Вот некоторые мои стишки. Раскрыт ряд важных тем: смерть ("В цирке"), любовь ("Дверь на ключ"), комары ("Комары"), апокалипсис ("Похороны Бога"), упадок сил ("Нет искры"), кризис ("Возражение на ***"), дружба ("Из Кардамона в Ершалаим").
Почтеннейшие зрители,
Дети и отцы!
Такого вы не видели:
В программе -- мертвецы!
Балетная труппа --
Одни только трупы.
Трюки на ромбе
Проделает зомби.
Тяжелоатлеты --
Могучие скелеты.
Кубок Таната --
Перетягивание каната:
У левого края --
Души из рая,
У правого борта --
Жертвы аборта.
Почтеннейшая публика!
Для вашего услаждения
В антракте спляшут трупики
Различного происхождения.
Для первого ряда --
Отравленные ядом.
Для центральной ложи --
С содранной кожей.
Для галёрочки --
Сгоревшие с корочкой.
Почтеннейшие гости,
Второе отделение!
Хрящи, суставы, кости --
Продукты расчленения.
Танцует гавот
Вспоротый живот.
Пляшет гопака
Отрубленная рука.
Под куполом на трапеции
Железы внутренней секреции.
Почтеннейшая публика,
Кончаем представление,
Старались мы для вас!
Кидайте в шляпу рублики
И -- ждем вас на арене
В один прекрасный час.
Дверь -- на ключ,
Свет -- на off,
Здесь есть луч,
Здесь нет слов.
Есть гладь плеч,
Слит губ круг,
Блеск трех свеч,
Плен двух рук.
Ткань с тел -- прочь,
Дар -- вид твой,
Ждет нас ночь,
Ты -- под мной.
Вход и вздох.
In, out, in.
На пол лег
Зверь двух спин.
Дальше! Глубже!
Слиты рты,
Ну же, ну же...
Взрыв!
Тишь.
Ты.
Этот стишок я написал на первом курсе, когда Владимир Андреевич Успенский научил нас колмогоровскому определению ямба (и других размеров). Из определения следовало, что если в стихотворении будут только односложные слова, то его размер будет невозможно определить (или, что то же самое, ему можно будет приписать любой размер соответствующей сложности), и мне захотелось попробовать. Нарушение этого принципа в последней строфе намеренное -- больше невозможно держаться.
Строчку in, out, in придумал и подарил мне Пётр Петров. У меня изначально было скрип пружин, то есть опять же с нарушением основного принципа (на этот раз не намеренным, а просто потому, что лучше не придумалось).
Комары, комары
Прокусили две икры,
Откусили две стопы,
Но дополз я до тропы,
Матернулся глухо:
Откусили ухо,
Приоткрыл, ругаясь, рот --
Залетели в пищевод,
Сели мигом мне на рожу,
Сотни игл впились в кожу,
Прокусили веко -- ррраз!
Тут же высосали глаз.
Чтоб не смог бороться, суки
До локтей обгрызли руки,
Чтоб не смог кусаться, грубо,
С мясом выели все зубы.
Взвизгнул вождь их: "Может сдуть!
Надо легкие проткнуть".
Таял, тек надежды воск,
Помню, как сосали мозг,
Помню, как ломали спину, --
В общем, так я там и сгинул,
В общем, встал я на дорогу,
Что ведет к престолу Бога,
И когда меня он спросит:
"Что ты хочешь, ласточка?",
Я ему отвечу в прозе:
"Сделай меня ласточкой!"
Кто всегда осуществляет самый смелый план?
Это Гестас, это Дисмас, это Вар-равван!
и с крыши
Петь как Парис.
Кра! Мну жен --
Жар, жар, жар!
Иск! Рыдай,
Мне иск. Рынок -
А, ну... Кану
Все равно.
Нет
Ничего не понятно? Читай еще раз!
Если жизнь тебя обманет,
Дай ей в рожу кулаком,
И, покуда сил достанет,
Бей по ребрам каблуком,
Чтобы подлая кобыла
Как обманывать забыла.
Как на похороны Бога
Собирались серафимы,
Шли угрюмо по дорогам,
Одиноки, нелюдимы.
Стало плоское отвесным,
Стали сказочным преданьем
Страх погибнуть, цель воскреснуть
И угроза наказанья.
Пробил темной силы срок,
Застилало небо алым,
Но Бог умер, умер Бог --
В тот же день скончался Дьявол.
Сила силой ломит силу,
А бессилью -- что бессилье:
Черти опустили вилы,
Ангелы сложили крылья.
Больше грусти, чем кошмара:
Умер Он не во спасенье,
Просто дряхлый был и старый,
И не будет воскресенья.