трагедия урочища стасино

Фашисты вошли в город Столин 12 июля 1941 года и практически сразу начали насаждать политику «выжженной земли».

С первых дней оккупации началось методичное разграбление крестьянских хозяйств Столинщины. Оккупанты путем военной конфискации стремились как можно больше вывезти зерна, фруктов, овощей, крупного рогатого скота, свиней, домашней птицы и т.д. За невыполнение или срыв поставок применялись штрафы, телесные наказания, тюремное заключение и отправка крестьян в трудовые и концентрационные лагеря, расстрелы и сожжение деревень вместе с населением.

Все годы оккупации шла ожесточенная борьба за выживание. Воюющими сторонами применялись все возможные средства. На полесской земле развивалось партизанское движение. В городе была создана подпольная молодежная организация, возглавил которую директор средней школы Николай Ободовский. Юные столинские подпольщики держали тесную связь с партизанами, собирали и передавали им важные сведения о передвижении немцев. Многие удачные операции по уничтожению оккупантов и нагнетании среди них страха перед народными мстителями были осуществлены не без участия юных помощников.

Этот страх подгонял фашистских извергов расправляться с теми, кого подозревали в связи с партизанами. Карательные операции были проведены в деревнях Ольпень, Дубой, Велемичи и в самом Столине. Одновременно начались массовые расстрелы еврейского населения. В самом начале войны в деревне Рубель фашисты расстреляли 53 человека, в Давид-Городке было убито 685 человек. В июле 1942 года возле деревни Городная фашисты расправились с 200 женщинами и стариками, а в трех километрах от деревни были расстреляны остальные 400 евреев.

Во время Великой Отечественной войны в 1941-1944 годах на территории Столинского района Брестской области существовало три еврейских гетто - в городах Столин и Давид-Городок и в крупной тогда деревне (бывшем местечке) Городная. Больше всего узников содержалось в Столинском гетто. Кроме того, в городе Столине была тюрьма, где производились массовые расстрелы мирных граждан, подозреваемых в связи с партизанами, военнопленных, партизан, советско-партийного актива и др.

Жуткая судьба была предопределена еврейскому населению, в отношении которого с первых дней войны проводились политика массового истребления.

До войны на Столинщине, особенно в Столине и Давид-Городке, проживало много евреев (подробнее читайте раздел «Еврейский Столин»), поэтому здесь в самом центре города Столина оккупантами было создано еврейское гетто.

Ранней весной 1942 года немцы, реализуя гитлеровскую программу уничтожения евреев, в Столине создали гетто, куда согнали евреев, в том числе из Давид-Городка, Рубля и других близлежащих деревень. В гетто содержались тысячи местных, а также привезенных из Польши евреев.

В Столине граница еврейского гетто проходила по улице Полесской, от реки Копанец до площади «17 Сентября», далее по улице Дзержинского до улицы Горынская, потом опять до реки Копанец. Территория гетто была ограждена колючей проволокой. Голыми руками евреи сами высоко протянули вокруг гетто колючую проволоку (к этой работе они были привлечены фашистским оккупационным режимом), чтобы никто не мог зайти или выйти. Вход в гетто был только через одни ворота. Их тщательно охраняли полицаи и гестаповцы.

В гетто организовали орган еврейского самоуправления – юденрат. Юденрат по принуждению нацистов пришлось организовывать и возглавлять прибывшему из оккупированной Варшавы еврею Бергеру. Каждый месяц юденрат выплачивал оккупантам налог – по 10 рублей с человека, регулярно предоставляя сведения о живых.

Все жители лагеря носили нашивки в виде желтой шестиконечной звезды, так называемой звезды Давида, и подчинялись многочисленным ограничениям, за нарушение которых фашисты расстреливали либо вешали без промедления. Узникам категорически воспрещалось выходить за ограду без специального разрешения, менять место проживания внутри лагеря, посещать общественные учреждения, ходить по тротуарам. Детям запрещалось заниматься в школе. Также запрещалось появляться на улице после семи часов вечера. Все должны были находиться дома за плотно закрытыми ставнями.

Взрослое население обязано было работать: узников заставляли копать рвы в фольварке Долин (одно из названий урочища Стасино), расширять котлован в Стасино, а мастера – гончары и плотники – трудились едва ли не круглосуточно. Но эта работа за оградой гетто была, пожалуй, единственной возможностью добыть хоть какую-нибудь еду. Небольшое ее количество узники рисковали приносить в карманах. Местные жители, как могли, поддерживали несчастных. Позже они вспоминали, что какое-то время обитатели гетто прятали в одном из подвалов корову, но кормить ее было нечем, а мизерного количества молока хватало лишь для того, чтобы хоть как-то поддержать малышей и стариков.

В гетто ничего больше не обсуждалось, кроме еды. Люди находили пути доставки еды в гетто. За плату полицаям через колючую проволоку дети проникали в город и там покупали у местных жителей продовольствие: хлеб, муку, картофель, отруби, пшено, любое зерно и другое, словом – всё, из чего можно было приготовить пищу, что годилось для этой цели. Дети были добытчиками пищи в гетто. Так было и в гетто других городов.

У столинских евреев были свои информаторы, которые за огромную плату приносили им плохие новости о том, что происходит с евреями в других городах Европы.

Люди ютились в невыносимой тесноте. Все жилые здания, школа, просторная каменная синагога, сараи и хозяйственные постройки были переполнены народом. Узников заставляли сдавать ценные вещи, золото в кассу гебитскомиссара Опитца. Оккупанты и их прихвостни периодически устраивали проверки. Очередных жертв перед тем, как расстрелять, заставляли писать родным.

Невыносимые условия гетто не все выдерживали. Столинские старожилы помнят, как ежедневно десяток и более узников умирало от голода, холода и болезней. Оккупанты насиловали женщин и малолетних девочек. Жертв ломали физически, морально и психологически. Кругом были вывешены приказы: "За нарушение режима - расстрел", "За выход из гетто - расстрел", "За общение с местными жителями - расстрел".

Что касается смешанных еврейских семей (а были в Столине и такие), то в них тоже были трагедии. Нацистским оккупационным режимом издавались специальные законы. В одном из них говорилось, что если жена не еврейка, то она освобождается с детьми, а муж, еврей, остается в гетто; если муж не еврей, то он освобождается из гетто, а жена, еврейка, остается в гетто. Затем нацисты законы видоизменили. И уже новый закон гласил, что если хоть один в семье из родителей является евреем, то вся семья – муж, жена и дети – идет в гетто.

Гетто являлось всего лишь этапом к переходу в небытие – к уничтожению, к сожжению. Холокост – это и есть сожжение, а точнее – всесожжение. Нацисты ставили задачу ликвидировать еврейскую нацию не только физически, но и уничтожить ее культуру, вытравить ее традиции, выжить ее дух, искоренить память.

Евреи же и в беде своей сохранили достоинство. После того, как в городе Столине появились слухи, что скоро расстреляют всех жителей гетто, евреи с достоинством приняли эту страшную весть. И с достоинством шли страшным маршем к своей последней жизненной черте.

10 сентября 1942 года руководитель эденрата Бергер и его помощники были вызваны в гебитскомиссариат, где они в полном составе были расстреляны. Полное уничтожение Столинского гетто произошло 11-12 сентября 1942 года в канун еврейского Нового года - Рош-ха-Шана.

Рано утром 11 сентября 1942 года всех евреев из гетто согнали на Рыночную площадь, окруженную более 200 полицаями. Узников выстраивали партиями по 1000 человек (таких колонн набралось восемь) и уводили к огромному котловану в урочище Стасино, который был выкопан еще до войны, с октября 1939 года по июль 1941 года, советскими заключенными под подземные ангары во время строительства на этом месте аэродрома.

Евреи шли семьями, часто держась друг за друга. Обреченные люди были измождены до такой степени, что не могли идти. Обессилевших фашисты добивали из автоматов выстрелом в затылок. Тела убитых собирали на телеги и также отвозили к котловану.

У выкопанных рвов палачи заставили всех людей раздеться, сложив отдельно одежду и обувь. Потом евреев спускали в яму и приказывали ложиться рядами головой вниз. Солдаты шли прямо по людям: детям, старикам, женщинам и мужчинам, расстреливая их из автоматов. Тот, кто не погиб от выстрела сразу, умирал медленно, так как всех потом засыпали землей - и мертвых, и раненых. Некоторые местные жители из жалости разбивали еще живым детям головы лопатами, чтобы те не страдали, закопанные живыми. Люди рассказывали, что в течение недели земля над засыпанными шевелилась.

Некоторые из евреев 11-12 сентября спрятались в гетто и избежали расстрела. Но в конечном итоге спастись людям не удалось, шансов остаться в живых у них, по сути, не имелось. Ситуация серьезно осложнялось тем, что за каждого пойманного еврейского гражданина немцами выдавался чемодан одежды. Поэтому некоторые из местных жителей, позарившись на награду, охотились за несчастными, обреченными на смерть евреями.

В 5-й колонне, проведенной незадолго до заката, были в немалом количестве молодые евреи. Некоторые из молодых людей побежали, стремясь к достижению находившегося в двух километрах урочищу Затишье. Нацисты в них стали стрелять. Но убиты были не все, некоторые из евреев скрылись. Немцами не были убиты несколько врачей из местной больницы, позднее они добрались до находившихся в лесах партизан. Среди выживших оказались: ветеринар Ахаронгер со своей женой; доктор Познанский со своей женой Теней; доктор Анри Рид со своей женой Евой и малолетним сыном Сашей. Убежать и дойти до партизан им помогли Францишек Сморцевицкий (он был священником столинского храма), баптисты Агафия и Степан Мозоль, а также лесничий Кийовский.

В 1979 году Францишек Сморцевицкий, Агафия и Степан Мозоль были удостоены звания «Праведник народов мира», присуждаемого Мемориальным институтом мучеников и героев Холокоста в Яд Вашеме «как свидетельство глубочайшего уважения к помощи, оказанной еврейскому народу в годы Второй мировой войны».

Расстрелы в Стасино продолжались с 1942 по 1944 год. Организация и реализация расстрелов была возложена на шефа СД капитана Кратвай Грегора, его заместителя Фрица (фамилия осталась неизвестной) и обер-лейтенанта Канфа Отти.

В экспозиции Столинского районного краеведческого музея есть уникальный экспонат – прощальное письмо, написанное на идиш узником Столинского гетто Шломо Белогусским своим родным перед расстрелом. Такие письма за дополнительную плату – одежду или последние сбережения – фашистские прихвостни передавали на волю. Невозможно без содрогания читать скорбные строки:

«Мои дорогие, я чувствую необходимость распрощаться с Вами навсегда. И желаю Вам всего самого лучшего в жизни. Пусть светит Вам добрая Судьба, больше, чем светила Судьба мне и всем евреям Столина. Не может человеческое перо описать Вам страдания и переживания каждого из нас. И все, что происходит с ним, когда он каждую минуту ждет смерти. Но так уже распорядилась наша Судьба и это изменить нельзя, мои дорогие и любимые. Обязательно живите все вместе… Будьте все здоровы, живите в доброте и счастье. Такова наша Судьба и ее никак не изменить… Я целую всех Вас издалека в последний день моей жизни. Будьте счастливы и живите в добре. Ваш Шломо. Четверг, 03 часа ночи, 10.09.1942 года»  (из письма Шломо Белогусского, которое было передано в руки его сына в 1945 году).

Архивные источники (копия Акта №1 от 28 октября 1944 г. Чрезвычайной районной комиссии о нанесенном ущербе немецко-фашистскими захватчиками и копия Акта б/н от 14 апреля 1945 года Столинской районной комиссии по учету ущерба, причиненного немецко-фашистскими захватчиками) указывают, что всего было расстреляно 12500 жителей Столинского гетто и города Столина, в том числе 8000 евреев, 4500 русских, белорусов и украинцев. Из них: 5332 мужчины, 3620 – женщин и 3548 детей. На сегодняшний день установлены имена 2420 жертв, погибших во время массового уничтожения в урочище Стасино.