сохатая поступь

в низине, что плотно обступили ели колючие, где ягель шуршит под тяжестью снега и лап, во мраке ночном только пара янтарных глаз светится, поблескивая сквозь серебристых снежинок пляс неутомимый. тонкий мускусный запах рыбы, что почти неразличим стал, поглощенный хвоей и холодом, да шерсть гладкая, но недостаточно густая для суровых горных вершин, выдаёт в ней кого-то 

иного — 

чужого — 

неродного. 

выдох — облачко пара выходит из пасти, исчезая в буране ночном. воительница задумчиво вглядывается в верхушки деревьев, над которыми нависают горные пики, угрожающе скалясь. 

ветвей хруст, сипухи смех, ветра вой — дымчатые уши настороже — опасность уловить, остановить. 

но сегодня лес милостив и тих, а кошка свой дозор продолжает. за спиной её пляшут призраки памяти, но упорно она смотрит только вперёд. 

где-то меж деревьев ей чудится карибу величественного силуэт, чьи ветвистые рога лес охраняют — хранят. а за спиной шорох призрачных лапок — юркий дух-енот издали за своей подопечной следит. 

и сохатая поступь крепче хвостом обвивает лапы замерзшие, бдение неся своё искренне и молчаливо. 

может и бормочут живые

иной —

чужой — 

неродной,

горы ласково шепчут — 

ты вернулась домой.