данным имеющихся документов, избран Кононов Пётр Никифорович. В период со дня учреждения и до вооружённого нападения на город Поречье 12–13 ноября 1918 года отрядов мятежников в состав уездной ЧК в разное время входили председатель (Кононов П.Н.), заместитель (М. Нахаев). Членами уездной ЧК значились В. Шамков. и В.Нилов. В штат также входили два следователя. Сюда же включались до двадцати сотрудников тайного сыска. Ведением делопроизводства занимались секретарь, помощник секретаря, машинистка, делопроизводитель, рассыльный./46/.

Количественно состав сотрудников учреждения не был жёстко регламентирован. По мере необходимости в штатное расписание вносились изменения. Последующие события, произошедшие той же осенью, внесли свои коррективы в работу ЧК, так как в связи с нападением в ночь с 12 на 13 ноября 1918 года на уездный город Поречье «контрреволюционных банд» обнару-жилась неготовность прежнего состава комиссии отвечать вызовам времени.

В октябре 1918 года численность комиссии доведена до шести человек. Согласно отчёту в Губернскую ЧК, все являлись коммунистами. Председателем уездной ЧК в отчёте за октябрь 1918 года указан Шамков Василий Михайлович./47/

Так как большевики пришли к власти под лозунгом: «Вся власть Советам!», то было логичным, что ЧК будут подчиняться Советам депутатов трудящихся. Первые месяцы существования советской власти так и было. Затем чрезвычайный орган получил полномочия быть лишь подотчётным, но не подконтрольным органам власти на местах. Свидетельством чего являются некоторые представленные здесь документы.

В архивных фондах ГАСО имеются формы отчётов Поречских чекистов перед УВИК. Так, комиссия докладывала уездному Совету о том, что: – «С 28 мая по 1 августа 1918 года ею рассмотрено 80 дел, из которых – 56 дел контрреволюционной направленности, 18 материалов о спекуляции и 6 о самогоноварении./Кононов/

– С 1 августа по 17 сентября рассмотрено 36 дел по обвинению в контрреволюционных действиях, 18 по спекуляции и 1 материал им был представлен на чиновника, которому предъявлялось обвинение в совершении должностного преступления»./49/

Отчёт подписан председателем уездной чрезвычайной комиссии Петром Никифоровичем Кононовым. Очень скоро ЧК перестали быть органом власти системы Советов, превратившись в карающий меч партии большевиков. Но если быть точным, то Советы сами служили для большевистской власти красивой ширмой, поддерживая фикцию народоправства. На самом деле, любой советской организацией руководили коммунисты в соответствии с решениями и указаниями своих партийных органов.

Следующий документ /таблица/ размещённая ниже, о количестве арестованных в октябре 1918 года подписан председателем комиссии Шамковым. В данном списке обращают на себя внимание графы, указывающие на статус арестованных. Если большинство арестантов по общественному положению были крестьянами, то трое из бывших узников по своему статусу являлись просто евреями. Согласно классификации чекистов, еврей – это такой род деятельности. Надклассовый и надсословный.