Угон населения в Германию

Великая Отечественная война  стала величайшей трагедии в истории нашей страны. Она принесла огромное количество бед советским людям: миллионы погибших, изувеченных, осиротевших. К печальным итогам  войны необходимо также прибавить  и судьбы более чем 5 миллионов мужчин, женщин и детей, насильственно вывезенных в Германию с оккупированной немцами территории СССР. Каждый второй из них не вернулся на Родину – умер от болезней, тяжелого труда или был убит за нежелание стать рабом. Немцы называли их «остайбартер» - восточные рабочие. 5 декабря 1941 года в оккупированном Орле открылась биржа труда. По решению немецких властей все жители города и ближайших окрестностей, мужчины и женщины, от полных 14 до 55 лет, не имевшие постоянной службы или работы, обязаны были явиться для регистрации на новую биржу труда по адресу: г. Орел, ул. 1-я Пушкарная. На бирже проводилась вербовка рабочей силы в Германию. За период оккупации из Орла угнали в рабство 3674 человека. 

Сразу же после оккупации, пока еще население находилось в шоке, начинала работать заранее продуманная и четко отработанная система отбора зрелого трудоспособного населения. Повсеместно расклеивались красочные листовки – обращения к жителям, где подробно описывались все преимущества поездки на работу в «процветающую Германию»: высокая заработная плата, пособие оставшимся родным в размере до 130 рублей ежемесячно и т.д. В газетах публиковались письма от имени советских граждан с рассказами о прекрасной сытой жизни в «светлых, просторных бараках». Но эта пропагандистская кампания не имела успеха. По воспоминаниям жительницы города, немец стоявший на постое в их доме "неоднократно высказывал свое возмущение – почему жильцы дома игнорируют поступление на работу". Поэтому немецкое командование стало один за другим издавать приказы и распоряжения о принудительной мобилизации рабочей силы. Она осуществлялась через коменданта, который издавал приказ о явке граждан на биржу, где их силой заставляли подписывать так называемые «трудовые обязательства» о поездке на работу в Германию. Волостным бургомистрам устанавливали нормы, сколько человек от каждой волости нужно отправить в Германию. Например: из Хорошиловской волости Урицкого района Орловской области – 50 человек, из Дашковской волости – 140, из Кореловской волости – 60, из Городищенской волости – 100 и т.д. 

Разнарядка доводилась до старост, которые вручали повестки. В назначенное время они приходили за гражданами и вместе с полицейскими отводили их на пункты сбора. Там по заключению медицинской комиссии молодежь «сортировалась» и отправлялась на запад. Юноши, как правило, направлялись на секретные военные заводы, шахты, каменоломни. Девушки – рабочими на фермы, в богатые семьи – прислугой или нянечками.

Незадолго до бегства комендант Орла генерал-майор Гаманн издает приказы по гарнизону: сначала №104/43 от 20.07.1943 г. «О регистрации населения мужского пола 1917–1926 гг. рождения», согласно которому необходимо было зарегистрироваться в бюро по трудоустройству; затем №106/43 23.07.1943 г. уже «Об эвакуации гражданского населения», которым предписывалось подразделениям и учреждениям «при отступлении взять с собой всех гражданских лиц, занятых в подразделениях».

За годы оккупации население Орла уменьшилось со 110,6 тысячи до 44,6 тысячи человек, или на 60 процентов. Несомненно, что большая часть этих людей – молодежь, угнанная в Германию; остальная – повешенные, расстрелянные и умершие от голода и болезней. Оккупационные власти, реализуя установки сверху, решали стратегические задачи. Угоняя наших мужчин в Германию, восполнялся трудовой ресурс рейха. Красная Армия в перспективе лишалась возможности пополнения воинским контингентом. Из 40 мужчин, угнанных в Германию из Советского сельсовета Малоархангельского района, в 1945 году вернулись всего двое, в Каменском сельсовете из 24 мужчин вернулся один, в Гнилоплотском сельсовете из 20 возвратились домой 6 мужчин и т.д.

Из акта о злодеяниях немецких оккупантов в Болховском районе: «Мирное население угонялось, не имея возможности взять с собой самое необходимое: продукты питания, вещи. Так были изгнаны жители, а селения уничтожены: Толкачево, пос. Никольский и др. села и деревни Пальчиковского с/с; Городище, Коссово, Фетищево, Кривцово и др. селения Кривцовского с/с; д. Лохань Михневского с/с; Ветрово, пос. Городок, Долбилово, пос. Петровский Репнинского с/с. А всего немцами уничтожено – сожжено 92 населенных пункта с общим количеством хозяйств 1200, отобрано лошадей – 21 344 , крупного рогатого скота – 56 530 голов, овец и коз – 30 441.

За весь период оккупации (в подавляющем своем большинстве при отступлении) угнано в немецкое рабство 8250 человек, кроме того немецко-фашистскими захватчиками замучено 353 человека».

Как жгли селения, в документах зафиксировано, а как угоняли и гнали, именно гнали, как скот, живых людей (в основном женщин с детьми и стариков) в тридцатиградусный мороз зимой в 1941 и 1942 годах, а затем в жару, без воды, летом 1943 года – об этих моментах, демонстрирующих преступления нацистов, ни слова. Факты остались за кадром, но они сохранились в памяти людей. В большинстве своем они не нашли отражения в актах о злодеяниях нацистов по тому или иному району. Все человеческие страдания никакими актами не зафиксируешь. И к большому сожалению в настоящее время участников этих жестоких событий остается все меньше и меньше. Вот только один пример, одной семьи, одной деревни – пример горя вселенского масштаба.

Из воспоминаний Марины Яковлевны Тетериной из деревни Верхнее Ущерево Болховского района: «… В июне 1941 года я сидела на лавочке перед домом вместе со своей подругой Лизой. Накануне, весной, в самый разлив воды, прилетел черный ворон – и с той поры не умолкал. Я спросила: «Что он нам предвещает?». Она ответила, что обычно он предвещает смерть. Тогда я еще не знала о начале войны. Когда же она началась, ворона больше слышно не было. Пришли какие-то люди, забрали моего мужа на фронт. Еще некоторое время все было спокойно. Я даже думала, что все обойдется… Но потом пришли немцы и начали забирать у нас практически все: еду, коров, теплую одежду. 29 декабря 1941 года примерно в 4 часа вечера всех выгнали из нашей деревни Верхнее Ущерево и погнали на Орел. Нас было около 300 человек. Мы отстали и укрылись в стогу сена. А мороз в тот день был под 40 градусов. Для многих эта ночь стала последней… У моей сестры был новорожденный мальчик, замерз сразу… Прошла еще ночь. Жутко хотелось есть. Решились пойти в деревню. Было все равно: убьют или умрешь от голода…».

Жительница деревни Семенково Кромского района - Черникова Екатерина Дмитриевна была угнана в Германию еще подростком, ей было всего 14 лет. Пробыла она в плену до 1945 года. Вернулась, вышла замуж за Черникова Василия Александровича, бежавшего из плена, из Белоруссии. Всю свою последующую жизнь Екатерина Дмитриевна с болью вспоминала о том, как относились к ним в плену, как заставляли работать и жить в невыносимых условиях, как была наказана только за то, что сама голодная отдала кусочек хлеба, пленному советскому солдату. За это сутки сидела в холодном, сыром подвале, по колено в воде. 

Увозили в вагонах, в буквальном смысле утрамбовав людей, на остановках было запрещено выходить. В Германии людей дезинфицировали, проводили беглый медицинский осмотр и депортировали в лагерь, откуда уже распределяли людей на конкретный вид работ. Граждан СССР фактически привозили в рабство, кто-то попадал работать на заводы, других выкупали частные лица. Выбирали тщательно, как скот, проверяя здоровье, крепость, навыки. Во многих письмах советских людей, сохранившихся и до наших времен, говорится о том, что чаще всего попасть в частные руки считалось везением. В основном людей покупали в качестве прислуги, девушек как служанок, юношей для более сложной, физической работы. К тому же, у большинства привезенной молодежи не было никакого образования, многие из них не успели закончить даже школу, потому говорить о квалифицированном труде не приходится. Во многом, положение угнанных пленников зависело от того, к кому они попадали. Если одних хозяева не обижали, то другие селили в хлеву и кормили помоями, работать тоже приходилось на разгибая спины. В качестве прислуги в богатые дома выбирали молодых девушек, преимущественно блондинок. Их положение во многом было гораздо лучше, чем у остальных. Тех, кто попал на производство, ждал 12-ти часовой рабочий день, тяжелейшие условия жизни и работы. К тому же кормили очень плохо, чай, хлеб, капуста и брюква – типичный рацион питания такого работника. Впрочем, большие проблемы были еще и с медицинской помощью, учитывая, что не соблюдались элементарные нормы безопасности, любая травма (а они происходили часто) могла стать причиной летального исхода. К тому же больные рабы системе были уж точно не нужны, от них было проще избавиться. Домой можно было писать письма, но все они проходили жесткую цензуру, ведь на родине должны были быть уверены в том, что в Германии прекрасная жизнь, высокий уровень благосостояния и граждане СССР просто счастливы, что попали сюда. И да, зовут родственников тоже приехать. Так, по мнению цензоров, должны были выглядеть письма. А если в них встречалось вольнодумие, то корреспонденция рвалась, не доставлялась до адресата, а автора могло ждать наказание.